Алексеев Иван Алексеевич : другие произведения.

Почем Билеты Вникуда

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    2-х часовая Фантасмагория. Сценарий полнометражного художественного фильма. Все события и персонажи вымышлены. Любые совпадения считать случайностью.
  
  ПОЧЕМ БИЛЕТЫ ВНИКУДА
  
  сценарий полнометражного художественного фильма
  
  
  
   Было часов пять знойного летнего дня. Семен Волков, неказистый человек лет тридцати, выходил из могучего здания Гостелерадио на маленькую тесную площадь - зады метро "Новокузнецкая". Ларьки, машины, трогательно-архаичное трамвайное кольцо.
   Машину Султана Волков увидел сразу - огромный вишневый Понтиак. Султан смотрел на Волкова и улыбался лукавой пьяноватой улыбкой.
   Волков тоже улыбался. Когда он подошел к машине, Султан неуклюже вылез со своего переднего сиденья и протянул руку:
   - Здорово. Что, толстый я стал?
   Черная рубашка, кое-как стянутая кнопками, грозила вот-вот лопнуть на его круглом животе.
   - Толстый стал, - подтвердил Волков.
   - Пиво будешь?
   Широкое заднее сиденье было завалено ящиками с пивом. Султан открыл две бутылки - для себя и для Волкова. Они стояли и пили пиво.
   - Ну что, - сказал Султан после паузы, - вот мы с тобой стоим и разговариваем. Давай разговаривать. Ты что здесь делал?
   - "Лучше нашего мыла никогда ничего не было. Дорогой Султан, заходите в наш ресторан. Там стиральный наш порошок чисто вымоет наш горшок". Ролики сочиняю.
   Султан засмеялся:
   - Ты сегодня обратно в Питер?
   Волков кивнул.
   - Садись, поехали.
   Волков уместился на заднем сидении, потеснив ящики с пивом.
   - Я вас не познакомил, - Султан сидел, полуобернувшись к Волкову и к водителю, - это Иван, - голубоглазый Иван с лицом дурака из русской сказки широко улыбался Волкову, - а это - Семен Волков, мой очень старый друг.
  
   Они ехали через центр.
   На ближайшем же светофоре Волков успел разглядеть огромный рекламный щит - блондинка из знаменитого султановского ролика сообщала всему свету: "Я покупаю билет в Город!".
   Султан самодовольно и весело посмотрел на Волкова - мол, как? Волков кивнул - мол, здорово.
   На фасаде тяжелого сталинского здания пестрела вывеска: "ВОЯЖ - льготная покупка недвижимости у отъезжающих в Город".
   - Это тоже твое? - спросил Волков.
   - Странный вопрос, - засмеялся Султан.
   Они ехали дальше по Садовому Кольцу. У Волкова в глазах рябило от щитов, на которых все султановские герои - молодые люди, старичок со старушкой, господа, дамы и дети - хвастались своими билетами.
   Понтиак сворачивал с Кольца - вместе с ним поворачивал огромный рефрижератор. "Билеты в Город - по всему городу", - значилось на его кузове со всех сторон. И был нарисован сам огромный билет.
   Теперь они ехали по узенькой улочке вдоль длиннющей очереди. Заканчивалась очередь вывеской: "Пункт продажи билетов". Два человека с мегафонами что-то объясняли гомонящей толпе.
   - С утра стоим, со вчерашнего утра! - услышал Волков.
   - У тебя что, пунктов мало? - удивился он.
   Султан неопределенно хмыкнул. И вдруг спросил:
   - А хочешь у меня работать?
   И продолжал, не дожидаясь, пока оторопевший Волков что-нибудь ответит:
   - Смотри. Бессмысленно тратить усилия на какие-то второстепенные вещи, когда существует проект принципиально другого уровня. Ты занимаешься рекламой колбасы, чая, штанов - но людям здесь все это уже не нужно, потому что они едут в Город. Весь процесс потребления будет происходить в Городе. Уже происходит. Они покупают там недвижимость и все прочее. Они уже там как бы живут. А ты работаешь на вчерашний день.
   Волков молча слушал.
   - Это все постепенно понимают. Помнишь Пашу Алексеева? Паша вернулся из Америки, бросил там торговать коттеджами и стал у нас продавать коттеджи в Городе. И по бобам обеспечил свою семью на пять поколений вперед.
   Волков все молчал.
   - И потом. Когда каждый день чувствуешь себя, как на войне, - рядом лучше иметь старых друзей. Они хотя и тоже сдадут - но в последнюю очередь, - Султан засмеялся.
   - Почему как на войне? - не понял Волков.
   - Потому что кругом враги. Потому что нас не любят. Потому что мы должны только победить. Потому что отступать некуда.
   Волков смотрел на него, как на сумасшедшего. Поперек улицы висел огромный длинный плакат: "Ваш счастливый билет".
  
   Теперь уже стояла осень. Волков вышел из метро, достал из кармана бумажку с адресом и огляделся.
   Он вышел из лифта, снова огляделся - и позвонил. И заранее улыбнулся.
   Сначала дверь долго не открывали. Волков даже перестал улыбаться и растерянно посмотрел на часы. Но тут послышались шаги, и в замке завозился ключ.
   Теперь дверь так же долго не могли открыть. Чьи-то неверные руки возились с ключами, ключи падали, не попадали в скважину - и, все-таки, наконец, дверь открылась.
   Волков увидел Ивана, водителя. На Иване были: тапки, трусы, носки и рубашка. Волосы у него буквально стояли дыбом, а лицо искажала мука нешуточного похмелья.
   - Здравствуйте, - сказал Волков, - а Султан?...
   - А Султан, он... Мы тут вчера... - забормотал Иван, - да ты проходи, - и вжался в стенку, стесняясь, видимо, дышать на Волкова убойным перегаром.
   Казалось, в квартире было пусто. Волков разделся, поставил сумку.
   - На кухню проходи, слабо сказал Иван.
   Кухня представляла собой пейзаж после жестокой битвы. Всюду - на столе, на плите, в раковине - были разбросаны щедрые остатки тяжелого продолжительного застолья.
   - Ты садись, садись, - Иван расчищал для Волкова краешек стола, - вот, салатик. Это можно кушать. Коньяк остался, - а сам полез в холодильник за пивом, - мы тут вчера...
   Кушать Волкову здесь совсем не хотелось.
   - А Султан? - снова попробовал спросить он.
   - Уехал, ему с утра надо было... Я-то вот... Машину заказал и уехал.... Он говорил, что ты не то сегодня, не то завтра... Ты покушай пока, сейчас ребята встанут, комнату себе выберешь...
   - Здесь курят? - на всякий случай спросил Волков, доставая сигареты.
   - Курят? - неожиданно живо гоготнул Иван, - здесь у нас, милый, такое делают...
   - Может быть, позвонить Султану на пейджер, что я приехал?
   Куда спешить? Сам позвонит. Кушай, пей, - и на этих словах Иван куда-то удалился.
   Волков покрутил головой по сторонам. На холодильнике была приклеена бумажка - криво написанный адрес, слово "Оля!" и поцелуй, оставленный яркой губной помадой.
   От нечего делать Волков включил телевизор. В рекламной паузе появилась тетенька-диктор: " В Москве тем временем одиннадцать часов утра. Для тех, кто еще дома, сообщаем: сегодня во всех пунктах по продаже билетов в Город началась реализация новой, 117-й серии. Если обладатели 116-й серии получали право приобретать в Городе пресноводные водоемы, то, покупая билеты 117-й серии, вы приобретаете право на покупку пней от леса, вырубленного обладателями 28-й серии".
   Волков напрягся, чтобы понять только что услышанное, но пошла реклама стирального порошка, и он так и остался в недоумении.
   Голод не тетка! Теперь уже он ковырял салатик и пытался достать маслину из большой мутной банки, стоявшей на подоконнике.
   Здесь же, на подоконнике, он заметил компакт-диск. "Душевный недуг" - значилось кривыми буквами над портретом очень лохматого молодого человека. Рядом лежали две книжки: "Жизнь - как она возникла? Неужели в процессе эволюции?" и потрепанный номер религиозного журнала со странным названием "Пробудитесь!"
   Волков покачал головой.
   Дверь в кухню отворилась, и появился невероятно заспанный и бледный человек, в котором Волков узнал "Душевный недуг" с компакт-диска. Человек тоже был в рубашке и трусах.
   - Здрасьте, - он протянул Волкову руку, - Майк.
   - Семен, - обрадовался Волков.
   - Мы тут вчера...- Майк полез в холодильник за пивом.
   - Я уж понял.
   Майк засмеялся и налил пива себе и Волкову.
   - Иван объяснил тебе, что к чему?
   - Скорее нет, - неуверенно ответил Волков.
   - В принципе, ничего сложного. В дверь условный звонок - два коротких, пауза и один длинный. По телефону - два звонка, отбой и снова. Вот... Если подъезжаешь на чужой тачке - лучше выходи у метро. А у парадняка покрути головой. Может стоять серая девятка - не обращай внимания, к этим мы привыкли.
   Волков с любопытством смотрел на Майка. Потом кивнул на компакт-диск:
   - Это ты?
   - А...Это было...
   - А это? - Волков показал на книжки.
   - А это будет, - рассмеялся Майк. И неожиданно добавил: - Я ведь тоже из Питера.
   - Давно сюда переехал?
   - Да я сюда не переезжал. Наша крыша - небо голубое. О, Толстой проснулся!
   В коридоре послышались тяжелые шаги.
   - Кто проснулся?
   - Толстой, оператор. Крупный партийный функционер.
   - Какой партии? - не понял Волков.
   - Городского согласия. Движения отъезжающих в Город. Вообще-то его фамилия Пушкин. Но зовут его Толстой из-за длинной бороды.
   В кухне появился Толстой - огромный подвижный детина в белой футболке и белых шортах - хоть сейчас на корт.
   - Утро, утро доброе. Александр, - церемонно представился он.
   - Семен, - пожал ему руку Волков.
   - Чайку, да, Майк? Чайку! Или пива? Или сначала пива, потом чайку? - он плотоядно оглядывал стол, - сегодня раздаем мандаты.
   - Сам ты манда, - отозвался Майк.
   - А, что? - не понял Толстой, - Майк, я прослушал гимн... Вы, - обратился он к Волкову, - вы не слышали нашего гимна? На мотив эпиталамы из оперы Рубинштейна "Нерон"? Мур-р-р-рашки по коже!
   Вошел Иван, уже одетый.
   - Ребята, покажите Сене комнаты. И он уж там... Вещички, и все такое. Да, Султан просил передать, - он протянул Волкову пачку долларов, - счастливенько.
   С Иваном попрощались.
   - Ты один будешь или с бабой? - просто спросил Майк.
   - Один, - удивился Волков.
   - Тогда тебе лучше ту, - Майк неопределенно кивнул, - пойдем покажу.
   Было очевидно, что праздник жизни этой ночью переместился со временем в комнату. Постель буквально стояла дыбом. А в целом комната казалась нежилой и запущенной.
   - Я белье сейчас сниму, - смутился Майк.
   Волков молчал, глядя в окно.
  
   Над воротами загородного пансионата красовался огромных размеров помпезный
  плакат: " Первый съезд НАРОДНОГО ДВИЖЕНИЯ ГОРОДСКОГО СОГЛАСИЯ".
   Из остановившегося вишневого Понтиака выбрались Султан и Вовчик - тщедушный человек, сильно смахивающий на потомственного алкоголика.
   Они неспеша направились по аллее.
   - Султан, а мне придется говорить?
   - Посмотрим.
   - А если будут спрашивать?
   - Ты накати для храбрости и говори, как есть, - Султан, явно в приподнятом настроении, засмеялся.
   - Я же ученый, ну - литератор, ну - философ, наконец, - но не оратор!
   Они вошли в вестибюль пансионата. Там царило праздничное оживление, повсюду стояли старательные женщины и раздавали красочные буклеты. На стенах были развешаны фантастические городские пейзажи.
   К Султану подошел молодой человек с круглыми лукавыми глазами:
   - Султан, столы сейчас накрывать или позднее? Народ проголодался.
   - А что ты меня спрашиваешь, Вася? Спроси у Пашки. Я, например, есть не хочу. Вовчик, ты есть хочешь?
   Но Вовчика рядом уже не было.
   - Тьфу ты, в буфет побежал. Вася, найди его и тащи в президиум.
  
