На что я надеялась, когда согласилась заменить сестру во дворце? Неужели на спокойную жизнь в тепле и довольстве? Боже, удивляюсь своей наивности! Да как я вообще могла подумать, что принцессам легко живется? Вернется Орнелла - подарю ей медаль за мужество!
Никогда бы не подумала, что "высочеств" могут преследовать учителя и пытаться вбить в их головы хоть какие-то знания! Принцесса в моем сознании представлялась прекрасной, беззаботной девушкой с толпами женихов и полным отсутствием хорошего образования. Как же я была неправа!
Тот ужасный день, когда во дворец откуда ни возьмись нагрянули "старые-знакомые" учителя, а Ник сунул мне в руки толстенный учебник по экономической географии, запомню навсегда. И дело даже не в том, что я категорически не желала учиться (ложь!), а в том, что едва открыв книгу и увидев почти в самом начале такие страшные слова как "урбанизация", "территориальная дифференциация", "географический фатализм и детерминизм", "депопуляция", впала в уныние. Неужели я должна буду выучить весь этот кошмар?
Это хорошо еще, что занимался со мной Ник, а не прибывшие профессора, от которых пока удавалось скрыться в многочисленных переходах дворца! Да меня бы вмиг раскусили! Ведь по идее то, что я первый раз вижу, для принцессы - сказка на ночь, повторение и закрепление давно выученного материала!
Я упрямо сжала губы, заставляя себя сосредоточиться на учебнике. Завтра мне очередную тему Нику сдавать, а еще ничего не выучено! Вздохнула, судорожно пытаясь вспомнить последнее предложение. Только же помнила! Кажется, там было что-то про города и эту, как ее, убро... урдо....
- ... Поэтому, - бодро подводила итог я, совершенно не понимая значения своих слов, - убро... удро... урбанизация, - подленько глянула на ладошку, где еще вчера чернилами вывела это абсолютно незапоминаемое слово, - одна из самых важных составных частей социально-экономического развития страны.
Облегченно выдохнула, ловя на себе оценивающий взгляд Доминика, и внутренне ликовала. Ура! Я рассказала это дурацкую тему почти не сбившись! Выучила!
- Скажи мне, пожалуйста, - медленно проговорил принц, стирая этим тоном улыбку с моего лица. - Что же такое "урбанизация"?
Я растеряно посмотрела на Ника, судорожно пытаясь вспомнить, что же такое эта убро... удро... А, черт возьми! В общем, она. И не находила ответа. В параграфе определения этого страшного слова не было.
- Так я и думал! - удовлетворительно кивнул принц. - Ты совершенно не понимаешь, о чем говоришь! Разве это хорошо? Почему ты бездумно вызубрила параграф, вместо того, чтобы расспросить меня или самой порыться в справочниках?
Я покраснела под осуждающим взглядом. И действительно, почему? Неужели хотела покорить принца своим умом? Ну да, покорила. Его полным отсутствием! Идиотка.... Пристыжено молчала.
- Ладно, - выдержав небольшую паузу, смягчился Доминик. - Моя ошибка тут тоже есть. Надо было сначала лично с тобой позаниматься, и только потом отправлять в "свободное плаванье". Что ж, исправим эту досадную оплошность!
Я быстро закивала головой. Еще один вечер с подобной книгой я просто не выдержу! Пусть лучше объясняет!
- На самом деле все предельно просто, - чуть улыбнувшись на мою несдержанную гримасу, сказал он. - Урбанизация - это всего лишь доля населения страны, живущая в городах....
***
Постепенно я начала понимать. И не только то, что было написано в заумных книжках, но и Ника с Нел. Ведь всегда думала, что их жизнь намного проще моей. Я ошибалась. Конечно, королевский труд не сравним с крестьянским, но даже он по-своему тяжел.
