Аннотация: Война в Ираке была, быть может, войной ради войны, а может и нет...
Мiростабильность и военно-стратегический баланс после Второй мировой войны на протяжении более чем сорока лет поддерживались, как известно, за счет глобального противостояния двух сверхдержав - США и СССР, геополитическим продолжением которых в Европе были НАТО и ОВД. Уничтожение Советского Союза привело к радикальному изменению общемирового устройства: в 1990-х годах двухполюсная модель силового баланса разрушилась, на ее месте стала постепенно складываться новая модель мiропорядка, по сути - антиялтинского.
Становление этого порядка сопровождалось и сопровождается чередой т.н. релаксационых войн на всём протяжении постосоциалистической ойкумены.
Пояснение - релаксационной войной можно назвать такой военно-дипломатический конфликт, сущностным содержанием которого оказывается заполнение вакуума силы на какой-либо территории, сложившегося в результате исчезновения какого-либо геополитического актора. Т.е. силовой баланс "расслабляется", прихо-дит в фактическое соответствие с произошедшими политическими подвижками. Пример - вооружённое про-тивостояние в Силезии в 1919, когда польские вооружённые силы частично аннексировали эту германскую территорию.
Релаксация является совершенно закономерным явлением - по закону сохранения энергии. Поэтому абсо-лютно естественно, что главным заполнителем вакуума оказались США, в чьих интересах (так или иначе) протекали конфликты в Приднестровье, Абхазии, Нагорном Карабахе, Чечне, странах Центральной Азии (в Афганистане, в том числе). Результатом этих внешне никак не связанных конфликтов оказывается реальное усиление проамериканской и прозападной ориентации в таких странах как Молдова, Украина, Грузия и т.д. Это, в частности, выражается в том, что военнослужащие НАТО на легитимных основаниях получают дос-туп к военной инфраструктуре указанных стран.
Современные российские руководители говорят о "многополярности". Но при всей кажущейся привлека-тельности этой концепции, ее недостаток заключается в том, что в современных условиях основная силовая составляющая геополитической идентичности - ядерное оружие, а "многополярность" допускает его нали-чие у многих сторон, что может иметь непредсказуемые последствия. Северная Корея уже явственно обо-значилась на этом направлении, хотя, возможно, речь идёт лишь о приобретении политических дивидендов.
Не столь заметной представляется системность Иракской войны. Саддам Хуссейн действительно кровавый диктатор, а война 1991 действительно преследовала своей целью остановить агрессию. Разумеется, вина Саддама была не столько в том, что одна арабская страна захватила другую, а в том, что совокупный нефтя-ной запас Кувейта и Ирака позволял Ираку участвовать в глобальных процессах. Если бы было иначе, то никакой "Бури в пустыне" мы б попросту не знали. Кстати, в военном отношении "Буря в пустыне" проде-монстрировала совершенно новое содержание военных действий. Посредством массированных бомбарди-ровок в стране-жертве создается "обратная волна времени" - уничтожение всякой современной инфраструк-туры отбрасывает страну в доиндустриальную фазу.
Однако, системность есть. Дело здесь, как думается, в том, что, если одни конфликты решали участь остав-ленных СССР позиций, то другие реализовывали агрессивные устремления США в их собственных интере-сах. Пример - гражданская война в ПостЮгославии начала 90-х, бывшая релаксацией и Косовский кризис 1999, в котором США достаточно чётко обозначили собственные возможности по навязыванию своей поли-тической воли.
Американское вторжение в Ирак еще и не начавшись стало одной из самых ожидаемых военных операций в истории. В течение полугода правительство США обещало "немедленно, со дня на день" начать военные действия против режима Саддама Хуссейна. За это время в Персидском заливе развернулось шесть авианос-цев с силами прикрытия, а в Кувейт переброшена 400-тысячная войсковая группировка. Основу ее состави-ли американские и английские части, хотя, следует признать, Вашингтону удалось сколотить представи-тельную антииракскую коалицию, включающую, например, такие могучие военные державы, как Испания, Португалия, Италия, Болгария, Чехия, Словакия, Польша, Литва и Латвия.
