Барто Алекса : другие произведения.

Фламма. Пробуждение огня

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Рождена огнем, в огне и сгорит. Дар или проклятие? Обнаружила в себе уникальные способности, увидела историю древней цивилизации, открыла для себя новые знания, и содрогнулась. Безотчетная тревога поселился в душе, подгоняя в стремлении постигнуть себя. Лениво текущая жизнь наполнилась множеством загадочных событий. Каждый последующий шаг влечет необратимые последствия, порождая отчаянный страх. Таймер запущен. Время неумолимо бежит, счет идет уже на дни... НА ДАННЫЙ МОМЕНТ ЭТА ПОВЕСТЬ УЧАСТВУЕТ В КОНКУРСЕ ЭКСМО и ПО ПРАВИЛАМИ УЧАСТИЯ Я ВЫНУЖДЕНА ПУБЛИКОВАТЬ ЭТУ РАБОТУ ТОЛЬКО НА ЛИТ-НЕТ. ПРИНОШУ СВОИ ИЗВИНЕНИЯ. С ПРОДОЛЖЕНИЕМ ВЫ МОЖЕТЕ ОЗНАКОМИТЬСЯ ЗДЕСЬ https://litnet.com/aleksa-barto-u721834 ЗАОДНО ОСТАВИТЬ КОММЕНТАРИИ)))

Пролог

   Он перехватил ее на улице. Схватил за предплечье, резко дернул на себя, разворачивая и впечатывая спиной к стене:
   - Ты что творишь? - прорычал он.
   - Ставлю на место зарвавшегося мужика, - в запале выкрикнула она.
   - Понимаешь, что сделала? Он же теперь будет отслеживать каждый твой шаг? Будет искать лазейки, копать под тебя, пока не найдет возможность скрутить в шланг. Ты же не сама подставляешься, а ставишь под удар близких? - голубые глаза яростно сверкали, а в тоне проступал гнев.
   - Нет, начнет шевелить извилинами, и попробует найти во мне союзника, - бросила она.
   - Угрозы не всегда верное решение, порой лучше прикинуться валенком и молча плести свои интриги, чем показывать гонор и силу, на которую всегда найдется противодействие, - попытался вразумить ее.
   - Как это делаешь ты? - брюнет смолк, только на лице отразилась целая гамма чувств.
   - Замолчи! - тихий голос звенел от переполняющей его ярости.
   - А то что? - бешеный огонь еще бушевал в груди, толкая на безрассудство.
   Ветер вокруг них взревел, поднимая с асфальта песок, заглушил испуганные крики друзей, поспевших к самому финалу. Они напряженно смотрели друг на друга, не замечая безумства творившегося вокруг. Порывы ветра хлестали ее, игнорируя молодого человека замершего в нескольких сантиметрах от нее, с каждым мгновением причиняя все большую боль, царапали мелкой крупой, оставляя красные дорожки на открытых участках кожи. Тело колошматило, рвало, трепало, а она - стиснув зубы - терпела, злость придавала силы безмолвствуя сносить обжигающие удары, хотя сама балансировала на грани эмоционального срыва. Всепожирающий огонь, подобно лаве бродил по жилам, кипел, угрожающе трещал, бросался на стены, выстроенные разумом, и с жалобным шипением медленно сползал вниз, а изнурительная пытка продолжалась.
   В какой-то момент все изменилось. В ледяном взоре промелькнул огонек осознания, словно до этого он не понимал что творит. На смену ему пришел испуг и сожаление. Голубой взгляд жадно обежал нежный овал лица, замирая на отдельных чертах. Ветер внезапно смолк, с шорохом осыпая на землю песок, воздух неподвижно застыл, а следом наступила оглушительная тишина. После чудовищного рева, затишье ошеломляло, звоном отражаясь в ушах. Мужские пальцы с осторожностью коснулись красной полосы, протянувшейся вдоль скулы, маска "славного парня" треснула, обнажая отчаяние и горечь. Впервые за много лет кому-то открывал свои чувства, оголял душу, и это пугало не меньше чем то, что натворил. Как умудрился остановиться до сих пор не находило понимание в его сознании. Все чего добивался несколько дней, порушил в один краткий миг - пытался завоевывать доверия, а причинил страдания. Она могла его остановить, на крайний случай закрыться, но почему-то не сделала этого, безмолвно снося боль. Как знала, что он сможет взять себя в руки и с полным пониманием узрит последствия собственного опрометчивого поступка.
   - Прости, - едва слышно прошептал, осознавая как глупо и мелко звучит это жалкое слово, суть которого покаяние. Оно не вмещает в себя и толики того что жаждет выразить сейчас. Заживо горел в агонии мук совести, отравляя душу ядом бесполезного раскаяния. Скорбь и отчаяние терзали его, а она все также безгласно взирала на него ничего не выражающими глазами. В них царила пустота, словно пребывала где угодно, но только не здесь: не слышала его, не видела. Знал, что его скоро начнет ломать и трясти, как некогда лихорадило ее, а он согревал. Все повторялось с точностью до наоборот, только его согревать будет не кому, в одиночестве - как всегда - перетерпит этот момент, с одним значительным отличием. На сей раз не сможет стереть из воспоминаний, затолкать в самый темный угол своей памяти, коим образом поступал ранее. Каждое мгновение, начиная с этой минуты, запомнит надолго, а мучения что ему грозят, посчитает слабым наказанием за содеянное, которому нет прощения. Он готов претерпеть больше, много больше, только бы увидеть в темных взоре прощение.
  

Глава 1.

Почки

   Она проснулась с ощущением некой метаморфозы в себе и окружающем пространстве. Обыденное утро самого обычного буднего дня, но в атмосфере явно присутствовали неуловимые перемены. Вроде все как прежде и в то же время что-то не так. Интуиция опасных сигналов не подавала, лишь едва уловимо нашептывала быть готовой ко всему, а чувство беспокойства давило, повергая в смятение. Волновало нечто, не поддающееся описанию и какой-либо характеристике. Не в силах расшифровать то, что гложило изнутри, огляделась: тот же беленый потолок, выкрашенные в голубой колер стены, черная стенка-горка, полуторная кровать. Стандартная меблировка собственной спальни пригасила тревогу, но понимание что все не то и не так - затаилось, замерло, обосновавшись на задворках сознания.
   Стряхнув сонное оцепенение, приподнялась на локте и дотянулась до телефона, лежащего на прикроватной тумбочке. Подсветка на секунду ослепила. Сощурившись, удалось разглядеть время - 7:40, а на улице темень. Тяжело вздохнув, встала и вздрогнула - с первого этажа донесся резкий звон, словно в металлическую раковину швырнули ложку. Бесшумно ступая по пушистому ковру, вышла в небольшой холл, на миг застыла меж двух дверей, и вошла в ту, что по левую сторону. Просторное помещение, похожее на зал использовалось крайне редко, тем не менее, основная часть ее вещей хранилась именно здесь. Остановилась в проеме, пошарила около косяка: щелкнул выключатель - все по-прежнему утопал в кромешной тьме. Шепотом выругалась, приложила ладонь к стене и вслепую двинулась вглубь. Что удивительно, зрение мгновенно абстрагировалось к потемкам, различая в обстановке темные силуэты мебели. Открыла шкаф и безошибочно извлекла из аккуратной стопки джинсы и свитер. В темнот облачилась и направилась к выходу. Покидая комнату, по привычке проворно нашла клавишу освещения и нажала. Звонкий щелчок и она зажмурилась - яркий свет озарил просторное помещение, нещадно ударив по глазам. Медленно приоткрыла, в обзор угодило отражение в зеркале, установленном у дверного проема: невысокая стройная брюнетка с всклокоченными после сна волосами.
   В свои 25 лет, будучи побывав однажды в браке, оказавшемся неудачным, более пока не стремилась связывать свою жизнь с противоположным полом. В попытке начать все сначала и полнее испытать вкус свободы, кардинально изменила свой имидж: отпустила длинные волосы, вернула свой натуральный темный тон, приобрела зеленые линзы с диоптрией и основательно перебрала весь свой гардероб. Осталось сменить работу. Ей нравилась нынешняя должность менеджера отдела продаж, но так как карьерного роста не предвиделось в силу ограниченных возможностей маленького предприятия, довольно давно подумывала искать новое место. Менять шило на мыло отсутствовало всякое желание, однако ничего подходящего в объявлениях не попадалось, вследствие чего приходилось смириться и продолжать поиски интересной вакансии.
   С такими невеселыми думами, проковыляла в душевую комнату напротив. Зажженный свет на краткий миг ослепил, быстро привыкнув к освещению, подошла к умывальнику. Из-под крана тихим мелодичным журчанием, ударила струя, приводя слегка взбудораженное состояние в безмятежность. Плеснув в лицо холодной водой, подняла взгляд к зеркалу и... отшатнулась. Зажмурилась, досчитала до десяти, распахнула веки и внимательно пригляделась к отражению. Несколько раз моргнула, но ничего не изменилось - радужка по-прежнему оставалась обсидианового цвета с желто-оранжевыми всполохами. Создавалось впечатление, будто светлые вкрапления двигаются, имитируя живой огонь. Тряхнула головой, взор непроизвольно упал на контейнер для линз. Возникло чудное соображение, что забыла снять их на ночь, в результате чего началась непредвиденная реакция, повлиявшая на окрас. Взяла емкость, встряхнула, блеснула зелень, нетвердой рукой вернула баночку на полку. Одно дело проснуться с переосмысленным взглядом на жизнь, но все иначе, если с другим цветом глаз. Для верности тщательно промыла и вновь оглядела себя. Стабильно, зато последнее открытие потрясло до глубины души, а дыхание перехватило. Она видела не размытое изображение, а четкие контуры каждой черточки своего лица, которое как выяснилось - неуловимо поменялось. Оно словно преобразилось благодаря темной радужке, стало выразительнее. Вероятно, ей так хотелось думать, но очевидное свидетельство смотрело на нее из зеркала, круша надежды о ложные хребты мнимости.
   Пока изучала, пытаясь свыкнуться с обновленным - пугающим своими метаморфозами - обликом, пришла к выводу, что такие перемены могут статься ей во благо. С трудом отогнала снедающие тревожные мысли, и возобновила утренние процедуры.
  
