Они приехали в лес для проведения пикника. Машина долго петляла между деревьями, пока не выехала на облюбованную поляну. Её с трёх сторон окаймлял лес и лишь с одной стороны на
Западе, в лучах спускающегося солнца, блестело озеро. Поляна была просторная, на ней росла сочная островная трава. В траве гудели насекомые и били цикады.
Деревья подступали прямо к воде озера и своими макушками с
тёмной зеленью отражались в ней. Она была чистой и под лучами сол-
нца просвечивалась до белого песчаного дна.
Было жарко. Мужчины разделись до плавок, а женщины до купаль-
ников бросились в воду. Берег был невысоким, обрывистым, но глубина
у берега была небольшой. Мужчины ныряли и резвились в воде, как дельфины. Женщины прыгали в озеро и визжали. Фонтаны
брызг от них взлетали в небо и светились маленькими разноцветными
радугами. После купания женщины начали стелить скатерти и раскла-
дывать на них снедь. Мужчины принялись ставить палатки и собирать
дрова для костра.
Горел костёр, жарились шашлыки и аппетитно щекотали в носу.
Расставленные на скатерти бутылки с алкоголем и содержимое их заполняло стаканы и рюмки.
"Ну, что товарищи отдыхающие? - начал тост руководитель
культурных мероприятий завода, - выпьем первую рюмку полной, а вторую, кто как захочет"- и вылил содержимое стакана в свой рот,
крякнул, понюхал корочку хлеба и закусил ей с кусочкам огурца.
За ним последовали и другие. Вскоре, чтобы не хромать выпили
на вторую ногу, от чего развязались языки, оживились шутки, а после
третьей рюмки заработали и руки. Мужчины начали на руках носить
женщин, показывать им палатки, женщины в долгу не оставались: они
обнимали мужчин, становясь на цыпочки, целовали их. Вскоре между деревьями замелькали пары.
Деревья под слабым ветром шелестели листьями, солнце летними крас-
ками красило траву. Молодые берёзки свесили плакучие ветки. В них
раздавалось веселое пение птиц. Рядом с берёзками были разбросаны
корзины от еды и одежда. На скатертях лежала недоеденная снедь,
что-то кричал под кустом транзистор, слышались голоса, плеск воды.
Эхо всё это несло по лесу.
Пикник продолжался, он уже набрал силу. На его фоне один
Молодой человек по имени Юра, выглядел Митридатом, а может быть и галлом. Он взял несколько бутербродов, сел в тень, открыл
книгу и начал читать, жуя бутерброд: "Кто живёт духовно, тот
всегда одинок...", это про меня, все, что здесь написано - замечате-
льно, оно облагораживает людей. Юра почувствовал, что он стано-
вится, умнее и выше своих сослуживцев. "Как мало им нужно, -
горечью думал он, глядя на танцующих в поляне людей, - в мире
столько нерешённых проблем, а они на руках носят женщин, за них
ведь кому-то на заводе нужно работать".
Размышляя так, он доел бутерброд и уже, было, собрался встать,
как вдруг к нему подбежала машинистка Оля. Она играла цветком. " Юра, а что вы читаете?" - нежно пропела она. Но Юра сделал вид, что сильно занят чтением и на вопрос Ольги не отвечал. Тогда она
травинкой стала щекотать его ухо, шею. Ни Одиссей, ни Прометей,
ни другие великие мыслители не смогли бы работать в таких усло-
виях. Юра берёзовой веточкой заложил страницу, закрыл книгу и пе-
ред собой увидел красивые женские ножки. Он поднял вверх глаза.
Оля играла цветком, улыбалась и смотрела на него.
"Вы знаете, Оля, в Бутане - страна такая есть, - в ней живёт
матриархат, многомужство, а мужья жену носят на руках".
"Вот как? - удивилась Ольга, - так это же хорошо, а вы не хоти -
те меня поносить на руках или поцеловать?"
Он не сразу понял смысл сказанного ею вопроса и попросил
"Ну, зачем же так? - отрешенно сказал он, - зачем так сразу, это же
пошло, мы ещё не достаточно знаем друг друга".
"Эх вы!", - сказала она, рассыпала громкими колокольчиками свой смех и меж деревьями убежала на поляну".
" Как она могла? Это гадко. Ограниченный она человек, её надо учить и воспитывать",- решительно поднялся и направился к поляне. Лучи солнца уже скользили по верхушкам деревьев и в них не пели птицы. Вскоре он увидел, как полунагие пары под музыку из
шка сослуживец, выделывал с ней непристойные па, что-то бормотал ей на ухо, а Оля громко смеялась. От увиденной сцены, душа Юры горько застрадала: в ней всё кипело, пенилось и бушевало, как в штор-
мовом океане: " Как это мелко, как мелко...", кричала она.