Цукико - бывшая одноклассница Мамору - высокого второклассника старшей школы с темными длинными до плеч, прямыми волосами и длинной челкой, надежно скрывающей от посторонних правую половину лица.
- Мамору, давно не виделись. - Девушка перевела дух после пробежки.
- Да. - С последней нашей встречи прошло уже около месяца.
- Скучал по мне? - Цукико вопросительно посмотрела в глаза.
- Э... Немного...
- Не лги только... Вижу - же, что скучал. - На ее лице сияла улыбка. - А у меня для тебя подарок из Токио.
"Подарок? Из Токио?" - Наше случайное знакомство десять лет назад изменило все в нашей тихой привычной жизни. - "Мне никогда не дарили подарки... Что же делать... Как правильно сказать спасибо?" - Зимой, когда на Хоккайдо выпал снег и на станциях выстроились огромные очереди, все и случилось. - "Цуки...ко... Не стоило так волноваться".
- Это тебе, сэмпай!
- О... - У нее в раках была упаковка компакт-дисков с записами моих любимых рок-групп Японии.
- Мне пришлось изрядно попотеть что бы достать их. Правда - я молодец? - Сияние ее лица освещало душу, грело словно изнутри.
- Спа...сибо... Спасибо, Нацуми-тян! - Вежливо поклонился в ответ. - Ты молодец, еще какая молодец!
- Я рада, что тебе понравилось. Занятия закончились - пойдем домой вместе?
- Да! Конечно!
До отъезда в Токио мы всегда ходили домой вместе. Судьба разбросала нас по разным классам, но дружба детства осталась с нами и тогда.
- Цукико, тебе понравилось в Токио?
- Да. Особенно - небоскребы Синдзюку и магазины Акихабары! - Ее лицо излучало радость, и... эта радость пугала меня больше всего. - Но я все равно хотела вернуться... к Мамору.
"Вот как... Эта радость и свет в глазах... Значит - это не отблеск небоскребов и не сияние витрин... Я рад... Но я...".
Цукико еще долго говорила о красотах Токио, как он прекрасен, что он в десять раз больше Саппоро - главного города Хоккайдо - самого крупного на острове; об императорском дворце и горе Фудзи, чья вершина видна с крыш высотных зданий, не говоря уже о холмах или небоскребах.
"Как здорово! Цукико вернулась... Я больше не одинок... Эгоист... У нее были огромные перспективы - карьера, жизнь в столице. А что тут - на севере, в вымирающем городе? Всю жизнь работать на ферме у отца"? - Противоречивые мысли сменяли одна другую так же быстро, как и волны во время шторма - одна другую. Они не давали не минуты покоя, затмевая слова Цуки-тян...
- Мамору? Нэ? - Цукико прервала свое красноречивое, полное восторга повествование о городе огней и витрин. - Мамору-сэмпай? Ты слышышь?
- Цу? А-а-а... Э-э...
- Ты согласен, не правда ли?
- Да-да. - Конечно! - Понадеявшись на удачу, вымолвил на обум.
- Вот и отлично! - Задорно подмигнула та и робко, словно школьница, провинившаяся перед учителем, добавила. - Тогда... Пойдем и поженимся прямо сегодня?
- Э-э-э... Что-о-о-о? С... чего... вдруг? - Слова переплелись во едино, и казалось, что у меня пропал дар речи. - Мы же...
- Да перестань... Ты только что согласился. - Улыбка Цуки-тян еще больше мешала думать... В глубине сердца я был готов сказать "да"!
Но мы... Ведь мы даже не встречаемся!
Тогда я заметил, как на ее лице промелькнула едва заметная тень большой печали. Заметил... и не придал этому никакого значения. Мало ли что может показаться?
- Мамору-сэмпай, завтра... Давай завтра поедем в парк развлечений? - Несмело, застенчиво лились слова из ее уст.
Да!.. Я позвоню утром!
Девушка улыбнулась и едва заметный румянец украсил ее щеки.
- Хорошо... Я буду ждать тебя, сэмпай!
- Я тоже!
- До завтра?
- Да!
Мы попрощались недалеко от ее дома. Теперь, когда Цуки-тян не было рядом, жизнь снова казалась грустной, серой, какой она и была всегда...
В детстве, родители не разрешали мне общаться с детьми. Не знаю почему, но и мать и отец были убеждены - книга - вот весь мир и нет времени на игры. Поначалу мне нравилось читать и мечтать о своем собственном кабинете или лаборатории. Но в первом классе начальной школы... вопреки их желанию... мне захотелось стать обычным ребенком, а не будущим гением, великим ученым; хотелось быть таким же, как и все дети - просто ходить в школу, играть, дружить, временами капризничать и баловаться...Но было поздно... Никто из ребят не захотел дружить с заносчивым занудой, каким я и был раньше.
И тад продолжалось, пока наконец, в один ечер, вся жизнь не промелькнула перед глазами. Цукико... В ту снежную пору она стояла на вокзале и плакала, ждала помощи от взрослых, но они так были заняты своими заботами и делами, что не хотели замечать маленькую девочку рядом с ними.
- Папа? - Спросил я. - Почему та девочка плачет?