Во дворце всегда нужно думать. Если простой человек способен с легкостью назвать имя своего друга или врага, то принцесса никогда не сможет сказать этого наверняка. Каждый день вокруг мелькают разные люди. Они улыбаются, кланяются, пытаются всячески угодить.... Но можно ли точно ответить, что ими двигает? Истинная любовь и сопереживание или жажда легкой наживы?
Во дворце всегда нужно смотреть. Крестьянин не опуститься до удара в спину. Он вообще постарается уладить дело миром или уйти от конфликта. Ему не свойственна мстительность. Придворные же не чураются никаких методов ради достижения цели: когда надо и убийцу наймут, в бокал яд подсыплют, кинут кинжал из-за угла. А пытаться разговаривать и убеждать словами - только себя в темницу сажать.
Во дворце всегда нужно знать. И чем больше - тем лучше. Надо знать законы, свои и чужие права и обязанности, надо знать этикет, уметь общаться с людьми любых возрастов и сословий, надо понимать политику и экономику, чтобы уметь поддержать разговор не только в обществе дам. Надо владеть широким кругозором, иметь представление о традициях и обычаях, чтобы принимать заморских гостей, надо знать каждую мелочь, связанную с Церковью, чтобы не быть обвиненной в богохульстве. В конце концов, нужно знать дворец: его тайные входы и выходы, секретные помещения, короткие дороги в любое место.
Крестьянин не задумывается ни о политике, ни об экономике, ни об этикете. Его дело - физический труд. И этот труд нисколько не больше и не меньше королевского. Они уравновешивают друг друга, и ни один не имеет преимущества перед другим.
Нельзя сравнивать эти труды: они просто разные. В каждом есть свои сложности и легкости. И пусть они никогда не совпадают, и пусть крестьянин для принца лишь грубый, грязный и невежественный мужик, это не так: о земле и скотине крестьянин знает намного больше любого придворного, а его физической силе и выносливости может позавидовать лучший королевский воин.
И пусть крестьянин считает короля или принца венценосным бездельником, живущим на всем готовом - он тоже не прав: королевский труд - думать. И порой принять правильное решение намного сложнее, чем вспахать поле.
***
Я молилась. Молилась за жизнь и удачу сестры, Ника, Моти, Савки, королевы, оставленных по зову долга друзей и пациентов. Молилась за упокой мамы и Михаила.
Было уже поздно, около восьми вечера. Я находилась в Церкви одна, исключая пару служителей и собственную охрану у дверей. Все придворные давно ушли, произнеся положенные слова, а я все сидела и шептала, шептала, шептала.... Не боялась быть услышанной: все произносимые просьбы были слишком тихи даже для меня самой.
Наконец, я встала, устало отряхивая затекшие колени. Поклонившись на прощание святому образу, и шепнув благодарственные слова, неторопливо направилась к выходу.
Я медленно развернулась, наблюдая, как из тени колонны ко мне подходит Настоятель Патрик.
- Добрый вечер, - вежливо кивнула я ему, чуть склоняя голову в знак почтения.
Тот небрежно кивнул и, подставив локоть, с улыбкой спросил:
- Позволите проводить вас?
Я несколько секунд медлила. Идти куда-либо с этим человеком у меня не было никакого желания. За все время пребывания во дворце я старалась как можно реже встречаться этим могущественным царедворцем и влиятельным лицом духовного звания. До последнего времени это неплохо удавалось. Что ему надо? Не хочу попасть в сеть его придворных интриг!
- Я... - судорожный писк чуть слышно вырвался из моего горла пока, пытаясь придумать оправдание, я спешно искала, как бы обосновать отказ, но Патрик с неизменной вежливой улыбкой перебил меня.
- Не волнуйтесь, я не задержу вас надолго!
На этот раз пришлось положить руку на его локоть. Дальнейшее сопротивление могло показаться оскорбительным. Мы вышли из церкви, и двинулись по садовой дорожке в сторону дворца.
Патрик молчал. Не стремилась к разговору и я. Все пыталась судорожно понять, что Настоятелю потребовалось от принцессы. Надеюсь, он не планирует ее хладнокровное убийство!