   На кухне витал аппетитный аромат. Возле плиты крутилась низкорослая пухленькая женщина, посматривая на экран телевизора, расположенный на большом прямоугольном столе.
   - Привет, мам! - достала из вазочки конфету, с задумчивым видом покрутила ее, извещая родительницу о своих планах, - Я сегодня задержусь на работе.
   - Хорошо, Олеся. Только хлеб купи, собаку нечем кормить, - не отрываясь от процесса приготовления, попросила Ольга Михайловна.
   Придя к какому-то решению, сунула сладость в карман и заявила:
   - Я пошла.
   Не дожидаясь ответа, вышла в холл, накинула куртку, попутно глянув на оконный градусник, и невольно передернулась. На город уверенно опустилась студеная осень, изгнав теплые деньки сентября, вынуждая горожан утеплиться. На секунду замерла, осматривая осенние легкие ботинки, а затем открыла шкаф и извлекла с нижней полки высокие сапоги. Обувшись, проверила содержимое сумки, перекинула через плечо и поспешила на выход. Минуя огромную немецкую овчарку, настороженно глядящую на прохожего, ласково потрепала по макушке.
   - Привет Татахин! - проскользнула за калитку и заглянула сквозь прутья в умные глаза пса, - Тебя скоро покормят. Охраняй!
   Несмотря на холодное пору, газоны соседних участков до сих пор зеленели, на настоящий момент выбеленные инеем. Один взгляд на них заставлял непроизвольно ежиться, хотя буквально через час его не будет, и взор снова будет радовать по-летнему яркая травка. Этот отрезок улицы давно застроился, но жили не все. Двухэтажный коттедж, в котором проживала Олеся, выглядел прилично, однако терялся на фоне более громоздких роскошных соседей, выстроившихся вдоль узкой асфальтированной полосы, упирающейся в лес. Дорога плавно огибала подлесок и убегала в сторону, исчезая за не менее массивными строениями.
   Неспешно топая, девушка одела кожаные перчатки и следом извлекла пачку сигарет и зажигалку. Прикурить на ходу не удалось, вынуждая остановиться вовсе. Обнажила одну кисть и возобновила попытки высечь искру. Вторая и последующие потуги также не увенчалась успехом, сильный ветер отнимал всякую возможность разгореться пламени. Правая ладошка, лишенная тепла, начинала мерзнуть. От бессилия возникло желание выругаться и закинуть злосчастное огниво подальше в кусты, но возобладала выдержка. С трудом справившись с негодованием и подавив секундный импульс, со злостью выхватила изо рта сигарету и подпрыгнула как ужаленная - кончик указательного пальца пылал. Инстинкт, при виде огня сработал отменно: она энергично затрясла пятерней. Чрезмерно пораженная произошедшим, ощутила пробирающий до костей озноб и далеко не сразу осмелилась взглянуть на результаты непредвиденного события. С затаенной опаской, приблизила к лицу и пригляделась - ни единого следа ожога или чего-то схожего с оным. Спина вдруг взмокла, а тело зашлось мелкой дрожью. В голове подобно раненой птице судорожно билась мысль: "что происходит?" Нервы явно сдавали, жутко хотелось курить, но не хватало смелости повторить манипуляции.
   Глубокие длинные вдохи, опаляющие изнутри холодом, остудили горячечный поток раздумий, возвращая к трезвому образу мышления. Отбросив все не укладывающееся в рамки обыденного, принудила себя собраться, стянула вторую перчатку, зажала обе под мышкой, прикрылась и щелкнула кремнием. Порыв ветра сорвал огонек, а в следующее мгновение тот выровнялся, будто и нет никаких помех для ровного пламени. Трясущимися руками поднесла ближе и затянулась. Облегчение затопило разум, а легкие никотиновый дым. Поспешно сунула зажигалку в карман, точно та обжигала ладони и поторопилась в сторону остановки.
   С каждой крепкой затяжкой на душу опускалось спокойствие, а в сознании царил полный сумбур - мысли лихорадочно скакали, наползая друг на друга, сбивая, не позволяя сосредоточиться на чем-то одном. Стремление ухватить хоть одну за хвост, заканчивались крахом, и только с последним выдохом табачного фимиама, круговерть немного унялась, упорядочивая хаотичный ток размышлений.
   Достигнув остановочного комплекса, осмотрелась. Некоторое количество, замерших в ожидании, людей, негласно сообщало о скором прибытии маршрутного такси. Олеся встала по краю от основной массы, посмотрела на часы и снова на дорогу. Согласно расписанию на доске объявлений, вот-вот должен подъехать автобус, и словно в ответ на ее раздумья из-за поворота показалась "Газель". Пассажиры дружно погрузились в транспорт, и поторопились занять свободные места, которых по счастливой случайности оказалось достаточно.
   Оплатив проезд, вынула зеркало, в глупой надежде, что утреннее событие бред сонного рассудка, но лишний раз убедилась в реальности происходящего. Оценивающе разглядывая свое отражение, дивилась произошедшим переменам. Всегда нравился темный окрас радужки. Хотели? Получите, распишитесь. И не знаешь, то ли радоваться, то ли плакать. Воистину гласит фраза, по недоразумению приписываемая Конфуцию: "Бойтесь своих желаний, они имеют свойство исполняться". Теперь перед ней стояла задача, разумно пояснить знакомым изменения в собственном облике. Самый правдоподобный вариант сослаться на покупку линз, что прозвучит не убедительно, в силу столь радикальной смены, все же черный слишком агрессивный цвет, особенно в сочетании с оранжевым. А как истолковать пламя на пальце? Решительно покопалась в памяти и пришла к неестественному, оттого и пугающему в своем анализе, выводу: огонь не жег и не оставлял следов. Это уже мало походит на плод фантазии - все выглядело чрезмерно реалистично и оказалось весьма кстати. Хм, последнее чрезвычайно занимательно...
   В голове неожиданно созрела бредовая идея. Олеся воровато оглядела салон маршрутного такси. Опасения вызывали легковоспламеняемые вещи, типа меха на манжетах куртки соседки или пушистые митенки женщины, сидящей напротив. Если ее предположения верны, крайне опасно исполнять то, что она задумала в столь тесном пространстве, но уж очень не терпелось удовлетворить жажду любопытства, увериться в глупости безумной гипотезы, подталкивающего совершить абсолютно чудовищный поступок. Наконец отважившись, заглянула в недра сумки и, спустя пару минут изысканий, вытащила на свет примятый чек. Сделала вид, что изучает его, после смежила руки лодочкой, зажав обрывок кассовой ленты, и... спрятала в карман. На дне души заплескался безотчетный страх устроить в замкнутом помещении пожар. Припомнила об отсутствии ожогов, еще раз проанализировала риски, и вновь себя остановила. Инстинкт самосохранения никто не отменял. Это своего рода служба безопасности стоящая на страже человеческого организма. Он действует на уровне подсознания, аналогично программе, прописанной в компьютер на приоритетных началах. Чтобы себе не пыталась внушить, он подавит излишние соображения и будет руководствоваться заложенной в нем задачей - уберечь плоть от болезненных симптомов, а огонь на поверхности кожи априори боль.
   Тряхнула волосами, избавляясь от избыточных сомнений, и вынула чек. Волнение защекотало изнутри мягким перышком, плеснув в кровь изрядную дозу адреналина. Как ни странно, всплыли давно забытые воспоминания из глубокого детства. Много лет назад, в Казахстане, мама взяла ее с собой в поход на горное озеро. Внушительная компания из пятнадцати человек споро разбила на ночь лагерь. Перед сном, под низко висящим небом, усыпанным крупными звездами, коротали время у костра за чашкой горячего чая. Несмотря на лето, погода в горах выдалась очень холодной, отчего шестилетняя Олеся зябко жалась ближе к огню. Вскоре к ней подсела женщина, окинула долгим цепким взглядом и вдруг тихо заговорила: "Посмотри на костер и представь его живым, почувствуй как он с жадностью облизывает дрова, как взмывает вверх, в стремлении достичь неба. Представила? А теперь ощути жар, проникающий через ладони, которые ты протягиваешь к теплу. Он взаимно тянется к тебе, обхватывает кисти, обнимает плечи, спину, обволакивает бархатом ноги, омывает кожу обжигающей волной. Так ты и согреешься".
   Вспомнив этот односторонний диалог, отчего-то врезавшийся в память, сомкнула веки и вынудила себя сосредоточиться на картинках. Вообразила игру оранжевых языков, жгучее тепло, завораживающую красоту всполохов и довершила зрелище клочком бумаги, который алчно пожирает огонь. Вопреки ее ожиданиям, изображение, стоящее перед внутренним взором, вдруг ожило, словно кто-то вдохнул в него жизнь. Наполнилось яркими красками, звуками потрескивающих поленьев, ароматом сгорающей древесной смолы и взлетающих ввысь снопом искр. Изнутри несмело шевельнулось нечто теплое, точно мохнатый котенок робко ступил на грудь мягкими лапками, порождая безмятежную радость и умиление. Замерла, на секунду отринув картинки, чутко прислушалась к себе и пришла в недоумение от неожиданно разбуженных чувств. Некоторое время жар неуверенно скапливался под ребрами, а после медленно разошелся по телу, согревающим валом устремляясь к запястьям. Создание затопила эйфория, напрочь отрезав ее от настоящего. Она безмолвно млела от охвативших душу эмоций, потеряв связь с миром, вбирая глубже в себя всю новизну незабываемых ощущений, вплавляя их в подкорку, и забываясь в восхитительной волне удовольствия.
   Обоняния коснулся еле уловимый запах паленой бумаги. Ее жестко выдернуло в серую реальность, крепко припечатав о материальную повседневность. Резко распахнула глаза, хватая ртом воздух, с непониманием глядя на людей. Потрясенное сознание, не в состоянии постигнуть произошедшее, едва воспринимало окружающую действительность. Спустя мгновение понимание случившегося ударило по ней набатом, отзываясь глухим звоном во всем теле, взгляд метнулся к судорожно сжатым кистям. Чуть развела в стороны и дернулась как от удара током - угол чека тлел, а через миг вспыхнул. Движимая слепым инстинктом поспешно свела руки.
   Она обмерла, силясь смирить бухающее об ребра сердце, судорожное дыхание рвало легкие. Ошеломленно взирая на стиснутые пальцы, силилась осознать всю глубину события. Шок, изумление, радость, боязнь - все смешалось в термоядерный коктейль, бурлящий внутри подобно пробудившемуся вулкану. Казалось малейший повод, и она взорвется иступленным воплем, сминаемая целым спектром зашкаливающих ощущений. На краю рассудка забрезжила целесообразная мысль о невольных очевидцах ее манипуляций, последующая служила противовесом: почему ее должно заботит мнение окружающих, когда не в состоянии совладать сама с собой. Естественно возобладала здравомыслящая часть сущности. Украдкой посматривая на пассажиров, глубоко дышала, унимая тем самым бешеный пульс. Удостоверившись в отсутствии любопытных взоров, чему несказанно обрадовалась, заметила как соседи повели носом, учуяв слабый запах гари, в попытке уловить его источник. Осторожно заглянула меж ладоней, остерегаясь лишних свидетелей результата эксперимента. Пепел. Ни ожогов, ни боли, а вместо чека черные останки.
   Обретаясь в некоем подобии транса, старалась осмыслить случившееся. С горем пополам разобрала ворох эмоций, и привела их в относительно уравновешенный порядок. У нее получилось, но каким образом смогла вызвать огонь?! Усилием мысли? Бред! Так не бывает. Не в этой жизни и не в последующей. Попахивает безумием, белыми халатами и "дуркой". Хладнокровные отрезвляющие размышления текли ровным потоком, а руки, тем временем, механически выполняли заурядные действия: оттирали грязные разводы. Скользя незрячим взглядом по пробегающим за окном окрестностям, вспоминала чувство эйфории, поглотившей разум в период "поджога". Сердце в сей же миг заполошно заходило, а дыхание перехватило. Возникло непреодолимое желание повторить, отринуть страхи и снова забыться в удовольствии. На ум пришло невольное сравнение с наркоманкой, требующей очередной дозы и бьющейся в агонии ломки. Лишь могучим напряжением воли удалось унять неуместную жажду. Если это дар, то он явно станет для нее проклятием.
  
   Спустя полчаса, погруженная в думы, на "автопилоте" покинула маршрутное такси и не спеша двинулась в сторону офиса. Анализируя испытанные ощущения, безотчетно прислушалась к себе и резко остановилась, совершенно не обратив внимания на грубость налетевшего на нее мужчину. Очередное открытие стало для нее потрясением - на сердце продолжал теплиться "пушистый комочек". Изменения действительно имели место, словно она долго обитала в перенаселенном городе и задыхалась от загазованности, а теперь угодила в лес, и дышала полной грудью, легко и свободно. Точно приобрела нечто недостающее для полноценной гармонии души и тела.
   Пребывая в смятении, продолжительное время стояла посередине тротуара, обтекаемая потоком прохожих спешащих по своим делам. Внутри звенело от эмоциональной перегрузки, а растерянное выражение лица, как никогда передавало состояние девушки и вписывалось в окружающую обстановку беспорядочного движения. Медленно повела скованными напряжением плечами, надела маску отстраненности и неуверенно шагнула вперед, вливаясь в толпу.
  
   Весь день прошел мимо сознания. Олеся выполняла всю работу на автомате, как хорошо отлаженный механизм, при этом находясь очень далеко от повседневной рутины. В ней засели страх и трепетная надежда. Эти противоречивые эмоции одолевали ее, грызли изнутри, требуя принять неизбежное как данность. Если то, что происходило нынешним утром не плод больного рассудка, тогда у нее есть все шансы стать "наркоманкой", либо смириться и научиться контролировать безудержную жажду. Как сделать выбор, которого возможно нет? В свете новых открытий, просто обязана вкушать триумф, как минимум радость, но такового не имелось в наличии вовсе. Глубоко в душе сидели опасения не совладать с собой, потерять себя как личность.
   Чем дольше об этом думала, тем больше ее охватывали сомнения. К концу рабочего дня истерзанный вопросами разум обессилил, усталость навалилась на нее огромной тяжестью, прижимая к земле, взывая прилечь и забыться беспробудным сном. Усилием воли собрала остатки сил, дабы добраться до дома, а едва достигнув постели, как подкошенная упала на нее. Сознание погасло еще до того как голова коснулась подушки - она рухнула в беспросветную тьму без сновидений.
  

Глава 2.

Цветочки

   Утром тревожные мысли вернулись, едва взглянула на свое отражение. Та же черная радужка со всполохами, на глубине которой притаился страх. Совершенно не испытывая радости в связи с открывшимися возможностями, пообещала себе узнать границы обнаружившегося "дара".
   Завершив утренние процедуры, плотно позавтракала, попрощалась с матерью и выбежала на улицу. Лицо обжег ледяной ветер и затопил легкие холодом. Сигарета в руках оказалась раньше, чем окончательно что-то решила. Вместе с тем, придя к согласию с собой, дала себе мысленный зарок, постараться бросить вредную привычку, если предшествующие события подтвердятся, и она сможет все контролировать без всяких потерь.
   Подняла ладонь, не без опаски обжечься, прикрыла веки и воззвала к огню. Тепло поселившееся в груди, мгновенно пришло в движение: ласково защекотало изнутри, и волной устремилось к запястью, сминая рассудок сладкой негой. Каким-то чудом удалось удержать уплывающее сознание, уцепившись за опасение потеряться в ощущениях. Один удар сердца, резко распахнутые глаза, и всполох пламени на кончике пальца. Испуг обуял неподготовленный разум, и огонь погас, прежде чем успела что-либо понять. Под ребрами вновь суматошно запульсировало. Эйфория медленно рассеивалась, затихающими отголосками блуждая по телу, щекоча, дразня, соблазняя, круша волю к сопротивлению. И она сломалась, сдаваясь во власть эндорфинов, бегущих по венам, ловя эхо уходящего удовольствия. Когда прозвучали финальные аккорды истомы, пошатнулась и, кляня себя, на чем свет стоит, ринулась к остановке.
   Как ни странно, в этот раз вышло значительно проще и быстрее. В ней поселилась твердая уверенность, что с каждым последующим разом все будет даваться намного легче, на интуитивном уровне. Ничего не привиделось, действительность обстоит именно так, как предполагала. Перед ней встает не простой выбор, либо вычеркнуть из воспоминаний сорок восемь часов, или начинать учиться жесткому самоконтролю. В целом не радужные перспективы, собственно поэтому склонна избрать первое, дабы не поддаться однажды искушению и не спалить к чертям окружающее пространство. За себя не беспокоилась, убедившись, что огонь не причинит ей вреда, но рядом могут оказаться люди, у которых есть огромный шанс пострадать. Согласна ли платить такую цену за свое преимущество перед другими? Горько усмехнувшись, энергично замотала головой. Не она дала человеку жизнь, и не в праве ее отбирать. Значит, необходимо запечатать в памяти двое последних суток и продолжать то, на чем остановилась - искать свое место в этом мире.
  
   Рабочий день обещал быть рядовым, но прошел не так гладко, как изначально намечалось. После обеда набирая текст на компьютере, прозвучала мелодия на мобильном телефоне. Глянув на дисплей, нахмурилась при виде веселой мордашки приятельницы, сфотографированной в клубе на празднование юбилея. Взяла куртку и выскочила в коридор. Беседа предстояла не из легких.
   - Да, - ответила на вызов Олеся.
   - Привет, потеряшка, - заданный тон не вселял надежды избежать разборок.
   - Прости, мне вчера вечером было плохо, я едва добралась до дому.
   - А сообщить заранее нельзя? - голос вырос на октаву.
   - Кристина, я виновата перед тобой, но мне на самом деле было худо.
   - Знаешь, я не удивлена. Какой раз уже ломаешь мои планы? Третий? А нет, погоди, дай вспомнить. Точно, четвертый.
   Местоимение "мои" неприятно резануло слух. Эти самые планы воистину строились без ее ведома, Олесю всего-навсего уведомляли где и во сколько должна появиться. Многолетняя дружба, длящейся со студенческой скамьи, становилась в тягость, благодаря возросшим требованиям подруги, прочувствовавшей свою неотразимость, о чем свидетельствовала масса поклонников.
   - Постой, - проснулся внутренний бунтарь, не пожелавший остаться не удел, - а тебе бы понравилось, если бы тебя ставили перед фактом, не трудясь поинтересоваться твоим мнением.
   В надежде вразумить собеседницу, только добавила горючего в тлеющий костер ссоры.
   - Ого, как заговорила! Ничего что я пыталась вывести тебя в свет?
   - А надо ли мне это?
   - Ну, ты "подруга" совсем охамела. Еще хватает наглости высказывать претензии.
   Жгучая обида закипела в груди, с трудом удалось сохранить самообладание и не наговорить сгоряча лишнего.
   - Что же тогда возишься со мной? - интонация пропитанная ехидством заставил передернуться, - Сказала бы как есть. Лицемерие тебе не к лицу.
   От смысла венчающей речь фразы наступила оторопь.
   - Я всего лишь хотела сберечь дружбу, - тихо молвила она.
   - О чем ты шепчешь? Если бы не мои усилия, ей бы давно быть похороненной. Что ж всему приходит конец, пришла пора и мне поставить точку. Всего хорошего.
   В динамике раздались короткие гудки. Олеся стояла на холодном ветру, плотно прижимая телефон к уху, не в состоянии постигнуть произошедшее. В данном случае, лучше всего ее состояние описывало слово "шок". Умение с легкостью вычеркивать из своей жизни "неудобных" людей просто талант. Никаких сожалений, мук совести, исключительно тонкий расчет. Нужен человек - "рада тебя видеть милая", необходимость отпала - "извини, прощай". И о каком лицемерии шел разговор? Ею умело пользовались, чтобы захомутать очередного мажора, таскали на всевозможные тусовки, уговаривая подыграть, выставить в выгодном свете, хотя та и так блистала рядом с ней. А сколько неловких ситуаций пришлось пережить по воле приятельницы, не счесть. И ради чего? Чтобы беспроигрышно выглядеть на фоне нескладной невзрачной девчонки. Все что она старалась сохранить, оказывается никому не надобно, кроме нее самой. Отрешенно покачав головой, вернулась в офис.
   Позже, разбирая рабочее место от скопившейся кипы документов, невзначай вспомнила диалог с приятельницей. Снова всколыхнулась обида за несправедливые обвинения. Долго же умалчивала Кристина истинную причину их "дружбы", но как говорится момент "истины" настал, та созрела для откровенного разговора и вновь быстро нашла виновного. Настроение, доселе прибывающее на отметке ноль, резко ухнуло в плоскость отрицательных чисел, желание работать вовсе иссякло, а в душе неспешно зрела злость на саму себя за неуместное чувство вины. Размышления внезапно прервала начальница, сидящая за соседним столом:
   - Чем воняет?
   - Как будто палят что-то, - подала голос Екатерина, помощница бухгалтера.
   Олеся вздрогнула, возвращаясь в реальность. В нос ударил выразительный "аромат" жженой бумаги. Опустила взгляд вниз, и оторопело разжала кисть. Лист плавно спланировал на столешницу, и глазам предстало несколько темных кружков, где смыкались пальцы. Оторопь смыло волной испуга. Покосившись в сторону, нечаянных очевидцев оплошности, поспешно скомкала испорченный документ. Заглянула в ящик тумбы, куда сложила часть отсортированных счетов, и обнаружила такие же пятна. В шоке от увиденного, извлекла свидетельства своего разоблачения, разорвала на мелкие кусочки и ссыпала в мусорное ведро. Вдоль позвоночника скатился неприятный холодок. Торопливо схватила сигареты и вышла на улицу. Дрогнувшей рукой прикурила от зажигалки и жадно затянулась, уставившись в пространство.
   Что послужило причиной возгорания? Как не заметила раньше? Неужели так сильно погрузилась в безрадостные раздумья, что не увидела очевидного. Сознание словно озарило вспышкой. Злость! Чувства, все замешано на них. В пароксизме негативных эмоций, происходит неуправляемый выплеск. Все снова сводится к элементарному контролю - держать себя в жестких рамках. В сущности, задача явно не из простых: сладить с темпераментом, вспыльчивостью и нетерпением. Сложно уследить за душевным состоянием, когда внутри все кипит от возмущения. Уповать на собственное хладнокровие, не вариант. Что-то с недавних пор все складывается не в ее пользу: события несутся с немыслимой скоростью, соответственно и проблемы растут как снежный ком, и не ровен час, ее сомнет гигантским шаром, если в ближайшее время ничего не предпримет.
  