- Не знаю... Это не наше дело. На вокзале есть полиция.
- Но... Если бы я потерялся, ты бы хотел видеть меня на ее месте? Ведь и мне бы никто-никто не помог.
- Акайо, дорогой... - Неожиданно голос матери изменил все. - Пусть поступает, как знает... Но... - Она обратилась ко мне. - Рано или поздно, ты поймешь свою ошибку. Главное - не пойми слишком поздно... - К слову, я больше никогда не видел своей матери. На следующее утро она уехала в экспедицию в Австралию и осталась там, работать в Институте археологии, и через некоторое время прислала извещение на развод. Наука поглотила ее всю без остатка.
Я будто не слушал и не замечал никого вокруг и спешно шел к ней - девочке с большими заплаканными глазами.
- Почему ты плачешь?
Девочка перевела взор с заснеженного пола станции.
- Я... не... знаю, как доехать домой.
- Откуда ты? - Вновь спросил я, но утренний звонок будильника прервал этот сон.
В ночных грезах, мне часто являлись картины прошлого - первая встреча, начальная школа... Но сегодня краски сознания сияли необычным, ярким отливом...
"Утро... Осень... Весной Цуки-тян окончит школу и уедет в Саппоро. Что будет дальше"?
- Мамору, уже утро. - Сказал сам себе и невзначай ответил. - Да, да... Уже поднимаюсь...
"Сегодня мы проведем целый день вместе с Ко-тян. Только я и она...".
Да... Все изменилось... Не получится, видимо, из меня ни ученый, ни гений. Да и зачем быть кем-то, а не самим собой? Если бы только так было всегда...
- Алло, Кейчи Судзухара слушает. - Трубку поднял старший брат Цукико.
- Здравствуйте. Это Мамому Кацураги.
- А... Это ты Мамору-кун. Подожди минутку.
"И зачем я так официально? Ведь он брат Цуки-тян". - Невольно задавался вопросом на который не знал ответа.
- Алло. - Не прошло и минуты, как по тонким проводам с неописуемой быстротой переносился ее голос. - Мамому-кун... - Голос Цукико показался мне немного уставшим. - Прости, но... я не смогу поехать с тобой...
- О... Почему? Уж не заболе...
- Нет... Все хорошо... Просто - дела... - Соврала та.
Наступила зима. Цукико не появлялась в школе больше двух месяцев. Наш городок, снова, как и каждый год, занесло снегом.
Рождественские каникулы я провел дома.
От Цукико не было ни одной весточки... Иногда казалось, что я вижу ее рядом с собой, слышу ее голос... "Цуки-тян... Это ты?" - Почему же меня не покидали тревожные мысли? Почему на душе становилось все больнее? Кто я без нее? - По ту сторону старинного зеркала, на меня смотрел кто-то другой. Это был не я. И дело вовсе не в шраме на пол лица...
"Я умер? Мои глаза... Они еще живые, а где я? Внутри себя?" - Все тело словно онемело.
- Эй... Он все еще жив. - Незнакомый голос.
"Кто здесь? Где я? Где Цуки-тян".
- Врача... Срочно...
Повторял странный голос из темноты спутанности сознания.
- Он открыл глаза, доктор. - Женщина в белом халате посреди белой комнаты улыбалась.
- Где я? - Как ни странно, наверное, все, кто оказался на тонком острие ножа между жизнью и смертью, задают именно этот вопрос. - Умер? Вы - ангел?
- Нет... Что вы, Кацураги-сан. Вы в "Саппоро Идай".
- В "Саппоро Идай"? В больнице?
Женщина в белом кивнула. Я мог рассмотреть ее силуэт. Белая комната оказалась палатой... Но... Как ни старался, но второй глаз отказался открываться.
- Что произошло? - Недоумение охватили меня.
- Вас сбила машина. Но вы "родились в рубашке".
- Машина?
Последнее, что сохранилось в памяти - это сияние фар и... О нет...
- Со мной была девушка.
- Она в порядке. А вы - герой.
- Герой? - Переспросил я, пытаясь пошевелить рукой, однако та наотрез отказалась подчиняться.
- Да... Вы спасли ее. Так сказала Судзухара-сан.
"Спас? Почему я не могу вспомнить?"
Память вернулась спустя неделю, вскоре после выписки. Ничего не напоминало в том жутком вечере, кроме тугой повязки на глазу и уродливого шрама.
- Мамору-сэмпай... - Первая встреча с единственным другом после расставания и волнения. - Как я рада... Я рада... - Слова сквозь слезы. Странно, но мне не было больше одиноко.
Девушка, казалось, не замечала "нововведения" во внешности, но для остальных... С тех пор на моем лице и появилась эта ненавистная челка, как напоминание о том ужасном дне. Но я буду защищать ее... всегда... до последнего вздоха... И сейчас, я хочу защитить Цукико от самого себя... Я не имею права обременять ее... Цуки-тян, Токио ждет! А я? Не волнуйся. Раньше - жил один, справлюсь и сейчас.
- Алло... Это Цукико? Судзухара-сан! Я... ненавижу тебя!!! - Прости, но я должен был... Теперь - живи и будь счастлива!