Алеев Федор Валерьевич : другие произведения.

Твердыня мести

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

ТВЕРДЫНЯ МЕСТИ

Пролог

   - Я не могу выполнить это приказание, Старейшая! Это ненормально, это неминуемо приведет к последствиям, я уверен в этом!
   - Тельган, ты должен понять, что последствия будут просто неописуемы, если ты не выполнишь то, о чем я прошу тебя. В твоих руках жизнь каждого из нас.
   Он и Она говорили шепотом. Старейшая сразу предупредила Тельгана, что об этом разговоре и о ее "просьбе" никто и никогда не должен узнать. Что бы ни случилось, эта тайна должна жить только в его сердце, и от этого становилось еще тяжелее. Нельзя поделиться этим ни с кем из друзей и знакомых, нельзя доверить эту тайну Древоголову. Тельган знал, что "просьбы" Старейшей обязательны для исполнения, и горе ждет его семью, если он ослушается, но принципы и мораль - их так просто не победить...
   - Умом я понимаю это, но душа и сердце категорически против! Они невиновны, во всяком случае, пока! Разве можно наказывать человека за то, чего он еще не совершил...
   - Можно! Еще и как! Особенно когда знаешь, ЧТО именно этот человек совершит! Какие беды он принесет за собой в этот и без того злобный мир! - голос Старейшей лишь слегка возвысился, но Тельгану этого хватило, мурашки побежали по его телу, выступил холодный пот, руки затряслись.
   Тельган был отнюдь не трус, но мало кому приходилось вот так вот, с глазу на глаз, разговаривать с Ней. А противоречить Ее приказам никогда не решался ни один из тех, кто хотя бы слышал о Ней.
   Они сидели на ветках, скрываемые кроной мохнатого дерева, где их никто не смог бы увидеть, но этого было мало. Тельган совсем не смыслил в магии, но даже он чувствовал какие-то возмущения в воздухе. Он догадывался, что Старейшая загородилась от внешнего мира огромным количеством различных щитов, а в чем-чем, но в магии она разбиралась лучше всех, живущих в этом мире!
   - Мой добрый Друг, ты ни разу не подводил меня, я верю тебе, - Старейшая смягчила тон, от ее слов веяло лаской, - ты должен понять, что этот шаг необходим во благо Света. Мне самой было очень трудно решиться на этот поступок, но я победила себя. Я уверена, что и ты совладаешь с совестью. Мне больше не на кого надеяться, если ты не справишься, то все мы обречены!
   "А ведь она абсолютно права! Как я мог сомневаться в ее словах и как посмел спорить с ней? - с каждым словом Старейшей Тельган все больше укорял себя в непослушании! - Я сделаю все, о чем она говорит, чего бы мне это ни стоило. Я - последний оплот Света в этом мире! Я справлюсь!" - он не заметил легкой ухмылки, возникшей на Ее лице.
   - Я с радостью выполню твою просьбу, моя Королева, я...
   - Вот и замечательно, мой Друг! Я рада, что мы с тобой поняли друг друга. Помни, что ты делаешь это исключительно для торжества Света и защиты нашего мира от Врага! А теперь иди, время не ждет!
   - Теперь он все сделает или погибнет! А мне остается только следить за ним и не выдавать своего присутствия. Еще немного и можно будет спокойно спать, пророчеству не суждено будет свершиться! - произнесла Королева, когда Тельган слез с дерева и скрылся из виду.
   Но даже Старейшая не увидела маленького лесного паука, который спокойно вил паутину на ветке, неподалеку от места произошедшего разговора...
  

Часть I

  

Наша сила в слабости врага

Глава I

  
   Как же восхитителен наш мир! Как прекрасно Солнце, согревающее своими лучами каждого живущего, каждый росток и лепесток, каждого летающего и ползающего! Как прекрасно небо, придающее своей голубизной яркость настроению и бодрость духу! Великолепны звезды и шум волны - ведь без них даже не возникло бы ни малейшего представления о слове "романтика", так нужного для того, чтобы появилось самое главнее чувство - Любовь! И, Боже мой, как же прекрасно любить! И втройне прекрасна Первая, а значит самая искренняя, Настоящая ЛЮБОВЬ!
   Как же долго мы шли к этому, как много таких обычных, возникающих у каждого ребенка, препятствий преодолели, что сделало наши Чувства только сильнее и теплее! И вот мы вместе, сидим на берегу Доброго моря, держась за руки, и слушаем шум прибоя!
   - Я люблю тебя, - со всей нежностью, на которую только способен, произношу самую сокровенную фразу, услышать которую мечтает каждый из живущих, независимо от того женщина ты или мужчина, девушка или парень, девочка или мальчик... А уж как приятно смотреть на стариков, проживших друг с другом вместе более пятидесяти лет, и расположившихся рядом, так же, как и мы, взявшись за руки. Просто восхитительно!
   - И я люблю тебя, Толарен, - и земля уходит из-под ног, руки превращаются в крылья, песня просится наружу! Песня нашей, ничем не похожей ни на что существующее в мире, любви! Ведь, независимо от того, сколько на свете различных существ, любовь каждого из них индивидуальна. И только Тьма не способна любить, так мама говорит, и мне жаль эту Тьму, ведь жизнь без любви - это ужасная мука. И я могу говорить об этом уверено, с высоты приобретенного чувства и познавшего тепло рук другого человека.
   - Толарен... Надо идти домой, Любимый... - слышу я ее голос.
   Как же быстроходно Великое Время в такие моменты. Казалось бы, вот только-только наступило утро, только-только мы с отцом пришли с рыбалки и позавтракали, а уже глубокая ночь, и пора возвращаться домой, пора расставаться с Любимой.
   Но как же медленно Время идет, когда мы с Ней не вместе, когда не чувствуем прикосновения рук друг друга, когда не можем заглянуть в глаза и произнести самые теплые слова. И как тяжело расставаться с Доли...
   Долариэн. С этим именем на устах я засыпаю, и с ним же просыпаюсь... И даже во сне мы вместе, потому что наше Чувство очень сильно, оно регулирует наши сны, и мы можем выбрать место для встречи в мире грез, и это спасает от тоски, и немножко облегчает расставание...
   - Толарен, Любимый, давай сегодня ночью посмотрим на эльфов? - от звучания ее нежного голоска, сердце замирает на мгновение, затем стучит вдвойне сильнее, как будто обретя новые силы после короткой передышки.
   - Конечно, Доли. Давай встретимся на Равнине Чудес?
   Я знаю, как сильно она любит эльфов, этих великолепных созданий, самых древних из живущих в нашем мире (так говорит мама, а маме я верю, она никогда не обманет). И любовь Доли к остроухой расе, конечно же, передалась и мне. Мы частенько заглядываем по ночам на Равнину Чудес, а если быть точнее, в Прекрасный лес, и наблюдаем за происходящим там. У нас даже есть любимая эльфийская семья, с которой познакомил нас сон на берегу Молочной реки, которая омывает и подпитывает деревья эльфийского леса. Эта семья так похожа на мою, и от этого становится еще теплее, ведь я понимаю, что люди и эльфы в чем-то совершенно одинаковы! Жаль, что во сне мы лишь видим, но, к сожалению, не можем слышать то, что происходит вокруг, то, о чем говорят в этой семье, мы лишь улавливаем мысли друг друга, хотя нам и этого не надо, мы понимаем друг друга с одного короткого взгляда, замечая малейшую перемену в настроении...
   - Хорошо! Я очень хочу увидеть Королеву вновь... - да, мы, действительно, встретили во сне саму Королеву эльфов однажды! Это была чудесная встреча, и с тех пор каждый из нас хотел бы ее повторить! Она прекрасна, грациозна, добра... Ведь красота - самый явный признак настоящей доброты! Каждое ее движение изящно, волнующе, мы полюбили ее, но, к сожалению, сколько ни хотели больше, а ни разу вновь, так и не удалось взглянуть на нее даже одним глазком, но мы не оставляли своих попыток!
   Заключительный раз, взглянув Доли в глаза, я побрел домой. Как же хорошо, что мы договорились встретиться ночью! Теперь осталась самая малость - уснуть. Как же тяжело сделать это, когда чего-то очень ждешь! Сначала самой длинной была ночь перед Днем Рождения. Зная, что завтра принесут подарки и будет торт, ты ворочаешься с боку на бок, пытаясь заснуть, а Сон-то не приходит. Он знает себе цену, потому и вредничает. Теперь в мучительную превратилась КАЖДАЯ ночь, ведь она несет за собой утро, день и, наконец, вечер, который можно целиком и полностью посвятить своим Чувствам, находясь с Любимой.
   - Доброй ночи, папа! Доброй ночи, мама! - сказав это, я закрыл глаза и стал дожидаться сна.
   Мама и Папа, Папа и Мама - родители... Не понять значимость этих слов, когда у тебя полная благополучная семья. В такие минуты мне жаль Доли, ведь у нее этого нет. Оттого слово "родители" для меня вдвойне важно. Отца люблю за прямоту, честность и несгибаемый характер. Маму за кротость и доброе сердце. А у Любимой нет ни папы, ни мамы. Она никогда не рассказывает, даже мне, что с ними случилось. И мне достаточно увидеть ее глаза, полные боли, когда я осторожно спрашиваю про это, чтобы понять, что этой темы не стоит касаться ни при каких обстоятельствах. О, я уверен, что настанет время, и Долариэн сама обо всем мне поведает.
   - Доброй ночи, сынок! - голоса родителей сливаются в один, такой важный и самый родной голос в жизни. С голосом родителей теперь может сравниться только голосок Доли...
   А вот и она! Мы стоим на берегу Молочной реки, слегка приобняв друг друга. Перед нами раскрывается чудесный вид: вид на водопад, низвергающий свои мощные потоки далеко вниз. Эти потоки переливаются на Солнце всеми цветами радуги. Отлетающие водяные брызги блестят с такой силой, что слегка ослепляют глаз. Жаль, что мы не слышим шум этой воды... С момента первого знакомства с Молочной рекой и ее водопадом, мы с Доли мечтаем попасть в Прекрасный лес по-настоящему, мечтаем ощутить на себе теплые брызги и услышать шум, мчащегося вниз потока. И мы верим, что наша мечта обязательно сбудется, сколько бы лет ни прошло, сколько бы сил на это мы ни потратили!
   А вот и наша любимая эльфийская семья! Эльфийка-мама бережно купает своего полугодовалого сына, неподалеку от водопада, а старшая дочь, лет пяти, по нашим, человеческим, меркам, поласкает белье ниже по течению. Все как у людей, и нет никакой разницы! Разве что долголетие, свойственное эльфам, но, к сожалению, не присущее людям. Хотя, почему к сожалению? Разве интересно жить бесконечно долгое число лет? От понимания того, что у тебя еще масса времени впереди, что можно отложить какое-либо дело, к примеру учебу, на завтра, это завтра может и не наступить никогда - эльф не торопится. А вот у нас, людей, времени катастрофически мало, а жажда знаний ничуть не меньше, чем у перворожденных! Поэтому каждый наш день мы стремимся провести с определенной пользой, мы хватаемся за неизведанное и познаем с двойной активностью. В остальном же, люди и эльфы похожи, практически родственные расы. И не случайно существуют полуэльфы - доказательство моих размышлений!
   Мои глаза ловят взгляд Долариэн, и мы улыбаемся. Как же восхитительно здесь! Как прекрасна Равнина Чудес! Необычные, живущие только в одном месте в мире, птицы сидят на огромных деревьях. Странная, для нашего взгляда, рыба обитает только в Молочной реке, и такие добрые, милые, прекрасные эльфы, живущие только здесь (хотя последнее за аксиому принимать не стоит) - все это невероятно задевает нас, и невольно наворачиваются слезы на глаза. Мы обязательно побываем здесь. Мы обязательно увидим эльфов воочию!
   Вот наши добрые эльфы собирают свои немногочисленные вещи и отправляются домой. Дочка весело скачет по лесной тропинке, останавливаясь лишь для того, чтобы погладить сидящую на ветке белку или поклониться могучему дубу. Вот она весело подбегает к маме и что-то у нее спрашивает, по ее лицу пробегает нотка грусти, мимолетная, почти незаметная. Видимо, девочка спросила, где же их папа. И, правда, а где папа-эльф? Еще вчера он повсюду сопровождал свою семью, играя с дочкой, с сыном на руках. Видимо, у главы семейства возникло какое-то дело.
   Через несколько минут мы с Доли попадаем в самый центр поселения. Здесь вовсю кипит жизнь. Несколько молодых эльфов соревнуются друг с другом в меткости при стрельбе из лука. Всем известно, что каждый из них, в силу своего происхождения, в силу крови, текущей в их жилах, уже восхитительный стрелок, но кто же сильнее, кто самый непревзойденный из всех? Вообще, соревнования в стрельбе из лука здесь, это совершенно обычное времяпрепровождения, мы с Доли видели их уже десяток раз, но каждый новый смотрим с двойным интересом и вниманием. А чего-чего, а внимания эти соревнования уж точно заслуживают!
   Сегодня был особенный день. Руководила проведением состязаний сама Королева. Молодые эльфы, непосредственные участники этого Праздника, по очереди подходили к ней и представлялись.
   Это удивительно, но мы с Доли услышали... Вся гамма звуков Прекрасного леса стала понятна для нас: мы услышали и шум ветвей на ветру, и пение птиц, и, конечно же, голоса:
   - Палантер, сын Пегаса, моя Королева, - эльф аккуратно опустился на одно колено, в ответ получил едва заметный кивок.
   - Нелан, сын Пракланда, моя Королева, - и так дальше. Ритуал был известен каждому эльфу чуть ли не с рождения. Победа в соревнованиях по стрельбе из лука позволяла молодому эльфу автоматически стать под знамя Королевы в ее войске, означала его готовность к этому и его зрелость! Только победивший в состязании становился Воином, а этим званием эльфы Прекрасного леса гордились. Служивших под стягом Ее Величества уважали и восхваляли! Не говоря уж о том, что служба в войске Королевы - единственный способ увидеть то, что находится за границей Равнины Чудес. А для каждого из молодых участников любопытство - безусловно, одно из самых главных факторов. Ведь как много интересного рассказывают отцы, которые побывали там, видели гномов и людей, троллей и гоблинов, поури и хоббитов, сражались с Врагом многие сотни лет назад и победили в честном бою (не без удачи, если признаться откровенно). И для каждого из молодых участников сражаться с прихвостнями Врага - было мечтой. Показать ему свою силу, показать, что он ничего не стоит сейчас.
   Эльфы все представлялись, а мы с Доли с удовольствием их разглядывали. Какие же, все-таки, необычайные создания! Каждый кланялся по-своему, в присущей лишь его дому особенностью, и знающий все династии, мог точно сказать, к какой именно принадлежит тот или иной эльф.
   Но вот пришел черед заключительного, девятого участника соревнований. Он был совсем не похож на всех остальных молодых эльфов, даже в одежде читалось явное отличие и пренебрежение традициям местного поселения.
   - Вардлон, Старейшая, династия ночных эльфов Прекрасного Леса! - молодой эльф лишь слегка склонил голову, не опускаясь на колено. У собравшихся зрителей вырвался возглас ужаса и тревоги. Он нарушил установленный веками обычай! В истории такого еще никогда не было!
   - Как смеешь ты так разговаривать со своей Королевой?? - это подал голос воин, стоящий по правую руку от Королевы, Кенол, глава королевской стражи и предводитель королевского войска в любом походе вот уже на протяжении пяти сотен лет.
   - Не ругайся, мой верный Кенол, - услышали все собравшиеся, - пусть делом докажет, что достоин так разговаривать со своей Королевой. Если он победит, мы простим его. Если же нет, то отправим к Норделасу, в Северный лес, на перевоспитание.
   Эльфы все, как один, вздрогнули. В Северный лес отправляли немногих. А от тех, кого такое наказание постигало, за все время не приходило никаких вестей.
   - Не сомневайся, Старейшая! Мне нет равных среди этих сопляков! Лишь Тельган на что-то бы сгодился, но как я вижу, он струсил, и место десятого участника пусто, поэтому не я первый нарушил ваши традиции!
   - А ведь, действительно, где же Тельган? - Королева слегка повысила свой властный голос, - Мериэн, где же твой муж?
   Наша старая знакомая эльфийка-мама встрепенулась. Старейшая обращалась именно к ней.
   - Я не знаю, Ваше Величество. Он исчез вчера вечером и так и не появлялся. Он лишь сказал мне, что Вы его вызываете к себе, моя Королева. Разве Вы не доверили ему какое-то дело? В другом случае, он никогда бы не пропустил эти соревнования...
   - Много слов, Мериэн! Нет, никакого дела я ему не доверяла, - спокойно ответила Старейшая. Лишь очень немногие из живущих в этом мире могли бы увидеть одну небольшую морщинку на лице Королевы, которая в этот миг резко дернулась. Королева умела хранить спокойствие. - Твой муж не прибыл на соревнования, ты знаешь, какое наказание последует для него за этот ужасный поступок? - металл в голосе Старейшей уловили уже все собравшиеся!
   Мериэн вздрогнула. Она знала, что теперь ждет ее мужа. Из глаз эльфийки потекли слезы.
   - Моя Королева, быть может, он скоро вернется и сможет объяснить свое отсутствие. Молю Вас не наказывать Тельгана, ведь он верой и правдой Вам служит!
   - Если он не покажется мне к закату Солнца, ему больше не будет места в Прекрасном лесу! Ты знаешь правила, Мериэн.
   Эльфийка рыдала уже во весь голос, она не могла сдержать свои чувства, что было еще одним нарушением негласных традиций Равнины Чудес.
   - Но, как же наши дети? Короле...
   - Молчи! Не позорь всех нас! - Старейшая повернула голову в сторону Кенола, - уведите ее с глаз долой.
   Два воина по кивку головы начальника стражи Ее Величества увели несчастную эльфийку с плачущим ребенком на руках.
   Мы с Доли неотрывно наблюдали за происходящим. Долариэн всхлипывала, прижимаясь к моему плечу. В ее глазах был ужас перед увиденным. Как жестоки законы Прекрасного леса! И как рьяно их соблюдают.
   Я увел свою любимую подальше от места произошедшей трагедии. Мы вернулись к водопаду, где можно было хоть немножко успокоить свои нервы перед тем, как вернуться в реальный мир. В тот добрый мир людей, где мама готовит завтрак, а отец зовет с собой на охоту. Где Доли и я любуемся закатом по вечерам и греем свои руки в руках друг друга. Где есть звуки: поют птицы, слышен шум прибоя Доброго моря, где так хорошо и...
   Проснулся я от громкого крика! Я сразу узнал свою мать. Я вскочил с кровати и пошел к двери в спальню родителей. Тут же услышал отца:
   - Беги, Толарен, беги подальше отсюда и не возвра... - это последнее, что смог сказать мой отец перед смертью. Через приоткрытую дверь я увидел, как он падает в лужу крови совсем рядом с матерью, с моей матерью... Она уже не дышит, ее горло перерезали, но она, все-таки, успела вскрикнуть, успела меня разбудить... Увидел я и последнее выражение лица папы. Он застыл в недоумении... "За что??!" - все его существо задавало этот вопрос, на который он не смог найти ответа. Я не видел лишь убийцу.
  