- Я слышал, - внезапно начал Патрик, продолжая улыбаться. - Будто вы вновь взялись за учебу.
- Вновь? - непонимающе переспросила я. Что он имеет в виду? И чем может быть опасна эта тема?
- Насколько я помню, вы завершили свое обучение два года назад, - спокойно ответил Патрик, мазнув по мне любопытным взглядом.
Я закусила губу: и почему во время всех разговоров с придворными нужно обязательно брякнуть какую-нибудь глупость?
- А тут однажды вижу знакомых профессоров, разыскивающих принцессу! - иронично продолжил Настоятель. - Как знакомо!
Я чуть натянуто улыбнулась. Представляю, сколько хлопот в прошлом приносила Орнелла своим учителям!
- Вообще-то я хотела заняться самообразованием. Понятия не имею, как мои бывшие наставники пронюхали об этом! Но спасу теперь от них нет никакого! - недоуменно покачала головой я. И на этот раз не пыталась притворяться.
Вопрос был насущным. Пара старых, но все же бодрых и ужасно упрямых старичков, последнюю неделю преследовали меня по всему дворцу. Я убегала: а что еще делать? Незнание очевидных для принцессы вещей вызовет недоумение. Как минимум.
- Возможно, профессора прибыли по просьбе принца Доминика? - невинно поинтересовался Патрик и, заметив мое удивление, спокойно продолжил. - Насколько я знаю, вас с ним учили одни люди. И с принцем они расстались в... хм... более теплых отношениях!
Ха! Нисколько не удивлюсь, если Орнелла выгнала дотошных учителей пинком с лестницы! Она и не такое может!
Я хмыкнула. Впрочем, тут же снова насторожилась. В голове забилась тревожная мысль: зачем Патрик говорит мне это? Неужели, чтобы в очередной раз стравить нас с Ником?
Что ж, поиграем!
Я сделала разозленное лицо.
- Что?! Да как он мог?! Ну, я ему устрою праздник знаний! - "бушевала" я. - Спасибо вам за информацию, Настоятель Патрик! - "искренне" поблагодарила, и чуть более резко, чем надо удаляясь от него в сторону. - И за то, что проводили до моих покоев, тоже спасибо!
Не заметив из-за волнения и напряженности, как мы дошли по коридорам дворца до моей спальни, я все же обрадовалась своему открытию - больше находиться в обществе этого отвратительного человека просто не могла. Еще минута, и я все равно нашла бы повод сбежать.
Подавив эмоции, я вежливо и насколько смогла благодарно улыбнулась Патрику, протягивая руку для поцелуя.
- Доброй ночи! - еще раз улыбнулась я, собирая все силы, чтобы не состроить злую гримасу.
Едва захлопнув дверь, отгородившую от острого взгляда Патрика, я тут же в отчаянье сползла по ней на пол.
"Нет! Нет! Почему?! Почему везде эта ужасная, мерзкая ложь?! Не хочу! Не могу! Не буду!" - мысленно кричала я, не в силах сдерживать слезы.
- О, Боже, Ваше Высочество, что с вами? - кинулась ко мне испуганная Соня.
- Ничего, - глухо сказала я, задавив все эмоции и вытерев глаза. - Все хорошо, просто немного устала.
И вновь улыбнулась. А в голове стояла одна-единственная неумолимая мысль: должна.
***
Не всё было так уж мерзко, если по-честному. Куртуазная книжка, подброшенная Ником, развлекала меня по вечерам. Сонька читала очередную притчу, над которой мы хихикали. Все-таки для нас, столь неопытных и наивных девушек, некоторые написанные вещи были... смущающими!
Опустив свою верную фрейлину, я кралась тайными переходами в библиотеку, где заглядывала в другие книги -- в те, где могла найти ответы на возникшие у меня вопросы. Не обязательно про урбанизацию. Незнакомые слова, встречавшиеся в рассказах о похождениях хитрецов и наглецов, тоже приходилось расшифровывать. И нередко они значительно точнее выражались медицинской терминологией.