  
  
  
  
   В зале было яблоку негде упасть. А в президиуме тесным рядком уселась странноватая разношерстная публика.
   Султан вышел прямо из-за кулис к первым рядам. Из президиума ему протянули микрофон.
   - Все собрались? - в зале раздался смешок, - правильно, все бы здесь не поместились. Нас двести миллионов, - в зале загудели аплодисменты. - Меня зовут Султан, я занимаюсь рекламной кампанией нашего движения. - одобрительный гул и снова аплодисменты. Султан улыбнулся и поправил очки, - Хочу представить вам нашего американского друга, он занимается нашими делами в Соединенных Штатах Америки, зовут его Пол.
   Снова раздались аплодисменты. Тот, кого назвали Полом, поднялся из президиума. Это был высокий лысоватый блондин. Он широко улыбнулся и взял микрофон:
   - Я хотеть говорить всем, мы ехать в Город!
   В зале загремела бурная овация. Пол, сомкнув руки, затряс ими над головой.
   Султан улыбался.
   Неожиданно из зала раздался голос:
   - Когда едем-то?
   Шум смолк.
   - Меня самого это интересует, - кокетливо начал Султан.
   И тут в зале послышался смешок.
   Между рядов пробирался пошатывающийся Вовчик. Тяжело взобравшись на сцену, он плюхнулся на свободное кресло в президиуме.
   - А вот и Владимир Просветленный, - не растерялся Султан, - известный вам как автор книги "Город как он есть", - в зале снова поднялся одобрительный гул и аплодисменты.
   В президиуме Вовчику что-то шептали. Он поднялся и взял микрофон:
   - Ди ойропа майстершафт им айскунцляуф вар цу енде! - закончив с пафосом этот пассаж, он обессилено опустился в кресло.
   Султан повернулся к президиуму:
   - Что он сказал?
   Инга Гансовна Шульц, суховатая блондинка средних лет, наклонилась к Султану:
   - Белиберда какая-то, чемпионат Европы по фигурному катанию закончился.
   Султан повернулся к залу:
   - Дело в том, что Владимир заканчивает сейчас новую книгу....Я уже ознакомился с некоторыми главами... В ближайшее время и вы с ней тоже сможете ознакомиться.
   Снова послышались аплодисменты.
   - Я только хочу сказать, - Султан поправил очки, - сейчас мы должны объединиться, как никогда. В прессе нас поливают грязью - а мы увеличим количество серий и объемы продаж. Почему им не нравится, что недвижимость у нас идет по доллару за квадратный метр? Потому что пресса ангажирована банками и монополиями, - он снова поправил очки и улыбнулся, - вечерами они пишут свои кляузные статьи, а с утра бегут покупать наши билеты.
   В зале - смех и бурные аплодисменты. Султан, улыбаясь, ждал, когда стихнет овация.
   - Сегодня мы должны принять Устав нашего движения. Вам всем раздали брошюры?
   - Да-а-а... Все-е-ем... - загудел зал.
   - Сейчас тут выступят еще люди, а вы по ходу дела ознакомитесь с Уставом. Потом вашему вниманию предложат гимн нашего движения. Проголосуете - и скромный ужин. Такая вот программа.
   Поправив очки, он скромно добавил:
   - Спасибо за внимание.
   Отдал микрофон, что-то сказал в президиум и под аплодисменты удалился.
  
   Волков обследовал свое новое жилище.
   За стеклянными дверцами в книжном шкафу стояли книги. Одну дверцу Волков подергал - заперто. Вздохнув, он принялся рассматривать кассеты, стоявшие на открытых полках.
   - "Дом удовольствий", - вслух читал он на корешках, - "Леди-секс", "Горячие письки или Сто анальных маньяков". Господи, что у них тут, у всех проблемы?
   Следующий заголовок гласил просто: "Животные".
   - Так они и зоофилы к тому же? - Волков сам шутил и сам смеялся.
   Теперь его внимание привлекла кассета, на которой жирно от руки было написано : "Информация для Султана".
   Волков достал кассету с полки и пошел на кухню, где на грязном столе, засыпанным мукой и еще какой-то дрянью, стоял японский телевизор. Под ним на стуле, рискуя грохнуться, приютился магнитофон.
   Волков вставил кассету, откупорил пиво и уставился в телевизор.
   На фоне синего задника заунывно бормотал пожилой человек:
   - Идея вечного двигателя занимала умы людей с незапамятных времен...
   Волков включил перемотку. Появился молодой неврастеник:
   - А-а-а! Вы думаете, Циолковскому было нечего делать, как летать в космос? А вот и нет, он был учеником Федорова, а тот хотел всех оживить, а когда народу будет много - что нужно? Нужно колонизировать другие планеты....
   Следующей была ученая дама:
   - Эсперанто не удовлетворяет современным потребностям в универсальном языке...
   Волков снова включил перемотку. Человек, напоминающий потомственного алкоголика (мы узнаем в нем Вовчика), продолжал:
   -...открыли существование Города, в котором...
   Волков заинтересовался и перемотал на начало:
   - Здравствуйте. Меня зовут Владимир Заморочко. Мое открытие сделает переворот в сознании, а, главное, в возможностях людей. Основываясь на теории полей, не обладающих зарядом, я утверждаю, что возможно менять свойства предметов или же перемещать их в параллельные измерения. Последние поиски в этой области открыли существование параллельного пространства, в котором возможности хомо сапиенс практически безграничны...
  
   В небольшой пансионатской комнате расположились: Инга Гансовна Шульц, "американец" Пол (в дальнейшем - Павел Алексеев), снимавший на съезде оператор Коля Западня, оператор Толстой (не снимавший на съезде) и большеглазый художник Вася. Вовчик, не раздеваясь, спал в ванной. Султан сидел за единственным журнальным столиком, уставленным бутылками с водкой, коньяком и пивом.
   - Кто разливает? - деловито спросил он и обвел присутствующих вопросительным взглядом.
   Западня, как сидевший ближе всего к Султану и, соответственно, к выпивке, открыл водку и налил мастеру.
   - Инга, что ты пьешь?
   - Коньяк.
   - Вас ист дас! Фрау не пить коньяк, уне шнапс! - закричал Пол. Все засмеялись.
   - Да, чего-то ты переборщил со своим американским происхождением, кто тебя за язык тянул? - Султан уставился на Пола.
   - А тебя кто за язык тянул? "Наш американский друг"...
   - А я - черт его знает, надо было что-то говорить, - Султан засмеялся, за ним - все остальные, - ладно, выпьем, - все выпили. И Западня сразу налил по новой.
   - Хорошая водка, - забасил Толстой..
   Павел посмотрел на него, изобразив на лице смесь ужаса и удивления.
   Толстой продолжал:
   - Я вот вчера купил молдавскую - ну, знаете, дешевую, - все молчали, - не пейте молдавскую водку!
   Султан опрокинул в рот рюмку и запил пивом.
   - Саня, - повернулся он к Толстому, - а что это за девушка приходила с тобой, помнишь, на день рождения?
   - Это Маша была, фотомодель, - гордо признался Толстой.
   - А ты, значит, фотограф?
   Все дико захохотали.
   Перекрикивая хохот, Толстой забасил пуще прежнего:
   - Я оператор, Султан, оператор!
   - Да ладно, Саня, чего ты. Я вообще режиссер. Погоди, - Султан повернулся к Инге, - а кто главнее, режиссер или оператор?
   - Думаю, режиссер главнее.
   - Понял, Саня, я главнее, - Султан бил себя кулаком в грудь. Все смеялись.
   - Главнее, главнее, - без энтузиазма согласился Толстой.
  
   Волков мутным взглядом уставился в телевизор. На столе выстроились пустые пивные бутылки.
   В телевизоре появился диковатый мужчина с золотым зубом и красной физиономией. Он начал развязано и бодро:
   - Две недели назад я приобрел билет в Город за десять долларов. Это дало мне право покупать там недвижимость. Добавив еще пять долларов, я сразу же приобрел акции городской мебельной фабрики и выгодно продал их уже за восемь долларов. Добавив еще двенадцать долларов, я купил пивной заводик, - чья-то невидимая рука протянула человеку кружку пива, он выпил, смачно утерся и добавил: - Подумайте! Пивной заводик за двадцать долларов! По-моему, неплохо.
   Волков подошел к телефону и набрал номер:
  - Будьте любезны, информация для номера три три один девять. Хочу пивной заводик за двадцать долларов. Подпись - Семен. Спасибо.
  
   Султан и компания уже изрядно набрались. Толстой докучливо бубнил:
   - Не действует эта водка, не действует... Вот молдавская - действует, как выпьешь, так... А эта совсем не действует.
   - А тебе что, голову должны ампутировать? - рассердился Вася, - что ты заладил - "не действует. Не действует"...
   В дверь постучали. Воцарилась полная тишина. Султан поднял голову, поправил очки:
   - Вась, пойди открой.
   На пороге стоял Майк и, как всегда, улыбался. Все сразу оживились.
   - Что пьешь? - спросил Султан.
   - Водку.
   Западня уже наливал.
   - О, Коля, - повернулся к нему Султан, - покажем Майку?
   Все встали и пошли в соседнюю комнату. Там стояла целая профессиональная аппаратная.
   Западня включил все посты и вставил кассету. На трех мониторах появилась одна и та же картинка: участники съезда пристально глядят на какие-то листочки.
   Картинка ожила. Зазвучала торжественная музыка. Люди, не сговариваясь, встали.
   Зазвучал гимн Движения Народного Согласия.
   Пока все молча смотрели в мониторы, Султан вернулся к столу, на котором среди бутылок и пепельниц надрывался пейджер.
   Привычным движением он нажал на кнопочку, долго вникал в смысл сообщения, а потом усмехнулся, устало опустился на стул и засопел.
  
   Волков играл сам с собою в шахматы. Кухонный стол был расчерчен на клеточки, а пустые бутылки служили фигурами.
   В дверь позвонили условным звонком.
   Волков пошел открывать.
   На пороге стоял Майк.
   - О! - обрадовался Волков.
   Они прошли на кухню.
   - Я тут, правда, в шахматы играю...Совсем очумел от безделья. Ты-то - делаешь чего?
   - Да так...Вот гимн написал...
   - На мотив эпиталамы из оперы Рубинштейна "Нерон"?
   - Нет, - засмеялся Майк, - пришлось новый сочинять. Ты сегодня чем занят?
   Волков неопределенно развел руками:
   - Как видишь.
   - Тогда поехали. Султан просил тебе студию показать. Может, он и сам подъедет. Да, чуть не забыл, - Майк порылся в карманах, вытащил несколько американских купюр и протянул Волкову.
   - Спасибо, - смутился Волков.
  
   Майк остался ждать в машине, а Волков побежал к ларькам за сигаретами. Из ларьков разносились рекламные частушки любимых билетов:
  Мне миленок мой не мил,
  Пока билета не купил.
  А как купит два билета,
  Так получит то и это.
  
  Завтра утром рано встану
  В Город собираться.
  Как билета не достану,
  Так уеду зайцем.
  
  Там кругом растут цветы
  Необычайной красоты,
  Всяки бегают зверюшки,
  А работать будет Пушкин!
  
  На горе стоит ольха,
  Кончилося лето.
  Все, ребята, чепуха,
  Были бы билеты.
  
   На ларьке, к которому подошел Волков, среди разных сигаретных пачек торчала табличка: "КУПЛЮ БИЛЕТ ДОРАГО".
   Волков наклонился к окошку, протянул деньги:
   - Данхилл, пожалуйста.
   - Красный? Зэленый? - с жутким кавказским акцентом донеслось из ларька.
   - Красный. А почем билеты берете?
   - Какая сэрия?
   Волков на секунду задумался:
   - Шестьсот шестьдесят шесть.
   - Да нэт такой ищо! Нэ морочь мнэ голову! Нэ задэрживай! Проходы!
   Волков пошел к машине.
   Забравшись на сиденье рядом с Майком, Волков распечатал пачку, закурил. Майк резко тронул с места.
   - Там у ларьков частушки про Город крутят - тоже ты сочинял?
   - Музыку, - кивнул Майк.
   - Классный техно проигрыш, - похвалил Волков.
   Майк улыбнулся, закивал.
   - А ты сам билеты покупаешь? - продолжал спрашивать Волков.
   - Куда?
   - Да в Город ваш.
   - А-а-а-а...Не-е-е... Не покупаю. Я вообще о другом думаю. Я вот думаю: нужна такая телега, которая бы объединила всех, понимаешь?
   - А чем Город плох?
   - С Городом телега классная, но чисто так, бобов срубить. А вот чтоб по-настоящему...
   - Подожди, а этот теоретик-то, как его? Запутка? Неудачка?
   - Заморочко, - Майк засмеялся, - дегенерат в третьем поколении.
   Засмеялись оба.
   - Алкоголик?
   - Да нет, он вообще не пьет, у него врожденная реакция на алкоголь: как чуть-чуть, так пьяный вусмерть.
   Помолчали.
   - А знаешь, - неожиданно оживился Майк, - я тут дьявола видел.
   - Кого? - оторопел Волков.
   - Представляешь, просыпаюсь с утра, уж день на дворе, светло, в общем. И глаза открываю, - Майк повернулся к Волкову, - а на полу - тень, голова с рогами, а глаза пустые, овальные, как у кошки... Я думаю - сплю или не сплю? Потом понимаю, что не сплю, и тогда думаю: если тень - значит, он наверху, на потолке...
   - Кто - он?
   - Да дьявол. Я голову поднимаю, а надо мной тень эта так жу-ж-ух, - Майк отпустил руль и замахал руками, - и в окно. И я думаю - ничего себе!
   Теперь они ехали вдоль высокого сплошного забора, за которым возвышалось кирпичное здание.
   Вывеска на воротах объясняла: "Городская больница 6".
   - Кто-то заболел? - забеспокоился Волков, когда Майк посигналил, и ворота бесшумно открылись.
   - А-а-а...- заулыбался Майк, - нет, больница в другом крыле, - он неопределенно махнул рукой, - а мы в этом, так, для маскировки.
   Машина въехала в ворота. Охранник в синей униформе приветливо помахал Майку. Майк ответил тем же.
   Дальше ехали по узенькой асфальтовой дорожке, мимо клумбы, уснувшего фонтана и гнутой скамейки.
   А охранник, закрыв ворота, вошел в свою будку и нажал кнопку интеркома:
   - Майк и с ним еще кто-то.
   - Вижу, вижу, - донеслось из динамика.
   - Позови Серегу, пусть подменит меня на полчасика.
  
