"Я поверил книгам Твоим, но слова их - великая тайна" Исповедь, Гл. 12, Х. В жизни каждого человека когда-нибудь наступает время задуматься над смыслом своей жизни на земле. После пережитых потерь, душевных и телесных травм, человек непременно задаёт вопросы: Как устроен мир? Почему люди претерпевают страдания? Что ждёт душу после смерти тела? Есть ли Бог, и что Он такое? Как прожить правильно, и есть ли всеобщие правила жизни? Многие мудрецы в течение тысячелетий задавали такие вопросы, пытаясь найти ответы в книгах пророков и своей внутренней реальности. Христианство при своём возникновении заявило о себе, как религия любви. Любовь к Богу и любовь к ближнему - основные заповеди христианства. Надежда на прощение Всемогущего Отца всех людских прегрешений - один из основных догматов веры. Что же такое грех? Что именно будет прощать Создатель роду человеческому? Евангелие предупреждает людей от осуждения чужих прегрешений, призывает к прощению чужих несовершенств, и даже преступлений со стороны другого человека. Отпуск "долгов" другому человеку служит залогом прощения Господом наших "долгов". "Итак во всём, как хотите, чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними. Ибо в этом закон и пророки".1) Брату своему нельзя сказать "рака", т.е. обозвать глупцом или безумным. Ибо за это подлежит человек "синедриону" и "геенне огненной". К чему же призывал Христос людей при сошествии на землю? К покаянию, повторяя вслед за Иоанном: "Покайтесь, ибо приблизилось Царствие Небесное". Покаяние - основная задача человека по отношению к самому себе. Исповедь - осознание греха разумом, соотнесение своей жизни с законами, данными пророками. В буквальном переводе исповедь - "признание". Блаженный Августин стоял у истоков самого жанра письменной христианской исповеди, где покаяние соединяется с хвалой Творцу и изложением догматов веры. До Августина самыми распространёнными текстами являлись житии, из которых основополагающим несомненно является Евангелие, а так же послания к единоверцам. Гимны, воспевающие Бога (или богов) существовали отдельно и обычно создавались в поэтической форме. Философские трактаты, посвящённые осознанию божественного устройства мира, редко приправлялись автобиографическими данными. В этой связи интересно знать историю создания "Исповеди" Августина. В середине 390 годов Августин написал житие своего друга Алипия для пресвитера итальянского города Нола Паулина, который интересовался чужим интимно-религиозным опытом. Позже Паулин попросил Августина рассказать о себе, затронув тему обращения в христианство. Видимо так и возник замысел "Исповеди". Для того чтобы понять всю глубину духовных поисков, необходимо знать событийную сторону жизни человека. В "Исповеди" поэтапно прослеживается, каким путём шёл её автор к формированию своего мировоззрения, наглядно видно как окружающие люди влияли на выбор, и, конечно, без внимания не осталась эмоциональная жизнь души. Метания юности, боль потерь, невозможность примириться с бессмысленностью распутной жизни, страх смерти и выход из тупика рационализма - всё нашло отражение в признаниях Августина...""Исповедь" Августина - первый памятник высшего "исповедального" типа автобиографии..."2) Краткие биографические данные 3) "...Что хочу я сказать, Господи, Боже мой? - только, что я не знаю, откуда я пришел сюда, в эту - сказать ли - мёртвую жизнь или живую смерть? Не знаю". Исповедь, Гл.1, VI. Родился Аврелий Августин 13 ноября 354 г. в Тагасте, городе римской провинции Нумидия. Предки его, скорее всего, принадлежали к берберским племенам, получившим впоследствии римское гражданство. Отец Аврелия Патриций служил в муниципалитете. Язычник, он принял крещение перед смертью. Мать, Моника, была ревностной христианкой, что стало определяющим фактором в выборе вероисповедания не только Августина, но и его сестры. Кроме сестры у Августина был брат Навигий. Отец, хотевший для сына карьеры ритора, отправил его учиться в Карфаген, после чего вскоре умер. Мать последовала за Августином и пробыла с ним до своей смерти. В Карфагене молодой человек знакомится с произведениями Цицерона, Аристотеля и других античных авторов, философия которых оставляет в его душе неизгладимый след. После он примкнул к манихеям, и придерживался этого учения вплоть до принятия христианства, около десяти лет. В 383 г. Августин приезжает в Рим преподавать риторику, попутно увлекаясь скептической философией. С помощью протекций друзей-манихеев Августин получает вакансию придворного ритора и через год переезжает в Медиолан. Знакомство с епископом Медиоланским Амвросием круто меняет умонастроение Августина. Амвросий видимо проповедовал христианство в ключе неоплатоников, что отразилось в августиновской "Исповеди". Под влиянием епископа Августин решает принять христианское вероисповедание. На пасху 24/25 апреля 387 г. Амвросий окрестил Августина, его сына Адеодата и