Как-то так уж у меня сложилось в жизни, что мама учила меня, отвечая на вопросы или показывая на примере. А потом я разбиралась в теме по её книгам, делая записи в тетрадках -- словно излагая то, что поняла. И сейчас, нахватавшись за день того, что спешила выучить "для других", я спокойно разбирала это же самое для себя.
Вот и не знаю, какую жизнь я сейчас веду. Ведь для всех я разная. Даже для Ника.
Одна я перевязывает его раны.
Вторая сбивчиво отвечает ему не до конца выученный урок.
Третья -- корпеет ночью над книгой в библиотеке, а он исподтишка подглядывает за этим из-за стеллажа. Думает, что незаметно.
Порой даже я сама не могу понять, кем являюсь на самом деле. И это пугает. Раньше было проще...
Орнелла
Как же я устала за эти три дня! А ведь мы просто доехали до границы родного Ассара! Спокойной тихой страны, не ведущей войны, по землям которой уже много лет не проходили вражеские полчища. Всё-таки наш неказистый и бестолковый дворец, втиснутый в грязный и неустроенный город, предоставляет своим обитателям больше комфорта, чем путешествие через леса в компании двух крепких мужиков.
Да, я требовательна к удобствам и изнежена постоянным вниманием к собственной особе. Роль девушки из народа меня тяготит. Хотя - теперь юноши. Одежда Софьи погибла при встрече с разбойниками. И я - немой подросток. Почему немой? Потому что изменить голос на мужской не могу - он выдаст мой пол, даже если чихну или откашляюсь.
Но лежать в гостиничном номере с ободранными боками тоже не сахар. Вот Мотя никуда не денется, потому, что характер его ранения предрасполагает к покою. А мне на месте не сидится - готовясь в дорогу, наделала множество ошибок, которые необходимо исправить. Звать с собой Савку не хочется, уж очень он меня будоражит, а важных, требующих сосредоточенности, дел сегодня предстоит много.
Прежде всего, нужно купить лошадку.
Побродив по рынку, я нашла смирную кобылу среднего возраста, годную для использования под седлом. Собственно, потом мне потребовались и седло, и уздечка, и потник. Объяснялась с продавцами знаками и даже вполне преуспела в этом. Ещё и проехалась на своей покупке - надо же было с ней познакомиться. Лошадь, как лошадь. Спокойная и не прочь чем-нибудь полакомиться. Так и прошло полдня.
Передав кобылу на попечение гостиничного конюха, я устроилась в обеденном зале нашего пристанища. Или, как он называется? Здесь не только постояльцы едят, но и любой, кто пожелает. И пьют. Больше, чем едят.
Уплетая рагу, а оно тут замечательное, я ушла в мысли о ждущих нас тяготах дальнейшего путешествия. Туманно всё впереди и тревожно на душе.
- А с чего ты, Липа, решил ко мне проситься? Или обидел тебя Хрын? - донеслось до меня сзади. Я не стала оборачиваться. Там сидели двое ничем не примечательных мужчин с кувшином и кружками.
- Нам бы в ином месте поговорить, без лишних ушей, - ответил другой голос.
- Этот шибздик глухой, как тетеря. Видел, чай, что знаками объясняется.
- А-а! Да. Нету больше Хрына. Кончился. И ватаги больше нет. Налетели мы на троих - мужик, парень и девка. Атамана они положили на месте, а остальных изувечили. Те, кто с девкой связался - уже кончаются, хотя сразу-то мы оттуда ноги унесли. Трым заговаривается, у Штыпа и Куни кисти рук отрубаны а у Заки и вовсе ноги отнялись. Сгоряча сколь-то отбежали... - тяжелый вздох завершил печальное повествование.
- Отец-Проводник обещал, что побитым поможет деньгами, - снова первый голос.