* * *

   Эльф бежал вперед, что было сил. Он уже тяжело дышал, но это не останавливало. Деревья расступались, как будто помогая, как можно быстрее добраться до заветной цели. Именно заветной! А какой еще может быть цель, если о ней говорила сама Старейшая? Величайшая из всех эльфов, живущих в этом мире, самая прекрасная и самая недоступная.
   Ноги уже не слушались Тельгана, вперед гнала мысль о том, что чем быстрее он завершит возложенное на него дело, тем быстрее вернется к своей Королеве, тем быстрее вновь увидит Ее и, быть может, заслужит право сражаться за Нее в эльфийском войске, а это было его заветной мечтой!
   Он выполнит просьбу Королевы, во что бы то ни стало, чем именно пожертвовать не пришлось бы! Смерть нескольких жалких людишек не остановит его!
   Тельган бежал и полностью уверовал в свою правоту и правильность того, что ему поручили сделать. Ради Нее, во благо Света! Деревья проносились мимо одно за другим так быстро, как никогда до этого. Убить врагов Королевы! Уничтожить их! Стереть с лица земли!
   До деревни людей, той самой, где живет его жертва, оставалось совсем немного. Только этот, казавшийся бесконечным, склон, упирающийся в берег моря где-то далеко внизу. Эльф еще не видел людей, живущих там, но уже чувствовал их и, чуть ли, не захлебывался появившейся откуда-то ненавистью к ним, к этим недостойным жить в их прекрасном мире тварям. Вдруг ноги эльфа заплелись, он споткнулся о внезапно появившийся пенек и на страшной скорости полетел вперед со склона. Он чувствовал каждый удар о камни, чувствовал каждую царапину от сучьев и веток, и не мог остановить свой полет. В один момент он увидел перед собой огромный ствол многолетнего дуба, попытался оттолкнуться от земли, чтобы увернуться от стремительно приближающегося дерева, но ничего не вышло. Последнее, что почувствовал эльф перед тем, как потерять сознание - это ужасную головную боль и струйку крови, стремительно сползающую на лицо...
  

* * *

   Я бежал, что было мочи. Доли! Как ты? Что с тобой? Жива ли ты?
   Деревенька спокойно отдыхала, лишь в некоторых окнах можно было видеть горевшую свечу, и полусонного человека склонившегося над столом, которого уже победила дремота.
   Я всем своим существом ощущал, что меня преследуют, оборачивался, но никого не видел, и продолжал мчаться к заветному дому сирот, там моя Любимая! У меня не было мысли о том, что я могу навести убийцу своих родителей на Доли. Я знал, что она живет моей семьей, живет Любовью ко мне, и даже не хотелось представлять, что будет с ней, если все это отобрать. Я не брошу Доли!
   С такими мыслями и забежал в сиротский дом, быстро пронесся по его коридорам и очутился в комнате Долариэн. Она проснулась, уже намереваясь что-то крикнуть, но разглядев меня в темноте, увидев мое лицо, лишь немного задержавшись взглядом на нем, она, как мне показалось, поняла, что случилось что-то ужасное и не стоит задавать вопросов. Видимо, на моем лице появилась эта мифическая печать смерти...
   Она одевалась очень быстро, но мне казалось, что время пролетает мимо нас. Я вздрагивал от каждого шороха, мой разум уже представлял картину появляющегося в комнате убийцы. Того, кто так безжалостно расправился с моими родителями и, не сомневаюсь, не задумываясь уничтожил бы и нас.
   - Нам надо идти, - мой голос звучал как-то странно, Доли даже слегка испугалась ему, - надо идти как можно быстрее и как можно дальше!
   Мы выбежали из дома сирот и направились в лес. Я не знал, куда нам идти, но был уверен, что это совершенно не имеет значения! Лишь бы подальше от этого ужасного места, туда, где нас не смогут найти убийцы моих родителей!
   Лес сгущался, но мы не останавливались. Вокруг было совершенно темно. Я видел, как боится Долариэн, как она оборачивается на свист ветра или зов филина, но пока не мог ее успокоить, нам надо уйти как можно дальше.
   И вот, совершенно запыхавшись, мы сделали первый привал. Повалились на траву возле огромного дерева, ноги и руки не слушались. Доли всхлипывала. Я видел, что она хочет спросить меня о происходящем, но не решается. Я приблизился к ней, она присела, и я поведал ей о случившемся...
  

* * *

   Тельган очнулся в какой-то пещере. Голова ужасно болела, кровь еще не успела засохнуть. Эльф с ужасом понял, что остался совершенно без оружия. Куда-то исчез и колчан со стрелами и лук, и даже кинжал из правого ботинка. Вдруг в голову постучалась совершенно непрошеная мысль:
   "Что со мной случилось? Где я? И что я вообще здесь делаю?".
   Воспоминания начали приходить очень болезненно, и с каждым новым Тельган все больше мрачнел. "Что же сделала со мной Старейшая? Какие же чары она наложила, что я с такой прытью побежал выполнять ее задание?" Тельган понимал, что в здравом уме, ни за что не согласился бы убить этих людей! Ни за что не согласился бы и похитить у них единственного сына, не проливая их кровь, кем бы он не стал, судя по Великому пророчеству! "И откуда у меня эта ужасная ненависть к людскому роду? Надо будет обязательно потолковать со Старейшей, чем бы это ни закончилось. А пока, мне необходимо предупредить людей о грозящей им опасности, о том, что сама Королева эльфов хочет их смерти".
   Эльф попытался подняться на ноги. Они с трудом отзывались, еще бы, после такой пробежки и не менее захватывающего полета! Тельган прошелся вверх по склону в поисках своего обмундирования. Неподалеку нашел свой кинжал и флягу с водой. Лука и колчана со стрелами, к сожалению для себя, эльф не обнаружил. Но это не остановило Тельгана. Он повернулся к деревне людей и направился в ее сторону.
   В людском поселении царила темная и спокойная ночь. Даже ночные птицы тихо сидели на ветках деревьев, стараясь не тревожить человеческий сон. Через мгновение, Тельган увидел какого-то парня, выпрыгнувшего из окна. Эльф шагнул за угол одного из домов, в этот момент мальчик повернулся... Тельган никогда в своей огромной, по человеческим меркам, жизни не видел большего ужаса на чьем-либо лице. Этот взгляд, черты лица, эльф был уверен, что запомнил их навсегда. А потом пришла догадка. Это же тот самый человек, о котором и говорила Старейшая! Тот самый, о ком, по ее словам, сложены ужасные пророчества, кому суждено... Впрочем, даже думать о том, что может и должен натворить этот мальчик, было страшно.
   Эльф пробрался к окну, из которого выбежал парень и забрался внутрь. В доме Тельган сразу ощутил запах смерти. Он открыл дверь, ведущую из комнаты Толарена, и увидел его мертвых родителей. Они были жестоко убиты. "Я не успел... не успел их предупредить... Видимо, Старейшая не только мне приказала расправиться с родителями бедного парня, и этот, второй, очень даже справился с ее поручением, но почему до сих пор жив сам мальчик?"
   Тельган бросился к открытой двери. Оказавшись на улице, он, что было мочи, понесся к дому, в котором скрылся парень из пророчества. Эльф видел, как спешно одевалась юная девочка, и как два человека побежали в сторону леса. Он следил за каждым их шагом, пока они не упали на траву, выбившись из сил.
   Тельган тоже присел, было необходимо отдышаться и обдумать свои дальнейшие действия. Он представлял, как вернется в Прекрасный лес и обо всем спросит у Старейшей! Тельган не знал, что его дальнейшую судьбу уже решили, что его жена в слезах собирает его и свои вещи. Она не собирается отпускать его в это изгнание одного! Она пойдет с мужем до самого конца.
   Из размышлений Тельгана вывел какой-то шорох, раздавшийся неподалеку. Эльф присмотрелся и увидел странное существо, в руках которого был его, Тельгана, лук, а за спиной настоящие эльфийские стрелы. Существо целилось прямо в молодых людей, о чем-то разговаривающих между собой. Эльф рванулся в сторону существа, но на краткий миг не успел, стрела набирала скорость...
  

* * *

   Я услышал звук спущенной тетивы, услышал свист мчащейся в нашу сторону стрелы, видел ее, но уже ничего не мог сделать. Она была столь молниеносна и неумолима... Надеяться было не на что... Доли упала, взглянув на меня, последний раз в своей жизни. Я навсегда запомню ее глаза, навсегда запомню ее испуг, непонимание происходящего, ужас перед приближающейся смертью! Я отомщу за нее! Отомщу обязательно! И эта, заключительная мысль, приобрела еще большую силу, когда я понял, кому именно буду мстить. Эльфы!!! Именно эльфийская стрела торчала из спины Долариэн, я ее ни с чем не перепутаю. Так много раз мы видели соревнования в Прекрасном лесу. Эти создания, которых мы с Доли считали самыми добрыми и нежными в нашем мире, они оказались убийцей моих родителей... моей Любимой... Вы дорого заплатите за это, отвратительные остроухие твари! Заплатите за муки моей матери, за последний крик моего отца и за то, что погубили мою Любовь! Эльфам и мне не будет места в одном мире!
  

* * *

   Тельган не успел. Он видел, как стрела пронзила спину девушки, как она упала... Эльф заметил также выражение лица парня и понял, что именно оно значит и что предвещает! Тельган знал теперь, что ожидает их мир и понимал, что именно ОН стал причиной этого! Именно его стрела положила начало мукам, страданиям и бедствиям, и это неотвратимо. Уныние не было свойственно эльфу, но не в данной ситуации. Существо, выпустившее стрелу из его лука, куда-то испарилось, а к Тельгану приближался тот, о ком говорило пророчество...
  

* * *

   Этот гадкий эльф даже не сопротивлялся, когда я проткнул его кинжалом отца. Эльф не кричал и не пытался ничего сделать, когда я выпускал из него всю кровь, которую только могли поместить в себя его жилы. Подумать только, а ведь это тот самый эльф, за семьей которого мы так любили наблюдать с Доли, путешествуя во сне! Вот что значит знамение. Сны были предупреждением, а я этого не понял и понес наказание. Теперь же наказание понесет вся эльфийская раса!
   Его смерть была ужасной. Но я не мог остановиться, я выпустил нож лишь тогда, когда его тело повалилось на землю от толчка моих рук.
  

* * *

   Ни Тельган, ни Толарен не видели в этот момент, притаившийся неподалеку, эльфийский отряд. Пять пар глаз увидели происходящее в тот момент, когда мальчик убивал эльфа, они не видели ничего, что произошло минутой ранее, и в их сердцах поселилась жгучая ненависть к этому человеку и ко всей людской расе, которая подняла руку на Перворожденных!
   Командир дал приказ об атаке. Казалось бы, что пять стрел сейчас пронзят отвратительного человека, но не тут-то было. Какие-то тени опустились на отряд, эльфы упали без сознания, а когда очнулись, мальчика уже не было. Осталась лишь злоба. Осталось отвращение к людям. И осталась уверенность, что теперь война неизбежна!
   - Надо доложить Старейшей о случившемся, - сказал командир, и отряд взял курс на Равнину Чудес.
  