   Майк и Волков подходили к дверям с вывеской "Приемный покой". Дверь упредительно открылась. Майк протянул руку приветливому охраннику:
   - Это наш новый сотрудник.
   Охранник пожал руку и Волкову:
   - Разрешите ваш паспорт.
   Они прошли за стойку, где мерцали мониторы охранных камер.
   Охранник переписал данные паспорта и протянул его Волкову:
   - Очень рад. Как погодка в Питере?
   - В Москве теплее, - принужденно улыбнулся Волков.
   - Да-а-а, в Питере сыро, очень сыро. Мы с женой ездили прошлым летом - так ужас просто. Вы надолго к нам?
   - Как партия прикажет.
   Охранник понимающе кивнул.
   Майк и Волков поднимались по лестнице.
   - Сейчас поедим, - Майк открыл дверь, пропуская Волкова вперед.
   Казалось, больничную столовую хотели переделать до неузнаваемости, но не успели. Тут же, за дверью, находилась кухня.
   Волков сел за стол, разглядывая безобразные натюрморты на всех четырех стенах.
   Майк прошел на кухню и загремел посудой.
   - Нас тут кормят каждый день. О! Картошка осталась. С котлетами. Будешь?
   - Нет, спасибо.
   Майк сел напротив Волкова и стал старательно выжимать на тарелку кетчуп.
   - Поварихи больничные готовить так и не научились.
   Вошел Западня. Не обращая внимания на Волкова, он пожал руку жующему Майку:
   - Что? Котлеты? - и прошел на кухню.
   Следом за Западней в столовую вошел Вася:
   - Жратва осталась? - и, не дожидаясь ответа, тоже скрылся в кухне.
   Затем появился Саша Подкаминер - высокий седеющий красавец с жевачкой и бегающими глазами.
   - Котлеты есть можно? - мука сомнения проступила на его холеном лице.
   И тут появился Султан.
   - Султан, супу? - тут же спросил Западня.
   - Нет, спасибо, я поел, - он сел напротив Волкова, - я тут подумал... Да, кто еще не знает - это Семен Волков, - возникла пауза. Все почтительно посмотрели на Волкова, - так вот... Я подумал сегодня - нужно делать ролик про армию. Представляете - договориться с начальниками частей и распространять билеты среди солдат. Но сначала нужен ролик. У кого-нибудь есть идеи?
   Все молчали. Подкаминер стоял в дверях кухни с тарелкой бульона.
   - Саша, у тебя есть идея? Понятно. Вася, а у тебя?
   - Была. Но забыл, - с набитым ртом пробормотал Вася.
   - Семен?
   - Может быть, что-нибудь, узнаваемое самими солдатами? Анекдотическая ситуация или фольклор?
   - Правильно! Я тоже об этом думал, - глаза у Султана заблестели, он поправил очки и продолжал, - совершенно верно. Все должно быть просто. Сидят солдаты, курят, подходит генерал. Они встают по стойке смирно, - Султан выбрался из-за стола. Вдруг оказалось, что ему нельзя отказать в артистизме, - генерал достает бумагу и читает, этак по-командирски: "Приказываю". И тут звучит эта труба, как она называется? Ну, у пионеров еще?
   - Горн, - подсказал Вася.
   - Да, горн. Майк, это возможно?
   Майк кивнул.
   - Звучит горн, и на весь экран эта бумага, и сверху крупно: "Приказ". А дальше ничего не разобрать. Да, вот еще. Солдаты сидят, курят, а сзади должно быть что-то написано, - все захихикали, - чтобы после приказа они стерли бы надпись, и появилась бы другая...Чтобы билет звучал как-то...В армии был кто-нибудь?
   Все молчали.
   - Штаны на случай тревоги нужно покласть на табурет ширинком к выходу, - продекламировал Вася.
   Все засмеялись.
   - Автомат, это...
   - Подожди, - оборвал его Султан, серьезно, вспомните что-нибудь типа "не забуду мать родную". Лаконично должно быть.
   - Можно написать сначала "Кому что, а солдату дембель", - предположил Волков, - а потом "дембель" стереть и написать "билет".
   Султан закивал:
   - Отлично! Вася, ты все понял? Надо написать, как на стенах пишут, от руки. Коль, ты готовь павильон, а я пока покажу Семену студию.
  
   В огромной комнате все было уставлено фирменными коробками, металлическими шкафами и полками с кассетами. Не до конца смонтированная консоль, потухшие мониторы, переплетенные провода - все это напоминало сцену из научно-фантастического фильма.
   - Ну как? - Султан гордо посмотрел на Волкова.
   - Красиво.
   - Что - красиво?! Такого нет даже в Америке, не говоря уж о Европе! С помощью этой аппаратной мы можем изменять живой эфир!
   - Это как? Искренне удивился Волков.
   - Представляешь - идет передача в прямом эфире, а нам не нравится, что говорит, скажем, президент. Программа обсчитывает трехмерное изображение и под заранее записанный текст или прямо с микрофона меняет артикуляцию. В реальном времени! И еще, мне объясняли, но я точно не помню - какие-то точки, координаты...То есть, он может головой вертеть, ходить, а губы все равно будут говорить то, что нужно, - Султан бурно жестикулировал и смеялся.
   - С этой штукой мы вообще сделаем кого угодно, - подытожил он.
   - А посмотреть можно? - вежливо спросил Волков.
   - Не, пока не работает, ждем специалиста из Японии для наладки.
   Волков облегченно вздохнул.
   Они пошли дальше.
   - Вот здесь - туалет и душ, - гордо показывал Султан, - там - звук, а здесь у нас компьютерная, тоже все самое новое.
   Из двери, за которой находилось "все самое новое", вышел Вася:
   - Султан, я поговорил с компьютерщиками, надпись можно будет на компьютере сделать.
   Султан озадачился:
   - А будет похоже на настоящую?
   - Говорят, будет.
   - И сколько это займет времени?
   - Недели хватит.
   Волков изумился:
   - Почему же так долго?
   - Техника такая, - назидательно ответил Султан, - а тебе, Вася, лишь бы не работать.
   - А что? Я лучше Коле помогу.
   - Ладно. Да, и скажи ему тогда, чтоб завтра все было готово.
   - А сегодня?
   - Поздно уже. Куда спешить, - он повернулся к Волкову, - компьютерную смотреть будешь?
   Из компьютерной доносились звуки сражений в компьютерные игрушки.
   - Да я в игры-то не очень...
   Султан внимательно посмотрел на Волкова:
   - А что ты такой въедливый, Семен? Ну, играют ребята в игрушки. Так они и дело делают. Ты говоришь - медленнее, чем там у вас, где ты раньше был? А вам там оплачивали время, которое вы играли в игрушки? А я имею такую возможность и оплачиваю им все время, которое они здесь находятся. Не понимаешь?
   Волков не понимал.
   - Потому что ты всю жизнь работал, чтобы заработать. Но ты никогда не мечтал заработать столько, чтобы не работать. Ты вообще не представлял себе, что эти проблемы могут решаться на другом уровне.
   Волков растерянно огляделся.
   - Деньги, - продолжал Султан, - это не то, что ты получаешь за работу, - теперь они шли обратно к столовой, - деньги - это вообще фикция. Кто-то когда-то всех надрал и заставил всех обмениваться этими бумажками, зарабатывать их.
   Они сели за стол в пустой столовой. Султан достал из сумки две бутылки пива.
   - Но ведь можно заставить всех делать что-то другое! - глаза у Султана заблестели, - всех! Одновременно! И тогда не нужны будут ни деньги, ни государство. Тогда абсолютным властителем будет тот, кто заставил все это завертеться. И оно завертится! Люди перестанут делать то, чего не умеют. Настанет вселенское разделение труда. Каждый народ будет делать что-то одно - что у него лучше всего получается. Американцы - шоу-бизнес. Россия будет продавать ноу-хау. А китайцы своими маленькими ловкими пальчиками, - Султан показывал, - будут собирать всякую электронику, или что там еще...
   Волков молчал.
   - Что ты молчишь? Ты разве не об этом думал, когда сюда ехал? Ты разве не думал, что здесь происходит что-то такое, чего еще никогда не было? Надпись! Какая, к черту, надпись?! Если тебя волнует, когда будет сделана какая-то там компьютерная фигушка, - значит, ты ничего еще не понял.
  
   Редактор отдела культуры петербургского еженедельника "Страницы" Федор Чугунок сидел у себя в кабинете. Начинался рабочий день. Федор кряхтел, почесывался, разглядывал свои пальцы со следами мучительного нейродермита.
   Когда в кабинет вошла Леся - маленькая, худенькая, в очках и с короткой стрижкой - Федор старательно протирал сонные глаза.
   - Добрый день! - весело сказала Леся.
   - Привет, - без выражения отозвался Федор, - мы на сколько договаривались?
   - Как? - Леся испуганно посмотрела на часы, - на двенадцать. А сейчас, - слышно было, как вдалеке выстрелила пушка, - слышишь? Пушка...
   - Да что ж ты такая пугливая? Садись.
   Леся села на краешек стула.
   - Если журналист в чем-то уверен, - назидательно продолжал Федор, - его никто не может сбить с толку. Тебе сколько лет?
   - Двадцать пять.
   - А ведешь себя, как будто пять... Да-с. Твой материал о гастролях пошел целиком.
   Леся просияла.
   - Шустро пишешь. Хочешь в Москву поехать?
   - Чтобы что?
   - Когда редактор спрашивает, ты должна отвечать - "всю жизнь мечтала". Чтобы взять большое интервью у Султана Тенгибаева. Что, кстати, еще не удалось ни одной живой душе.
   - А, может, его не существует?
   - Правильно мыслишь. Значит, найдешь того, кто существует. Устроил же кто-то весь этот сумасшедший дом - с билетами, с Городом этим. Едут же они все куда-то. То есть, не едут, а собираются, что еще лучше. Один человек заставил миллионы людей собираться невесть куда и платить за это деньги. Собираться - и даже не спрашивать, когда едем. Прикидываешь?
   - Ну.
   - Ножки гну. Добрые люди достали мне его пейджер. На вот, записывай, - Федор протянул Лесе бумажку. Леся переписала все в ноутбук.
   - Еще говорят, что машина у него - вишневый Понтиак, чуть ли не автобус, другого такого, говорят, в Москве нет.
   - Ну?
   - Ты и с ним так собираешься разговаривать? Я не знаю, что ты будешь посылать ему на пейджер. Пиши - "умираю", "редактор убьет", "приеду к вам голая", "знаю секрет философского камня" - все, что угодно. Но чтоб интервью было. Поедешь сегодня, вернешься не позднее следующей пятницы.
   - А почему ты именно меня посылаешь?
   - Знаешь - юродивым везет... Ладно, не обижайся. Ты же хорошо пишешь. У тебя все получится. Давай, иди, собирайся.
   Леся встала и пошла к дверям:
   - Пока?
   - Командировочные возьми в бухгалтерии! - прокричал ей вслед Федор.
  
   Волков открывал дверь, надрывающуюся условным звонком. На пороге оказались Султан и Иван. Волков растерялся.
   - Можно? - Султан, казалось, был чем-то озабочен, - что это у тебя так духами шмонит? Баба, что ли? - он оглядывался в прихожей.
   - Пришла какая-то, к Толстому, - зашептал Волков, - истерику закатила, говорит - без него никуда не уйду. Я его тут по всем телефонам ищу, тебе звонить собрался, - Волков растерянно разводил руками.
   Султан кивнул:
   - А зачем пустил?
   - Да она рыдать начала еще на площадке.
   Султан опять кивнул. Поправил очки и прошел на кухню, Волков - за ним.
   В кухне сидела и сморкалась простоватая хорошенькая девушка.
   - Ой, - сказала девушка.
   - Добрый вечер, - поздоровался Султан, - мы с вами уже встречались, на дне рожденья, да, Маша? - последнее слово он произнес не очень уверенно.
   - Аня, - робко поправила его девушка.
   - Конечно, Аня, простите. Вы - фотомодель, да?
   - Что вы... Я на телевидении работаю, администратором.
   - Н-да, - Султан поправил очки, - и что же у вас, Маша, случилось?
   Аня нерешительно посмотрела на Волкова.
   Волков вышел в коридор. Там Иван самозабвенно рассматривал потолок. Волков даже испугался.
   - Видишь, - говорил Иван, закидывая голову, как в Планетарии, - там и там.
   - Что? - не понял Волков.
   - Да протечки же! Скоро штукатурка посыплется, а ты ничего не замечаешь. Живете, как дети. Все надо за руку водить.
   Из кухни вышел Султан:
   - Семен, у тебя права есть?
   - Есть.
   - Тогда поехали. Иван, отдашь Семену техпаспорт и посидишь здесь, с ней, - он кивнул в сторону кухни, - дождешься Толстого. Я тебе еще позвоню.
   Иван нехотя отдавал Волкову документы.
   - Не оставлять же в квартире чужого человека, - словно оправдываясь, добавил Султан.
  
