Февральская революция 1917 года в России - один из самых драматичных периодов нашей истории. Вся страна в едином порыве устремилась в бушующее море политических изменений. Поразительный по своей мощи социальный взрыв охватил не только крупные промышленные города, но и самые дальние уголки страны. Он потряс империю, ликвидировал казавшееся несокрушимым самодержавие, привел к крупнейшему социально-политическому конфликту в самой большой стране мира. Февральская революция отразила стремление народа к свободе, миру, социальной правде, положила начало великим социальным потрясениям современности, вовлекла а горнило политической борьбы многие страны. В послефевральский политический период выковывалась идеологическая система, которая была взята на вооружение левыми радикалами мира. Идеология стала определять политику, раскалывая страны, нации, семьи.
Использование законов социальной психологии и особенностей национального мышления при анализе Февральской революции, на наш взгляд, позволяет по-новому взглянуть на это сложное и во многом противоречивое событие нашей истории.
Социально-психологическая ситуация в России была крайне нестабильной. Авторитет царизма оказался очень низким, ни один социальный слой общества не лоддержив^) монархию и монарха. Главным становился конфликт между властью и обществом, которое объединялось в своем стремлении его разрешить. И хотя противоречия между соперничающими социальными слоями сохранялись, они как бы отошли на второй план. Перед обществом возникло препятствие, которое мешало всем в реализации их политических и экономических интересов.
Преодолеть глубочайший кризис власти различные политические силы предполагали посредством насильственных форм политической борьбы. В стране сформировалась взрывоопасная ситуация и нужен был только повод, который бы имел позитивную моральную оценку в глазах общественности, В феврале 1917 г. таким поводом стали акции протеста женщин в связи с трудностями снабжения Петрограда хлебом. Первоначально протест не имел политической цели, но получил поддержку в обществе.
Перебои с продовольствием, которые возникли в столице, были вызваны главным образом неспособностью организовать продовольственное снабжение города. Бесконечные очереди, слухи о том, что с продуктами питания будет еще хуже, - все это вызвало стихийные акции недовольства. Впервые в эти дни был выдвинут лозунг "Хлеба".
В политико-государственном аспекте отправной точкой развития событий стал созыв 14 февраля 1917 г. Государственной Думы. Ее критика существующей власти, монарха, императрицы в особенности, создавала благоприятный фон для начала стачечного движения. Указ императора о роспуске Государственной Думы официально противопоставил ее в глазах общественности царизму, тем самым придав определенную легитимность народному недовольству.
Что касается рабочего движения, то оно началось в связи с локаутом на Путилов-ском заводе. Акция протеста путиловских рабочих переросла во всеобщую политическую стачку.
Парадокс ситуации заключается в том,- что ни Дума, ни политические партии не планировали политических акций против правительства и, возможно, поэтому органы внутренних дел, которые были достаточно осведомлены о положении дел в различных политических партиях, вяло реагировали на волнения, проходившие в Петрограде с 14 февраля. Власти спокойно воспринимали усиливавшиеся беспорядки, а монарх практически не ставился о них в известность. Петроградская общественность начала осознавать, что с 21 февраля акции протеста стали значительно интенсивнее, тогда как действия властей остались неадекватными сложившейся ситуации. Такое положение дел в столице приводило многих политических деятелей к мысли о том, что эти беспорядки будут иметь далеко идущие последствия. Но в целом представители левых партий были настроены пессимистично.
Отчаянное положение населения привело к лавинообразному нарастанию движения. Оно стало выливаться в многотысячные демонстрации под лозунгом "Долой войну". При всеобщем недовольстве политикой власти подобные выступления способны впитать в себя неоднородные политические движения, партии и политические течения, которые, имея различные политические задачи и интересы, оказываются вместе, ибо цель у них одна - свержение существующей политической власти.
Важными факторами массовых выступлений стали та внутренняя способность к самоорганизации, которая является частью национального сознания, а также опыт создания органов самоуправления. В результате возник независимый орган политической власти - Совет Рабочих и Солдатских Депутатов.
Его образование отражало такой историко-психологи-ческий стереотип русского национального мышления, как соборность. Русский человек в основу своего отношения к власти закладывает моральный компонент. Поэтому он способен достаточно легко отказаться от существующей формы власти, рассматривая все события с позиций морально - не морально. Эти особенности национального мышления и позволили создать орган по-"литической власти, который выражал" морально-этический смысл движения. Начиная с 20 февраля рабочие на стихийных митингах стали выбирать своих представителей в Совет Рабочих и Солдатских Депутатов,, формируя политический центр движения. Деятельность политических партий, как левых так и правых, была сумбурна.
