Bellum omnium contra omnes. Dum spiro, spero. Ducunt volentem fata, nolentem trahunt (Сенека). Хроника текущих событий. Target Generation. Docendo discimus. Жизнь в Дании. Esse quam videri. Dixi et animam levavi.
Первая глава
Сейчас, я проживаю в Дании. Сбылась мечта поэта и прозаика.
Пожить в условиях 'загнивающего Запада', мне, как бывшему антисовку, приятно и продуктивно, хотя я и сталкиваюсь незначительными проблемами.
Сейчас переезд с одного места на другое, не представляется чем-то вроде катастрофы. Весь литературный архив, теперь находится в компьютере. Марк Туллий Цицерон (106 до н.э. - 43 до н.э.), сказал, как то: 'Если у тебя есть сад и библиотека, то у тебя есть всё, что тебе нужно'. Компьютер заменил мне библиотеку, хранилище рукописей, и, остального, всего, что мне может потребоваться. Все остальное налаживается по ходу дела.
Я поселен был на острове Фальстер, что в районе города Нюкёбинг, в старой школе 'Фальстеро'. Здесь в Дании, мне, надо лишь посещать на велосипеде: Центр по работе с беженцами от Коммуны Гульборгсунн ( дат. Guldborgsund Kommune). Коммунальное правление (da: kommunalbestyrelse). Время от времени, меня вызывают туда на собеседования. Я рассказываю им, как у меня продвигаются дела; от них, я получаю карточки и какие-то выплаты, которые полагаются мне по здешнему законодательству, как беженцу с Украины. Никаких дополнительных документов здесь не требуется; все работает, как отлаженный, часовой механизм. Наделенные полномочиями чиновники, - чаще чиновницы, - собирают обо мне свежие данные: велят заполнять анкеты, проводят тренинги на счет возможной работы, если таковая найдется (немногим беженцам, удалось здесь трудоустроиться); назначают время новых бесед. Это не занимает много времени. В общем, они педантично стараются контролировать процессы интеграции. Устраивают в школу. Знать датский язык, необходимо. Это основное, на первых порах адаптации. Происходится это все, в весьма ненавязчивой форме. В школе, в прежний заезд, я выучил, за больше чем полгода, лишь несколько, простеньких слов и одну или две распространенных фраз. Без знания датского языка, я, например, на днях не смог поторговаться в турецком магазине, где не существует никаких ценников. Я, однажды, покупал там гречку, поэтому приготовил 20 крон, - но турок настоял добавить еще десять. В супермаркетах Дании гречки, днем с огнем не сыщешь. Поэтому приходится идти к туркам, чем они успешно и пользуются. Если стоимость гречки будет расти с такими темпами, она станет нежелательным продуктом в моем меню.
Заграница - определенный космос. Неизведанное для меня пространство.
Хотя я, здесь, довольно-таки, давно обживаюсь. Уже имею какие-то впечатления. Я много читаю, по заведенной давно привычке. Это обычное условие функционирования мозга. За всю жизнь, я, проглотил огромное множество различных текстов. К ним, в наш компьютерный век, добавились еще и стримы. В значительной степени - это политические беседы. Поточные новости, как бы преломляются через призму зрелого интеллекта. Благодаря качественному интернету - не упускаю любой возможности попутешествовать вместе с блогерами по всему миру. Люблю смотреть все - от рыбалки в океане, до путешествий по на яхтах. Это воспитано у меня с самого детства, еще Жюль Верном. Жаль, что Советский Союз в свое время лишил меня такой возможности: путешествовать. Я попал в черный список гебнявых. Так, собственно, империя губила таких, стирая в пыль фамилию родителя. Ее переделывали, искажали в паспортном столе. Мое детство и юность не самое лучшее время для воспоминаний по адаптации к советскому строю. Нет, я был сыт и ухожен по всем меркам того времени; очень даже прилично; мать учительница, разведенная с отцом, проживала со своей матерью - моей бабушкой и теткой-колхозницей, держа огромное хозяйство; четверо детей - учатся, а потом и работают, как старший на восемь лет брат и двоюродная сестра в Конотопе; еще один намного старший, двоюродный брат, работает шофером в колхозе. В отца тоже все в порядке, - новая семья, - он в состоянии себя обеспечить. Неплохое хозяйство; он замечательный рыбалка. Любит все, что живет в реках и озерах. Изредка мы встречаемся; рыбачим сетями. Но, с ужесточением сексотского андроповско-брежневского режима, у отца начались проблемы. Об этом я вспомню в романе еще не раз. Сексоты начали доставать и меня за него. С тех пор, я начал задумываться о путешествиях по всему миру, пытаясь - мысленно - вырваться на свободу. Советский Союз, с этого момента, стал постепенно превращаться в узилище, в которое попадают за незаслуженные грехи. Меня карали за отца, и это особо не скрывалось в той стране, где: 'Сын за отца не отвечает' (Сталин). Сексоты отбирали все, в процессе своей интеграции с Систему. Я начал уверенно превращаться в творческую личность, благодаря им, - в писателя и поэта. Еще не написав ни строчки. Первое стихотворение я сотворил в двенадцать лет. Со временем, я возненавидел сообщество сексотов и их холуев, которыми, словно раковыми метастазами, было пронизано сообщество хомо советикуса. Где кичатся не знаниями или полученным образованием, а просто наличием корочек, которые давались по факту рождения. Надо было просто отсидеть положенный срок в определенной вузе. Так они обеспечивали карьеры своим отпрыскам. Много времени в детстве и юности, я проводил на рыбалке. Рыбы, и это занятие, олицетворяли мне, безграничную свободу передвижения. Со временем, я еще больше развил это увлечение.
Я пересматриваю: около десятка стримов за сутки, - иногда: больше, если добавляю стримы об Индии. Если не пишу какой-нибудь стих, рассказ, а теперь - и роман. Индия - первая страна, которую я посетил в 2015 году, и в которой, я хотел бы еще не раз побывать. Но для этого надо намного больше денег, чем у меня имеется, здесь, в Дании. Я, не могу позволить себе такого удовольствия. Я написал пару стихотворений об этой, удивительной стране. Этого, слишком мало. Индия, числится у меня, в приоритете. Еще не раз требуется побывать в этой загадочной стране, чтоб понять ее духовную сущность; помедитировать. Меня, буквально, тянет туда. Для этого, я поддерживаю в себе интерес к этой стране. Индия стоит перед моими глазами, во всем своем колорите. Стримы оживляют ее запахи, как любимой женщины. В воображении, я создаю другую Индию, пригодную для моего творческого начала. Это, для реализации - на потом...
Всегда, в политических делах, выделяются умные и полезные евреи. Потом хорошие русские, которых я - практически - не воспринимаю. Очень своеобразные трактовки событий у них. Хотя наши тугодумы много чем уступают, но когда входят в раж, их послушать - полезно, во всех отношениях. Не очень броские по техническому исполнению, стримы украинцев, вселяют в меня бодрый оптимизм. Евреи выдают яркие, и напыщенные, фразеологическими оборотами, импровизации. Они: неумолкающие, с обильным употреблением редких словечек и терминов, часто заимствованных из медицинских справочников, что всегда прибавляло им весу в российском сегменте политических интерпретаций текущих событий. Учитывая сложившееся мнение, еврейские стримеры начали избегать медицины, переходя на чисто литературные дефиниции. Это уже более высокий уровень. Их политическое кредо: обо всем живо, интересно и со знанием дела; да, еще немножко о себе, о своих интересах и пристрастиях. Евреи пытаются охватить, глобально, все события и истолковывать это по-своему. Они парят над схваткой, подмечая мелкие подробности, часто в ущерб стратегических задач. Они летают по орбитам понимания всех человеческих проблем. У них солидное лобби в самой могущественной стране мира - в США. Что создает в них культ 'сверхчеловека', коим они 'козыряют' в политических разговорах. Это воспитанное качество для лидеров. Когда заходит речь об Украине и украинцах, их интонации и акценты, приобретают уже что-то новое; необычное для них и для слушателей; не похожее на устарелую украинофобию из совсем недалекого прошлого. Эта война перекраивает уровень их сознания. Правда, я существенно сократил время просмотров с этими кудесниками политинформаций. Хотя они довольно-таки популярны на Ютубе и их информационный продукт содержится на видном месте. Евреи добились в своих стримах, - на мой взгляд, - восхитительного, просветительского эффекта (впрочем, как и всегда). Со временем, приходит понимание, что, в основном, это ослепительная чепуха, рассчитанная на лояльную к ним публику. Мировая политика - чуть-чуть иное состояние для меня, чем углубление в политику Израиля.
В Украине, глобальную политику должны понимать те 73 % населения, которые, своими местечковыми мозгами, постоянно проваливаются на выборах. Хотя кого слушать? Выползков из гебнявых структур? Хорошие россияне, - с украинскими фамилиями, - толково рассуждают, затрагивая чувствительные проблемы. Плохих россиян, - с тлетворным душком пропаганды, - я практически не слушаю. От отставных грушников и гебистов, которых 'бывших не бывает', меня подташнивает. Точнее, я послушал их пару раз, чтоб не потерять нюх на этих сволочей. С ними заодно, еще и каких-то откровенных мерзавцев из Останкино, из российского телевизора. Это что-то уже неудобоваримое из-за лютой лжи. Голимый треш!
В Дании, следует оговориться, все, что связанно с российской пропагандой, как-то умело зачищается от напора и набора пропагандистских глупостей, и топиться в океанских пучинах интернета, так что лживые уловки можно найти только при огромном и настойчивом желании. У меня такого желания никогда не возникает, от слова вообще. Достаточно тех регулярных нарезок в украинском сегменте. Полезные украинцы - это все новости, которые мне необходимо знать, чтоб представлять Украину. В полном объеме. Я достаю информацию и расщепляю ее в себе на атомы и пакую в настоящий литературный продукт. Делаю некоторые выводы, кто из стримеров работает, как сливной бачок спецслужб, коих в украинском информационном пространстве подавляющее большинство. На журналистов, я никогда не питал особых надежд; мне их заменили, нынче - стримеры. У журналистов - российская школа. Хотя: и переобулись они: на мову.
Возвращаясь к евреям, которых можно сколько угодно упрекать за их мельтешивую удачу и характерную передачу всевозможных, мелких подробностей, я довольно-таки часто использую, присущую только им, информативную чувствительность. Человек другой расы и вероисповедания, кажется часто, не обратил бы должного внимания на какую-то не обязательную деталь, которая может отвлечь его от самого главного, как это часто бывает; что она не всегда даже увязывается с логикой происходящих событий, мешая составить внутреннюю картину в воображении. На самом деле, эта дотошная и блестящая словесная матрица, прикрепляет слушателя надолго, к видениям присущим только евреям. В итоге, если это помнить, то, впустив в себя этот взгляд на жизнь, вы делаете мир вокруг себя еще более многогранным и пластичным. Любят поговорить ребята в эфире, что сразу же бросается в глаза. Они, например, подвергают всех проверкам на 'антисемитизм', тогда как все сами являются едва ли не самыми злостными антисемитами в мире, ибо те же палестинцы не в меньшей степени семиты чем они сами, их убивающие в Газе. Ну вот, такой, когнитивный диссонанс, в головах человечества, взрастила эта вековая грызня на Ближнем Востоке.
Двадцатый век сделал евреев: героями и жертвами, мучениками и снова героями. В большевистском СССР, они занимали сначала главенствующие роли в управлении, хорошо поработали при зверюге Сталине. В нацистской Германии, Гитлер - наоборот - отказался от их услуг, что и привело к массовому истреблению. Не имея собственной территории, и не желая ассимилироваться в чужую культуру, они создавали нечто свое. Гляньте на этот дикий одесский суржик, который облагораживался в анекдотах и литературе. На самом деле, это выделяло их из толпы. За что они подвергались репрессиям и выдавливанием из обжитых территорий. Они не могли быть: как все. Переворот 1917 года, в Российской империи, дал им многое; практически заменил им родину. Они поражали космической величиной своего ума, на фоне крестьянской России, и, как видится, устроили весь этот коммунистический эксперимент, дав ему колоссальной импульс в будущее. Евреев вынудили передать бразды правления, Сталину, и дальше опираться уже на россиян, как титульную нацию. Их Троцкий проиграл именно потому, что был более парадоксален, чем маскулинный Сталин, более близкий духу россиян. Достигнув успехов строительства коммунистического общества, до 'Великого перелома' в 1937 году, евреи, ознаменовали собою эпоху заката своей пассионарной активности при утвердившемся, во главе большевиков, кровавом диктаторе Сталине, который приступил к реализации, смешанного проекта, захвата мирового господства. Сталин, продолжавший эксперименты по сплавлению наций и народов в один конгломерат на контролируемой территории, мечтал расширить ее за счет других империй. Столкнувшись с нацистским проектом 'Тысячелетний рейх', претендующим на национальное возрождение, и вначале проигравший войну нацистам, Сталин вынужден был идти на сговор с англосаксами, - либеральными-демократиями, - владеющими огромными ресурсами, и соразмерными с немецкими, технологиями; владеющими половиной мира. Сталин шел на это, чтоб только выстоять. Он не оставлял надежд снова начать войну с 'империалистами', уже на своих условиях. Создав ядерный арсенал (ядерная бомба украдена в американцев с помощью немецкого коммуниста Эмиля Юлиуса Клауса Фукса ), создал современную военную реальность. К тому времени, Сталин был перевооружён, захваченными германскими технологиями. На построенных США мощностях в 30-е годы, это работало (примерно: до 80-х годов прошлого столетия). В то же время, Сталин разочаровался в только что созданном, при активном участии его спецслужб, Израиле (в 1948 году). Использовал вначале украинскую марионетку, желая получить на Ближнем Востоке что-то полезное для себя. Во время провозглашения Израиля, возникла сложная коллизия в ООН, и они двинули в бой пешку, - новоиспеченного члена ООН, Украинскую ССР, - в результате чего, Израиль был провозглашен на арабских территориях. Сталин намеревался вогнать занозу на Ближнем Востоке, но, оказалось, что евреи слишком полюбили свободу после многих, страшных геноцидов. Избранный народ, как не верти. Бог любит таких. Сам, такой. Не раз могли посадить за решетку и убить, но в итоге, я не избежал только стройбата, чтоб увидеть СССР, в его звериной сути. Гитлер теперь скрипит в гробу зубами от злости: евреи, которых он убивал, геноцидил и выдавливал на Палестину, построили там настоящее государство, разговаривая отчасти на германском суржике - идише. Устроились они там, сравнительно, неплохо. Палестинцы, как не крути, попали к ним в кабалу. Это, наследникам Саладина, не нравилось с самого начала, и они не раз восставали против этого. Они ведь семиты, - так исторически сложилось на Земле Обетованной, - не антисемиты. Можно даже запутаться? Кто там больше семит? Это, как россияне, лезут к нам со своими приоритетами среди славянского населения, проводя в истории какие-то параллели, делая примитивные оговорки.
Россияне, уполномочили себя непосильной задачей - решать исторические проблемы, с помощью оружия. Выуживаю для чтения, литературный ширпотреб из широкого и бурного потока современности, - то бишь: имею под рукой 5-6 литературных сайтов, на которых регулярно выставляюсь (зарегистрирован на значительно большем количестве ресурсов), что дает мне четкий слепок современной жизни. В этой плоскости человеческого бытия, я себя - и, реализовываю. Отрываюсь от этого процесса, обычно, только по делам. Надо - поехать на велосипеде в Центр по работе с беженцами, чтоб пообщаться с датскими чиновниками. Чаще: в супермаркет, за продуктами. Покупаю, в основном, что подешевле, но всегда, отменного, датского качества. Шесть километров - в любую погоду - до Нюкёбинга; шесть километров - в обратную сторону. Осенью и зимою, - на острове Фальстер, - ветрено и сыро.
Дания - аграрная страна: очень ухоженная; земля выглядит (по украинским меркам) не очень, но то, как относятся датчане к ней - нашим надо еще поучиться. Здесь не чернозем, а бурая земля; да еще и с камнями. Чайки на полях, вместо ворон. Хотя вороны тоже есть, и не мало. Много лебедей плавает в протоке, что в Нюкёбинге. Я живу в десяти-двенадцати километрах от берегов Балтийского моря. До протоки между островами Лолланн и Фальстер, на берегах которых расположен город - километров: 8.
Работа на компьютере забирает львиную долю свободного времени. Надо распихать мысли в стихи или прозу. Мысли генерирует, поток современной литературы. 'Старики', - классики, - это камертон, которым настроил себя еще в молодости. Сейчас - это уже стиль. Выживание в бурлящем потоке современности - это решаемая задача личного характера. Постоянная практика для действующего литератора. Чтоб, постоянно, держать себя в тонусе. Создавать атмосферу, - рабочее облако, - в котором ты пребываешь в творчестве. Здесь реализовываются мечты и поощряется самолюбие на дальнейшие литературные дела. Выбираются приоритеты сюжетов в прозе; стихи должны возникать сами по себе, от развитого в этом направлении, воображения (энергетические сгустки, подобие импульсов). Стихи можно заказать в себе, достигнув определенного уровня развития в мастерстве, но никак не придумывать их. Нельзя видеть окончание стихотворения. Тогда, как в прозе, это обязательный аспект. Раньше, в великую литературу, затягивали те, кто там уже устоялся, как классик. Яркий пример: Ахматова затащила Бродского. Спецслужбы создавали фон, уровень и степень пропагандистской концентрации, зорко следили за литературными процессами; награждали сообщников и свергали с постаментов неугодных лидеров, выбрасывая компромат из досье на провинившихся. Это была очень большая игра. 'Классиками' становились те, кого не читали, а проходили в школе, - воздвигали имя, как правило: авторитетного сексота, и, потом, это имя вдалбливали в мозги целого поколения. Писатели смотрелись, как монументы. То, что делалось когда-то меценатами и сподвижниками, - это начали делать специальные службы. 22 летнему! Мише Шолохову, учтиво предоставили рукопись зрелого мастера, Фёдора Дмитриевича Крюкова. Это обычная практика чекистов. 'Штурмгевер' - стал 'Калашниковым', по такой же схеме.
Сценарий 'Третьей мировой войны' уже реализуется на полях сражений. Это не метафора, не какая-то там литературная дефиниция, если учитывать постоянно чешущийся имперский зуд в одном, кремлевском месте, на России. Великим державам так и хочется растворить свои гадкие наклонности в мелочах, и те пакости, что они творят теперича на полях сражений, напичкивают уменьшительными и незначащими словечками и обструкциями. Россия, имеющая менталитет завоевателя территорий, как все остальные, империалистические наклонности, представляет воспитанную в ней дикость в Украине, как ничего не значащее, в историческом плане: 'сво'. Аббревиатура имеющая значение только для внутреннего потребления. Что это значит для Украины? Видно стало уже с первых шагов, этих неандертальцев, по нашей суверенной территории. Да и другие народы, смогли убедиться в дикости населяющих ее необозримые просторы, орд, на примерах зверств - в Буче и бомбежек Мариуполя. Это такой себе кластер, в котором проявляется талант садиста, если иных не предвидится. Да и откуда им взяться?
Настораживает возня засевших на Банковой, шпионов в Киеве. 'Кроты' снимают с постов боевых генералов и готовятся к нанесению смертельного удара (будет еще время поговорить об этом ружье в первом акте пьесы, которое по выражению А.П. Чехова обязательно выстрелит в последнем). Время, по-моему, торопит их. Будет ли это холостой выстрел? За этим должны следить военные и общество. Агентов Путина развелось слишком много; очень много, прячущихся за спиной царствующего в Украине клоуна.
В 'великую отечественную войну', - сталинское определение войны 1939 - 1945 годов, - Сталин начал, как агрессор, и, вдруг, превратившись в безвинную овечку, переметнулся на сторону добра. За метаморфозу по превращению упыря в красавицу, так называемый 'советский народ', расплатился жуткой кровью, прежде чем выхватить приз для своего вождя: огромные территории в Восточной Европе и на Дальнем Востоке. Продлевая жизнь самой одиозной диктатуре на планете. Как россияне выкрутятся после этой бойни, затеянной ими?
Я продолжаю разукрашивать картину современных событий. Мне это интересно делать. Время, такое. Хотя, это все исчезнет очень скоро, затрётся в потоках новых событий. Смешавшись в конгломерат, это застынет историей в умах человечества. Меня, уже, тогда не будет. Я останусь здесь, только в этих записях. Израиль защищает свою государственность, разрушая арабское единство. Сегодня он воюет с ХАМАС: вошел в Газу, убивает боевиков, прорывает линию обороны, громит подземелья. В ущерб новостям с фронтов украино-российской войны; об чем, захлебываясь, трещат все еврейско-российские паблики. Комментаторы учуяли лубянский дух, тупо следуют за ним. С началом военных действий на Ближнем Востоке, они бросились отрабатывать свое образование и авторитет, которые им предоставили российские спецслужбы, в свое время. Как бросаются на кусок гнилой колбасы. В полуголодном, Советском Союзе, это было видно очень хорошо.
По другую сторону баррикад, расправили зеленое знамя ислама, мусульмане всех мастей и террористических оттенков; к ним примкнули некоторые западные 'либералы на подхвате', соскучившиеся за вниманием к себе - великим и шибко умным. За ХАМАС - ратует Москва (Кремль). В Дагестане, начались инспирированные эфэсбэ (тайной полицией) 'еврейские погромы'. Публичное, подобие. Чтоб превратить это, в мировой мейнстрим: об Украине сразу же забыли, как по команде. Доминирующую в головах россиян глупость, западные политики и военачальники, исторически сложилось, сразу же превратили в превентивный страх, в своих головах. Делегация боевиков ХАМАС, моментально примчалась в Москву. Чтоб страх превратить в ужас.
