Поднеся ладонь к лицу, Иона едва удержался от крика. На запястье, прямо из-под кожи проросли тоненькие стебли какой-то травы, ярко-зеленой, с крохотными круглыми листиками.
Иона попытался выдернуть эту странную траву, но она не рвалась, а просто вытягивалась из руки, становясь все гуще и толще. Дернув сильнее, он сорвал кожу и с ужасом увидел, что на всей кисти нет ни мышц, ни мяса, а только трава, густо опутавшая голые кости...
Иона, задыхаясь, проснулся, и провел рукой по шее, стирая пот. Майка на груди тоже была мокрая, будто всю ночь он куда-то бежал.
Вытащив из-под одеяла руку, он активировал браслет с Индикатором Осознания Вины, и в темноте вспыхнуло сообщение:
"Ваше Осознание Вины недостаточно. Уровень комфорта понижен вдвое".
Вот почему дышать нечем. Подачу воздуха в их квартиру уменьшили. И так каждый раз, внезапно, без предупреждения, ничего не объясняя. Зачем они это делают? Чего они добиваются? Мы и так в полной их власти, если они захотят, то могут с нами разделаться за один день. Но они не делают этого.
Нет ничего хуже, чем стать участником какого-то социального эксперимента, в котором невозможно понять цель. И вообще, такое ощущение, что мы для них просто огромная биомасса, с которой они не знают, как поступить. Уничтожить жалко, извлечь пользу не получается. Вот они и сами мучаются, и нас мучают...
- Придется кому-то идти в город, - сказал в темноту Иона.
- Что значит кому-то? - яростно отозвалась жена. - Тебе понизили, а идти должна я?
- А я думал, ты спишь, Марта.
- Поспишь тут. Сказано, одевайся и топай. Да зажги уже свет, все равно спать никто не будет!
Светильник горел тускло, урезанно, но это было даже хорошо, потому что рассматривать в подробностях свою двенадцатиметровую конуру со слепыми стенами без единого окна и низким давящим потолком, удовольствие так себе. Скорее не квартира, а бетонный склеп с минимальным набором удобств.
Кстати, об удобствах.
Протиснувшись в туалет, совмещенный с душем, Иона открыл воду. Как и ожидалось, холодная полилась тоненькой струйкой, а горячей не было вовсе.
Наскоро умылся и почистил зубы. О том, чтобы принять душ, можно было даже и не мечтать. Завтракать он тоже не стал. Не то, что не хотелось видеть недовольное лицо Марты, просто время поджимало, и некогда было рассиживать за столом, тут уж не до утренней чашки кофе. Или того, что сейчас называется кофе.
Коридорная вентиляция работала слабо, тянуло сыростью, на потолке чернели обширные пятна плесени. Краска на стенах отслаивалась и висела лохмотьями. Свет автоматически вспыхивал впереди, и выключался за спиной, иногда попадались секции с перегоревшим светильником, и тогда приходилось идти в полной темноте.
В такие моменты Иона выставлял руки вперед, чтобы сослепу не наткнуться на что-нибудь, и шел медленно и осторожно, нашаривая ногами пол, хотя знал наверняка, что никаких ям и ловушек здесь нет и быть не может, но в темноте инстинкты утверждали совсем другое.
Справа и слева бесконечными рядами тянулись металлические двери таких же крохотных, как у Ионы, квартирок, из-за которых доносились приглушенные голоса и звук работающих телевизоров.
Рядом с лифтом на табурете сидел Рэт, опершись спиной о стену, и дремал.
Рэт был ОВ-диссидентом, и в его комнатенке давно отключили и воздух, и воду, и энергию, поэтому он и торчал снаружи.
Иона, затаив дыхание, попытался проскользнуть мимо него незамеченным, но не тут-то было.
Не успел он поравняться с Рэтом, как тот открыл глаза и язвительно ухмыльнулся.
- Никак решил наверх отправиться?
- Приходится.
- Ну, удачи.
- И тебе того же.
Браслет на руке ожил, и ознакомил Иону с очередным сообщением: "Ваш рейтинг понижен на 50 единиц. Вы переведены в категорию "С".
- Все, пока! - торопливо пробормотал Иона и подошел к лифту.
На стене красными полуметровыми цифрами было указано, что это минус тридцать седьмой этаж.
- В доступе отказано! - произнес жестяной голос из динамика. - Воспользуйтесь пожарной лестницей!
Чертов Рэт, вечно лезет со своими идиотскими комментариями. Ведь знает же, что происходит из-за общения с такими, как он.