Ради дипломатического обеспечения вторжения Госдепартамент пошел на небывалые шаги, спровоцировав значимый политический кризис и "опустив" ООН. Резко обострились отношения между США и "старой Европой", прежде всего - Германией. Последняя удостоилась упоминания в одном семантическом ряду с Северной Кореей, "Аль-Каедой" и самим Ираком.
В этих обстоятельствах Германия форсировала интеграцию ЕС оформив Германо-Французский Союз как единое государственное пространство. Возможно это следует назвать Четвёртым Рейхом. Следует ожидать обострения между Западной и Восточной Европой: возвращение Германии к имперскому статусу включит в повестку дня "Польский вопрос"
В "остальном мiре" также быстро проявилось недовольство. У Китая - из экономических соображений, и у России - по традиции. Турция - давний и надежный союзник по НАТО - неожиданно отказалась предоста-вить свои авиабазы для американских самолетов. Конечно, у Госдепартамента, очевидно, нашлись для ту-рецких депутатов не только виртуальный кнут, но и конкретный пряник (почти официально сообщалось о миллиардах долларов безвозмездной помощи), но прецедент создан. Венгрия опротестовала нарушение аме-риканскими самолетами своего воздушного пространства, заявив, что ранее достигнутые договоренности касались лишь Афганистана, но никак не района Персидского Залива. За полгода подготовки к Иракской операции у США осложнились отношения с Саудовской Аравией, Индией, Ираном. Проиграна дорогостоя-щая во всех отношениях кампания против Уго Чавеса в Венесуэле, США позволили Нигерии втянуться в серьезный внутриполитический конфликт, пусть и по поводу конкурса красоты (или сами спровоцировали этот конфликт). Практически, прекращена поддержка Израиля - в попытке хотя бы таким образом нейтра-лизовать реакцию арабских государств.
Немногие стратегические операции обходились политически дороже и обещали бы так мало осязаемых ре-зультатов. Вопрос: отдает ли американская элита себе отчет в своих действиях? Понимают ли "лица, прини-мающие решения" историческую и политическую реальность или считают, что мiр на самом деле стал од-нополярным, и США теперь могут делать с ним все, что им заблагорассудится? Хотя здесь стоит сказать, что американский стратег, близкий республиканским кругам автор теории "столкновения цивилизаций" Сэ-мюель Хантингтон назвал подобное мiроустройство как "uni-multipolar system" - что-то вроде "полутора-полярной системы". При нем сохраняется единый суперцентр (США) и несколько малых центров (ЕС, Ки-тай, Россия, Индия и т. д.), неспособных даже в критической ситуации по отдельности стать противовесом по отношению к суперцентру, но вполне могущих создать коалицию - в случае подобного общая картина взаимодействия становится похожей на классическую модель двухполярности.
Очень многим хотелось бы представить Иракскую кампанию как грубый политический промах Соединен-ных Штатов, обусловленный, скажем так, ограниченными интеллектуальными способностями нынешнего хозяина Белого Дома.
Такой вывод напрашивается, но, скорее всего, неверен. И для России, и для Германии с её ЕС.
Прежде всего, нужно понять, чем кампания в Ираке точно не является.
Она, и это видно сразу, не должна рассматриваться как военная акция. Будет ли победа молниеносной, уме-ренно быстрой (как и случилось) или же война затянется на месяцы - значения не имело. Военные акции американцы делать умеют, если и не слишком красиво, то, по крайней мере, профессионально. Что они и продемонстрировали в свое время в Гренаде, и в том же Ираке двенадцать лет назад. Да и не похожа была многомесячная говорильня в ООН на реальную подготовку реальной войны.