   Вишневый Понтиак выехал из Москвы и теперь мчался в сторону Пирожково.
   - Что случилось-то? - спросил Волков.
   - У меня такое чувство, что с Вовчиком что-то неладно. Ты Вовчика знаешь? Это его телега про Город.
   - Я про девушку.
   - А-а-а... Ерунда. Обычные бабские штучки. Я Ивана не хотел брать с собой. А сказать неудобно.
   - Почему неудобно? Ты же хозяин.
   - Хреновый, видно, хозяин.
   Вдруг Султан резко обернулся:
   - Стой, стой! Поворот пропустили!
   Волков остановил машину и включил заднюю скорость:
   - Что ж ты не сказал?
   - Я думал, ты знаешь.
   - Откуда?
   Понтиак въехал на проселочную дорогу.
   - Надо было спросить, если не знаешь, - назидательно сказал Султан.
   - А у тебя стал портиться характер. Сейчас застряну, будешь толкать.
   Султан засмеялся:
   - Я вызову аварийную помощь.
   - Ага, и креветки закажешь. И принесет их тебе из ближайшего китайского ресторана услужливый китаец - своими маленькими ловкими пальчиками.
   Оба засмеялись.
   - Здесь, - сказал Султан.
   Понтиак подрулил к деревенскому дому. Волков пару раз просигналил. Дом казался необитаем.
   - Так я и думал, - растерянно пробормотал Султан.
   Они вышли из машины, поднялись на крыльцо. Султан постучал. На стук никто не отозвался.
   - Черт, неужели в город уехал?
   - Так еще поездов, вроде, не было, попробовал пошутить Волков.
   Султан недоуменно посмотрел на него:
   - Каких поездов?
   - Да в Город ваш.
   - Да не в Город, в Москву!
   Они стояли перед дверью. Волков подергал ручку:
   - Заперто изнутри.
   - И что теперь делать? - совсем растерялся Султан.
   Волков оглядел крыльцо, отковырял от валявшегося в углу полена щепку, просунул ее в щель и поддел крючок. И распахнул дверь:
   - Прошу.
  
   Вовчик сидел за деревянным столом перед початой бутылкой самогона. Он закрыл голову руками и что-то тихо бормотал, не замечая вошедших гостей.
   В интерьер деревенской избы живописно вплетались офисная лампа, компьютер и непостижимые графики на стенах. В красном углу, под портретом Фридриха Ницше, шипела рация. На полу, на столе, везде, где только можно, были разбросаны набитые мусором сигаретные пачки, а также исписанные листы и огарки свечей. Книги, по старой дурной привычке русского читателя, валялись растопыренными и сложенными пополам страницами кверху. Со стола причудливыми сталактитами свисал застывший воск.
   Султан выключил рацию.
   Вовчик поднял голову. Глаза его были абсолютно трезвы.
   - Султан, мне конец...
   - Так я и думал, - по-дурацки вырвалось у Султана.
   Он кивнул Волкову, тот достал из стеклянного шкафа стаканы.
   Подсели к столу.
   Султан вопросительно посмотрел на бутылку, потом на Волкова.
   Волков налил Вовчику и Султану.
   - А себе? - строго спросил Султан.
   - Так я же за рулем.
   - Но сейчас же ты не за рулем.
   Волков пожал плечами и налил себе.
   - А то нехорошо как-то получится, мы будем пьяные, а ты нет, - Султан улыбнулся, - выпьем.
   Выпили.
   - Да, Владимир, познакомься, это Семен Волков. Он занимается поэтическим обеспечением нашего проекта.
   Вовчик едва кивнул.
   Волков разлил по новой. Выпили.
   - Султан, - начал Вовчик, - я сделал невероятное открытие. И теперь...Мне конец...
   - Семен, - Султан повернулся к Волкову, - там в машине на заднем сидении мешок с конфетами.
   Волков кивнул и вышел.
  
   Был прозрачный зимний вечер.
   Волков вдохнул чистый морозный воздух и, слепив снежок, со всей силы запустил его в Понтиак. Но промахнулся. Выругавшись, он подышал на руки и побежал к машине.
   На заднем сидении валялось несколько одинаковых пакетов. Волков заглянул в один из них и ахнул:
   - Лекарства?
   Он копался в мешке, доставая разноцветные коробочки с непонятными названиями:
   - Столько болезней-то нет!
   Он в беспорядке засунул все обратно.
   В другом пакете, к счастью, оказались конфеты.
   Волков закрыл машину и побежал к дому.
  
   В комнате Волков застал следующую картину: Султан, уже изрядно пьяный, что-то горячо говорил, беспорядочно размахивая руками, а Вовчик, на которого алкоголь, казалось, не действовал, внимал хозяину.
   - Ты и я, - горячился Султан. Тут он обернулся и увидел вошедшего Волкова, - и Семен - правда, Семен?
   Волков застыл в дверях с пакетом:
   - Ну.
   - Мы же круче всех! Мы вообще всех сделаем! Завтра же начнем собирать мусор!
   Волков сел, поставив пакет на стол.
   - Это супербизнес будущего! Владимир, - Султан оглядел избу, - когда разбогатеешь - позови на новоселье.
   Вовчик криво усмехнулся.
   Волков взялся за бутылку и налил себе самогона.
   - Семен, а ты знаешь, - Султан вдруг свалился под стол и вылез с одной из многочисленных сигаретных пачек, набитых какой-то дрянью, - если залить воском эту пачку, то получится генератор торсионного поля. Знаешь про такое?
   Волков помотал головой.
   - Торсионное поле меняет свойства, а, вернее, меняет систему координат для химических соединений. Смотри, - Султан поставил сигаретную пачку рядом с бутылкой самогона, - это - самогон, простое вещество, односоставное, и торсионный генератор его практически не изменит. А если здесь поставить бутылку вина, которое имеет сложный химический состав, то завтра или даже через час это уже будет не вино, а вообще Бог знает что такое! Мы построим большой генератор - и будем отправлять людей в Город, на самом деле!
   - А откуда ты знаешь, что люди будут попадать именно в Город, а не вообще Бог знает куда?
   - Но Город существует! Вчера мы придумали его, а сегодня получили способ туда попасть - значит, он действительно существует! - Султан налил себе и Волкову.
   Вовчик сидел, уткнувшись головой в стол.
   Выпили. Султан наклонился к Волкову:
   - Это супербизнес будущего!
   Волков кивнул. Султан взял конфету и внимательно стал изучать фантик:
   - Ты знаешь, если бы у меня в детстве было столько конфет в таких красивых обертках, я бы умер от счастья!
   - Я бы тоже, - пьяно подтвердил Волков.
   - Давай споем?
   - Давай.
   - Любо, братцы, любо...
   - Любо, братцы, жить...
  
   В студийной столовой ждали Султана. Когда вошел Волков и, робко поздоровавшись, сел за краешек стола, за столом уже сидели, доедая больничный обед: Подкаминер, Вася, Западня и Толстой. Толстой, будучи на студии редким гостем, возбужденно крутил головой в ожидании великих событий. Остальные ели невозмутимо и молча.
   Вошла Инга.
   - Здравствуйте, здравствуйте, - громко заговорила она, снимая пальто, шляпку и шарфик, - звонил Султан, он немного задержится. Кофе, кофе, хочу кофе.
   Западня уже наливал ей.
   - Спасибо, Коленька, - она уселась рядом с Волковым, - как дела? Сколько мы не виделись? Года два? Ты обязательно должен придти ко мне в гости. У меня теперь квартира. Настоящая. Огромная. С джакузи. С камином. Хочешь - поехали сегодня? У меня есть суп и торт.
   - С удовольствием, - Волков не ожидал такого напора.
   Инга повернулась к остальным:
   - Кто знает, о чем мы сегодня будем говорить? Мне Султан не успел ничего рассказать толком, сказал только, что начинается что-то сверхъестественное.
   - Куда уж дальше, - процедил сквозь жевачку Подкаминер.
   - Что ты, Саня, такой мрачный? - миролюбиво спросил Вася, - тебе что, давно говно не снилось?
   - Ой, а мне что сегодня приснилось! - словно проснулся Западня, - как будто говно полезло из унитаза, и вот, - Западня размахивал вилкой, на которой крепко держалась сосиска, - и вот оно выползло в коридор, потом на кухню, и я так сижу - и намазываю на себя это говно, намазываю, а его все больше, - он откусил сосиску, обмакнув ее в кетчупе.
   - Султан верит, что говно снится к деньгам, - тихо пояснила Инга онемевшему Волкову.
   И тут появился Султан.
   Он начал с того, что со всеми поздоровался за руку, а Ингу поцеловал в щечку. Потом аккуратно выложил на стол мобильный телефон и пейджер. Сел. Вошел Иван с ящиком пива. Султан выставил бутылки на стол. Присутствующие привычным движением пододвинули себе по бутылке. Волков отметил про себя, что свита далеко не всегда так же охоча до алкоголя, как сам хозяин. Но хозяину не перечили. Все молча откупоривали бутылки.
   Посреди этого ритуала вошел Майк и тоже сел к столу.
   - Кому сегодня снилось говно? - спросил Султан.
   - Вот Коле снилось, - подсказала Инга.
   - И мне снилось, - похвастался Майк, - такая улица деревенская, а вдоль улицы канава, и в ней говно. Я бегу и падаю, и плыву в этом говне, и думаю: говно не тонет, так и я не утону.
   Султан одобрительно засмеялся. Потом сделал паузу и стал серьезным:
   - Удивительным образом стало известно следующее. В Город действительно можно попасть.
   - Конечно, - сказал Западня, - покупай билеты и...
   - Да нет же, Коля. В Город действительно можно попасть. То есть, он может стать абсолютно объективной реальностью благодаря некоему научному приспособлению. Над ним следует немедленно начать работать.
   - Машина времени? - спросил Вася.
   Султан раздражался.
   - Вечный двигатель, - сказал Подкаминер, - приобретается вместе с билетом.
   Султан досадливо поморщился и продолжал:
   - Речь идет о так называемом торсионном поле - поле, способном качественно изменять предметы, которые в него попадают. Я не буду сейчас объяснять научную подоплеку этого явления. Проводились эксперименты в малых масштабах, эксперименты дали поразительные результаты.
   Волков вертел в руках сигаретную пачку. Поэтому на этих словах ему стало ужасно смешно. Чтобы не рассмеяться вслух, он прикусил губу, нахмурился и уставился в окно. А Султан продолжал:
   - Сегодня мы имеем уникальную возможность провести эксперимент в масштабах целого Города.
   Все молча смотрели на Султана.
   - Эту возможность мы имеем благодаря научному гению известного вам Владимира Заморочко.
   - Просветленного? - уточнил Вася.
   - И что же требуется от нас? - спросила Инга.
   - От нас требуется - во-первых - информационное обеспечение проекта, а во-вторых - непосредственное участие в организации проекта в той его части...Ну, словом, для его осуществления потребуется очень много мусора.
   - Говна? - снова уточнил Вася.
   - Что? - переспросила Инга и раскрыла блокнот, - я записываю? Много мусора? Мы - как, сами его понесем?
   - Просветленному? - жевал жевачку Подкаминер.
   - Для создания торсионного поля необходим генератор. Генератор представляет собой гигантский контейнер с мусором. Как бы свалка, заключенная в контейнер. Для строительства контейнера выбрано достаточно безлюдное место в районе железнодорожной станции Пирожково.
   - Пирожково! - обрадовался Толстой, - как мы там твой день рожденья отмечали - помнишь, Султан? Какой это был год? Восемьдесят пятый? Нет, не восемьдесят пятый, тогда еще не было антиалкогольного закона. Мы тогда насобирали огромный рюкзак пустых бутылок и везли их обратно на электричке, мы сдавали тогда бутылки в магазинчике возле ВГИКа, и...Да, Пирожково, - внезапно перебил он сам себя, заметив, что все диковато глядят на него и ждут, когда же он закончит.
   У Султана запикал пейджер. Он прочитал сообщение т раздраженно отпихнул пейджер так, что тот поехал по столу.
   - Султан, не совсем понятно, - вежливо начал Западня, - какова же цель этой конструкции?
   - Эта конструкция, - глаза у Султана заблестели, - своего рода ворота в Город. Транспортная линия. Человек подвергается воздействию торсионного поля и перемещается в параллельное пространство - то есть, в Город. Получается: все, что мы только предполагали, имеет свое научное подтверждение.
   - И что меняет это подтверждение? - спросил Подкаминер.
   - Как - что меняет?! Все меняет! Мы будем посылать туда людей на самом деле!
   - Султан! - Инга смотрела на него с ужасом, - куды посылать?
   - Да в Город же!
   - В какой Город?! Даже если предположить некое параллельное пространство - кто гарантирует там этот несчастный Город?
   - Просветленный гарантирует, - процедил Подкаминер.
   - И, вероятно, раз такая петрушка, и билеты должны стоить дороже? - предположил Толстой.
   Султан снова загорелся:
   - Ну, пусть не дороже, но покупающие билет должны участвовать в строительстве генератора. Поэтому - например: билет выдается за деньги плюс какое-то количество мусора. Или: какое-то количество мусора, более серьезное, и человек получает лишний билет бесплатно.
   - Может, они должны приплачивать за право сдавать мусор? - куражился Вася.
   - Может быть, - серьезно ответил Султан, - в любом случае нам нужны: пункты по сбору мусора...
   Инга вздохнула и стала записывать:
   - Пункты по продаже билетов не годятся?
   - Не все. Их нужно ревизовать на предмет подсобных помещений. Далее. Нам нужно несколько свободных телефонных номеров. Скажем, пять. Далее. Приемщики мусора. По количеству префектур. Каждому приемщику - пейджер. Ты записываешь? Мусор с пунктов ежедневно собирается машинами и отвозится в Пирожково. Координатор - Александр Пушкин.
   - Тоже хотелось бы пейджер, - обрадовался Толстой.
   - Будет. Далее...
   - Какие сроки, Султан?
   - Информация на пунктах должна появиться завтра утром. Вася с Подкаминером сейчас начнут рисовать плакаты. Что еще?
   - Бумага, папки, - напомнил Толстой.
   - Тоже ведь мусор, - не выдержал Вася.
   - Бумага и папки будут завтра с водителем. На сегодня все. Расходимся. У ворот сааб синий видели?
   - Наружка, - развел руками Западня.
   - Да, нужна песня. Майк, Сеня. Мы строим дорогу в Город...Все вместе...Что-то типа того.
   - Валим туда все говно, - мечтательно затянул Майк.
   Султан молча собрал о стола телефон и пейджер. Достал несколько купюр с портретом американского президента. Протянул их Волкову. И ушел.
  