Глава II

  
   - Эй, пройдоха Том, ты слышал, что я сказал тебе? Убирайся с моего участка, пока ходить можешь!
   - И с чего бы это я перестал ходить? Уж не в тебе ли проснется божественная сила, чтобы поломать мне ноги, а Рогволд?!
   Два преклонного вида мужчины, вооруженные граблями и лопатами, грозно смотрели друг другу в глаза.
   - Это ж надо иметь подобную наглость, - продолжал Рогволд, бросив на землю свои орудия труда, - сорок лет я выращиваю арбузы на этой земле! Сорок долгих лет! И вот на тебе, у соседа от старости помутился рассудок...
   - Я тебе сейчас покажу, что и у кого помутилось!!! - Том бросил грабли, взял лопату двумя руками и двинулся на своего обидчика. Он уже было замахнулся, когда их ссору прервал истошный крик женщины - это была внучка Рогволда - Милинда.
   - Неужели началось, - прокричал старик, - Милинда рожает! - и два "злейших врага" бросились в сторону услышанных криков.
  

* * *

  
   - Мой верный Кенол, - раздался встревоженный голос Старейшей. - Ни в коем случае не пропускай ко мне ни единой живой души, я хочу побыть одна.
   - Слушаюсь, моя Королева! - ответил воин. Он редко видел Старейшую в таком состоянии, хотя практически все время проводил подле нее. Она была ужасно взволнована, голос ее срывался от напряжения.
   Королева зашла в свои покои, плотно прикрыв дверь. Только сейчас, когда ее никто не мог видеть, даже ее верный Кенол, она могла дать волю своим чувствам:
   - Как же такое могло произойти! Ведь в пророчестве ясно написано... Неужели оно было ошибочным?
   Королева села на пол и обхватила голову руками, из ее глаз потекли слезы: "Бедный мой Тельган, я ни в коем случае не хотела, чтобы подобное произошло с тобой. Теперь мир, каким мы знали его, рухнет, ничто не может остановить Врага".
   - Мне кажется ты не права, Силамээ, - Королева вздрогнула от неожиданности, голос раздавался с книжной полки. - Ты знаешь, что выход есть.
   - Папа! - Королева не могла поверить, что именно его голос слышит сейчас. Отец и мать Силамээ погибли много столетий назад, на войне с Врагом. Тогда они остановили его раз и навсегда, отдав свои жизни ради свободы своего народа. - Но как?
   - Помнишь книгу, которую мама подарила тебе, прощаясь? Возьми ее в руки.
   Действительно, перед тем, как уйти на свой последний бой, мать Королевы вручила ей древнюю книгу, чудом не развалившуюся от времени. Тогда, мама сказала Силамээ, что этой книгой можно будет воспользоваться только единожды, в самый страшный час мира, в переломный момент. С тех пор прошли столетия, и Старейшая совсем забыла про могущественный артефакт, сейчас она поняла, что это было ошибкой.
   Силамээ взяла книгу с полки, раскрыла ее и подскочила от неожиданности. Со страниц на нее смотрело лицо отца. Того, которого она так любила, которого потеряла в давние времена. Слезы потекли с глаз Старейшей.
   - Негоже так вести себя, доченька, - твердо сказал отец. - Королева нашего народа не должна позволять себе такую слабость.
   - Отец... Я все испортила, Пророчеству не суждено было свершиться, избранный мной пал, - последние слова она произнесла едва различимым шепотом.
   - Дочь! Ты же прекрасно знаешь, кто произнес это Пророчество! Также ты знаешь, что твоя мать никогда не допускала ошибку в том, что говорила под действием высоких сил.
   - Но Тельган мертв! - Силамээ закричала. - Его не вернуть назад, а только он один мог бы...
   - Соберись, Королева эльфов! Не впадай в панику, подобно людям и прочим низшим расам. Это непозволительно. Вспомни хорошо, что именно говорилось в пророче... - не успев закончить свою фразу, отец Старейшей исчез.
   Силамээ выпустила книгу из рук. Та упала на пол и закрылась. Эльфийка не могла совладать с собой, руки ее тряслись, а колени подкашивались. Все кончено. Мир погибнет.
  

* * *

   - Внученька, как ты? Мы рядом, - Рогволд присел на колени рядом с Милиндой.
   Женщину покрыл холодный пот, она мучилась от боли и не могла выдавить из себя ни слова. Что-то пошло не так, Милинда должна была рожать лишь через несколько недель.
   - Том, ну что же ты стоишь, старый пень! Беги за врачевательницей. Старика не нужно было просить дважды, он не мог спокойно смотреть на муки внучки соседа.
   Врачевательница пришла через десять минут, к этому времени муки Милинды стали невыносимы! У нее уже не было сил кричать, она могла издавать только едва слышные звуки.
   С первого взгляда на женщину, старуха поняла, что дела плохи, долго Милинда не протянет, ребенку тоже не суждено увидеть белый свет. Только чудо могло его спасти.

* * *

   Силамээ понемногу успокоилась. Она прокручивала в голове слова пророчества, которое помнила наизусть. Где же она ошиблась? Что имел в виду отец?
  

Вздрогнет мир в появлении Вражеском

Он вернется, спустя много лет.

Будет сеять он мир Темным княжествам

А другим много злости и бед.

А страшнее Врага в час назначенный,

Из которого выхода нет,

Станет лишь Человек им воспитанный

И принесший ужасный обет.

Вся земля содрогнется от ужаса

В тот момент, когда клятву он даст.

И пойдет по земле с той минуты

Лишь раздор и темнейшая власть.

Только тот сможет все изменить,

Кто Прекраснейшей будет избран.

Его волю и дух победить

Не под силу ужасным врагам.

  
   И тут ее осенило! Она поняла, что может сделать и была готова к этому.
  

* * *

   Отряд орков спешил, почувствовав зов своего старого хозяина. Еще бы! Ведь многие века он не раздавался в их ушах. Единственное ради чего жили эти существа - повиновение Ему и последние столетия они верили и ждали Его возвращения.
  

* * *

   Старейшая доставала из самых дальних слоев памяти заклинание, которое ее заставили выучить самым первым из всех. Ей было велено, запомнив, никогда не думать о нем, потому как это волшебство может принести много бед в мир. Мама говорила, что оно опасно, использовать его крайне нежелательно. И делать это нужно, когда нет другого выбора.
   Силамээ знала, что выбора нет. Кроме того, она понимала, что пройдет несколько минут и будет поздно. Эльфийка достала из волос иглу, быстро проткнула себе палец и начала произносить длинное заклинание.
  

* * *

   Рогволд не мог устоять на месте. Врачевательница выгнала его и Тома за дверь, а сама занялась Милиндой. Старики поняли, что случай тяжелый и спорить не стали. Рогволд, выходя, окинул свою внучку долгим взглядом, он будто чувствовал, что больше живой Милинду не увидит уже никогда.
   Том стоял в стороне и молчал, он знал, что тишина - это лучшая поддержка для товарища.
   Вдруг, старики услышали странный шум, как будто топот приближающихся коней издалека. Они присмотрелись. В их сторону, действительно что-то двигалось. Но на коней это было мало похоже. Около полусотни страшных созданий с зеленой кожей бежали к деревне.
   - Это же орки! - вскрикнул Том, - сам старик их никогда не видел, но знал, как они выглядят из старых сказок, которые рассказывала ему мама, а ей бабушка.
   - Почему же не звонит тревожный колокол? - возмутился Рогволд. Старики схватили лопаты, которые побросали на огороде, и побежали в сторону колокола. Он располагался на окраине деревни, как раз с той стороны, к которой приближались враги.
   Рогволд первым достиг цели. Через мгновение он понял, почему не была сыграна тревога, деревенский плотник, охранявший деревню в этот день, мирно спал на траве. И это не удивительно, ведь люди так отвыкли от войн. Вот уже несколько веков не случалось набегов разбойников или нашествий орков. Согласно старинным приданиям эльфы уничтожили хозяина этих злобных созданий когда-то очень давно, и с тех пор народ жил в мире и согласии. Дежурство возле колокола, однако, неслось постоянно, но никогда не воспринималось всерьез, как и в этот раз.
   Рогволд принялся звонить в колокол, отчего плотник подскочил и непонимающим взглядом уставился на старика. Через мгновение он вскрикнул и упал на землю. Из его спины торчала стрела. Орки вошли в деревню.
  

* * *

   Силамээ торопилась. Она чувствовала, что там, куда привела ее сила заклинания, творится что-то неладное. Она должна успеть!
  

* * *

   Орки жгли дома и убивали всех, кто попадался им на пути. Люди не успевали даже одеться, не говоря уже о том, чтобы вооружиться и дать достойный отпор. Они с каждым шагом приближались все ближе к домам Тома и Рогволда, куда быстро отступали старики.
   Рогволд забежал в дом. Достаточно было одного взгляда на Милинду, чтобы понять, что та умерла. Как раз в этот момент врачевательница доставала из ее утробы ребенка.

* * *

   Она успела! Она видела, как на свет появился младенец, которому суждено спасти мир от Врага. Но вместе с облегчением пришло и осознание того, что еще произошло в момент сотворения заклинания. Королева эльфов стала смертной, пожертвовав свою вечность, ради жизни души избранного ей эльфа Тельгана в теле новорожденного человека. От осознания всего случившегося и от потраченных сил Старейшая потеряла сознание.
  

* * *

   Ребенок был жив! Это был мальчик! Волна счастья охватила Рогволда на мгновение, но он себя одернул. Старик понимал, что прожить его правнуку остается не больше нескольких минут, настолько короткой жизни старик не пожелал бы никому.
   - Хватай ребенка, и побежали отсюда! - закричал Том. Его голос выдернул Рогволда из оцепенения. Он схватил правнука и выбежал из дома, за ним бросились Том и врачевательница. Картина, которая открылась им, была ужасной: вокруг все было охвачено пламенем, повсюду слышались крики, на земле лежали мертвые тела их друзей и соседей. Орки приближались к старикам.
   Рогволд бежал, что было мочи с ребенком на руках. Что было странно, новорожденный не плакал. И смотрел по сторонам, будто понимая, что происходит. Рогволд быстро уставал, силы были уже не те, что в молодости. Спасали лишь постоянные тренировки на огороде с лопатой и прочей утварью, а то бы уже давно повалился без сил. Но орки все равно приближались. От них было не уйти.
   - Бегите, я задержу их, сколько смогу, - услышал Рогволд голос Тома.
   Он хотел было крикнуть, чтобы сосед не делал глупостей, но понимал, что силы уже на исходе и надо потратить их все на то, чтобы спасти правнука от неминуемой гибели, только это еще позволяло передвигаться его ногам. Оглянувшись, Рогволд увидел, как Том остановился и повернулся лицом к врагу. Врачевательница повалилась рядом с ним на землю, бежать она уже не могла. Старик с ребенком на руках побежал дальше.
   Том взял лопату наперевес и приготовился дать оркам бой, но те даже не подумали близко приближаться к смелому человеку, и орочьи стрелы пронзили его грудь. Врачевательница была убита ударом меча. Теперь о появлении на свет правнука Рогволда знал лишь сам прадед.
   Он продолжал бежать. Прятаться было некуда. Деревня Рогволда и Тома находилась в долине неподалеку от северо-западной стороны Тимал. Тималы - самая протяженная горная цепь в их мире. Огромные вершины были видны из деревни, самые высокие горы подпирали собой небеса.
   Рогволд прекрасно понимал, что добежав до подножия гор, ничего не останется делать, как встретить свою смерть, но орки теснили его именно туда. Конец был близок.

* * *

   Я стоял на коленях. Мои руки были измазаны кровью убийцы моей любимой, ненавистного эльфа, испортившего нам жизни. Теперь моей целью будет месть, страшная месть каждому из народа, повинного в смерти Доли. И я не успокоюсь, пока остроухие твари не будут уничтожены - все, до последнего!
   - Ненавижу!!! - из груди вырвался этот крик, его было слышно за многие лиги вокруг. - Я уничтожу их, чего бы мне это ни стоило.
   Что-то заставило меня обхватить ладонями лицо и громко произнести:
   - Клянусь кровью первого убитого врага. Клянусь кровью любимой и собственной жизнью, я не остановлюсь, пока тело последнего эльфа не будет сожжено в моем костре, пока остроухие твари не будут уничтожены во всем мире.
   - Я услышал твою клятву! Отныне не будет тебя спокойствия в этом мире, пока ты ее не исполнишь! - произнесший это голос был как раскат грома в пещере.
   Я вздрогнул, откуда он взялся? Голос будто прозвучал в моей голове, я обернулся, но никого не увидел. Я подумал, что это высшие силы приняли мою клятву, и произнес:
   - Да будет так!
   После моих слов земля под ногами будто перевернулась, я упал на спину, попытался подняться, но снова упал. Я видел, как начали падать деревья, сначала небольшие, а потом и огромные. Я еще раз обернулся вокруг, хотел найти тело Доли, чтобы успеть оттащить его от падающих повсюду исполинов, но только сейчас понял, что нахожусь совсем не там, где случилась трагедия. Рядом не было и тела только что убитого эльфа. Задуматься о случившемся было некогда, я встал и побежал из леса, благо было видно, где он заканчивается: "Грязные эльфы заплатят за все, я бы на их месте готовился к скоропостижному концу".

* * *

   Орки догоняли Рогволда. Они уже предвкушали, как испробуют свежее мясо младенца сегодня на ужин. Старик явно выбился из сил, и скоро он умрет страшной смертью за то, что посмел сопротивляться.
  

* * *

   "Ну, вот и все, внучок, недолго виделись мы с тобой на белом свете, недолго удалось пожить тебе здесь", Рогволд добежал до подножия горы и остановился, дальше отступать было некуда. Он развернулся лицом к врагам и готовился принять последний удар, как вдруг, земля ушла из-под ног, началось землетрясение необыкновенной силы. Рогволд упал. Он оказался лицом к горе и увидел небольшую расщелину, своего рода пещеру. Она была настолько мала, что Рогволду вовнутрь было не поместиться, а вот ребенка спрятать там было можно. Старик взял камень, лежащий возле него, и просунул в расщелину. Разжав ладонь, он выпустил камень и прислушался. Звук от удара о дно пещеры раздался нескоро, Рогволд понял, что просунь он туда младенца, внук бы погиб от удара о пол подземелья.
   Орки приближались. Они падали от земных толчков, но вставали и снова шли на свою добычу. Через несколько минут землетрясение прекратилось, и орки подошли к человеку вплотную.
   Рогволд понял, что деваться уже некуда. Также он видел взгляды орков, направленные на его внука и понял, что лучше новорожденный умрет от удара о камни, чем будет съеден этими ужасными созданиями. Решение созрело мгновенно, он прыгнул к расщелине и протолкнул туда ребенка...
   В этот момент он услышал страшный грохот. Подняв голову, Рогволд увидел глыбы, летящие с гор со страшной скоростью.
   Орки побежали прочь от горы, но спастись уже не успели. Огромные камни настигли каждого из них, никто не уцелел.
  

* * *

   Силамээ пришла в себя от удара. Она уткнулась головой в стену своих покоев. Старейшая еще не успела сообразить, что произошло, как к ней ворвался Кенол. Он подхватил свою Королеву на руки и выбежал из дома. Только вдали от построек, Кенол остановился и опустил Королеву на землю. Покои Силамээ были завалены упавшими деревьями. Королева знала, что это означает - Пророчество свершилось. Клятва принесена!
  