Зашевелилось кубло 'кротов' на Банковой в Киеве: 'готовят' 'мир' для Украины? Чудаки из Швеции, наверное, выпишут им 30 серебряников 'Нобелевской премии'. Усугубится управляемый хаос. США, уже, по всем признакам, готовится нанести удар по Ирану? Это наиболее уязвимое предчувствие. Аятоллам, если такое случится, придется туго, судя по тем силам, которые американцы сконцентрировали у берегов Израиля. Можно ли выудить что-либо полезное для любимой Украины? Для этого, надо понимать: отвечать на глупости россиян, только выверенными политическими движениями. Если предположить тот фактор, что военной целью американцев, должна стать военная операция по уничтожению режима аятолл в Иране, как экстремистского образования, то многое, что сейчас делается Западом, оправдано. Иран, долгое время, развивался без естественных противовесов ( типа - саддамовского Ирака), и достиг наивысшей степени агрессивности в регионе, стал очень опасной диктатурой для сложившегося порядка. Лавры Саладина, сделали из него невменяемого монстра. Пришло время почистить политические: Авгиевы конюшни. Чтоб создать: новый мировой порядок. Это - еще одно развитие сценария: очередной мировой войны.
Однажды, я уже советовал евреям, на одной из излюбленных ими интернет-площадках, - на Гранях: надо переселить арабов в более роскошную реальность. Чтоб они там получили все и еще всего понемножку. Вполне реализуемая программа. Арабы, сами, буквально купаются в нефте-долларах. Денег у них: куры не клюют. Палестинцев надо заставить только поверить в рай на земле, и не гонятся за мифическими голыми гуриями. Евреи, должны, обеспечить им земное процветание. Надо продолжать договариваться об этом с Эр-риядом. Москва, которая, ревниво смотрела на это, глазами хамасовцев, должна смириться с миром на Ближнем Востоке. Что привело до нынешнего всплеска насилия в этом регионе? Муллам из Тегерана, явно не понравилось сближение Иерусалима и Эр-Рияда, и они напустили на израильтян ХАМАС из сектора Газа. Эти псы налетели на израильтян, как ураган, и налили много крови в этот раз. Сейчас на Ближнем Востоке все заполыхало. Израиль, теперь, исполняет свой ультиматум, начав наземную зачистку сектора Газа. К чему это приведет? Война может затянуться. В чем заинтересованы только: Москва и Тегеран. А ведь израильский премьер Н., думал, что всех перехитрил, заискивая перед московским царьком; нанес вояж в Москву, куда никто не показывал и носа, кроме диктаторов. Чего он добился? Что хамасовцы внезапно накинулись на израильтян, когда те, думали, что всех обыграли, тогда, в Москве.
Арабы уже не те, что были в 1948, 1967, 1973 годах. Это - богатые арабы. Нынче они обживают окружающий мир, не хуже евреев. Я вижу их в Дании. Я вижу, как за последнее время упала поддержка Украины на Западе. Это смерти подобно. Украинцам надо больше воевать, чтоб война за независимость получила для Запада новое значение. Запад должен поверить, что он спасает свое будущее. Арабы сейчас активно участвуют в жизни европейских стран. Это, не вооруженные до зубов советским оружием, банды, как было в прошлом веке, а вполне светские люди. С нормальным пониманием ситуации. Советские инструктора, науськивали их в войнах против Израиля в прошлом, по идеологическим мотивам, в борьбе за мировое господство; арабы слабо понимали эту роль, поэтому с треском провалили военные компании. Сейчас это выглядит совсем по-другому - мусульмане нащупывают пути освобождения территории, которые отошли к Израилю. Это - 1,5 млрд. человек или 22% человечества. Это еще один из сценариев начала новой 'мировой' войны.
Как воюют россияне в Украине? 'Киев за три дня'. 'Украина за две недели'. 'Польше - запад Украины. Венгрии - Закарпатье'. Они скатились с глобального противостояния с Западом, на авантюрное завоевание новых территорий в Украине. Что-то хотят ввести с времен крепостничества, которым заканчивал свои земные дела, СССР. Они не понимают, что мир уже существенно изменился, как и война, к которой они давно готовились - все теперь видно на поле боя, как на ладоне, руки. Что территории, о которых они грезят, давно обжиты другими народами. Что их агентура, способна только воровать у них. Расставленных по вертикали власти в Киеве, кротов, очень хорошо видно. Россияне делают их богатыми. Они продвигают их по службе. Засоряют властную вертикаль своими диверсантами. Навязывают управляемый хаос в экономике. Инфляция, разворовывание бюджетных денег, распилы выделяемых средств на пустяковые проекты, непотизм и прочие диверсии, очень плохо сработали в Украине. Тридцать лет, они напитывали Украину отборной коррупцией. Эти процессы, которые происходили в стране, строго контролировались из Москвы. И, что? Все президенты, которые правили в Киеве, были крайне неэффективные в экономике, но тем не менее, Украина, выжила и развивалась, как государство. Очень успешно воюет, несмотря на засилье шпионов в правительственном квартале и на Банковой.
Отмотаем немного назад. Из случайных людей - недалеких и боязливых, крайне зависимых от московских правителей, - народ 'воспитывал', себе, гетманов. Народ их видел такими, а не жалкими и никчемными сексотами, завербованными в советскую бытность, в недалеких вузах из потомственных стукачей и доносчиков. Гниль несусветная, не люстрированная, - но народ в них видел белых и пушистых предводителей! Этим и спасался от страшной беды. Государство украинцы построили. Превратив: и Донецк, и Харьков, и Мариуполь, и даже Конотоп, в прекрасную провинцию. Сейчас это все разрушается озлобленными россиянами. Я сам наблюдал красоту этих замечательных украинских городов и городков. С Юанной Подтоцкой, поэтессой, мы путешествовали по всем этим городам и весям. Майданы корректировали поступки этих никчемных ставленников Московии, и они провозглашали что-то патриотическое и вполне разумное. Некоторые олицетворяли собою даже независимость, вполне приемлемую для поступательного уровня развития - украинскость и даже премудрость. 'Україна - не Росiя'. 'Маємо те, що маємо'... Внутри себя, не имея ничего подобного. Они готовили войну вместе с супостатом, по уничтожению украинского народа, но были вынуждены построить государство.
Когда-то, в Украине, евреи проводили сталинскую 'украинизацию', которой свернули шею в тот исторический момент, - в начале 30-х годов прошлого столетия, - когда засветились население, способное к государственному строительству. Сталин уничтожил все это. Начался жуткий 'голодомор' по уничтожению украинцев, как нации. Люди ели человечину, спасая себя от лютой смерти. Эта тема - стала табу и для моих родителей. Боялись отравить сознание детей. Дата, 24. 02.2022 года, должна была заменить Украине все голодоморы и убийства; утвердить на этой территории какое-то подобие жалкой: 'Беларуси без белорусов', как нации. Модернизированная колония России, должна была уничтожить сама в себе. Как это произошло, спецоперацией, при Сталине. Украину без украинцев, заселенную туповатыми 'хохлами', вынужденными плясать на Красной площади гопак. С мавзолея, в котором похоронена мумия коммунистического вождя, - это смотрелось, очевидно, эпически. Танец покоренного народа. Пришлось заводить на пост президента Украины настоящего клоуна с телевизора, без всякого намека на интеллект. Подключив свою РПЦ, страстно участвующую в подобных мероприятиях, как и во всех процессах деукраинизации, они много чего добились. Жалкие, ничтожные твари, выбранные врагом во власть, не стоящие ничего, даже ломаного гроша, сразу же принялись уничтожать государственность, изображая из себя военачальников вражеской армии. Клопы, кормящиеся на теле украинского народа, - активированные сексоты самого жалкого, мелкотравчатого пошиба, - превратились в боевых паяцев. За этим, в самое предвоенное время, в украинских россиян, естественно, стала проявляться некая, особенная гордость: они гоголями начали расхаживать, в воображаемых буденовках, по парламенту. В селах, они неистово молились вождям (ленин, сталин, путин), царям ( николай 2) и белорусским товарам в магазинах. Они, действительно, считали украинцев за тупое стадо. Но, и этого им было мало. Надо было погубить веру и надежды украинского народа на собственное освобождение. Их раздражали Майданы, с которыми они не могли никак совладать. Видеть свободными украинцев, как для простых россиян, так и для их взбалмошных царей, это египетские муки и наказание. Раб должен был работать - производить что-то за пайку гнилой еды, хоть даже и совсем ненужное. Он должен вкалывать, как раб. Реальность в Украине, которую они ревниво наблюдали из-за поребрика, такая: украинцы уже не работают на них. Они не могли терпеть это безобразие. Коллаборанты из потомственных сексотов, уже не были такими влиятельными, как казались 'при Брежневе'. Россияне им уже не доверяли. Им потребовался настоящий, исторический энкавэдэшный вертухай на Колыме, чтоб снова заставить хохла работать. Не праздно шатающегося зэка, пусть на даже своей территории, а вкалывающего за трудодень и пайку гнилой 'чернухи'. Это - главная! - причина войны. За это они сейчас дохнут и гниют в украинском черноземе. Это должны знать Америка и Европа, и снова не помогать России, технологиями убийств. Миллионы людей когда-то, умирали, как мухи, в колымских концлагерях, - а россиянам помогали ставать еще более ужасными монстрами, ибо только такие, способны были закидывать гитлеровцев кровавым мясом.
Сейчас Украина воюет за то, чтоб не ставать никогда таким мясом. Повыбрасывали на свалку все эти памятники Ленину и Дзержинскому, торчавшие по периметру, - в центре 'культурного пространства', Пушкину и Достоевскому, - и взялись уничтожать оккупантов. Отстаивать исконное право: свободно проживать на своей суверенной территории. Растить хлеб и детей. Сажать сады и строить города. Это еще один серьезный повод считать, что началась 'третья' мировая война. Не хватает только военных действий на Дальнем Востоке: Китая с Тайванем и Северной Кореи с Южной Кореей. Это все сценарии 'мировых войн'. И не последних, если выживут диктаторы в Москве, Пекине и Тегеране.
Еще раз, отмотаю немного назад, в годы своей юности. Время империй давно кануло в мифическую Лету. Государства потерявшие колонии, стали процветающими и постоянно укрепляющими свой авторитет. Япония и Германия, выбыли из колониальной гонки сразу же после 'Второй' и "Первой" мировых войн. До этого была Испания. Сошла со сцены, после поражения от США в 1895 году. В середине прошлого столетия, Франция и Англия, не говоря уже о Бельгии, Нидерландах и Италии, подорвав свое имперское здоровье во '2-ю мировую войну', от ее непосильных тягот, начали отказываться от своего имперского величия - от колоний. Начав стремительно терять свой экономический жир, они вынуждены были идти иным путем. Не все сразу - Франция: еще долго сопротивлялась в Индокитае и в Алжире. Великобритания, почти, не препятствовала своим бывшим доминионам вести экономические, а потом и политические, дела. Все расставались с иллюзиями, быть для кого-то богами. Карго-культ, - или: культ карго (также: религия самолетопоклонников или культ Даров небесных) уже не отвечали вызовам того времени. По одежке, протягивали ножки. Их колониальные стремления сходили на нет, чтоб перейти на новый этап динамического пути развития государственного механизма - развивать в себе либеральную демократию. Так, с помощью США, они все 'потерпели' сокрушительные победы. Осталась только дряхлая Россия, которая не хотела уступать. Даже получив во 'Вторую мировую' помощь от США, россияне, умудрились превратиться в живой труп, но не развиваться, как процветающее государство. Колхозное рабство, достигло своего апогея, именно, в послевоенное время (в 60-е годы) когда мир истреблял рабство во всех его проявлениях.
Рабство изрядно вымотало экономику СССР. Евреи здесь не причем. Сталин их загонял под плинтус. Нет, - вначале они играли первую скрипку в организации Советского Союза; с его крутыми механизмами жутких репрессий и изощренных убийств (голодом, в концентрационных лагерях и в колхозных гетто). Особенно доставалось в эти годы, украинцам. Это, евреям отлилось в гитлеровской Германии. Гитлер не мог допустить этот воинственный Интернационал к решению глобальных проблем. Когда, Сталин извлекал из него много пользы, потому, что во многом зависел от своих 'полезных евреев'. Умные, влиятельные, обаятельные, хваткие, изворотливые, дружные, сообразительные - те, исторические качества, благоприобретенные во время выживания, во враждебной среде обитания. Этого и убоялся художник и писатель Адольф Шикльгрубер, ибо слишком хорошо это все понимал. Евреев тогда боялись в каждой стране. В Польше боялись, думали, как переселить их на Мадагаскар. В Германии, до войны 1914 года, их уже начали переселять в Палестину. В США боялись (думаю, что после Трампа их будут еще больше бояться). Сталин начал бороться со своими страхами еще в 30-х, заменяя евреев на русских и грузинов, и уже перед самой смертью, этот накопившийся, параноидальный страх, одолел его, - он принял убийственное решение - поставить окончательную точку в своем 'еврейском вопросе'. Это уже не комическое предложение построить Израиль поближе к Колыме, - это должно было закончиться физическим истреблением евреев в СССР. Богоизбранный народ, тогда, спасла лишь смерть диктатора. Сталин, - с образованием государства Израиль, - понял, что сильно просчитался; евреи, в основном, будут ориентироваться только на США и их союзников, поскольку видят в этом свое развитие. После войны 1948 года, евреи оформились, как полноценная, государственная нация. Это стало больно переживать дряхлеющему диктатору. Сталин получил пощечину за то, что пожалел им Крым (они там обживались с 20-х годов, движение Гехалуц), и отправил их на Дальний Восток (вместо Ближнего!) - строить Биробиджан. Эта насмешка, теперь выглядит, как геополитическая ошибка. Ее пытались, и не смогли выправить все вожди СССР. Советский Союз с треском проиграл Холодную войну, не успев быстро перестроиться, как это сделал пост маоистский Китай. Сотворив определенное чудо в своем регионе. Теперь это не до зубов вооруженное допотопными орудиями убийств, а образованное, полутора миллиардное население, обладающее современными, западными технологиями. Китай готов вступить в очередную мировую войну (если смотреть на историю войн человечества, то счет 'мировых' войн просто неуместен, ибо многие из войн Средневековья имели еще более катастрофические последствия для человечества, чем даже кровопролитная '2-я мировая война' по соотношению жертв к количеству тогдашнего населения, а уж нашествие Аттилы, Тамерлана и Чингисхана, это, вообще что-то заоблачное по сравнению с так называемыми 'мировыми войнами'). Пекин хочет захватить Тайвань. Для США, эта война, естественно, приобретет черты глобального противостояния, если оценивать по весу Китая в современном мире. Они готовы к этому - проводят маневры с союзниками (Южной Кореей и Японией).
В развитие темы. Евреи пытались захватить центральные места, даже в отдельных отраслях, не говоря уже в странах. Естественно наживая себе врагов-антисемитов, что стало национальной чертой израильтян. Это, правда, что они со всеми воюют. Они жили среди многих народов, не желая разделять с ними тягот в накоплении национальных богатств. Оказывается, были виноваты те народы, которые их приютили (часто в насильственном порядке, их переселяли колонизаторы, решая свои проблемы). Требуется оговорка в оправдание, что мол налоги и так далее, евреи платили метрополии, и, поэтому, такое замечание неуместно. Я не об этом. Они: музыканты, банкиры, писатели и ученые. Известные журналисты и дикторы на телевидении. Были ли среди них выдающиеся сталевары и колхозники? Я, не припоминаю. Это не принято было обговаривать. Это, считалось, антисемитизмом. Они так учились жить веками среди других народов, делая услуги поработителям. Они были, финансово, очень сильны, в те времена. Евреи требовали, чтоб их принимали в вузы в СССР не только 5%, - хотя их численность в Советском Союзе была около процента (чуть более миллиона на 280 млн., всех жителей СССР). То есть они хотели сформировать из себя управляющую секту. Диплом давал такое право, в чисто сексотской стране. Проще говоря - они готовились управлять, вместе с чекистскими кланами. Те, сразу же, принялись очищать телевидение в начале 70-х (реформа Лапина, когда остался один лишь, сексот Кобзон, из десятков певцов и музыкантов). С этого начался андроповско-брежневский произвол.
В литературе, эти процессы происходили при участии парткомов. С еврейским засильем в литературе, поднялись на борьбу известные сибирские писатели, в том числе и Астафьев с Распутиным, выступая в открытыми письмами, публикуемыми в печати, но, в слегка завуалированном режиме, поскольку тема уж очень и очень щекотливая. Полезные евреи с Антисионистского комитета были важным элементом мировой пропаганды. Писатели поняли, что в подспудной войне у них нет никаких шансов победить. Евреям лишь дали возможность уезжать беспрепятственно в Израиль, и это, считалось, решением этого сложного 'еврейского вопроса'. Чекисты заодно решили проблему конкуренции в СССР. И, в писательской среде, лишь отчасти. Хуже было другим народам, которые не имели своей государственности. Я, как украинец, например, не мог покинуть СССР, хотя кагебешники угнетали меня с младых ногтей, - лишив даже тех убогих, колхозных яслей, с сопливыми имбецилами и гнилым, жилистым мясом в кастрюлях (со злостью, а не от комплекса). Разбитая, слизнями, первая любовь, с явными следами возни сексотского отребья во всех этих, любовных интрижках, предупреждало меня о многом. Я должен был затаиться до поры до времени, чтоб выбраться из той проклятущей страны, как только подвернется возможность? В тюрьму я отправляться не был готов за попытку бегства и нарушения границы СССР. Я должен был выжидать до конца 80-х, когда вовсю подули ветры перемен, и я набирался опыта, как писатель и поэт. Что, очевидно, потребовалось Богу, иначе трудно объяснить все те, духовные пытки, которые я выдерживал в 'империи зла'.
В СССР, все пытались жить сексотскими кланами. Евреи создали свою мощную группировку. Мне интересна только литературная подноготная, которая на основе советского суржика, утверждалась в 70-х в подворотнях, на квартирах и у геологических костров. Я воспитывался в геологии, и часто пел самопальные песни Александра Моисеевича Городницкого. Существовал отдельный пласт культуры, даже не советской, а какой-то особенной, который процветал - например - в Одессе. Многое из той поры, закреплялось в анекдотах. Разносилось на бобинах магнитофонов. Песни Высоцкого, Визбора. Высоцкий, со временем, вырос в настоящего литературного мастера. Он уже гранил стихи, добиваясь образного правдоподобия с окружающей действительностью. Настоящий Поэт. Но вначале, это была лишь дополнительная форма существования около большой литературы. Евреи ее активно использовали, начав переправлять на Запад ее образцы. Их сажали. Был нашумевший процесс Даниэля и Синявского. Это была отчаянная война отдельных личностей и их угнетателей из КГБ. Видя вблизи западную культуру, я нахожу, что с той диссидентской возни не было никакого проку, если бы не горбачевская 'перестройка', и вся, литературная муть, разрушив некие барьеры, не ринулась назад в СССР, заполонив страницы перестроечных и постперестроечных журналов. Они сотворили мутное озеро, в котором, очень скоро, утонул весь 'социалистический реализм'. Исчез, присущий СССР, стиль. С этим сложным процессом, исчезла и огромная страна, его породившая. Хотя как исчез: стиль? Все писатели и поэты той поры, живут в интернете отдельной жизнью. Вот только выглядит очень непрезентабельно и архаично. Я редко приближаюсь к этому чтиву.
Новое, бурно рождается буквально на глазах. Евреи выступили, как растворяющая кислота, которая угробила (в основном) пропагандистскую литературу. Осталось немного читаемых авторов, типа: Астафьева или Рубцова.
В конце 70-х, я только делал первые шаги в литературе. Стихи у меня получились давно, но все оставалось каким-то начинающим. Сексоты за этим нервно следили. Я, не был для них диссидентом. Когда однажды за столик в ресторане 'Лейпциг', в том самом красивом, красном ажурном здании с башенкой, на углу Владимирской и Прорезной улиц, подсел к нам какой-то тип, и завел провокационный разговор, я это мигом понял что к чему, - и сделал вид, чтоб он исчез навсегда. Мы справляли тогда мой день рождения. Меня бы уничтожили еще до лагеря. За родителей, убивали таких, руками подворотни. На бытовом уровне. Я многое знал о сексотах и стукачах, меня уже пытались вербовать. Поэтому я старался не отсвечивать. Я все видел, и был готов дать отпор любым провокаторам. Киев, в 1980 году, был литературной провинцией, я нормально смотрел на это. Читая классику - учил российский (советский) язык. Геология давала все, что необходимо для изучения жизни. Это был великолепный срез всех социальных слоев. Долго жил в центре украинской столицы. У меня был приятель-еврей с Борщаговки. Помогал мне справляться с учебой. Евреи это любят отмечать в 'антисемитах'. Мише В., я первому читал свои стихи. Он носил их к своей бабушке, - она тоже высоко оценила их. Я послал их в Москву, в 'Вопросы литературы'. Мне пришел ответ: 'объективный' литературный разбор одного из стихотворений - 'Придорожная береза' **, как помню, - (не то чтоб сложный, но, достаточно, серьезный; в чем-то, даже, похвальный). С той попытки в 1979 году, взять с ходу эту высоту, я вынес только то, что с печатанием своих стихов у меня возникли большие проблемы. Я - не еврей, и не русский, чтоб претендовать на печатание. И, даже, в себя в Украине - попробуй-ка? Мне стало, это понятно сразу, а хвалить они могут сколько угодно. Но письмо, я еще долго хранил. Знаете, какая фамилия была у моего первого рецензента? Ну, конечно же: 'Рапопорт'. С появлением интернета, я зачем-то отыскал его и имя отчество: Александр Моисеевич. Через некоторое время, в 1981 году, россияне загнали меня на Байконур. Пожелали избавиться? Место в общежитии освобождали для своих (двухкомнатная квартира в Новосибирске на Восходе возле Коммунального моста). Иезуитская нация.