   Голый пейзаж, предвестник скорой зимы стелился вдоль окон "Газели", оставляя абсолютно равнодушными людей сидящих в салоне. Маршрутное такси медленно ползло в пробке, окунаясь в сгущающиеся сумерки, развозя пассажиров по домам после продолжительного трудового дня. Одни что-то читали в телефоне, другие в нетерпении готовились к выходу, а единицы сидели глубоко погруженные в себя. Олеся не стала исключением. Отсутствующий взор, устремленный на дорогу, живая мимика, отражающая то, что творится на душе, и подрагивающие пальцы, перебирающие браслет на запястье, являлись бесспорным доказательством нервного напряжения, сковывающего пассажирку, предающейся тяжелым думам. Непростое решение, требовало от нее тщательного обдумывания и обстоятельного подхода. Трудный выбор и сложности сопутствующие ему приводили в отчаяние. То, что судьба подготовила не избежать, исключительно смириться и признать. Вся жизнь ускользнула из-под контроля, она теперь не хозяйка сама себе, марионетка в руках высших сил. Кто-то назовет это предопределением, кто-то фатумом, а она находила единственное толкование явлений подтолкнувших к этому заведомо известному и неминуемому выбору - рок.
   Несмотря на непредсказуемый поворот в череде событий, вынуждающих принять все как есть, в ней еще теплились чаяния миновать участи оказаться наделенной несокрушимой мощью. Как бы ни скучна и бесцветна была суть ее существования, она не желала выделяться из серой многоликой толпы. Здравый смысл подсказывал, что большинство грезит об неординарных способностях, но ей не хотелось принадлежать к этой массе, учитывая отсутствие информации о стоимости "дара". Да, именно так, в кавычках и никак иначе. Слишком велико искушение выпустить на свободу то, что сидит внутри, и забыться в нирване, не замечая случайных обывателей, попавших в эпицентр, не имеющих представление какова цена увидеть нечто, не поддающееся логике и не укладывающееся в рамки обыденного.
   Кривая ухмылка исказила губы. Огонь, как символично: прах и тлен противовес всего живого. То, что ей приносит кайф, изначально предрасположено к разрушению. Самая сокрушительная мощь, единственная в своем роде способная к полному уничтожению следов пребывания человечества. Вода смывает города, но столетия носит в своих недрах останки; воздух порывами точит камень, медленно руша людские творения, оставляя руины; а земля веками хранит память о человеке и его деятельности на планете. И лишь пламя, подобно голодному зверю не брезгуя, пожирает все что попадается на его пути, бросая на ветер густой пепел, разносимый на десятки тысяч километров. С древних пор этой стихии боялись, спустя тысячелетия пленили, но и по сей день не подчинили. Настал ее черед трепетать, не из страха за себя, а за других. Прийти к определенному решению: покорить или покориться.
  
   Следующее утро не являлось исключением: тот же вид в зеркало, те же противоречивые мысли, сомнения, и рутина, уже не помогающая отвлечься от нелегких дум. Ей крайне необходимо - хоть на несколько часов - забыть о насущных проблемах, как подобает отдохнуть, оторваться, и уже с приходом нового дня, на свежую голову, окончательно понять, по какой дороге следовать. Преддверие выходных как никогда этому способствовало. Она знала, кто поможет расслабиться.
  
   - Вино? - послышалось из кухни.
   - Не откажусь от пробы, - ответила Олеся, разуваясь, и проследовала на голос двоюродной сестры.
   - Не сомневалась что ты со своим, - хозяйка развернулась от рабочего кухонного стола, чтобы разглядеть бутылку вермута.
   - Просто заранее полагала, чем меня "угостят".
   - Отнюдь, у меня еще пиво есть.
   Она хмыкнула, взвалила на стул пакет и принялась из него извлекать покупки:
   - Покормишь меня? Я к тебе сразу с работы.
   Настя забросила в кастрюлю мелко нашинкованную капусту и перемешала содержимое.
   - Как насчет борща?
   - Отлично.
   Пока та устраняла следы приготовления, гостья шустро нарезала фрукты, и достала бокалы.
   - У меня вот еще что есть, - сестра торжественно водрузила на свободное место большую коробку конфет.
   - Какая прелесть, - резюмировала Олеся, прочитав название своего любимого вида шоколада.
   Стоило откупорить бутылку вина, собственноручно изготовленного родственницей, по помещению поплыл вишневый дух.
   - Вот что-что, а запах у твоих творений просто пьянящий.
   Фруктовый терпкий аромат, дразнил вкусовые рецепторы, так хотелось его пригубить, но память мгновенно подкинула приснопамятные моменты дегустации.
   - Не морщись, Калиновская. Ну, нравится мне полусухое.
   - Настя, оно же кислое.
   - Оно должно быть таким, - укоризненно произнесла хозяйка, разливая напиток.
   - Фи, - плечи передернуло, - до сих пор не могу забыть, как у меня после твоего дня рождения болел язык.
   Та рассмеялась и показала ей озвученную часть тела.
   - Садись уже.
   - Минутку, - быстро расставила на столе тарелки и приземлилась напротив гостьи:
   - За встречу. Чтобы ты чаще навещала родных.
   - Всенепременно.
   Раздался хрустальный звон.
   В этот раз запах не обманул, вино действительно получилось выше всяческих похвал. Душистый букет, насыщенный вкус вишни и совершенно ненавязчивая кислинка.
   - Изменила макияж?
   Олеся изумленно воззрилась на сестру. Плохо зрение той не позволяло увидеть подобных деталей, в связи с поразивший зрительный нерв редкой инфекцией, тем не менее перемены в ее облике не ускользнули от внимания незрячей родственницы. Она надеялась увильнуть от излишних вопросов, так как на некоторые из них у нее не найдется ответов.
   - Незначительно. А Марина придет? Звонила ей? - попыталась отвлечь от щекотливой темы.
   - Да. Заберет Машу с английского, отведет домой и сразу ко мне, - ответив, встала выключить плиту и снова присела.
   - Вы не обсуждали, когда в кафе пойдете? Я не прочь примкнуть.
   - Мы пока не говорили с ней на эту тему. Тем более она только недавно вернулась с Кировограда. Притопает, спросим у нее. За компанию? - предложила тост Настя, и получила утвердительный кивок.
  
   Во время беседы сестра несколько раз отвлекалась, пока не водрузила перед ней тарелку борща. Совместно поужинали, перекидываясь короткими фразами, а далее с сытыми ухмылками взглянули друг на друга и дружно чокнулись. Вскоре прозвучал звонок в дверь. Хозяйка быстро поднялась, случайно дернув скатерть, и двинулась на звук, не замечая спровоцированной своими действиями цепочки событий: бокал покачнулся, опасно накренился и полетел на пол. Олеся по инерции рванулась вперед, вскинула ладонь, и округлившимися глазами проследила резкую смену траектории падения стеклянной емкости, устремившейся к кисти. Пальцы рефлекторно сомкнулась на стекле. Она ошеломленно замерла, потерянно наблюдая за ярко-красным пятном, красиво расползающимся по светлой поверхности пола. Марина вошла первой, не преминув заметить:
   - Привет! Смотрю у вас тут весело - вино льется рекой.
   - Это я что ли? - раздался голос Насти.
   - Да, - пришла в себя Калиновская, - Ты явно хочешь в подарок новый набор. Это какой по счету был бы?
   - Четвертый, - растерянно выговорила та.
   - О. Значит два прошли мимо моего внимания. Осталось всего три.
   - Еще не вечер, - с улыбкой предположила подруга.
   Сестра, хмыкнув, развела руки, достала из навесного шкафчика последний предмет убывающего сервиза и занялась устранением следов небольшого ЧП, затем присоединилась к гостям за столом.
   Через некоторое время Олеся отошла покурить на балкон, совмещенный с кухней. До сих пор заведенная, ей требовалась минутная пауза, успокоиться, проанализировать. Ее немного потряхивало, вероятно результат выпитого, однако не было ни малейшего желания разбирать по крупицам собственное состояние. Метнула взор в окно, занавешенное белой полупрозрачной шторкой, в обзор сразу угодил несчастный бокал. Не отдавая себе отчета, не задумываясь о последствиях, послала ментальный толчок, вымещая раздражение на ни в чем не повинном предмете. Стекло тихо звякнуло о поверхность столешницы, при этом оставшись целым, а остатки содержимого окропили клеенчатую скатерть. Она ошеломленно воззрилась на разлитый напиток, а девчонки мгновенно подскочили и взялись полотенцем промокать красную жидкость. Решив, что на сегодня с нее достаточно сюрпризов, вернулась к компании и попыталась вклиниться в беседу, решительно гоня от себя всякие размышления связанные с произошедшим эпизодом. Только после третьего тоста удалось окончательно расслабиться и легко вести непринужденный разговор.
   Спать она отправилась далеко за полночь, на заранее выделенное сестрой место. Скулы и живот сводило от пережитого смеха, благодаря россказням Марины, умеющей разрядить любую обстановку. Хихикнула, вспомнив один из забавных рассказов, с удовольствием растягиваясь на постели. Хорошо когда над тобой ничто не тяготеет, не мучает изо дня в день. Пусть этот вечер и не прошел без сложностей, принес новые открытия, одно усвоила наверняка - ей не избежать изменений и не спрятаться за свои убеждения. Сегодняшние посиделки более чем доступно продемонстрировали это, и если до этого рассчитывала на наличие выбора, теперь убеждена - такового никогда и не было.
  

Глава 3.

Смирение

   Зеленая растительность бархатом выстилала холмы, катящиеся к высокой крепости, оцепленной каменными стенами, вокруг которых россыпью размещались небольшие разнообразные строения, и переходила в пологую поверхность. Окраины, разделенные на классической формы четырехугольные фигуры разнились по цвету, от насыщенного желтого до густого бордового тона. Цветные поля перемежались с садами, в которых терялись низкорослые постройки. Чем ближе к стенам, тем чаще и теснее располагались дома, по мере приближения к центру, приподнимаясь на несколько этажей в высоту. Улицы гудели подобно улью, от многочисленного люда наводняющего их. Одетые просто, без изысков, их разбавляли выряженные в красочные богато украшенные наряды господа, чинно прогуливающиеся среди простонародья и отвечающие благосклонным кивком на низко опущенные перед ними головы. Из двух и трехэтажных зданий с красочными вывесками доносились различные звуки и ароматы. Стук молотка из кузни, характерные скрипы дубильни, шорох рубанка елозящего по дереву из столярной, журчащий шелест разворачиваемой ткани, мелодичный звон колокольчиков над дверью ювелирной лавки, и множество ароматов наполняющих город - от лакомой выпечки до изысканных цветочных запахов.
   Состоятельно одетый мужчина остановился у препятствия в виде груды разномастных ящиков, выгружаемых из телеги у крыльца харчевни, и хмуро воззрился на засуетившихся работяг, бросившихся освобождать проход. Величественный жест рукой, и оставшийся груз пополз в сторону, точно сдвинутый гигантской дланью. Три шага, и он миновал собственноручно удаленную с дороги преграду и ту же обмер, привлеченный негромким разговором. Его заинтересованный взгляд замер на старике, сутуло восседающем на деревянных ступеньках невзрачного здания и о чем-то увлеченно повествующему скудно облаченному мальчугану. Малец с жадностью внимал старшему собеседнику, не перебивал, только удивленно хлопал длинными ресницами. Правильная грамотная речь старца удивила молодого человека, он отошел в тень и застыл, прислушиваясь к рассказу.
   - Так вот кланы, владеют неограниченными способностями присущей им стихии, и имеют одинаковую возможность повелевать дарованной мощью, черпая энергию из ее истоков: Василиски заимствуют ее у животных, Терра - земли, Каэли - воздуха, Инфектум - воды, Фламма - огня. Фортисимум клана - Сильнейший, ищет "пробудившихся" среди обычного люда достигшего четверти века, определяет источник и направляет на обучение, дабы в дальнейшем служить во имя человечества.
   - Служат нам? - удивился мальчик.
   - Не в том понимании, которое вкладываешь ты. Используют свой потенциал на благо народа.
   - А почему в четверть?
   - А вот это величайшая загадка природы, в целом легко объяснимая. В преклонные годы, когда Владеющему силой приходит пора покинуть земную твердь, искра силы оставляет их, а следом медленно тает жизнь, покидая бренную оболочку. Они засыпают, во сне уходя в лучший из миров, а искра находит юное созревшее тело, дабы продолжить свое существование. Благодаря этому наличествует совершенный баланс жизни и смерти среди Владеющих Силой, на смену старикам прибывает молодежь.
   - Я тоже могу стать таким же? - воодушевился малец.
   - Есть доля вероятности, - усмехнулся старец, - Если таковое произойдет, твоя семья станет почитаемой, клан наделит твоих родителей определенными привилегиями.
   - А чем они занимаются?
   - Много чем. Следят за порядком, помогают нам по мере своих возможностей.
   - Это как?
   - Например, гибнет урожай или скотина, нападают дикие звери или наступают ненастья, они вмешиваются в естественные процессы природы и исправляют ее ошибки.
   - Значит они хорошие? - с энтузиазмом молвил мальчик.
   - Будь уверен, - хмыкнул старик, - Их миссия охранять истоки, блюсти Равновесие.
   На губах господина мелькнула улыбка. Он неслышно покинул свое укрытие и, оставаясь незамеченным собеседниками, устремился прочь.
  
   Олеся проснулась как от толчка. Неуверенно села, непонимающе огляделась. Сновидение не желало покидать ее, удерживая в своих оковах, позволяя реальности тонким ручейкам скользнуть в сознание. Она словно застыла на рубеже между грезой и явью, мысленно, раз за разом проживая момент прогулки по улицам незнакомого города, заодно став свидетелем удивительного рассказа. Несколько продолжительных мгновений и вот, картинки перед внутренним взором истаяли, действительность с готовностью заключила ее в свои объятия. Мгновенно вспомнила где находится и что предшествовало пробуждению. Прикрыла веки, и с хриплым стоном откинулась на подушку.
   Вчера она утвердила окончательное решение, а сегодня увидела занимательный сон. Сочла бы это за совпадение, но в последнее время ее разум претерпел не одно потрясение, а жизнь необратимые изменения, поэтому с некоторых пор все подвергалось сомнению. Помимо этого интуиция тихо нашептывала, что эта история реальная, имеющая право на существование. Наравне с этим, ее не оставляло неуловимое ощущение некой связи с произошедшими в ней переменами. Как бы не претил рассудок, чутье буквально голосило, требуя поверить в истинность пригрезившегося видения. Усмехнулась собственным размышлениям. Фантазия способна далеко завести человека, порой увлекая в такие дебри, из которых потом сложно выбраться, не потеряв при этом головы. Очень красочный и реалистичный сон, весьма способствует этому, до такой степени, что бездумно хочется довериться и обрести веру в чудо.
   Она продолжала безмолвно лежать в постели, прокручивая отрывки сна, не дозволяя ему ускользнуть, истлеть под давлением будничной рутины, впечатывая в память каждый фрагмент красивой сказки. Пусть это всего лишь вымысел ее подсознания, она не позволит себе забыть столь невероятную историю.
  