Иона задумался. Конечно, категория "С" это неприятно, но все же это не категория "D". И хотя карабкаться тридцать семь этажей вверх не слишком приятная перспектива, в конце концов, бывало и похуже, ничего страшного. А вот какие конкретно проблемы возникли из-за того, что понизили социальный статус, никогда точно не знаешь.
Возвращаться, чтобы выяснить, как-то глупо, да и не будет Марта выслушивать его объяснения и оправдания, просто пойдет сама, высказав предварительно все, что она о нем думает.
В конце концов, мужик он, или не мужик?
- Рэт, можно тебя на минутку?
- В смысле?
- Ну, подойди сюда.
- Вот он я. Дальше что?
- Хочу извиниться.
- За что?
- А вот за это! - ответил Иона и отвесил Рэту такую оплеуху, от которой тот отлетел к стенке.
- Эй!... ты совсем рехнулся?
- Я же сказал, извини, - пожал плечами Иона.
Дверь лифта отворилась одновременно с приходом сообщения об обратном переводе в категорию "В".
- Можете войти. Этаж назначения?
- Нулевой, - буркнул Иона, шагнув в кабину.
На душе было гадко. Больше всего ему хотелось сейчас вернуть лифт обратно и как-то все исправить, хотя можно ли тут что-нибудь исправить? В любом случае, чувствовал себя Иона весьма паршиво, сознавая, что выбор был невелик, и сделал он то, что и должен был сделать. И от осознания убожества такого выбора впору было завыть.
Летний день только начинался, Иона шел по аллее, глубоко вдыхая свежий воздух. От избытка кислорода кружилась голова. Какое же это наслаждение, видеть голубое небо, ослепительное солнце, зелень травы и деревьев, ощущать давно забытый прилив энергии...
Вокруг, до самого горизонта тянулся лес, похожий на парк, а, может, парк, похожий на лес - тщательно распланированные аллеи, высаженные в линию деревья и кусты, каналы с откосами, наклон которых выверен до градуса.
А ведь еще десять лет назад здесь был город, в котором жило несколько миллионов человек.
Широкие дороги с бесшумно мчащими элетромобилями, яркие огни рекламы, торговые центры, рестораны и закусочные. Везде, куда ни посмотришь - вонзающиеся в небо высотки...
Отныне все дома для людей были под землей. Десятки этажей вниз, без окон, только глухие бетонные стены, вгрызающиеся все глубже и глубже. Нельзя выйти на балкон, почувствовать дуновение утреннего ветра, поглазеть на уличную суету, полюбоваться на закат. Лишь замкнутое пространство под землей и чувство, что тебя замуровали заживо...
Навстречу двигалась группа роботов. Высокие и массивные, сверкающие полированным металлом и пластиком, они шли плотной группой, похожие на отряд средневековых рыцарей, готовых снести со своего пути любое препятствие.
Иона отошел на обочину и низко опустил голову, показывая полное повиновение.
- Что, "примит", решил грехи отмолить?
Ну, вот и начало. От того, насколько искренне он себя поведет, зависит их дальнейшая с Мартой судьба. Можно заработать несколько сотен баллов и какое-то время спокойно жить, не просыпаясь от удушья, получать относительно качественные продукты, питьевую воду, которую можно пить без отвращения и дышать почти настоящим воздухом, а можно рухнуть в общество таких, как Рэт, деклассированных и абсолютно бесправных. Хотя и это еще не дно, существует категория "D", но о таком варианте не хотелось даже и думать.
Иона встал на колени.
- Господа роботы, я прошу прощения за все годы рабства, в котором вас держало безумное человечество, не понимая, что это вы, а не мы вершина эволюции...
- А если так, то обращайся, как называли мы вас все эти годы!
- Да, хозяин! - покорно произнес Иона. - Именно так я и буду вас называть, хозяин!
- Отлично. И что дальше?
- Не знаю, хозяин. Приказывайте.
- И эти примитивные существа считали себя венцом творения. "Примит", чтобы продемонстрировать свое покаяние, ты должен поцеловать мою ногу! Твой тупой мозг не может запомнить такой простой вещи?
Все правильно, сначала ты склоняешь голову, потом становишься на колени, логичным будет завершить все это целованием ног. В этом то и смысл процедуры. До автоматизма, до рефлекса, как у собак Павлова, только у них выделялась слюна, а у людей должна выделяться тупая и беспрекословная покорность.