Во время так называемой службы на Байконуре, куда загоняли правдами и неправдами представителей всех народов, населяющих СССР (не хватало только евреев). Из древних народов - наглые армяне и один ассириец, Бабаев. В казармах, в условиях умопомрачительной жары, создавалась жуткая атмосфера: садизма и насилия. Эти отношения, в своем художественном опусе, со стороны офицеров, очень талантливо описал, высокопоставленный сексот Л., втиснув в свою книжку, с которой я ознакомился на сайте КГБ (Киевская городская библиотека). Байконур построили одичавшие рабы, одетые в грязную одежду стройбатовца. Оттуда я умудрился тоже послать стихи, когда мне оставалось полгода до дембеля. После провальной драки с армянином. Чтоб поднять себе дух. У меня тогда было плохо с кистью руки. Она была сломана в самом начале службы (в драке). Плохо срослась. Геворкян подстерегал меня; готовился. Я отослал письмо в ленинградскую Смену; что-то подсказало, что мне повезет. Это была неправильная мысль. В Ленинграде много евреев в этих кругах, как я узнал потом. Это была очень мощная группировка. Она давила на официальную литературу. Там у меня не было шансов на успех, если не считать полученного ответа. Снова вдохновляющего, но не более. Письма перлюстрировались. Всего, чего я добился: ко мне пристал, один из ротных сержантов, приближенный к политруку, который начал помогать мне с необходимыми для самосовершенствования книгами. 'Анну Каренину', потом, у меня стырили из-под подушки; он же помог мне закрыть этот пробел в библиотеке, чтоб не платить пятикратный эквивалент.
С помощью сержанта Игнатенко, я проник в штаб части, и впервые сел там за печатную машинку...
Вторая глава
Эта глава из разряда случайных, которых я изначально не планировал, когда обдумывал фабулу этого произведения, но вынужден был извлекать ее из недр небытия, из бездн жизненного опыта и нажитого интеллекта; руководствуясь лишь своими литературными вкусами, пристрастиями, практиками, стилем, - с точки зрения: энергетических, этических и нравственных установок, понятий и восприятий сущего, подлунного мира. Подумав, я решил, что она не будет лишней в конструкции романа. Дело в том, что на первую главу получил совершенно ожидаемый комментарий, как отрицательную рефлексию чересчур ватного читателя. Комментарий я оперативненько снес (нет особого желания разбирать мутный поток сознания). Очевидным было лишь то, что читавший ее, особо не утруждал себя досужим вниманием к авторскому тексту, и, без глубокого проникновения в смысл, стал возмущаться и рефлексировать. Сей злополучный факт и навел автора на мысль, что, этот, эмоциональный всплеск, можно развить в отдельную главу. Это, такое себе развернутое - отступление (ремарка, заметка).
Я ожидал похожей реакции от людей примерно такого же склада ума, сформированного и реализовавшего себя еще в условиях Советского Союза. Неплохо устроенные в систему кормления сексотов, они, в те дикие времена, считали себя хозяевами жизни. Вот почему я должен напоминать всякий раз, что: я не пишу комментариев. Нет никакого смысла дискутировать с реликтовой, совковой биомассой. Дискуссия - это когда имеется хоть малейшая уверенность в том, что человек станет прислушиваться к оппоненту, что-то вынося для себя из дискурса, чтоб перейти на иной уровень общения. Какая ж это дискуссия, если комментатор заведомо считает себя истинной в последней инстанции? Я не нуждаюсь в подобных дискуссиях с такими ватными персонажами. Горбатого, как говорится, могила исправит. Тем более, что будут вноситься еще некоторые технические изменения в первую главу, поскольку не четко прописаны многие предложения; с большой степенью вероятности, будет изменена семиотика отдельных абзацев. Многое еще предстоит поменять. Подобные моменты надо будет не раз проработать, и, если понадобиться, более четко, прописать в тексте. Все это и навело меня на мысль, что стоит дописать дополнительную главу. Глав запланировано много (одной больше - одной меньше). Я думаю, что роман будет создаваться много времени.
Я начал писать его еще этим летом. Сделал наброски еще будучи в Украине (эти записи еще ждут в блокнотах своей расшифровки). Думаю, что на две-три главы, тех записей хватит. А, пока что, я буду расписывать то, что лежит очень близко. По несколько страниц, можно будет добавлять ежедневно. Это творческие планы на ближайшее будущее. На первую главу, у меня ушли две недели. Еще неделю, я обрабатывал ее в опубликованном виде, выставленную на двух ресурсах, одновременно. Я буду нарабатывать массу именно в таком режиме. По одной главе в неделю.
Сегодня 16 ноября 2023 года. Прошло как раз 17 лет, как в один хмурый, ноябрьский день, в Мариинском парке, в только что приобретенную тетрадку, я сделал первые записи своего первого романа 'Трепанация ненависти'. Завтра станет 44 года, как я впервые отправил свое первое письмо со стихами в московский журнал 'Вопросы литературы', о котором упоминал в Первой главе. В то время, Киев был засыпан желтой листвой. Дворники ее жгли беспощадно. Город был окутан сизыми космами дымов от многочисленных кострищ. Трудно такое даже представить, живя в Европе. Сейчас за окном комнаты, Дания - и никаких туманов и дымов, а только: дождь, солнышко... и снова дождь. Погода меняется по несколько раз на день. Зеленые подстриженные лужайки. Парковки. Деревья те, что известны мне своими названиями, недавно начали желтеть и осыпаться: обычные клены и необычные березы; еще имеются красные (канадские) клены; многие деревья будут оставаться зелеными до самой весны; много вечнозеленых переселенцев, благо все они здорово прижились в условиях теплой, европейской зимы.
'Трепанацию ненависти', я писал сплошным массивом, делая по ходу лишь всевозможные вставки; после чего начал накатывать текст (переписал не меньше двадцати раз). На это ушло у меня почти четыре года, трудов праведных. К этому, уже, на излете вдохновения, я взялся писать и второй роман, придерживаясь уже классических форм. На все это, уходило у меня: по пять часов, ежедневно. Рассказы, статьи для интернет-сайтов, на все меня хватало. Мне казалось, что творческие силы у меня запредельные. По результатам такой яростной работы, один близкий мне город, в то время очистился от сексотского произвола; в нем правит теперь мэр-патриот; многие чиновники, изменили стиль своей жизни на менее комфортный; очистилась ментовка от одиозных персонажей; эсбэушники, ушли работать в охранную фирму (знакомый оперативно сообщил об этом). Шороху я, тогда, наделал. Городу, это пошло на пользу. Случилось, сие, на изломе десятых годов. Я думаю, что в этом романе, я еще не раз вернусь к этому времени, своими милыми воспоминаниями. Я надеюсь, что это поможет мне продолжить и третий роман. Для этого я сделал некоторые наброски в том году. Я стал продумывать его главы этим летом. Плохо лишь то, что со стихами придется повременить. Я, полностью переключился на прозу. Это разные центры зарождения творческих процессов. Это: как спринт и марафон в беге. Я сейчас выступаю, как стайер. Перестраиваться в процессе забега - это, видится мне, пока, непреодолимым барьером. Впрочем, когда впишусь, - надеюсь, - что лирическое настроение вернется ко мне.
Написавший комментарий, просил меня перечитать Набокова. Набокова, я, естественно, читать не стану. В свое время, я пришел к мысли: стиль у Набокова не для меня; мне и прочитанной Лолиты стало достаточно, чтоб понять, что все, что написано в его книгах, мне не подходит. Хотя? - нам не дано предугадать, как чье-то слово в нас отзовется. Перефразировав слова Ф.И.Тютчева, который ко мне гораздо ближе, я, высказался и о Набокове, о его густой и просторной прозе. Это для тех, кто пытается внести в авторский труд всякий диссонанс; разбалансировать рабочий процесс. Авторская просьба - не писать никаких комментариев. Всякий роман - это писательский подвиг. Начинаю писать обычно по утрам: часов с пяти-шести и до девяти-десяти; страниц пять, как в лучшие годы, выполняя дневную норму.
Сегодня запланирована еще поездка в Нюкёбинг. В супермаркет. В прошлый раз, побывал в сравнительно дорогом Kvickly, где-то на уровне Novus или Сельпо, как для Киева. Потребовался заезд на железнодорожный вокзал, чтоб купить там сим карту для смартфона. Надо пополнить счет. До Kvickly, оттуда - рукой подать. Обычно, я отовариваюсь в '365', самом дешевом из супермаркетов (на уровне домашней 'Форы'), в котором существует много всевозможных снижек на товары. Если случается, что чего-то не хватает - можно будет отправится через дорогу в 'Нетто' (Фуршет, по киевским меркам), который, как раз напротив '365'. Иногда отправляюсь как бы уже в путешествие на остров Лолланн, в 'Фотекс'. Фотекс имеет некоторое сходство с нашим, французским, Ашаном. В Kvickly - прошлый раз - у меня возник конфуз. Задумал варить борщ с красной и белой свеклы. Как раз шла уборка в окрестностях. Машины теряют корнеплоды. Вдоль дороги к Нюкёбингу: то тут, то там на дороге, лежат свежие корнеплоды сахарной свеклы; прикупил красной - и сварганил борщ; в комбинации они дают неповторимый, превосходный привкус. Стоит добавить майонеза, чтоб улучшить неповторимый вкус. Нас, украинцев, сразу же предупреждали: о некоторых уловках в супермаркетах. Но, это не всегда срабатывает. Я купил банку майонеза, судя по ценнику - должен уплатить за него 20 крон, но на кассе мне выбили 38.50. Вот такой пердимонокль получился. Начинаю выяснять, тыча пальцем в ценник; работник супермаркета делает вид, что не понимает меня. Я, ведь, по-датски - ни бум-бум. Благо, рядом оказался молодой человек из наших, из славян; он изучил мой чек, и помог разобраться - оказалось, что они банку майонеза по 38.50, выставили на пустующую полку, где стоял раньше по 20 крон. В конце концов, забирал я этот, дорогущий майонез, и убрался восвояси, в свое 'Фальстеро', посоветовав себе больше с Kvickly не иметь никаких дел. Уровень датской подставы? Это, конечно, не торговать гнилыми харчами в наших маркетах, по десять раз переклеивая ценники на упаковках с приемлемыми датами, как сплошь и рядом бывает у нас. Здесь, срок годности товара, если подходит к концу, - он серьезно теряет в цене. Иногда дней за пять до конца строка - уже дешевеет в разы. Для тех кто долго жил в Киеве, в нулевых годах, это еще совсем свежая еда.
Дороги здесь ровные, чистые, ухоженные. Как и вся территория, которая прилегает к ним. Это - в основном поля. Здесь, рядом с Нюкёбингом, в этом году, растёт много свеклы. Отличные, крупные корнеплоды. Такие пейзажи, во многом, роднят, Данию, с моей Украиной. Ехать на велосипеде до 'Фальстеро', в котором я проживаю, каких-то пять-шесть километров. За полчаса, - максимум, - добираюсь. Где-то старась пройтись пешком, чтоб побольше побыть на природе. Цветы вдоль дорог, подстриженная трава. Календулы (нагiдки, укр), мальвы, космеи, мак, - это только те, что я знаю, - украшают обочину (вдоль велосипедной дорожки). Много грибов. У меня, как у грибника, вначале, срабатывал рефлекс. Я подбирал грибы; не мог проехать мимо. Датчане, конечно же, не видели. Людей на дорогах почти не видно. Одни машины и велосипедисты (редко). Иногда, кто-то один, выгуливает собаку. Часто похожую на своего владельца. Со временем, я привык к грибам, и уже наблюдаю их, как элементы декораций. Перед двухэтажными домами покрытыми черепицей, чаще всего терракотового цвета, с живыми изгородями, с мусорными бачками, с почтовыми ящиками, на которых нарисованы члены семьи, и, иногда, с собачкою, на тщательно подстриженных газонах, красуются целые поляны из шампиньонов и опят. По всей Дании. В том году, я наблюдал это в Болдерслеве - на юге, в этом - в Аугустенборге на острове Альс, тоже недалеко от ФРГ. Встречалось видеть и поддубяники в тех местах. Недавно, на острове Лолланн, когда я ездил в Фотекс, зашел в придорожный лес, что недалеко от моста, и сразу же попал на целую поляну с огромными боровиками; еще и один польский попался... Сделал из них превосходное грибное рагу. Датчане грибы покупают в супермаркетах. Помните: в замечательном советском фильме с Басилашвили, в 'Осеннем марафоне': 'У вас за рубежом грибные леса есть?' - спрашивает, Харитонов-Леонов. - 'Грибных лесов за рубъежом нет', - отвечает ему, профессор из Дании. Так вот, грибных лесов здесь больше чем надо. А, также, и: озер с форелью. И все это совершенно не уничтожается ни какими, варварскими, способами. Викинги в ладу живут со своей невзрачной природой; лелеют ее и холят, что и дает им великое преимущество перед нашими временщиками. Бурая земля с камнями дает им также обильные урожаи свеклы и картофеля (почему-то только единственный сорт культивируется). Удивило меня, как много они выращивают елок на Рождество. Целые плантации зеленых красавиц с бирками на ветках; лишь бы сохранить леса. Мало неиспользованной земли. Все ухожено, подлажено, присмотрено, подстрижено. В парках скамейки; как и вдоль морского побережья. Война никому здесь не нужна. Поэтому так много военной помощи получает Украина от королевства Дании. За это датчанам: огромное мерси от автора.
Я как-то жил в России в Тюмени, работал на стройке в 2005 году, где любое доброе слово об украинцах, вызывало у тамошних аборигенов, злобное отторжение. Они уже тогда были запрограммированы на войну; на уничтожение Украины. 'Вы зачем отделились?' хватало наглости, спрашивать у автора. Им нельзя было напоминать о человеческом достоинстве. О, свободе. Об истории. Они ничего этого не понимают. Человечество, нынче, не понимает их. Человечество вырабатывает противоядие против России. Эта беспрецедентная поддержка Украины во всем мире, реакция на агрессивное поведение россиян. Россия платит сейчас за свой исторический, военный стиль, который она заполучила еще от монголов - воевать не столько умом, сколько подавлять противника своим числом; сметая все на своем пути, огненным валом - стрелами, артиллерийским огнем, ковровыми бомбардировками. Для этой нации не существует мирного населения, общепринятых норм ведения войны, - сея военные преступления, они уничтожают сами себя. Конечно, надеются оправдаться, когда оформят победу (победным визгом). Станут уничижать побежденных, смешивая их со словесными экскрементами. Всякая брань, выжигающая внутри человеческое достоинство, играет в их лексике не последнюю роль. Матерщине они учатся еще в подворотнях.
Надежды на шпионов в Украине, россиянам давно уже не помогают. Даже те из диверсантов, которые орудуют в окружении президента-клоуна, не обеспечили им легкой победы. Сейчас один из них, на правах регента, участвует в переговорах с США. Американцы, конечно же, смотрят на него, как обычного шпиона, и я думаю, что он не получит от них разрешения на переговоры с Россией, когда можно будет сдать суверенные территории Украины за призрачный мир. Американцы любят протокол, а он никто по своему статусу. Дать России три четыре года передышки, чтоб нарастить потенциал, американцы не позволят такой роскоши. Поэтому, стоит констатировать факт, что война будет продолжаться. Будут Самолеты Ф-16 и дальнобойные 'ATACMSы' в Украины. Серьезная война еще только начинается. Украинцам надо быть готовыми к этому. Свобода не дается легко. Многие теперь жалеют, что у нас нет настоящего президента. А ведь был более менее адекватный до 2019 года, но 73 % населения, решили выбрать 'по приколу'. Все кто выступал раньше в парламенте Украины против Порошенко, как президента, оказались российскими шпионами. По этой версии, можно брать под микитки, - арестовывать, - всю нынешнюю власть. Без исключения - начиная с нынешнего президента. Эта, - московская, - пятая колонна, сделала свое черное дело еще в 2019-1922 годах. Тогда, в Кремле, выдвинули на пост гауляйтера (через телевизор), откровенного коллаборанта, который бы сдал им вся и все и приступил под их руководством очищать территорию от 'неправильных украинцев'.
Сейчас, на России, при каждой подворотне, переживают ступор от неудачного начала войны. В тупом оцепенении ждут, и, готовы будут ждать годами, пока хохлы сами сдадутся в плен, чтоб начать праздновать 'великую победу'. Потом примутся обживать чужие территории, делая их 'своими': заселять своих ненасытных ватников. Их зеленые холуи, обещали им это за три дня; провести спехом, парад в Киеве: и начать зачистки, и переселения в Сибирь, на новое место обитания, миллионов украинцев.
Слушая, это, в 2005 году, в подворотнях Тюмени, я говорил им, что разве только в восточных областях, и то, только по краям, и до тех пор, пока не озлобите тамошних мужичков, можно будет что-то оторвать. Я писал об этом - 'В Россию на заработки' - это нетрудно было предугадать. Но остановить орду было невозможно. В их глазах уже пылала ненависть и азарт. На Гранях, в комментариях, я описывал свои сны-видения: над Крымом и на Донбассе, один за другим, разворачиваются украинские флаги. Меня, забанили. Не поверили. Россия, казалось в 2014 году, схватила и прочно держит эти территории, как Иван-дурак сказочную Жар-птицу, несмотря на то, что ее потрепали по морде, как паршивого кота. В Украине тогда армии не было; пусть благодарят сексотов. Других, еще более красноречивых снов, я не намерен оглашать. Это для моего внутреннего пользования. Я пишу только о тех, которые я фиксировал в литературном и публичном пространстве. Возможно, что все это зачищено.
Мои посты люто контролируют модераторы. Эти 'профессионалы' своего дела по перлюстрации. Они недолго оставались без дела. В СССР, читали чужие письма. Я думаю, что для завербованных в вузах филологов, это была завидная должность. Денег на это в империи никогда не жалели. Составлялись досье на всех и каждого, поэтому везде искали компромат. Это все перешло на интернет. Однажды, я прокомментировал награду 'Шевченковской премией', одного сексота с Чернигова, выступающего для гебнявых в роли 'заслуженного поэта'. 'У него меньше страниц в интернете, чем у меня'. Даже о качестве его опусов не упомянул (полная задница!), мне лень это было делать, насколько скудна и жалка эта роль в литературе, - доносить на коллег. На следующий день, меня зачистили до полу страницы показав: кто в этом Гугле хозяин. Никчемные существа, показывают свою силушку! Роль бездарных, гебнявых бесстыдников, здесь, очевидна. Да и сейчас, это суют свое гнидное, сексотское мурло, во все интернетные дыры и помойки.
Суть любой власти в Украине, с тех пор как в 70-е интеллигенцию окончательно и бесповоротно подменили сексотскими кадрами, опускать всех, кто поставил себя выше их. С тех пор, в Украине, от них не появлялось чего-то путного. В добрежневские времена, в условиях идеологического отбора, они еще заявляли о себе именами, пропуская через подконтрольные СМИ. Настоящие поэты приходили уже с зон и лагерей, которые гранили их таланты. Там влияние гебнявых было специфическое. Тот же Стус. Без тюрьмы - он остался бы бездарным филологом. Тюрьма сделала из него настоящего Поэта.
Да, сейчас, идет война: украинцев воспринимают в мире, как нацию, - но, все равно, гебнявое мурло, недоразвитой зеленой швали, что оказалась при власти чисто случайно, сделало государственность, уязвимой. К сожалению, не патриоты, представляют сейчас Украину. Лезет наружу гебнявая сущность нынешней власти. Внутри страны, это все еще прикрывается безликой пропагандой. Поскольку, нет нормальной интеллигенции, существует лишь гебнявая прослойка. Сексотские опарыши, посредством примитивных манипуляций в контролируемом, образовательном процессе, превратились в шибко грамотных - советских - 'интеллигентов'. Все, что происходит сейчас в Украине - это их вина. Украину, в самые сложные годы становления, представляют существа, которые оказались ниже исторической роли. Чекистская форма правления заимствованная в СССР, породила этих монстров. Из завербованных сексотов, состоит нынешняя 'элитка' Украины. Особенно жалко, это наблюдать в творчестве - это убогое, безнравственное несовершенство. Все, что было когда-то заточено под 'процветание' в СССР, в виде колхозного рабства, подготавливало нападение на Украину. Они учились быть руководящей кастой; но это не вышло в полной мере. Украина оказалась ниже их амбиций. Они выступили против своей нации - постоянно на выборах подсовывая ей в качестве президента, очередного, московского холуя.
