Жил да был один человек. Его звали Уильям Блейк. И похуй, что он не
писал стихов и жил в где-то в России. Все равно его звали Уильям Блейк.

  Быть может и жил бы он спокойно, если бы не понял однажды,
что давно умер, а родственники и соседи просто забыли его похоронить, да
 и сам он забыл про всё на свете (он же умер). И собрался Уильям пойти
на кладбище, поискать свою могилу, но могила уже заросла мхом и оградка
наполовину всосалась в землю. Стоя у своей могилы, он понял, что на
самом деле будущее - это то, что остается позади, потому что, когда
идешь по дороге ты ясно видишь лишь то, что ожидает тебя впереди и оно
как на ладони. То, что впереди - видно, потому оно - это прошлое.
Уильям был наркоман, если вы не поняли, трупный яд вызывал у него весьма
 забавные галлюцинации. Если выражаться кратко, то путь из пизды в
могилу и из могилы в пизду - это одно и то же.

  Конечно, Уильям Блейк не мог жить дальше с таким знанием, но и умереть
 еще раз он не мог, а потому он пустил скупую крокодилью слезу и решил
навечно замереть у могилы памятником самому себе. Там-то его и нашел
Гробовщик, который на самом деле был Безумным Шляпником, но всем пофиг. 
 Уильям Блейк поселился у Гробовщика и спал в подвале, с другими
трупами, которые попёрдывали во сне, но молчали, как партизаны.
Гробовщик рассказывал Уильяму всякую хуйню и заставлял копать ямы на
кладбище, так что Блейк смог в полной мере ощутить себя вудуистским
зомби, которого подняли в день субботний. Например, Гробовщик показал
Уильяму Блейку, что те, кто приходит хоронить мертвецов на кладбище -
это такие же трупы, как и те, кого они хоронят и что можно закопать
любого из них прямо сейчас и никакой разницы не будет. 'Охуеть!' -
подумал Блейк, но вслух ничего не сказал.

В свободное от работы время Уильям сидел на камне, который находился в
центре кладбища и разговаривал с вороном. Ворон, в свою очередь, сидел
на памятнике и знал только одно слово, как и полагается любому ворону.
Уильям долго выбивал из птицы ответы, спорил, бранился, обижался, но
потом снова возвращался, пока в его наркоманском мозгу не созрел
Настоящий Вопрос и он тут же задал этот вопрос ворону:

-А когда я умер?

Тогда ворон клюнул Блейка в темя и улетел навсегда, а Блейк понял, что
никогда он и не умирал, а уже был мертвым, когда его выкопали из могилы.
 Он даже написал стих:

Сей мир огромный и печальный

Суть копошение червей,

Нет жизни в червях изначально,

как нет ее в душе моей,

но стоит взгляд  направить прямо,

а после сам увидеть взгляд

и нам не нужен Далай Лама,

чтоб знать: смотрящий - психопат.

Хотя, что это такое? Я же сказал, что Уильям Блейк не писал стихов, а
тут эта хуйня... Ладно, забудьте, не писал он этого. И никаких червей он
не видел и души у него, на самом деле, не было. Душа и черви были
мыслями, которые возникали в голове Блейка и когда он заметил это, он
попросил Гробовщика устроить ему темный ретрит. Гробовщик  прямо по
Кастанеде, взял и закопал Уильяма в землю и забросал ветками сверху.
Блейку было пофиг, потому что он был мертв.

Там, в темноте, под землей он и увидел мир, как скопление механизмов и
шестерней, вращающихся в глухой темноте. Была там, например, такая
шестерня, как 'Уильям Блейк', и 'Гробовщик', и 'Ворон', и 'автор этого
текста', и 'его читатель'. Кстати, удивительно, если кто-то дочитал эту
хуйню аж до этого места. Всей правды не скажешь, а недосказанная правда
хуже всякой лжи. Короче, Блейк решил, что взгляд, как луч света озаряет
темноту и делает видимыми механизмы  - это и называется 'жизнь'. Но
прикол в том, что никаких шестерней нет, пока луч не упадет на них, да и
 не на них даже, а на понятия 'Луч существует' и 'Луч падает на
механизмы'. И вся эта фигня держится на одной единственной идее: 'Я
есть'. 'Я есть луч', 'Я есть Уильям Блейк', 'Я есть мертвец', 'Я есть
автор', 'Я есть читатель'.

-Вот это пиздец! - хотел воскликнуть Блейк, - ты совсем ебанулся, кто такое читать станет?!

Но, ха-ха! Не смог ничего сказать, потому пока он был в темном ретрите
червячки и ха-ха букашки растащили его тело на своим норкам и Уильяму
Блейку стало некуда возвращаться. Уильям хотел выбрать другое тело,
чтобы все-таки выразить свое негодование по поводу мироустройства, но
потом хахаха! понял, как это нелепо и что именно этим он и занимался всю
 вечность, вместо того ха-ха, чтобы принять всё таким, как оно есть и
тогда его мысли, подобно его телу, были растащены куда-то хахаха хищными
 неорганическими существами и от Уильяма совсем ничего
хахахахахахахахаха не осталось, и хахахахахахахахахахахаха он преврати
хахахахахахахаха в чистое хахахахахахахахахахахахахахахаха и это было
так хахахахахахахахахахахаха, что даже хахахахахахахахахахахаха и 
хахахахахахахахахахахаха хахахахахахахахахахахаха
хахахахахахахахахахахаха