Способствовало революции и то, что между войсками и населением не было непримиримого противостояния. Как пишет Н. Н: Суханов. "стена между лагерями - населением и властью - не казалась такой непроницаемой: между ними чувствовалась диффузия. Это увеличивало возбуждение и вливало в массы подобие энтузиазма" (Суханов Н. Н. Записки о революции. М., 1991. Т. 1 С. 57). Лозунги демонстрантов "Хлеба" и "Долой войну" были близки солдатам, их пассивность и стала ключевым условием быстрого развития событий.
Общество оказалось охваченным одной идеей. Оно стремилось реализовать единую цель - свергнуть ненавистный и дискредитировавший себя распутинско-нико-лаевский режим. Грандиозность происходящего, стихийность, неопределенность вызывали противоречивые чувства современников.
Очевидец событий В. Й1. Зензинов так описывает настроения людей: "Как будто пали обычные перегородки, отделявшие людей, -' положением, состоянием, культурой, люди объединились и рады были помочь друг другу - в большом и малом, быть может, то было ощущение общего риска, которое соединяло всех. Случайные встречные разговаривали друг с другом, как давнишние приятели - дружески, доброжелательно, готовые прийти друг другу на помощь, если это даже связано с риском для жизни, в чем вероятно, в ту минуту никто не отдавал себе отчета. Это ощущение братства было очень острым и вполне определенным - и никогда позднее я его не переживал с такой силой, как в эти незабываемые моменты..." (цит. по: Октябрьские дни. М., 1991. С. 34).
Если обобщенно оценить ситуацию с 24 по 26 февраля 1917 г., то можно сказать, что в Петрограде наблюдались проявления массового психоза, возникшего на почве угрозы голода и невозможности центральной власти противопоставить жесткую силовую альтернативу революционным выступлениям.
Важным показателем снижения межгрупповых противоречий являются те оборонческие настроения, которые появились в руководстве политических партий, в том числе и большевиков. Петроградский Совет, в основном состоявший из эсеров и меньшевиков, сразу же выдвинул лозунг "Война для свободы" и четко определил свою позицию в опубликованном 14 марта обращении "К народам всего мира".
Позиция партии большевиков до приезда В. И. Ленина в Россию была в русле общедемократических требований. С психологической точки зрения это понятно: общее приподнятое настроение первых недель революции не могло не сказаться на настроениях большевиков. Но несмотря на эту эйфорию было ясно, что подобное единение различных политических сил не может продлиться долго. Б, В. Станкевич. представитель партии большевиков, писал: "Официально торжествовали, славословили революцию, кричали "ура" борцам за свободу, украшали себя красными бантами, ходили под красны' ми знаменами. Дамы устраивали для солдат питательные пункты. Все говорили "мы", "наша" революция, "наша" победа и "наша" свобода, но в душе и в разговорах наедине - ужасались, содрогались и чувствовали себя пленными враждебной стихии, идущей каким-то неведомым путем" (Станкевич Б. В. воспоминания 1914- 1919. Л., 1926. С. 33-34).
Практически все партии, в том числе и большевики, считали, что свершившаяся революция - революций буржуазная и что, по теории Маркса, необходимо достаточно продолжительное время, прежде чем можно будет ставить вопрос о социалистической революции. Формированию такого мнения способствовали и некоторые историке-психологические стереотипы. Традиционализм и догматизм сдерживали переход к иной форме политической власти, к выработке новой идеологии, отвечающей изменившимся условиям. В обществе с конформистскими формами мышления заимствованные идеологические формы становились аксиомами, которые не подвергались сомнению и отстаивались почти с религиозной горячностью.
Это проявилось в ходе обсуждения написанных В. И. Лениным Апрельских тезисов. Фактически от и^гов этого обсуждения зависели перспективы революции, весь ход российской истории. В определенном смысле это был ключевой момент 1917 г. Апрельскими тезисами Ленин противопоставил себя общественному настроению и теоретическим догмам, которые исповедовали русские марксисты, и тем самым претендовал на политическое и идеологическое лидерство,
Основным теоретическим постулатом, обосновывавшим позицию Ленина, был тезис: "Своеобразие текущего момента в России состоит в переходе от первого этапа революции, давшего власть буржуазии в силу недостаточной сознательности и организованности пролетариата, - ко второму ее этапу, который должен дать власть в руки пролетариата и беднейших слоев крестьянства" (Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 31. С. 114). Ленин ставил задачу завоевания большевиками большинства в Советах. "Не парламентарная республика, - возвращение к ней от С. Р. Д. было бы шагом назад, - а республика Советов рабочих, батрацких и крестьянских депутатов по всей стране, снизу доверху" (там же. С. 115). Постепенное завоевание большинства в Советах позволяло перейти к решению экономических задач.
Окончательно ситуация изменилась в пользу взглядов Ленина после опубликования ноты Милюкова от 18 апреля с обещаниями Временного правительства соблюдать обязательства перед союзниками, которые давались еще царским правительством. Таким образом, несмотря на жесточайшее противодействие Ленину удалось утвердить свою точку зрения.