"Не проходит" и версия запугивания - Ирак совершенно неблагодарный объект для демонстрации "дипло-матии канонерок". Во-первых, победа над ним не прибавляет престижа сверхдержаве, уничтожившей на-стоящую "империю зла". Во-вторых, формально она давно достигнута: Ирак согласился на все. Вот только согласие его американцам не нужно. Но, получается, и война не нужна тоже?
Весьма распространена точка зрения, согласно которой кампания в Ираке носит чисто экономический ха-рактер. В защиту этой концепции ссылаются, обычно, на нефтезависимость американской инфраструктуры. Широко используется автомобильный транспорт, причем потребление бензина по европейским меркам до-вольно высокое. Подсчитано, что резкий рост производства может начаться в Штатах, только если цена бар-реля нефти упадет ниже 15 долларов за баррель (некоторые говорят даже о 10 - 12 долларах). Нефтяное лобби играет важную роль в американской администрации нынешнего созыва, а семейный интерес Дж.Буша младшего к топливному бизнесу общеизвестен.
Для оправдания "экономической версии" вовремя вспоминают о материалах Римского клуба, смоделиро-вавшего сценарий исчерпания энергоресурсов к 2050 году, также простроен прогноз на первую половину XXI столетия, как на время нефтяных и урановых войн.
Мировые запасы нефти науке доподлинно не известны. Оценки геологов расходятся между собой более чем на порядок. Как следствие, образовалось два взаимоисключающих тренда: согласно одному нефть будет дорожать - в перспективе до 40 - 50 долларов за баррель, согласно другому - дешеветь до 10 - 15 долларов за баррель. При всей принципиальной важности этого вопроса (от ответа на него, например, зависит рента-бельность нефтепровода Баку - Джейхан, в котором крайне заинтересованы США) совершенно несущест-венно, как обстоит дело в действительности. Если сами американцы верят в энергетический кризис "теперь же, еще при жизни нынешнего поколения", это является достаточным обоснованием для того, чтобы начать борьбу за Центральную Азию и Персидский Залив.
Но если дорогая нефть так бьет по американской экономике, военную кампанию ни в коем случае нельзя затягивать. Она должна быть короткой, как удар молнии. Она должна заранее выстраивать послевоенное политическое пространство, а такое пространство проще и естественнее "делать" вместе с Саддамом, неже-ли без него.
Кроме того, по динамике НАСДАКа и Доу-Джонса заметно, что современная американская экономика не обнаруживает серьезной зависимости от цены на нефтепродукты. Последние полгода до войны эта цена ус-тойчиво держалась на отметке 30 долларов за баррель и выше. Более того, как только фондовые рынки уве-рились в военной победе США, то все показатели вернулись к довоенному уровню.
Как следствие, возникли серьезные проблемы в экономике Китая и Японии. Резко осложнилось положение объединенной Европы, причем рост цен на нефть совпал со спекулятивным взлетом евро. Этим, кстати, мо-гут объясняться неожиданные внешнеполитические шаги Германии.
Таким образом, рост цен на нефть ударил, отнюдь, не по американской экономике. Но тогда, возможно, и в снижении этих цен нуждаются не Соединенные Штаты? И кампания в Ираке обусловлена вовсе не эконо-мическими императивами?
Круг замыкается, и мы вновь приходим к исходным схемам "демонстрации силы", "имперских амбиций", "личной неприязни" и так далее. Сбрасывать ее со счета нельзя: Президент традиционно пользуется в США большим влиянием, а уровень его компетенции для управления страной (тем более, мiром), очевидно, не достаточен.
Можно, однако, предложить и альтернативную версию.
