Поелику люблю я уединение, тишину и свободные автодороги, то наиболее удобное время обитания моей строптивой экзистенции - это ночь.
Не надо стоять в пробках, не разрывается пустыми звонками телефон, за окном тишина и покой. Приходить после двух часов ночи в супермаркет для укомплектования продуктами своего домашнего холодильника - сущее удовольствие. Тишь да благодать. Никто не лезет, суетливо, мимо тебя к прилавку, а очередь - так и вовсе совершеннейший анахронизм.
Мощно протусовавшись все 90-ые годы, стало мне невыразимо скучно перетекать из одного клуба в другой, меняя их по десятку за бессонные выходные. И чем ни больше я слушал музыку минувших столетий, тем скучнее становилась современная мне эстрада и "альтернатива". Вообщем-то и клубы показались в один момент занудно-однообразны, наверное, именно по этой же причине.
Так и произошло моё переселение в ночную пустыню.
Можно спокойно писать и читать, готовится к текущим занятиям, неторопливо обдумывать всё то, что днем казалось тебе очень важным, а к вечеру померкло, постепенно позабылось и выцвело тенью воспоминаний. Ночь окружает тебя плотной стеной отчуждения от всего окружающего мира. Есть, правда, существенный риск навлечь на себя гнев близких, перестающих видеть тебя, кроме как ложащегося спать, когда все уже собрались на работу, но меня это очень мало касается, ибо уже довольно долгое время обитаю один.
Очень необычный народ выползает на улицы после трёх ночи. Для меня это своеобразный парад маргиналий и крайностей. Люди чудесным образом преображаются. Естественная для дневного времени незаметная поддержка окружающего социума перестает страховать "дневного" человека. Он становится пуглив и агрессивен.
Мир представляется соцветием разноцветных огней, режущих ночь на множество бликов и вспышек. Городская вселенная сужается до островков, освещенных дорожными фонарями. Ты перемещаешься между этими оазисами света, проваливаясь иногда в ослепительный мрак забытых дворов и переулков.
Я без труда различаю таких же как я, не по синякам под глазами и несвежему цвету лица, а по необычному спокойному поведению и специфической наблюдательности. Мы внимательнее разглядываем людей, ибо видим их нечасто, нам интересен город, заполненный транспортом и волнами человеческого потока.
Начинаешь все видеть немного отрешенно, как бы со стороны, что всегда подсознательно раздражает людские массы. Обостряется визуальное восприятие, краски приобретает большую интенсивность и яркость, тоньше чувствуются цветовые градации и нюансы.
А самым суровым экзаменатором моей ночной живописи становится первый луч восходящего солнца.