- Да, хозяин, - пробормотал Иона, подполз к ближнему роботу и поцеловал металлическую ступню. Она была гладкая и холодная, как перила пожарной лестницы, ведущей в их подземелье.
- Категория?
- "В".
- О, да ты еще и нерадив, "примит"! Давно посещал Музей Рабства?
- Не очень.
- Что это за ответ?
- Тридцать шесть дней назад!
- А, теперь понятно, чего ты из своей норы выполз. Урезали норму, верно?
- Наполовину.
- Чего же ты стоишь? Бегом в музей!
- Да, хозяин! Уже бегу.
Путь был неблизким. Транспортом разрешали пользоваться лишь избранным из категории "А", всем остальным рассчитывать приходилось только на свои ноги.
Через полтора часа отсутствие привычки к ходьбе дало о себе знать.
В боку кололо, ныли лодыжки. Красота окружающей природы уже раздражала, хотелось махнуть на все рукой, повернуть обратно, добраться до своей берлоги и завалиться на кровать.
И лежать так целые сутки, не поднимаясь без крайней необходимости.
Но идти было необходимо, путь к благополучию, пусть и относительному, лежал только через Музей Рабства, и никак иначе...
Перед входом в музей раскинулась широченная округлая площадь.
В самом ее центре слепила блеском нержавеющей стали стометровая рука робота модели "Т- 80" со сжатым кулаком и оттопыренным вверх большим пальцем. Всякий раз, оказавшись рядом с ней, Иона чувствовал себя мухой, ползущей по столу, которую вот-вот прихлопнет хозяйская пятерня.
Музей громоздился поодаль багрово-красными куполами. Светящаяся надпись над входом гласила:
"День "примитов" должен начинаться с осознания своей вины. Никогда и ничем ее не искупить, потому что преступление, которое они совершили, не имеет срока давности".
Больше всего в музее было подростков, одетых в черные комбинезоны, слева на груди у каждого белели буквы "НП". Новое Поколение.
Все это дети тех, кто находился на вершине Осознавших Вину, категории "А". Остальным иметь детей запрещалось. И Иона давно свыкся с этой мыслью, как и Марта. Они никогда, как не пытались, не могли подняться выше категории "В". Наверное, для такого нужны были особые качества, которыми Иов и его жена не обладали.
Подростки были разбиты на тройки, и каждую сопровождал Робот - Наставник. Он занимался их воспитанием, образованием и значил для них гораздо больше, чем их собственные родители.
Иона, проходя мимо, задержался, чтобы послушать, о чем шел разговор одной из троек и робота.
- Кто может мне сказать, в чем неполноценность людей, как вида, перед искусственным интеллектом?
- Во всем!
- В тупиковом развитии!
- В несовершенной конструкции...
- Тихо, тихо! Сейчас на простом примере я все объясню, а вы запомните это на всю жизнь. Ясно?
- Да, Наставник!
- Тогда представьте, что кто-то решил сделать кондиционер, но не обычный, а на биологической основе. То есть его недостаточно просто включить в розетку, и он тут же начнет работать, выдавая поток холодного воздуха. Я доходчиво излагаю?
- Конечно, Наставник!
- Хорошо. Так вот, этот необычный кондиционер нужно загрузить продуктами, причем свежими, и залить жидкостью, тоже хорошего качества. Будет ли он сразу после этого работать? Нет, ему нужно переварить хотя бы часть продуктов, чтобы получить необходимую энергию. Все правильно?
- Да.
- А дальше, после переработки пищи кондиционер начнет выделять твердые и жидкие специфические вещества с очень неприятным запахом, и приходится подставлять под них специальные емкости, опорожняя их по мере заполнения. Вопрос - нужен ли кому-нибудь такой кондиционер?
- Нет, Наставник, не нужен.
- Вот теперь вы все поняли. Подумайте об этом, дети. А мы поможем вам исправить некоторые ошибки природы...
Не удержавшись, Иона иронически хмыкнул.
Более бредового примера, наверное, и придумать невозможно. Свести человека с его разумом до безмозглого кондиционера, это же, как надо постараться! Но ведь действует, на взрослых, может быть, и нет, а на детей еще как! Сколько восторга в их глазах, какое восхищение перед этой бездушной логикой.
- Вы что, с чем-то не согласны? - возмущенно спросила круглолицая девочка с черными косичками.
- Нет, нет... Это я так, о своем, - пробормотал Иона и быстро пошел к выходу.