В творчестве, еще жальче картина. Они всегда против творческих личностей, прошедших путь внутреннего совершенствования. Все эти внутренние инициации, чтоб стать личностью; расположенность к самопожертве, во имя развития творческого начала, - это не для них и не про них. Такие способны только быть на подтанцовке у органов. Оказалось, что и за границами 'социалистического реализма', для них существует жизнь. Вот бы смилостивилась еще государство, и дало им, вместе с полномочиями топтаться на литературном поприще, с правом казнить и миловать, как было во времена развитого СССР, получая за это, несоразмерные блага: должности, дачи, квартиры, жен (любовниц). Так жила вся номенклатура в Советском Союзе. В том числе - и творческая.
Они научились делать дела только языком. Резво выступают на своих телемарафонах. Вот только оружия Украине не хватает. Нет 'Шахедов', и нет 'Ланцетов'. Зато много пустых разговоров об этом. Словесная ахинея, от окружения президента, очевидно служит для того, чтоб ничего не делать и дальше, - явный признак засилья агентуры. Свои, должны понимать, что беспилотников подобного типа - никогда не будет. Это уровень работы вражеских диверсантов, осевших на Банковой. Они будут говорить, что угодно, но дело делать не будут. У них приказ врага. Так они поступали до войны. Они знали: день и час начала российского вторжения, но никого не предупредили. Я не смог, тогда, выехать из поселка в Черниговской области, хотя от вокзала живу в трехстах метрах. В день вторжения, подорвали железнодорожное полотно (не мост через Десну!), а только за ним, чтоб не подошла подмога. Я попробовал было выбраться на велосипеде в сторону Чернигова, - но скоро узнал, что мосты перед ним - взорваны. Это было похоже на предательство тысяч участников сопротивления, атошников. Как атошник, и, как патриот, прожил целую неделю в оккупации. Под окнами российский солдат, в день бегства, разрядил около двух рожков. Я так и не понял куда он палил? Вначале подумал, что этот супостат надумал продырявить крышу, и мне придется ее чинить; но моментально пришел к иной мысли, что он явился дырявить мне башку, - и лишь тогда лег на пол. Пули тенькали по крыше. Я слушал эти звуки, и эта музыка была очень неприятна. О своей смерти, я думал накануне, когда прошел слух, что оккупанты проводят зачистку. Оказалось, что это подошли уже наши. Пролет моста, зачем-то взорвали, после освобождения...
Два месяца не было не то что дизель поезда; с продуктами стало плохо. Экономил соль; спички правда были. Подсолнечное масло и муку пришлось покупать за три цены. Молоко давали бесплатно в первые дни освобождения. На этом фоне, начало снова подскакивать давление. Начались приступы стенокардии. С этими мыслями, я и отправился в Данию. В Дании, мне очень хорошо. В том году, я только привыкал. Поэтому, мало написал стихов и прозы. Так уж сложилась моя жизнь, что вместо украинской мовы, я развил в совершенстве, получив в бессрочное пользование, именно советскую версию российского языка. Это, довольно-таки, хорошо развитое и активное средство коммуникации, а возможного закрепления в творчестве. Можно смело сделать заключение о том, что даже по единственному русскому слову, можно судить о человеке: кто перед тобой оказался, к какой социальной группе он принадлежит, и, даже, чем он дышит. Настолько этот язык богат и, всеохватно, развит. Над этим потрудились крупные, творческие умы. Рафинировав себя в этом сегменте, человек способен качественно проводить божественную энергетику; реализовывать свои творческие наклонности в бесконечной перспективе. Это не касается тех персонажей, которые загоняют себя в угол, используя этот язык, как средство беспардонной лжи и дикой пропаганды.
Я много буду рассказывать, почему мова для меня не стала, пока, близкой настолько, чтоб я превратил ее в нечто творческое. Хотя я начинал именно с нее, еще в детстве написал первый стих, и позже, в 1994 году, стал публиковаться на ней. Украинская мова не пустой звук для меня. Тем не менее, русский язык, стал во мне превалирующим; главным выразителем творческого начала. С самого детства я пользуюсь российским языком. Ему нет равных в батальных сценах 'Войны и мира', у графа Толстого; он восхитителен своею мелодичностью в стихах Есенина; изысканностью в поэмах Пушкина; философскими нотками у Тютчева и невероятной пластичностью у Тургенева. Он воспитывал мое творчество, как только мог. Убийственное для меня понимание той его роли, что он не используется человечеством для созидания в ареале своего распространения. Он не дает россиянам настоящего героя, который бы давал индивидууму общечеловеческий, воспитательный импульс. Каким давал, например Мартин Иден для мировой культуры. На Западе много подобных героев. Сказки Андерсена, еще один яркий пример. Для российского языка, характерны Печорины и Онегины, с которых вырастают, потом, одни Ленины. Это такая полноводная река сливается в парадигме развития литературной мысли в процессе развития личности в русском духе для всех, кто вздумал самореализовываться в пределах этого охвата. Постоянно бунтовать и жаждать войны, чтоб реализоваться, как защитник отечества на бескрайних просторах планеты. Сейчас уже можно судить о советской литературе, что главное в ней, что возле типичного российского Шуры Б., всегда возникал некий, Остап Б., который мечтал о белых штанах и Рио де Жанейро. Еврейское вклинивание в российскую литературу, со своими вожделениями и описаниями, стало главной ее особенностью. Это возносило литературу, - это же ее и губило; с этим боролись, - на это и напоролись.
В основе российского интеллигента, по прежнему, стоит любовь к добротной литературе девятнадцатого века. По сути дела, в самом русском сегменте, человеку нет определенного смысла доводить себя до такого уровня рафинирования, чтоб потом стать 'лишним человеком'. Для социального лифта достаточно заучить наизусть несколько отрывков или стишков, чтоб попасть в заветный вуз. За него, его судьбу решают компетентные органы. Социальная выбраковка, происходит еще в школе. Сексотами по месту жительства. Такая система существовала в Советском Союзе, которую невозможно было обойти. Напрасно думали многие, что что-то в жизни совка, зависело от их таланта. Нынешнее поколение пока еще не показало свою сущность.
Мне больше хочется заниматься украинскими делами. Я к чему веду? Сейчас в Украине, спецслужбами, инспирирован очередной скандал на почве русского языка. Хейт разгорелся через давно протухшую, сексотскую, консерву. Что обрушилась на защитников, что они якобы не могут считать себя украинскими воинами, разговаривая на русском языке. Категорическая, безапелляционная, экзальтированная дамочка из Львова, - из тамошней 'Политехники', - давно уже паразитирует на патриотическом грунте. Бывшая ортодоксальная коммунистка, а значит завербованная органами. Я уже не говорю о том, что во всех этих 'Политехниках' скопилась вся эта сексотская гниль. Впервые она запомнилась своими инвективами о запрете российских имен в детском садике, чем вызвала шквал возмущения украинцев. В таких вопросах общество само ищет способы излечения. Что не должно никак вносить раскол. Тем более, что идет народная войны. Знавал я одного, такого персонажа, из киевской Политехники. Представлялся всегда моим родственником. Профессор из престижного вуза. Сексотские сплетни таскал обо мне по той среде обитания. Писал жалкие стишки. Выставлял бессмысленные статейки (обязательно, с графиками) на Цензоре. Очевидно, что работает модератором кто-то из его сподвижников. Ну, это так к слову. Еще будет время назвать его в будущих главах.
Третья глава
Все нации и народы, на нашей такой прекрасной, многоцветной, и, в некоторых местах, горемычной планете, имеют человеческие характеры, и это, во многом, определяет их дальнейшую судьбу. Достаточно изучить карту нашей планеты, и Европы в частности, чтоб согласиться, что такая, пусть даже и утрированная, поверхностная версия, имеет полное право на литературное существование. Если человек является убийцей до сих пор в двадцать первом веке, и видит в этом способ своей социальной значимости; будучи ко всем своим гнусным недостаткам еще и патологическим вралем; да еще к тому же еще и злостным матершинником, - тут уж невольно начинаешь понимать историческую географию: почему такого персонажа поселили (выселили) когда-то на отшибе цивилизации; на северной стороне глобуса (общественного барака), где довольно-таки холодно и некомфортно жить, а по ночам воют волки и по улицам бродят разноцветные медведи. Такая неприятная, девиантная личность, постоянно ищет свою жертву в подворотне; достает живущих рядом соседей; его жизнь, вообще, зависит от случайного фарта: авось повезет и он зарежет кого-нибудь в подворотне, чтоб продлить свою жизнь маньяка; сможет поживиться за счет жертвы; верит в свою адреналиновую удачу. Вместо того, чтоб заниматься ежедневным воспитанием, уборкой близлежащей территории, на которой он проживает - ему необходимо кого-то грабить, насиловать, чтоб его боялись и, как ему кажется, уважали. Поведение гопника на районе. Как это все похоже на те, огромные неухоженные, запущенные территории, которые я в юности наблюдал в Коми АССР, в городе Усинске. Да и не только там. Весь Советский Союз был запущенным, неухоженным пространством, лишенным всякого шанса стать цивилизованным обществом. Сейчас, во время войны, я могу быть слишком необъективным. Поэтому, с социальной сферы, сразу перевожу стрелки в политическую плоскость. К сожалению, Украина, это то немногое, что бывшей метрополии, удалось, в далеком прошлом, умыкнуть у цивилизованной Европы. Оторвать самым беспардонным способом, опираясь на подкупы старшины и воинственного, но продажного гетмана, который не сумел вовремя распознать то, что было очевидным с самого начала. Когда Хмельницкий, разглядел весь тот негативный массив, который вваливался в Украину с сближением с Россией, стало уже поздно - его, скорее всего, отравили свои же, уже подкупленные негодяи (исполняющие до сих пор роль сексотов и диверсантов). Украина стала тем, чем она стала, и пережила очень много колониальных трансформаций, чтоб стать удобоваримой для негативного восприятия себя в роли политической жертвы, холуя, несостоявшейся нации и так далее. Автохтонное население рассеивалось по необжитым территориям огромной империи, уничтожалось в бесконечных войнах; ее территория планомерно засорялась многочисленными бомжами и всяким отребьям, изгоями собранными по имперским подворотням; в жилища, с еще не выветрившимся духом умелых хозяев, убитых в войнах или замученными голодоморами, заселялись те, кто должен был ассимилировать украинское население. Со временем, гнилое семя поработителей, на обильных харчах, вывело определенный психотип раба. Гены украинцев, естественно, улучшали породу безродного мутанта. Его научили кое-как трудиться на плодородной почве (хотя бы начальниками, как они хотят); воевать за батюшку царя; постоянно притесняя (вырождая) потомство исконного народа. Украине не меньше трех веков потребовалось, чтоб довести массу имбецилов до 73 %, которые слабо ориентируются в политике. Когда дело доходит до выбора между свободой и колбасой, население уже буквально разделяется чуть ли не на равные половины - начинает завоевывать друг друга, так, что только кровавое перья летят во все стороны.
На каком-то историческом повороте, Бог смиловался над этой территорией, и, благими намерениями, вложил в голову очередного императора в Москве, который, в очередной раз в истории, во время 'реформирования' и 'переформатирования империи', создал украинцам благодатную ситуацию: вырваться из имперских лап, чтоб обрести, наконец-то, долгожданную свободу - на собственной земле, начать путь продвижения к процветанию в единой Европе. Конечно, что без исторического провозглашения в 1918 году и кровавой 'гражданской' войны в двадцатом столетии, этой ситуации не возникло бы. Это поступательное движение нации в свое прекрасное далеко. Украина всегда будет стремиться в Европу, откуда ее насильно вынули когда-то. Из-за европейского выбора, началась нынешняя война. Настоящая война. Что сразу же превратилась в экзистенциальную войну двух миров.
Однако, я пока отложу этот кровавый спор. Вернусь к народам и расам, которые так не похожи друг на друга и, тем не менее, ищут в себе те качества, которые они хотят показать другим, чтоб мир их принял. Украине надо теперь показывать все, что у нее есть, чтоб стать крайне полезным европейцам. А там: живут разные и всякие. Надо учиться с ними уживаться. Надо учиться реагировать на все провокации их правительств. Есть лояльные к Украине, народы, такие как: викинги (датчане, шведы, норвежцы, исландцы), суоми, немцы, англосаксы, литовцы, эстонцы, латыши, поляки, португальцы, чехи; есть с умеренной к нам позицией - ирландцы, испанцы, итальянцы, греки, румыны (молдаване), хорваты, голландцы, болгары, словенцы, бельгийцы, люксембуржцы; со слабой доверительностью относятся к нам - словаки, французы, австрийцы, швейцарцы; со скрытой враждебностью смотрятся: венгры, сербы, ну и уже полностью откровенные враги, это: россияне и белорусы (то, что осталось от исторических литвинов). К народам, которые держат камень за пазухой, можно отнести, также и Израиль. Евреи не признали Голодомор, как геноцид украинцев, и этим все сказано, что надо знать украинцам об этой нации. Это говорит о том, что они раскаиваться не могут по отношении к нашей стране, а хотят, чтоб украинцы забыли об этом преступлении: о Кагановиче и его компании, которого послали из Москвы проводить карательную акцию по умиротворению украинцев.
Россияне задумали эту войну, как новый геноцид, и выдают очередную глупость свою, за 'специальную операцию'. Пытались проводить это устрашающими методами. В 21 веке, то! Им подсказала так поступать, историческая память. Об этом, украинцам, стоит помнить всегда, иначе все это будет повторяться с завидным постоянством. Они приходят убивать. Эта война должна продолжаться не на жизнь, а на смерть. Это видно, что украинцы знают уроки истории. Современным убийцам, не удалось повторить то, что сотворили их мерзкие деды в 1933 году. Закончу это тем, что в то время, проплаченный 'журнашлюх' Вальтер Дюранти, отрицал наличие голода в Украине. Как и теперь пишут во всех этих 'Вашингтон пост' о моей стране. Это все пишется на кровавые деньги имперцев.
Империя вцепилась в Украину, не пускает в Европу. Европа должна помнить, что в мире существует блочная система. Страны, по отдельности, долго не могут существовать нейтрально, если они - как Швейцария, например, - не окружены демократиями. США, Китай со своими сателлитами, это огромные галактики, которые могут сами по себе. Украина с отчаяния, попыталась - это сразу же стало ее стратегической, исторической ошибкой, за которую она расплачивается по Гамбургскому счету. Европе, чтоб стать на уровень этих миров, должна вступить в симбиоз с Украиной - лишь тогда она станет наибольшим и мощнейшим супер государственным образованием на планете. Это надо понимать Европейскому сообществу уже сейчас. Тем более, что это ничего ей не стоит. Украина, когда то была в Европе; это записано в исторической и ментальной памяти ее. Она сможет сделать Европу гегемоном. Это все сошло когда-то на нет, с монгольским нашествием. Потом сделала могущественной Речь Посполитую, остановившую нашествие на Европу османов. Украина сделала великой и Россию, шибко поплатившись за это. Которая своими глупостями, доводила ее до кровавых войн и геноцидов, тупо удерживая ее в своем лоне. Европа должна пойти на риск. Это уже рутинная работа по сближению позиций. Сейчас, это военная всеохватная помощь, как слаживание. Украина показала себя, как очень жизнеспособный организм. Война это показывает и доказывает в очередной раз. Европа, со своей стороны, должна утвердить в ней свою экономическую модель, после выигранной войны. Это приведет к тому, что два таких монументальных сообщества, как США и Европейские штаты, смогут стать будущим всего цивилизованного мира. Иначе, весь мир уйдет, под диктаторский хвост. Человечеству, тогда не позавидуешь. Москва в свое время пошла на Медный бунт, чтоб только удержать в зубах Украину. Рискнет ли Европа выйти на уровень мирового лидерства? Огромная ответственность ляжет на ее плечи. На подходе, неустроенный социально, глобальный юг. США, в одиночку, не сможет справиться с цивилизационными проблемами. Там, населения в разы больше. С их рабским менталитетом...
Во время войны, россияне, как баран рогами о новые ворота, кидаются на штурмы, на юго-востоке Украины. Бахмут, Авдеевка... Тысячи ложат на подступах, лишь бы захватить руины. Крупные города им уже давно не по зубам. Я не вижу в этом никакой тактической выгоды, хотя, кой-какая стратегия о этом безрассудстве все-таки просматривается. Геополитическая стратегия. Лишь бы не вывалиться с цивилизационной колеи. Ухватиться за вожделенную роль мирового игрока, иначе: смерть, помойка, развал и запустение. В ход пускают генетические отбросы из тюрем; попытка их 'размена' на поле боя на патриотов Украины. Это: не от большого ума россиян. Я могу представить атмосферу в этих подразделениях. Да и по возвращению домой, такое отребье став героями, как правило, отправят на тот свет и за решетку еще не одну тысячу своих жертв. С этим все предельно ясно. На восточном фронте, без изменений. В ежедневных сводках российских потерь, как правило: не меньше батальона живой силы, несколько танков и остального - по мелочам... Создается картина военного краха захватчиков. Хотя, у войны, пока, не видно конца. Украинцы ждут самолетов F-16 Fighting Falcon ( 'Файтiнг Фелкон', укр.) и немецких ракет 'Taurus KEPD 350'. Украинские пилоты уже начали ознакомительные полеты на F-16, здесь, в Дании. Я, представляю их над полем боя. На добротных западных самолетах. Кто б мог подумать, что украинцы так быстро смогли адаптироваться до высокого уровня технологий. Это как с российской 'Лады', пересесть на 'Мерседес'. Не было счастья, так несчастье помогло. Без военной, глупой затеи россиян, Украина долго бы маялась в подворотне. Быстро складываются пазлы будущего мирового устройства. Это еще не так зримо, как хотелось бы, - но тем не менее...
Приезжая в Нюкёбинг (дат. Nykоbing), я окунаюсь в этот мир. Западный мир. Город известный своим названием со второй половины ХIII века; в 1443 году, стал собственно городом. Чистым, ухоженным, как и все в Дании. Здесь все населенные пункты имеют признаки города, даже если в них живет несколько сот жителей и нет ни одного продовольственного магазина. Таким был Балдерслев, в котором я оказался впервые в том году. Нас, несколько человек, поселили в бывшем хостеле. Уютные комнатки по несколько человек. Мы ждали вид на жительство. Мы, это я, айтишник из Северодонецка, который добирался с России через эстонскую границу, где, таких, унижали, ставили на колени, какой-то слесарь с интеллигентной бородкой (с каких мест Украины не знаю, но по всей видимости: 'уклонист'), еще один, его 'кореш', похож на уголовника, говорил что с Одессы, но сидел очевидно на Донбассе, откуда его выпустили российские военные еще в начале оккупации в 2014 году. Как он пробрался в Данию, мне не ведомо. Все знакомы между собою еще с фильтрационного лагеря Сандхольм, что недалеко от Копенгагена. Это бывшие казармы. Меня поселили в одной комнате с айтишником. Он говорил, что он любит Будду. У него имелась маленькая статуэтка, которую он ставил себе на ноутбук. Потом, уже в Балдерслеве, я увидел этого Будду закатившимся под койку, стоявшим там раком. Слесарь начал интриговать. Айтишник старался быть к нему лояльным. История накалялась. Они пили, уже не так, как в России (прятались в отдельной комнате). Речь не о том. На самом деле, не ощущалось в атмосфере того размаха, заканчивающегося всегда сутолокой в подворотне и мордобоем. Не как процесс слаживания в один танковый экипаж, как это случалось в Советском Союзе. Скоро слесарь попросил, чтоб нас расселили по разным комнатам. Так я смог выбрать себе комнату получше. Побольше объемом, да и кухня была отделена от спального помещения. Коллектив устоялся, без всяких доминаторов. Затихли звуки российских сериальчиков и вопли украинских военнопленных из смартфонов ватников. Пошли занятия в школе. Я смог по утрам заниматься своими творческими делами, пока все еще продолжали дрыхнуть. Житель Мариуполя, А., (имя не помню), занимался рыбалкой. Ловил форелей в озере. Это продолжалось еще целый месяц. Ежедневные пешие прогулки вокруг Балдерслева; велосипедные - по 20-30 километров. Чаще всего - в Тинглев, за продуктами. Я наслаждался окружающим порядком в Дании; отличными дорогами. Только через месяц пришло направление на постоянное жительство в коммуну. К вокзалу в Тинглев меня довезла на своем красивом авто эффектная брюнетка, Мия. За это красивое имя, я не могу настаивать. Я могу ошибаться в датских именах. Здесь, обычно, женщины, носят белые волосы. У Мии, были - черные, похоже, что естественного цвета. Высокая, в облегающих черных одеждах, - она выглядела восхитительно, и была не совсем похожа на блондинистых датчанок, и, вместе с тем, она была для меня олицетворением стильной, западной женщины. У нее была дочка школьница, с которой они приезжали вместе к нам. Рядом с этим приютом, находилась школа. Спокойное и тихое место. Как и многие подобные места в Дании. Двухэтажные домики, брусчатка, асфальт на дорогах. Подстриженные газоны с грибами. Возле каждого домика, высится мачта и роскошный флаг. Зеленые изгороди, образцово подстрижены. Все дворики ухожены, с прекрасными цветниками. Окна всегда без занавесок. Я переехал, оттуда, в Нюкёбинг. Весной, я еще возвращался домой, в Украину...