  Инга и Волков входили в квартиру Инги.
   - Как у тебя хорошо! - искренне присвистнул Волков, оглядываясь по сторонам.
   - Это было первое и самое разумное, на что пошли деньги с билетов, - квартиры для нас для всех.
   Волков подошел к террариуму.
   - Это Вараниха. Ее зовут Маруся., - Инга постучала по стеклу, - смотри, кто к нам пришел. К нам Сеня пришел. Видишь, отворачивается. Что ж ты такая невежливая?
   - И ты здесь совсем одна? - Волков бродил по сложному пространству огромной квартиры.
   - И я здесь совсем одна. Давай есть.
   Инга возилась у плиты. Сообразно западной моде кухня была у нее частью гостиной.
   Со стен на Волкова глядели диковатые гравюры и несколько абстрактных масляных полотен.
   - А картины чьи?
   - Подкаминера и Васи. У нас же здесь натуральное хозяйство.
   Волков остановился у каминной полки:
   - Рация?
   - А, это с Вовчиком связываться. Он же торчит в какой-то глуши, где нет телефона. В городе жить не может.
   - Похоже, скоро придется.
   - Почему? А, черт. Я давно говорила Султану, Город - не самое лучшее название. Много путаницы.
   - А сам-то он где живет? - Волков разглядывал корешки кассет: "1-й съезд - хроника", "Билеты - ролики", "Ролики - дайджест", "На пунктах продажи билетов - январь-сентябрь".
   - Кто, Султан? Иногда здесь. Садись.
   Теперь они сидели за столом и ели обещанный суп.
   - У вас что-то случилось? - спросил Волков.
   - Случилось то, что он сошел с ума. Ты не заметил?
   - Я, скорее, заметил, что...
   - Что мы все немножко спятили?
   - Ладно бы только вы. А те, кто покупают?
   - Ты не понимаешь. Ты думаешь, они сумасшедшие, потому что поверили?
   - А как иначе?
   - Все наоборот. Нормальный человек может поверить только сумасшедшему.
   - А-а-а... "Ложь должна быть грандиозной"? Как это по-немецки, Инга Гансовна?
   Инга обиделась:
   Тебя никто не тащил сюда насильно.
   - Хорошо, если ты хочешь, чтобы я тебе поверил, докажи, что ты тоже спятила.
   - Докажу! Если он устроит эти пункты по сбору мусора, я организую партизанские отряды, которые разнесут его пункты.
   - Так ты меня в отряд записываешь? - Волков отодвинул пустую тарелку.
   - Добавки хочешь?
   - Нет, спасибо.
   - Выпить хочешь?
   - Совсем не хочу. Я никогда не употреблял столько бессмысленного алкоголя, сколько здесь.
   - А я выпью, - Инга налила себе коньяка, - что такое бессмысленный алкоголь?
   - А что такое партизанские отряды?
   - Сейчас покажу.
   Инга допила свою рюмку и ушла в спальню.
   На хрупкой антикварной этажерке Волков увидел стопку фотографий.
   Он разглядывал их поочереди. Инга с Султаном на фоне Эйфелевой башни. Инга с Султаном на Елисейских полях. Инга с Султаном в ресторанчике под открытым небом, у моря, едят какую-то диковинную еду.
   - Если хочешь чаю - поставь чайник! - прокричала Инга из спальни.
   Волков ничего не ответил, он смотрел дальше.
   Инга с Султаном в Каннах, на набережной Круазетт. Инга с Султаном на пляже, загорелые и мокрые.
   - Смотри!
   Волков поднял глаза. Перед ним стояла Инга - в черной рубашке на кнопках, в черных рейтузах, в черных сапогах выше колена и в черной кепочке с козырьком. В руке у нее был хлыстик, которым она постукивала по голенищу.
   - Ди ойропа майстершафт им айскунцляуф вар цу енде!
   - Что??
   - Чемпионат Европы по фигурному катанию закончился. Так говорит Вовчик. Он в меня влюбился и стал учить немецкий, чтобы, как он говорит, объясниться мне в любви на моем родном языке. Поэтому, когда он пьян, из него выскакивают сякие фразы из допотопных учебников. А что ж ты чайник не поставил?
   - Инга, поздно уже, я пойду.
   - Можешь оставаться, места много, - Инга пританцовывала, постукивая себя хлыстиком.
   Волков поднялся:
   - Да, места у тебя много.
   И, глядя на Ингу, неожиданно запел:
   - Этих дней не смолкнет слава,
   Не померкнет никогда.
   Партизанские отряды
   Занимали города.
  
   Потом он ехал в такси через всю Москву и насвистывал всю ту же революционную песню. Тут и там светились знакомые рекламные щиты.
  
  
   Султан сидел на переднем сидении рядом с Иваном. Дело было днем. Они ехали через центр. Султан с детским самодовольством поглядывал на родные рекламные щиты.
   Проехали новенький пункт по сбору мусора. "Сырье в дорогу" - блестела вывеска.
   - Вася старался?
   - Вася, - улыбался Султан.
   Запикал пейджер. Султан прочитал сообщение. И резко взялся за мобильный телефон. Он набирал номер, сверяясь с пейджером.
   - Але! Это Султан. Вы победили. Если хотите, прямо сейчас. "Арбатская"? Там есть стоянка около "Праги". Что? Знаете мою машину? Откуда вы можете знать? Хорошо, через полчаса.
   Султан положил трубку и обернулся к Ивану:
   - Давай где-нибудь пива возьмем. И - шоколадку, что ли?
  
   Леся шла через подземный переход от "Арбатской" к "Праге". Здоровенный детина молча стоял с табличкой на груди "Куплю билет дорого". Рядом с художниками-портретистами стоял другой: "Куплю золото, ювелирные изделия, билеты в Город".
   Леся остановилась у лотка и купила шоколадку.
  
   На стоянке перед "Прагой" она нашла вишневый Понтиак. Постучала в окошко.
   Султан вышел, внимательно посмотрел на нее и открыл заднюю дверцу:
   - Посидим здесь.
   Они уселись на заднее сиденье, потеснив ящики с пивом.
   - Вы очень настойчивая, - сказал Султан, - пива хотите?
   - Каким временем мы с вами располагаем? - Леся возилась с кнопочками диктофона. Пива она не хотела.
   Султан отхлебнул из бутылки:
   - А на какое время вы рассчитывали?
   - Мне достаточно получаса. Вопросы у меня готовы.
   - А у меня должны быть готовы ответы? - Султан засмеялся, - вы где живете в Ленинграде?
   - На Васильевском, - удивилась Леся.
   - А я жил на Петроградской. А у вас в очках сколько минусов?
   - Минус три, - Леся так и не включила диктофон.
   - А у меня - минус семь.
   Он достал шоколадку, развернул ее, поломал на кусочки. А Леся достала свою. И неожиданно сказала:
   - Я в детстве тоже жила на Петроградской. На углу Большого и Бармалеева.
   - Да?
   - Султан, - начала было Леся, - считаете ли вы...
   - Знаете, что я считаю на самом деле? Вам ведь интересно про рекламу? Но вы же не похожи на тех тетенек, что сразу начинают спрашивать про семантический ряд, понятийную парадигму, как это у них еще - целевую аудиторию?... На самом деле - знаете что?
   Запищал мобильный телефон. Иван протянул Султану трубку.
   - Да? Что ж, завтра - так завтра. Хорошо. В это же время.
   Султан повернулся к Лесе:
   - У меня отменилось одно дело. Хотите - просто поездим? Посмотрите наши пункты. Иван, поехали. Сначала на Таганку.
  
   За окнами было уже совсем темно, когда в квартиру к Волкову позвонили условным звонком. Он как раз собирался почистить картошку, а потому открывал дверь с ножиком в руке - совершенно счастливому Султану и незнакомой Лесе.
   - Познакомьтесь! Это Семен Волков, мой старинный друг. А это - Леся, журналистка из Ленинграда. Семен, брось нож.
   На кухонный стол Султан беспорядочно выкладывал из двух здоровых пакетов заморские полуфабрикаты - рыбу, курицу, замороженные ягоды, сласти, а также - несколько бутылок водки, соки, сигареты - Волков торопливо убирал газетку со своей картошкой.
   - Давай стаканы, - командовал Султан, - а это - здесь надо что-то пожарить.
   Леся с Волковым завозились у плиты, а Султан, как всегда, бережно вынимал и раскладывал телефон и пейджер.
   - Что ты делал, Семен?
   Волков неопределенно пожал плечами.
   - Пока не забыл, - Султан протянул Волкову американские деньги.
   - Вам, Леся, надо было брать интервью у Семена. Семен большой специалист по рекламе, и он не морочил бы вам голову целый день. Он знает, как отвечать на ваши вопросы.
   Волков с Лесей смущенно посмотрели друг на друга.
   - Давайте сыграем в такую игру. Вы будете задавать вопросы как будто мне, а отвечать будет Семен. Сейчас выпьем и сыграем.
   - Султан, - неуверенно сказала Леся, - я хотела уехать сегодня.
   - Ха! Семен вообще приезжать сюда не хотел!
   На столе образовалась закуска и выпивка.
   - Человеку, - говорил Султан, - больше неинтересна его здешняя жизнь. Он знает, что любые перемены возможны только в рамках тех социальных условий, которые вокруг него сложились. Он в ловушке. Но вот - он получает билет. Что такое билет? Это возможность новой жизни. Возможность игры. Ведь что такое игра? Это способ самоосуществиться. Стать тем, кем ты никогда не станешь в реальной жизни. Ты можешь выбирать. Ты можешь владеть. Игра и выбор - вот что самое главное для человека. Так ведь? И он готов за это платить.
   Запищал мобильный телефон. Султан взял трубку:
   - Да. Где я? Ты звонишь специально, чтобы спросить, где я? Я на переговорах. Да. Нет, не мерил. Инга, мне некогда было его мерить! - он выключил телефон, налил себе водки и одним махом выпил.
   - Султан, - робко сказала Леся, - мне пора на вокзал.
   - А знаете, Леся, что такое деньги? Однажды я узнал, сколько весит миллион долларов. Я нес его в полиэтиленовом пакете. И - знаете, о чем я мечтаю? Я не говорил тебе, Семен? Сбросить с вертолета десять тысяч долларов. Долларовыми бумажками. На Москву. Представляете - дождь из долларов! И - закончить на этом. И с рублями, и с долларами закончить. Начнется эра новых денег. Сами билеты станут деньгами. И мы - мы! - будем хозяевами этих новых денег. Хозяевами мира!
   - Да, но мир-то уже переместится в Город, - усмехнулся Волков.
   - Ну, это пусть Вовчик сначала поработает, а потом увидим, кто куда переместится, - Султан расхохотался.
   Лесе стало не по себе. Она встала.
   - Спасибо вам большое... - на пол с грохотом упал диктофон.
   Султан поднял его и положил себе в карман:
   - Все будет завтра. И уедешь ты завтра. И на вертолете завтра. Сейчас...Сейчас мы позвоним...Выпьем...
   - Султан, в другой раз...
   - Другого раза - запомни! - другого раза не бывает! Никогда!
   Волков подошел к Султану:
   - Давай я Лесю провожу. Посажу на поезд и вернусь. Мы с тобой еще посидим.
   Султан стукнул кулаком по столу так, что подпрыгнули стаканы и бутылки, и встал. Диктофон снова свалился на пол.
   - Какое, на фиг, блин, провожу?! И на фиг мне с тобой сидеть! Думаешь, ты самый умный?
   - А ты думаешь, ты самый умный? "Круче нас никого нет"! Напечатаем новые деньги и всех сделаем! Хозяин мира, блин, от пива опух!
   - А ты - не то же пиво пьешь на те же деньги?
   Волков ударил Султана. Султан дал сдачи, но при этом не удержался и упал. Очки тоже упали.
   Без очков он был похож на маленького толстого мальчика.
   Ошарашенная Леся тихо подняла очки и диктофон.
   Султан сидел на полу, прислонившись к холодильнику:
   - Простите, ребята. Ерунда какая-то. Леся, я тебя очень прошу, не уезжай сегодня никуда.
  