   Возвращение домой превратила в прогулку, а достигнув коттеджа, резко остановилась, словно в полный рост врезалась в незримую стену. Изумленно отошла и окинула местность внимательным взглядом. Просканировав окружающее пространство, ничего не обнаружила, но стоило чуть придвинуться, всем существом ощутила скрытую от глаз преграду, отделяющую ее от строения. Подняла руку и в испуге отдернула - кисть обдало холодом, едва та пересекла невидимую границу. Страх отсутствовал, на каком-то интуитивном уровне улавливала неимение опасности, однако врожденная осторожность уговаривала не спешить с выводами.
   Прошла вдоль забора до угла участка, протянув ладонь, шагнула вперед и тут же отступила. Те же действия проделала и на другом конце. Сомнений не осталось: вся территория по широкому периметру отгорожена прозрачной завесой. Со стопроцентной уверенностью можно утверждать, что еще вчера ее не было. Мимо медленно прошуршала машина, отрывая от созерцания загадочного явления. Оглянувшись, задумчивым взором проводила транспорт, вдруг представив нелепость странных манипуляций в глазах соседей, ставших нечаянными свидетелями. Махнув на все, проскользнула сквозь незримую грань, на краткий миг окатившую прохладой, и скрылась за порогом.
  
   - И когда тебя ждать? - поинтересовалась Олеся, лениво перебирая вилкой содержимое тарелки, хмуро посматривая на женщину, собирающую дорожную сумку.
   - В мае или в июне.
   - Больше чем на полгода.
   - Можно подумать в первый раз, - прокомментировала родительница, коротко глянув на дочь.
   - Ты уже 5 лет подряд не отмечала с нами новый год.
   - Раньше тебя это не заботило.
   - Раньше я была подростком, едва осознавшим прелести независимости и свободы от родительской опеки.
   - Что изменилось сейчас? - с улыбкой спросила та, выпрямляясь, чтобы поймать выражение ее лица.
   - Я повзрослела.
   - Радует, - еще шире ухмыльнувшись, резюмировала Ольга Михайловна и вернулась к сбору поклажи.
   - Мам, ну его этот Казахстан. Бери за шкварник Владимира и сюда.
   - Ты же его знаешь, он только летом согласен менять место жительства.
   - Там круглый год висит смог, окружающие горы служат оплотом. Тем более я прошу исключительно на праздники, а потом можете дальше травить легкие.
   - Я поговорю с ним, но ничего обещать не буду, - посулила женщина.
   Она тяжело вздохнула, принимая ответ, тем не менее не слишком веря в сказанное:
   - Ладно. Надеюсь, постараешься убедить его.
   Аппетит после разговора вовсе пропал, с горем пополам заставила себя доесть, помыла посуду и поднялась в свою комнату. Присела на кровать и глазами обвела помещение. Ранее она бы с легкостью нашла чем себя занять, почитала или посидела за компьютером, однако не так давно ее мироздание перевернулось вверх дном, лишив понимания как воротить все на круги своя. Хотя об этом надо думать в последнюю очередь, учитывая бардак в мыслях, требующий неотложного вмешательства, а уж потом наводить порядки в жизни.
   Целых два дня в абсолютном диссонансе с собственным "я", и только спустя ночь нечаянно достигла временного перемирия. Сколько оно продлится, не имела представления, поэтому присутствовала острая необходимость срочно найти "якорь", тем самым стабилизировав хотя бы житейский уклад, и двигаться вперед. Если удастся добиться гармонии внешнего содержания с внутренним, ей море будет по колено, а ныне оглушенная непредсказуемыми событиями, обреталась в некоем дисбалансе, зависнув в точке неопределенности, без единого ориентира, чтобы понять куда следовать. Сложно решить как надлежит поступить дальше, когда страшишься будущего и того что оно влечет.
   Оглядывая спальню, остановила взор на свече, стоящей на полке у телевизора, решительно выпрямилась и подошла к ней. Пальцы слегка дрогнули, смыкаясь на красном цилиндре. На миг задержала дыхания, как перед прыжком в неизвестность, свыкаясь с принятым решением, и прошла в душевую комнату.
   Беглый оценивающий взгляд по обстановке удовлетворил ее. Полностью отделанное кафелем помещение казалось более-менее безопасным местом для предстоящих манипуляций. Замкнула дверь, в сливное отверстие раковины установила свечу, отступила и оцепенела. Тревога, никоим образом не связанная с угрозой пожара, маячила на задворках разума. В памяти всплыл фрагмент с бокалом и отсутствие услады, сопутствующей подобным опытам, вселяя надежду избежать непредвиденных последствий в грядущем и научиться контролировать, а в следующую секунду изнутри все сладко зашлось в нетерпении испытать незабываемые ощущения. Олеся дернулась и испуганно отшатнулась. Судя по всему, сознание уже готово поддаться искушению, круша поспешно возведенные - с целью оградить от соблазна - преграды. Сложно удержать концентрацию, когда сущность взывает к источнику удовольствия. Она, помимо воли, уже обрела фатальную зависимость, с той лишь разницей, что не переживает характерной ломки. Все оказалось немного сложнее, чем представлялось пару минут назад: ей требуется глубокое сосредоточие, а препятствием к этому служит сумасшедшая тяга к "гормонам радости", с каждым призывом, выплескивающимся в кровь. Она тронулась умом, если считает, что способна преодолеть это. Начинающие наркоманы, несмотря на ужас перед ломкой, не справляются с собой, каким образом сможет она?
   "Сделай это". Тихий настойчивый шепот, прозвучавший в мыслях, вызвал оторопь. Сердце судорожно сжалось, затем суматошно заколотилось в груди. Первобытный инстинкт жутко заверещал, сталкивая рассудок в панику. Стиснув голову руками, рухнула на колени и съежилась в комок. Внезапно все резко оборвалось, чувства занемели. Осторожно выпрямилась, дивясь неожиданной перемене в самочувствии: испуг исчез, сердечный ритм пришел в норму. Либо она помешалась, либо кто-то извне толкает ее к действиям, при этом наделяя спокойствием. Кто бы это ни был, ей необходимо самостоятельно совершить первый шаг, потому как откладывать сие событие, более чем достаточно. Слишком много сомнений и страхов, которые нужно сокрушать одним могучим ударом, а не холить их и лелеять.
   Отринув все, не задумываясь более о постороннем, послала ментальный импульс, и застыла. Эйфория вновь затопила ее, но она не позволила себе расслабиться, сохраняя разум незамутненным. Воск закипел, резво полыхнуло, сплавив половину свечи, и потухло. Выругавшись под нос, подступила и, сокрушенно покачав макушкой, отправилась на поиски нового материала. Вскоре приготовилась к следующей попытке. Понимая, что воздействовать надлежит значительно тоньше, филигранно, старалась дозировать жар, пульсирующий в груди, удерживая самую малость оттока силы, при этом, не дозволяя неге заволочь рассудок медовой патокой. Порыв утонуть в сладком забытье, ломало как наркомана в ожидании дозы, отчего приходилось проявлять всю выдержку и упорство, дабы не пасть жертвой соблазна и не спалить к чертям весь дом. Воск громко зашипел, ярко вспыхнул огонек, и энергично затанцевал на фитиле. Испустила длинный вздох облегчения и немного ослабила контроль, поддавшись отзвукам удовольствия, еще блуждающим по венам. Едва различимый всхлип сорвался с уст, развевая в дым здравый смысл. В уме подобно занозе засела одна единственная мысль выпустить на свободу рвущуюся мощь, чтобы глубже испытать всю гамму наслаждения, что несет с собой дар. Марево стремительно рассеялось, унимая необузданное желание.
   Когда сознание, наконец, прояснилось, трезво оценила проделанную работу и масштаб ущерба. Сделав для себя определенные выводы, задула пламя и заново принялась совершенствовать навык, в стремлении достичь идеального результата. В очередной раз отринула тяготившую жажду и зажгла фитиль.
   В который раз, наблюдая за процессом, пришла к неожиданной идее. Подступилась ближе, безбоязненно поднесла ладошку к огню и поразилась - языки разошлись, объяв ее в свои объятия, ласково одаривая теплом. Ни боли, ни ожогов, а только нежное касание, от которого безмятежно млела. Мучительно вдохнув, ощутила легкий укол сожаления, и отняла руку, а вослед потянулось пламя, не склонное отпустить хозяина, призвавшего его. Олеся оцепенела, ошеломленная непредвиденным открытием. Вновь приблизила к нему кисть и с удивлением отметила, как с фитиля соскочил огонек, скользнул к ноготку, и весело затанцевал на кончике. Бережно повернула тыльной стороной вниз, проследила взглядом дорожку, выложенную к середине ладони, и с затаенным восторгом предалась наблюдению за игрой живописных всполохов, кружащих на коже. Дыхание перехватило от восхищения, она с умилением следила за живым, словно одухотворенным существом, которое ластится к ней словно котенок. С изумлением почувствовала тонкие, едва осязаемые эманации исступленной радости исходящие от оранжевого чуда, вследствие чего покровительственная улыбка невольно растянула губы. Возникло безграничное желание погладить его и приласкать. Подавив сиюминутный импульс, ведомая интуицией, сомкнула веки и одновременно сжала пальцы. Согревающее тепло впиталось в тело и ручейком устремилось к груди, опустившись на сердце мягким пушистым клубком. Наряду с этим, на душе зародилась всеобъемлющая нежность к разрушительной в своей ипостаси стихии, что вовсе противоречило человеческому естеству. Люди испокон веков остерегались огня, а у нее сложилась симпатия к столь пугающей мощи. Хотелось ликовать и восторженно верещать от переизбытка эмоций, что шло вразрез с ее замыслами о сокрытии собственного потенциала. Так странно начавшийся день, закончился для нее очередным удивительным открытием.
  

Глава 4.

Осознание

   Под скалистым уступом, разбиваясь об острые камни, шумело море, выстилаясь к горизонту рябью глубокого синего оттенка. Чем ближе к обрыву, нависшему над непокорной сапфировой бездной, тем зеленее трава, чем дальше от прибоя, тем больше новых красок вплеталось в малахитовую гамму близлежащих холмов. Словно кто-то из богов обмакнул с десяток кистей в радугу и щедро окропил ими землю. "Пятнышко" васильков, одуванчиков, незабудок, лютиков, маков, ромашек, астр и еще множество неизвестных соцветий обрамляли вершины тут и там, украшая ландшафт всей радужной палитрой. Морской освежающий бриз, овевал скалистый склон, а после устремлялся к возвышенностям, чуть пригибая к почве бархатистую зелень и цветы, имитируя выстилающим холмистую местность пестрым покрывалом волны. От развернувшейся картины - на несколько миль вокруг - захватывало дух.
   Узкая тропинка петляла прочь от обрыва к самому высокому пригорку. Она игриво вилась мимо небольшого участка незабудок, пряталась среди высоких ромашек, через пару десятков шагов тонула в сладком аромате розовых пионов, а чуть впереди стелилась по полю ирисов с вкраплением красных маков, за пределами которого начиналась изумрудная прогалина, окаймляющая белоснежную беседку, увитую растением с желтыми крупными головками.
   Вблизи строение поражало своей неземной красотой. Казалось та не стоит на твердой поверхности, а парит над ней в каких-то сантиметрах. Искусно инструктированная молочным камнем, придающим ей воздушную легкость, ошеломляла воображение. Наглухо закрытая по пояс, несла в себе историю этого мира: тонко вырезанные детали на матовой глади каменных перекрытий ведали о тайнах открытых только избранному кругу лиц. Крышу в образе сложенных куполом крыльев поддерживали колонны символизирующие стихии в разных ее проявлениях. Ничего громоздкого, все в легком эфирном исполнении. Будто это и неземное творение, а произведение искусства воплощенное в жизнь, руками ангелов.
   К центру вершины с различных сторон, степенно ступали пятеро, облаченные в разноцветные плащи, вышитые золотой и серебряной нитью. В вышивке каждого угадывался некий смысл, повествующий о силе своего владельца. По очереди прошли в арочный проем беседки, и расположились вокруг круглого белого стола с углублением в центре. В безмолвии дружно склонили головы в немом приветствии, откинули капюшоны и чинно опустились на стулья с высокой резной спинкой.
   - Краус, зачем ты призвал нас на холм "Мудрости"? - первым заговорил мужчина в синем одеянии.
   - Чтобы решить некоторые моменты, - ответил молодой человек, обряженный в зеленый цвет.
   Убеленный сединами старец под стать наряду вздернул брови:
   - У тебя вновь появились какие-то сомнения?
   - Да Вилар, я продолжаю настаивать на пересмотре установленного порядка, - жесткий взгляд в умудренные опытом глаза.
   - Исключено, - дерзко бросил мужчина с посеребренными висками в красном, отвлекая на себя внимание.
   - Александр, - вскинув длань, остановил последнего седой старик в коричневом, и обратился к фигуре в зеленом облачении, - Ты слишком нетерпелив и амбициозен.
   - Можно подумать вы не были такими, Марк, - надменный тон младшего провоцировал. Как ни странно, все остались спокойны, кроме самого задиравшего на ссору оппонента:
   - Я еще раз повторю, зачем благоволить людям, если они и так живут на всем готовом.
   - Потому что мы сыты, одеты и обуты, - прозвучал бесстрастный отклик.
   - А у них всегда отменный урожай, здоровая скотина, стабильный достаток, и им не знакомо слово "болезнь". Чтобы не выпало на их долю, мы выслушиваем их мольбы и помогаем. Не кажется слегка не равнозначный обмен?
   - Нет, - ровно ответил Марк.
   - Мы не имеем права требовать что-то сверх того, что получаем, - вразумительно произнес Вилар, - Нельзя нарушать установившийся порядок, который длится века, в противном случае мы пошатнем баланс.
   - Приструнив народ, мы ничего не нарушим, - быстро нашелся молодой собеседник.
   - Ты говоришь о порабощении, - холодно изрек Александр, - Это против природы. Человечество добровольно служит нам.
   - Ложь! Их услуги окупает регулярная оплата, - в интонации звенело возмущение.
   - Они не смиряться с отведенной им ролью. Возникнет мятеж. В конце концов, война.
   - Им нечего противопоставить нам. Они покорятся.
   - И уйдут в другие земли, - в голосе зазвенел металл, - Не станет их и мелочи в виде грязной одежды и голодного урчание в желудке покажутся настоящей проблемой.
   - Правильно, мелочи, - вдруг вмешалась в диалог фигура в плаще васильковой окраски, - Нас меньше, но мы мыслим масштабно и наша деятельность не менее грандиозна.
   - Похоже Краус и в твою душу успел заронить зерно сомнения в надежности определенного уклада.
   - Это не сомнения, а трезвые размышления.
   - Это трезвый расчет! - отчеканил Марк, - Вспомни Сантал, кем ты был раньше. Щуплым мальцом, который стремился прокормить свою семью. Мы неразрывно связаны с людьми, это наши корни. Власть ослепила Крауса, его стараниями тот же яд поразил и тебя.
   - Не смей высказываться обо мне в таком тоне! - раздался гневный крик молодого человека.
   - Хватит! - грозно вымолвил старец, оборвав завязавшуюся склоку, затем обратился к разгневанному собеседнику, - Я понимаю твои мотивы, даже больше - знаю чем руководствуешься. Впрочем, твои рвение бессмысленно, поддержи тебя большинство, я не позволю разрушить то, что строилось столетия.
   - Если мои слова найдут поддержку, вы не посмеете не прислушаться ко мне!
   - В таком случае мы призовем Хранителя, - спокойно уронил Александр, резко выпрямился, развернулся и покинул беседку.
   Удаляющуюся спину в красном буравили две пары недобрых взглядов. Старшие мужчины степенно поднялись, и все в той же напряженной тишине молча ушли.
   Краус отлично осознавал, что ему требуется согласие всего совета, иначе, когда он начнет подминать народ, тот сбежит под покровительство к другим. Однако ультиматум Вилара и Алекса вынуждали его изменить стратегию и перейти к более решительным мерам.
   - Хранитель говоришь... - сощурился он, - успеешь ли?
  