И, вот, я снова здесь. Сандхольм. Потом, Аугустенборг. Это хорошее место: рядом роскошный парк, протока. Скамейки на берегу, дорожки в парке. В том году, я мало занимался в Дании литературой. Привыкал к западной жизни. Оказалось, не все так просто в этом мире. Главное для меня - возможность реализовывать себя в творчестве. Этот процесс удалось наладить только в этом году. Я намеревался начать этот роман с детских лет. Но, потом, не раз вносил корректировки в свои заготовки. Никак не мог подступиться к роману. Писал поделку, нервно списывая ее с детско-юношеского опыта. В это время, 2021 году, в декабре месяце, я еще сотрудничал с каким-то заграничным сайтом - готовил им прозу, за небольшие деньги. Пахал впопыхах на этой ниве. Время было уже напряженное. На границе, в это время, враг уже накапливал свои железные легионы, и мне приходилось отвлекаться на тревожные мысли. Стихи, правда, шли тогда очень неплохо. Но они, никем не оплачивались. Я старался поспеть со своей прозой к середине января. Обширная повесть, тогда, не пошла. Короче, на ней и закончилось это сотрудничество. Эту повесть, я, конечно же, доработаю, уже в более-менее спокойной обстановке. Таким образом, детство выпало из этого романа. Это останется в повести. В продолжение еще одной - обязательной - сюжетной линии этого романа.
Собственно для меня, как автора, важен сам разговор с читателем о развитии литературных способностей. Как слова сплетаются в рифмы, размеры и ритмы, как происходят коммуникации с метафорами и разными сравнениями, переплетаясь с разными вариациями на темы инверсий и тому подобных прибамбасов; приобретая законченные виды строф из всяких анапестов и анфибрахиев. Все это действительно присутствует в поэтических упражнениях (желательно ежедневных). Термины специально не заучиваются; это приходит потом, само по себе, свалившись на голову, как созревший плод. Это актуально для всяких ученых литературоведов и филологов, чтоб казаться мудрее, чем они есть на самом деле. Молодой человек, если у него получается стихосложение, должен насыщаться своим, стихотворным опытом. Он постоянно должен нащупывать связи между словами и предложениями; развивать соответствующие центры в мозгу, постоянно нагружая их; напрягая их; это как ношение тяжестей, занятия в спортзале; стихотворные мускулы должны укрепляться, в натруженных местах, должны появляться кровавые 'мозоли', которые будут сходить, а на том месте появляться новая - творческая - ткань. Боксеры это знают, как на сбитых костяшках, на кисти ударной руки, нарастает более плотная кожа. Без этого нельзя: невозможно перейти на более высокий уровень. В конце концов закаляется характер, приучает организм к жестким, творческим условиям, - очень спартанским, на самом начале пути, - учит творческой логике выживания, привлекает организм к поискам и наработкам сюжетов, дисциплинирует время работы; выбор места для ежедневных планеров. Окукливаясь в этом домике, под надежной крышей, - станет уютно думать (медитировать). Обживаться надо капитально, комфортно, где никто не видит и не мешает сосредоточиться; не лезет в творческие дела, когда ты беззащитен и наблюдаешь жизнь внутри себя; видишь внутренний мир, любуешься своею мечтою. Это все происходит наедине со своими мыслями, во время медитаций. Это развивает видения. Отсюда, потом, приходят стихи. Проза еще долго не будет получаться. И это надо будет учиться видеть. В это время, человек много читает. Обязательное изучение чужого опыта. Только идеальные образцы. Только гениальные вещи. Переболеть этим всем; взять максимально и закрепить это: попытками воспроизведения в собственном интеллектуальном соку. Это все не дается так просто. Это сопряжено с тратой огромного количества энергии и времени. Долго будет казаться, что это впустую. Об этом не раз напомнят тебе твои враги. Это могут пройти единицы, готовясь к новому рывку. Можно предпринимать попытку перехода на прозу. Пока внутри не застыло все. Инфантильность будет преследовать не один год. Надо искать место где эти процессы идут быстрее. Война, очень подойдет для этого. Со стороны эти все инициации выглядят не очень приятно. Человек и гордыней страдает, считая себя чересчур гениальным, - это все нормально, - приблизительно, до 25 лет, талантливый человек, и должен выглядеть таким, каким он возможно станет выглядеть в творчестве, как в пятьдесят и более лет, только не будет считать себя таковым, потому что узнает цену всего этого. Жизнь пройдет перед его глазами. Если он правильно развивается, так и будет.
Когда я понял что со стихами мне не пробиться, а писать прозу негде. Не будешь же ты писать в общежитии или в палатке, в тайге? Я ушел из геологии. Я вернулся в Конотоп. Электромеханический завод. Это не самое лучшее время для воспоминаний. Снова общежитие. Нет никаких возможностей творить. Это все сказывается самыми жуткими неприятностями. Познакомился с Наташей. Ушел с завода. Снял комнату. Продолжал писать рассказ. Ничего не выходило. Устроился на другой завод. Свояк помог с работой. Слесарем. День/ночь/сорок восемь. День дежурю, а потом выхожу в ночь, а после, - сорок восемь часов, - дома. Ушел к Наташке жить, чтоб не зависеть не от кого. Наташка на мои творческие дела смотрела сквозь пальцы. У нее была дочь семь лет. Поселились в оборудованной летней кухне. Она работала на Электромеханическом заводе, а потом перешла в торговлю. У нас все было. Лет пять продолжалось это счастье. Потом я ушел. Все рухнуло, вместе с Советским Союзом. Сначала назад в общежитие а потом и в село, где я продолжал инициироваться в литературу. Я уже писал сносную прозу. Пару раз ездил в Москву. Сдавал в Литературную Россию. Что-то получалось. Я купил печатную машинку. Однажды с этой редакции мне дали открыто понять в письме, что все идет как надо, в правильном направлении, и можно подготовить что-то к печати. Потом, внутри редакции, как-то все резко поменялось. К власти пришли, те: шибко патриотические силы. На этом все закончилось - как, для меня, так и для СССР. Параллельно я бывал в посольстве Индии - стремясь выехать в Ауровиль. Таких поездок было пять, и все это время, кормил рукописями и редакции. Все тщетно. Передо мной окончательно закрылись все двери. Рассказ 'Дембельские сапоги', стал украшением всего моего творчества уже спустя многие годы. О Байконуре на время пришлось забыть. Я попытался перейти на украинский язык. Еще советская версия российского языка не застыла внутри, как матрица, - а мне уже приходилось переводить себя в другое измерение, в другую плоскость, на другую галактику. Это было такое потрясение. В украинских редакциях, несмотря на стрессы с печатанием продукции местных авторов, наверное, много смеялись с непонятных слов. Это был не суржик. У меня не было словарей. Я делал наборы с двух языков. Этот процесс во мне кипел! В конце концов, я отказался от Байконура, который никому был здесь не нужен, - не в каком виде, не под каким, национальным соусом, - и перешел на местные мотивы и сюжеты. И скоро, в одной патриотической, киевской 'Народной газете', стали регулярно появляться мои рассказики ***. Это случилось в 1994 году, в марте месяце. Помню, мне пришлось добираться от Конотопа в село пешком. А это 42 километра. Шесть часов добирался! Транспорт уже не ходил; не было бензина. Так я отвозил в Киев свой первый будущий, напечатанный рассказ. Только через год-полтора я закончил с этими экспериментами с собственной творческой необходимостью.
Я перестал видеть свое будущее в этом сегменте творчества. Были попытки перейти на новый уровень: попытался проталкивать в 'Лiтературну Украиїну'. Это уже было лишнее. Для меня, это было уже опускание на дно океана. Я видел себя выше этого. Я вернулся в лоно русского языка, прекратив эксперименты, после некоторого скандала. Я попросил знакомую журналистку промониторить ситуацию с одной рукописью, - и мне открылись новые перспективы. Я будто сбросил с себя тяжелую ношу. С этого момента я занимался исключительно советской версией российского языка. Благо я прекрасно чувствовал себя в его стихии. Как рыба в воде. Мне не надо было заискивать с тупыми чиновниками и филологами, которые смыслят намного меньше в литературе, но могут рассусоливать на общие темы, больше меня. Я запретил себе с ними общаться, вообще. Мне прекрасно жилось в творческом коконе. Я много писал. Занялся выращиванием клубники, чтоб не зависеть от гонораров. Это был прекрасный ход, который кормит меня до сих пор. Даже в этом году, я ездил с Дании на родину, чтоб поддержать свои грядки с превосходной клубникой. Потратил на это уйму денег. Где-то около пяти-шести соток теперь у меня в пользовании. Это не те, что я выращивал в Сумской области, - те пришлось бросить, после поспешного бегства в Киев. Это были уже повторные грядки, в Черниговской области, где я купил себе домик, с окнами в сад. Где у меня имеется прекрасное место для медитаций.
Четвертая глава
То, что Украина начала открывать для себя Европу, в этом нет ничего зазорного. Это выстраданное решение, в создавшемся положении. Это становится ее историческим шансом, пробиться в семью свободных народов, чтоб, в результате естественного развития, обеспечить себе процветание на века. Без тех, диких ассимиляционных процессов, которые навязывала ей Россия, на протяжении трех с половиной веков. В отдельные периоды, это превращалось в безобразный и дикий геноцид, превращавший вполне европейский народ в белых рабов. Даже народы Африки не пережили такого уровня бесправия и унижений, которые принесла Россия на эту щедрую, плодородную, украинскую землю, в виде так называемого: 'крепостничества'. За этим физическими и духовным уничижением украинского народа, этими варварами, через совсем небольшой промежуток исторического времени, последовал так называемый: 'колхозный строй' - уже: государственное закрепощение крестьян. Цивилизационная идиосинкразия, по отношению к метрополии в центром в Москве, за все эти порабощения, смогла проявиться лишь в самый момент обретения, Украиной, независимости (самостiйностi). Тогда, в декабре 1991 года, за выход из СССР проголосовало больше 91% украинцев. Это о чем-то говорит, даже безучастному исследователю. То, что России еще многие лета удавалось удерживать Украину в сфере своего влияния, обусловлено: манипулятивными методами во время выборов. Надо понимать, что на участки во время выборов, приходят настраханные сексотскими негодяями, хохлы, в 73 % закомплексованные обыватели, без мечты и покаяния; не несущие никакой ответственности даже перед своим потомством. Им присущий животный, эмперический страх, который гонит эту быдломассу-биомассу выполнять волю хозяина. Управляющего сексота. Чтоб поддерживать внутри этого, прозомбированного, слоя, постоянное ощущение какой-то внутренней вины (за то, что они рождены хохлами) - им навязали в 1992 году ФСБ-шную ячейку РПЦ, под видом 'украинской церкви', чтоб держать их в совершенной зависимости. Российские попы, разгоняют в Украине имперские нарративы; поддерживают веру в доброго, российского царя; в то, что украинская государственность дело временное; что скоро все, непременно, вернется на круги своя. Они будто не знают, что в России, как не царь - то, кровавый упырь и охальник; что не царица - то ***дь. Ну, какой из того же Невского святой? Ползал на брюхе перед монгольским ханом в то время, как украинцы готовились к освободительным битвам. Жил в симбиозе с завоевателями, помогая им держать народ в рабстве и повиновении. Украинцы освободились, в составе своего Великого Княжества Литовского, на пару столетий раньше. Но, это никого не волнует. В школах учили о каком-то особом российском пути. Это дорога в тупик? Подводило к этому заключению, образованческое быдло, начиная: с университетских преподавателей и заканчивая простыми, сельскими менторами. Это сельские учительши, в большинстве своем, заседают в выборных комиссиях; создают рабочую обстановку, во время проведения мероприятий. Под неусыпным присмотром сельских паханов, - чекистских вербовщиков, - альфа-сексотов, - зажавших в своем кулаке, с помощью прикормленных холуев, все сельское население; заставляющих селян заискивать перед собой, подталкивая их на провокации и насмешничество над украинской государственностью. Таким образом, на выборные должности в государственном аппарате, попадают откровенные враги. На протяжении всех тридцати лет, они, по издевательски, относились к естественному праву украинца - стать свободным человеком на своей земле. Чтоб иметь достойную зарплату, позволяющую ему честно прожить на заработанные деньги. Как это существует во всем цивилизованном мире.
Сексоты обдирали народ, как липку, не давая ему достойно жить. Чем беднее и запуганнее народ, тем охотнее он верит во все бредни, распускаемыми о нем врагами. С 90-х, запомнились не только одни бандиты, которые насаждали страх, в зарождающемся бизнесе; надо помнить и расцвет чиновничьей коррупции, которая покрывалась судебной и прокурорской ветвями власти (они призваны были 'оберегать' весь бандитский беспредел, поддерживающий в стране высокий уровень экономического хаоса), над которым, будто блестящие на солнце вершины айсбергов, возвышались пророссийские олигархи-кошельки, с замечательными еврейскими фамилиями. Все это существовало только в тесной гармонии с выбранными, с помощью российской агентуры, в бесполезный парламент, депутатами. Принятые продвигаемыми шпионами, законы, позволяли легко обходить любые препятствия для разворовывания бюджетов, создавать грабительские схемы в экономике; помогали не платить податей, которые питали социальные программы; загоняли людей под грабительский плинтус налогов; грабило державу, которая со своего кармана покрывала все расходы появившимся нуворишам. Эти негодяи уступили "за долги" россиянам Черноморский флот, сдали не за понюх табака ядерное оружие, опустошили военные арсеналы. Это далеко не полный перечень их преступлений. В 90-х, выходцы из спецслужб (агентура КГБ), подготовленные под экономику СССР, получили в пользование украинскую землю, распределив ее между своими кланами; заводы и фабрики, построенные еще при СССР, раздали выдвинутыми из своей среды, олигархам; распотрошили оборонку. Вместо того, чтоб помогать рядовым украинцам выбраться из экономической пропасти, они легко промотали все, оставшиеся от СССР, активы. Россия навязала Украине такую беспрецедентную модель хаоса в экономике и возникшее социальное болото, с которого не виделось никакого социального выхода. Огромное количество фабрик и заводов, купила за бесценок и тут же, экономически, положила наземь. Российская агентура, повсеместно, трудолюбиво, шаг за шагом, подтачивала корни древа, государственности, Украины. Смотреть на это, было унизительно для любого честного человека, понимающего эти процессы. За неимением настоящей, украинской интеллигенции, повлиять на этот беспредел, было некому. Пять лет ушло на то, чтоб уже при втором президенте, откровенном сексоте, началось постепенное - олигархическое - возрождение. То есть, Украину начали, искусственно, подгонять под стандарты России. Там тоже плавилось все в таком же - сексотском - режиме. Созданные в Украине кошельки-олигархи, проплачивали процессы интеграции. Было занятно смотреть на это, только, как исследователю. Все, что они не делали в это время, было похоже на сборку из детских кубиков. Приведу наглядный пример. Они покупают футбольные клубы, для того, чтоб воссоздать единый чемпионат. Это не срабатывает, но они настырно стараются переломить ситуацию. У них ничего не выходит. Удается сплотить преданных стране, украинских футбольных болельщиков, в единый кулак, чтоб противостоять этому беспределу. Это станет основой патриотического движения в 2014 году, ставшей стеной на Донбассе. Еще один положительный момент: украинские футболисты, благодаря этому, до сих пор ценятся в Европе. Не только Шевченко. И так во всем - они хотят разваливать Украину, а все, с божьим промыслом, поворачивается ей во благо. Я в какое-то время ездил в Россию ('В Россию на заработки'), видел как эти процессы происходили там. То, как современные россияне обучались презирать и ненавидеть, украинцев, и готовили свое подлое нападение. Я обнаружил это уже тогда, и честно написал об этом в своей повести.
Эти тридцать лет ненависти, и пихания палок в колеса Украине, сотворили пропасть между соседними народами ( россияне, к тому же не признают украинцев, отдельным народом, считая их 'испорченными россиянами'). Это их дело. Россия развязала эту войну между славянскими народами, и должна заплатить за это. Весь мир увидел украинцев и россиян, отдельными народами и это главное условие в этой экзистенциальной борьбе за выживание. Европа, чтоб стать во главе мира, обязана помогать Украине восстановить справедливость. Это говорит только о том, что Бог помогает Украине уберечь свою государственность, как зеницу ока; в то время, как все отживающее в ней - сексотское - пытается навязать ей прошлое, в качестве настоящего и будущего. Развязанная Россией, война - выступает сейчас, как энергетический вулкан, который преобразовывает весь европейский ландшафт. Одни нации выйдут из этой экзистенциальной, мировоззренческой схватки, с огромным потенциалом для расширения своего политического влияния; завоевав настоящий авторитет, который позволит им продвигать свои глубинные интересы в будущее. Это выглядит настоящей исторической миссией. Закаляющаяся в горниле битвы за свободу народов, нация, поднимается на новый уровень собственного развития. Не может все закончиться так, как было прежде: Украину не будут привязывать к 'нейтральному статусу', выставляя ее в виде приманки для прихотей империалистического маньяка. Россия, в которой все дышало войною, считалась веками, империей (даже в виде безобразного Советского Союза), но империализмом, - как преподносили это, ее философы и поэты, - никогда не болела, и колоний своих не угнетала. Даже в виде 'эрэфии', она сохраняет в себе кокетливый вид классической, колониальной империи. Чем готовится не только к перманентным войнам, чтоб усиливаться и расширяться территориями, - но, в любой момент, она может рассыпаться на составляющие части, от заложенных в ее организме, еще при рождении, противоречий; а также: и от тех, центробежных процессов, которые разрушат ее вдоль национальных границ, потому, что в основе таких образований лежат кровавые завоевания, во времена сколачивания в единое целое. Но, надо честно признать, что, больше всего, империи распадаются, на национальные куски, от военных поражений метрополии.
Как-то не хочется вспоминать казармы на Байконуре, в которых не проходило и минуты, чтоб кто-то на кого-то не нападал и не угнетал. Одна нация, стремилась 'припахать' другую. Мат перемат, слышался, как боевой клич. Представители разных народов, сбившись в отдельные кучки по углам казармы, готовились отражать атаки. Голод и холод зимой; трудно переносимая жара летом, добавляли в это Вавилонское столпотворение какую-то апокалиптическую изюминку, перед будущим развалом СССР. Всего лишь несколько лет бессмысленной 'перестройки' и пустопорожней болтовни, как все полетело в тартарары, ибо вместо экономического переустройства экономики, как требовала политическая ситуация, началась эпическая, межнациональная рознь. Огромные очереди за продуктами, только усугубляли аховое положение имперского народа. Чтоб увидеть начало этого апокалиптического развала, очевидно, стоило мне пережить, те, два года каторги, на Байконуре!
Прошло больше тридцати лет с тех пор, а российский мир, обжитый новыми поколениями сексотов, все страдал от фантомных болей. 'Такую страну развалили'? Не было там никакой страны! Существовала очень древняя, гнилая империя, дышащая на экономический ладан, созданная ценой пролитой крови многих народов, населяющих эти огромные территории. На которых приспособилось выживать немного милионов жителей планеты. Это самые бросовые земли, которые, очень слабо обживаемые, кроме Украины и стран Балтии. Страны Балтии, быстро разрешили историческую проблему - люстрировав (выдавив) сексотскую гниль, чтоб выжить самым 'комфортным' способом. Украине это не удалось сделать. Сексотов готовили, чтоб управлять империей; быть опорой колониального строя; вершиной потребительской цепочки. Они строили Систему кормления сексотов, - свое: светлое коммунистическое будущее. И, неожиданно для них, Советский Союз, приказал долго жить. Сексоты: и Украину, так задумали смастерить по доступным лекалам, оттеснив патриотов от власти. Ведь, без патриотического благословения, бывших политзаключенных, на начальном этапе, им не удалось бы так легко отделиться от сгнившего колониального трупа. Они пытались быть вначале привлекательными своими идеями для украинцев, поскольку в России, им казалось, для их потомства, нет места для выживания. Там правил непонятный Ельцин. Кого-то из диссидентов, они все же пригрели в парламенте; начали выгуливать на посольских должностях; для незначительного количества, служивших им провокаторами при совке, создали 'привлекательные' организации, чтоб выявить, патриотически настроенных, молодых людей. Сколько они жизней загубили. Этот вечно раскалывающиеся на части 'Рух', 'Просвiта', неизвестно кем ведомая, и прочее политическое дерьмо, в которое легко было вступить, чтоб потом погибнуть в подворотне, отделавшись по самые уши. С помощью местных сексотов, следящим за порядком в Системе, это делалось легко. С помощью провокаций, сажали в тюрьмы по бытовым статьям, лишали средств выживания. Гробили, наконец-то, бандитскими руками. Которых выращивали в виде 'титушек'. Лидера 'националистов', Черновола, тоже убили, который потенциально мог бы возглавить независимую Украину. Они не прощали никому, в тот исторический период, кто был от них: умнее, способнее, честнее, энергичнее, политически образованнее, харизматичнее. Сексоты вросли в обычную, серую, бессмысленную биомассу хохла, которым подменили весь украинский народ, по московской программе: вырастив на нашей земле, Иванов, не помнящих своего родства.
