Мой самый чёрный день был 15 марта 1958 года, кода я нёс службу на МРТ - 171 "МЫС". В этот день штормовая балтийская волна
накрыла тральщик в Готлондской впадине. В этот день судно под кома-
ндованием капитана Чушенкова П. П.,завершало выполнение месячно - го и квартального плана по добыче трески. Мор прилично штормило.
Уже было сделано последнее траление. Был выбран трал, высыпана рыба в рыбный ящик, убраны траловые доска за траловые дуги, спущен в трюм трал, чтобы не обмёрз. Кроме сильного ветра в море был и семиградусный мороз. Судно обмерзало от брызг волн бьющих в судно.
Свободные от вахт люди вышли на под вахту по разделке и уборке рыбы. Судно шло почти лагом. Крупная волна часто заглядывала на палубу через планшир левого борта. Иногда она добира-
лась до верхнего мостика рубки. Уже заканчивали шкерить рыбу, которую бросали в открытую горловину трюма, как вдруг сильная волна обрушилась на палубу судна. Казалось, судно ушло под воду, фальшбортов не было видно, только островок рубки с лицом капитана в открытом иллюминаторе виднелись над водой. Вода людей со столом разметала по палубе. Я схватился за гик, под которым несла меня вода, кто-то кричал: "Тонем!"
Когда вода сошла, на палубе кроме меня и моториста Власова Генки никого не было. Мы с ним подняли шкеречный стол, накрывший
Горловину трюма и рыбный ящик и извлекли из - под него радиста Шу-
няева Ивана и матроса Кондратьева Юру. Придя в себя, Шуняев пошёл в радиорубку, а Юру мы отвели в каюту старпома, ему столом сломало
ногу. Через несколько минут по переговорной трубе радист сказал капитану, что передали прогноз: "Ураган идёт, надо спасаться".
Юру Кондратьева мы повели в каюту старпома для оказания ему первой медицинской помощи, и увидали под левым крылом рубки в кладовке трал мастера Пятраса Денголе с ножом в руке. Там он оказался по воле морской стихии. Старшего механика Матвеева Н. А., мы нашли между кормовой дугой и фальшбортом. Он в этом районе с полупортиков сбивал лёд. Кроме бушевавшего сильного ветра в море был семиградусный мороз, судно обмерзало. Лёд забивал шпигаты, замораживал полупортики. Моториста волна спрятала между шлюпкой и носовым капом входа в кубрики.
Остались, мы живы, просто, чудом. Когда нас накрыла волна, уже были задраены световые капы и дверь машинного отделения и носового
капа. Остальные помещения и трюм были залиты водой, которую мы потом откачали за борт осушительным насосом.