друга Алипия. После крещения в 387 г. Августин подал прошение об отставке и собирался вернуться в Африку. В дороге умерла мать. Августин поехал в Рим и только через год вернулся домой, продал родительское имение, а деньги раздал нищим. В 390 г. Августин перебирается в Гиппон, где рукополагается в пресвитеры. С благословения епископа гиппонского строит небольшой монастырь, где поселяется с друзьями и сыном от "греховной" связи. Здесь он обрушивается на манихеев с жесткой критикой, ведёт борьбу с донатистами, радикально настроенными христианами, требующими от священнослужителей незапятнанной репутации и даже святости жизни. Их непримиримая позиция вела к церковному расколу, против которого и выступал Августин. Позже под стрелами его критики находится Пелагий, проповедующий индивидуальное спасение и отказывающий церковной организации в преимущественном праве распределять благодать. Августин совмещает написание теологических трактатов с проповеднической деятельностью. Последние годы жизни он оставляет паству на своего приемника Эраклия и работает над незаконченными трудами, а также перерабатывает прежние с позиции нового опыта. Скончался Августин в 430 г., в осаждённом вандалами городе. В восьмом веке его останки были перевезены в собор св. Петра в городе Павия и захоронены рядом с прахом Боэция. В наследство Августин оставил сорок томов литературных трудов, среди которых диалоги, трактаты, письма, проповеди и одна исповедь. ![[]](/img/a/aleksandrowa_o/12112002/nb_pinacoteca_lippi_filippo_vision_of_st_augustine_hermitage.jpg)
Миросозерцание "Все, кому христианство не достается даром, кто получает его не как наследственный дар, а приходят к нему разумом и волей путем свободного исследования, неизбежно проходят через идеалистические порывы молодости и через отчаянье пессимистов и скептиков: чтобы уверовать в мистический идеал христианства, нужно вместе с пессимистами отчаяться в земной действительности; но, чтобы подчиниться церкви, нужно вместе со скептиками отрешиться от рационалистического самомнения и гордости разума. Чтобы быть христианином, нужно уверовать в сверхчувственную идею и признать над собою божественный авторитет". Е.Н. Трубецкой "Миросозерцание Блаженного Августина" Раннехристианское богословие в большинстве своём сводилось к проповеди о пришествии обещанного Миссии. Меньше всего христианских общинников волновали отвлечённые космогонические вопросы. Святое писание, особенно Евангелие, воспринималось скорее не как зашифрованный текст, а как житие Бога в миру, которому необходимо подражать, исполняя заповеди, принимая на себя различные обеты, ведя монашеский образ жизни и проповедуя Благую весть чаще делом, нежели словом. Приближение Царствия Божия не оставляло времени на абстрактные умопостроения. Были, конечно, попытки вписать жизнь и учение Христа в уже существующие философские и религиозные системы, но в первые века христианство не имело ни государственного масштаба, ни столь широкого распространения, поэтому догматы веры были обсуждаемы в узком кругу последователей, уверено защищавших своих общинников от чужеродных влияний. Ещё раньше, первые кружки христиан действовали в рамках иудейской веры. При проникновении учения в иную среду религиозные доктрины непременно вбирают в себя мировосприятие представителей других верований. Августин был язычником. Детство провёл в доме язычника. Друзья детства, учителя были язычниками. Влияние матери боролось в его душе с язычеством многие годы. Да, мать победила, но к сорока годам характер человека во многом уже сформирован. Августин, с трудом справившийся с наиболее явными своими страстями, так до конца не мог избавиться от тщеславия4), и это служит фоном всей "Исповеди". Да и сама "Исповедь" не является ли плодом тщеславия автора? Для литератора или политического деятеля прилюдное покаяние было бы оправдано. Но нуждается ли Дух в словах? Нет, в них нуждается человек, нашедший удобную форму выражения своей любви к Творцу. Августин как бы жалуется на бесцельно потраченное время и перенесённые страдания до нахождения Истинной Жизни. Но таково было время: "Чтобы стать родоначальником средневекового миросозерцания, Августин должен был в самом себе испытать и побороть язычество. Он соединил и выстрадал в себе все болезни своего века, в полном смысле слова нес на себе крест своего общества".5) Сплав различных религиозных и философских концепций вылился в такую неоднозначную фигуру, как Аврелий Августин. В его философии прослеживается влияние позиций единоверцев, и бывших, и настоящих, а так же философов античности. Так Адольф Гарнак пишет о воздействии на его умонастроения донатиста Тикония. А.