   Еще находясь в дреме, но, уже начиная возвращаться в реальность, Олеся продолжала цепляться за остатки грезы. Очень уж хотелось увидеть, что будет дальше, но сон незамедлительно ретировался. Разочарованная девушка мягко потянулась, достала из-под подушки трезвонящий телефон, одним нажатием выключая сигнал спугнувший видение. Ранний час не способствовал благодушному настрою, как и уличение в собственном беспамятстве, отразившемся на отключении будильника в преддверии выходного дня. Издав надсадное кряхтение, откинула одеяло и направилась в душ. Стоя под тугими струями горячей воды, размышляла чем заняться. Едва в голове начали выстраиваться предположения, как Ольга Михайловна поспешила внести свои коррективы:
   - Олеся, - раздался, приглушенный кабинкой, голос, - мне нужна твоя помощь. До отъезда надо съездить в центр, я кое-что забыла купить, а вечером меня проводить.
   - Тебя же Крошины обещали отвезти на вокзал? - удивилась она.
   - У них машина не заводится, аккумулятор вроде сел.
   - Час от часу не легче, - тяжко вздохнула, и выключила кран.
  
   Поход по магазинам оказался относительно увлекательным событием, особенно если судить по объемным пакетам, весивших максимум пару килограмм, и забавным комментариям, провожающим до самого выхода. В поисках заказанного родительницей чая, пришлось порядочно помотаться, но квадратные глаза продавцов изрядно повеселили, очевидно, те не каждый день сталкиваются с клиентом, закупающим огромное количество упаковок исключительно одного типа продукта. Несколько видов любимого напитка, матери придется везти с собой, за отсутствием такового в продаже на всей территории Казахстана, а при загрузке в чемодан, эти громоздкие свертки превратятся в компактный полиэтиленовый мешочек.
   Выполнив просьбу родительницы, поспешила на остановку, заняла стратегически удобную позицию для обзора подъезжающего транспорта и, набравшись терпения, приготовилась к долгому ожиданию - необходимый автобус ходил с получасовым промежутком времени.
   Рассеянно вглядываясь в дорогу, внезапно вздрогнула - все ее существо обдало обжигающим холодом, а к горлу подкатила тошнота. Воздушное пространство вокруг мелко завибрировало, посылая в спину невидимые импульсы и стадо мурашек по телу. Волосы на загривке зашевелились. Оглянулась, но не обнаружила ничего настораживающего: мило болтающие подружки пенсионного возраста, шустро набирающая в гаджете текст девчушка и угрюмый мужчина, беседующий по телефону. Нервно повела плечом, точно в попытке избавиться от неприятных ощущений, вызывающих опасения. Ничего враждебного в незримых колебаниях не присутствовало, скорее некая антитеза основной составляющей ее сущности. На ум пришло невольное сравнение с поглаживанием против шерсти.
   С каждым последующим мгновением ей становилось не комфортнее - в желудке интенсивно рос тяжелый ком. Осторожно разглядывая окружающих, никак не могла найти источник вибраций. Неожиданно слуха достиг громкий смех. Обернулась на звук и увидела компанию ребят, что-то увлеченно обсуждающих чуть с краю от ожидающих. Они сгрудились в круг, тем самым закрывая объект своего внимания, и весело посмеивались. Один из парней вдруг вскинул голову и нахмуренным взором пробежался по толпе. До сего момента находящаяся в спячке интуиция, резко заверещала: Олеся поспешно отвела глаза, разворачиваясь всем корпусом. Как выяснилось весьма вовремя - подъезжало маршрутное такси с нужным ей номером. Девушка буквально влетела в распахнутые двери, села у противоположного от входа окна, и с облегчением перевела дух. Ее слегка потряхивало, в сердце закралась тень тревоги оказаться уличенной в неуместном любопытстве, и солидная доля испуга, навязанного интуицией, предупреждающей поберечься от излишнего интереса к собственной персоне.
   Она не задавалась бессмысленными вопросами, что ребята пытались утаить от посторонних: хмурый взгляд парня, осматривающий толпу, служил очевидным подтверждением в намерении не обзаводиться лишними свидетелями. Единственное что беспокоило разум, так это незримые импульсы, исходящие от компании, природа происхождения которых повергала в замешательство. Довольно занимательный и обескураживающий факт.
   Когда она подъехала к коттеджу, от нервного возбуждения не осталось и следа, из памяти стерлись досадные воспоминания, а их место заняли более насущные дела, первым, из которых значилось предстоящее расставание с мамой.
  
   Вечером, прохаживаясь по комнатам, ее одолело уныние. Дом опустел с отъездом матери, стал пустым и холодным. Напоминанием являлся лишь витающий в воздухе запах блинчиков, которыми Ольга Михайловна утром потчевала дочь. С некоторым трудом ей удалось абстрагироваться от грустных мыслей и разыскать себе занятие. Пришла пора выйти на новый виток развития, учитывая, что ей подчиняется не одна стихия.
   Чуть позже Олеся все же умудрилась полностью совладать с собой, заткнуть за пояс неуместную зависимость, изредка подающую признаки жизни, и целиком сконцентрироваться на деле. С каждым разом усложняя себе задание, с ювелирной точностью выполняла задуманное, добиваясь потрясающего результата. Ограничиваясь малым, ухитрялась воспламенять и тушить на значительном расстоянии, подчинять огонь, взывая не причинять вреда окружающей обстановке, и передвигать тяжелые предметы без физического воздействия. То, что вчера находилось за гранью досягаемого, стало неотъемлемой частью ее существования, явью о которой даже не смела мечтать. Ближе к полуночи средоточие сбилось, она начала допускать грубые ошибки, так как основную долю концентрации съедала "зависимость". Дважды срывалась и теряла связующую с реальностью нить, забываясь в сладком томлении, при этом, едва не спалив половину помещения. Придя в себя, свернула всю свою деятельность, приняла освежающий душ и отправилась в постель. После изматывающих экспериментов внутри образовалась сосущая пустота, организму срочно требовался отдых.
  
   Трое невзрачно одетых мужчин, крались вдоль жилых строений, преследуя человека в красном. Темное время суток служило отличным прикрытием для их миссии. Их цель быстрым шагом торопилась к эпицентру убийства, где ранее побывала вся троица, не посчитавшая нужным прибрать за собой. Первоначальная задача привлечь внимание Фортисимума, и выманить из надежных - закаленных огнем - стен цитадели, исполнена блестяще. Бесшумно передвигаясь по затененным улицам, преследователи слаженно переглянулись. Свет луны, блеснувший из-за облаков, осветил хищные ухмылки - объект, к которому они подступали, настолько был уверен в собственных возможностях, что не побоялся в одиночестве покинуть безопасное укрытие в виде каменного оплота, охватывающего в кольцо столицу клана.
   Стремительно приближаясь к окраине селения, за пределами крепости, размытые силуэты неслышно скользили вблизи приземистых зданий, сменивших более высокие дома, в тени которых проще укрыться. Круглое светило все чаще выглядывало из-за туч, ярко освещая вязнущие во мраке постройки и дорогу между ними. Главный в тройке хмурился, бросая насупленные взгляды в небо. Ночное светило основательно смешало планы, они явно лишались ряда преимуществ, на их стороне оставался лишь эффект внезапности. Совладать с Фортисимум само по себе безумие, поэтому учитывались малейшие нюансы способные послужить выгоде. Темнота не представляла для Огненного помехи, но являлась положительным элементом для выполнения задуманного. Принимая во внимание перестановку сил не в их пользу, приходилось спешно менять тактику, на ходу перекраивая схему. Вопросительные взоры, устремленные на лидера, и отрицательное покачивание головой в ответ. Соучастники послушно кивнули, без слов понимая приказ, и отступили глубже в тень.
  
   Александр твердо ступая по мостовой, плотнее запахнул плащ. Погода выдалась прохладная, но не это его беспокоило. Тревожный вызов, поступивший поздно ночью, приводил в смятение, тем не менее его лицо напоминало каменную маску отстраненности. Чтобы не ожидало впереди, он должен сохранять спокойствие и усмирить панику, зарождающуюся среди народа. Еще не достигнув места происшествия, обоняния коснулся металлический запах крови с едва уловимыми нотками дыма - характерная особенность присущая выходцам из клана Фламма. Все его естество взбунтовалось, Сила закипела изнутри подобно пробудившемуся вулкану, требуя возмездия. Могучим усилием воли, подавил зачатки сокрушительной мощи, взяв эмоции под железный контроль, и ступил на освещенный луной участок улочки.
   Двое, облаченные в одежду красных цветов, лежали на дороге в собственной луже крови. Один скрюченный в калачик, ранее прижимавший к ране в области живота ладони, ныне безвольно лежащие на брусчатке. Второй, раскинув руки, устремил пустой взор в небо, из раны на шее толчками била багряная струя. Холодный пот прошиб Фортисимума. Картина, представшая обозрению, пробила брешь в ледяном, преисполненном невозмутимости, отчуждении - на лице мелькнула горечь.
   Красное к красному. Прекрасное в своей жуткой красоте зрелище, если бы не гибель юношей, едва вступивших в пору возмужания. Только начавшие жить, познавать тайны мира, постигать смысл предназначения, и умереть так страшно, бессмысленно, глупо. Привлеченный звуком шагов, приложив некоторые усилия, отвернулся от ужасного вида, и только сейчас заметил людей стоящих по периметру площадки и тихо перешептывающихся. Стоило ему поднять голову, как шепот оборвался, присутствующие вытянулись и замерли, отдаленно походя на древние изваяния, обрамляющие ниши цитадели. К нему подошел Ромен, несущий ответственность за учеников, и почтенно поклонился. Такая же непроницаемая личина, но дрогнувший в конце голос, развеял сомнения относительно безразличия учителя к трагедии:
   - Все произошло неожиданно, они даже не успели ничего понять.
   Он вновь посмотрел на тела. Черные зрачки увеличились, заполняя собой радужку, в темной глубине затанцевали языки пламени.
   - Ни единого отголоска, что свидетельствует о физическом насилии, - продолжал отчитываться мужчина.
   - Двое, - перебил Сильнейший, глядя на обагренную мостовую, - напали со спины. Карим ушел от удара, но сразу получил второй, смертельный в живот. Клинки отравлены - у них не было шанса, даже если бы вовремя подоспела подмога.
   - Насильственная смерть, без возможности на перерождение искры. Кто мог это...
   Жесткий взгляд хлестнул говорящего, обрывая того на полуслове.
   - Зачем сотрясать воздух пустыми вопросами, на который изначально знаешь ответ.
   Собеседник покорно склонил макушку, признавая правоту Старшего, а после вымолвил, словно размышляя вслух:
   - Вот почему только физическое воздействие, чтобы нечего было донести Совету. В противном случае будет объявлена войны.
   - Это уже война! - отчеканил Александр, кивок на останки, - Шестеро, не считая Карима и Павла. Примерно столько же Каэли и вполовину меньше Терра.
   - Два подозреваемых и ни одной улики.
   - Пора созывать Совет.
   - Никто не придет, - уверенно изрек Ромен.
   - Знаю, - последовал тяжкий вздох, - необходимо что-то предпринять, иначе мы вовсе лишимся молодого поколения. Не пристало Владеющим Силой прятаться за стенами крепости.
   - Что прикажете?
   Опечаленный взгляд на погибших, и снова непроницаемая маска, лишь в глазах застыла горечь.
   - Похороните их с почестями, так как должно завершившим обучение.
   Учитель вскинул брови, но не посмел озвучить слова, просившиеся на язык. Если Фортисимум повелел, любые вопросы неуместны, нельзя подвергать распоряжения Старшего сомнениям.
   Александр последний раз окинул место трагедии, отвернулся и поспешил прочь. Предаваясь тревожным мыслям, стремительным шагом возвращался в обитель Фламма. Луна любезно освещала ему путь, серебряными бликами отражаясь от полированной тысячами ног булыжной мостовой. Едва подступил к городской черте, ночное светило приветливо моргнуло, и вдруг скрылось за тучами. Он резко остановился, не сразу постигнув причину беспокойства, заставившую оцепенеть. К нему ползли тени, по мере приближения приобретая форму лесных хищников, во множестве водившихся в лесах Терра. Одно неуловимое движение и он материализовался по другой край улицы, позади формирующихся размытых образов. Чуть заметный пас ладонью и улочку наполняет зловещее шипение вперемешку с жалобными всхлипами. Темные силуэты едва зримо задымили, издавая зловоние, а вскоре занялись ярким пламенем, с жадностью пожирающим бесплотное тело хищных тварей. Перед ним выскочили двое и метнулись навстречу. Обжигающее зарево с ревом вырывалось из-под земли, ограждая зачинщиков от цели. Едва различимый свист стали, оборачивается и замечает третьего с занесенным тонким стилетом в руке. Черный взор с яростными желтыми всполохами встречается с глазами врага, и последнего охватывает огонь. Нечеловеческий вопль, полный страшных мук, разрывает тишину. Сквозь пылающую завесу летит нож, но вязнет в ней и с шипением растворяется. Оба противника бросаются по разные стороны, в попытке обойти препятствие. Александр стремительно поворачивается, и брусчатка перед ним тут же начинает плавиться, превращаясь в жидкую лаву, ноги неприятеля увязают в грязно-оранжевой каше. Еще один дикий крик боли разносится по переулку, эхом отражаясь от стен. Уверенность оставшегося в живых поколеблена, тот на мгновение замирает, в глазах - в отсветах огненной опадающей преграды - плещется страх и вместе с тем обреченность. Несколько мгновений происходит внутренняя борьба, на лике появляется решимость, и убийца кидается вперед. На полпути в него устремляется сфера раскаленного воздуха, искажающая очертания предметов вокруг, видит сквозь дрожащий покров опаляющего жара перекошенные черты мужчины, которого обязан убить, и осознает, что умрет сам. Шар врезается в торс, ломая контуры мужской фигуры, и нападающий, корчась в агонии, со стоном оседает наземь.
   Фортисимум оценивающе осмотрел ристалище. По предварительным расчетам скоро появятся его люди. Хорошо, что на пути этих троих больше никто не встретился, более чем достаточно смертей для одной ночи. Он ведал за кем пришли убийцы, и не понимал на что они надеялись. Выступив против него, предрешили свою кончину, и меньше чем за пять минут превратились в прах. Отвел взор от омерзительного вида обгорелых трупов, легким жестом пальцев убрал остатки огня, и тут же болезненно захрипел. Из-за спины выдвинулся Краус, поигрывая окровавленным кинжалом:
   - Зря пошел наперекор мне, может статься твоя жизнь не была бы столь короткой.
   - И чего этим добьешься? - просипел, отступая к стене дома и сползая по ней. За ним протянулась, влажно блестя, темная полоса.
   Вдали слышится быстрая поступь, но помощь опоздала.
   - Своей цели, которую вы отвергли. Я вырежу весь клан и саму память об Огненных и Воздушных, Каэли и Фламма прекратят свое существование, - склонился к раненому и прошипел, - Ты сам обрек свой род на гибель.
   - На что ты надеешься? Люди не так слабы, как кажется, - глухой шепот, - они сомнут всех твоих сторонников и тебя, стоит им объединиться.
   - Человеческий страх смерти непобедим.
   - Страх за родных перевешивает все и вся, - хрипло возразил раненый.
   - Один Владеющий Силой способен убить сотню.
   - На ее место встанет новая, затем еще, и так до бесконечности, пока в живых не останется одна из сторон. И я знаю, кто это будет, - закашлялся, в уголке губ показалась кровь. Посмотрел на искаженное злостью лицо мужчины, и вдруг сверкнул усмешкой победителя, - Это будешь не ты, Краус!
   Улыбка застыла на устах Александра, глаза закатились. Он уже не видел блеснувшего отчаянием взгляда Фортисимума Василисков, поспешившего укрыться, и не слышал подоспевшей, но явно опоздавшей подмоги.
  