   Инга у себя в квартире, с одной зажженной сигаретой в руке и с другой, непотушенной, в пепельнице, нажимала на кнопочки переносного телефона. Вараниха Маруся грустно смотрела на свою встревоженную хозяйку.
   Ответом Инге были длинные гудки. Она сокрушенно оставила телефон. А потом, сверившись с записной книжкой, принялась звонить снова.
  
   Вася был не один. Перед ним с равнодушным видом стояла босиком длинноногая высоченная девица. Это была васина модель. На ней не было ничего, кроме трусиков и пояса. К поясу Вася уже прицепил мелкие крючочки.
   А теперь, пошарившись на рабочем столе, Вася подползал к своей модели сзади. В зубах у него был длинный замшевый фаллос. Другой, такой же, Вася держал в руках.
   Вася прицепил фаллос к крючочку и стал цеплять второй.
   И тут зазвонил телефон. Вася с фаллосом потянулся за трубкой.
  
   - Але, Вася? Вася, это Инга, - говорила Инга, прикуривая очередную сигарету, - Вася, ты не знаешь случайно, где сегодня Султан? Дело в том, что звонила его квартирная хозяйка, соседи снизу жалуются, что их затопило, поэтому нужно срочно найти Султана...
  
   - А? Ужасно, - отвечал Вася, мрачно глядя на прицепленный фаллос.
  
   - Что ужасно?
  
   - Ужасно, что затопило.
   Девица замерзла и переминалась с ноги на ногу.
  
   - Вася, но если он объявится...
  
  
   - Да, конечно, я все передам.
   Вася положил трубку и захватил со стола целую пригоршню фаллосов. Теперь он быстро цеплял их один за другим. Фаллическая юбочка явно удавалась.
  
   А Инга звонила дальше.
   - Пол Алексеев из эбсент нау. Павел Алексеев в настоящее время отсутствует, - сообщил ей автоответчик.
   Заглянув в записную книжку, она набрала следующий номер.
  
   Подкаминер трудился над кульманом, когда одновременно зазвонили телефон и домофон.
   Он снял трубку:
   - Да, привет. Подожди одну секунду, я дверь открою.
   И снял трубку домофона:
   - Да? Открываю, поднимайся.
   И снова взялся за телефон.
  
   - Саша, - говорила Инга, - не знаешь ли ты случайно, где сегодня Султан? Дело в том, что у него болело ухо, и он просил меня договориться с врачом, я договорилась, но врач может только сегодня...
  
   В прихожую Подкаминера вошел Паша Алексеев. Разделся. Прошел и остановился у кульмана.
   - Нет, Инга, ничего не могу сказать, - отвечал Подкаминер, свободной рукой приглашая Пашу присесть, - он давно уже не звонил... О чем ты говоришь...Конечно...Удачи, - он положил трубку.
   - Инга Гансовна ищет Султана? Как сказано поэтом - дас ист айне альте гешиште, дох бляйбт зи иммер ной - "эта старая история вечно новой остается", - ерничал Паша.
   Подкаминер неопределенно хмыкнул и повернулся к кульману:
   - Вот, собственно... Можно так.
   - Можно, - легко согласился Паша.
   - Двухэтажный коттедж. С двумя входами. Здесь сауна, - показывал Подкаминер.
   - А здесь?
   - Здесь биллиардная.
   - А мебель?
   - Можно и мебель... Я не делал эскизов, потому что это ведь все равно...для Города...
   - Для какого Города?! С ума сошел? Коттеджи, настоящие, за Химками строим! Для Города - стал бы я эскизы оплачивать! Продаю картинки из журнала "Советская архитектура", у меня у тещи подшивка за десять лет. Так раскупили уже - всю советскую архитектуру, по десятому кругу. Представляешь: Взгляните, милочка, какой я приобрела в Городе коттедж! - Ах, дорогая, что-то он сильно смахивает на мой! - Должно быть, милочка, это типовой проект! - и Паша дико захохотал.
  
   Инга в сердцах отшвырнула телефон. Вараниха Маруся грустно глядела на свою хозяйку маленькими подслеповатыми глазками.
  
   Стояла глубокая ночь. Леся тихо сползла с огромной кровати, оглядываясь на спящего Султана. Надела его рубашку и бесшумно вышла из спальни.
   Сначала она зажгла свет в прихожей, нашла свою дорожную сумку.
   Перетащила сумку на кухню. Достала ноутбук. Подключила его к телефону. Набрала междугородный номер.
   На две секунды задумалась - а потом стала быстро-быстро печатать, как печатают текст, который давно уже сложился в голове.
   Мы успеваем прочитать только заголовок:" Почем билеты вникуда? Из личных признаний Султана Тенгибаева".
  
   Волков шел по Тверской. Темнело. Задувал лютый ветер. Волков зябко ежился, глядя на разноцветные плакаты и щиты, обещавшие все те же билеты.
   О, что-то новенькое. Волков приостановился. Туристическое агентство обещало прогулочные туры в Город для победителей лотереи среди сдающих мусор.
   Мусор! Ветер гнал по асфальту одинокую бумажку. Похоже, больше мусора в Москве уже не было.
   "Сырье в дорогу", - значилось на вывеске. Волков решил зайти погреться.
  
   Он с трудом протискивался сквозь терпеливую плотную очередь людей с пакетами.
   Мусор принимали у них, выписывая какие-то квитанции и взвешивая пакеты на напольных весах, двое: тихий юноша и суетливый человек предпенсионного возраста, оба украшенные значками членов движения городского согласия.
   В служебном помещении сидела знакомая нам Маша-Аня и играла на компьютере.
   На столе дымилась кофеварка. Все остальное пространство было занято пакетами, мешками и коробками.
   По узкой тропинке Волков пробрался к кофеварке.
   - Привет, Маша.
   - Я Аня, - привычно отвечала та, не отрываясь от компьютера.
   - Я погреюсь? - Волков налил себе кофе.
   - Несут? - спросил он потом, грея руки о чашку.
   - Куда они денутся.
   Дверь шумно распахнулась, и на пороге возник Толстой.
   - Привет, скороговоркой поздоровался Толстой, - Маша, что происходит? Куда ты смотришь?
   Аня по-прежнему смотрела в компьютер.
   - Ты видела? Ты видела, что они сдают?
   Толстой начал ворошить пакеты. Из них посыпались книги, игрушки, одежда.
   - Что это?! - негодовал Толстой, - это - мусор?! Это пусть они беженцам несут! Это же целые вещи! Жулики! Мазурики! Им только волю дай! И за это, - он поддал ногой подшивку журнала "Новый мир" и неношеные валенки, - и за это они хотят лишние билеты?
   Он еще раз поддал пакеты ногой и вышел туда, где принимали мусор, - оставив дверь открытой. Волков наблюдал следующую сцену:
   - Прошу прощенья. Молодой человек, и это вы называете мусором?
   Человек, чей пакет взвешивался на весах, испуганно посмотрел на Толстого.
   - Это что - мусор?
   Толстой тряхнул пакет, и из него посыпалась детская одежда.
   - Это летние вещи моей дочки, - застенчиво объяснил человек, - жена сказала - к лету уж всяко будем в Городе, так что вещички эти уже не понадобятся...
   - Я Вас понимаю. Но это не мусор. У нас это никто не примет. Вещички, молодой человек, - это не мусор! А это что? - он заглянул в мешок старушки, стоящей следом, - где Вы это набрали? - он перетряхивал тряпки, выползающие из мешка.
   - Но это же старое, - оправдывалась старушка.
   - А выглядит, как новое!
   - Потому что ненадеванное...
   - Поймите, существует инструкция, где четко указано, что такое подлинный мусор.
   - А что за инструкция? Что такое мусор? Тогда уж расскажите нам! - затараторила дама в шляпке набекрень, - я уж третий раз приезжаю. На Плющихе половину приняли, а половину говорят - обратно несите, вчера у "Пекина" один говорит - мусор, а другой - ни в какую, не мусор... Что ж такое делается? Обратно я это уже не повезу - забирайте!
   - Что у Вас тут? - Толстой заглянул в пакет к даме, - ну это куда не шло.
   - А что, что у нее там? - загомонила очередь.
   - Насколько я понимаю, - сказал, поправляя очки, серьезный человек с небольшим пакетом, - мусор - это деструктивированная субстанция...
   - Вот у нее там как раз деструктивированная субстанция, - обрадовался Толстой и поставил пакет дамы на весы.
   - Друзья, прошу вас, - теперь он обращался к приемникам мусора, - будьте бдительны. Кто-то лукавит, кто-то добросовестно заблуждается - наша с вами задача отделить зерна от плевел и собрать действительно ценное технологическое сырье.
   Он вернулся в комнату Ани, захлопнув за собой дверь:
   - Оборзели совсем.
   И, присев на корточки, начал выбирать из пакетов все, что может пригодиться в хозяйстве:
   - О, костюмчик джинсовый. На мою Дашку. Смотри-ка, Семен, кассеты, - счастливые находки он запихивал себе в сумку, - ножик складной... Бог ты мой, сколько добра у людей.
   Волков, допивая свой кофе, молча смотрел, как Толстой роется в пакетах.
  
   Редактор отдела культуры петербургского еженедельника "Страницы" Федор Чугунок ликовал. Он приплясывал по своему кабинету и повторял:
   - Ай да Леська! Ай да сукина дочка!
   Потом он остановился, сел и принял вальяжную позу телеведущего:
   - "Почем билеты вникуда? Из личных признаний Султана Тенгибаева", - продекламировал он перед воображаемыми телезрителями, - да, дорогие телезрители, у вас не должно оставаться сомнений: пресловутые билеты в так называемый Город - это действительно билеты вникуда, в чем признается в приватных беседах и сам Султан Тенгибаев, автор этой тотальной... надираловки...
   - Нет, лучше не так, - сам себя перебил Федор, - Друзья! Наше издание действительно подготовило уникальный материал, и вот они - факты: сам автор идеи билетов в Город цинично признается, что никакого Города не существует.
   - Но куда же и кому несли свои последние кровные...ну, тут понятно...Несостоявшиеся художники, бездарные операторы, писатель, не способный писать, музыкант, разучившийся петь, и во главе этой компании - режиссер, которому не по силам снимать настоящее кино...И так далее.
   - А можно еще короче. Люди, опомнитесь! Никакого Города не существует! В личной беседе с нашим корреспондентом в этом признается сам автор безумной идеи, Султан Тенгибаев. Города нет и не будет!
  