Если несколько отстраниться от перипетий политической борьбы, то налицо процесс, с социально-психологической точки зрения совершенно обоснованный. После устранения единого препятствия (царизма) межгрупповые противоречия должны были обостриться, и необходимым условием для этого обострения было идеологическое обоснование восстановления прежнего противоборства. Дискуссия, которая была развернута по инициативе Ленина, - это закономерное разобщение сотрудничавших ранее социальных слоев российского общества и переход их к противоборству.
Ленин выступал одним из инициаторов этого процесса. при этом своими действиями он решал и другую важнейшую задачу. Необходимо было утверждение лидера, вождя, власть которого имела бы под собой серьезное моральное оправдание и подкреплялась бы харизмой человека как волевого, так и дальновидного. И Ленин в полной мере обладал этими качествами. Можно по-разному относиться к этому человеку, но его образ соответствовал образу революционера-бессребреника, беззаветно преданного идее революции. Ленин поставил вопрос о власти в ее новой форме раньше других и отстоял свою позицию. Это вывело бго в неоспоримые вожди революции.
Энергичная деятельность Ленина позволила партии большевиков быть готовой к обострению политической ситуации, вызванной нотой Милюкова, которая также являлась частью процесса конфронтации, и большевики смогли оперативно перейти от внешнего сотрудничества к открытой политической борьбе. Нота Милюкова позволя* ла большевикам остаться в рамках основного лозунга "Долой войну" и тем самым сохранить моральное право на власть.
С точки зрения исторической психологии, в происходивших событиях можно отметить действие ряда стереотипов, таких, как традиционализм и максимализм. Сам процесс формирования кризиса основывается на проявлении крайних форм утверждения политических амбиций. Как Милюков, так и Ленин в своих действиях исхо^ дят из стремления к обострению межгрупповой борьбы.
Наряду с этими историке-психологическими стереотипами проявляются и два других: коллективизм и вождизм. Проведение и утверждение Лениным в ходе жесточайшей дискуссии своей точки зрения на перспективы революции выдвинули его как основного идеологического вождя партии. В этой внутренней партийной борьбе, как в капле воды, отразилось признание особой миссии России. Утверждение на мессианской позиции и оправдание тем самым насилия над своими соотечественниками во имя великой цели, разделение на этой основе общества не по национальному, и даже в конечном счете не по социальному признаку, а по новому вероисповеданию, утверждение нового пророка, несущего эту веру массам, соответствие идей большевизма основным компонентам национального сознания - все это и предопределило то, что большевики стали крупнейшей политической силой на авансцене российской истории.
О том, насколько важно соответствие политической деятельности особенностям национального мышления. можно судить на примере меньшевиков и эсеров.
Наиболее сильной группой в меньшевистской партии, в особенности в Советах, была "центристская" группа, которую возглавляли Церетели, Дан и председатель Петроградского Совета-Чхеидзе. Организационная нестабильность и отсутствие четко обозначенного политического курса не могли не сказаться на авторитете партии. В условиях острого политического кризиса меньшевики соглашались с добровольной передачей власти социальным контрагентам. Это было трудно понять радикально настроенным слоям общества. Поддерживая Временное правительство, меньшевики переносили на себя ту негативную оценку власти, которую оно унаследовало от царизма. Среди них не было ярко выраженного лидера, что не отвечало историке-психологическому стереотипу вождизма, и не было жёсткой партийной дисциплины, что не соответствовало такому стереотипу, как коллективизм. Меньшевики не выступали за уравнительный передел собственности, что лишало их морального оправдания в борьбе за власть.
Партия меньшевиков в условиях всеобщей люмпени-зации страны, вызванной войной, должна была оказаться в изоляции, и то, что меньшевики уже с середины 1917 г. не играли серьезной роли на политической сцене России, убедительное тому подтверждение. Аналогичная ситуация складывалась и в самой большой по численности партии эсеров.