Экономика подразумевает конкуренцию, борьбу за ресурсы и рынки сбыта. Геоэкономика рассматривает весь земной шар как единую корпорацию, внутри которой есть и борьба, и конкуренция - но в рамках со-трудничества, необходимость которого обусловлена тотальным механизмом разделения труда. В геоэконо-мической модели А. И. Неклессы мир состоит из четырех обобщенных географических областей. "Юг" про-изводит промышленное сырье и продукцию сельского хозяйства. "Восток" - царство низкотехнологического индустриального производства (станки, автомобили, трубы, автоматы Калашникова и истребители-бомбардировщики). "Запад" специализируется на "хайтеке". "Север" же предлагает в пользование Ойкумене интеллектуальное "сырье" - прежде всего, человеческий и социальный капитал, затем целый ряд перспек-тивных, но не обладающих проявленной коммерческой ценностью разработок.
Кроме перечисленных географических "лепестков", "геоэкономический цветок" содержит еще четыре об-ласти, как бы их окаймляющие (их концепция предложена группой КБ).
"Крайний Юг" продает экологически вредное сырье (ртуть, кадмий), расщепляющиеся материалы и некото-рые яды, занят он и экспортом наркотиков. На "Дальнем Востоке" делают неучтенное, немаркированное и с точки зрения международных законов "не существующее" оружие и боеприпасы к нему. Здесь продается взрывчатка, не обнаружимая современными системами безопасности, боевые отравляющие вещества. Здесь торгуют наемниками.
"Крайний Север" - область хакерского злоупотребления информацией. Для "Крайнего Севера" характерна и исследовательская деятельность, запрещенная мировым сообществом (евгеника, клонирование, военная генная инженерия, психофизиологическое оружие).
Наконец, "Дальний Запад" - это так называемая "штабная экономика" глобализованного мiра, это злоупот-ребление юридическими нормами международного права.
Всякий субъект мiра связан с единым геоэкономическим балансом и - в зависимости от места, занимаемого в мiровом разделении труда - получает или платит геоэкономическую квазиренту. В целом ряде ситуаций интересы этих субъектов непосредственно противоречат друг другу. Для современного мiра характерен "от-крытый вариант", называемый глобализацией. Возможен, однако, и альтернативный вариант, когда геоэко-номическая связность Земного Шара резко падает, квазирента, практически, исчезает, и начинается новый раунд геополитической борьбы за экономические интересы. Именно для такого мира были бы справедливы виды на войну в Ираке, как на борьбу за нефть Персидского Залива.
Как и в любой корпорации, в мiровом разделении труда квазирента распределяется неравномерно, и каждая из четырех "основных" и четырех "крайних" областей заинтересована в его перераспределении в свою поль-зу. В этом смысле можно говорить о "геоэкономических войнах", которые не приводят ни к переделу терри-тории, ни даже к переделу собственности. Они лишь меняют характер циркуляции геоэкономических фи-нансовых потоков.
США представляет собой "штабной модуль мировой экономики", то есть "Дальний Запад" по предложен-ному определению. В условиях глобального мiра такое положение носит привилегированный характер и позволяет получать т.н. "ренту развития". При этом собственная американская экономика находится в ста-дии спада, а по производительности труда США уступает и Японии, и Западной Европе. Кроме того, по-следние десятилетия американские корпорации избавлялись от "вредных производств", вынося их за преде-лы континента и сохраняя лишь косвенный контроль над ними. Иными словами, сегодня реальная доля США в мiровом производстве не соответствует их лидирующей позиции в геоэкономических обменных процессах: США присваивают часть "чужой" ренты развития. Надо сказать, что этим не заработанным ре-сурсом американская элита распоряжается весьма умело, конвертируя его в светлое американское постинду-стриальное будущее.
Такое выгодное для США положение дел не может продолжаться вечно, и Штаты столкнулись с вызовом (пока еще не оформленным) со стороны Германии/ЕС ("Запад") и Китая ("Восток"). России пока не пришло время тягаться с "Державой Љ 1", победительницей в Третьей Мiровой Войне, но Россия все более настой-чиво заявляет свою претензию на вакантную позицию "Крайнего Севера" и собственный постиндустриаль-ный проект. Недовольство американским лидерством нарастает и в Японии, все еще не определившейся со своей геоэкономической ролью.