Глава III

   Тишина. Лес будто спит, с того момента как опустилось Солнце. Не слышно даже уханья сов, довольно обычного для этого времени суток.
   Небо затянуто облаками, такими плотными, что даже свет полной Луны не пробивается сквозь пелену. И темнота. Непроглядная, непреодолимая.
   Я иду, то и дело, спотыкаясь о пни и коренья, и падая. Куда я направляюсь? Разве это важно? Я иду туда, куда несут меня ноги, туда, куда глядят мои глаза. Если повсюду мрак, зачем выбирать какую-то определенную дорогу?
   Вдруг я слышу крик, это женский голос, так похожий на голос моей любимой, которую у меня забрали. Постойте! Так это и есть голос Доли, она зовет на помощь!
   И я бегу на этот голос, он уже совсем близко, когда в одно мгновение облака отступают, и яркий свет освещает поляну. Я вижу Доли, которая лежит на земле, а над ней кто-то нависает, издавая противные звуки.
   - А ну уйди от нее! - кричу я, но изо рта не раздается ни одного звука.
   Я подбегаю ближе и вижу эльфа, который протыкает тело Долариэн ножом, раз за разом, и не останавливается. Рукава рубахи, одетой на нем, уже насквозь пропитались кровью, она брызжет во все стороны. Я замахиваюсь в попытке ударить его, но он отпрыгивает, и моему взору открывается его лицо - это тот безжалостный эльф, убивший мою любовь. Он сидит на корточках с окровавленным лицом и ножом в руках и смотрит на меня с веселой усмешкой. Я разбегаюсь и ударяю его, он отпрыгивает вновь, и я попадаю в дерево...
   Прихожу в себя от жуткой боли в руке. Я стою возле дерева, по которому только что ударил, но вокруг светло. Ветер шелестит листьями, и я слышу это, как будто ко мне вернулись чувства. Оглядевшись по сторонам, я понимаю, что нахожусь совсем не там, где только что был, и рядом нет тела Доли или кровожадного эльфа - я один.
   - Это снова был сон, - произношу я тихо. Вот уже четыре дня миновала с той поры, как произошла страшная трагедия с моей любимой, с того дня, когда я поклялся отомстить эльфам. И каждую ночь мне снятся кошмарные вещи.
   Помню, как в первый вечер где-то в глубине меня проснулось то, что раньше я называл совестью. И я даже думал о том, что эльфы не такие уж ужасные, и не за что мстить им, ведь я наказал виновного в смерти Долариэн. Но каждый раз, просыпаясь, я все больше убеждаюсь в правильности принесенной мною клятвы. Во сне я вижу всю кровожадность этих существ. А я привык доверять своим снам, благодаря тем путешествиям, которые мы совершали вместе с любимой.
   Я посмотрел на свою руку, она была разбита в кровь, но боль уже уходила. Я побрел дальше. Туда, где, по моему мнению, находились эльфийские земли. Что я буду делать, когда достигну границы владений этих злобных существ, я по-прежнему, еще не решил. Скорее всего, убью как можно больше, прежде чем погибну сам.
   Я не ел уже четверо суток, но и абсолютно не хотел. Чувство голода напрочь меня покинуло. Жажду я утолял в массе ручьев и рек, протекающих по Известным землям. И на протяжении всего пути меня преследовали воспоминания.
   Вспоминал то время, когда мы гуляли с Доли у Молочной реки, этого болота на Равнине Чудес, которое казалось прекрасным. Я не замечал ужасов Прекрасного леса тогда, потому что рядом с любимой видишь только хорошее. К тому же, в одном из своих снов я был в эльфийских владениях. И мне посчастливилось наблюдать за тем, как эльфы унижают друг друга, как преклоняются своей королеве, точно идолу. Как же все это было для меня противно! Эльфы - сорняк во всем обитаемом мире. Они не имеют права на существование!
   На следующий день голод дал о себе знать, я обессилил, но все равно не пытался искать пропитания. Внутри меня все горело, каждая мышца болела ужасно, но я не сдавался.
   Деревья, луга и реки остались позади, теперь я брел по степи с редко появляющимися растениями. Давно потеряв направление, я совершенно не представлял, где нахожусь, но это и не имело ни малейшего значения. Одна цель - идти вперед, идти, во что бы то ни стало.
   Ноги заплелись, и я повалился на землю. Сознание затуманилось, и я понял, что умираю, что уже никогда не смогу подняться, встать на ноги.
   Неожиданно, в нескольких метрах от себя я услышал странные голоса, говорившие на языке Известных земель, но с ужасным акцентом и хрипом.
   - Смотри, какая легкая добыча! Мы уже двое суток не ели и на тебе, хозяин посылает нам подарок! - говорил один.
   - Чего же мы ждем, давай насытимся свежим мясом, пусть даже добыча сегодня не особенно жирная, но сейчас и кости поглодать за радость.
   Сквозь пелену я разглядел двоих орков, они подходили ко мне, один из них поднял небольшой меч. Защититься я не мог, силы полностью меня покинули, я мог лишь видеть, хотя держать открытыми глаза становилось все тяжелее. Я уже попрощался с жизнью, как услышал боевой клич какого-то человека и рык одного из орков. Присмотревшись, я увидел мужчину средних лет, одетого во все черное: поножи, кожаная куртка, сапоги и плащ. У него были длинные волосы до плеч и усы. Карие глаза излучали спокойствие и самоуверенность. Но досмотреть, чем закончится его схватка с орками, мне не удалось, силы окончательно меня оставили...
   Открыв глаза, я понял, что лежу на чем-то мягком. Поглядев по сторонам, я увидел рядом с собой пламя костра, и своего спасителя, разделывающего тушу степного кабана.
   - О! - воскликнул он. Голос человека был твердым и так же, как и взгляд, излучал уверенность в себе. - Пришел в себя, наконец. Как ты?
   Я попробовал пошевелиться. Получилось у меня довольно легко. Сразу попытался встать, но мужчина меня приостановил:
   - Не стоит. У тебя было сильнейшее истощение. Еще пару дней тебе лучше не подниматься. Хотя, я вижу, что чувствуешь ты себя значительно лучше, чем в момент нашей первой встречи. - Сказав это, он улыбнулся. - Я - Лютер. Как тебя называть?
   - Толарен, так меня называли, - ответил я неспешно.
   - Очень приятно, Толарен. И что же ты бродишь один по степям Тендера?
   - Тендер... Я даже не знаю такого названия. Где это?
   Лютер удивился:
   - Вот как, ты оказался в Тендере один и совершенно не знаешь где это? Очень веселая получается история. Тендер - это земля степного народа к западу от Известных земель, как раз посредине между владениями людей и бывшими владениями орков. Только я до сих пор ума не приложу, как они тут оказались. Не встречал этих созданий лет сто пятьдесят уже.
   - Сколько лет? - удивился я. Лютер отвернулся, что-то прошептал себе под нос, видимо, какое-то ругательство, но повернувшись ко мне, улыбнулся и ответил:
   - Да это же я образно! Ты даешь, совсем у тебя мозг высох от голода. Так куда же ты шел, поведай мне? Не поверю, что ты путешествовал, не имея конкретной цели.
   Лютер, конечно, был прав. Внутри меня шла борьба, одна часть убеждала, что необходимо быть осторожнее с незнакомым человеком, но другая говорила, что если бы он хотел причинить мне зло, у него было для этого множество шансов, так что я вне опасности. Тем более, тот ком страданий и злобы, который накопился во мне, было просто необходимо разделить на две части и дать еще хоть одной живой душе, чтобы хоть один человек знал, какие мне пришлось пережить страдания.
   - Как ты относишься к эльфам? - произнес я.
   Моего собеседника этот вопрос почему-то ни капли не удивил. Но улыбка сползла с его лица, и я увидел неподдельный гнев и ярость на его лице.
   - Так ты их прихвостень?! - мужчина был вне себя от гнева! - ты из любителей этих ушастых созданий? Тогда жаль, что тебя не съели орки! Он начал быстро собирать свои вещи и уже принялся тушить костер, как я остановил его.
   - Нет, - сказал я, - все совсем наоборот, я больше жизни ненавижу этих чудовищ!
   И рассказ полился рекой, я говорил ему обо всех своих переживаниях и чувствах, о своей любви к Долариэн, о Прекрасном лесе и о том эльфе, что уничтожил во мне все теплые чувства. Мой рассказ длился долго, и я то и дело улавливал некое ликование на лице моего собеседника. Это еще больше убеждало меня, что я нашел именно того, кого больше всего хотел бы встретить в степях Тендера - товарища по ненависти к эльфам.
   Завершив свою историю, я спросил у собеседника:
   - А ты? Чем тебе не угодили эльфы?
   - Знаешь, Толарен, я бы не хотел рассказывать свою историю, она ужасна не меньше, чем твоя, поверь. Просто, не хочу ворошить то, что давно ушло на самое дно моего сознания и моих воспоминаний.
   Я понял его и, конечно, в чем-то он был прав. Тяжело рассказывать свое несчастье, еще раз его переживать во всех деталях, вспоминать ужасные картины. Но с другой стороны, мне стало значительно легче, когда я раскрыл свою душу перед Лютером. Сейчас я чувствовал себя на порядок лучше, чем час тому назад.
   Мы еще долго разговаривали в тот вечер. Лютер ел кабана, не давая, однако, мне наесться вдоволь. Он говорил, что после нескольких дней голода максимум, что я могу сделать, это откусить один кусок от части, из которой он выдавит предварительно весь жир.
   Через несколько часов, я почувствовал, что устал и начал засыпать. Это был лучший день за всю кошмарную неделю, и я был благодарен за это Лютеру. Через какое-то время я уснул.
  

* * *

   Странное существо наблюдало за двумя людьми из-за небольшого куста неподалеку.
   "Хозяин будет доволен, - думало оно, - как же он догадался управлять сознанием человека через сны, а у Лютера это получается лучше, чем у кого бы то ни было".
   Понаблюдав еще несколько минут, существо испарилось.
  

* * *

   Королева думала очень напряженно, вспоминая все, чему ее учили, все, что смогла узнать сама за довольно долгую жизнь. Вот уже несколько дней она не покидала Зала Владык, где величественно восседали все ее предки - короли и королевы Прекрасного леса. Даже Кенол не смел отрывать Старейшую от раздумий.
   Силамээ искала выход из сложившейся ситуации. Пророчество свершилось, а значит необходимо готовиться к кровопролитной войне. Спрятаться и избежать ее не удастся. К тому же, Королева видела, как именно погиб Тельган, и знала, какая ненависть к эльфам воспылает в сердце несчастного подростка, которому суждено стать погибелью всего мира. Так что ее расе не удастся отсидеться в стороне, Силамээ понимала, кто именно станет первой и главной целью обретенного могущественного Врага.
   Старейшая вспоминала времена правления ее родителей и их рассказы о далеких предках королевского рода. Никто и никогда не был так близок к провалу, к гибели всей эльфийской расы. Даже отец и мать во времена битвы с Врагом не отчаивались, а сражались. Нет! Она даст бой! К тому же все еще есть надежда. Человеческий ребенок с душой избранного ей Тельгана... Ведь именно о душе Избранного шла речь в Пророчестве, и, пусть даже ценой своего бессмертия, Королева спасла эту душу. Теперь необходимо следить за развитием и становлением ребенка, главное, чтобы он попал в хорошие руки.
   - Моя Королева, прости, что отвлекаю тебя от размышлений, но к тебе Финеас и Латеран. Говорят, что это очень важно, - послышался голос Кенола. - Ты выслушаешь их?
   - Да, Кенол, пусть зайдет Финеас, я хочу поговорить с ним наедине, - начальник стражи кивнул и удалился. Почти сразу в зале показался эльф, тот самый командир отряда, что был свидетелями смерти Тельгана.
   - Финеас, мой друг, что случилось с тобой? Выглядишь ужасно, - Королева встала, недоброе предчувствие зарождалось в ее сердце.
   И, действительно, командир эльфийского отряда был неузнаваем. Его плащ покрылся грязью, которую эльф даже не успел отряхнуть, так сильно торопился доставить Старейшей чудовищную весть. Он был измотан и еле держался на ногах. Поразительно было видеть измученного воина в столь прекрасном месте. О Зале Владык ходили легенды далеко за пределами Прекрасного Леса. Даже западные гномы, славящиеся самыми великолепными чертогами, завидовали той, что восседает на эльфийском троне.
   - Присядь, мой храбрый воин и расскажи, что гнало тебя ко мне с такой скоростью.
   - Спасибо, моя Королева, - эльф остался стоять. - Я спешил доставить тебе ужасную весть. Тельган погиб, мой отряд был свидетелем его смерти.
   Силамээ вздрогнула. Она надеялась, что о смерти Тельгана будет знать она одна. А несколько свидетелей его гибели намного ухудшат и без того нелегкое положение. Вслух она попросила:
   - Расскажи мне об это подробнее, - на самом деле никто не знает всех подробностей случившегося с Тельганом лучше самой Королевы, но ей нужно было время принять решение.
   Первой мыслью возникшей в голове Силамээ было убийство Финеаса. Здесь и сейчас. Но, подумав об этом, Королева поняла, что Финеас был не один, еще как минимум несколько эльфов видели то, что видел командир отряда и, несомненно, уже успели рассказать своим друзьям и семьям. Вдобавок к этому с Финеасом пришел Латеран, и было бы странно, если бы первый не вышел обратно. Да еще и Кенолу вряд ли понравилось бы то, что собиралась сделать Королева.
   Силамээ остановила себя: "Нет. Убийством тут не помочь. Надо действовать по-другому".
   - Моя Королева слушала мой рассказ? - голос Финеаса казался раздраженным, когда Силамээ покончила со своими мыслями.
   - Да, я услышала те ужасы, что ты рассказал мне, мой друг, - ответила она мягко.
   - Я надеюсь... мы все надеемся, что люди тяжело заплатят за это! Тельган был другом многим из нас.
   - Ты прав, Финеас. Но скажи мне, знаешь ли ты, что именно делал Тельган в поселении людей в тот день? Как посмел он покинуть пределы Прекрасного леса, хотя еще не стал воином? Ты же знаешь, Финеас, чем это чревато. Тельган нарушил наши законы, и наказанием ему за это стало самое ужасное - гибель.
   - Моя Королева, он виноват, он заслужил изгнание в Северный лес, он должен был быть осужден нами, эльфами. Но его убил человек. И не просто убил. Мне никогда не приходилось видеть подобной жестокости. Все эльфы хотят мести!
   - С каких это пор ты стал говорить за всех эльфов?! - Королева повысила голос, она начала понимать, куда клонит Финеас. - Мой друг, Тельган погиб, и его не вернуть назад, что бы мы ни стали делать. И разве можно винить всех людей за преступления одного единственного? Неужели ты хочешь кровопролития своих собратьев, чья жизнь в сотни раз дороже жизни людей? Неужели хочешь также беспощадно убивать людей, как человек убил Тельгана? Одумайся, мой друг. Я надеюсь, что ты поймешь меня.
   Финеас затих. Он, действительно, задумался о том, что сказала Королева и во многом с ней согласился.
   Неожиданно в голове Силамээ возникла идея:
   - Я могу предложить тебе способ расквитаться за гибель Тельгана, мой добрый Финеас!
   - Все что угодно, моя Королева, - эльф покорно склонил голову. Только сейчас он стал понимать, что его дерзость со Старейшей могла ему дорого стоить. О Северном лесе ходили самые разные слухи. И изгнание туда считалось самым ужасным наказанием. Даже эльфы-воины, которые имели право покидать Прекрасный лес, никогда не приближались к владениям Норделаса. И даже самые опытные эльфы никогда не упоминали в своих рассказах о Северном лесе или о тех, кому не посчастливилось там побывать.
   - Самая правильная месть - это месть тому человеку, кто совершил ужасное преступление, тому, кто убил Тельгана. Думаю, что тебе стоит выследить его и уничтожить. Ты возьмешься за это, командир отряда?
   - Да, моя королева, и еще никогда не было дела, за которое я бы взялся более охотно, чем за это!
   Финеас выглядел счастливым, не смотря на усталость. Силамээ разглядела на его лице некое подобие улыбки. Она была довольна собой и эльфом, который выбрал правильный путь. Королева понимала, что Финеасу не справиться с человеком из Пророчества, но мало ли, а вдруг? Нельзя ничем пренебрегать, в крайнем случае, она хотя бы будет получать доклады обо всех передвижениях человека, которого воспитает Враг.
   Старейшая также не скрывала от самой себя мысль о том, что Финеас может и погибнуть, что тоже пойдет ей на пользу. Пусть это ослабит эльфийское войско, но зато не станет свидетеля гибели Тельгана.
   - Ступай, мой друг. Я верю, что смерть нашего сородича не останется безнаказанной. Удачи тебе и твоему отряду!
   - Спасибо, моя Королева. Ты добра и великодушна, - эльф поклонился и вышел из Зала Владык. Он не знал тогда, во что выльется их разговор с Королевой, и что не будет ему покоя с этой минуты, пока не погибнет его злейший враг - человек, посмевший поднять руку на эльфа.
   - Кенол! - Королева звала своего верного стража, и он не заставил себя ждать. - Отправь воинов проследить за действиями Финеаса и его отряда. Все, что будет требовать моего внимания, немедленно докладывать в любое время дня и ночи.
   - Слушаюсь, моя Королева, - страж исчез также быстро, как и появился.
   - Латеран, - громко позвала Старейшая. - Какие новости принес мне ты, что послужило поводом для твоего визита ко мне?
   В Зал Владык вошел очень странный эльф. Он многие годы проводил вне Прекрасного леса, во владениях людей и гномов. Он наблюдал, узнавал новости и предупреждал Прекрасный лес обо всех опасностях, исходящих от этих рас. Отдаление от родного леса (да и вообще лесов в целом), общение с людьми, при котором он скрывал свое эльфийское происхождение, очень поменяло Латерана внешне. Если бы не уши, его было бы абсолютно невозможно отличить от человека.
   - Моя Королева, прости, что беспокою тебя лично, но события столь странные творятся на границе Тимал и Известных земель, что ты должна знать об этом из первых уст.
   Королева вновь вздрогнула, не много ли плохих новостей за один короткий день? В душе она надеялась, что новость Латерана не будет такой страшной, как сообщение Финеаса.
   - Я слушаю тебя, смелый разведчик, - произнесла Старейшая спокойным голосом.
   - Орки, моя Королева. Мы не видели их в Известных землях уже десятки лет. Не было никакой активности, а тем более прямых нападений на людские поселения. Но не в этот раз! Довольно крупный отряд сжег поселение людей на границе с Тималами, не щадили никого. Я слышал их разговоры, они говорили о Его приказе. О том, что Он вернулся!
   Королева помрачнела. Она предполагала, что это свершится, но не думала, что так быстро. Подумать только, с какой скоростью исполняется Пророчество.
   - Продолжай, мой верный Латеран, - Старейшая не показала своих чувств и отношения к случившемуся.
   - В общем, поведение орков было таким, как столетия назад, во время войны с Врагом, но появилось и нечто странное, совершенно новое.
   - И что же это? - Королева уже не могла скрыть своего нетерпения.
   - Они будто искали что-то или кого-то...
   - И тебе удалось выяснить, что это было? - взволновано перебила Силамээ.
   - Да, мне показалось, что это был новорожденный ребенок, - ответил разведчик твердым голосом.
   Королева вскрикнула. Это был первый случай, когда она показывала свою слабость кому-то, кроме Кенола или родителей. Она сразу догадалась, о каком ребенке идет речь.
   - И, что же стало с этим ребенком? - ее голос сорвался, она с трудом задала свой вопрос.
   Латеран заметил изменение настроения своей Королевы, но не мог ей соврать, про себя он давно понял, что ребенок этот явно очень важен, раз Враг отправляет за ним отряд орков, выдает себя после стольких лет, которые он провел, как выясняется, готовясь к войне.
   - Человек, который нес ребенка, старик, он...
   - Что, что с ним стало, говори!!! - Силамээ негодовала.
   - Он бросил ребенка с огромной высоты на каменный пол пещеры. Моя Королева, я боюсь... Я боюсь, что ребенок погиб, и орки добились своей цели.
   На этих словах Старейшая, Величайшая Королева эльфов рухнула на пол Зала Владык без чувств...
  