- Так вот и жду, когда он в эти края заглянет. Не слыхал, скоро он сюда наведается? - а это Липа. Не иначе, из той шайки злодей, что нас поколотила.
- Не было слуха, - послышался звук, которым сопровождается наливание жидкости в кружки.
После паузы, в течение которой тишину нарушали громкие глотки, беседа продолжилась.
- Знаешь, Липа, Отец-Рубежник велел нам беженцев Гринрингских больше не грабить, а пропускать беспрепятственно. Так что и мы подадимся на тракт. Сам понимаешь, с церковниками нынче спорить опасно. Так расскажи-ка, что там за девка и как эта команда выглядит? Уж не стражники ли западню вам устроили, подослав справных воинов в виде обычных путников?
- Во как! Знаешь, Пень, и ведь похоже на западню. Сперва пацан со скалкой на нас бросился - мы чуть со смеху не попадали. Разом его снесли и стали окружать большого мужика с мечом. Тот сразу ухватку воинскую показал, вот и решили мы его завалить. Так сначала девка на нас налетела, как мегера верещала и как змеюка извивалась от ударов уходя. А из руки у неё будто жало выскакивало. И тут пацанёнок со спины оглоблей разом двоих снес, а еще до того трое обезручели - воин то и дело доставал клинком до запястья, а то вертанётся, да рукоятью по голове... верно говоришь. Не иначе - засада была.
Больше ничего интересного в разговоре не прозвучало. Поняла только то, что Липу Пень в свою ватагу принял в расчёте на то, что тот сумеет распознать опасных путников и предупредит, чтобы не связывались честные лихоимцы с подозрительными прохожими.
Я заволновалась. Понятное дело, что о нас говорили! Как бы только не узнали!
***
Интересные разговоры ведутся в харчевнях этого городка. Выясняется, что Отец-Проводник поддерживает разбой на дорогах. Как он это делает? И зачем? И что это ещё за Отец-Рубежник? Тут же маркиз Урпт вершит суд и расправу, охраняя северную границу Ассара! Никому, кроме королевы не позволит он распоряжаться в своём уделе. Стражники в этом графстве служат ему, и никакие церковники ничего с этим поделать не смогут. Теоретически.
На самом же деле разбойничьим шайкам предписано не трогать идущих сюда Гринрингских беженцев.
Думай дальше, принцесса. Что это значит? Значит, что раньше их грабили, отчего они боялись переселяться в Ассар из мест, где безобразничают шайки наёмников и рыщут дружины алчных баронов. А поскольку тутошний маркиз не препятствовал приходу на его земли новых работников, то этим занялась церковь, послав на перехват всякое отребье.
Да уж! Какие-то тайные рычаги шевелятся по воле отнюдь не королевской, и узнать об этом получается исключительно случайно.
***
- Эй, косолапый! - так меня окликнули, когда я шла в лавку оружейника. По правде говоря, изображать мальчишку оказалось необыкновенно легко - коросты на моих многочисленных ссадинах причиняли боль при движениях, отчего пластика тела претерпела катастрофические изменения - я чувствовала себя раком. Так велико было чувство колючей скорлупы. Колючей внутрь.
Естественно, на слова я не прореагировала - не поминали при мне о случаях, когда слышащий человек не мог бы говорить, если он не искалечен. Так что наследная принцесса в образе глухонемого оборванца должна хорошо исполнить принятую на себя роль.
Савкина рука легла на моё плечо, и я услышала его шёпот:
- Ну, ты, Улька, даешь! Куда пойдём?
Я повернулась к нему, показала на своё ухо и покрутила головой из стороны в сторону. Не могла же я посреди улицы у всех на виду раскрывать свой секрет.
- Ух, ты! А я думал, что ты только говорить не можешь, - его глаза озорно сверкнули.
Потом он просто шёл рядом и не знал что делать. Да уж, парень мне достался... хотя, не так уж он тормознул. Если бы не "подсказка" Пня, сделанная им невольно после наблюдения за моими объяснениями с кабатчиком, то и я бы попала впросак.