Сегодня, когда "мусульманский ренессанс" привел в движение все фигуры на мiровой шахматной доске, будущее США выглядит смутно, и геоэкономическая война остается единственной возможностью сохра-нить привилегированный статус.
Раньше таких войн в истории человечества не было, и у США, как и у остального мира "утром нет опыта".
Ирак - это и не учения. Речь идет о разведке и, наверное, даже разведке боем.
Сначала США добивается от ООН принятия резолюции, направленной на одностороннее разоружение "ре-жима Саддама Хуссейна". Понятно, что никаких оснований для такого требования не было, более того, оно прямо противоречит Уставу ООН и международного права. Основание для вмешательства появляется толь-ко в том случае, если страна использует своё оружие для проведения политики силы или угрозы силы - чего в данном случае не было. В рамках любой картины права совершенно невозможно понять, почему Пакистан может обладать ядерным оружием, а в руках Ирака это оружие "представляет собой прямую угрозу между-народной безопасности".
На следующем "ходу" Ираку предъявляется ультиматум с требованием немедленного разоружения. К удив-лению и досаде Госдепартамента Хуссейн этот ультиматум принимает и даже не делает "сербскую оговор-ку". Тогда мировому сообществу внушили, что, несмотря на разоружение и допуск инспекторов ООН на иракскую территорию (с правом посещать любые военные объекты), Ирак продолжает "вести себя вызы-вающе". Именно на этой стадии появляется фраза: "То, что не найдено никаких доказательств производства в Ираке оружия массового поражения, еще не означает доказательства того, что это оружие в Ираке не про-изводится".
Так сразу - взять и отказаться от основополагающего принципа всей западной юридической системы - для этого нужно обладать талантом Вышинского.
Наконец, третьей стадией стало сколачивание международной коалиции, что в данных условиях следует воспринимать как принесение прямой вассальной присяги Соединенным Штатам. На этой стадии сильней-шему и неприкрытому давлению подвергается ООН, причем дело доходит до прямого шантажа - до фраз типа "ООН, наконец, пора понять...", низведя значение этого международного органа до нуля.
В сущности, у США не было никаких причин начинать реальные боевые действия - все поставленные при планировании Иракской кампании цели уже были достигнуты. Но военная машина обладает огромной инерционностью, да и не все в высшем американском руководстве умеют мыслить в геомасштабных катего-риях.
Начиная военный этап операции, Буш поставил перед войсками решительные цели - повторение 1991 года не могло создать нужного внутриполитического эффекта. Следовательно, Хуссейну пришлось бы сражаться до конца. Этого, однако, не произошло. Почему после упорного сопротивления Басры и Умм-Касра войскам антииракской коалиции удалось практически без боя взять Багдад и установить контроль над Мосулом и Киркуком? Это один из самых интригующих вопросов.
Нетрудно заметить, что основное сопротивление войска коалиции оказывалось в пределах южного военно-го округа, которым командовал Али Хасан аль-Маджид ("Химический Али"). В то же время центральный военный округ Багдада, которым командовал сын Саддама Хусейна Кусай, практически не оказал организо-ванного сопротивления.
Пока рано говорить о причинах, но одной из гипотез может быть следующая: к моменту начала наступле-ния американцев от Кербелы на север, командование центрального округа было выведено из строя. Это оз-начает, что Саддам и Кусай, по-видимому, мертвы или неспособны к оперативному руководству войсками.
Теперь Дж. Бушу-младшему, конечно, надо искать политическое решение. Но все это уже тоже "проходи-ли", и не раз: без военного присутствия "ограниченного контингента" оккупационных войск марионеточный режим долго не удерживается. Конечно, можно создать на севере Ирака курдское государство - ценой серь-езнейшего конфликта с Турцией, Ираном, Азербайджаном и даже Пакистаном, но такие действия подразу-мевают идеологию "Так не доставайся же ты никому" в отношении Персидского Залива. В принципе, США сиё было бы, скорее, выгодно, но для современной американской администрации такая политика выглядит слишком революционной. При любом же другом "раскладе" придется держать американские войска в Ира-ке.