А. Столяров говорит о том, что "Августин до такой степени увлечён манихейством, что новое свое увлечение неоплатонизмом принял за обращение в христианство..." Какой у Августина Бог? Скорее, это Бог неоплатоников. Каково его отношение к Богу? Христианское. Он признается Господу в любви, как к личности и ищет в нём защиту. Надежду на спасение души после смерти. Как Августин относится к своим оппонентам? Как манихеец. Призывает для борьбы со "злом" все имеющиеся резервы - искусство ритора и знания, почерпнутые во время пребывания у манихейцев. Августин был человеком увлекающимся и не делал ничего наполовину. Если манихеи выбили для него должность придворного ритора, значит и в их общине Августин как-то сумел себя проявить. Восприняв христианство не столько разумом, сколько сердцем, Августин отдался этой любви без остатка. Разум оставил он для своих оппонентов. Было ли это христианством? Это было новым христианством. Адольф Гарнак пишет: "Его религиозные теории являются большей частью ничем иным, как теоретическим выражением его настроений и переживаний. Но в них, вместе с тем, соединились разнообразные религиозные переживания и нравственные рассуждения древнего мира: псалмы и Павел, Платон и неоплатоники. Моралисты, Тертуллиан и Амвросий - всё это можно найти в Августине".6) ![[]](/img/a/aleksandrowa_o/12112002/nb_pinacoteca_lanfranco_st_augustine_confronting_the_heresy.jpg)
Внутренняя борьба "...Я спрашивал, что же такое греховность, и нашёл не субстанцию: Это извращённая воля, от высшей субстанции, от Тебя, Бога, обратившаяся к низшему, отбросившая прочь "внутреннее свое" и крепнувшая во внешнем". Исповедь, кн.7, гл. ХVI. Августин называет грехом "ущербное" существование не по Божьей воле, а вследствие свободного выбора человека. Не дьявол толкает душу к греху, а тело, подверженное привычкам и стремящееся к удовольствиям, отягощённое первородным грехом. Восприняв идеи христианства, он разуверился в субстанциональном зле, как и субстанциональном добре, ибо всё, что создано Творцом - благо. Откуда же опять в его более поздних работах появился дьявол? Страх Августина перед уклонением от Бога, страх смерти и посмертных мучений, длительное влияние манихейства с теорией предопределённости совершения греха, не могло не сказаться на его воззрениях. В "Исповеди" он осуждает не только себя, но и бывших друзей-манихеев; товарищей детства, с которыми совершил воровство груш; своих карфагенских учеников, обладающих более буйным характером, чем римские, и т.д. "Пусть уходят от Тебя мятущиеся и грешные. Ты видишь их, ты распределяешь и тени. И вот - мир прекрасен и с ними, хотя сами они мерзки..."7) Любой человек боится смерти, боится неизвестности, которая ожидает его после распада тела. Кончается ли жизнь души, разума, со смертью плоти? Страх смерти, и порождённая им бессмысленность существования терзали Августина, понуждая искать выход. Разум его не мог забыться ни в плотских наслаждениях, ни в увлечении искусствами, ни в нежной дружбе (он рано познал боль потерь), ни в осуществлении честолюбивых замыслов. Томление по идеальной любви, поиск идеального возлюбленного, всемогущего и вечного, который принесёт покой душе, дав ответы разуму, направило Августина во внутреннюю реальность. "Зачем вам опять и опять ходить по трудным и страдным дорогам? Нет покоя там, где вы ищите его. Ищите, что вы ищите, но это не там, где вы ищите. Счастливой жизни ищите вы в стране смерти: её там нет. Как может быть счастливая жизнь там, где нет жизни?"8) Августин любит Христа за то, что он даёт надежду на обитель душе после смерти, веру, что человек может жить воплоти в Царствии Божием, а сам "...Он пришёл к нам, войдя сначала в девственное чрево, где с Ним сочеталась человеческая природа, смертная плоть, дабы не остаться ей навсегда смертной...".9) Отрицание пессимистичной концепции устройства мира манихеев, абсурдность выродившихся профанированных в то время языческих сакральных обрядов, душевное несогласие с безличным абстрактным Богом неоплатоников, в то же время трепетное восприятие Бога-человека и желание чуда подталкивали Августина всё дальше к принятию христианской веры. Бог-человек - одновременно идеальная личность и полнота (без ущерба). Он - Истина, Он - жизнь, Он вечен и непреходящ. Абстрактному умопостроению нельзя излить свои стенания и скорби, но божество, проявившееся в видимом мире, становиться ближе и переходит из области умозрительной к сердцу, этим захватывая человека целиком, без остатка. "...Тот, Кто возлюбил нас так, что не имея греха, претерпел за грешников заслуженное нами по грехам, как не даст нам того же, что и дарует нам награду святых, - Он, который оправдывает?.."10) Именно такой Бог, поглощающий в себе не только мысли, но и чувства мог удовлетворять запросам Августина. Полнота, красота, целостность и безгрешность дарующие счастье и забвение страдания - таков идеал Августина, с которым он начал сравнивать себя и всех окружающих. Грех - всё, что мешает приблизиться к идеалу, всё, что недостойно Бога. "Я порывался к Тебе и был отбрасываем назад, да отведаю вкуса смерти, потому что "Ты противишься гордым"".11) Итак, грех гордыни, пожалуй, самый первый и страшный. Мирское тщеславие сродни гордыне, и Августин сожалеет о ложных идеалах, которым он поддался: "...