Как только в Украине появлялся какой-то выдающийся поэт, хотя бы отдаленно соответствующим божественному промыслу, способному оживить народный язык, содействовать возрождению нации, дать украинцам какой-то импульс к освободительной борьбе - так тут же с ним, имперские сексоты, расправлялись самым жестоким и вызывающим способом. Симоненко, Ивасюк, Стус. Эти люди ставали поэтами, чтоб в Украине не погас луч света в тоннеле беспамятства. Ивасюк, - автор превосходных песен на украинском языке, которыми заслушивался весь Советский Союз, - был повешен, по всей видимости, чекистами, чтоб этой речи не было больше слышно. Это сыграло такую роль, как некогда царские указы, которые запрещали украинский язык. Стуса сгноили в карцере. Симоненко - жестоко избили милиционеры на станции 'им. Шевченко' в Смеле, Черкасской области, пристав к нему в кафе, по незначительному поводу, что, тот, скоро, помер в Черкасской больнице. Хорошо помню, я, эту станцию. В 2015 году, прежде чем отправиться на Донбасс, в качестве командира самоходного орудия, я замыслил пройтись по Украине: 'Пешим маршем'. Я не думал околачиваться в тылу на этой войне. Поэтому вложил в этот поход, всю мощь своей ненависти к врагам. А они в меня оставались в тылу, дожидаясь россиян в Конотопском районе и в самом Конотопе. Хотелось достать их еще раз, завершить когда-то начатое дело. Они за десять лет, устроились неплохо. Ждуны! 'Трепанация ненависти' - плод этой отчаянной борьбы с бесполезными врагами. Я не знал тогда, что этот поход организовывает московский агент и провокатор Лубинец? Фамилию могу отобразить неточно. В Наро-Фоминске, он чем-то командовал после развала Союза, потом перебрался оттуда в США, где дочь, по его легенде, была замужем за американцем, а через двенадцать лет, его со Штатов выгнали ( не сказал, за что?); он перебрался в Украину, и, здесь, принялся раскачивать политическую ситуацию. У таких агентов, много задач - вначале: все связывается с поддержанием московских нарративов, прикрытием агентуры, распространением сплетен и порочащих слухов. Потом, во время последнего Майдана, ему подняли уровень: он метался по улице Институтской с огромным, оранжевым, манихейным полотнищем, на котором были изображены: Дьявол и Бог, занимающимися армрестлингом; провоцируя демонстрантов идти за ним, под пули 'беркутовцев'. Я познакомился с ним, и с его замечательным стягом, во время какой-то протестной акции в Киеве. Об этом есть эпизод в повести: 'В лесу на Донбассе'. Во время этого похода, я, согласился нести лишь 'правильный' украинский флаг (был один среди нас, похожий на эпического бандеровца, что соглашался нести только с перевернутыми полосами). Для этого, я должен был выехать 25 апреля в Смелу, где меня ждал бывший мэр города(при Януковиче). Он должен был передать деньги на бензин для акции. Поход должен был начаться в Холодном яру, возле 'Дуба Залiзняка'. Оттуда мне уже поступали по телефону 'распоряжения' самого Лубинца. Я проехал, тогда, Смелу, поскольку не знал, что это станция: 'им Тараса Шевченко'. Заслушался рассказом, как пассажир спереди, - степенный, сорокалетний украинец, на прекрасной нашей мове, рассказывал, увлеченной подруге (примерно его возраста), о национальных особенностях выращивания поросят. Это была сага: о жизни щирого украинца! Он, так, упоительно, расписывал все о соломе, на которой должны спать хрюшки, о молоке и комбикорме, от которых они должны расти, словно на дрожжах, что хотелось и самому завести эту живность. С его слов выходило, что: никаких искусственных добавок он не признает. Он, говорил: 'Ось послухай, Катерино, що я тобi скажу: 'Якщо добавить хiмiю, то вже будуть не поросята. То, вже, - хiмiчнi поросята. Я, так i зову, їх - 'хiмiчнi поросята!''. Я воспроизвел в тексте лишь заключительные аккорды из этой песни о главном: как выращивают щирi українцi свое, живое золото. Я слушал тот самый, самый прекрасный на свете, надднепрянский диалект, который должен стать в будущем: українською мовою. Когда этот разговор о поросятах затих, я обратился к проводнику, с вопросом: 'Почему так долго нету: Смилы?' - 'Ми її вже проїхали', - спокойно, ответил он. - 'Так почему же Вы мне ничего не сказали? У Вас же имеется мой проездной билет!'. - Возмутился я. Он, недоуменно, посмотрел на меня, мол: 'Это уже не мои проблемы'. К станции 'им. Тараса Шевченко', я вернулся на другом уже поезде...
Этим походом я ничего никому не доказал, узнав - на самом деле - кто такой Лубинец. Я ушел от них. Писал петиции в правительство и полицию. Гауляйтер Конотопского района, Муха, - в это время, - уже построил себе дом на Сейму, и до сих благополучно живет там. Дождался, видимо, оккупантов. У меня все складывалось, тоже, совсем неплохо. После Донбасса, по прошествии одного года на гражданке, у меня возникло желание посетить, почти, родной город. Захотелось подтвердить некоторые факты, перед написанием повести: 'В лесу на Донбассе'. Я еще не разучился носить военную форму. Мне нравилась 'пиксельная', ее, расцветка. На вокзале города Конотоп, меня привлек молодой сержант из транспортной полиции: 'Ваши документы?' - 'УБД, подойдет?' - 'Нет. Только паспорт'. - 'Я мог забыть его дома'. - 'Документы надо всегда носить с собою. А может, Вы, сбежали с воинской части? Двоих уже ловим. Вы похожи на одного'. - 'Вот - получите'. - Протягиваю ему паспорт. Он заглядывает в мой документ. - 'У меня на Вас ориентировка. Хотите посмотреть? Я тоже 'атошник'. - Достает свой смартфон, и показывает какие-то условные символы, запечатленные в словах, очевидно подразумевающие какой-то уровень 'ментовской' расправы: ' Плохо живет с соседями'. Я помнил только, что рядом со мною жили, в одно время: два откровенных холуя местного альфа-сексота и пахана, Б-ва, которого я описывал в романе 'Трепанация ненависти'. Оба обязаны были контролировать каждый мой шаг. Один - был дешевым провокатором. Хранил дома оружие. Еще, одна ведьма, жила чуть осторонь, напротив; все донимала курицами, выпуская их ко мне на клубнику; хоронила в огороде 'уробленi' яйца. За хатой, этой, 'Кашпировской', жил еще один, прожженный стукач, отлично сохранившийся с андроповско-брежневских, 70-х, годов. Этот организовывал еще нападения на моего родителя, по наущению местных деятелей. Ничтожество и злыдня, которая выживало за счет доносительства, как и многие бездельники. Произвел на свет обильное потомство холуев, которыми заселялась вся территория Украины. Это, они воевали со мной, не выходя из дому. А, так же - направляли бандитов; предоставляли им кров и поставляли б***ей. Такая, история - типичная для любого, украинского села. Мелкая грызня злыдней в 90-х, вокруг штанов местного альфа-сексота. Мужчины: лижут зады; женщины - заглядывают в ширинки.
В городах, для таких, до сих пор (судя по сообщениям из печати) пишутся диссертации на Лубянке, чтоб продвигать их по служебной лестнице. Они занимают важные должности: во всех университетах и правительствах Украины. В селе, по прежнему, - за мелкие услуги им давали мешок комбикорма на ферме, или воз дров из лесов, которыми заведовали сексоты. Все пространство Украины пронизано продажными флюидами. Во время выборов, посадит такой, гебнявый упырь, кого-то из своих любовниц или училок , и те, 'правильно' выводят там всякие, необходимые проценты, чтоб очередной предатель стал президентом; Верховна Рада была набита всяким сексотским отребьем. За это они получат деньги от сексота-кошелька. Все довольные, что: альфа-сексоты держат их в своих обоймах.
Слава богу, я в Дании, и: это не лезет мне в глаза. Здесь- подобное - не допустимо. Вчера, в управлении коммуны, мне предложили отправиться на экскурсию, на фабрику. Чуть ли не единственную в своем роде. Делают контейнеры. Сравнительно небольшие. Железные, пластиковые. Фабрика зарегистрирована еще в 1956 году. Сейчас это уже крупное предприятие; единственное такого профиля в Европе. С 1968 года, работает в Нюкёбинге. Потрясающее, по уровню автоматизации, производство. Человек лишь наблюдает за рабочими процессами, не вмешиваясь в них. Около двух сотен работников. Работают в три смены, по пять часов. 48 современных аппаратов (прессов и станков, различной конструкции и назначения), выдают качественную продукцию, которая пользуется устойчивым спросом. В основном, производимая продукция, служит для аэробусов. Есть и эксклюзивные наработки. Как правило - это: небольшие заказы. Об этом нам, - четырем украинцам и восьми украинкам; а также - переводчице из наших, из славян, - и еще трем дамам, кураторам из Управления коммуны, - терпеливо рассказывал, в течении двух часов, один их трех, управляющих фабрикой, главных менеджеров. Прекрасно выглядящий, статный мужчина. Олицетворение успешности проекта. На нем, как и на еще двоих менеджерах, такого же уровня, держится эта фабрика. Рассказывал: долго и интересно, потому что был в курсе всех дел на производстве. Он водил нас по цехам; терпеливо отвечал на наши вопросы. В какой-то, приспособленной для интервью, отдельной комнате: со столами, на которых были выставлены для нас баночки пепси, стеллажами вдоль одной стены, заставленной наполовину, выпускаемой продукцией, доской для писания и агитационным проектором, - он продолжил знакомить нас с западным производством. Мы остались довольными этим посещением. Умеют же деловые люди вести заинтересованный диалог, даже если приходится говорить: о надувных лодках в Сахаре.
Я вспоминаю наши школьные экскурсии в СССР. Везде грязь, унынье и равнодушное отношение к своей работе. Сам вид советской фабрики и завода, напрочь отбивал желание физического труда. 'Ты - раб', говорило об этом все: от проходной, до склизкого пола, в вечно захаращеном цеху. Положительного было лишь то, что на таком производстве все заставляло думать о том, чтоб выбиться в начальники и не стать простым рабочим. Для этого - надо было поступить в вуз. Но дипломы, и должности к ним, могли получить только дети сексотов. За этим строго следили в школах, директора-сексоты, выдавая путевку в сладкую жизнь, только идеологически правильным ученикам. Снабдив их комсомольскими характеристиками. Из простых сексотов, выбирали только бригадиров. Ну это я из воспоминаний о своем недолгом опыте работы мастером на Конотопском электромеханическом заводе. Я закончил в Киеве Геологоразведочный техникум. В Дании, посылают учиться, только необходимых работников. В Дании, менеджер уверял, что практически отсутствует проблемы текучести кадров. Люди остаются на предприятии десятки лет. Большие зарплаты (не меньше 125 крон в час). Они гарантируют достойный уровень жизни. Но, владелец, продает производство. ' Кто хочет, может купить! - Улыбнувшись, говорит менеджер: - Сто пятьдесят миллионов. Всего, лишь...'. Мы видели огромные склады, с готовой продукцией. Постоянный спрос. Зачем, казалось бы, продавать? Объясняет босс, что владелец постарел уже, он больше полувека руководит предприятием, устал, хочется на покой. У него три сына, но не один не хочет идти по его стопам... На этой ноте и закончилась наша экскурсия. Наши кураторы, отвезли нас назад, в Управление коммуны. Дальше мы уже сами, разъезжаемся по местам скопления.
На следующий день, Дания, оказалась под снегом. Уже два дня, как неустанно сыплет снег. За окном Фальстеро, образовался белый саван, покрывший автостоянку и кусты возле нее. Два дня, я, не выходя из комнаты, пишу свой роман; смотрю стримы об Индии, и - футбольные матчи. Удобно и уютно писать романы зимой, когда идет снег. Снега нынче много в Дании, что роднит ее с Украиной - с ее обильными снегами, под окнами моего скромного домика.
Я соскучился давно по написанию романов. Это такой творческий простор. Лет десять, уже, прошло, как я закончил предыдущий. Вернулось старое, позабытое чувство усталости, от хорошо выполненной работы. Когда: мысли легко заковываются в слова. От этой, интеллектуальной нагрузки, которая заставляет мозг напряженно трудиться до приятной истомы; потом ты, говоришь себе: 'Стоп! Баста! До, завтра!'. Выжигать всего себя не стоит, чтоб до самого донышка. Мысли должны оставаться, как закваска для зарождения новых. Эти навыки дает лишь ощутимый опыт, полученный во время работы над 'Трепанацией ненависти'. Надо уметь вовремя остановиться. В то время, я тратил много времени на выработку алгоритмов работы; делая все, на пределе человеческих возможностей. Будучи движимым, лишь светлыми мечтами о судьбе романа. Мысли текли плавной рекой; всегда было из чего выбирать. Сейчас творится тоже самое, как будто бы все возвращалось: на круги своя. Нет только со мною моих женщин, которые помогали мне в ту далекую пору. Возвращаясь к текущему историческому моменту, можно отметить, что на восточном фронте без особых изменений. Война идет своим чередом. Так мифический Молох пожирает приносимые жертвы. Украинцы сражаются за свою свободу и право жить на своей земле. Цель россиян - сохранить свою империю, в которой они жили. Таков удел всех экзистенциальных войн. Чем кровавей схватка между непримиримыми врагами, тем больше надежд на то, что они больше никогда воевать не будут. Кроты в украинской политике, что окопались возле (недо)президента, получившие из логова врага в середине осени сигнал к действиям, с переходом жестоких боевых столкновений на Ближнем Востоке в примирительную плоскость, в процесс обмена пленными, снизили в конце ноября накал своей активности; им пришлось затихариться на неопределенное время, снова превратиться в ружье висящее на стене в передней украинской политики; отметившись лишь несколькими скандальными выходками, - по-затухающей амплитуде, - использовав для этого несколько разменных пешек, подрабатывающих в Верховном Совете, депутатами(тками). Погасив скандал, как это часто с ними бывает, новыми скандалами, подготовленных для этого, ничего не значащих, скандальных персонажей. С этим, в этой власти, все в порядке.
Пятая глава
Пиши, мой друг, твори... Еще не вечер!
'Тебе' Юанна Подтоцкая
Работы на литературном поприще, как и всякая иная интеллектуальная деятельность, в идеальном случае, подразумевает постоянную учебу, особенно на чужих ошибках. Следовательно, надобно научиться отыскивать оные, подобно ловле блох, прорабатывая тексты своих современников. Классические тексты - проверены редактором-временем. Стилистические или мировоззренческие промахи же, современных авторов, позволяют более резво развиваться в этом направлении. Это, практически, ничего не стоит. Я написал это не для того, чтоб учащийся посчитал себя в чем-то выше автора, изучаемого текста, и возвысил себя таким образом над ним, - отнюдь: совсем не так, - а, чтоб убедить себя в том, что чужие ошибки отлично видны, как и пылинка в чужом глазу, и использовал это в качестве наглядного пособия. Не заостряя свои ощущения на том, просто отмечая про себя, что этого (ошибки) самому ни в коем случае не надо делать. Ошибки, конечно, будут - и пусть они станут таким же пособием для литературных коллег по ремеслу, если они научатся тоже их отыскивать и исправлять. Соревновательность в любой закрытой системе необходима. Хемингуэй называл это 'соперничеством'; возможно, что так тогда и было; в те далекие времена, книга занимала место телевидения; я не упоминаю здесь об эре интернета. Это очень древняя эпоха. Там было много желания, авторов, хоть что-то опубликовать в печати. Во времена Пушкина, были какие-то чуть ли не в единственном числе: 'Отечественные записки', и еще сотня-другая авторов. Сейчас авторов - сотни тысяч (и ты всего лишь: один среди них). Советская система очень ограничивала присутствие, 'лишних' людей, в литературе.
Социалистический реализм, как стиль, был далеко не идеальный; не всякому был по душе. Этот стиль подразумевал безграничный энтузиазм и веру с коммунистическую идею. Рубить правду-матку позволялось лишь тем немногим авторам, как правило, уже имевшим какие-то заслуги перед государством. Астафьев мог позволить себе написать что-то в критическом стиле о енисейской 'царь-рыбе' или 'пескарях' в Грузии; как израненому фронтовику, и, действительно, талантливому автору, лауреату госпремии и так далее, ему многое прощали, чего другим прощать не могли. Солженицын, например, которого выдвинули во времена Хрущева, был выброшен из Советского Союза во времена андроповско-брежневского правления. Потом, я узнал, что жена Виктора Астафьева, Мария Корякина, тоже писала на достойном уровне, которую Виктор Петрович, почему-то, не жаловал в литературе. Она служила ему своеобразным противовесом и спарринг-партнером, на литературном поприще. Я вспоминаю наши споры с Жанной - поэтессой Юанной Подтоцкой, - (https://stihi.ru/readers.html?janin68), когда мы спорили с нею, о ее стихах. Стихи ее, от этого, хуже не стали. Хотя у нее были слезы на глазах. С классиками не поспоришь - они указывают дорогу; их надо нести в себе, как знамя; развиваться под их присмотром; рафинировать себя в их энергетическом поле, превращаясь в творческую личность. Это, неизбежность; их влияние, на первых порах, огромно. Потом все это постепенно исчезает; растворяется в собственном стиле; в наработках личного опыта; с характерными приемами в работе. Мысли человека делают его творчество другим. Только - мысли, и ничто другое, которые репродуктируют слова, а слова превращаются действия, а действия - в тексты: книги. Это те самые мысли, о которых говорил Чехов в своей пьесе: 'В человеке должно быть все прекрасно: и лицо, и одежда, и душа, и мысли'. Мысль - изначальна; она - краеугольный камень. Мысли создают творческого человека. Просыпаясь, у меня роится много разных, литературных, планов - сколько надо чего сделать за весь день. Сколько написать. Стихи - правда - появляются сами, 'на ниве праздных дум' (это я выразил в одном из своих первых стихотворений), но надо всегда быть готовым принять эти роды. Если у тебя нет под рукой бумаги, они убегут в никуда, туда, где были еще минуту назад. Их никогда не вернуть уже в поэзию. Получится белиберда, если попытаться изнасиловать Музу. Эту, хаотичную энергетику, невозможно проконтролировать. Можно записать не организованные в поэзию, мысли, оставив их на бумаге. Это не значит, что стихотворение не выйдет - оно будет другим (не всегда худшим). Вот почему следует учиться редактировать - это уже совсем другой коленкор: создавать литературный продукт. Это пчелиная работа: как нектар, превращать в мед. Учиться доводить до ума тексты - это одно из условий творческого - божественного - присутствия. Один из ярких образцов проявления его божественного начала. Без этого нельзя мечтать о воплощении своих мыслей. Хотя: не каждый текст поддается литературной обработке. Надо уметь производить такие тексты на свет. Это, в большей степени, касается прозы. Даже место написания, в смысле привязки на географической карте, имеет большое, творческое значение. Будут обязательно такие места, где нельзя воспроизвести ни одной строчки! Бывает, что не идет работа - как случилось в том году, в Дании. Плохо пошли стихи. Проза - еще хуже. Каждый день ты пишешь или переписываешь тексты, а потом говоришь, себе: 'Это все не то. Плохо. Никуда не годится'. У меня таких текстов набралось уже немало. Желательно, обтесывать все лишнее, не откладывая в долгий ящик. Вот почему я вожусь, теперь, с каждой написанной главой по несколько дней. Для этого выкладываю на своей странице в интернете. Хорошо видны ошибки. Ты абстрагируешься (мысленно отвлекаешься), как от своего текста, воспринимая его, как чужой.
Этот опыт я вынес с предыдущей работы над 'Трепанацией ненависти', когда приходилось многое вспоминать (не всегда это удавалось). Я написал роман, казалось бы все нормально, - а перечитываешь, и понимаешь, что что-то не так: начинаешь снова переписывать главу ( и так - двадцать раз, подряд! только полных переработок и литературных обработок). Требовалось соскрести все лишнее с текста; выдавить воду. Оставлять вылежаться, требовалось, в более-менее приличном состоянии. По пол года, приходилось терпеть. Работал, обычно, утром. По одной простой причине, что в это время мозг, еще, по-младенчески, чист, в нем кроме творческих идей ничего не вращается. Все - аутентичное, без всяких примесей. Не дай бог, по дороге из кухни, с кастрюлькой супа (случилось сегодня утром) встретится кто-то на дороге, и раздраженно заговорит о не включенной тобою вытяжке, о запахах зажарки, донёсшихся до чьих-то чувственных ноздрей из первого этажа, из-за закрытых плотно дверей, когда она сидела в туалете на втором этаже; как сразу же начинаешь понимать, что ты уже на пороге скандала, а, получив стресс, не сможешь уже приступить к работе, угробив весь творческий день. Все очень просто. Когда вспоминаешь, что так было не раз, когда приходилось из-за этого менять место жительства. Я как-то уже убегал в Киев от такого бедлама; от окружения сексотов и стукачей, которыми, так была богата прошлая жизнь. Впустив негативную энергетику в текст, я пытаюсь - как бы - спасти весь сегодняшний день. Я надеюсь, что при прополке этот абзац исчезнет из этого текста (впрочем, этого может и не случится, для наглядности). Мне хочется подчеркнуть, это: как много зависит в жизни от выбора творческого места для работы. Ван Гог, уехав в провансальский Арль, пытался избавиться от снобистской назойливости парижской богемы, - но, надо признаться, немного выиграл, столкнувшись с еще большей бедой - провинциальным хамством. Даже Гоген не помог, а, наоборот, только усилил противоречия.
Как много приходится тратить времени, чтоб все сбежались в одно место. В СССР, помню, это было практически невозможно сделать. Жилищный вопрос, был практически не решаем. Это убийственно для творческого процесса. Одна из причин, почему в России, и производных от нее - так трудно быть творческой личностью. Смотрю, вот, на Данию - и видно все, то, что мы не нашли в Советском Союзе. Это - качество жизни. За квартиры и продовольствие, в СССР, велась отчаянная борьба не на жизнь, а на смерть. Стукачи и провокаторы, побеждали именно в такой схватке, потому, что они работали на правящий режим, который нуждался в подобных услугах (не в творческих же идеях), - власти плодили их в несметных количествах, подкармливая из собственной ладони. Качество человеческой массы, партократов не интересовало: чем глупее выглядел человек, тем был полезнее для общества совка. Советский Союз держался на таких. Этого скрыть было невозможно. Западный мир привык к социальному сосуществованию: к толерантности. Они: и СССР, и Россию, так воспринимают. 'Что с таких крейзи возьмешь?' - боятся и торгуют, хотя это чревато, как говорят плохие журналисты.
