Русинов А. Д. : другие произведения.

Публикант: Грязная работа

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Про буклегеров и детективов-книголюбов


Грязная работа

  
   - Я бы хотел отклонить предложение о переводе в отдел по борьбе с нелегальной литературой.
  
   - Почему? Значительное повышение в должности и окладе, инспектор.
  
   - Да, господин комиссар. Но я предпочёл бы продолжать ловить обычных наркоторговцев.
  
   - В чём дело? Вам кажется, что запрещённые книги менее опасны чем кокаин?
  
   - Нет. Конечно - нет. Но, господин комиссар... Я не представляю, как буду арестовывать людей, чья вина лишь в хранении книг, которыми и я зачитывался в детстве.
  
   - Я знаю, что вы книголюб. Как раз такие люди и нужны. Для этого дела не подходят фанатики, которых колотит при виде любой книги. Поверьте, это прекрасная возможность для продвижения. Я уверен, что со временем вы возглавите отдел.
  
   - Спасибо за доверие. Но я предпочёл бы отказаться
  
   - Инспектор, мне очень жаль. Это приказ. Он не обсуждается.
  
   ***
  
   В полуподвале, превращённом в подпольную читальню, холодно и грязно. Не убирали здесь, по меньшей мере, неделю. Читатели мусорят меньше, чем банальные алкоголики или подростки, нюхающие клей. Здесь нет битых бутылок, полиэтиленового рванья или раздaвленных шприцов. Но, в конечном итоге, все норы похожи. В углах - паутина, на стенах полустёртые картинки - возможно, иллюстрации к давно забытым романам. Грязные истоптанные полы здесь - не признак запустения, а доказательство популярности и востребованности. Сотни людей побывали в этом помещении в последние дни: смешаны разноцветные песок и глина с множества сапог, ботинок, а то и модельных туфель.
  
   Здесь договариваются о цене. Читают в соседней комнате. У самого входа - огромный, как монумент временам, когда чтение было почтенным времяпровождением, письменный стол. Прилично одетый пожилой человек положил на него книгу, читает старательно и усидчиво, не отрывая взгляда, словно изучает бухгалтерские документы. Другой, по виду бродяга, то и дело отвлекается от чтения, настороженно прислушивается. На диване, лицом к окну, скорчился человек в ватнике и вязаной шапке. Может показаться, что он спит, но время от времени с дивана слышен шорох переворачиваемых страниц.
  
   Ещё есть комнатка-склад. У двери стоит амбал, габаритами напоминающий шкафы у него за спиной.
  
   Продавец внимательно оглядывает посетителей.
  
   - Сколько?
  
   - Три дюжины.
  
   - Ладно, - короткий кивок, и амбал заходит в кладовку, приносит стопку с десяток томов и снова исчезает среди шкафов.
  
   - Сигнальный экземпляр?
  
   - Можно выбрать?
  
   Продавец широко разводит руками - мол, угощайтесь, будьте как дома...
  
   Не хочется снимать перчатки - не потому, что руки замёрзнут, и, разумеется, не из страха оставить отпечатки. Просто противно: кажется, что к ладоням сразу пристанет грязь, гниль, которой пропитано это место. Но ничего не поделаешь - иначе невозможно как следует проверить качество материала. Грязная работа - но кто-то должен её делать...
  
   Книга открывается почти посередине, обнажает ровные, как на кладбище, чёрные ряды знаков в снежной белизне. Буквы складываются в слова, слова в предложения, смысл текста начинает проникать в мозг. В этот момент очень важно чётко контролировать ощущения: прочувствовать запрещённый текст и не потерять бдительности. Это очень трудно - и в сотый раз, почти как в первый.
  
   - Хороший материал.
  
   - Ещё бы. Хороший? Мой материал - самый лучший, - это говорит не продавец, а человек, пришедший с книгами из кладовки вместо амбала. У него на лице улыбка, совсем как на обложках сотен тысяч его ещё легальных книг, а в руке неловко сжат пистолет.
  
   - Спокойнее!
  
   - Вам действительно понравится моя книга, инспектор. Она как раз о полицейском, сомневающемся в необходимости своей работы.
  
   - Это не обо мне.
  
   - Инспектор! Здесь, в этой комнате - мой мир, так же как в моих книгах. Здесь я знаю о вас всё. Здесь я решаю - кому сколько жить.
  
   - Автор - не бог.
  
   - Разумеется, бог - читатель. Весь мир возникает у него в голове. И если вы не прекратите спорить - я убью бога. Продолжайте читать, пожалуйста.
  
   Предложения складываются в абзацы. Абзацы составляют текст. Мозг погружается в него как в тёплую воду, только самый краешек сознания продолжает воспринимать окружающее.
  
   Старик в соседней комнате не прекращает читать - его не отвлечёт и взрыв мегатонной бомбы. Голова человека в вязаной шапке всё так же повёрнута лицом к окну. Бродяга уронил книгу, сидит, закрыв лицо руками
  
   - Настало время перевернуть страницу.
  
   За окном порыв ветра - шорох в ветвях, словно бог листает гигантский фолиант.
   Бродяга кричит и бежит к дверям. Через несколько секунд мир взрывается в грохоте падающих книг или выстрелов.
  
