Утро. Лифт переполнен. Скрипят стальные тросы. Все молчат. Кто на работу, кто в школу, кто в ВУЗ, кто хуже – тёщу с поезда встретить. Спать хочется. Может, с похмелья качает. И думают люди о том, что выходных мало, и что завтрак плохо улегся в животе, и что машина промерзла, что надо скребком по ней шевелить.
Дверь открывается на промежуточном этаже, втискивается в лифт очередной пассажир и говорит: - Здравствуйте! И всё как-то лучше начнется день.
А на восьмом этаже живет Сережа. Первоклассник. Когда мне Сережа в лифте попадается, я ему говорю: - Привет! И руку жму.
Слякоть, топаю по лужам, слышу, бежит кто-то за мной. Издалека. Оборачиваюсь – Сережа догоняет, запыхавшись. Добежал, стягивает варежку, говорит: - Здравствуйте! Я ему: - Привет! Зимой можно и через варежки руки жать. А он: - Это ничего, они у меня на резинке, легко сдёрнуть. И не потеряются.
Пошли мы с Сережей вместе. Нам по пути было, в сторону школы. Сережа спрашивает: - А как лифт катается вверх-вниз? Я ему: - Примерно вот так. И потянул за одну варежку. Другая варежка при этом в рукав уехала. Говорю: - Лифт на тросе висит, как твоя варежка. Сережа заулыбался и побежал в школу.
А вот и он - директор ТСЖ. – Здравствуйте! – говорю, - Не узнал сразу - богатым будете! Здоровается в ответ. Я у ТСЖ пару лет назад деньги отсудил. За то, что труба лопнула, и мою квартиру кипятком залило. Поэтому здороваемся мы приветливо, но при этом чувство такое возникает, будто счет на невидимом табло загорается: «один – ноль».
А на пятом этаже – новый жилец. Захожу в лифт. – Здравствуйте! – говорю. Новый жилец в лице не меняется. Смотрит на меня и молчит. – Бывают же люди, - думаю.
В другой раз у кассы в «Пятерочке» сигареты покупаю, стою прямо за этим новым жильцом. – Здравствуйте! – говорю. Молчит. Платит за кефир свой с бубликами и уходит.
- Может, в лесу вырос? – говорю я Оле, кассирше.
- Коля? Он же немой! - говорит мне Оля-кассирша. И давай хохотать. Мне тоже смешно становится.
Иду я быстрым шагом из «Пятерочки», догоняю этого Колю, руку ему протягиваю. Коля жмёт. Поняли мы друг друга.
Что тут скажешь – немой.
А весной на пустыре, рядом с поликлиникой, ощенилась бродячая сука. Всех щенков жильцы разобрали. Только один не давался в руки. Вёрткий, ловкий, тявкает и убегает. И не догнать. Остался щенок жить на пустыре. Под старой бетонной плитой нору себе оборудовал. Стали его мальчишки кормить. Сережа с восьмого этажа у них заводила.
Мальчишки кормят щенка и играют с ним. Кепки ему свои кидают. Щенок с кепками бегает. Я, к слову, на все это из окна смотрю, покуриваю.
А надо мной генерал живет. Это он водоснабжение в квартире переделывал и сэкономил – китайские вентели воткнул – меня и залило. Но мне у ТСЖ проще деньги было отсудить. Юрист сказал: - Нам с тобой должно быть все равно, кто прав, кто виноват. Нам с тобой деньги нужны, так?
- Так.
Как-то раз выходит генерал из машины, держит в руках фуражку, направляется к дому, а щенок выхватил у него фуражку из рук и убежал. Приучили мальчишки к такой игре. Сказал на это генерал мальчишкам: - Ну! И пальцем погрозил.
Уже и забылся этот случай, иду из «Пятерочки», солнце светит, сигарету курю. Навстречу мне мальчишки, с Сережей во главе. – Здравствуйте! – говорят, - Генерал щенка нашего куда-то забрал! Не позволим, чтобы его на шаверму пустили или чтобы шапку генерал себе из него сшил!
Я генералу звоню: - Георгий Константинович, здравия желаю! Так и так, меня мальчишки в плен взяли. Готовы на щенка обменять. Если не согласитесь – мне конец.
Вышел генерал и скомандовал: - За мной! И мы все пошли за ним.
Приехали в лифте на пятый этаж. Генерал звонит в квартиру. Открывает дверь немой Коля, а с ним щенок выходит. Обрадовался нам щенок, стал лаять и бегать взад-вперед.
- Вот, - говорит генерал, - Пристроил собаку к своему боевому товарищу. Так им обоим веселее будет.
Мальчишки говорят: - А как он щенка на прогулке подзывать будет? Он же немой.
А генерал им: - Не немой, а контуженный. Нерв у него поврежден. И, во-первых, мы его вылечим, а пока, во-вторых, – купим ему свисток!
Сели мы все вместе и попили у Коли чаю. А щенок под столом лежал.