Глава 5.

Откровение

   Хватая ртом воздух, Олеся резко села в постели. В висках пульсировало как после хорошей пьянки, лишь неимение характерной жажды убеждало в отсутствии синдрома похмелья. Понадобилось несколько минут, чтобы обрести осознанность и прочертить незримую грань между реальностью и грезой, упорядочить суматошный ток мыслей, гудящий в голове от картин жуткой расправы и слишком ярких ощущений, не говоря уже об эмоциональной стороне сопережитого, и только значительно позже с полной ясностью обрести восприятие окружающего.
   Сны все более приобретали определенную хронологическую последовательность. Наверняка этому имеется рациональное объяснение. Сомнения, что это плод фантазии, давно рассеялись и истлели под давлением неопровержимых доказательств: между ее жизнью и событиями в сновидениях прослеживалась обусловленная связь - огонь. Если опустить детали, по всей видимости, она лицезрела предысторию погибшей цивилизации. Даже звучало дико, но отбрасывать подобной возможности не спешила. В этом мире все вероятно, достаточно минимальной толики веры.
   Последующие размышления оборвал звонок будильника. Пришла пора окунуться в серые будни повседневной рутины и позабыть ночные грезы. Виденная жуткая сказка, никак не вписывается в ограниченную жесткими рамками суровую действительность, ей не место в обыденном житейском укладе современного мироздания.
  
   Вернувшись с работы, вновь предприняла попытку узнать допустимый предел своего потенциала. Нещадно гоняя себя, порывалась познать границы собственных возможностей, но стесненная обстоятельствами обходилась тем, что есть. Какая-то доля внутреннего "я" подстегивала, вынуждая добиться безукоризненного исполнения самой безумной затеи, достигнуть совершенства во владении сокрушительной мощью, а мелочи довести до автоматизма - идеального воспроизведения на бессознательном интуитивном уровне. Откуда взялись столь причудливые идеи, девушка не понимала, до тех пор, пока очередной сон не потряс до глубины души.
  
   Цитадель, прежде являющаяся гордостью целого города, исходила черным смогом. Стена, опоясывающая столицу клана, местами разбитая до основания, в подпалинах и пробоинах, представляла жалкие останки ранее мощной преграды, предохраняющей от вторжения извне. Некогда могучая крепость безнадежно пала, навсегда утратив былое величие, ныне живописуя мрачное нырище. От домов сохранились одни остовы, часть построек вовсе отсутствовала, обломками выстилая местность, как будто с широким замахом прошлась гигантская ладонь, с целью снести с поверхности грунта любое творение рук человеческих. Ни единого целостного строения на все поселение, лишь руины и дым, тонкой струйкой вьющийся к хмурому небосводу. Ни один звук, присущий людскому быту, не нарушал безмолвия мертвого града, тишину которого изредка разбавлял заунывный свист, гуляющего среди развалин, ветра. Если раньше здесь и пребывала жизнь, то теперь от нее осталось одно напоминание.
   Тот, кто стремился сравнять твердыню с землей и предать ее забвению, добился превосходного результата: ни одного живого существа, всякое отсутствие мародеров, и омерзительное зловоние. Не столько пугал тошнотворный смрад гнили и разложения, щупальцами расползающийся по округе, сколько зловещие эманации ужаса, боли и смерти. Тяжелая атмосфера растекалась на десятки миль вокруг, ограждая покинутую территорию от пришлых. Ничего лучше в незапамятные времена не защищало город, так как последствия страшной сечи, отголоски которой тянулись значительно дальше, достигая самых отдельных уголков живописной долины.
   Некогда ее нарекали не иначе как "Райский дол". Плавные линии возвышенностей покрывала бархатистая зелень, переплетающаяся со всевозможными цветами разнообразных окрасов, вдали угадывалась узкая кромка моря, сливающаяся с небосклоном, а в центре дола, на высочайшем взгорье белела - играя золотыми бликами - беседка. Теперь от захватывающего дух вида ничего не сохранилось. Благодатный чернозем испещрен глубокими рытвинами, будто огромный червь пробороздил холмистые просторы, тут и там встречались гигантские воронки и опалины, а когда-то изумрудная трава пожухла, пожелтела под темными не проливными грозовыми тучами. От строения уцелел всего-навсего голый костяк, чернеющий от копоти, и воспоминание о минувшей неземной красоте. Ничего уже не было прежним, все самое прекрасное предано забвению, оставив отвратительный уродливый рубец на отравленной войной земле.
   Рядом с обгорелыми останками замер в ожидании высокий черноволосый мужчина, облаченный в потрепанный, грязный, ранее богато отделанный плащ. Края одеяния скалывала крупная серебряная брошь с изображением свернувшейся в кольца змеи на берегу моря, стерегущей своим телом от приливной волны рванный от порывов ветра огонь. Если долго присматриваться к гравюре, создавалось впечатление ожившей картины, дышащей умиротворением и покоем, сопровождаемой тихим шелестом воды и сухим треском тлеющих углей.
   Полы плаща яростно трепал безжизненный ветер, приоткрывая стройную фигуру, а лицо напоминало застывшую маску, на которой жили исключительно серые с поволокой глаза. Из-за холма показался темный силуэт, с головой укутанный в балахон. Судорожно озираясь, тот медленно ступал по рыхлой почве, осторожно подволакивая левую ногу. Несмотря на неровную походку, гордая осанка выдавала уроженца знатного происхождения. Поравнялся с закоптелым остовом, и низко поклонилась.
   - Я не смел надеяться. Спасибо, что принял наш зов, - надтреснутый голос принадлежал старику.
   - Если бы не нынешняя ситуация, меня бы здесь не было, - донесся суровый ответ.
   - Прости Хранитель, - снова поклон, едва позволивший устоять, - Фламма уничтожены, уцелевших ждет та же участь. Нас уже так мало, и с каждым днем становится меньше. Мы более не в состоянии противостоять соратникам Крауса.
   - Фортисимум Каэли взывает к помощи Равновесия, которое нарушено?!
   - Да, - протяжный старческий вздох, - Искра огня иссякла, скоро та же доля постигнет землю и воздух.
   - Нет, огонь жив. Он все еще тлеет и копит силы, - голос зазвучал тише, индифферентнее, потеряв всяческий эмоциональный окрас, - Когда настанет срок, придет та, что возродиться из пламени и будет носить метку Равновесия. В ней будет сосредоточено пять Начал, и она в равной степени будет ими обладать. В ней заключены Возрождение и Исход. Путь, который изберет, зависит от вас. Оберегайте ее, пройдет не одно десятилетие, прежде чем она выберет свою стезю...
   Старик молча взирал на молодого человека, внимания пророчеству, а когда тот закончил, обмер в надежде услышать то, что тяжким грузом давило на сердце.
   - Что же касается Крауса... - младший собеседник вернулся к изначальному тону, обдавая стужей, - Он уже наказан, но последователи продолжат его дело. Дальнейшее в ваших руках.
   - Благодарю тебя! Мы воскресим устои и восстановим Баланс, а "Летопись" поведает потомкам о грядущем и предостережет от ошибок прошлого.
   Мужчина отвернулся, не дожидаясь ответа, но внезапно обмер, остановленный воодушевленной фразой, обернулся и вкрадчиво вымолвил:
   - Будь осмотрителен, Вилар, рукопись погубит тебя. Ты будешь первый в череде убийств, кто погибнет из-за нее. Василиски ведают о ней, а когда узнают о пророчестве, предпримут решительные действия.
   Сильный порыв ветра ударил в спину, громко хлопнула ткань, и силуэт черноволосого истаял. Старец в балахоне ссутулился, постоял минуту, будто свыкаясь с мыслью о скорой кончине, затем осторожной поступью направился прочь по пологому склону.
  
   Кое-что встало на свои места, а кое-что напротив подверглось еще большему беспорядку. Увиденное давало хоть какое-то представление кто она, но совершенно не истолковывало цели. Таинственная речь Хранителя порождала массу вопросов, а слово "оберегать" подстегнуло и без того исступленное желание познать себя и свои пределы. Тотального контроля над неутомимой жаждой, гудящей в крови с каждым призывом силы, достичь не удалось, но удавалось до определенного момента держать в узде. Стоило немного переусердствовать, пересечь грань утомления, и она теряла связь с реальностью. Глобальных последствий избежать посчастливилось, впрочем, немало испорченных вещей отправилось на свалку, а стены и потолок довелось оттирать от сажи. Если бы не достигнутый результат, наверное разочарование стало бы приоритетным в ее настроение, но, худа без добра не бывает, и на следующий день с рвением возобновляла начатое, нисколько не смущаясь предыдущего разгрома.
   Загадочные сны возвращались с маниакальным постоянством, таким образом, история получила свое продолжение. Когда Василиски напали на Терра, какого же было удивление последних, увидевших Крауса, отмеченного печатью смерти, что довольно странно, так как недуги им были чужды, но настолько очевидно, что мало кто сомневался в причинах возникновения данной хвори. Множество насильственно отнятых жизней повлекло нарушение Равновесия, и как итог мгновенная расплата. Плата за распад мирового порядка оказалась непомерно чудовищной - Краус умирал в страшных муках. Это стало финальным набегом Василисков, лишенных своего Фортисимума.
   В исходе войны остались ничтожные горстки от некогда могучих кланов. Народ, когда-то находившийся под их защитой, не сразу оправился от потрясений в безжалостной рдяной бане. Пришла пора зализывать раны, хоронить близких и друзей, искать точку опоры в пошатнувшейся вселенной и свое место в разрушенном мире. А вскоре наступила пора осознания... Началась повальная травля Владеющих Силой, их преследовали, насиловали, зверски убивали, а "непризнанных" с особой жестокостью истязали, а затем топили как котят. Горстки выживших рассеялись среди простонародья, тайком спасая молодежь от растерзания, обучая уже не столько обладанию даром, а утаиванию такового. Как бы то ни было, междоусобные стычки продолжались, каждый разыскивал свою нишу под солнцем, помня при этом мотива кровавой резни.
   Мир неумолимо менялся, а с ним менялись и люди: человеческий род поражали недуги, спустя время та же зараза сразила скот, катаклизмы обрушивались один за другим, уничтожая посевы, имущество, жилые дома, целые поселения, усеивая земную твердь жертвами разбушевавшейся стихии. Покой, который господствовал когда-то, бесследно исчез, ныне в мироздании царили хаос, насилие и смерть. Землю обагрила кровь, став отправной точкой в борьбе за выживание, повлекшая за собой голод и нищету.
  
   Как все знакомо, и вместе с тем примитивно и низко. В погоне за материальными благами мы забываем о духовных ценностях, тем самым ломая свой уклад. Каждый пытается урвать кусок "пожирнее". Такая же жажда власти, закончилась для кланов почти полным взаимным уничтожением, с жалким шансом на возрождение. Возможно ли, что виденное ею подлинно, имело право на существование тысячелетия назад? Вполне вероятно, человеческая память утратила воспоминания массовой резни, истерлась за многие века. Об этом же может свидетельствовать наличие наделенных даром людей. На сегодняшний момент, на планете имеется бездна практикующих магов, ведунов, ведьм, и еще множество мифических личностей. Естественно основная составляющая шарлатаны, но отрицать существование поистине одаренных не стоит. Должно же быть объяснение необычным талантам, а если судить по хронологии ночных грез, это что ни на есть самое простое.
  
   Вся неделя превратилась в череду действий сродни близнецам, повторяющихся изо дня в день. Работа, "тренировка", сон. Последнее ее изрядно беспокоило, поскольку полноценного отдыха организм не получал. Сновидения не позволяли отключить сознание целиком, в результате утром просыпалась разбитой и измотанной как физически, так и морально. Чудовищные картины прошлого не способствовали душевному равновесию, напротив вызывали безотчетный страх и тревогу. Она узрела гибель Витара и еще вереницы мужчин, держащих в руках "Летопись" - в целом, как и предсказывал Хранитель. Немного погодя, вслед за трагическими событиями, мистический фолиант приобрел новое название "Повесть Мертвых", более соответствующее содержимому в нем и судьбе бывших владельцев.
   Каждое утро Олеся длительный период приходила в себя, плеская в лицо ледяной водой, в тщетной попытке смыть воспоминания кровавой поножовщины. Некогда ей нравилось видеть сны, всегда отличающиеся ясностью и живостью, однако теперь все обернулось настоящей пыткой. Уставший, пустой взор, как никогда ясно вещал об утомленном состоянии. Глядя на темные круги под глазами, чертыхалась про себя, молила неведомые силы прекратить эту муку и дать, в конце концов, заслуженную передышку, однако глухая мольба по-прежнему оставалась без отклика, а впереди ждал очередной длинный, трудовой день.
   Во время рабочего процесса удалось немного взбодриться и отключиться от гнетущих дум, хотя вымотанный мозг, требующий основательной перезагрузки, давал сбои. Только дважды исправленный счет чего стоил: довелось выслушать нелестные комментарии покупателя, уличившего ее в грубой ошибке и спешно исправлять. В итоге нервы сдали. Решительно выдвинула ящик, в котором небрежно валялись женские принадлежности, и алчно уставилась на глянцевую упаковку сигарет, брошенную туда с целью выполнить свой зарок бросить пагубную привычку. Несколько тягостных мгновений колебалась, пока жажда получить дозу никотина не возобладало: схватила пачку, сдернула со спинки кресла куртку и стремительно покинула помещение.
   Поежившись от студеного воздуха, забирающегося под полы, плотнее запахнулась, похлопала себя по карманам, и скривилась. Зажигалки были первыми, от которых она поспешила избавиться, а выбросить едва начатую упаковку рука не поднялась - как знала, что сорвется и закурит. Горько усмехнувшись собственным раздумьям, сложила ладони лодочкой. Знакомое тепло прокатилось по телу, следом меж пальцев ожил маленький огонек, и послушно потянулся к склоненному лику. Едва кончик сигареты затлел, смяла пламя, и глубоко затянулась. В голове тут же зашумело, принося ни с чем несравнимое облегчение. Жадная затяжка и выдох, на секунду преградивший табачным дымом обзор. Сложно совладать с собой, когда организм истощен, в такие минуты попросту необходима какая-то отдушина, пусть даже если таковой является вредная привычка.
  
   Вечером, сидя на крыльце, рассеянно гладила пса, долго предаваясь безделью - заниматься какими-либо делами отсутствовало всякое желание. Будь ее воля, забылась бы крепким сном без видений, но очевидно у вселенной на нее имелись иные планы, поэтому не тешила себя иллюзиями безмятежного отдыха. Неспешно выдыхая в пространство кольца дыма смешанного с паром, ловила в его завихрениях странные фигуры. Олтан грустно глянул на хозяйку и положил морду на колени.
   - Эх, Татахин, мне б твои трудности. Спать, есть, охранять.
   Ответом ей послужил тихий скулеж.
   - Сестренка скоро заберет тебя, - на радостное виляние и вопросительный взгляд, со смешком изрекла, - Говорила что-то о стирке мохнатой тушки.
   Радости у собаки не убавилось. Пару недель в тесных апартаментах "двушки", для него являлись великим событием сродни каникулам. Это не дом сторожить круглые сутки в тоскливом одиночестве, а греться на теплом коврике у кровати мамки, вырастившей его.
   Затушила сигарету и с тяжким вздохом выпрямилась. Пес проводил девушку печальным взором.
   - Нечего на меня так смотреть. На улице не месяц май, а у меня нет такой шубы как у тебя, - ласково потрепала за густой загривок, - Чуть позже покормлю тебя.
   Поднялась по ступенькам и скрылась за дверью.
  