Глава IV

   Крамертон. Огромный город, окруженный неприступными стенами, рвами с водой и имеющий невероятное число бойниц и катапульт. Город готовый к любой войне, готовый встретить любого врага. И это неудивительно, поскольку Крамертон - бывшая столица Врага!
   Жители и руководители города всегда очень хорошо представляли, как она важна для него. В первые годы после Великой Победы город неоднократно пытались отбить, но его жители не собирались отдавать свой новый дом без боя.
   Город, который находится далеко на западе от Известных земель, фактически, для любого живущего человека, он расположен "на краю мира". И только совсем немногие знают, что есть земли еще дальше на запад, и Крамертоном мир не заканчивается, но никто и никогда там не бывал.
   А живут здесь люди, чьи предки вступили на сторону Врага в те далекие годы, но не успевшие совершить преступлений, кроме предательства своего народа. Именно таких людей Король Известных земель оставил осваивать западные земли и сказал, что если они выживут в городе, смогут его отстоять и отстроить, то так тому и быть, их никто больше не тронет.
   И они смогли! И теперь их потомки по праву считают Крамертон своей Родиной. Но мало кто из Известных земель рискует приезжать в этот город даже спустя столетия после поражения Врага.
   Основа города - главный замок с огромным тронным залом, ранее здесь восседал Враг и отдавал свои ужасные поручения. Замок неприступен сам по себе, он имеет лишь один вход, а тронный зал находится практически на самом его верху. Шпиль замка протыкает облака и уходит дальше, к звездам.
   Вокруг этого детища фантазии Врага тянутся пять колец стен. На каждой стене несут вахту десятки хорошо подготовленных солдат. И у каждого из них всегда под рукой тяжелые камни, которыми они будут кидать во врага в случае осады. Пятая стена, внешняя, самая большая. С одной стороны от нее натянуты цепями огромные ворота, опускающиеся через ров шириной в несколько десятков метров. И нет другого пути в город Крамертон.
   Так было столетия назад. Но, как известно, долгие годы без войны, годы спокойствия играют неприятную службу. Сейчас город похож на любой другой в Известных землях. Ворота давно никто не поднимал, они всегда открыты для посетителей. И разве это удивительно? Ведь Крамертон ведет обширную торговлю с Солтоном, столицей Известных земель, а некоторые поговаривают, что и с северными эльфами, а также западными гномами. Но так ли это? Мало кто знает правду, разве что сами торговцы и несколько человек в верхушке власти города. Во всяком случае, в город постоянно прибывают торговые караваны, это известно каждому.
   Но были в этом городе люди, которые совершенно по-другому относились к значению крепостных стен и ворот. Они понимали, что мир не может длиться вечно, и готовились оборонять город из поколения в поколение.
   Сначала к ним относились серьезно, назначали на определяющие должности. Но проходили годы. Над этими людьми стали посмеиваться, а потом и вовсе принимать за сумасшедших. Но все же, число этих людей было довольно велико, что заставляло считаться с их мнением, тем более что более искусных бойцов в Крамертоне не найти. Называли их брагендорцами, по имени руководителя Джонатана Брагендора, потомка Карла Брагендора, создавшего это общество.
   Отношения с горожанами у брагендорцев складывались, мягко говоря, не очень хорошо, в особенности с городской стражей. То есть теми людьми, кто нес полную ответственность за безопасность города, но абсолютно не пытался восстановить былую неприступность Крамертона.
   А о вражде Брагендора и Поуля, начальника стражи города, уже ходили легенды. Где бы они ни встречались, дело редко заканчивалось простыми разговорами. Поуль несколько раз грозил Брагендору и его товарищам арестом, но не решался на этот шаг.
   - Друзья мои, - обратился Джонатан к своим соратникам. Голос его был груб и решителен, когда говорил Брагендор, никто не перебивал и не шептался, его очень уважали.
   В этот день брагендорцы-десятники получили оповещение об общем сборе в штаб-квартире, расположенной в доме на окраине города. Там же располагалась общая конюшня на сотню лошадей и склад с оружием в подполе. Поуль давно знал через своих разведчиков об этой штаб-квартире, но действий не предпринимал. Он считался с Брагендором, пусть даже и ненавидел его. И неудивительно! Брагендорцев было вдвое больше, чем городских страж.
   - Я собрал вас здесь, потому что близка война! - после этих слов повсюду раздался удивленный шепот. - Да, друзья мои. Наши разведчики со всех направлений отмечают много странностей. Повсюду идет речь об орках, некоторые даже видели их в Известных землях, что само по себе удивительно! Я сам слышал, как пробудились пещерные тролли и ганганаты!
   - Но это невозможно, - послышался голос Рангорда, одного из самых уважаемых десятников Брагендора. - Столетия мы жили в мире, да и сейчас ничего не предвещает войны! Мы не можем делать поспешных выводов, основывающихся лишь на слухах и предположениях. Врага не было видно сотни лет. Многие считают, что он погиб в той войне. Если бы что-то начиналось, мы бы заметили, да все вокруг бы заметили его подготовку, вспомните, что рассказывали наши предки о предыдущем нападении Врага.
   - Он стал умнее! Поражение в прошлой войне заставило его считаться с силами Объединенной армии. В этот раз он уже не допустит ошибки! Враг готовился, я чувствую это, и я знаю это! - Брагендор повысил голос. - И именно для этого существует наш отряд! Мы должны защитить Крамертон! Ведь никто не будет спорить, что первой и основной целью Врага в случае его возвращения станет именно этот город, где хранится множество его знаний, так и не найденных нами.
   - Ты правильно сказал, Джонатан. Это в том случае, если Он вернется! Но, ты же знаешь, что Враг погиб, все наши предания говорят об его гибели от рук эльфийского короля, руководящего тогда Объединенной армией.
   - Я не видел этого, Рангорд. И у нас нет свидетельств, кроме записей в летописях и слов наших предков.
   Спор обещал разгореться не на шутку.
   Остальные участники собрания сидели молча, но каждый из них уже давно решил, чью сторону в этом споре он примет. У каждого из брагендорцев давно сформировалась в голове своя версия произошедшего в годы сражения с Врагом. Некоторые были уверены в его гибели, а некоторые ждали, когда он вернется, потому что считали, что возвращение Врага - это лишь вопрос времени.
   - Рангорд, - поднялся десятник Торком, - как бы то ни было, жив Враг или нет, слухами об активности орков и горных троллей нельзя пренебрегать! А уж про ганганат я вообще ничего не говорю, вы когда-нибудь видели их вживую? Нет? Еще бы, они оставались в своих болотах столько времени, сколько отсутствует Враг, они служат лишь ему и никому более! И вы это прекрасно знаете! Что бы могло означать, что они пробудились спустя многие века?
   По дому прошел гомон одобрения.
   Торком продолжил:
   - Я считаю, что нам просто необходимо начать подготовку к обороне города! И сделать это как можно быстрее, пока не стало слишком поздно!
   - Думаю, что все присутствующие здесь, уже приняли для себя решение, вступил в разговор Брагендор. - Поэтому предлагаю решить здесь и сейчас, кто со мной, а кто с этого момента заживет своей, независящей от Брагендорского братства жизнью? Я никого не упрекну, если он покинет наш отряд! Вас десятеро, самых преданных и верных нашим идеям! Ваши отцы и деды входили в состав братства, и каждый из нас не хотел бы потерять землю, которая стала нам домом.
   - Мы с тобой, Джонатан! - послышался возглас девяти глоток. И даже Рангорд ответил одобрительным жестом. Никто не отказался от своего долга.
   - Вот и хорошо, - улыбнувшись, сказал Брагендор. - Тогда, не теряя ни минуты, мы начинаем. Необходимо подготовить город к осаде. Нас сотня, с большими армиями Врага в поле нам не продержаться и часа, а вот в Крамертоне, если он будет к этому готов, мы сможет обороняться долгие годы!
   На этих словах раздался грохот. Входная дверь с треском разломилась. И в комнате появился Поуль со своими людьми.
   - Что тут происходит? - взвизгнул он. - Я не потерплю больше ваших бредовых рассуждений о возвращении Врага! Что вы позволяете себе, когда говорите, что город нужно готовить к осаде? Вы - группка сумасшедших, запуганных такими же сумасшедшими предками!
   - Попридержи язык, Поуль! - Брагендор ответил спокойно, - ты ворвался в мой дом и пытаешься высказывать что-то мне и моим друзьям. Откуда столько смелости? Мы же выбросим вас отсюда, не успеете и глазом повести!
   Брагендорцы потянулись к эфесам.
   - Ну, конечно же, я и не ожидал, что вы сдадитесь без боя, - ответил Поуль самодовольно, - поэтому пришел не один. Вокруг дома все мои воины, вооруженными луками. Стоит вам только выйти отсюда, как вас проткнут стрелами. Разрешение на ваше устранение я уже получил у самого Горгота.
   Выглянув в окно, Брагендор увидел, что слова Поуля не были лишены смысла. Вокруг дома длиной цепочкой тянулся отряд стражей города, вооруженных луками. Брагендорцев было всего одиннадцать, и, даже справившись с Поулем и его людьми, вошедшими вместе с ним, шансов у подвергшихся нападению не было.
   Однако смелости истинным защитникам родного города было не занимать. Рангорд неожиданно набросился на ближайшего к нему стражника и быстро его обезоружил.
   - Нет смысла сопротивляться, - отступая к двери, закричал начальник стражи. - За нападение на моих людей вас будет ждать еще более суровое наказание!
   Рангорда его слова абсолютно не смутили. Он быстро приближался к Поулю, его глаза горели гневом.
   - Рангорд, друг мой, оставь его, - послышался голос Брагендора. - Он прав, нам не покинуть дом без стрелы в груди. Сотник подошел к своему десятнику и положил руку на его меч, наклоняя вниз острием. И быстро прошептал на ухо:
   - Мы не можем жертвовать всеми десятниками. Никто кроме нас не знает о приближении Врага, а если мы сейчас погибнем, то Крамертон обречен.
   Рангорд повиновался. Он осознавал, что его командир правильно рассуждает.
   - Мы сдаемся, Поуль, - произнес Брагендор. - Не забудь вознести хвалы свои богам! Они оставили тебя сегодня живым и невредимым, хотя ты очень рисковал своей шкурой, обычно ты ее бережешь более тщательно.
   Поуль побагровел:
   - Доставьте арестованных в подземелья замка, пусть острят там друг с другом и крысами, - его голос прозвучал еще более пискляво. Было заметно, что начальник стражи нервничает. - Как запрете, немедленно доложите мне! Глаз с них не спускать!
   Это был самый серьезный конвой за всю историю существование Крамертона. Одиннадцать брагендорцев были окружены в тройное кольцо вооруженных луками людей. Немного поодаль за ними следовала еще двадцать лучников. Горожане сначала удивлялись, но, увидев тех, кого сопровождают стражи города, быстро понимали, в чем дело. Брагендору и его людям давно прочили место в подземельях замка и, наконец-то, по их мнению, правосудие свершилось.
   Но были в толпе и те, кто не мог смотреть на происходящие спокойно. Конрад и Монк, два рядовых брагендорца, увидели своих командиров. Они уже доставали свои мечи, собираясь напасть на замыкающих строй лучников, как их заметил Джонатан. Он жестом показал, что нападать не стоит. К его счастью, воины поняли своего начальника и поспешили ретироваться. Теперь, был уверен Брагендор, его отряд соберется не позднее, чем через час в полном составе.
   Джонатану было тяжело осознавать, что он оставил своих людей без командиров. Но он понимал, что среди его воинов найдется толковый лидер способный взять руководство на себя. Тяжелее было то, что никто из его товарищей не знает о готовящемся наступлении Врага, а свидания с кем-нибудь из своих людей Брагендор не ждал - Поуль никогда не пойдет на такой риск.
  