   Когда Инга, отряхивая с пальто мокрый снег, вошла в студийную столовую, в гробовом молчании ее уже ждали: Вася, Подкаминер, Западня, Толстой, Майк, Паша Алексеев и Волков.
   - Здравствуйте, - сказала Инга.
   И, как всегда, Западня налил ей кофе.
   - Гутен таг, - бодрился Паша, - рот фронт.
   - Сегодня, наверное, нам не стоит шутить, - строго сказал Толстой.
   - Это ты у себя на пейджере прочитал? - отозвался Вася.
   - Ситуация критическая, - продолжал Толстой, - работники пунктов уже не могут сдерживать этот напор. Понимаете - люди озверели и хотят немедленно получить назад свои деньги. Вот, можете посмотреть, - он достал кассету и пошел к телевизору, - это мы снимали на Таганке.
   На видео растревоженным ульем гудел пункт по продаже билетов. Некоторые из этих лиц мы уже видели - торжественные и гордые на съезде, озабоченные и деловые на пункте по сбору мусора. Сейчас они были отчаянные и яростные.
   - Сразу было ясно, что за лавочка!
   - Что ж ты, тетка, если сразу было ясно - куда ж ты перлась?
   - А вы куда перлись? А все куда перлись?
   - Сделали из людей идиотов, сволочи!
   - Что, написали, наконец, о вас правду - так вы и попрятались?
   - Деньги! Деньги отдавайте!
   - Я инвалид второй группы, мы с женой в течение четырех месяцев относили сюда мою пенсию, жили на ее пенсию... Мы купили коттедж и акции дервопе... деперево... деревоперерабатывающего комбината... И где все это теперь? - старик вытирал слезы.
   - Я квартиру продала! - рыдала женщина, - они говорили - зачем вам в Городе квартира, купите коттедж, я все продала! Я два месяца живу у родственников, мне деваться больше некуда! Я требую...Я хочу получить назад мои деньги!
   - Ну, и так далее, - подытожил Толстой, выключая телевизор.
   - А что, собственно, в чем причина? - спокойно спросил Подкаминер.
   - Ты что, не знаешь? - повернулся к нему Паша, - какая-то сволочь напечатала якобы свои разговоры с Султаном, где Султан говорит, что никакого Города нет и в помине, и хвастается, как мы всех...надрали. Напечатали в какой-то петербургской газетенке и всюду растиражировали.
   - По ОРТ был сюжет, - сказал Майк.
   - По ОРТ, по НТВ, по всем московским каналам, - добавила Инга.
   - Да, какая-то сволочь, - протянул Западня. И все почему-то посмотрели на Волкова.
   - Но это полбеды, храбро продолжала Инга, - вторая ее половина заключается в том, что пропал Султан.
   И все опять посмотрели на Волкова.
   - Пропал. Исчез, - Паша по-прежнему бодрился, - чрезвычайно модное на Западе явление эскепизма. Человек отказывается принимать существующую действительность - и исчезает.
   - В Город, - добавил Вася.
   - Я думаю, все гораздо прозаичнее, - кисло сказал Подкаминер, - и всем нам хорошо бы поскорее пропасть таким же образом.
   - Что ты имеешь в виду? - не понял Толстой.
   - Я имею в виду, что пора делать ноги, которые Султан уже сделал.
   - Своя рубашка руку моет, - заметил Паша.
   - Завис где-нибудь с бабой, - тихо сказал Вася Подкаминеру. Волков услышал.
   - А газет он не читает? - так же тихо ответил Подкаминер, - телевизор не смотрит?
   - Я думаю, - беспокоился Толстой, - ситуация с Султаном прояснится. А пока надо дело спасать.
   - Я повторяю, - Подкаминер меланхолично жевал жевачку, - Султан нам уже дал понять, как следует поступить с делом. И поскорее.
   - Может, не стоит торопиться, - неуверенно выдавил из себя Западня.
   - Дело, дело надо торопиться спасать! - горячился Толстой.
   - Спасай, - пожал плечами Вася.
   - Нужны новые ролики, - продолжал Толстой, - выступления в прессе, нужно срочно проводить беседы прямо на пунктах, нужны агитаторы. А ролики - ролики можно показывать даже не в эфире, а представляете - в микрорайоне, скажем, на детской площадке, на огромной простыне - кино! - Толстой буйно жестикулировал.
   - Иди, снимай кино, - снова пожал плечами Вася, - ты же оператор.
   Толстой обиженно замолчал.
   Инга чуть не плакала. Западня участливо подливал ей кофе.
   - Любо, братцы, любо, любо, братцы, жить,
  С нашим атаманом не приходится тужить, - затянул Паша. И сам себя оборвал:
  - Как бы, все-таки, узнать, какая сволочь все это напечатала.
   И снова все посмотрели на Волкова.
   Волков встал, оделся и молча, не прощаясь, вышел.
  
   Ворота студии, как всегда, бесшумно распахнулись, и Волков вышел в темный безлюдный переулок.
   Он шел быстро, не оглядываясь, зябко кутаясь в воротник и шарфик.
   Сзади его резко осветили фары.
   Это была машина Майка.
   - Забирайся, - сказал Майк.
   Волков благодарно посмотрел на него и забрался на переднее сиденье.
   Сначала ехали молча.
   - Домой? - спросил Майк.
   Волков кивнул.
   - А я в деревню.
   - Как - совсем?
   - Пока совсем, а там видно будет. Там братки. Община.
   - Братки?
   - Ну - братья по вере.
   - По вере?
   Майк неопределенно усмехнулся:
   - Ну - это как понимать.
   - А как же Султан?
   - Так ведь нет больше Султана. Султан уже в Городе.
   - Да он в городе Москве! - не выдержал Волков.
   - Ха! Не-е-ет. Он в настоящем Городе. В том самом, - в голосе Майка слышались нежность и зависть, - мы с ним теперь только там встретимся. Если повезет.
   И, не обнаружив в Волкове понимания, Майк сам себя резко перебил:
   - Ладно. Как поедем? По кольцу?
   - По кольцу, - механически подтвердил озадаченный Волков.
  
   Босая Леся в рубашке Султана вышла на кухню и подошла к календарю. В ванной шумела вода.
   - Ты знаешь, какое сегодня число? - прокричала Леся.
   Она зажгла плиту и поставила чайник.
   Из ванной вышел Султан, на ходу вытираясь:
   - Ну и что?
   - Так больше не может продолжаться.
   - Что продолжаться?
   - Я должна ехать. Боже мой, две недели. За все это время ты мне не дал даже позвонить моему редактору. Меня наверняка уже выгнали с работы.
   - Твой редактор - это самое дорогое, что есть у тебя в жизни?
   - Султан, я сегодня уеду.
   - Хорошо. Смотри. Ты считаешь, что ты что-то делаешь неправильно...
   - Я-то ладно. Ты все делаешь неправильно.
   - Я? Я первый раз в жизни до смерти полюбил другого человека. Ангела, - Султан погладил ее по руке.
   - Господи, Султан, ну и что?
   - Смотри. Я говорю - "я тебя люблю". А ты говоришь - "ну и что".
   - Потому что есть вещи более важные. А у тебя их нет. У тебя, как выясняется, вообще ничего нет. Мусор! Ты подумай! Заставить людей собирать мусор!
   - Ты не выспалась.
   - Хуже того - я заболела. Вот и поеду лечиться, - Леся подошла к окну, - я сейчас выйду на улицу - и мне будет стыдно смотреть в глаза этим людям.
   - Вот что удивительно. Вам всем почему-то за меня стыдно. Тебе, Волкову, Инге. Получается, что вы все - такие умные, такие крутые, а я один мудак. Как ты думаешь - может весь мир завертеться в другую сторону по желанию одного мудака?
   - Может. Ненадолго. Поехали в Ленинград вместе, а? Ведь это все скоро навернется. Ты погибнешь. Не смогут же люди вечно покупать билеты и никуда не ехать. Они тебя растопчут.
   - Во-первых, для этого кто-то должен очень специально постараться. А во-вторых - ты говоришь ужасные пошлости. Прямо как настоящая журналистка.
   Где-то в глубине квартиры запикал пейджер.
   - Я за все это время с тобой не прочитал ни одного сообщения. Пойди, посмотри, что там, а? - миролюбиво попроси Султан.
   Леся прошла в спальню и взяла пейджер.
   "Очень плохие новости. Срочно появись Инга", - прочитала она.
   - Ну, что там? - спросил из кухни Султан.
   Леся вернулась:
   - Ничего, ошибка. "Миша, позвони Маше".
   Султан обнял Лесю. Она неожиданно оказалась податливой и ласковой.
   - Не позвонит Миша Маше, - с блаженной улыбкой прошептал Султан, расстегивая на Лесе свою рубашку.
  
   Когда они очнулись в огромной постели, за окнами было уже темно.
   - А теперь, - сказала Леся, - проводи меня на вокзал.
  
   Они топтались на платформе у входа в вагон.
   - Сегодня был какой-то удивительный день, верно? - Султан доверчиво смотрел на Лесю.
   - Потому что он был последний. Если, конечно, ты не опомнишься и не уедешь отсюда. Или, кто знает, - может быть тебе придется это сделать.
   - Ты сама не знаешь, что говоришь.
   - И еще. Я тебя обманула. На пейджере было сообщение от Инги - что все очень плохо и чтобы ты срочно появился. Все. Пока.
   Леся повернулась и ушла в вагон.
   Султан растерянно потоптался у дверей.
   Потом он долго шел вдоль вагона, заглядывая в окна, - как на грех, закрытые шторами.
   Еще раз оглянулся - и пошел обратно по платформе, прочь от лесиного вагона.
   - Скорый поезд номер шесть сообщением Москва - Санкт-Петербург отправляется через пять минут, - плохо слышалось из динамика.
   Султан давно не видел такого количества людей. Он беспомощно и удивленно озирался, натыкаясь на торопливую толпу. Казалось, все норовили задеть его - сумками, тележками, собаками на поводках.
   Внезапно, как из-под земли, перед ним вырос Толстой - запыхавшийся и с тележкой, на которой он катил перед собой огромную сумку. Две сумки поменьше свешивались с могучих плеч Толстого.
   Султан не успел даже поздороваться.
   - Султан, слушай, сумку вот...- бормотал Толстой, вытирая со лба капли пота.
   Он стоял у дверей своего вагона и пытался затащить туда неподъемную тележку.
   Султан, как во сне, неловко начал ему помогать.
   - Снизу лучше, снизу, - приговаривал Толстой.
   Наконец, тележка оказалась в вагоне. Толстой шумно отдышался.
   Султан так же молча пошел дальше.
   - Султан! - окликнул его Толстой, - ты в каком вагоне?
   Султан непонимающе оглянулся. Поезд тронулся.
   Он шел по платформе прочь от поезда, который потихоньку набирал ход. "Москва" - горели буквы над вокзалом. И ему вдруг явилось: высоко в черном небе, над буквами, над вокзалом, над городом - всеми цветами радуги расцветал для него удивительный Город.
  
   В огромном вокзальном зале было многолюдно, шумно и пестро.
   Султан больше не казался растерянным. Он имел вид человека, который точно знает, чего хочет.
   В одном из карманов зала оказалось неожиданно пусто. Только у стены, прямо на полу спал человек в живописных лохмотьях.
   Султан сел на корточки у противоположной стены, напротив бродяги, и начал нажимать кнопочки мобильного телефона.
   - Инга?...Нет, все в порядке... Да подожди ты! Соединись с Вовчиком, он мне срочно нужен. Что?
  
   В квартире у Инги стояли вокруг телефона всполошенные Инга, Вовчик и Западня.
   - Султан, где ты был?! - кричала Инга в трубку, - скандал! Мы закрыли пункты. Все как с ума сошли, требуют обратно деньги. За нами следят. Мы технику со студии ко мне перевезли, у меня третий день сидят Коля с Вовчиком, мы боимся выходить, заказываем себе пиццу на дом, уже смотреть не можем на эту пиццу...
  
   - Какая пицца! - Султан покосился на бродягу - тот по-прежнему спал, - собирай всех у себя. Я сейчас приеду. Поедем к генератору снимать ролик о том, как первый человек попадает в Город. Ролик сделаем - и все будет в порядке. Ты поняла? Чтоб через полчаса все были.
  
   - Кто - все? Подкаминера нет, Васи нет, Майк - и тот пропал, даже Толстой уехал. Иван твой тоже - вспомнил, что уже год не был в отпуске.
   - Ну и хрен с ними. А Семен?
   - Семен дома.
   - Вызывай Семена, и вы втроем тоже - как можно быстрее - на Ярославском вокзале у пригородного расписания. Западня пусть возьмет камеру.
   Султан выключил телефон. Достал из кармана пятьдесят тысяч одной бумажкой. Положил их под грязную ладонь бродяги - и пошел.
  
  
   Волков подошел к надрывающемуся телефону:
   - Да!... Понял... Так...Пригород Ярославля? Встреча? А, кажется, понимаю. Да, понял. Когда?... Понял. Привет.
   Он положил трубку:
   - Ну, дела...
  
   Западня, Инга и Вовчик тоже собирались. Вовчик нервно шутил:
   - А представляете, если этого, с вашего позволения, поэта найдут завтра в Ярославской области? Ха-ха, смешно, правда?
   Западня с ненавистью посмотрел на него.
   - Инга, - неестественно громко произнес он, - я очень нервничаю, у меня дрожат руки. У тебя есть водка?
   Инга засуетилась:
   - Конечно, Коленька, - она достала бутылку водки и чайные чашки, - и я с тобой выпью, пожалуй, - так, для храбрости.
   Западня налил себе и Инге.
   - Владимир, вы пить будете?
   - Нет, спасибо. Я, знаете ли, не люблю подавлять адреналин, предпочитаю эмоции в чистом виде. Для чистоты эксперимента, так сказать.
   Но Западня его уже не слушал, он залпом выпил, налил еще и вопросительно посмотрел на Ингу. Та, морщась, закивала.
   - На посошок, - сказал Западня.
   Они выпили.
   Вовчик наблюдал эту сцену и вдруг произнес:
   - Да, господа, с вами бы я в разведку не пошел.
   - Да ты бы и без нас не пошел, - бросил ему Западня и направился к вешалке в прихожей.
  