В этой ситуации многие страны (прежде всего, Германия и Китай) неофициально станут оказывать помощь "иракскому освободительному движению" (хотя его пока ещё не видно), да и ситуация с недобитыми тали-бами в Афганистане обострилась, о чём говорят изредка появляющиеся данные о каких-то "широкомас-штабных операциях". С геоэкономической точки зрения это означает переформатирование финансовых по-токов в пользу "Дальнего Востока", разумеется, за счет "Дальнего Запада".
Интересно в этой связи проанализировать ситуацию глазами лидера Ирака. По-видимому, его политическая карьера оказалась закончена в момент первого удара. Можно, конечно, перейти на нелегальное положение по примеру Бен Ладена, назначенного "террористом Љ 1" и врагом Человечества. Можно эмигрировать в Северную Корею, почти наверняка спровоцировав следующий кризис. Представляет интерес и "Швейцар-ский вариант" - в основном, с политической точки зрения: станет ли США оказывать давление на нейтраль-ную и традиционно неприкасаемую Швейцарию, чтобы добиться его выдачи. Скорее всего, станет.
Так что, хороших версий для Хуссейна не было. Но если выбирать между плохими, то можно предвари-тельно стереть торжествующую усмешку с лица врага. Ситуация благоприятствовала превентивным дейст-виям со стороны Ирака, причем эти действия могли быть безукоризненно оформлены с позиций классиче-ского международного права.
В военной плоскости следовал бы синхронизированный с объявлением войны ночной удар по изготовив-шейся к нападению американской группировке в Кувейте. Понятно, что для него требовались все силы - диверсионные группы для выведения из строя радаров, низковысотная авиация, "камикадзе", которые на-верняка есть в Ираке, тактические ракеты. Атака с воздуха совпала бы с переходом в наступление сухопут-ных войск.
Союзная группировка в Ираке наверняка была так же подготовлена к обороне, как американский флот в Пёрл-Харборе в 1941 году или система ПВО Нью-Йорка и Вашингтона в 2001 году, поэтому подобное на-ступление оказалось бы для командования коалиции полной неожиданностью, привело к панике и значи-тельным потерям. Если нет, то тут уж ничего не поделаешь: ждать, пока американцы закончат все приготов-ления, развернутся и сами нанесут удар, все равно хуже.
Понятно, что предложенная стратегия вовсе не является выигрышной - США переживут очередной "день позора" и возобновят операции. Но неизбежный, казалось, переход к партизанской войне мог произойти в максимально выигрышной для Ирака "редакции".
Хотя, конечно, в рамках этой стратегии Ирак оказывается "той спичкой, которая зажжет большой геоэко-номический пожар".
Тем не менее, Ирак не пошёл на полный комплект превентивных действий. Ирак проиграл.
Каков итог?
Содержанием операции явилось изменение мирового юридического пространства: проверка технологии исключения из этого пространства страны или группы стран, ослабление ООН и иных организаций, предла-гающих альтернативные (нежели Pax Americana) форматы международных отношений, отработка различ-ных военных технологий - в частности по сбросу исторического времени. Все, кто хотел, получили сигнал: "ткань разорвана", постъялтинский мир закончился, все свободны. Одновременно США создали себе в мире набор "врагов на будущее", главными из которых, по-видимому, являются стихийный исламский Ренессанс и союз Германии-Франции-России. Эти "враги" выполняют очень нужную функцию: структурируют амери-канское общество перед лицом общей угрозы и дают оправдание для "действий, направленных на защиту национальных интересов".
Национальные интересы США - это энергоресурсы и политико-идеологическое господство. Это утреннее настроение путающего слова президента.