   ***
  
   Небо тусклого, ровного серого цвета - как гранит. Совершенно без чёрных пятен туч или голубых прожилок.
  
   Но дождя нет, хоть прогнозы и обещали. У здания суда - толпа пикетчиков, с аккуратными плакатами, изготовленными по одному трафарету, в одинаковых ярких дождевых плащах - явное доказательство, что стихийной демонстрацию не назовёшь. Впрочём, что это меняет? А весёлая окраска плащей выгодно выделяется на безрадостном фоне тёмных стен и стального неба. Телеоператорам это нравится.
  
   Прессы у входа чуть не больше чем демонстрантов. Пробраться мимо репортёров незамеченным невозможно, кто-то им шепнул - и все тут же бросаются наперерез:
  
   - Инспектор! Инспектор! Вы считаете обвинения справедливыми?
  
   - Правда ли, что вы лично руководили арестом?
  
   Реагировать не стоит. Нет комментариев.
  
   - В списке запрещённой литературы есть и книги Шекспира! Вы арестовали бы великого барда, если б могли? - кликушествует смазливая журналисточка, как ни странно, из феминистского журнала.
  
   На это можно ответить:
   - Если бы он торговал запрещённой литературой и угрожал сотруднику полиции при аресте - да!
  
   ***
  
   Обвиняемый даёт показания в качестве свидетеля защиты.
  
   Адвокат перечисляет его литературные премии - весьма впечатляющий послужной лист профессионала:
  
   - Вы не только популярный автор, но и известный, как бы мягче сказать, литературовед?
  
   - Да
  
   - Таким образом Вас можно, если дозволено так выразиться, считать экспертом в этой области.
  
   - Конечно.
  
   - Скажите, вы писали обычную книгу?
  
   - Разумеется. Совершенно обыкновенную книгу.
  
   - Вы ведь не создавали текст психотропного воздействия?
  
   Прокурор вскакивает:
   - Возражаю, адвокат задаёт наводящие вопросы
  
   Судья отрицательно качает головой:
   - Я разрешу свидетелю ответить на вопрос. В качестве эксперта.
  
   - В качестве эксперта? Хорошо. Любая книга - в определённой степени психотропный текст.
  
   По рядам пробегает взволнованный шепоток. Журналисты хватаются за блокноты.
  
   - Поясните, пожалуйста
  
   - Пояснить? Хорошо. Все знают о "психотропных книгах", погружающих читателей в иллюзорный мир. Вам кажется, что в этих книгах использованы особые грязные приёмы, что у них есть особенности, отличающие их от остальной литературы? Это не так. Как может быть, что книги, написанные века назад, всё чаще попадают в списки запрещённых к продаже? Все книги, всегда покупали только потому, что они позволяли читателям уйти от мира, в котором они страдали или просто скучали.
  
   "Что он делает? Если присяжные уверятся, что все книги - наркотики, это ему не поможет. Это лишь подогревает самые тёмные предрассудки толпы" - шепчет знаменитый журналист на ухо коллеге-феминисточке.
  
   Обвиняемый продолжает:
   - Вы думаете, что нелегальные тексты распространяют на бумаге, потому что напечатанные тексты тяжелее контролировать, чем информацию в сети? Это не вся правда. Тексты на бумаге просто сильнее действуют. Необходимо переворачивать листы! Влияние тактильного контакта - верно, инспектор? Книга - это не просто предмет, это концентрированная идея. Чем больше книг вы запретите, тем сильнее будут действовать оставшиеся.
  
   - Вы не отвечаете на вопрос. Объясните, писали ли вы психотропный текст.
  
   - Хорошо.Я объясню.Книги сотнями лет меняли восприятие мира отдельным читателем, но некоторые из них влияют на всё общество, больше - на весь мир. Помните, "сначала было Слово"?! Это вроде бы обычные книги, вы даже не сочтёте их психотропными - именно потому, что они играют не сознанием одного человека, а всей Вселенной. Это книги, которые читает Бог! Я писал книги, я продавал книги, я следил, как мои книги воздействуют на людей. Теперь я готов, я напишу такой текст. Меня не интересует, к чему вы меня приговорите - я изменю мир. Если захочу - этого суда вообще никогда не будет
  
   "Понятно.Он будет строить защиту на временной невменяемости на почве запрета его книг", - шепчет звезда либеральной прессы своей соседке.
  
   ***
   - Инспектор, расскажите нам об обстоятельствах ареста.
  
   ...
   - И когда бродяга рванулся к двери, я прыгнул, пытаясь выхватить направленный на меня пистолет. Мы покатились по полу, я услышал грохот - мой напарник выстрелил в охранника, выскочившего из кладовки, опередив его на доли секунды. Я лежал на грязном оплёванном полу, пытаясь отвести руку с пистолетом, и увидел, как человек на диване медленно повернулся в нашу сторону. Да, я знаю, никто не подтверджает, что на диване кто-то был. Но я очень хорошо запомнил этого человека - у него были усталые удивлённые глаза. Я помню, мне хотелось объяснить ему, что происходит: "это - грязная работа, но её нужно сделать".
   Потом он повернулся к окну, и тут же я услышал, как в кронах деревьев зашелестел ветер - словно страницы быстро пролистываемой книги.
  
  
  
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"