* * *

   В этот момент довольный собой начальник стражи города сидел за обеденным столом у себя дома. Улыбка не покидала его лица. Он, наконец-то, отвел от себя самую страшную угрозу - Джонатана Брагендора. Того, кого боялся в городе больше всего на свете. А кроме того...
   Странное существо зашло в его кабинет. Оно походило на орка, но кожа существа была абсолютно черной. Размером оно было с взрослого хоббита.
   Поуль вскочил со своего места. Он видел главного слугу Врага - кимлерка - уже в третий раз, но никак не мог привыкнуть к нему. А еще более страшным существо делало осознание Поулем того, чью волю оно выполняет. В голове у начальника стражи раздался зловещий шепот:
   - Ты выполнил то, что мы приказали тебе, человек. Теперь смотри в оба! Не утрать нашего расположения. - Страх проник глубоко в душу Поуля, но жадность все равно прорвалась наружу:
   - Когда я получу обещанную награду?
   Существо едва заметно повело пальцем, а в голове у Поуля раздался оглушительный грохот. Страж прижал руки к своим ушам, но это не могло спасти его от боли. Когда Поуль повалился на пол, существо отвернулось от него и пошло к выходу:
   - Ты останешься жив в награду за службу нам, считай это подарком для себя! - Поуль был рад услышать мысль, которая заглушила страшные звуки в его голове. - Но не забудь, пленение мятежников это лишь первая ступень из возложенных на тебя задач, смотри, не подведи нас. Ты понял, ничтожный человек?
   Собрав все свои силы, Поуль ответил:
   - Да я понял Вас, мой господин.
  

* * *

   Горгот, наместник Крамертона, восседал на троне. Это был пожилой человек, руководящий окраинным городом уже более двадцати лет. Горожане уважали его и побаивались, они знали, как жестко Горгот расправлялся с ворами и убийцами в своих владениях. Только приходя к власти, Горгот показательно повесил около двух десятков человек. То были смутные времена для города, люди боялись выходить на улицы, и наместник сумел навести порядок. Но даже, не смотря на столь жесткие меры, один-два раза в год в городе ловили воришку, пощады не было никогда.
   Смертная казнь для горожан была одним из самых интересных зрелищ. Чтобы насладиться ей на главной площади города собирались все от мала до велика, и трудно было представить народа более единого во мнении, когда ставился вопрос жить преступнику или умереть. Ответ был очевиден и единогласен. И лишь друзья и родственники обреченного пытались заступиться за него, но тут же окружались крамертонцами, и их заставляли замолчать. Кровь предателей древности в такие моменты бурлила в жилах горожан.
   Этим и решил воспользоваться Поуль. Он подошел к наместнику и приклонил колено:
   - Мой господин, одиннадцать брагендорцев захвачены мной и отправлены в подземелье замка. Среди них и сам Джонатан - главарь этих опасных бездельников.
   - Хм... - голос Горгота был хриплым и низким. - Ты уверен, что это была необходимая мера? Неужели брагендорцы доставляли проблемы нашему городу? Я слышал, что люди посмеиваются над ними, но чтобы они мешали кому, такого я не знал.
   - Повелитель, это очень опасное для власти общество. Мне и моим людям удалось подслушать, как они разрабатывали план захвата замка. Мой господин, мне кажется, что именно в тот момент, когда мы захватили их, Брагендор со своей командой решились свергнуть вас!
   - Этого не может быть! Как они посмели, эти сумасшедшие? - после этих слов Поуль воспрял духом, его план удавался даже легче, чем он мог бы предположить.
   - Вы же знаете, что в отряде Брагендора целая сотня человек. Этого хватило бы, в случае внезапного нападения для того, чтобы захватить власть, не успей мы вовремя - начальник стражи подливал масла в огонь.
   - Но теперь можно спать спокойно, верный Поуль? Угроза миновала? - Горгот успокаивался. Однако стражу это было совсем не на руку.
   - Боюсь, что нет, повелитель. Брагендорцев по-прежнему в полтора раза больше, чем моих людей. Как бы они не задумали освобождения своих предводителей.
   Горгот вздрогнул. После двадцати лет спокойствия в его городе назревал мятеж. Наместник давно относился к брагендорцам с некоторым опасением, хотя считал его довольно не обоснованным, однако, слова начальника стражи и старость делали свое дело.
   - И что же ты предлагаешь? Как мы можем обезопасить город от беспорядков, вызванных этими людьми?
   - Я думаю, что ответ очевиден, господин. Я предлагаю казнить пленников как можно быстрее. - Поуль сказал эти слова чуть ли не торжественно. Он помнил, что приказал ему кимлерк, и знал, какое наказание последует за неподчинение.
   - Казнить? Одиннадцать человек? Поуль, ты сошел с ума?
   - Я уверен, что так мы обезопасим город и привлечем на свою сторону еще больше простых людей. Они давно не наслаждались казнью, а убийство одиннадцати человек на глазах толпы сделает вас популярнейшим наместником на все времена!
   Горгот тяжело задумался.
   - Тем более к брагендорцам народ относится как к сумасшедшим. Многие давно поговаривают о слабости наместника, позволяющего таким людям спокойно разгуливать по городу.
   Это было последней каплей для Горгота. Как бы стар он ни был, за свое место, передающееся от отца к сыну, он держался крепко. И стоило Поулю, прекрасно это понимающему, надавить на больное место наместника, как страж получил то, чего он хотел:
   - Начинай подготовку к казни, верный друг.
  

Глава V

   - Корбур, посмотри за этим выходом, я отойду на пару минут, - голос гнома прозвучал как гром среди ясного неба. Корбур был не из трусливых, но подпрыгнул на месте.
   - Хорошо, Дарий! Только давай быстрее, мне тут жутковато одному, - не каждому удавалось слышать такие признания из гномьих уст, но Корбур не стеснялся. Кому, как не лучшему другу, поведать о своих страхах и переживаниях?
   - Да брось ты! Здесь некого бояться.
   Два гнома стояли в дозоре на южной границе Тиберии, столицы горных жителей Тимальских гор. Это был первый подобный случай за всю историю их страны. Дарий возмущался, когда Дарт, признанный глава Тиберии, учредил этот пост.
   Дело в том, что в Тималах издавна существовала традиция, резко отличающая местных гномов от других подобных им жителей подгорных пространств - у них не было совета старейшин. Право решать вопросы общего характера предоставлялось самому сильному и мудрому из гномов, которого выбирали на общем собрании. Сроки управления страной не ставились. Глава правил до тех пор, пока кто-нибудь открыто не высказывал свою претензию, обосновав ее на собрании. Тогда собравшиеся вновь голосовали. То есть, у каждого главы не было права на ошибку. Вот Дарий уже и хотел объявить, что у него есть претензии к Дарту, когда тот учредил пост, на котором сейчас и находились два друга. Но Корбур переубедил товарища. Сказал, что нет ничего плохого в том, что они на одну неделю станут своего рода пограничниками, а потом получат бесплатную бочку пива на двоих, - разве это не потрясающая награда для истинных гномов?
   Шел заключительный, седьмой, день дозора. Друзья так и не увидели ничего подозрительного. Дарий постоянно подкалывал Корбура, мол, вот, говорил же я тебе, что этот пост не имеет смысла! Но Корбур лишь отшучивался. Он верил, что Дарт ничего не делал без причины. И, раз сам глава придумал этот пост на южной границе, значит, так оно и должно быть, и никто не вправе оспаривать решения того, кого выбрали на общем собрании!
   - Дарий, давай же ты быстрее! Сколько можно уже! - Корбур явно нервничал. Ему хотелось, чтобы быстрее пришла их смена. Оставалось-то всего несколько часов. Приближалась вахта Бора и Бофура. Второй из них - родной брат Корбура, добродушный толстяк, всегда мечтающий о теплой постели и хорошем обеде.
   - Да сейчас я! Не торопи меня, я уже скоро, - послышалось из-за поворота. - Не знаю уж, с чего я тут потолстел, но никак не могу надеть кольчугу. Кому расскажешь, не поверят и засмеют. Дарий потолстел, охраняя границу от... Ох, если бы я знал, от кого мы ее охраняем, было бы намного веселее. Корбур, может, ты знаешь?
Ответа не последовало.
   - Корбур! Ну чего ты там? Уснул что ли? - голос гнома прозвучал встревожено.
   - Нет, нет, мне показалось, что... Нет. Просто показалось, ничего особенного.
   - Сколько можно тебе говорить, мой добрый друг, мы находимся в самом центре Тимал! Каждый вход сюда запечатан таким образом, что лишь гномы или избранные собранием друзья гномов, смогут войти в наши владения. Тогда чего нам бояться?
   - Да того, что даже среди друзей гномов могут оказаться предатели!
   - Скажи еще, что сами гномы могут стать предателями! - поддел приятеля Дарий. - Тем более я знаю всего двоих друзей гномов, живущих на большой земле на данный момент, и никто из них не способен на предательство, клянусь своей бородой!
   - Не зарекайся, друг!
Оставшееся время гномы сидели молча. Несколько раз Корбур вскакивал и утверждал, что слышал какие-то звуки, но Дарий не воспринимал всерьез своего друга.
Вскоре подошли Бор и Бофур, они о чем-то весело болтали и громко смеялись.
   - Эй, почтенные, да вы своим хохотом распугаете всех лазутчиков, - улыбаясь, заметил Дарий.
   - Удачи вам на посту ребята, через неделю поменяют вас, не скучайте! - с этими словами Корбур похлопал по плечу своего младшего брата и шепнул ему на ухо, - будь осторожнее.
   - Не переживай, брат, все будет хорошо, бояться нам в Тималах некого, это точно!
   Дарий и Корбур ушли, а два новых пограничника, весело обсуждали пиво в недавно открывшемся трактире, их смех катился с одного конца гор до другого, а потом возвращался в виде эха. Если бы Дарт видел своих подопечных, то сразу понял бы, что большого смысла выставлять такие дозоры не было...
  