я мечтал о форуме с его тяжбами, где бы я блистал, а меня осыпали бы похвалами тем больше, чем искуснее я лгал".12) Как ни бичевал себя Августин за слабость к тщеславию, мечты его всё же сбылись. Вначале когда он стал ритором, а позже когда в сане епископа произносил проповеди, которые стали образцом для подражания для кафолических священников на многие века. Изменилось лишь то, что на форуме Августин знал, что вынужден врать и ловчить, произнося же проповеди о Боге, он свято верил в истинность своего толкования Нового и Ветхого заветов. "Всякая же ложь должна называться грехом, потому что человек обязан говорить то, что думает, будет ли оно истинным на самом деле или только считаться таковым, знает ли он сам истину или же как человек, заблуждается или обманывается. <...> Следовательно, пользоваться словами для лжи, а не для того, для чего они установлены. - грех".13) Несомненно, что своему умению он нашёл наилучшее применение. ![[]](/img/a/aleksandrowa_o/12112002/nb_pinacoteca_lanfranco_st_augustine_meditating_the_mystery_of_the_holy_trinity.jpg)
Истоки "Мы не знаем других книг, которые бы так сокрушали гордость, так сокрушали "врага и защитника", который противится примирению с Тобой и защищает грехи свои. Я не знаю, Господи, не знаю других столь чистых слов, столь убедительно склоняющих исповедаться Тебе, покорно подставить шею под ярмо Твое, бескорыстно чтить Тебя". Исповедь, кн. 13, гл.ХV. Августин уже в молодости начинал изучение св. Писания, но его "кичливость не мирилась с его простотой", и в поисках более изысканных учений он обратился к манихеям. Они представили тайное откровение как довольно стройную дуалистическую картину мироздания. Собственно в самой постановке Августином проблемы греха уже отображены гностические позиции: презрение к плоти, как к чему-то изначально греховному, относящемуся к порождению тьмы; любое чувственное проявление возводится в ранг нечистого и способствующего власти дьявола. Аскетизм проповедовался и Христом, но совершенно в другом ключе. Чудеса, сотворённые Иисусом, были направлены на очищение плоти, на излечение болезней как освобождение от бесов, т.е. очищения храма Божьего для восприятия благодати. Принцип разумной достаточности, выраженный в непривязанности к имуществу и телесным наслаждениям, которые ослабляют тело и разум по существу противоположен манихейскому аскетизму, который отрицает ценность земной жизни, считая её лишь предтечей вечности. Несмотря на давление идеологии манихеев, Августин не стал аскетом или отшельником, а, наоборот, имел сына от незаконного сожительства и был обручён с некой девушкой и собирался жениться. Манихеи же учили, что даже брак не имеет прав на существование, т.к. рождение детей улавливает новые души в дьявольскую плоть. Содомский грех они считали более приемлемым, из-за того что так не происходит зарождение новой жизни.14) Эти воззрения явно повлияли на взаимоотношения Августина с его молодым другом-христианином, а после стали причиной его глубокого раскаяния и скорби. Из "Исповеди" мы видим, что манихеи, учившие Августина, не были сведущи в столь сложных гностических теориях, потому что большая часть из этого знания являлась тайной наукой, недоступной многим. Учение об эонах и эманациях должно было быть донесено до такого эмоционального ученика как Августин не только в логической последовательности и теоретической полноте, но и должно было нести в себе душевные, человеческие отношения, которые объединяли бы членов общины манихеев, как это было у христиан. Сложность восприятия гностицизма сводилась ещё и к тому, что человек должен обладать некой суммой знаний, хорошим абстрактным математическим мышлением и вместе с тем верой в истинность откровений учителей, поэтому гностики считали себя избранным сословием, знающим истинного Духа Света. В связи со всеобъемлющим, всё объясняющим знанием манихеев-гностиков их теории впоследствии распространились шире, чем это можно было предположить на первый взгляд. Менли П. Холл пишет, что "Даже сейчас можно видеть следы гностических концепций в современном мире, но они носят другие названия, и их подлинное происхождение даже не подозревается. Многие из гностических концепций были встроены в догматику христианской церкви, и наши новые интерпретации христианства часто даются в духе гностического эманационизмиа".15) То же мы можем наблюдать и на востоке: манихейцы и несторианцы проникли вплоть до Китая, где дуалистическая концепция гармонично слилась с Дао. Августин, раз окунувшись в сложную противоречивую систему взаимоотношений добра и зла, уже не смог никогда полностью отказаться от этой точки зрения. Не имея чёткой церковной организации, гностики могли ужиться с любой религией. "Всем истинным гностикам обще лишь то, что