   Олеся содрогнулась от окатившей ее прохлады морского бриза, и растерянно огляделась. Холм, на вершине которого она стояла, согреваемая прощальными лучами заходящего солнца, убегал от нее пологим склоном, поросшим травой. Вокруг расстилался знакомый ландшафт: зеленая холмистая местность, скалистый утес и линия моря за ним, а в нескольких метрах изумительной красоты беседка: резные белые ограждения и колонны, увитые цветущей желтой петунией, и нежный аромат, доносимый до нее ветерком. Крышу венчали сложенные конусом алебастровые крылья с проблеском перьев из плавленого серебра и золота. В арочном проеме сверкал отполированной столешницей круглый белоснежный стол.
   В ней с каждой секундой крепла уверенность, что это сон, наряду с этим набирало силу чувство дежавю, словно не раз прогуливалась по здешним окрестностям, хотя рассудок строго отрицал сей факт. Более тщательный осмотр строения развеял сомнения. Невозможно забыть столь искусное творение, изящные линии, вырезанные чуткими пальцами мастера, и воздушную легкость очертаний композиции в целом.
   Робко прошла в арку, провела ладонью по гладкой поверхности каменного стола, пробежалась по точечной резьбе стула с "живым" узором бушующих волн, коснулась "огня" на спинке соседнего, и наконец, посмотрела наверх. Расписной потолок изображал письмена, выполненные восхитительным каллиграфическим почерком на неизвестном языке. Опустив взгляд, увидела то, что не заметила раньше, в центре столешницы имелось небольшое углубление заполненной водой. Поддавшись вперед, обнаружила светлое дно, усыпанное золотыми монетами. Склонилась над чашей, в попытке разглядеть чеканку, и изрядно удивилась, узрев лишь себя. Одно ушедшее мгновение и что-то в облике неуловимо начало меняться: неторопливо засветились оранжевыми всполохами черные радужки, а от висков к уголкам век и ниже по скулам, проступил рисунок в виде цепочки пламени. Желто-оранжевое витье красиво переплеталось с черным цветом, уходя за пределы водной глади. Неосознанно прикоснулась к щеке, однако отражение осталось прежним, а пальцы вдруг дернуло. С некоторой растерянностью поднесла ближе, и с удивлением воззрилась на кисть - на ноготках плясал огонь. Легкое пощипывание внезапно обратилось в боль. Прежде, чем успела что-либо осознать, среагировал инстинкт - рука резко окунулась в чашу с водой. За какие-то доли секунды, прочувствовала целую гамму ощущений: холод, тепло, после стегнуло крупой, и в довершении обхват чего-то шероховатого. С испугом отдернула охваченную пламенем ладонь, и затрясла ею. Жгучий жар потек по запястью, достиг предплечья, на миг охватил плечо, сильно опалил область ключицы и пропал, оставив на месте исчезновения метку. Над сердцем медленно проявлялся абрис змеи, охватывающей телом костер на берегу моря. Перед внутренним зрением проплыл образ высокой фигуры в плаще, подколотом серебряной брошью с идентичным изображением. Потерла ожог, отчего контур обозначился четче.
   - А ты красива, - раздался позади мужской голос.
   Олеся вздрогнула и повернулась на звук. Сердце забилось испуганной птицей, болью отдаваясь в грудине, а глаза быстро нашли мужчину с посеребренными висками. Память судорожно подкинула картину умирающего человека от кинжала Крауса. Оценивающе обозрела непритязательный облик незнакомца: свободная льняная рубаха и штаны с вышивкой тонкой работы, прямо противоречила мнимой простоте наряда. Наличествующее во снах красное одеяние отсутствовало.
   - Кто ты? - потребовала она.
   - Думаю, ты и без моей помощи прекрасно догадалась, - добрая усмешка подстегнула воспоминания: беседка, пятеро в плащах, откровенная насмешка на речь собеседника в зеленом плаще.
   - Александр...
   Утвердительный кивок, и пристальный изучающий взор.
   - Это сон? - на дне души притаилась надежда.
   - И да и нет.
   - Не понимаю, - смешалась девушка.
   - Ты воистину спишь, а это, - широкий жест кистью, - происходит на ином уровне бытия.
   - Разве подобное возможно?
   - Во вселенной допустимо все, тем не менее человечество ограничено жесткими рамками подлинного бытия и в первую очередь рассудка, скованного этими самыми ограничениями.
   - Звучит безумно, - прокомментировала она.
   - Все процессы в природе зациклены, - терпеливо пояснил он, - а людской род ее неотъемлемая часть. Пока разум не сбросит оковы, мир не откроет перед ним всех возможностей.
   - Значит, я...
   Олеся замешкалась, подбирая слова. Александр продолжил, будто не заметив заминки.
   - Верно. Я дал тебе необходимый толчок, тебе требуется всего лишь держать сознание открытым.
   - Каким образом? Вас ведь нет в живых.
   Он усмехнулся.
   - Память о нас продолжает жить, пусть и не в людских воспоминаниях. Мир по-своему готовился к твоему приходу.
   Не удостоившись более вразумительного пояснения, нахмурилась:
   - У вас талант говорить загадками.
   Издал короткий смешок, а дальше произнес:
   - Всему свое время. Учись, постигай, и природа, в конце концов, сама раскроет тебе свои намерения.
   Опустила взгляд, стараясь собраться с мыслями. На языке вертелась бездна вопросов, на которые хотелось получить развернутое истолкование. Однако общение с этим человеком утвердило в следующем: она услышит исключительно то, что ей положено знать. Наряду с этим наступило понимание, что время их беседы строго ограниченно, и эта встреча с Фортисимум Фламма первая и последняя, именно поэтому нужно осведомиться только о том, что поможет разогнать туман неведения.
   Резко вскинула голову и безапелляционно спросила:
   - Кланы до сих пор существуют?
   - Да. Ты их легко распознаешь, даже среди многочисленной толпы.
   Почему-то перед глазами возникло изображение остановочного комплекса и сплоченной в круг молодежи.
   - Что мне делать дальше? - интонация исходила отчаянием.
   - Живи, - твердую линию рта украсила полуулыбка.
   - Но ведь это все не просто так.
   - Замыслы вселенной весьма таинственны. Я не тот, который сможет поведать их.
   - Вы вообще мне ничего не объяснили, - в тоне сквозила обида.
   Лицо собеседника выражало сожаление, а на губах теплилась отеческая улыбка.
   - Прости.
   Она застыла, глядя на Александра, не зная как реагировать на искреннее раскаяние, которое и не предполагала услышать от мужчины наделенного ужасной, но от этого не менее могущественной силой. Образовавшуюся паузу, вновь заполнил его голос.
   - Не открывай никому своей сути, - внушительно проговорил он, - Храни тайну огня.
   Окружающая обстановка медленно таяла, принимая очертания спальни. Олеся тряхнула головой, пытаясь прояснить рассудок. Сон очень походил на реальную действительность, оттого сей миг сложно назвать пробуждением. На нее обрушилось озарение, что это жирная точка в "истории древней цивилизации", больше ничего не предвидеться. Во всяком случае, она получила ответы на некоторые мучавшие вопросы, а в душе, после краткого разговора, что-то перевернулось, привнося в ее существование некоторое умиротворение. Обернулась на несколько дней назад, когда в разуме царили хаос, беспокойство и страх, сейчас, все отодвинулось на второй план, притаилось на задворках сознания, вместе с тем, пропало ощущения важности неких процессов собственного бытия. Ежедневные заботы, домашние хлопоты, работа, финансовые проблемы, все потеряло для нее актуальность, подернулось дымкой нецелесообразности, утратив основное значение. Испугавшись подобного настроя, отсекла неуместные предрассудки. Вся эта рутина - как ее не назови, на деле таковой и останется - обеспечивает порядок в благополучии, повседневном укладе и оказывает не менее важное влияние на качество жизни. Как бы несущественны казались эти аспекты, элиминировать их ни в коем виде нельзя, если она желает жить в комфорте.
  

Глава 6.

Признание

   Олеся встряхнула мокрыми руками, и взялась за ручку двери. Едва очутилась на пороге офиса, к ней обратилась помощница бухгалтера, водрузившая на ее стол толстую папку:
   - Никак не найду счет от "Темпика".
   - Посмотри под клавиатурой.
   Екатерина выдвинула полку и с усмешкой вытащила измятый листик.
   - Что ты с ним делала?
   Небрежно пожала плечами. Пояснять, что нервно сжимала пальцы, думая о загадочных сновидениях, не посчитала нужным.
   - У тебя телефон звонил, - вдруг вспомнила коллега.
   Подошла к рабочему месту, разблокировала экран и радостно улыбнулась: этого человека она готова видеть всегда, везде и в любое время суток.
  
   Зашла в кафе и, оглядевшись, лишний раз убедилась, что подруга запаздывает. Склонность той прибывать на 10-15 минут позже назначенного времени являлось неотъемлемой частью ее сути. Эта неисправимая черта иной раз жутко бесила, но приходилось мириться, так как людей без изъяна в принципе не существует. Спокойно отреагировав на закономерность в поведении Оксаны, благо ожидать не под порывами холодного по-зимнему ледяного ветра, прошла к приглянувшемуся местечку у окна. Небольшое, уютное помещение, выдержанное в светлых тонах. Самым примечательным предметом в интерьере являлись столы: прямоугольные, с закругленными углами, со стеклянной столешницей, под которой на белоснежном песке выложены ракушки всевозможной формы. В комплект к ним шли удобные стулья с мягкой эргономичной спинкой. Весьма в тему смотрелись и несколько морских пейзажей, украшающих стены.
   Из окна открывался обзор на детскую площадку и отрезок дороги с тротуаром. Повесила куртку на рядом стоящую вешалку и присела. Тут же из-за стойки бара показалась официантка, вежливо поздоровалась и протянула меню. Мельком глянув на предлагаемый ассортимент блюд и напитков, попросила у девушки пепельницу. Получив желаемое, потянулась к сумке за пачкой, извлекла сигарету, а когда подносила к губам, та уже тлела. Да, какие-то мелочи, абсолютно не нужные в быту, но вредные для здоровья, довела до автоматизма.
   Лениво изучая перечь напитков, периферийным зрением уловила движение. Резко вскинула голову, но тротуар оказался пуст. Хлопнула входная дверь, впуская в зал студеный воздух, и обозрению предстала румяная невысокая шатенка. Посетительница на мгновение остановилась у входа, осмотрелась и, обнаружив цель своего визита, уверенной походкой двинулась к ней.
   - Привет!
   - Привет! Ничего не меняется, стабильность наше все, - усмехнулась Олеся.
   - Говори за себя, - с ухмылкой ввернула та, легким жестом сбрасывая с плеч короткую шубку.
   - У меня с точностью до наоборот, - голос звучал немного напряженно.
   Подруга, небрежно бросив на соседний стул верхнюю одежду, присела:
   - Судя по всему, нам есть о чем посудачить, - кивнула на тонюсенькую папку, - Выбрала что-нибудь?
   - Да коктейль "Банановый Бейлиз" и салат "Нежность".
   - Пожалуй, остановлюсь на том же.
   Не успела завершить свою речь, рядом материализовалась официантка. Огласив той пожелания, вернула озабоченный взор на Олесю:
   - Маму проводила?
   - Да. Снова до самого лета укатила.
   - За праздники говорила?
   - Конечно, но нет полной уверенности, что была услышана. Если бы зависело только от нее, проблем бы с этим не возникло, а так... - сокрушенно развела руками.
   - Взрослей девочка, у нее налаживается личная жизнь, в которой тебе нет места.
   - И когда мы вдруг стали столь мудрыми? - поинтересовалась вкрадчивым тоном.
   - Не все же тебе меня учить, Калиновская, - со смешком резюмировала та.
   - У тебя тяжелый прецедент, из серии про горбатого и могилу, - иронично хмыкнула.
   - Не лепи мне горбатого, - заразительно рассмеялась та, не оставив ее равнодушной, - Я умею не только слушать, но и слышать.
   Их веселье прервали, водрузив на стол поднос с заказом. Высокий бокал тут же оказался в ладони:
   - За умение мотать на ус.
   - Камень в мой огород?
   - Умения слышать порой очень мало.
   - Значит в мой, - с ухмылкой констатировала Оксана и звонко чокнулась. Сделав пару глотков, подвинула к себе пепельницу, выполненную в виде кружевной морской раковины, и сквозь кольца дыма заглянула в темные глаза, приподняв вопросительно бровь:
   - Лесь, ничего не хочешь сказать?
   - Лучше поведай мне, что у тебя с Игорьком? - поспешила увести разговор в другое русло.
   - Считай что удалось, - одарили ее цепким взглядом.
   В этом и состоял весь характер подруги. Не принуждая выкладывать все, и сразу, сдержит неуместное любопытство, терпеливо выжидая, когда собеседник сам созреет на откровенность, а после внимательно выслушает. В большинстве случаев действовало безотказно.
   В пол уха прислушиваясь к рассказу, размышляла, стоит ли поведать о событиях последних дней. Сложно молча сносить трудности, стоически переживать переломный момент, и при этом все держать в себе. Ей как любому другому требуется выговориться. В окружении каждого должен быть кто-то близкий, с кем можно поделиться, снять с души душащую обузу и услышать слова поддержки. Она не боялась довериться, в ней засел страх оказаться непонятой. Каким образом отнесутся к ее странностям? Возможно, испытает на себе весь гнет зависти, последующий за признанием. Все-таки, все в этом мире имеет цену, а при нынешнем стечении обстоятельств, велика вероятность лишиться дружбы с дорогим сердцу человеком. Именно сейчас, именно в эту минуту, почувствовала себя как никогда одиноко, а в следующую секунду созрело решение, отбросила сомнения, и сосредоточилась на повествовании подруги.
   - В общем, мы пришли к консенсусу и решили не торопиться.
   - Предложение отклонила, - прозвучало утверждением.
   - Договорились о таймауте. Посмотрим, сможет ли он избавиться от закоренелых холостяцких привычек.
   - А ты?
   - Можно подумать у меня их целый букет. Всего-то бросить курить и опаздывать.
   - Не равнозначно, - со смехом высказалась Олеся.
   - Ну что за индивид? - хмуро пробурчала, - Я к ней за сочувствием, а она меня попой в лужу.
   Калиновская расхохоталась не в силах удержаться при виде нарочито обиженной физиономии, а в следующий миг, приятельница хитро оскалилась и провозгласила тост:
   - За утилизацию старых привычек и открытие новых возможностей.
   Она поперхнулась, с некоторым трудом удержав лицо, но зоркий прищур шатенки мгновенно уловил мимолетную перемену в ее настроении. Торопливо отвела глаза и пригубила тягучий напиток. Воцарилась неловкая пауза, нарушенная своевременным приходом официантки. Попросив повторить заказ, проводила удаляющуюся спину, облаченную в униформу, глубоко вдохнула, словно перед прыжком в воду, и негромко заговорила:
   - Мне очень нужно выговориться, поэтому мы здесь.
   - Блин! Не пугай меня.
   - Предупреждая твой вопрос: нет, я ничем не болею, и умирать не собираюсь.
   Оксана натужно рассмеялась, не сводя с нее озадаченного взгляда. Через силу безмятежно улыбнуться, и с облегчением заметила, расслабляющийся облик собеседницы. Тишина затягивалась, но она продолжала мяться, не зная, с чего начать. Проследила за аккуратно расставленными перед ними напитками, после огляделась, рассеянно отметив в заведении пополнение. Благо на них никто не глядел, ведя собственные тихие беседы, в итоге решившись действовать нахрапом, неторопливо, точно выверенными движениями, акцентируя внимание на своих руках, взяла сигарету и поднесла ко рту. Под бдительным взором рыжеволосой девушки кончик ярко вспыхнул и затлел. Глубоко затянулась, проигнорировав округлившиеся глаза и удивленно распахнутый рот. В том же безмолвии, выразительно глянула на пепельницу, что не ускользнуло от приятельницы. "Ракушка" с шорохом тронулась с места, и замерла возле локтя, чем не преминула воспользоваться: стряхнула пепел и выдохнула в воздух кольца дыма. Проделывая все манипуляции, украдкой посматривала на подругу, подмечая малейшие изменения в реакции. В результате, перед ней сидела оцепеневшая фигура потрясенного человека с ошеломленным выражением лица. Затишье напрягало, а терпение подходило к концу:
   - Тебе совсем нечего сказать?
   Оксана ожила, судорожно сглотнула, схватилась за коктейль и шумно отхлебнула. Прочистив горло, вымолвила:
   - Как?!
   - Если тебе это что-то даст, то усилием мысли.
   - Так не бывает!
   - Тебе еще раз продемонстрировать? - безучастно спросила она, в ответ на взволнованное восклицание.
   Та поспешно замотала головой, отвергая предложение, и потерянно воззрилась на стол.
   - Невозможно. Всякое видела, но это...
   - Наверное, не стоило тебе показывать.
   - Ты что?! - возмутилась, - Не признайся мне, я бы тебя не простила.
   - Верю, - хохотнула она.
   - Откуда...?
   - Длинная история, - тотчас ухватила суть вопроса, - Сама многого не знаю и не понимаю.
   Собеседница в один присест осушила бокал, жестом велев официантке повторить, и безапелляционно заявила:
   - Рассказывай.
   Олеся хмыкнула, кивком указав на пустую емкость:
   - А это что было? Для смелости?
   Невеселый смешок и быстро тлеющая сигарета, выдавали напряжение приятельницы. Поймала острый взор и приступила к повествованию с момента пробуждения, ставшее отправной точкой нынешних событий.
  