А вообще-то, принцссочка, выговор вам. Кого это Вы, Ваше Высочество, своим парнем только что назвали? Скажу прямо, наблюдения за собой со стороны начали доставлять мне удовольствие. Я даже веселилась не на шутку от собственных выходок и... непредсказуемости. Готова была поспорить с самой собой в отношении срока, который потребуется мне, чтобы окончательно... пасть в объятия сына сапожника. Увы, в финале я нисколько не сомневалась, но меня ужасно волновали тонкости и... я подыгрывала принцессе в себе. А не сопливой девчонке. Так, в размышлениях и проделали мы путь до лавки оружейника.
Я выбрала самый маленький палаш. Почему самый маленький, объяснять не стану. А палаш, потому что у него прямой клинок, который прекрасно спрячется на дне повозки. Рукоятка удобная и никакой гарды или крестовины. Если обмотать тряпками, то и за простую палку сойдёт на первый взгляд. Савка тоже захотел себе такой же. Ну и не жалко. Хотя, он у меня такой неловкий! Как бы не порезался.
Широкая гамма чувств, которые я питала к своему другу, а главное, их стремительная смена, смущали меня всё больше и больше. То растерзать его хочу, то высмеять, то приголубить. Уж не материнский ли инстинкт просыпается в моей душе к этому чуду в перьях?
Заглянули мы и в кабачок на центральной площади городка. Пиво здесь заметно горчило, что заставляло противно морщиться. Савка всё тянул прочь, но я упрямилась, и раз за разом прикасалась губами к этому противному пойлу, делая вид, что испытываю наслаждение. И прислушивалась к разговорам вокруг.
Увы, никаких откровений поблизости от нас не прозвучало. Немного ржали стражники, вспоминая, каким пинком выдворил их капитан Отца-Рубежника. И купцы по соседству делились планами. Один из них завтра возвращается в столицу, вот они и обсуждали план дальнейших дел.
***
Вечер был занят трудами эпистолярными. Я сочиняла два письма на одном листе бумаги. Ульяне, в расчёте на то, что она обязательно даст его прочитать Доминику, который постарается помочь нашему горемычному Ассару. Хотя бы в интересах своей Говии. И старой Марте от сына сапожника Савватея с поклоном внучке её Софии и хозяйке дома, где служит София (не помню, как её зовут). Надеюсь, мои намёки поймут и отнесут послание сестре. Еще в открытой части пожаловалась, что бумага очень плохая и, если читать будет трудно, то желательно прогладить письмо утюгом.
Этот метод шифрования, конечно, шит белыми нитками, но я не позаботилась заранее условиться о том, как подать весточку о себе. Понятно, что никакой посланец не отыщет меня, но сама-то я могу сообщить сестре о том, где я и чем озабочена. Клуша!
Ну а Савка завтра сговорится с купчиной, что отправляется в столицу, о доставке письмеца. После того, как пропал батюшка, почта стала плохо работать. Вот и пользуются люди оказиями.
Да что же творится с моим королевством?! Ужас какой-то. Всё буквально на глазах рассыпается. А из дворца этого не видно - там жизнь идёт заведённым порядком...
Встряхнула головой. Слишком во многом нужно разбираться, а я нынче совсем другим занята. Нельзя сразу хвататься за много дел, потому что тогда ни с одним как следует не справиться. Так что сегодня - Мотина рана и Савкины ушибы. А завтра - передача письма и аптечная лавка.
Скорее в кроватку. Точно знаю - сразу не усну. Буду переживать из-за себя любимой и негодяя Савки. Этот охальник сегодня, когда менял повязки на моих ссадинах, смотрел на то, что ему вообще не положено видеть, глазами кота, провожающего взглядом крынку сметаны. Разумеется, я "ничего не заметила" и вела себя с естественностью куклы. Не хватало ещё смущение демонстрировать. Не дождётся!