они хотят достичь цели религии - освобождения духа от материи - путём сообщения тайной науки, в которой первое место занимают космогонические умозрения, а второе - указания способа ускорения процесса обожествления человека".16) Возможно, это "ускорение процесса обожествления" было притягательно для ранних христиан, которые ждали скорого прихода Мессии и установления Царствия Божьего. Борьба Августина с манихеями служила более популяризации гностических идей, нежели их забвению. Из осуждения позиций манихеев проистекает августиновский грех любопытства, - пожалуй, самый экзотический вид греха. "Кроме плотского вожделения, требующего наслаждений и удовольствий для всех внешних чувств и губящего своих слуг, удаляя их от Тебя, эти же самые внешние чувства внушают душе желание не наслаждаться в плоти, а исследовать с помощью плоти: это пустое и жадное любопытство рядится в одежду знания и науки".17) Августин сравнивает занятия наукой со зрелищами, на которых показывают всякие диковинки. Наука, по его мнению, ничего не даёт для души человеческой, не приближает её к Господу. "Отсюда и желание рыться в тайнах природы, нам недоступных; знание их не принесет никакой пользы, но люди хотят узнать их только, чтобы узнать. Отсюда, в целях той же извращенной науки, ищут знания с помощью магии. Отсюда даже в религии желание испытать Бога: от Него требуют знамений и чудес не в целях спасения, а только чтобы узнать их".18) ![[]](/img/a/aleksandrowa_o/12112002/nb_pinacoteca_lotto_madonna_and_child_with_saints_s-spirito_st_augustine_detail.jpg)
Психология греха "Изъясни же мне, Врачеватель души моей, ради чего я это делаю. Исповедь моих прошедших грехов (Ты отпустил и покрыл их, чтобы я был счастлив в Тебе; Ты изменил душу мою верой и таинством), эта исповедь будит тех, кто ее читает и слушает; она не дает сердцу застыть в отчаянии и сказать, "я не могу"; заставляет бодрствовать, полагаясь на милосердие Твое и благодать Твою, которой силен всякий немощный, осознавший через нее немощь свою". "Исповедь" кн. 10, гл.IV. Страстная натура Августина, долго противилась отказу от плотских наслаждений. Не страх перед смертью, не вечная бессмысленная война добра и зла, а вера во Всемогущего Милосердного Отца прощающего грехи и заботящегося о своих детях помогли в обуздании его чувственной природы. "Ты повелел воздерживаться от незаконного сожития; брак Ты допустил, но посоветовал состояние лучшее... И, однако, доселе живут в памяти моей (о которой я много говорил) образы, прочно врезанные в нее привычкой. Они кидаются на меня, когда я бодрствую, но тогда они, правда, бессильны, во сне же доходит не только до наслаждения, но до согласия на него. И в этих обманчивых образах столько власти над моей душой и моим телом, что призраки убеждают спящего в том, в чем бодрствующего не могут живые... Ужели рука Твоя, Всесильный Боже, не сильна исцелить всех недугов души моей и преизбытком благодати угасить эту распутную тревогу моих снов? Ты будешь умножать и умножать Свои дары во мне".19 Необходимо отметить, что Августин не говорит здесь ни о дьяволе, ни о суккубах или инкубах, а рассматривает свои наваждения психологически, объясняя свойствами памяти. К женщинам вообще Августин относился с опаской. Только о матери сохранились светлые воспоминания. Как свидетельствует ученик и биограф Августина Поссидий Каламский, "Ни одна женщина никогда не жила и не гостила в его доме. Даже родная сестра его, которая, овдовев, долгое время служила Богу, и до самой кончины была настоятельницей в женском монастыре. Даже дочери его брата, также посвятившие себя Богу, для которых было сделано исключение на соборах святых епископов...".20) Правила поведения были вызваны опасностью сплетен и возможностью соблазна нестойких монахов, т.к. с благочестивыми родственницами приходили бы ещё служанки и другие женщины. Так ревностно оберегал Августин своих братьев, памятуя о своих соблазнах. Не возводя причины неумеренной чувственности Августина к ветхозаветному Адаму, можно найти их немного ближе. Нельзя не согласиться с Е.Н. Трубецким, который пишет: "...То был грех социальный, но вместе с тем и грех его страстной и чувственной отцовской природы, следовательно грех родовой, унаследованный..."21) Точка зрения Трубецкого заслуживает более пристального рассмотрения. Если на Августина оказало сильное влияние так много людей и даже книг, то не принять во внимание влияние родителей невозможно. Да и сам Августин придерживается того же мнения: "Не напрасно же говориться, что младенцы ответственны за грехи предков, не только первых людей, но и своих, от которых сами родились..."22) Как свидетельствует Августин, отец его был "человек чрезвычайной доброты и неистовой гневливости". Моника, обладая поистине христианским терпением, считая себя не столько женой, сколько служанкой мужа, "спокойно переносила его измены, никогда по этому поводу не было у неё с мужем ссор".23) Своей любовью, терпением достигла она того, что Патриций крестился в православие незадолго до смерти. Мать, окружившая Августина заботами о теле и молитвами за душу, воздействовала на сына одним своим присутствием и не оставляла надежды увидеть его своим единоверцем. В последнем значимом для Августина разговоре мать говорит: "...