   Султан стоял спиной к расписанию пригородных электричек и широко улыбался. Перед ним выстроились: Западня, Вовчик, Волков и Инга.
   - Ну? - у Султана, похоже, было чудесное настроение, - что вы на меня смотрите, как на покойника? Да вы бухие, что ли?
   - Для храбрости, - пробормотал Западня, стараясь дышать в сторону.
   - Султан! - Инга была серьезной, как пионерка на сборе, - ты можешь хотя бы предположить, кто это сделал?
   - Что сделал?
   - Эту гадость! Эту кляузу!
   - Да бросьте вы. Какая разница? Я даже не знаю, о чем вы говорите, и знать не хочу. Кто бы что ни сделал, это сейчас вообще не имеет никакого значения. Мы сейчас едем открывать новую эру. Семен, пойди, возьми билеты, - он кивнул на кассы, - Инга не поедет.
   - Пять билетов! - рассердилась Инга.
   Волков стоял в нерешительности.
   - Семен, пойди, пожалуйста, и купи четыре билета, - Волков пошел к кассам, - ночью, в лесу испытывать генератор торсионного поля - это не женское дело. Он же - он же должен заработать по-настоящему! Владимир, он заработает?
   - Говоря научным языком, анте омниа кави не гвис вос тенерет ин витос - патет экситус.
   Султан кивнул:
   - Понятно. А по-русски?
   - Может, тебе еще и по-казахски? - неожиданно обнаглел Вовчик.
   - А ты что, казах?
   Вовчик замялся и вдруг заговорил неожиданно торжественно и громко:
   - Конечно, он заработает, и что бы ни говорили злые языки, - тут подошел Волков, Вовчик осекся и уставился на него, - и что бы ни говорили злые языки, амикус плято сед магис амика веритас ест!
   Проходящие мимо патрульные подозрительно посмотрели на Вовчика.
   - Ладно, подытожил Султан, - как я уже говорил...Семен, когда электричка?
   - Через десять минут.
   - Хорошо. Как я уже говорил, отступать нам некуда, мы или победим или нет. Поэтому, - он поправил очки, - Инга, ты отправишься назад. Запутываешь слежку и звонишь мне каждые два часа. А с нами все ясно.
   Инга устало кивнула:
   - Понятно, каждые два часа. Я пойду?
   - Иди.
   - Удачи вам.
   - Блин! Удачи не желают.
   - А что желают?
   - Ни пуха, ни пера.
   - Тогда ни пуха, ни пера.
   Все в один голос послали Ингу к черту и пошли на перрон.
  
   Последняя электричка несла Султана, Западню, Вовчика и Волкова в сторону Пирожково.
   Сидели молча.
   Волков спал, Западня испуганно озирался, Вовчику явно было холодно. Да и Султан чувствовал себя неуютно.
   Через сиденье от них тихо выпивала небольшая компания. Ближе к дверям кто-то сладко спал на пустой скамейке. А больше в вагоне никого не было.
   В замерзшие окна смотреть было бесполезно. Султан подышал на стекло, потер его ладошкой. Но тут Западня занервничал больше обычного: от выпивающей компании отделился человек и подошел к нашим героям:
   - Мужики, ну че вы, как на поминках сидите? Пойдем, выпьем?
   - Спасибо, конечно, за приглашение, но мы не пьем, - ответил за всех Вовчик.
   - Да ну, че вы, в натуре, у меня сын родился! - гордо сказал человек, - я весь поезд обошел, и вот, - он указал на своих собутыльников, - ну, мужики?
   - Ладно, Володь, че ты, - нахмурился Султан, - неудобно, пошли. Коль, толкни Семена.
   Западня потряс Волкова за плечо:
   - Сеня, проснись.
   Волков открыл глаза:
   - Что, приехали?
   - Похоже на то, - мрачно пошутил Западня, - пошли, Султан зовет.
   Две компании соединились.
   - Султан, - Султан протянул руку.
   - Григорий, - ответил ему тем же счастливый отец. Двое его спутников были уже изрядно пьяны, - Игорь, а это мой кореш, - кореш спал, опустив голову, - его зовут Федор, но мы зовем его Петькой.
   - Семен.
   - Коля.
   - Вольдемар, - неохотно представился Вовчик и спрятал руки в карманы.
   Султан и Волков изумленно на него посмотрели.
   - Ну, мужики, не стесняйся, - по-хозяйски суетился Григорий.
   Все расселись. Султан поднял пластиковый стаканчик:
   - Как сына-то назвал?
   Григорий хитро улыбнулся:
   - Как, как - ясно, как: Гришкой, Григорий Григорич будет.
   - Григорий, - задумчиво произнес Султан, - какое красивое русское имя. Выпьем? - и залпом осушил стаканчик.
   Хрустя огурцом, Григорий оглядел всех присутствующих и вдруг рявкнул:
   - Дети есть?
   Вовчик вздрогнул. Вообще, надо сказать, вся наша компания в этот поздний час, в пустом вагоне выглядела довольно жалко на фоне бородатого богатыря Григория.
   Султан кивнул:
   - У меня трое.
   - Молоток! - Григорий похлопал его по плечу, - я вот как рассуждаю. Это ж помощник растет. Пока малой - я его кормлю, а как подрастет - он меня кормить будет. Щас вот баньку на озере сладил, по весне дом зачну новый, я уж и лес купил. Жена говорит - зачем нам дом новый, мол - этот надо до ума доводить, а я как рассуждаю: подрастет Гришка, женится, где-то жить надо - вот и дом будет. Да-а-а...- он мечтательно посмотрел в замерзшее окно, - по грибы будем ходить, на охоту, сети научу его плести, мережи ставить.
   Султан его уже не слушал. Он наклонился к Волкову и горячо объяснял:
   - Я понял, какой нужен ролик. Это будет целая серия. Абсолютно реальные люди, с именем, фамилией, адресом. Сотни реальных людей из конкретного города, из конкретной деревни будут говорить о себе - как они живут. Это будет беспрете... бесперте... претендентная рекламная кампания!
   - А какая связь? Здесь реальные люди - а там твой Город?
   - Ты не понимаешь! Во-первых, Город - такой же реальный, а потом - если мы убедим туда поехать хотя бы сто человек, то каждый из них убедит еще столько же - цепная реакция!
   Волков кивнул:
   - А как ты этого будешь убеждать?
   Султан не ответил.
   - Гриш, пошли покурим.
   - Пшли, - охотно согласился Григорий.
   Пошатываясь, Султан с Григорием направились в тамбур.
   Электричка неумолимо неслась сквозь зимний пейзаж в сторону Пирожково.
  
   За поворотом просеки через деревья пробивался яркий синий свет. Это придало путникам сил, и все ускорили шаг. Впереди шел Григорий. Замыкал шествие Западня, тащивший огромный кофр.
   - Ух ты... - Григорий остановился, как вкопанный. Сзади на него налетел Вовчик.
   Все остановились. На огромной поляне, окруженной вековыми деревьями, стояло творение рук человеческих. Гигантский цементный контейнер освещали мощные прожектора. Венчал эту громадину блестящий металлический шар, опоясанный трубопроводами.
   - Потрясающе, - восхищенно протянул Вовчик.
   - А как работает? - почему-то шепотом спросил Григорий.
   - А вот это , Гриша, нам и придется сейчас выяснить, - сказал Волков и закурил.
   - Попрошу без шуточек, - Вовчик уже был серьезен и деловит, - работает, будьте покойны. Вон видите - снег у генератора подтаял.
   И действительно, у генератора виднелись прогалины, странные для морозной зимней ночи.
   - И попрошу не курить на объекте.
   Волков пожал плечами и бросил сигарету.
   - Ну как, Гриша? - спросил Султан.
   Григорий махнул шапкой о землю:
   - Чтоб меня разорвало! Такую хреновину отгрохали у нас в Пирожково! Ну, Султанчик, ты молоток, - Григорий похлопал Султана по плечу, - и это ты правильно, что ко мне обратился. Ща мы тут такое завертим! Люди на экскурсии ходить будут! - и он смело пошел к генератору.
   Вовчик хотел что-то крикнуть, но Султан его остановил:
   - Коля камеру.
   Западня был уже готов. Все направились к генератору.
   Кореш Петька под действием свежего воздуха вдруг очнулся:
   - О! Игорек, где мы?
   - В Нью-Йорке, Петенька, в Нью-Йорке, - успокоил его приятель.
   - А че это мы?
   - На экскурсию, говорят, приехали.
   - А нальют?
   - Зуб даю.
   - Тогда пшли, - и они, поддерживая друг друга, поковыляли за остальными.
   Григорий размахивал бутылкой водки:
   - Ну, мужики, такое дело надо отметить. Как говорится, большому кораблю - большое плавание, - он замахнулся бутылкой на генератор.
   - Стойте! - завопил Вовчик, - по нему нельзя стукать!
   Григорий застыл, потом нежно погладил шершавую бетонную стену:
   - Тогда надо выпить.
   - О, те-то человек! - поддержал его Петька, - дело говорит!
   - Может, сначала поработаем, - неуверенно начал Султан.
   - Конечно, поработаем, но что за дело без поллитру! Для сугреву полагается.
   Бутылка обошла круг.
   -Ну, - потер руки Григорий, - Вольдемар, заводи свою шарманку. Колян, ты сымай оттуда, чтоб меня в профиль заснять. А вы че там друг дружку поддерживаете! - рявкнул он на корешей, - пять шагов назад! Сеня, ты держи микрофон...
   - Подождите, - оборвал его захмелевший Вовчик, нужно два добровольца для залива воска.
   Все посмотрели на Игорька и Петьку.
   Григорий подошел к ним вплотную:
   - Орлы! К отливу готовы?
   - Всегда готовы, - промямлил Игорек.
   - А нальете, ваше благородие? - оживился Петька.
   Но Григорий, проигнорировав вопрос, просто затолкал обоих в строительную люльку. Вовчик включил рубильник. Люлька стала медленно подниматься.
   Игорек кричал вниз:
   - Мужики, за что?!
   А Петька во всю глотку орал:
   - Небоскребы, небоскребы, а я маленький такой...
   Все молча смотрели на удаляющуюся по стене люльку.
   Григорий шмыгнул носом:
   - Хорошие пацаны были, - и, отхлебнув из протянутой Волковым бутылки, - Вольдемар, а че им там делать?
   - Красный рычаг на себя, - сказал Вовчик.
   - Пацаны! Петька! - заорал в небо Григорий, - красный рычаг на себя!
   - Сам ты красный! - донеслось из люльки, - снимите нас отсюда!
   - Не, мужики, сперва рычаг! Вольдемар, когда заработает?
   Вовчик вздрогнул:
   - Я чувствую...Мне кажется...Я думаю, оно уже работает. Коля, включай камеру. Это исторический момент.
   Западня направил камеру на Султана, который стоял у самой стены генератора.
   - Эй, - Султан помахал рукой, - Гриша, смотри на меня.
   Это было лишним, потому что все и так уставились на Султана. Западня пыхтел, пытаясь навести резкость. Григорий открыл рот. Волков мял сигарету, а предусмотрительный Вовчик сделал шаг назад.
   - Что вы уставились? - Султан оглянулся, окинул взглядом стену, - Гриш, показываю. Ты стоишь здесь, потом делаешь шаг вперед, - Султан ступил на прогалину, - и гово...
   Договорить Султан не успел. Он просто рассыпался - на мельчайшие частицы, которые бешено завертелись, бросились на стену и там исчезли. На снег рухнул обмякший полушубок, а за ним очки, пейджер и мобильный телефон, который тут же зазвонил.
   Все молчали. Западня застыл с камерой, как памятник оператору. Телефон не умолкал. Вовчик нашел в себе силы аккуратно приблизиться и так же аккуратно поднять телефон:
   - Да?...Здравствуй, Инга... А Султана нет...Сейчас, у ребят спрошу, - он прикрыл телефон рукой, - ребята, вы не знаете, где Султан?
   Волков покрутил пальцем у виска. Вовчик отмахнулся.
   - Видишь ли, Инга, никто не знает. Похоже, его больше нет... Нет, не совсем. Но с нами его нет...
  
   Стояло жаркое московское лето. Окна в той же квартире, где жил Волков, были распахнуты настежь. Со двора слышались крики детворы. Автостоянку украшал плакат с портретом Григория.
   Волков разбирал помповое ружье, когда нервным междугородным звонком зазвонил телефон.
   - Да?
   - Семен? Это Леся. Вы меня помните?
   - Еще бы.
   - Я представляю, что вы про меня думаете... Но я все время вижу эти новые ролики...Семен, где он? Звоню на пейджер - никто не отзывается, на мобильный - там вообще снимает трубку какой-то другой человек...
   - Да, в вишневом Понтиаке у нас теперь разъезжает Вовчик.
   - А сам-то он где?
   - Угадайте. Вы же поняли из роликов, что в Город уже отправляют.
   - Боже мой! Я же думала - все будет наоборот, что после того материала все накроется, а он очнется...
   - Ладно. У вас есть шанс написать опровержение на саму себя.
   - То есть?
   - Вы утверждали, что Города нет. Приезжайте завтра к восьми вечера в Пирожково, там со станции налево до конца просеки.
   - И что?
   - Посмотрим.
  
   Волков скинул огромный рюкзак на землю, тут же валялись лыжи, удочки, сачок и чехол с ружьем. Волков закурил, посмотрел на часы.
   Сзади бесшумно подошла Леся, на плече у нее висела видеокамера.
   - Привет, - тихо сказала Леся.
   - Привет.
   - Я приехала.
   - Молодец.
   Над лесом нависла знойная тишина летнего вечера. Порхали бабочки. Вдалеке была слышна электричка, уносившая своих пассажиров в Москву.
   Закрывая собой красный шар заходящего солнца, грозно возвышался бетонной громадой генератор торсионного поля.
   - А лыжи зачем? - спросила Леся.
   - Мало ли что там.
  
  
  
  
  Конец
  
  Только для ознакомления.
  
  љ 2004. Все права на произведение принадлежат автору.
  Любая перепечатка или другое использование настоящего текста запрещается.
  
  По всем вопросам обращаться: ivan-alexeev@yandex.ru
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"