* * *

   Кентавр Несс смотрел на Морниэйл с высокого холма. Столица владений его сородичей растянулся на многие километры вдоль широкой реки Пиролы, протекающей с севера на юг. Старейшины рассказывали молодым кентаврам, какими были Несс и его спутница, Роли, что Пирола берет начало на вершинах Тимал, почти у самой вечной мерзлоты, там, где мало кому из их племени удалось побывать. Она начинает свой путь небольшим ручьем, вытекающим из-под ледника, и спускается с высоких гор. По пути Пирола принимает в себя бесконечное множество подобных родников. А на равнине образуется уже полноводная река.
   Далее Пирола питается все новыми и новыми притоками. Это и быстротечный Кан и грозный в своем спокойствие Ролион. Так что Морниэйл омывает уже самая широкая и полноводная река в землях к востоку от Тимал.
   Владения кентавров были прекрасны. Это не привычные для человека дома и прочие постройки, а лес. Но лес особенный. Он совсем не похож на эльфийский и знающий свое дело следопыт сразу определил бы, кто в этом лесу главный хозяин.
   Несс и его сородичи очень рьяно охраняли великолепие Морниэйла. В старые времена в лес частенько наведывались орки, гоблины и прочие твари, подчиняющиеся одной незыблемой цели - служению некоему Врагу. Кентавры мало что знали о Нем и о той войне, которая закончилась Его полным разгромом. До них дошли лишь легенды и слухи. Но в племени находили эти истории достаточно интересными, чтобы рассказывать друг другу и своим детям.
   Победу Объединенной армии запада, однако, кентавры почувствовали на себе. Набеги "зеленых уродцев" (так они называли орков и гоблинов между собой) случались все реже, потом и вовсе прекратились. Благодаря этому Морниэйл рос и процветал. Сейчас владения кентавров представляли собой обширные земли, которые они называли Павиалой. Эта страна простиралась между Пиролой, в ее самом широком месте, и Тималами и тянулись с севера на юг на двадцать с лишним лиг.
   Несс улыбнулся. Он очень любил свой лес. А вид на него с высоты холма его просто завораживал. Вокруг было тихо, слышалось лишь отдаленное пение птиц и шелест веток на ветру. Эти звуки придавали открывающейся картине еще большую торжественность, искренность и вызывали у молодого кентавра неописуемый восторг.
   Роли стояла чуть позади своего спутника. Она тоже наслаждалась красотой Морниэйла. Ей нравились яркие краски, которыми переливался лес: то светло-зеленые, когда луч Солнца касался его вершин, то темные, но от этого не менее насыщенные, когда на пути света оказывалось облако, то желтые, когда светило выходило из-за тучи, а глаза еще не успевали привыкнуть к такой перемене.
   В отсутствии орков, главными недругами кентавром были гномы, и взаимная неприязнь этих рас с годами лишь усиливалась. Сторонние наблюдатели никак не могли найти причин этого конфликта. Так уж сложено в мире, что спокойно жить не получается. Как только наступает затишье, мы всегда начинаем искать подоплеку. Вот и в случае с гномами получилось аналогично.
   Вся проблема в том, что гномы Тимал вели непрерывную торговлю с восточными князьями. И торговые караваны коренастых жителей Тиберии проходили через Морниэйл. Был, конечно, и другой путь. Но на него вместо недели уходили бы месяцы, а на такие затраты гномы, даже стараясь уладить конфликт, ни в коем случае не пошли бы.
   Кентавров же совершенно не устраивало, что гномы, вооруженные топорами, спокойно ходят по их любимым лесам. Сородичи Несса стали выдвигать Дарту условия, по которым разрешали свободный проход по территории Морниэйла в случае, если гномы соглашались сопровождать караваны безоружными. Подгорных жителей Тимал это совершенно не устраивало. Они прекрасно знали нравы восточных князей и понимали, что если у каравана не будет достойной охраны, то нападения не избежать. Кентавры в ответ на подобные заявления гномов предлагали им свою охрану за умеренную плату. Но здесь срабатывала гордость гномов, и они отвечали строгим отказом.
   Конфликт длился уже несколько лет. Гномы продолжали проходить через Морниэйл. Но их обозы очень часто ломались в лесах Павиалы: то неожиданно появлялась глубокая яма, куда проваливалась целая телега, то огромная ветка падала с дерева на вооруженного гнома, и он не скоро приходил в себя. Жители Тиберии понимали, что это происки кентавров и их лесных друзей, но переходить к открытому столкновению совершенно не хотели, хотя находились особо ретивые гномы, которые, получив веткой по голове, неделями бродили по лесу в поисках кентавров, но никогда никого не встречали.
   Несс продолжал осматривать свой лес. Сегодня он - защитник Морниэйла. Это честь, которая выпала молодому кентавру впервые в его жизни. И он ни в коем случае не хотел подвести своих старейшин.
   Дозорная служба неслась на Сторожевом холме. Именно отсюда открывался обзор, обхватывающий практически всю страну. В дозоре кентаврам помогали птицы, обитающие в Морниэйле, так что Несс абсолютно точно знал, что именно происходит во вверенных ему владениях.
   Роли же пришла составить компанию своему другу. В обществе кентавров не считали, что это может помешать дозору, а, напротив, были уверены, что четыре пары копыт лучше двух.
   - Несс, дорогой, что это? - у Роли был довольно милый голос, практически неотличимый от человеческого.
   - Где? - повернулся к ней Несс и улыбнулся.
   - А вон же, возле выхода из подземелий, - девушка-кентавр кивнула в сторону границы с Тиберией.
   Несс внимательно посмотрел вниз:
   - Это гномы. Видимо, снова собрались доставлять свои товары. Надо сообщить старейшинам, чтобы поиграли с милыми гостями, - Несс продолжал улыбаться. Было видно, что он получает огромное удовольствие от выпавшей ему роли. Груз ответственности его нисколько не тяготил, а наоборот, придавал ему уверенности в себе.
   - Ммм... Что-то не похожи они на торговцев, да и обозов поблизости не видно, - голос Роли звучал немного взволновано, и это заставило Несса пристальнее посмотреть на непрошеных гостей.
   Гномов было пятеро. Все они были вооружены огромными секирами. Кентавры видели, как жители Тиберии направились вглубь леса со своим оружием наперевес. Казалось, что гномы ожидают нападения в любой момент.
   - Наверное, это очередной отряд мстителей, - заметил Несс. - Недавно мы продержали караван гномов в нашем лесу больше недели. Они не успевали доставать свои обозы из ям, как попадали в новые. Я тоже был в отряде, который устроил горе-торговцам этот замечательный прием. - Кентавр гордился собой и не скрывал этого от подруги.
   Тем временем гномы остановились. Оглядевшись, они разошлись в разные стороны. Подойдя к деревьям, гномы размахнулись своими секирами и, что было мочи, ударили каждый по выбранному им стволу.
   Лес взвыл! Это был душераздирающий звук на фоне общего спокойствия и тишины, но гномы даже не отвлеклись от своего дела, они рубили деревья все быстрее и настойчивее. Лес зашевелился. Ветра не было, но ветки раскачивались из стороны в сторону, будто стремясь дотянуться до своих обидчиков, но им этого пока не удавалось.
   Несс и Роли, наблюдавшие за открывшейся перед ними картиной, потеряли дар речи. Они смотрели друг на друга и ничего не предпринимали. Кентавры растерялись. Такого варварства не случалось за всю историю Морниэйла.
   Постепенно они пришли в себя.
   - Роли, скачи к старейшинам и расскажи, что мы видели здесь, торопись! - сказав это, Несс схватил свой лук и колчан со стрелами и поскакал вниз, с холма.
   Он скакал и представлял, как расправится с гномами и станет героем в глазах своих сородичей. Желание отличиться и проявить себя, присущие юношам всех рас без исключения, не позволило Нессу подумать о том, что его ждет в том случае, если гномы окажут сопротивление. Расправится с пятеркой подгорных жителей вряд ли под силу кому-то из его племени.
   Гномы валили одно дерево за другим, и останавливаться они явно не собирались. Однако, увидев стремительно приближающегося к ним кентавра, подземные жители развернулись и побежали к воротам в свое царство.
   Несс скакал к варварам во всю прыть. Заметив, что гномы убегают, он еще больше уверился в своих силах. Внутри его переполняла гордость, в мыслях звучали слова похвалы, которые, несомненно, адресуют ему старейшины. Подумать только, молодой кентавр, который впервые заступил в дозор, один справился с отрядом подгорных жителей и не допустил уничтожения любимого всеми леса.
   Как бы гномы не торопились в свои владения, кентавр был быстрее. Когда до спины ближайшего преследуемого оставалось несколько шагов, он прыгнул, сильно оттолкнувшись задними копытами. Попытка удалась, и Несс повалил своего врага на землю. Остальные четыре беглеца, даже не взглянули в сторону упавшего товарища, они были уже близки к своей цели. Неудачливый гном быстро оправился от удара и поднялся на ноги. Теперь подгорный житель и его преследователь пристально разглядывали друг друга.
   Соперник Несса вел себя крайне странно. Он постоянно дергал носом, переваливался с ноги на ногу, а лицо его будто свела судорога. Кентавр заметил, что секиру гном держит не так уверенно, как многие другие его сородичи. Несс за свою относительно короткую жизнь уже видел многих подгорных представителей, и не понаслышке знал, как они владеют своим излюбленным оружием. Перед ним же был гном, которому секира причиняла явное неудобство.
   Кентавр не стал медлить. Передними копытами он попытался ударить в грудь своего врага. Гном с трудом увернулся. Оказавшись сбоку от кентавра, подгорный житель размахнулся своей секирой и обрушил удар на своего соперника. Если бы гном чуть больше преуспевал во владении этим оружием, Несс бы не успел увернуться, но гном явно пропустил несколько важных занятий, и опыта владения секирой ему не хватало. Кентавр успел отпрыгнуть в сторону.
   Гном вновь размахнулся, но Несс понял, что в ближнем бою с этим соперником будет не так просто сражаться. Кентавр в несколько прыжков оказался на приличном от врага расстоянии. Он на ходу выхватил свой лук и, повернувшись, выстрелил прямо в гнома.
   Неожиданно для Несса, стрела пронзила кольчугу врага насквозь. "А еще говорят, что они лучшие мастера по ковке доспехов", - усмехнулся кентавр.
   Гном упал навзничь. Несс бросил на него удовлетворенный взгляд и помчался за оставшимися четырьмя противниками.
  

* * *

   Странное существо, наблюдавшее за случившимся из-за деревьев, как только исчез из виду кентавр, выскользнуло из своего укрытия. Оно спешно направилось к неудачливому гному. Но на том месте, где должен был лежать представитель подгорного племени, оно увидело скорчившегося от боли орка. Через мгновение ни орка, ни существа в Морниэйле уже не было.
  

* * *

   Госс, один из самых уважаемых кентавров, с десятком своих сородичей понеслись к указанному Роли месту, как только девушка-кентавр сообщила старейшинам о случившемся. Он не стал ждать решения совета и тех мер, которые будут приняты. Госс считал, что действовать нужно немедленно и, быстро собрав своих друзей, двинулся в путь.
   Доскакав до указанного места, кентавры остановились. Несколько срубленных деревьев свидетельствовала о том, что Роли сказала правду. Увидев следы пяти пар ног и двух пар копыт, кентавры поняли, что Несс уже побывал здесь.
   - Вот глупец! - в сердцах сказал Госс, - он отпугнул этих тварей, надо было дождаться нас, и брать гномов в окружение.
   - Но ты же знаешь, друг, как тяжело слышать плачь леса, - ответил ему один из его товарищей. - Каждый из нас сразу рванулся бы в атаку на этих мерзких тварей.
   - И упустил бы их, - не сдавался Госс.
   Оглядевшись, кентавры поняли, что гномы побежали к воротам в Тиберию.
   - Вот трусы! Это самый наглый набег на моей памяти, - не выдержал Ламиус, самый старший из оказавшихся в отряде.
   - Они дорого заплатят за это! - Госс злился с каждой минутой все больше. Он всегда отличался вспыльчивым характером и безудержным нравом. Никто из его товарищей не позавидовал бы сейчас гному, оказавшемуся у него на пути.
   Кентавры поскакали к Тимальским воротам. Недалеко от входа в Тиберию они увидели следы недавно произошедшей битвы. В одном месте трава была примята предположительно телом гнома. Там же обнаружилось несколько капель крови. Но самого тела поблизости видно не было. Отряд не стал медлить, кентавры были уже близко к владениям подгорного народа.
   Госс и его товарищи ворвались в Тималы, и остановились. Никто из них ранее не был в царстве гномов, и увиденное произвело колоссальное впечатление. Их взору открылся величественный зал, высеченный из камня. Он источал такую слепую мощь, что кентавры невольно вздрогнули. Несмотря на все рассказы предков об умении гномов обращаться с камнем, кентавры были не готовы к встрече с подобной, чуждой им красотой.
   Они бы еще долго наслаждались увиденным, если бы из подземного коридора не послышались звуки битвы. Госс рванул в сторону услышанного звона стали первым. Он скакал по коридору, на ходу вытаскивая свой лук. Через несколько десятков шагов туннель повернул, и кентаврам открылось страшное зрелище: на каменном полу лежал Несс... точнее его части. Голова была отрублена чем-то острым. Никому из кентавров не стоило объяснять, что орудием убийства была знаменитая гномья секира...
  
  

* * *

   Бор и Бофур продолжали громко обмениваться впечатлениями. После недели, проведенной в трактире, гномам было что вспомнить. Они не обращали никакого внимания на происходящее вокруг.
   Бофур первым почувствовал что-то неладное. Он жестом показал другу, чтобы тот прекращал смеяться, но было уже поздно. Стадо кентавров неслось на друзей с огромной скоростью. Все они были вооружены копьями и луками, а настроены явно враждебно. Дозорные вскочили, выхватили свои топоры, но разве могли бы они хоть что-то сделать вдвоем против десятка разъяренных врагов? Гномов просто затоптали массой. Один из кентавров бил копытами с особой жестокостью, то и дело посылая проклятия на своем, непонятном для подгорных жителей, языке.
   Госс остановился только тогда, когда к нему подошел Ламиус:
   - Все кончено, друг, эти твари мертвы.
   - Нет, Ламиус, я не успокоюсь, пока Несс не будет отомщен. Стране гномов придется ответить перед нами за содеянное! - Госс рванулся было дальше, вглубь туннеля, но был остановлен своими товарищами.
   - Вдесятером нам нельзя идти в Тиберию. Нам там и десяти минут не продержаться. Нужно рассказать старейшинам о том, что мы видели здесь, а уже потом, в составе нашей армии, проникать в Тималы. Другого варианта нет, - выразил общую мысль Ламиус.
   Но Госс с ним не соглашался. Разгоряченного кентавра пришлось тащить за собой силой. Его товарищи не хотели потерять еще одного из своих сородичей в этих пещерах.
  

* * *

   Дарий и Корбур, которые еще не успели отойти далеко от места, где несли вахту, услышали шум. Недолго думая, они выхватили топоры и побежали назад. Через несколько минут они увидели тела своих друзей. Корбур подбежал к брату, наклонился над ним и закричал...
   - Кто?! Кто это сделал с тобой?!!
   Гном не ожидал ответа, однако, услышал слова Бофура, произнесенные сдавленным шепотом из последних сил.
   - Кентавры! Это сделали кентавры...
  

Глава VI

  
   Мне многое снилось в последние несколько дней. Сны - предмет нашего с Доли обожания, возможность для ночных встреч. Я всегда верил своим ночным видениям, потому как они отражали реальность и лишь изредка там появлялись мои мечты и фантазии. То, о чем я думал, проецировалось во сне, и я видел это, так или иначе.
   Сейчас же мои мысли практически всегда были направлены на воспоминания о своей любимой и о безжалостно убитых родителях. Я помню последний взгляд своего отца, мне кажется, что я никогда не забуду его. В ту минуту я прочитал все, о чем он думает, увидел всю его боль, увидел горесть о том, что он не смог защитить маму, что оставил меня одного перед лицом опасности.
   Я очень часто задавался вопросами: "За что? Почему все это случилось со мной?". Но никак не мог найти на них ответы. От этого становилось еще горестнее.
   От полного уныния спасало лишь присутствие рядом Лютера. Он источал уверенность и некую силу, которая меня восхищала. Мой попутчик никогда ничего о себе не рассказывал, и мое воображение рисовало страшные картины его прошлого. Наверное, Лютеру пришлось очень многое пережить. Но все это лишь закалило его и придало сил.
   Я вспоминал, как легко он разделался с двумя орками, которые собирались полакомиться мной, и завидовал своего спутнику. Мне никогда не приходилось держать в руке оружия, кроме случая, когда я рассчитался с ненавистным эльфом за убийство любимой.
   Но больше всего меня тяготило другое. Внутри меня разрасталось чувство, что я не все знаю о тех событиях, которые произошли в лесу со мной и Доли. Это как незаконченный рассказ. Он безумно интересен, но рассказчик оставил развязку на завтра и не пришел. И с каждым днем от этого становилось все тяжелее.
   Я мало ел, практически не разговаривал со своим товарищем, и весь был погружен в свои мысли.
   В один из таких дней, Лютер не выдержал:
   - Что тяготит тебя, Толарен?
   - Спасибо, друг, все в порядке, это всего лишь ужасные воспоминания. Я пока еще не могу прийти в себя после случившегося.
   - Мне кажется, что ты не договариваешь мне чего-то еще. Я видел твое состояние неделю назад и вижу его сейчас, ты выглядишь все ужаснее. Открой мне свою проблему, и я постараюсь тебе помочь в ее решении.
   - К сожалению, тебе это не под силу... Это никому не под силу, - от отчаяния я сел на колени и закрыл лицо руками.
   - Как знать. Быть может, я способен немного на большее, чем ты думаешь. И я уверен, что смогу помочь тебе найти ответы, которые ты ищешь.
   - Откуда ты знаешь, что я ищу ответы? - я убрал руки от лица, искренне удивившись проницательности этого человека.
   - Толарен, друг мой, это же видно невооруженным глазом. Ты целыми днями в раздумьях и печален. Если бы это были просто воспоминания...
   Пока говорил Лютер, на меня навалилась очередная волна горечи. Я снова увидел лицо своего отца, снова вспомнил бездыханное тело Долариэн. И я понял, что не смогу более хранить в себе свои сомнения, что ими обязательно нужно с кем-нибудь поделиться.
   Я рассказал своему товарищу все, что мучило меня последние несколько дней. Он слушал меня с пристрастием. Казалось, что он ловит каждое мое слово. Он пытается найти самую глубокую рану в моей душе. И я верил, что все это для того, чтобы попытаться ее вылечить, что все это он делает для того, чтобы мне помочь. И я был безумно благодарен этому человеку. Мы знакомы всего неделю, но я чувствовал в нем родственную душу.
   - Как бы я хотел вернуться в тот лес и рассмотреть все, что произошло, в мельчайших подробностях. Может быть тогда мне станет легче, - закончил я.
   - А ты не боишься, что, увидев все это еще раз, ты впадешь в большее уныние. Тяжелы воспоминания, но тяжелее еще раз пережить все это.
   - Нет, я чувствую, что мне это необходимо. Жаль лишь, что я хочу невозможного.
   Мы замолчали. Лютер о чем-то думал, и я не хотел его отвлекать. Через какое-то время мой товарищ поднялся на ноги и сказал:
   - Не бывает невозможного, мой друг. Подожди меня здесь, я вернусь через несколько часов. И, если ты не передумаешь, то я смогу сделать так, чтобы ты оказался в том лесу в момент гибели Долариэн.
   Сказав это, Лютер стремительно ушел. Я хотел было закричать ему в след, что не стоит обещать того, что никогда не сможешь сделать, но остановился. В конце концов, этот человек ни разу не заставил усомниться в его словах. И пока этого не случится, я должен верить ему, а иначе низка цена нашей дружбы.
   Я остался один. В последний раз со мной случалось быть в одиночестве как раз в тот день, когда мы встретились с Лютером. Теперь я вспоминал дни, проведенные с ним.
   Самыми яркими моментами этих дней - были мои сны. Каждую ночь они рассказывали мне о бесчинствах эльфов, как будто специально, посыпая соль на болезненную рану. Я видел, как они мучают и убивают детей. Как насилуют молоденьких девушек, и мне становилось страшно за этот народ. Страшно за всех тех, кто гордится знакомством с ними или выражает им величайшее уважение. Я вспоминал эти сны, и мне было грустно за себя и Доли, обожающих эльфов ранее. Мы же смотрели на них каждую ночь... Стоп!
   Тут я себя оборвал. А ведь, действительно, мы были в Прекрасном лесу десятки раз и НИКОГДА не замечали подобной кровожадности. Напротив, мы были свидетелями любви их друг к другу и своим детям. Мы наслаждались их играми, их улыбками. Почему же сейчас, после смерти Доли я вижу, что они совсем другие? Мой разум так был затуманен любовью к Долариэн, что я не мог понять очевидного? Возможно...
   Во мне появились сомнения относительно эльфов. Я поклялся уничтожить весь их народ и, впервые после принесенной клятвы, я задумался над этим.
   Я попытался мысленно вернуться к тем событиям, что произошли со мной и моей любимой. И снова наткнулся на подводный камень - эльф не сопротивлялся, когда я его убивал! Почему? Я был уверен, что он легко расправился бы со мной, стоило ему только захотеть. А он даже не поднял руки, чтобы защититься.
   Все это было очень странно. А что говорили глаза эльфа, когда я посмотрел на него, ведь я точно знаю, что видел эти глаза, но не заострил тогда внимания, мне было неважно это, я был движим лишь одной целью - отомстить ему за убийство Доли.
   Я сосредоточился. Я как будто вернулся в тот лес. Вот, эльфийская стрела протыкает тело любимой, она падает на землю... Я поднимаю свой взор и вижу эльфа, который убил ее, я бегу к нему, размахнувшись ножом, и наши глаза на краткий миг встречаются...
   - Толарен! Эй, друг! - Лютер тормошил меня, прилагая массу усилий. Я разочаровано вздохнул. Я был близок к разгадке тяготившей меня тайны. Как же не вовремя вернулся мой спутник...
  