почему я хотела ещё задержаться в этой жизни: раньше, чем умереть, увидеть тебя православным христианином..."24) Её мечта сбылась, когда Августин встретил человека, который авторитетом своим превзошёл отца, являясь духовным наставником матери; учёного, способного ответить на вопросы Августина. Епископ Медиоланский, крестивший Августина, направил его энергию в созидательное русло. Амвросий немало повлиял на ученика спокойным отношением к смерти, верой в божественную благодать, дающую покой и счастье, так долго искомые Августином. Уже сам будучи епископом, Августин вспоминает слова Амвросия на смертном одре: "...и умереть не боюсь, ибо благ наш с вами Господь".25) Августин чувствовал бесстрашную силу "безгрешных" христиан в лице Амвросия и старался как можно более полно подражать им и в смирении, и в воздержании, и в других добродетелях. Для того чтобы обрести благодать Божию, необходимо не только любить Бога, но и искоренить грехи, которые не дают пролиться этой благодати на человека. Психологизм исповедального осмысления греховности помогает другим соотнести свои чувства с чувствами Августина. Он не просто табуирует пороки, но объясняет их устойчивость в человеческой жизни. Привычка, которая наиболее сильно держит тело в подчинении стоит, пожалуй, на первом месте. Далее идёт тень счастья - некая греховная радость: "Меня ведь заливала радость и от поступков мерзких, о которых я сейчас вспоминаю с отвращением и проклятиями; иногда я радовался доброму и чистому, и я вспоминаю об этом с тоской; это в прошлом, и я печально вспоминаю прежнюю радость".26) В числе греховных радостей Августин указывает чревоугодие. Как соблюсти меру и где граница между необходимой потребностью и наслаждением от чревоугодия? "Я боюсь не кушанья нечистого, но нечистой страсти... Пребывая в этих искушениях, я ежедневно борюсь с чревоугодием. Тут нельзя поступить так, как я смог поступить с плотскими связями: обрезать раз навсегда и не возвращаться. Горло надо обуздывать, в меру натягивая и отпуская вожжи. И найдется ли, Господи, тот, кого не увлечет за пределы необходимого?".27) Августин говорит не о вреде пищи, как таковой, а о страсти к наслаждению ею в области телесных чувств, и возлагает упование на Господа в прощении этого прегрешения. Не станем подробно останавливаться на описании всего, что Августин считает греховным, ясно только одно: ему нужно было для счастья обрести некий стержень, некую точку, которую он считал бы единственно верной и правильной. Проследив развитие личности Августина, мы видим, что мир в его душе наступил тогда, когда материнское мировосприятие побороло все остальные влияния. Христианская церковь дала возможность реализоваться Августину сообразно его способностям как общественному деятелю, ритору, приняла его в свое лоно, дала уверенность в бессмертие души и смысл жизни. Нам не дано предугадать... "Итак, храм Бога, то есть всей высшей Троицы, есть святая Церковь, которая вся на небе и на земле". Энхиридион, 56. Переехав в Гиппон и основав монастырь, будучи уже рукоположён в пресвитеры, Августин выступил проповедником и толкователем тёмных мест Нового и Ветхого Заветов. Видимо для африканских церквей объяснения Писания для паствы было новшеством, потому что поначалу вызвало критику. Но епископ Валерий, пригласивший Августина, одобрял его деятельность. Знание риторского искусства не давало Августину сидеть без дела, и после разгрома гиппонской манихейской общины он переключился на сторонников Доната. "Путем предвзятого толкования св. Писания, донатисты пытались доказать, что все пророчества о церкви касались Африки, что именно африканцы суть избранный народ-богоносец",28) а также требовали святости и непорочности церковных служителей. Августин был не согласен с такой националистической позицией своих земляков и выступил против их экстремизма. Донатисты, несшие церковное размежевание, выдвигали ещё и политические требования. Они хотели отделения от Рима - и церковного и политического. Августин, крестившийся в Риме, и не скрывавший своего нехристианского прошлого не мог, конечно, с ними согласиться. Донатисты проиграли спор, но это националистическое движение сыграло важную роль в политических событиях: "...по их призыву и в союзе с ними совершилось нашествие вандалов, которые и стали их Немезидой".29) Впоследствии, сплочённые общей угрозой, они тихо слились с католиками. Попутно Августин спорит с заезжими манихеями, арианами, и другими, не разделяющими его воззрения на религию. Все споры документируются и рассылаются для ознакомления к дружественно настроенному духовенству. Ревностность Августина в отстаивании своей тоски зрения можно почувствовать из его слов: "...