В условиях разрастания внутриполитического кризиса власть могла взять только партия, исповедующая авторитарные принципы в отношении организации политической ж^ани, с лидером, авторитет которого имеет форму харизмы.Формирование системы дбоевластия заключало в себе основу для политиччских кризисов. Но можно ли назвать в полной мере систему двоевластия системой борьбы политических контрагентов? Петроградский Совет Рабочих и Солдатских Депутатов не стремился к конфронтации с Временным правительством. С первых дней революции межу ними идет интенсивный диалог. Наиболее одиозный, по мнению кадетов, "Приказ Љ 1" Петроградского Совета был санкционирован Временным правительством. Вся дальнейшая их деятельность - это ччреда уступок и согласований, и хотя в ходе политических кризисов состав правительства менялся, политический курс его в целом оставался неизменным.Основной психологической предпосылкой возникновения системы двоевластия было все то же снижение межгруппового противоборства. Та легкость, с которой войска переходили на сторону восставшего народа, вполне объяснима тем, что отрицалась только одна ветвь власти, исполнительная, а другая, законодательная, утверждалась. Благодаря этомуне происходил раскол общества. не было идеологического противостояния. Общество было едино в стремлении отринуть отжившую структуру - царизм, но оно не стремилось разрушить саму государственную машину, которая продолжала функционировать, ее олицетворением стала Государственная Дума.Таким образом, если в начале революции Петроградский Совет и Временное правительство представляли собой случайно соединенные и противодействующие друг другу политические образования, то к маю они выступают как нечто единое. Однако после опубликования ноты Милюкова перед Советом встала проблема определения дальнейшего курса. И если в целом демократическая общественность отреагировала на эту ноту негативно, то Петроградский Совет остался удовлетворен разъяснениями, данными ему Временным правительством. В итоге, как докладывал английский посол Бьюкеннен своему правительству, Львов, Керенский и Терещенко пришли к выводу, что Совет слишком серьезный фактор, и единственная возможность положить конец двоевластию- это образовать коалицию.Переход правительства под контроль политических партий создавал возможность утверждения в России демократической формы политической жизни общества. На этой основе, используя авторитет нового правительства, возможно было проводить политику национального примирения и согласия. Но предыдущая деятельность Временного правительства не позволяла это сделать.5 марта председатель правительства князь Львов разослал циркулярное распоряжение, в котором говорилось об отстранении генерал-губернаторов и вице-губернаторов от исполнения обязанностей и передаче власти на местах председателям губернских земских управ как правительственным комиссарам. Таким образом, в стране складывались благоприятные условия для политического творчества народа, которое повсеместно выливалось в создание различных советов, "общественных комитетов" и т. п. Львов усмотрел в таких организациях основы будущего самоуправления и объявил правительственных комиссаров как бы посредниками между центральной властью и этими органами. В результате власть на местах оказалась практически парализована. Остановить этот процесс разрушения государственной структуры управления было невозможно. Временное правительство само, по доброй воле создало условия для обострения политической борьбы в обществе.Иррациональное мироощущение и мистиччское отношение к государственной власти позволяли Львову (приверженцу идей Л. Н. Толстого) считать, что государствен-нов устройство страны может быть определено в явочном 236порядке самим народом, а так как народ русский добросердечен и миролюбив, то устройство это может произойти само собой к всеобщей пользе. "Назначать никого, - говорил он, - правительство не будет... Это - вопрос старой психологии. Такие вопросы должны решаться не в центре, а самим населением... Пусть на местах сами выберут... Мы все бесконечно счастливы, что нам удалось дожить до этого великого момента, что мы можем творить новую жизнь народа - не для народа, а вместе с народом... Народ выявил в эти исторически дни свой гений!" (цит. по: Милюков П. Н. Воспоминания. М.. 1991. С. 480). И как всегда случается с подобными идеалистами, князь Львов потерпел идейный крах. История жестоко посмеялась над ним.Пожалуй, как ни у какого другого политического деятеля, взгляды Львова и его политическая деятельность были тесно переплетены с особенностями русского национального мышления. Идеализацияярусского народа, отношение к нему как к самодостаточной мистиччской сущности, которая за счет этой нелостигаемости способна к самоорганизации, и на этой основе попытка создать политическую систему, - все это способствовало углублению политического кризиса.Летом 1917 г. в Петрограде непрерывно проводились съезды и конференции раз-пичных политических партийи движений. В наччле июня состоялся 1 Всероссийский съезд Советов. Ключевым моментом был второй день работы съезда. Выступая перед собравшимися, меньшевик Церетели, министр почты и телеграфа, заявил: "В настоящий момент в России нет политической партии, которая говорила бы: дайте в наши руки власть, уйдите, мы займем ваше место. Такой партии в России нет." "Есть", - заявил Ленин с^ места (Правда. 1917. 16 июня).Заявление Ленина о готовности большевиков взять власть в свои руки было объявлением войны Временному правительству и для этой цели и предназначалось.Если рассматривать эту ситуацию с позиции социальной психологии, то это былфинал того процесса обострения межгрупповых противоречий, который подспудно начался уже с марта. Он еще не принял форму открытого вооруженного конфликта, но, по высказываниям современников, никто уже не питал иллюзий, что это произойдет, и события 2 июля стали наглядным тому подтверждением.События середины июня 1917 г. как бы подводят черту под развитием до того скрытого процесса обострения межгрупловых противоречий. После не состоявшейся демонстрации 10 июня всем было ясно, что назревает вооруженный конфликт, в основе которого - противоречия уже не между обществом и властью, как это было в феврале, а между отдельными слоями общества.