* * *

  
   Силамээ очень долго приходила в себя после обморока. Она никогда не думала о том, как слабы смертные, и как ярки их эмоции и переживания. Теперь она испытала их на себе.
   Кенол ни на шаг не покидал свою королеву. Целую неделю он сидел рядом с ней, охраняя ее покой. Он очень переживал за Старейшую. Королева стала для него смыслом жизни. Ее безопасность была целью начальника стражи, и он жил лишь ради выполнения этой цели.
   Очнувшись и увидев возле себя верного Кенола, Силамээ поблагодарила его за службу и отправила спать. Страж долго сопротивлялся, но, в конце концов, сдался.
   Оставшись одна, Старейшая задумалась обо всем, что случилось.
   "И так, произошло землетрясение, а это могло значить лишь одно - воспитанник Врага принес свою страшную клятву, - думала она. - Теперь повсюду начнется раздор и хаос. Предательство станет целью в жизни многих существ, будь то эльфы, люди, гномы или даже животные и насекомые. Снова начнутся кровопролитные войны. И что бы ни происходило в мире, все будет приближать Врага к одной единственной цели - уничтожению всего живого.
   Тролли и орки вновь выйдут из своих лесов и начнут грабить близлежащие поселения. Люди, преданные Врагу, будут готовиться к войне и наносить свои первые удары. Никто и ничто не останется в стороне.
   А тот единственный, кто мог остановить разрушение, погиб, послужив толчком ко всему этому. Моя жертва ничего не будет стоить, потому что человеческий ребенок с душой эльфа также был убит. Мир обречен на медленную гибель".
   Королева поднялась с кровати. Отчаяние охватило ее на несколько минут. Затем она взяла себя в руки.
   "Я буду сражаться! Не позволю Врагу погубить все живое, не встретив должного сопротивления. Он еще пожалеет, что вновь решился на открытое противостояние" - эта мысль захватила Королеву, и она решилась еще на один отчаянный шаг. Силамээ предстояло связаться с Тиграном...
  

* * *

  
   Охотник гнался за своей добычей. Человек, вооруженный лишь копьем, преследовал белого медведя. Зверь не собирался ввязываться с ним в бой, он был не глуп и видел, что случилось с его товарищами, которые посмели выйти против охотника один на один.
   Медведь бежал на четырех лапах, но охотник не отставал. По лицу человека было видно, что он абсолютно не чувствует усталости и готов лишь увеличивать скорость своего бега.
   Вокруг был снег и ледники. Вечная мерзлота - так называлось это место, к северо-востоку от Тимал. Но, не смотря на это, охотник был одет лишь в набедренную повязку. Торс и ноги его были совершенно голыми. Но, казалось, что он совсем не чувствует холода, будто огонь тек в его жилах вместо крови.
   До белого медведя - основного источника пропитания здесь - оставалось всего несколько шагов, когда в голове охотника будто бы произошел взрыв. Он упал без сознания посреди ледника.
   Медведь обернулся и пристально посмотрел на человека. Первой его мыслью было превратить охотника в жертву, но неожиданно животное лишь покачало головой и, не торопясь, пошло к водоему - наловить себе рыбы.
   Придя в себя через несколько минут, охотник поднялся, посмотрел по сторонам и пошел в свою хижину. Там он оделся в длинный огненно-красный халат, практически достающий до пола. Залез в погреб и, разобрав завалы из шкуры и мяса животных, достал свой посох. Теперь человек больше походил на мага, чем на охотника.
   Взмахнув посохом, человек стал ждать. Буквально через несколько минут перед ним появился образ Королевы эльфов.
   - Силамээ, здравствуй, доченька! Сколько лет прошло с момента начала моего отшельничества? - маг задал первый интересующий его вопрос.
   - Здравствуй, Тигран! Прошло уже несколько веков с момента победы над Врагом.
   Маг тяжело вздохнул.
   - Зачем ты вернула мне память? Мы же договаривались о том, что я проведу свою жизнь в тишине и покое. Я достаточно сделал для нашего мира. Мне пора на пенсию.
   Тигран - магистр магии Огня. Он воевал бок обок с родителями Силамээ и присутствовал при их гибели. После победы над Врагом Тигран выбрал путь отшельника. Он попросил Силамээ лишить его памяти и запрятать ее так далеко, чтобы только она одна в случае крайней необходимости могла ее вернуть. Сам Тигран в душе надеялся, что этого никогда не произойдет.
   Силамээ выполнила его просьбу, пусть и без удовольствия. Для нее Тигран был как отец, а расставаться с еще одним родным человеком очень не хотелось. Затем она отправила мага, по его просьбе, в Вечную мерзлоту, где вот уже многие века он охотился, ловил рыбу и не встречал людей.
   Решившись, Королева вернула ему память. Тигран вспомнил кто он, вспомнил все, что было до начала его отшельничества и сразу вызвал Силамээ на разговор. Он понимал, что должно было случиться что-то страшное, чтобы Старейшая пошла на этот шаг.
   - Пророчество свершилось. Воспитанник Врага принес клятву.
   - Этого не может быть! - маг подскочил на ноги. - Но как? Как ты допустила это? Ты должна была чувствовать того, кого воспитает Враг с самого его рождения в нашем мире!
   - Это моя ошибка... - голос Силамээ сорвался, - и я хотела исправить ее, послав Избранного, но он потерпел поражение и... погиб.
   Тигран вздрогнул. Он хотел было что-то сказать, но дар речи будто покинул мага. Он прекрасно понимал, что значит все то, что рассказала ему Старейшая.
   - Что ж, тогда ты совершенно правильно сделала, что вернула меня к настоящему. Правда, в сложившейся ситуации, я даже не знаю, чем смогу помочь.
   - Тигран, ты единственная надежда этого мира. Я думаю, что пришло время собирать Совет, - договорив это, Силамээ схватилась за голову и опустилась на колени. Тигран тоже еле устоял на месте. Немного оправившись от внезапного удара, он произнес:
   - Да, доченька, давно я не чувствовал творящейся в мире волшбы, но, по-моему, заклинание, отголоски которого мы почувствовали сейчас, одно из древнейших в магии Тьмы...
  

* * *

  
   Лютер был явно чем-то обеспокоен. Наверное, погрузившись в воспоминания, я начисто потерял связь с внешним миром, от чего выглядел не лучшим образом. Однако мой товарищ очень быстро взял себя в руки:
   - О чем ты так увлеченно думал? - спросил он.
   - Я вспоминал все, что произошло в том лесу. И знаешь, мне показалось, что я был уже близок к разгадке. Думаю, что я, все-таки, докопаюсь до истины.
   - Я не сомневаюсь в этом. И это произойдет довольно скоро. Если ты не передумал, я готов вернуть тебя в тот день, когда все случилось. Ты сможешь со стороны наблюдать за происходящим, и увидишь все своими глазами. Я уверен, что после этого в твоей душе не останется сомнений.
   - Я очень хочу, чтобы именно так и было, Лютер.
   - Что ж, тогда не будем терять времени, оно нам очень дорого, - сказал мой собеседник.
   - Разве мы куда-нибудь торопимся? - я искренне удивился. Все это время мы шли, как я был уверен, куда глядят глаза, не имея конкретной цели.
   - Ты очень скоро узнаешь об этом, мой друг, - голос мужчины звучал загадочно.
   - Тогда, и вправду, пора начинать. Что мне нужно делать?
   Лютер выбрал место неподалеку, быстро очистил его от камней и предложил мне лечь на спину, широко раскинув руки. Ноги я должен был выпрямить и сомкнуть вместе. Я сделал так, как он сказал. Тогда мой спутник достал из своей дорожной сумки какие-то травы. На их корнях была еще свежая земля, и я понял, куда ходил мой друг. Он умудрился в степях Тендера найти нужные ему растения. Растерев их ладонями, Лютер нанес получившуюся кашу мне на лицо. Затем он присел неподалеку и начал произносить какие-то слова.
   Что-то страшное было в том языке, на котором он говорил. Каждое слово, произнесенное им, было полно ненависти и злобы. Сам этот язык был сплошным злом. Если бы я слышал речь орков на их родном наречии, то мог бы сравнить с тем, что воспринимал сейчас. И уверен, эти два языка были крайне похожи.
   Я не успел испугаться или задуматься об этом, как почувствовал, что мое сознание затуманивается. Будто дух покидает мое тело.
   Через несколько мгновений я вновь оказался в до боли знакомом лесу. В том месте, куда так часто возвращали меня чудовищные воспоминания, не желающие отпускать.
   Вскоре я увидел себя и Долариэн, бегущими по лесу. Я попытался крикнуть, предупредить их о приближающейся опасности, но голос мне не повиновался. Я хотел схватить камень, но мои пальцы прошли сквозь него. Я был не материален и никак не мог повлиять на ход событий. Мне оставалось лишь наблюдать, и принялся за это с двойной активностью. Я хотел увидеть все до мельчайших подробностей, избавиться от груза, который день и ночь тяготил меня, и я узрел следующее:
   Убитый мною эльф гнался за нами, вооруженный луком, за спиной у него висел колчан со стрелами. Теми самыми стрелами, которым суждено стать орудием убийства моей Доли. Рядом с эльфом бежал какой-то мужчина, его я видел впервые. Видимо, он успел скрыться, когда я убивал остроухое чудовище.
   Вот мы с Доли выбились из сил и повалились на землю возле огромного дерева. Эльф достал стрелу у себя из-за спины. Я подбежал к нему ближе. Забыв обо всем, я пытался вырвать лук из его рук, но у меня ничего не вышло. Человек, стоявший рядом с ним, подбадривал своего друга:
   - Ну что же ты, Тельган, стреляй по девчонке! И этого уродца отправь в могилу. Ты же помнишь, что повелела тебе сама Королева эльфов!
   - И я выполню ее приказание, Джонатан. Ты даже не представляешь, как мы ненавидим этих жалких людей!
   - Мой милый эльф, мне кажется, ты позабыл, что я тоже пока еще человек.
   - Ты отрекся от них. Мы принимаем тебя и твоих ребят, вы давно доказали свою верность.
   - Ну, спасибо, ты просто сама доброта! А теперь убей их, убей, и Королева сделает тебя своим мужем.
   Эльф улыбнулся. Видимо, это чудовище представляло себя, восседающим на троне рядом с королевой своего народа. Вот почему погибла Доли, из-за алчности этих бездушных зверей. А главной виновницей была сама Старейшая! Это она отдала приказ об убийстве моей любимой. Ей и ее народу придется жестоко за это заплатить!
   Я, не отрываясь, смотрел на двух убийц. Эльф уже наказан сполна, а вот лицо этого человека я запомню, его ждет мучительная смерть. Жестокость снова мной овладевала. В правильности принесенной клятвы уже не было ни малейших сомнений. Я сдержу свое слово, кто бы ни встал на моем пути. Прекрасный лес будет стерт с лица земли.
   Тельган прицелился. Казалось бы, что именно сейчас произойдет роковой выстрел, но нет. Из кустов выскочило три орка! Они напали на эльфа и человека, пытаясь их обезоружить. Подумать только: орки пытались спасти жизнь моей любимой...
   А ведь, действительно, что мы знаем об этих созданиях? Почему, бабушки, когда рассказывают сказки своим внукам, говорят, что орки - это чудовища, а потом родители пугают ими своих провинившихся детей? Говорят, что орки воевали на стороне Врага. Но ведь воевали-то они против эльфов, а значит можно ли считать ужасным Врага, который уничтожал этих мерзких убийц? Теперь я знаю, на чьей оказался бы стороне в те далекие годы, и очень жаль, что Врага победили.
   Сперва, я удивился этой внезапно возникшей мысли, но тут же понял, что в этом есть правда, что истинной моей целью теперь будет продолжение дела Врага. И я почему-то был уверен, что добьюсь большего, чем удалось добиться ему.
   Эльф и человек оказались проворнее. Тельган и Джонатан были мастерами своего дела. Они за несколько секунд расправились с напавшими на них орками, не дав им издать ни звука. Тельган прицелился, стрела соскочила с его тетивы и понеслась в нашу сторону.
   Я снова увидел, как упала Долариэн. И мне вновь захотелось выпустить из этого эльфа всю его кровь. Я хотел насладиться моментом его смерти. И, вспомнив, свою недавнюю попытку, вновь попытался посмотреть ему в глаза...
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"