Ненавижу неистовство врагов Писания. О, если бы погубил ты их мечём обоюдоострым - Да не будут они врагами его. Так хочу я, чтобы они погибли для себя, чтобы жить Тобой!"30) "Так же около 10 лет трудился Августин против пелагиан, новых в наше время еретиков, ловких спорщиков, пишущих много вредного с большим искусством...".31) Пелагий замахнулся на святая святых Августина - католическую церковь. Если донатисты проповедовали раскол, то пелагиане вообще могли обходиться без какой бы-то ни было организации, проповедуя интимные отношения каждого человека с Богом. Спор Пелагия с Августином почти совпал с падением Рима в 410 году и был отражением борьбы двух основных тенденций: полного распада церкви вместе с империей и поиски старого аскетического идеала на новой почве, или сохранение связи между людьми на церковном уровне. "Замечательно, что сам Пелагий, будучи монахом ревностным и строгим, руководствовался в своей проповеди мотивом аскетическим: он верил, что человек спасается делами закона, и хотел побудить своих последователей к аскетическому внешнему деланью. <...> Практическая цель, дела для него стояли на первом плане; догматические споры он считал пустяками".32) Августин добился сурового осуждения Пелагия и даже признания пелагианцев еретиками. Выступив на защиту проявления благодати Бога не столько для каждого конкретного человека, сколько на уровне социальном, т.е. при участии церкви Августин несомненно укрепил власть церковной организации и папства непосредственно. "Весь ход всемирной истории повернулся бы иначе, если бы церковь, отринув Августина, последовала за Пелагием".33) Как случилось, что религия всеобщей любви и прощения выродилась через 10-15 веков своего существования в религию духовной нетерпимости и кровавых жертв? Гарнак размышляет о размытости и противоречивости позиции Августина в теологических вопросах, которые дают возможности двойного толкования. Действительно, знатоки теологических трактатов и через тысячу лет искали оправдание инквизиторской деятельности именно у Августина. Мнение Августина о непогрешимости церкви и превалировании власти духовной над властью светской, конечно, встречало одобрение фанатиков, считавших себя "бичом Господним", а также тех, кто добивался с помощью церковной власти политических целей. Адольф Гарнак поясняет позиции Августина таким образом: "...так как существует лишь одна церковь, то Августину ничего иного не оставалось, как рассматривать и corpus permixtum как царство Божие; и так как он, уничтожал все апокалиптические представления, видел уже осуществление в церкви тысячелетнего царства в противоположность погибающему греховному светскому государству, то он почти невольно пришел к заключению, что видимая церковь с её священниками-судьями и с её установлениями являются Божьим Царством <...> Параллельно с этим представлением развивается другое представление сообществ безбожников и отверженных (включая сюда и демонов), которое переходит в конце концов, в идею мирского царства (государства) как "великой шайки разбойников"".34) Далее Гарнак пишет, что сам Августин не сделал вывод о полной греховности светской власти, а наоборот предположил, что государство может поспособствовать в борьбе против язычников, еретиков и схизматиков. Теология Августина пришлась как нельзя кстати в католическом средневековом мире. В непревзойдённом инквизиторском сочинении "Молот ведьм" на теологические трактаты Августина его авторы ссылаются с завидной регулярностью. Так, например, в главе "Вопрос пятый. Откуда берёт начало преумножение чародейств?" делается ссылка на сочинение "О Граде Божием", 10. Авторы "Молота ведьм", основываясь на изречениях Августина, приводят возможные оправдания ненавистным ведьмам, и сами же блестяще разбивают их, пользуясь словами того же теолога: "...слова Августина надо понимать так, что причина ухудшения человека вытекает из воли его, происходящей с Божьего попущения, и вследствие попущения нечистого духа. Ведь Августин сказал в "Энхиридионе": "Чёрт предрасполагает человека советами, он убеждает внутренне и побуждает также внешним образом. Он приказывает тем, которые полностью ему предались, как, например, ведьмам"". Говоря о суккубах и инкубах, средневековые инквизиторы также ссылаются на сочинения Августина, находя в них базу для нагнетания страха и оправдания своей деятельности: "Уже Августин поднимает в одном из своих сочинений вопрос относительно действительных поступков демонов и их описаний поэтами и оставляет этот вопрос якобы неразрешённым, но даёт затем объяснения в духе Священного Писания"35) Дальше приводится цитата из книги "О граде Божием", в которой Августин описывает языческих богов как злобных демонов, добивающихся плотского соития с людьми. В "Исповеди" Августин не описывает личных встреч с дьяволом. Никто не искушает его душу, а дьявольскими кознями он называет дела других людей, которые кажутся ему отпадением от истинного пути. Или, например, дьявол упоминается в связи с обрядами неоплатоников и практике Порфирия, т.