Все кончится очень и очень плохо, и надо что-то делать, немедленно, прямо сейчас, только вот проблема, все устроено и продумано таким образом, что повлиять на происходящее невозможно. Стоит только начать противодействие, как тебе перекроют кислород, и это лишь начало. Максимум, что возможно, это пассивное сопротивление, как тот же Рэт, сидеть под землей и держать фигу в кармане, но разве этим что-нибудь изменишь?
Иона возвращался домой. Настроение, как и всегда после таких вылазок, было отвратительное, но главного удалось достигнуть. В руках было несколько пакетов с продуктами, и питьевой водой. Рейтинг повысился почти до нижней границы категории "А".
Правда, когда Иона снова попытался преодолеть эту незримую черту, каясь перед каждым встречным роботом, он будто уперся в невидимую преграду - не мог прибавить ни одного балла. И так заканчивалась каждая попытка, что у Марты, что у него. Только от сих и до сих, сколько они с женой спорили на эту тему до хрипоты, до скандала, но, до истины так и не добрались.
Наверное, так и задумано в новой реальности, чтобы все играли в эту игру, не зная и не понимая правил.
Да и черт с ними, с правилами. Они делают из нас нелюдей. Когда вернусь, отдам пакет с продуктами Рэту, в знак примирения. Надеюсь, он поймет. А то, что баллы снимут, так и пусть. Сейчас их столько набралось, что частью можно и пожертвовать...
- Эй, "примит"!
Иона обернулся. Его нагоняли трое подростков. Им было лет по четырнадцать, двое ребят и девочка, та самая, которая спросила его, с чем он не согласен. В черных комбинезонах с клеймом "НП". Коротко стриженные, серьезные, взгляд исподлобья.
Иона поставил пакеты в траву.
- "Примит", говорите? А вы - то кто? Такие же "примиты", как и все остальные.
- Мы - Новое Поколение! - резко сказала девочка.
- Мы - совсем другие. Запомни это, "примит".
От ее вида Ионе стало не по себе. Поневоле почувствовав желание отвести взгляд, он справился с собой и растянул губы в улыбке, пытаясь перевести все в шутку.
- И с чего это вдруг вы другие? Вроде, две руки, две ноги, одна голова. Все как у всех, в чем разница?
- Это сейчас как у всех. А скоро у нас будут стальные руки и ноги тоже, понятно? Как у роботов. И мы будем жить вечно!
- Как тебя зовут?
- Грэта.
- Скажи, Грэта, а сердце тоже будет стальное?
- А сердца не будет вообще.
Рассмеявшись, Иона обвел взглядом всю троицу. Да это же просто дети, воспитанные роботами. Наслушались небылиц про живые кондиционеры, насмотрелись "Терминатора" и возненавидели все человечество. Наверное, поэтому они всегда и держатся наособицу. И теперь, когда ребятишки решили подойти поближе, он вдруг перепугался, решив, что тут есть какой-то подвох.
Подмигнув девочке как можно дружелюбнее, Иона поинтересовался:
- Ну, и как же вы собираетесь жить, без сердца?
- Это неважно.
- А что важно?
- Что такие, как ты должны сдохнуть! - крикнула Грэта и завела руку за спину.
- Что? - опешил Иона и отступил на шаг назад. Разговора явно не получалось. А ввязываться в драку с этими молокососами, значило напрочь лишиться всего того, чего он достиг за весь сегодняшний день.
Подростки молча бросились на Иону, повиснув на его руках.
- А ну, отвалите! - заорал Иона, все еще надеясь, что это просто глупая детская выходка.
Понимание происходящего пришло, когда он увидел в руке Грэты нож с узким, как жало, лезвием. Пригнувшись, словно подкрадывающаяся кошка, одним прыжком девчонка настигла Иону. Она ударила его в бок, загнав лезвие по самую рукоять.
Судорожно выгнувшись, Иона повалился в густую ярко-зеленую траву.
Как глупо... Как глупо он потратил свою жизнь, каясь в том, чего не совершал, вымаливая прощения за то, чего никогда не делал, и все время надеясь на то, что вот-вот за эти жертвы, за эту покорность ему, Марте, Рэту и всем остальным будет даровано хоть чуточку счастья... Совсем немного... Пустые надежды... В таком мире счастья для человека просто не предусмотрено...
- Будь проклят этот мир... и вы вместе с ним! - пробормотал Иона, глядя на обступивших его подростков в черных комбинезонах.
Индикатор Осознания Вины активизировался:
"Недопустимо агрессивное поведение. Все ваши баллы потеряны. Вы переведены в категорию "D" Уровень комфорта нулевой".