   Скептическое выражение не покидало лица подруги все время откровений, а в финале сменилось на озадаченное.
   - Звучит безумно, - вынесла вердикт шатенка.
   - Была бы того же мнения, если бы эта чертовщина творилась не со мной, - тихо проворчала, под аккомпанемент шуршащей по столешнице пепельницы.
   - Как ты это делаешь? - потребовала та, проследив траекторию керамической ракушки.
   - Это нечто мысленного посыла. Раньше мне приходилось четко формировать образ действий, чтобы получить необходимый результат, на данном этапе почти не прилагаю никаких усилий. Скажем так - взгляд на предмет и мысль что далековато находится.
   - Потрясающе, - послышался искренний восторг, не нашедший в ней отклика.
   - Я едва дом не спалила, - вопреки воле вырвалось признание.
   Восторженная улыбка скисла, в интонации проскользнуло сочувствие:
   - Понимаю, через что тебе пришлось пройти. Я бы в такой ситуации превратилась в наркоманку.
   - Не уверена. У тебя характер покрепче моего будет.
   - Не о том сейчас речь. Что намерена делать дальше?
   - Жить, как и жила прежде. Пока не вижу никаких помех на пути к этому.
   Положительный кивок рыжей макушки поддержал верность утверждение.
   - А мне нравятся изменения, - не преминула заметить подруга, приложившись к напитку, - Я сначала предположила смену линз.
   - Если бы... - неожиданно вспомнила о дополнении к внешнему облику. Оттянула ворот блузки, но ничего не обнаружила. Оксана обмерла, с любопытством ожидая продолжения. Олеся прикрыла веки, поддаваясь неосознанному порыву, и сразу ощутила тепло лизнувшее грудину изнутри.
   - Что? - не выдержала собеседница.
   Не глядя отогнула край, почти не сомневаясь что предстанет вниманию той. Она практически осязала жадный взгляд, скользящий по коже, изучавший изображение размером с монету номиналом в 10 рублей.
   - Ты знаешь мое отношение к татуировкам, но боюсь тебя расстроить, это не тату, а скорее клеймо.
   - Звучит отвратительно, - фыркнула от досады, вынула из упаковки сигарету и поднесла к губам, кончик на миг вспыхнул, к потолку завихрился дымок. Шатенка не отрываясь, следила за ее действиями.
   - Хорош на меня пялиться.
   - Прости, - ни капли раскаяния в голосе, - завораживающее зрелище.
   - Еще не видела всего.
   - С нетерпением жду.
   Оценивающий темный взор на полное посетителей помещение:
   - Не здесь.
   Обе замолчали, наконец, отдав должное салату, к которому так и не притронулись за время беседы.
   - Если бы не увидела собственными глазами, - указала на пепельницу, - не поверила бы. Верно рассудила не начав разглагольствовать, а сразу показав, иначе усомнилась бы в трезвости твоего рассудка.
   Небрежное пожатие плеч и слабая улыбка послужили ей ответом.
   - Если пожелаешь, можем сменить тему, поговорить о чем-нибудь другом.
   - Нет, все нормально. Эти перемены... - резко замолчала, подбирая слова, - слишком внезапно. Такое впечатление, словно у меня из-под ног выдернули почву. Вроде такие огромные перспективы, надо бы радоваться, ан нет - воз и ныне там.
   - Что?
   - У каждой монеты есть оборотная сторона, - пояснила с грустной улыбкой.
   - Судишь о произошедшем, как о наказании.
   - Разве не так? Чем больше человеку дается силы, тем больше с него спрос. А теперь представь масштабы этого самого спроса с меня.
   - Не так страшен черт, как его малюют.
   - Да пойми же ты, наконец, что все не так просто, - неосознанно подалась вперед, в порыве донести до приятельницы суть. - Я сожгла в душевой коврик, пуфик, тумбочку и подкоптила потолок и стены, - с горечью хмыкнула, - Всего-навсего забылась. Мне было настолько кайфово, что хотелось наплевать на все, даже если бы очнулась на пепелище.
   - Но ведь справилась.
   - Да, в тот момент остановилась, а где гарантии на будущее, кто сможет поручиться за меня, что я не спалю к чертям полгорода.
   - Я смогу, - твердость в голосе удивила, она пораженно воззрилась на шатенку, разом позабыв что хотела сказать. - Лесь, ты сильнее, чем думаешь. Если уж это обрушилось на тебя, значит осилишь. Вероятно именно ты, а не кто-то другой совладает с этим, не погрязнув в упоении собственным триумфом и кайфе, который присущ способностям. Послушай себя со стороны: не вопишь от восторга, не кичишься, а пытаешься реально оценивать свои силы. Поверь мне, это дорогого стоит. Я, скорее всего, давно бы уже потеряла голову.
   - Спасибо, - тихо поблагодарила она, оценив поддержку.
   - На то мы и друзья. Просто прими все как есть, и прекрати уже истязать себя и искать минусы. Я за тебя рада, так раздели со мной эту радость.
   Олеся замолчала, обозревая в окно улицу, что-то решая для себя, а затем подняла бокал:
   - За истинную дружбу.
   Та торжественно осклабилась, взяв коктейль:
   - За дружбу.
  
   - Лучше собраться у меня, но скоро ударят морозы. Холодновато для шашлыков.
   - Лесь, твой телефон пиликает? - перебили ее мысль.
   Пока Калиновская искала мобильник, перерывая содержимое объемной сумки, от нее подальше отодвинули все предметы.
   - Нет, не у меня, - на стеклянную поверхность лег телефон.
   Приятельница невозмутимо кивнула, и возобновила прерванный разговор:
   - Давай спрошу Игорька. Если готовы с Толей морозить задницы, шампура им в руки.
   - Ты безжалостна к мужчинам, - усмехнулась она.
   - Хм, тебе еще не известны мои методы уговоров.
   - Надо полагать, если на твою "изысканную" речь покупается даже Толик, - весело рассмеялась, доставая сигарету и "прикурила". Краем зрения отслеживая обстановку вокруг, взглянула на ракушку, на что та послушно двинулась к ней. Наблюдая за всей этой процедурой, Оксана задумалась о чем-то своем, а после вдруг выдала:
   - Думаю, имеет смысл поискать тебе подобных.
   - Смеешься?
   - Ничуть. Вполне вероятно среди них могут оказаться союзники.
   - Так говоришь, будто мы состоим в войне.
   - А разве это не так?
   - Не совсем, тем не менее это не отменяет того факта, что эта затея опасна сама по себе.
   - Согласна, но нам определенно необходим хоть какой-нибудь источник информации, желательно в оригинале.
   - Нам? - изумилась Калиновская.
   - А ты мнила, выслушаю тебя, следом прикинусь амебой и отойду в тень?
   Услышав объяснения, громко расхохоталась.
   - Тебе все хихоньки, да хаханьки, - в интонации угадывалось легкое недовольство.
   - Сама перенастроила мой эмоциональный фон. Таковы последствия.
   - Не заставляй меня жалеть об этом, - пробормотала Оксана.
   - Отнюдь, готова посодействовать, тем не менее все несколько сложнее, - вмиг став серьезной, продолжила, - Я пока ни разу никого не повстречала. Хотя... был один момент, что-то ощутила от компании парней, но доверия к ним не испытала. В любом случае, я бы не рисковала прыгать с места в карьер.
   - Надеюсь, - произнесла та, приподнимаясь со стула, - Я сейчас.
   Открыла рот ответить и едва не подавилась словами - под ключицей вспыхнула боль. Чтобы не вызвать тревоги, махнула вслед рукой. Только оставшись одна, осмелилась заглянуть за ворот блузки. На коже ярко горел, и болезненно пульсировал символ. Что там подруга говорила об источнике информации? Похоже, он вот-вот объявиться. Провела пальцами по знаку и с облегчением обнаружила бледнеющий контур. Едва отняла ладонь, рисунок снова заиграл красками. Стремительно запахнула воротник и внимательно осмотрелась. Зал оказался заполнен под завязку, за единственным свободным дальним столиком, переговариваясь, размещалась новоприбывшая компания из трех ребят. Ничем примечательные молодые люди, однако пульсирующий над грудью знак убеждал в обратном. Почуяв на себе чей-то взгляд, резко развернулась и буквально столкнулась с глазами цвета грозового неба, стоящего в дверях молодого мужчины. Абсолютно непроницаемое выражение лица наводило на мысль о скульптурной лепнине и таланте мастера создавшего столь мужественный лик. Что-то мелькнула на задворках сознания, не поддаваясь более конструктивному анализу, не желая формироваться в определенный мыслительный образ. Напрягалась в усилии поймать, расшифровать мелькнувшую мысль, но та ускользала от нее, подобно воде сквозь пальцы. Посетителя загородил администратор. По-видимому, того культурно выпроваживали, в связи с отсутствием свободных мест. Когда мужчина покинул заведение, странные ощущения пропали, но память о них осталась. А вскоре наступил ступор: облик незнакомца совершенно стерся из памяти, хотя, с полной уверенностью могла утверждать, что разглядела его в подробностях. Запомнились лишь глаза стального оттенка и ощущение несгибаемой воли их владельца. Не отрывая взора от входа, не заметила возвращения приятельницы.
   - Я что-то пропустила?
   Олеся содрогнулась всем телом, медленно обернувшись на голос.
   - В чем дело? На тебе лица нет, словно призрака увидела, - прозвучала нескрываемое беспокойство.
   - Так оно и было, - вымолвила бесцветным тоном, и вдруг спохватилась, дернув в сторону ворот. Рисунок отсутствовал.
   - Лесь, скажи что случилось?
   - Мужчина. Он смотрел на меня, а после ушел. Я успела в подробностях рассмотреть его, - растерянный и немного испуганный взгляд, - но совершенно не помню внешнего вида.
   - Может он настолько невыразительный.
   Отрицательно замотав головой, в свою очередь привела весомый аргумент:
   - Нет. Я точно знаю, он по-своему красив.
   - Не слишком ли ты печешься об этом типе? Ну, подумаешь красавчик, вон оглянись, там парочка вообще загляденье, - постаралась отвлечь ее шатенка.
   - Ты не понимаешь, - судорожно стиснула ладони, тем самым выдавая свое волнение, - Это неправильно, не могу объяснить...
   - Это каким-то образом связано с тобой? - осторожный интерес.
   - Почти не сомневаюсь в этом.
  

Глава 7.

Восприятие

   Олеся извлекла телефон из-под подушки, и глянула на циферблат. Оценив свое самочувствие - в столь ранний час - на отлично, постановила, что может без зазрения совести позволить себе еще немного поваляться в постели. Посмотрела на пульт от телевизора, лежащий на тумбе в другом конце комнаты, и в предвкушении вытянула кисть. Тот, нехотя тронулся с поверхности, неожиданно метнулся к ней и.... Она едва успела пригнуться, как над самой макушкой раздался глухой стук. Хихикнув, взяла пульт, упавший рядом, нажала кнопку включения, и откинула его на край кровати. "Дистанционка" неторопливо воспарила в воздух, двинулась в направлении протянутой руки, и плавно опустилась в раскрытую ладонь. Похвалив себя за успех, щелкнула на канал новостей, и приготовилась смотреть.
   Все никак не могла сосредоточиться на происходящем на экране, в итоге медленно соскользнула в воспоминания предшествующие утру. После вечерних посиделок появилось забытое ощущение легкости, в размышлениях царил более или менее относительный порядок. Действительно верное замечание: если плохо надо выплакаться, устроить скандал, или высказаться. Она предпочитала разговор всему остальному, и выбор оказался весьма точен - все обернулось в ее пользу.
   В кафе они пробыли еще примерно полчас после визита загадочного посетителя, и то только потому, что подруга пыталась растормошить ее, вывести из заторможенного состояния. К компании, присутствие которой пробуждало импульсы под ключицей, они долго присматривались, но так и не обнаружили ничего подозрительного. Но необоснованное беспокойство вызывали не они, а внимание к ее персоне сероглазого типа. Что-то было в его внешности такое, что всколыхнуло в ней нечто потаенное. Оксана предположила, что он гость из ночных грез, но Калиновская сразу отсекла эту идею. Он не походил ни на кого из встреченных ею во сне людей. Только цвет глаз немного напоминал Хранителя. Она мгновенно исключила сей факт, так как черты лица и сам взгляд последнего был в разы мягче, а мрачный Незнакомец способен убивать сталью, горящей в очах. Содрогнувшись при этой мысли, решительно замотала головой, изгоняя образ мужчины. Отбросила одеяло в сторону и отправилась в душ. И только к обеду смекнула, что ночь прошла мирно, без сновидений.
  
   На сердце легкость, настроение на высшей отметке, после пары недель стресса, настоящая отрада для души, и это несмотря на нынешнюю физическую усталость. Поднимаясь на второй этаж, вознесла себе хвалу за проделанную работу. Все в доме блестело чистотой и пахло свежестью. Взглянув на часы, с присвистом оценила масштабы времени убитые на уборку. Поздний час отмел все планы, оставив лишь небольшой запас на омовения и подготовку ко сну.
   Переодетая в майку и шорты, взбивая зубной щеткой пену во рту, рассматривала себя в запотевшем зеркале. В памяти вдруг ожил образ своего отражения с рисунком на коже. Приглядевшись к своему облику, мазнула по твердой поверхности, и не отдавая себе отчета воззвала к стихии, в подсознательном желании вновь увидеть изящное плетение пламени. Внезапно всполохи в радужке воспрянули, от висков по скулам побежал едва заметный контур. Линии начали неспешно наливаться красками, приобретая очертания переплетенных языков огня, в волосах заискрило. Одним махом сдернула с вешалки полотенце и протерла стеклянную гладь. На нее смотрела яркая, в буквальном смысле, жгучая темноволосая девушка.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"