е. светоносных ангелов неоплатоников он приписывает к дьявольскому роду. Здесь его можно понять как человека отрицающего ангельскую помощь, и знающего только одного посредника между Богом и людьми - Иисуса Христа. Остаётся непонятным, почему Августин считает ветхозаветных ангелов - ангелами Божьими, а все другие иномирные проявления считает происками демонов? Своим грехам Августин предпосылает более прозаические причины, среди которых дурное влияние окружения и слабая воля к сопротивлению являются главными. Господь карает его "двойным мечём стыда и страха", не давая душе утешения и излечения "полубольное воли", "чтобы я опять не отступил".36) Взглянув из дня сегодняшнего на историю развития религии, Лев Гумилев отмечает, что "...Несмотря на очевидные канонические расхождения последователей Блаженного Августина с церковной позицией, августинианцы не только не подвергались гонениям (за одним лишь исключением - осуждение монаха Готшалька епископом Кёльна Рабаном Мавром), но, наоборот, с Х в. пользовались поддержкой власти, ибо автором оправдания гонений на еретиков был именно Блаженный Августин. Его манихейская нетерпимость определила историческое время на 1000 лет..."37) Преследование Августином узких сиюминутных апологетических целей делает его теологию открытой для критики, и строит фундамент для недобросовестных корыстных спекуляций. В "Исповеди", обращаясь к Богу непосредственно, Августин более свободен от мнения публики. "Оттого-то Августин гораздо симпатичнее в своей "Исповеди", чем в своем учении; он привлекательнее в том, что он искал, чем в том, что он нашел".38) Внутреннее и внешнее время "Не загадка ли я сам для себя?" Исповедь, кн. 10, гл. ХХХVI. Прочитав "Исповедь", даже трудно представить, что она писалась более шестнадцати веков назад, настолько эмоции, страдания и метания Августина родственны современному человеку. Видимо человечество меняется медленно или отдельные личности намного предвосхищают своё время. Нет, Августин не совершил подвиг пустынного отшельника или мученика за веру. Он видится нами как человек гибкий, меняющийся, предстающий вначале жертвой социальной системы, потом юношеского любопытства, а в конце апологетом избранного образа миросозерцания. Благодаря "Исповеди" он не является нам недоступным всезнающим старцем, окружённым ореолом святости, как бы мы видели его, будь перед нами только его житие. Августин и через шестнадцать столетий остаётся живым человеком, что особенно ценно для понимания его мировоззрения. После напряжённой внутренней работы, обусловленной недовольством жизнью обычного человека, Августин, наконец, находит внутренний покой и внутренний свет. Об обретении внутреннего стержня говорит тот факт, что все события жизни он выстраивает в цепочку действий, приводящих его, в конце концов, к Богу, а значит и к Жизни Вечной. Он как бы обозревает свой путь с вершины холма, на который ему все-таки довелось взойти. "Исповедь" ценна ещё и тем, что написана человеком социально адаптированным, с несмещённым сверхчувственным восприятием, не обладающим способностями, развиваемыми суровыми аскетическими практиками, и в ней нет описания некого запредельного мира с персонифицированными существами. Августин говорит только о внутреннем свете, как о результате своего мистического опыта. Размышления о времени, памяти и душе очень интересны и открывают нечто новое в нашем восприятии реальности. Говорил ли Августин своими устами истину? Был ли он всегда прав в оценках? Отыскал ли он Бога внутри себя? Так или иначе, Августин нашёл в христианстве почву для примирения своих внутренних противоречий, обрёл устойчивую оптимистическую веру во спасение и стремление к проповеди во имя общего блага. Пусть проповедь его была иногда несовершенна, иногда служила отголоском своих собственных страхов и заблуждений, но произносилась она из самых благих побуждений. Деятельность Августина нельзя вырвать из общего исторического контекста. Любое слово должно быть сказано своевременно и подчинено необходимости конкретного дня. Августин искал этой своевременности, равновесия и гармонии с окружающим миром. Всепоглощающее чувство любви, которое ему не с кем было разделить, он направил в сферы идеальные и возвышенные, получив оттуда отклик в виде исцеления душевных недугов и обретения нового смысла существования. Внутренняя целостность и смирение дали столь желанную возможность повелевать душевным настроением и телесными привычками. Сила воли, соединённая и волей Божьей, открывает в человеке способность жить не только мелкими потребностями мирской жизни, но и подняться до чуткого улавливания биения пульса всего человечества.
|