Украина по-другому не воспринималась. Тридцать лет - западному коту под хвост! в этом направлении. Думаете, западные политики, думали всерьез помогать украинцам отстоять независимость? Как бы не так. Им пофигу, если бы это: не угрожало их сытому благополучию. Думали, что в Украине начнется партизанская война. Дали немного 'Джавелинов' и NLAW (Next Generation Light Anti-tank Weapon). Это все, на что украинцы могли рассчитывать. Если бы россияне были не такими слишком самоуверенными, не стремились на парад в Киев, то было бы очень плохо уже в первые дни. Россияне, думали, что быстро расправятся с украинской армией. Тридцать лет квазинезависимости, легкий захват Крыма и восьмилетняя война на Донбассе, напоминали им, что в Украине не много что изменилось. За тридцать лет, они терпеливо, взращивали поколение своих агентов, на украинских землях. И, на киевских пагорбах, в частности. Они пропихнули их во все щели государственного механизма. От местного самоуправления, до самой Верховной Рады. Сущим российским ватником и зловредным коллаборантом, выглядит и нынешний президент; он много подыгрывал россиянам, выступая еще в роли комика; клепал глупенькие сериальчики на темы недалекого хохла, размещая их в пропагандистском поле России. Через телеэкран, на протяжения 30 лет, распространялись российские нарративы. Под видом 'экспертов', выступали хорошо проплаченные, спецслужбами, политические проституты, из плодящихся, как грибы после дождя: 'международных институтов'. Российские шпионы и диверсанты-пропагандисты, буквально, не вылезали с передач на вредительских каналах. В стране, в которой семьдесят три процента, практически, не могут нормально прочитать текст, а это значит: у них отсутствует напрочь критическое мышление. То есть могут потреблять только комиков и Аллу Борисовну Пугачеву. Нынешний президент, с этого поля ягода.
Казалось, что в такой Украины нет никаких шансов выжить. Я, обожаю ( слово уровня 'чревато'), и постоянно цитирую, слова с книги, "Военный летчик", Антуана де Сент Экзюпери: 'Когда кажется, что Франция уже погибла, ее спасает чудо. Я понял, почему это так'. И, я, также, понял почему это так. Потому, что такие бездарные люди, взялись уничтожать Украину. Вот почему в Украины появились все шансы выиграть эту экзистенциальную войну. Бог спасал всегда, избранные страны, именно в таком режиме. Францию, США, Италию, Израиль...
Украина не будет исключением из этого длинного списка. Россияне думали, что и в этот раз украинцы станут воевать друг с другом. Сами россияне, после парада на Крещатике, войной не собирались заниматься. Им хотелось только вкладывать в руки украинцев оружие, как это было срежиссировано на Донбассе в 2014 году. Набирать из местной шелупони всяких 'истребков', пускать их в дело. Так было и на Западной Украине, в послевоенное время. Писатель Виктор Астафьев не даст мне соврать. В 'Веселом солдате', он признался в том, что он участвовал в карательных операциях в 1945 году. Такие штрихи в биографии, тоже, надо помнить. Астафьева привечали в Киеве, в той же - Спiлцi письменникiв. Это говорит о том, что в стране уже выращено было: Иванов ничего не помнящих. В каждом россияне, какой бы он не был заслуженный у них, руки по локоть в украинской крови. Их деды сожрали и разбазарили по миру весь уворованный хлеб у украинцев, в 1933 и 1947 годах, от чего много миллионов, моих сородичей, померло самой лютой смертью. Это не такой уж и большой секрет. Почему мои родители тщательно скрывали этот факт? Боялись, что я начну активно противостоять этому. Смерти моей боялись. Поэтому и молчали. Хотя, отец, конечно же, что-то пытался рассказывать. О том, как он яйца вороньи драл с гнезд. Чтобы - выжить. Он был слишком сентиментален для беспощадной и кровожадной мести врагам, хотя, достаточно умный, чтоб не увидеть в преступном режиме сексотов, опасность для жизни своего сына; моей адаптации на социальном поле. Б***ди, самогон, сало! дармовые дипломы-корочки Глуховского пединститута, делали из местных руководителей, обычный развратный притон. Дети завербованных любовниц, легко становились в школе провокаторами. Сексотами. На каждом шагу, они провоцировали, нас, - обычных школяров, - на какие-то мерзкие поступки. Припомнилось воровство яблок в школьном саду. Был у нас провокатор и доносчик Кальсон. Кальсончик. Без особых талантов. Только глядя на его творческие потуги, в которых пыталась преуспеть его мать, помогая сынку, справиться с поэтическим заданием на украинском языке, - я написал свое первое стихотворение. Мать Кальсона - любовница альфа-сексота, секретарша в Сельском совете, способствовала вербовке и обучению будущего филлера, сексота и провокатора, из собственного чада. Наш, горбатый директор школы, Петруня, такой же сексот, 'его крестный' (по словам Кальсона), пользовался его услугами и терпеливо обучал его в этой профессии. Я вижу теперь, как тщательно он планировал, со своим протеже, многие спецоперации. Так, очевидно, образцово, готовят своего агента для работы в органах. Он и братца моего завербовал, соблазнив его профессией учителя. Филолог! Его письмо опубликовала 'Учительская газета'. Слава Богу, что он не пошел дальше в этом направлении. Филологи ничего не смыслят в делании литературы, но много думают на этот счет. Да, 'Кальсон' постоянно проваливался, из-за того, что однажды, директор Петруня, забыл выключить свет в учительской, когда ожидал наш набег на школьный сад. Он вынужден был режиссировать очередной набег пожертвовав собственным урожаем арбузов, чтоб отвести от своего агента, подозрение. Кальсон легко подбил нас на дерзкую выходку. Мы вынести с директорского огорода какие-то арбузы, выйдя через двор. Это сошло нам, якобы, с рук. И, 'невыключенный свет', когда Петруня ожидал нас в засаде, как бы забылся. Перед получением аттестата, Кальсон организовал мне пьянку, а потом сдал. Мать-учительница, конечно же, выручала меня с подобных неприятностей. Но осадок оставался. Характеристики страдали. Это была также и моя настоящая учеба, а не в том, что я выучил алфавит и таблицу умножения в такой школе. В творческом плане - учеба в советской школе ничего дать не могла талантливому человеку. Это была школа для очень посредственных людей. Хотя я написал, по просьбе, неплохой учительницы украинского языка, свое первое стихотворение. Это случилось: то ли в четвертом, то ли в пятом классе. Я об этом упоминал. Слава Богу, что я, сразу же, убоялся этого подвига, и отказал ей в помощи: делать из себя поэта. Чтоб стать плохеньким журнаглистом для безобразной и мерзкой газетенки в будущем. Я стал бы одним из тех негодяев, - сливных бачков, - которые служат холуями для холуев. Отмазаться от роли стукача и провокатора, в таком случае, было бы очень затруднительно, не став при этом диссидентом. Мне удалось - все-таки, - закончить Киевский геологоразведочный техникум, что позволило мне наслаждаться путешествиями по стране. Увидеть жизнь во всех ее проявлениях. Я жил в больших сибирских городах. Я избежал очень плохой участи. Много полезных причин, которые сформировали меня, как писателя. В этом, я, обожаю промыслы Бога, что Он печется об этой профессии. Сексоты, их возня, придают моей, творческой жизни в Украине, весьма положительный смысл. Я потерял первую любовь. Подруга Кальсона взялась было ее опекать. И, уже скоро, мы расстались, хотя и любили друг друга. Она быстро пошла по рукам сексотов. Потом, они, попытались вернуть ее назад, но мне она - такая - не была нужна. Я писал об этом в рассказе-повести: 'Не такой как все', и иных рассказах на эту емкую тему. Сексоты формировали советского человека. С одних - делали рабочее быдло; с других - диссидентов. Себе определяли руководящие функции. Я, быстро, со всем этим, разобрался. Это стоило мне не так уж много проигранных сражений. Потеря первой любви, сделала из меня больше писателя и поэта, чем школа и техникум вместе взятые; определив вектор приложения творческих сил. Сексоты выходит, таким образом, повлияли на формирование, меня, как поэта? С этим я не спорю. Они создали больше хомо советикусов, чем писатели. Прозаика с меня сформировал Байконур, и все что там я увидел. Я наблюдал это рабство, как будто бы со стороны. Я умел драться, постоять за себя. Воронежский вор, Цимбалов, подсказал, как вести надо в казарме; помню эти первые уроки. Там было много бывших уголовников. Позже, сам приходишь к пониманию, с кого надо брать пример, чтоб выжить... и так далее. Это дает должности в российских условиях выживания в таких закрытых сообществах, где царит насилие и угнетение личности. По сути дела идет перевоспитание. Коронный, прямой удар - правой руки, я очень быстро потерял, разбив вдрызг кисть чуть ли не на первой корявой роже. Моего случайного спарринг-партнера утащили в санчасть. Полгода проходил в гипсе - что спасало, на первых порах, от припашек и принесло определенную славу. Дальше - получил должность диспетчера, а, потом, и работу в 'Отделе технического контроля' на ЖБИ (железо-бетонные конструкции). Это подробно описано мною в повести: 'Байконур 1982'.
В Дании я наблюдаю совсем другую жизнь. Советские методы выживания, здесь, невозможны. В плане коммуникации, датчане, открытые люди. Очень доброжелательные. Каких-то злопыхательств, здесь я не встречал. Даже африканцы - быстро учатся европейской порядочности. К чему я привел? Вот. Я постоянно теряю свое портмоне. В нем, так уж выработалось у меня, находится практически все - от пластиковых карточек (штук пять: вид на жительство, мед.страховка, плата за проезд, Приватбанк, Данске банк), до УБДэшки (участник боевых действий: позволяющей мне бесплатно ездить на дизель поезде или в метро в Киеве, когда я там, весьма редко, бываю). Первый раз сидя на вокзале: то ли в Берлине, то ли в Копенгагене, когда смотрел фильм на планшете, и он вывалился в пространство между стеной и стульями. Слышу легкое прикосновение к плечу. Это молодой африканец указывает на мой, выпавший, бумажник. Я никогда этого не забуду. Мог остаться без средств к существованию, посредине Европы. А, вчера, случилось еще одно приключение на эту тему. Портмоне выпало из мелкого кармана куртки: между Нюкёбингом и Фальстеро, где я живу. Не застегнул молнию. Ударил по карману во время езды на велосипеде - и: обомлел. 'Все что нажито непосильным трудом...'. - Все, как по фильму. Уже минул храм, с флюгером вместо креста (иногда мне кажется, что это вовсе не церковь), возвышающуюся на невысокой горке, рядом с которой, перед самим Рождеством постоянно продают много красивых, рождественских елок. До Фальстеро оставалось всего один километр. Разворачиваюсь, - и лечу на велосипеде назад, под горку. Чуть было не угодив при этом, под автомобиль, на первом же перекрестке. Я помчался не по своей стороне дороги, чтоб отыскать потерянное. Чуть ли не решая личный вопрос: жизни и смерти. В кошельке - не только карточка Данске банка, но еще и пин-код к ней. Короче, я мог остаться без средств к существованию. К тому же была суббота, я даже не мог обратиться в коммуну за помощью. Не мог заблокировать карточку, не помня ее номера. С этими мыслями, промчался два километра. Вижу, навстречу, едет семидесятилетний (приблизительно) датчанин. Я, останавливаюсь, поднимаю руку; прошу его остановиться, объясняю на своем тарабарском наречии, что я потерял что-то. Юкрейне, я, тыкаю в себя пальцем. Он, улыбнулся глазами, расправив морщины на лице, покрытом белой щетиной, что-то проговорил на бодром, датском языке. Я выхватил из его речи только одно единственное слово: 'Путин'. - 'Ах, Путин?'- Я покрутил у виска пальцем. Он улыбнулся во весь рот, и, развернувшись вполоборота, показал пальцем на лежащее в багажнике портмоне. За этим, последовал обмен какими-то обязательными любезностями. Я глубоко благодарил его, изображая датский язык: 'Так! так! (дякую, по-украински)'. Трудно поверить в то, что в Украине или России, такой непоседливый кошелек уже после первого раза не пошел бы искать лучшего хозяина. У нас живут более креативные люди, в этом плане, не позволяют выживать, разгильдяями, а, здесь, на загнивающем Западе, пожалуйста. Или я что-то не понимаю?..
Возвращаясь к партизанскому движению в Украине. Уж больно щекотливая тема для нынешних, мировых политиков. В свое время, они с Украиной подписали, так называемый, Будапештский меморандум, в который они в какой-то степени очень верили, что Украине, - сбагрившей свое ядерное оружие в Россию, - действительно больше не придется воевать с оной. Ну, славяне, мол, браков много общих, жили долго бок о бок, должны бы понимать друг друга. Они проявляли, так сказать, полную наивность в этом, историческом вопросе. С Россией нельзя не воевать, оставаясь жить возле нее, хоть какое-то продолжительное время. Особенно, если наплевательски относится к своей безопасности. Тут уж смотри в оба, чтоб она не забрасывала шпионов и диверсантов в живую плоть государственного организма. Она начинает подкупать и продвигать своих шпионов во власть, как только посчитает это нужным условием для захвата соседской территории. Что для России всякие договоры, которые даже не стоят той бумаги, на которой они написаны? А, Запад, этого не понимает. Скорее всего, у него не такое воспитание, чтоб грубо противостоять этому. Это такой творческий подход. Веками преодолевать умом, все глупости России. Потому, что здесь 'лопатники' отродясь не тырят, а сразу возвращают их хозяину. Потому, что привыкли жить: богато и красиво. Такая скучная жизнь на Западе. Возвращаюсь к теме длительной партизанской войны в Украине, как думали западные политики. Завезли партию Джавелинов и NLAW (Next Generation Light Anti-tank Weapon) из Великобритании, увезли с Киева свои диппредставительства, и все народы замерли в ожидании. Я жил в Черниговской области, и, тоже, как дурак, думал, что успею убежать, по железной дороге: как только начнется эта катавасия. Многого не учел, как оказалось. Враг налетел на Украину, как коршун на свою жертву. Впрочем, скоро выяснилось, что это никакая не вторая армия мира, а только: вторая в Украине. Не случилось, в этот раз, раскола Украины на два равноценных лагеря; нельзя уже натравить одну часть на другую; нет шансов карнавального переодевания десантников и донецких холуев, в украинскую пиксельную форму, чтоб убивать и насиловать украинок, как это бы делали украинские бойцы. Они всегда готовились к прошлой войне. Это было продемонстрировано дедами когда-то на Западной Украине. Этого не допустят украинцы. Только в Буче и Ирпене попытались в массовых масштабах устроить геноцид. Все - ужаснулись от этих варваров. Украинцы стали утюжить врага и доказывать всем, что они уже 'не грязь Москви' и, что, на самом деле значит, слова из поэмы Т.Г. Шевченко 'I мертвим, i живим, i ненародженим...', особенно в этом месте: 'У нас Брути! i Коклеси! Славнi, незабутi!'. Украинцы стали производить своих героев и полководцев. С россиянами, здесь разбирается не какое там, придуманное пропагандистами, НАТО, не 'махновцы на тачанках', а вполне эффективная и боеспособная, регулярная армия. Что воевать патриотически настроенные украинцы умеют и, даже, любят. 'Добро пожаловать в ад!'. - Пишут в таких случаях. Украинцы продолжают длительную войну за свою свободу. Уже не один год. Запад, пока, исправно помогает, потому, что война вытягивает много ресурсов. Но, долго ли так будет продолжаться? Вот в чем вопрос! На Западе, уже стали задумываться: 'Во сколько же обойдется им война, которая длится много лет?'. Они не помогают так бодро, как в в первый год; предполагают, сукины дети, что завоевав Украину, Россия, Путин не остановится, а, рано или поздно, придет и до них, но уже со свежим, нарощенным мясом, вроде: 'Украины'.
Россия очень быстро учится воевать. Она легко перестраивает, на деньги западных компаний, свою военную махину. Западным странам станет не до своих кошельков, когда русский медведь навалиться на них своей тушей, - но будет уже поздно. Как это будет выглядеть? Многое уже продалось России, за газ 'Грязьпрома'. Бывшие авторитетные политики, участвуют в правлении российских корпораций, имеют российское гражданство и регулярно получают, свои законные 30 серебрянников, из кремлевской (лубянской) кассы. Последние дни осени и начало декабря, в американском Конгрессе, задались именно этими вопросами: дать или не давать деньги на военную помощь Украине? Они, видите ли, крутые 'изоляционисты', по своей природе, и не обязаны, считают, помогать всем. Заправляют у них, в Нижней палате Конгресса, теперь, республиканцы-трамписты. Украина может остаться наедине со своими врагами. Это очень плохой расклад перед боем. Это крах всей демократии! Я верю еще в то, что эта форма правления не исчерпала себя, и мир способен включить предохранители. Я мало уделяю внимания здесь разделу 'Генерация цели'. После Байконура, после того как меня туда запихали, чтоб поселить в комнате, где я жил, семью россиянина (это узнал после возвращения), - у меня уже не было никаких иллюзий относительно этого 'мудрого' народа. Я перестал, тогда, писать стихи. Я перебрался в другой сибирский город Красноярск. Вначале, в далекий пригород, в Уяр. Со своим байконуровским дружком, Черепановым Олежкой, который вовремя нашел меня в Новосибирске. Помню, отработав месяц в тайге, я снял комнату в гостинице 'Север', чтоб написать свой, пробный рассказик, и отослать его в Москву. В тайге, я начитался рассказов Зощенко, и подумал, что легко справлюсь с поставленной задачей. Мне было тогда где-то в районе двадцати трех лет. Время, когда считаешь себя гениальным мыслителем. Я написал очень плохонький рассказик, отправил его по почте в 'Литературную Россию'? И, стал ожидать ответа. Скоро пришел, и ответ. В последний день моей работы в этой экспедиции. В Уяре. Я переезжал уже в Красноярск, чтоб попутешествовать по таёжной и загадочной Подкаменной Тунгуске, в составе другой геологической конторы. В ответе - не очень высоко оценили мой труд. В рассказе, действительно, немного было оригинального. Так, обычная литературная поделка. Это было в ответе с редакции. И я принялся за тяжелую работу, законсервировав в себе поэта, до лучших времен: я начал готовить из себя прозаика - на что ушли очень долгие годы, настоящей учебы. Я излазил и исколесил почти всю Сибирь, до самой Иркутской области. Чтоб узнать жизнь людей, и выучить этот, бесконечно красивый, русский язык. Я, справился со своей идеей фикс.
Шестая глава
Во время работы над сочинением, мысли, снабженные авторской энергетикой, облачаются в самые обычные, рабочие слова, как символы своего передвижения. Они, прочно, рассажены по ладьям предложений (где каждый символ слова, выступает как отдельный гребец), чтоб командно служить для передвижения по морям времени. По творческим океанам, в качестве литературной эскадры состоящей из кораблей и лодок. Автор, в этом захватывающем процессе, выступает, как опытный адмирал. Через набранные в тавернах-произведениях слова (отделив писательские зерна от журналистских и иных популярных плевел, обязательно), он направляет мысли по одному знакомому ему маршруту. Экипаж должен быть выученным. Мысли должны работать в отличной взаимосвязи между собой. Каждое произведение искусства - это сложнейший коллектив, состоящий из отдельных мыслей. Надо постоянно работать над этим; уметь шлифовать каждый абзац, как палубу корабля - до блеска. Человек не умевший писать стихи в юности, никогда не потянет прозу. Это станет непосильной задачей ему, увязывать в морские узлы слова в просторных предложениях. Чтоб там Чехов не говорил своему брату о сестре таланта. О, сестре! не о таланте. Мыслям должно быть просторно, а словам тесно в строю, образовывая определенную консистенцию. Должен быть запущенным механизм генерации творческих идей. Этому еще можно хоть как-то научиться в школе, - запускать дизель или разводить пары в топке, - и, попытаться, развить в профильном вузе (на том же филологическом или журналистском факультете). Чтоб, потом, специально, адаптироваться в творческую среду, выставив напоказ структурированное образование и умение придерживаться каких-то общепринятых локаций; с дипломом, указывающим на то, что прошел такие-то практики и умеешь водить мотобот. Однако, без определенного жизненного опыта, заложенного в литературной юности, - не просолев, как следует, в ревущих сороковых широтах, - не сможешь вести литературный авианосец. Ложь и фальшь, словно небесные камни, разобьют на волнах затхлое корыто. Литература - настоящая, талантливая - определенно не терпит каких-то рамок. Это - прокрустово ложе. Чего, очевидно, не знают сексотские предводители, создавая благосклонную почву своим пронырливым протеже. Среду они создают (в том числе и творческую), с помощью своих вездесущих холуев. Но это будет настоящий клоповник, на социальном теле нации, в котором роль кровососов будут исполнять стукачи и провокаторы.
