Аннотация: Статья для журнала "Смысл", посвященная новым законам на арт-рынке.
Если Вы нашли на антресолях любимой бабушки неведомый антикварный шедевр, то у Вас есть реальный шанс обогатиться, продав сию находку.
Точнее, у Вас был такой шанс.
Единственный объективный критерий рынка для начинающего коллекционера или арт-диллера - государственная музейная экспертиза.
Никакую картину или предмет мебели нельзя реализовать на рынке искусств, если на неё нет экспертного заключения. Экспертизы, до недавнего времени, выдавали российские музеи. Частные лица могли, в установленные сроки, получить квалифицированную атрибуцию у музейных сотрудников. За относительно небольшую плату, Вам могли выдать свидетельство, что найденное полотно принадлежит руке известного (или малоизвестного) автора, заверенное бланком музея и красивой печатью.
Таким образом, происходит "легализация" произведения искусства в глазах государства и арт-рынка.
Надо сказать, что "экспертная" работа с гражданами не только способствует музееведению, но и полезна для сбора архивных сведений о неизвестных работах художников. Это так же метод влияния государства на антикварный рынок.
Музейный эксперт призван отсекать подделки, которых более чем достаточно и в России, и в Европе, и в Америке. Так бы всё и происходило, если бы не существовало искушения "открыть неизвестную работу, прославленного автора", за умеренные проценты от продажи. Грубо говоря, система работала, если бы музейные эксперты не брали взятки.
В России сложилась уникальная ситуация, когда за точность атрибуции никто не несёт ответственности. То есть если Вы приобрели известного русского передвижника, а после ультрафиолетого просвечивания или инфракрасной съёмки под подписью проступил чей-то неведомый автограф - судиться будет не с кем. Почему так произошло, никто из чиновников не может дать внятного ответа.
Антикварный мир всегда был замкнутым. Лучшие произведения искусства продаются и покупаются исключительно "по знакомству". Круг специалистов довольно узок, чужих здесь нет.
Некоторые арт-диллеры, попросившие не называть их имена рассказывают, что в августе сего года, некоего государственного чиновника крупного ранга довольно беззастенчиво обманули, продав кучу немецкой живописи второй половины девятнадцатого века под видом "первых" имён русских передвижников. Стилистика и качество, действительно, очень схожие, но все сомнения этого небедного приобретателя были побеждены безукоризненным набором документов ГТГ.
Документы были настоящими, а сами работы - фальшивыми.
Уже в октябре, замруководителя Росохранкультуры Анатолий Вилков сообщил, что Роскультура приняла решение исключить из устава музеев положения о проведении коммерческой экспертизы.
По словам Вилкова, запрет стал "следствием участившихся инцидентов, когда проданное с торгов произведение искусства, чья подлинность подтверждалась экспертным заключением государственного музея или реставрационного центра, оказывалось поддельным."
Чиновники Росохранкультуры решили, что разбираться с каждым таким инцидентом в отдельности нецелесообразно, сочтя запрет на коммерческую экспертизу более действенной мерой.
Чтобы оценить мудрость этого решения, представьте себе, что вышел указ, по которому ГИБДД упраздняется, так как в её рядах есть нечистые на руку инспекторы. Впрочем, кое-где всё так и происходит.
Самих музейных специалистов обязали аттестовываться в Росохранкультуре, но положение об аттестации экспертов ещё не вступило в силу, да и искусствоведы не особо горят желанием, сдавать чиновникам от культуры экзамен на профпригодность.
Национальная организация экспертов в области искусства направила письмо на имя М.Швыдкого, где призывала отменить вредный закон. По их мнению, глава Роскультуры способствует "плану по разрушению института экспертизы в России в интересах криминальных участников оборота культурных ценностей".
Если нет российского института независимой экспертизы, появятся экспертизы Сотби и Кристи. Иной читатель возразит, что это не так уж и плохо, но это не так.
Российский экспертный сертификат можно проверить, позвонив в соответствующий отдел музея, где Вас подробно проконсультируют и помогут проверить подлинность документа. Вы можете привести фотографию работы (или сам шедевр), её сверят с соответствующим архивным снимком, подтвердив или опровергнув результаты. Часто, делались документы на одну работу, а продавалась совершенно другая, похожая на неё. Покупатель всегда был в состоянии проверить подлинность атрибуции.
В случае с западноевропейскими экспертными оценками, проверить подлинность заключения гораздо сложнее. Чтобы вывезти работу за рубеж, необходимо разрешение той же Росохранкультуры, которая и озвучила государственный запрет на российскую музейную атрибуцию. К слову сказать, Росохранкультура сама выдает экспертизы и уровень коррупции там ничуть не ниже, чем в музеях. Об этом свидетельствует множество "русских лотов" с документами сего ведомства, вывезенных как "не имеющих культурной ценности."
В прошлом году, двое англичан, индусы по происхождению, продали несколько работ постимпрессионистов с полным комплектов документов Сотби и Кристи. Спустя несколько дней выяснилось, что работы "новодельные", однако, аукционные дома не отменили практику коммерческой оценки произведений искусства. Была проведена переаттестация аукционных специалистов, на их место просто пришли другие люди. Расходы и штрафы покрыли страховые компании. Так почему же в России, вместо запрета, как единственного метода регулирования, не ввести практику страхования? Вопрос скорее риторический.
По наблюдению ряда музейных сотрудников, пожелавших остаться неизвестными, за новое положение выступили, в основном, те кто в профессиональной среде давно имеют репутацию "сговорчивых специалистов". Оно и понятно: кто первым кричит "держите вора!"?
Так что выгодно продать найденный в чуланчике шедевр, отныне, Вам не удастся. Скорее всего, даже зная, что какой-нибудь прославленный маринист девятнадцатого века лично подарил Вашей пра-прабабушке свою картину, продать её за анонсированную семизначную сумму в валюте Вам не удастся. Ну, конечно, если у продавца есть в наличии пять-семь тысяч евро, он может съездить в Европу, где ему проведут качественный анализ и атрибуцию, выдав соответствующий документ. Но к иностранным экспертизам у нас на Родине отношение пока сдержанное, если не сказать скептическое.
Абсолютное большинство участников арт-рынка считает, что закон будет отменен в самое ближайшее время. Конечно, это произойдет не завтра и не через месяц, но необходимость участия государства в контроле над оборотом произведений искусства - очевидна. В противном случае, будет потерян весьма доходный сегмент рынка, где процент прибыли значительно превышает нефтяные и газовые вложения.