В совокупности, зомбированное население, можно накачать сплетнями и мифами до экзальтированного состояния, невменяемости, - но эта литературка не выдерживает проверки временем. Срабатывают лишь определенные пропагандистские клише, которые в самый необходимый момент, смогут сконструировать социальную ситуацию. Это будет временная халабуда. С помощью опытных сексотов, можно сделать постоянный политический массаж по телевизору, организовывая определенные вбросы, через журналистские 'сливные бачки'. Можно 'запалить' огромное количество звезд, раздав им творческие псевдонимы. В СССР этот режим во всех сферах человеческой деятельности поддерживался десятилетиями. В сталинские времена - этому процессу помогала, в том числе, и: 'ловкая' литература. На таком поприще преуспели евреи в СССР. Массы провокаторов и болтунов-сексотов, создали стилистический рисунок. Социалистический реализм. Это - мощный поток (дез)информации, интенсивность которого, спецслужбы, регулировали чуть ли не в ручном режиме. Через ручной 'Союз писателей'.
За долгие годы выработались определенные технологии, как можно одурачить целое поколение, выхолащивая из него весь дух поколения; напитывая его ложными постулатами и чисто военной архаикой. Пропагандисты искусственно создавали рефлексии в обществе гомо советикуса. Напичкали эту среду 'высосаной из пальца' героикой и выдуманными персоналиями. Превратив мировых оппонентов, во врагов. Они сознательно гробили таланты, создавая альтернативный, иллюзорный мир 'совка'. Много наплодилось, там, заслуженных графоманов и на литературном поприще. Разбираться со всем этим: как среди набитых бутылочных стекол, возле грязной пивнушки, отыскивать драгоценные камни. Вроде что-то там где-то блеснуло на литературном солнышке, заиграв бликами, но, скоро выяснится, что это был битый, журналистский, хлам. Обыватель, не скопивший духовный опыт, вряд ли отличит его от настоящего. На это и рассчитано. Выстроенный по пропагандистским лекалам, внутренний мир, будет воспринимать эту блестящую чепуху, за чистую монету. Что, потом, нельзя никак исправить. Это стало губительным для целых советских поколений, которые, потом, начитавшись этого бреда, взирали с полным равнодушием: как гибла на их глазах 'красная империя'; никто не вышел ее защищать.
Подобными нарративами занималась и советская школа. Более того, существовало огромное множество пропагандистских трансформаторов, транслирующих бесстыжую ложь и провокации еще и по всему миру. Некоторым пропагандистам давали даже Нобелевские премии. Особенно ценились те, кто близко работал с массами гомо советикусов - зная потребителей, поименно. Это и гебнявая церковь: с ее акафистами, причастиями и прочими заповедями, и проповедями.
Украинцам сознательно засоряли внутренний мир разными бреднями, на почве Средневековья. Отсюда такая политическая немощь, проявляющаяся во время выборов. Слова, мысли, преломляющиеся через призму насквозь лживых понятий аккумулированных в памяти альфа-саксотов, с их дутым авторитетом, распространяемые сексотами - выглядело, как мощное средство для достижения определенных целей.
Постоянно дряхлеющие вожди в СССР, добивались далеко идущих целей, именно с помощью пропаганды. Но, с этим багажом, дряхлела их империя. Спасти они ее не смогли даже с тотальным засильем сексотов. Приблизительная цифра которых достигала: на 506 человек - одна штука! Это не считая их доносчиков и ябед-энтузиастов. С исчезновением СССР, картина немного изменилась. Литература утратила свою пропагандистскую роль, навязанную ей через социалистический реализм.
Можно вернуться, теперь, к полезным мыслям. В юности, с завершением физического цикла возмужания; сразу же начинается: духовный этап развития. За ним: творческий. Появляются настоящие мысли. Их трудно уловить за хвост. Кто это умеет делать - это и есть творцы.
Я помню, что слишком долго носился в голове с фальшивой фразой 'Земля колебалась в испарениях жирного, алтайского чернозема'. Я, даже, написал на Севере, в Коми АССР, с этой фразой целый рассказ, - и завез его в журнал 'Юность', в Москву, когда возвращался домой. В тот день, на той же ул. Горького (Тверской), меня накормили костлявой, тощей курицей, выдавая ее чуть ли не за условного фазана. Из-за этого, самый престижный ресторан империи, остался навсегда для меня паршивой кухней; забыл даже его название. Не хочется ковыряться в интернете, чтоб не чесать уязвленное самолюбие. Излишняя красивость или напыщенность фразы - скорее всего погубит самую изысканную мысль; чувство умеренности должно быть заложено внутри творящего. Любое излишество не приживется в рабочей среде произведения. На это уходит время, чтоб избавиться от этого наваждения - от пафосности и слащавости.
В то время мне казалось, что с помощью печатной машинки, мои мысли станут на бумаге элегантнее и практичнее. Это была моя заветная мечта в Советском Союзе: достать (купить) печатную машинку. На эту, внешнюю сторону литературного процесса, я угробил много, отведенного для развития, времени. Как это было непросто купить в СССР эту вещь! Хорошо помню свою первую (и последнюю) печатную машинку. Сколько светлой радости она мне доставила в ту пору. Мне казалось, что шариковая ручка - это символ некоторой отсталости. Я, забывал при этом, что значительная часть великой литературы прошлого, была написана именно гусиным пером. Но, я обязан был убедиться в том, что мысли не страдают от того, что я пользуюсь таким отсталым средством, как шариковая ручка. Заступом или на тракторе вспахано поле, не важно, лишь бы собрать высокий урожай. Можно научиться работать и заступом, то есть - авторучкой в литературе. Каждый автор созревает по-своему. Здесь, без собственного опыта, не обойтись. Со временем, когда научился выращивать клубнику, я понял сию, непреложную, истину. Так по крупинке и складывался авторский стиль. Стиль - это автор (где-то услышанное). Нынче - компьютер - заменил все писательские аксессуары.
Тогда, после Сибири, я очутился в провинциальном Конотопе. Уже близился к завершению прошлый век, а я все еще пользовался надежной, шариковой ручкой, чтоб воспроизводить свои мысли. Еще недавно, казалось бы, в школе гонялись за перьями-рондо (до сих пор представляю его сияющую белизну); не хотелось скрипеть в тетрадке, обычным пером со звездочкой, цвета потускневшей меди. Помню - ходили покупать себе перья в соседнее село - за три километра через замерзший Сейм; в том селе, потом, встречу свою первую любовь. С которой, со всей ненавистью ко мне, расправились сексоты. Я мечтал сесть за настоящую печатную машинку, как в детстве мечтают стать капитанами дальнего плавания. В то время печатные машинки строго регистрировались; они не появлялись в продаже. Власти боялись, что, вражеские элементы, станут печатать на них политические прокламации. Их трудно станет поймать. В перестроечные времена, печатные машинки уже появились в конотопском Универмаге. Я жил тогда с Наташей, скрупулезно откладывая от получки на эту вещь: по десятке в месяц, собрав, таким образом, целых 280 рубликов, - и в 1988 году, реализовал-таки заветную мечту. Печатная машинка называлась - 'Любава'. С этого момента, уже технически вооружен; будучи готовым к творческим битвам; я, видимо, ощутил себя впервые 'писателем' и 'поэтом'. Некоторое время ушло на то, чтоб научится стучать на ней, хотя бы, одним пальцем. Что-то там сломал в ней, в районе перемены дорожек, по ходу дела. Сначала, печатная машинка, тешила мое самолюбование в литературном процессе, как тешит детей новая игрушка, или мажора модный кабриолет, купленный на родительские средства. Так как ничем больше, я похвастаться на тот момент еще не мог. Прозаические тексты выходили достаточно вялые. Не хватало даже обычных словарей. Весь этот антураж в СССР, накапливался слабо; опыт приходил очень медленно; это можно сравнивать с появлением кровавых мозолей во время выполнения тяжелой физической работы.
В Советском Союзе творчество душили всякие дефициты. К этому можно добавить отсутствие собственного двора, где я бы мог держать необходимую мне библиотеку. Без этого, писательский труд, (бес)сильно страдает. Особенно, если еще не шибко развиты литературные способности; нет устоявшегося стиля; не налажены элементарные связи с редакциями. Это - только районный уровень. В этом месте: процесс, особенно активно, контролировался сексотами. В таком, закомплексованном болоте, можно было запросто потерять самого себя, утратив небесную связь; несмотря на то, что в этом, определенном властями, месте (Дворец пионеров), сосредоточилось лучшее, что имелось в данном районе, в интеллектуальном плане. Здесь можно было начать печататься в районной газете. Это такой же наркотик, пусть и не того качества, как быть напечатанным в Москве. У каждого писателя естественное желание - поскорее заявить о себе. Как следствие - уродование еще не устоявшегося стиля. Для того, чтоб печататься - автор идет на недопустимые компромиссы с совестью. А, демоны-гормоны, - помимо внешних литературных костоломов (на ролях редакторов), - заставляют высматривать смазливые личика, которые охотятся, в том числе, за тобой, в каменных джунглях любого города, - укорачивая подолы юбчонок, и крася, и без того смазливые личика.
Творческий процесс страдает очень чувствительно: от пьянок и от компаний (в том числе и литературных). Как правило, в таких компаниях, приходится слушать неважные стишки и хвалить авторов. Когда надо читать только то, что считаешь гениальным. Я помню, зачитывался в одно время купринским рассказом: ' Как я был актером'. Мне казалось, что я живу в этом рассказе. Куприн описал в нем свой опыт своего недолгого актерства в Сумах, что совсем недалеко от провинциального Конотопа. Может в этом собака порылась? Трудно это понять с прожитыми годами. Мне сейчас кажется, что я бы мог выдрессировать себя на любом рассказе.
В уютной студии 'Джерела', при районной газете, многому научиться было невозможно. Могут напечатать твой стишок, но пользы от этого не прибавится. Студия собиралась в Дворце пионеров'. В первый раз я зашел туда по первому снежку в городском парке с памятником А.С. Пушкину, но еще без памятника Т. Г. Шевченко. Там предложили, чтоб я 'покритиковал' их стихи. Это было лишнее. На следующий день, я закопался в городскую библиотеку, взял подшивку районных газет, и написал то, что думаю. Я, явно, шел на разрыв (сжигание мостов). Мне стукнуло, тогда, лет двадцать семь; пора героической молодости подходила к концу. Без всякой пользы делу. Ты, выходит, считаешь себя гением (без этой планки, нельзя быть в творчестве), - а тебя держат за претендента на печатание какого-то жалкого стишка в районном листке. Заложенный в творчестве 'пик гениальности', личность проходит именно в таком возрасте. Этот инициационный цикл должен перепахать претендующего на творчество. Чуть позже, уже с помощью стремления, воли и неистовства, - это приводит к определенным результатам. Надо читать побольше биографий, чтоб было с кем сплавливать свой жизненный опыт. В этом стремлении заложено больше всего проку. Собственно, даже в подворотнях, человек берется кому-то подражать. Вспоминая Байконур, я уже писал: как там приходилось выживать, на первых порах. Читаешь настоящие вещи, думаешь о себе, как о значимой личности, писателе (пока не написавшем ничего), пришедшей спасти этот несовершенный мир, а не заниматься профанацией бурной деятельности, как это делают (не)повзрослевшие мальчишки. Время стояния, под мэриями городов, на баррикадах - только еще наступало. Перестроечное бубнение, советского лидера, уже порядком надоело (без результатов работы, которые хотелось получать сразу). Подготавливалась только почва (гебнявые примерялись к ролям властителей). Творческий человек - нонконформист по своим убеждениям. Чиновник - для него: как тряпка для быка на испанской корриде. Старики, - литературные светила, - это действующие враги, с которыми не может быть никаких компромиссов. Все, что они построили и написали, должно быть подано остракизму. Если не против кого бунтовать (ты согласен с навязанным тебе), - станешь бунтовать против себя (творческие кризисы - как ломка творческого характера).
Мне никогда не удавалась литературная халтура. Потому, что я никогда не был журналистом; не имею такого опыта. Страдательно? Это - очень хорошо. Литературная халтура, заполонила страницы районной газеты, во время перестроечных процессов. В Конотопе, еще висели политические плакаты с бодрыми рабочими, несущими коммунистические знамена. 'Перемен требовали наши сердца'. Я не любил Цоя, но он верно ухватил дух того времени. Эта строчка - дорогого стоит. Тогда, я весь вложился в свою, критическую заметку. За пару вечеров, я состряпал критическую статью, и отнес ее в редакцию. 'Вам требовалась критика, - получите...' - И, распишитесь. В результате этого, 'террористического акта', только я, сам, и 'пострадал'. Зашел через несколько дней. Редактор, местная знаменитость, При(й)мак (букву 'Й' он упразднил из своей фамилии для благозвучности), пряча взгляд (очевидно там были и его стихи, попавшие под мою раздачу) безнадежно, спросил у меня: 'Зачем ты это написал?'. Я пожал плечами.
Таким чудесным образом, я, на несколько лет, избавил себя от грустной участи: слушать, - приблизительно раз в месяц, - слабовольные призывы: любить все хорошее и ненавидеть все плохое. В своем опусе, я казнил: и прыщавую молодежь, что в болоньевых куртках, и доморощенных философов, в скромных 16-ти рублевых пиджаках. Я ушел, - а они остались обожествлять и воспевать все то, что уже поздно было делать.
Молодость, многим, скрашивает недостатки творчества. Это был один из экзаменов на зрелость: знакомясь с перлами местных литераторов, я научился выделять чужие ошибки, чтоб не допускать своих. Тоскливее всего, на мой взгляд, напечатанными, выглядели только поделки о Гнатах i Кiндратах, которые присылались из окрестных сел. Это "хуторянство" было за гранью моего понимания литературного процесса. Избавившись от наваждения быть напечатанным за всякую цену, я ускоренными темпами, убегал от 'замрiяних верб' и 'тихоплинних рiчок' - в свой собственный мир, который вызревал во мне. Это обещало мне: очень захватывающее путешествие. Я начал печатать на машинке, 'настоящие вещи', - распихивая их по московским редакциям, подобно джеклондоновскому Мартину Идену (этот роман превалировал в моих мечтах). Слава богу, я уже не копировал чей-то метод, а пытался создавать что-то свое. Приоритетными стали - рассказы о Байконуре. Этот жизненный опыт был настоящим испытанием характера. Что-то похожее пытались печатать тогда на страницах перестроечных изданий. Особенно усердствовал 'модный', непотопляемый, 'Огонёк'. О чудо! некоторые мои ухищрения все-таки достигли, желаемого - на мою писанину обратили внимание в 'Литературной России'. Газету еще не захватили фашиствующие личности, из тех, которые подарили дьяволу свои души, надеюсь в эти дни, на Донбассе. Она выглядела вполне читабельной, по своему литературному направлению. В редакции, обещали напечатать что-то, если мне удастся запечатлеть дух времени, и сохранить его в присущей мне манере выражать свои мысли (приблизительно так, можно охарактеризовать их редакционный ответ). После такого 'лестного' ответа, я, еще с большей силой, продолжал сочинительствовать. Сидя за печатной машинкой, в просторной летней кухне, в которой мы хорошо обжились с Наташкой.
Перестроечное время уже заканчивалось: бурными событиями ГКЧП на Каширском проспекте в Москве. Я старался поспевать за ними; очень торопился. Я был наивный в ту пору, как и все наше поколение. Было много признаков, что это сексоты устраивают переворот. Время бежало вскачь - а я, казалось, перебираю ногами на месте, как это бывает во сне. Начинал новый забег. Я ездил в Москву; искал свои шансы, чтоб хотя бы выбраться из СССР. Для этого, я посещал индийское посольство. В, конце концов, - я ушел от Наташки; Советский Союз рухнул; 'ЛР', оказалось в руках ретроградов, которые занимались: 'спасением России'. То есть: существа конкретно начали уничтожать ее! Известно же: что благими намерениями, дорога в ад вымощена. Все рухнуло - одномоментно. Заводы, фабрики закрылись. Я создал в себе самом: 'Комитет по собственному спасению' и отправился в село, чтоб там попытаться укратить своего литературного Росинанта. Это было очень своевременное решение. Забрал свою мать: по сути дела спасал ее от большой беды. В скором времени: заложил обширные клубничные грядки. Наработал определенные навыки обхождения с этой, замечательной, ягодой. Перестал зависеть от всяких сексотских вызовов, циркулирующих в виде досужих сплетен, характерных для определенной среды. Единственное, на что они могли рассчитывать в войне со мною - это грубая, физическая сила. Я противопоставлял им схожие контраргументы. Хоть и многое уже растерял к тому времени - сломанная на Байконуре кисть, была невосполнимой потерей для меня ( приходилось компенсировать иными благо приобретенными в боксерской секции навыками). Так, как с отцом, вышло у предыдущего поколения сексотов, я был уверен, у Б-ва не получится. Я знал, где собирается оголтелое отребье (через пару огородов, в очень скромной хатынке (с глиняным полом), - у 'Военного' (прошу прощения за то, что забыл имя, этого, заслуженного стукача, с огромным стажем доносительства). Всю свою сознательную жизнь, Военный терся среди спивающихся мужичков. Сам стал горьким пьяницей. Этим был и полезным альфа-сексоту. В андроповско-брежневские, застойные времена, пьянство превратилось в непременный атрибут колхозного выживания для таких персонажей. Вокруг Военного сколотили, в 90-х, притон для всех выпивох. В его предыдущей хате, - посредине села, - теперь проживает мой брат, со своей семьей; он перешел в нее жить, когда в ней отсутствовал даже фундамент. Брат уйму времени и денег вложил, еще в начале восьмидесятых, чтоб довести заброшенное жилище до ума. Место было удобное; как и земля там. Военный работал в колхозе трактористом. Жена - не знаю кем; рано умерла или утопила себя в заливе (забыл уже). 'Кликухи', которые раздавал Военный налево и направо, как правило, быстро приживались. Это говорило о том, что ему поддерживали 'заслуженный' авторитет в этой среде. Стучал он активно, судя по всему. Его сыну позволили иметь высшее образование. В одно время, сын руководил даже колхозом, когда организация была уже добита до ручки. Сеялки резали на металлолом. Короче, не даром, этот фрик, постукивала альфа-сексоту. С ним у меня вышел один случай. Я приехал с геологии. Зашел к отцу. Ему все время - зажимали пенсию. Я посылал ему некоторые деньги, но не очень часто. Он гнал самогон для таких, как Военный, чтоб выжить. В тот вечер, меня поразило то, что эти отморозки, - являясь к нему за самогоном, - 'гадили' в его хате: поцарапали магнитолу 50-х годов, вытащили с нее редкую лампу, украли картину 'Казаки' (могучий казак, потерявший люльку, останавливает коня; его настигли поляки). Старик считал себя потомком, древнего казачьего рода. Его родитель был очень богатым человеком. Умер от тифа в 1922 году. Моему старику пришлось долго выживать, после этого. Картину сняли со стены, - и унесли. Старик берег эту картину, и любил сидеть под ней. Я, был очень зол. Мы как раз уселись за столом, когда в дверь постучали.
'Я, посмотрю: кто там', - сказал я, отцу, и пошел открывать дверь.
На ступеньках стоял, пьяненький Военный. Я взял его за барки, и потащил на себя, глядя ему прямо в глаза; встряхнул, а потом отпустил. Закрыл дверь перед самим носом, и вернулся к отцу.
'Кто там был?' - Спросил отец.
'Военный. Подергал его за петельки'. - Ответил, я.
'Зачем ты это сделал?' - Снова, спросил отец.
' Захотелось побыть без стукачей'. - Сказал я.
То, что этот персонаж, приходил выведывать что-то, я не сомневался. Слишком сентиментальный был мой родитель; верил таким на слово; любил посидеть с ними; много от них горя нажил. Он жил и умер среди таких. Они же, его - постоянно сдавали. Альфа сексот Б-ов, готовил на их информации, свои подвохи. Пару раз, отца, серьезно избили. Этим, правда, занимались уже иные отморозки. Организовывал, тот, что жил за 'ведьмой' Кашпировской (погоняло ей дал Военный). Я, потом, мстил всем им.
С этим селом, меня связывал только факт моего рождения. В соседнем селе, я потерял первую любовь, по той же, сексотской, схеме. Кальсон втерся ко мне в доверие; его действиями, через его мать, любовницу, руководил сам Б-ов. Они легко расправились с нашими, не окрепшими отношениями. Моя бывшая, так и не поняла ничего. Самому, Кальсону, подобрали красивую подругу. Она ему родила уже в школе. Сексоту оформили брак уже после шестнадцати лет. Сам Кальсон имел очень уж невзрачную внешность. Любят же по нашим селам, девки, уродливых мерзавцев. Всяких - Квазимодо. Его мать, потом, умерла от рака. Эта болезнь выкосила немало сексотских упыырей по нашим селам. Умерла мать и моей бывшей пассии. Рано умер ее е...ший Шнурок, сидевший на химии. Скорее всего от наркотиков. Скоро и сам Кальсон угробил Кальсоншу, - задавил 'Волгой', той самой, которую он притащил из ГДР, куда его отправили на задание, - 'куском', - очевидно стучать на своих, боевых товарищей. Свой, единственный талант: стучать на своих товарищей, - открытый матерью и закрепленный ее любовником, он пронес через всю свою, мерзкую, продажную жизнь. Некоторое время, служил бригадиром плотницкой бригады (я его застал таковым, после Байконура). Сексотская карма, выкосила практически весь этот сексотский шалман, сплоченный во время интриги, развернувшейся вокруг моей, первой любви. Почти никого не осталось в живых, кроме самого Кальсона, которого, как зеницу ока, оберегала Система. Тюрьмы он избежал. Карма никого не щадила даже из его холуев. Передохли или перевешались. Образовалась глубокая воронка из этих, неожиданных, смертей.