Аннотация: Великая бурская война очень заинтересовала Артура Конана Дойля, а меня очень заинтересовало оное произведение перевести.
Великая Бурская Война
Артур Конан Дойль
Предисловие к последнему изданию.
В период всей войны появилось около 16 изданий данной работы, каждое из которых было, я надеюсь, несколько полнее и вернее, нежели предшествовавшее. Должен заметить, однако ж, что было совершено множество серьёзнейших ошибок и что у мне не представилось никакой возможности заняться их исправлением, и ещё реже - менять какие-то выводы, к которым я приходил. В этом последнем издании первичный текст был тщательнейшим образом пересмотрен, добавлено всё самое свежее из того знания, что только было доступным и необходимым в рамках столь небольшого повествования. Касаясь различных эпизодов последнего периода войны я также должен заметить, что имеющегося материала просто недостаточно для создания полной и законченой хронологии. И всё же - используя официальные донесения, новостные материалы и множество частных посланий, я сделал всё, что только мог, дабы создать вразумительное и точное освещение вопроса. Оное может показаться в некоторых случаях слишком кратким, но данное обстоятельство возникло из необходимости учесть какую-то пропорцию между битвами 1899-1900 и партизанскими стычками 1901-1902 годов.
Мои частные информанты столь многочисленны, что было бы крайне утомительным занятием (при всём на то моём желании) приводить здесь все имена. Из тех корреспондентов, чья деятельность непосредственно сказывалась на информации, с которой я работал, я бы хотел упомянуть господ Бёрлея, Невинсона, Баттерсби, Стюарта, Эмери, Аткинса, Бэйли, Киннейра, Черчилля, Джеймса, Ралфа, Барнса, Максвелла, Пирса, Гамильтона и др. Особенно я отмечу того джентльмена, что представлял собой "Standard" в последний год войны, и чьи зарисовки Флакфонтейна, отряда фон Донопа и Твебошей были единственной информацией, дошедшей до общественности.
Сентябрь 1902.
Глава 1. Буры.
Посмотрите на голландское общество времён полувековой борьбы против всесильной Испании, находившейся в самом своём величии. Прибавьте к ним качества тех несгибаемых французских гугенотов, что отреклись от своего дома и судьбы, покинув свою страну навсегда в период сразу после отмены Нантского Эдикта. Очевидно, что родившийся народ должен был стать одним из наиболее суровых, мужественных и непокорных на Земле. Возьмите этих грозных людей и взрастите их на протяжении семи поколений в условиях постоянной войны с местными населением и природой, в среде настолько беспощадной, что у слабого существа не было никакого шанса на выживание, поместите их в такую землю, что им неминуемо потребуются исключительные способности как во владении оружием, так и в конном мастерстве, расположите их в стране, самим Господом предназначенной для охотничьей тактики, для незаметной разведки и выносливого всадника. И, в конце концов, присовокупите к их военным способностям железный характер, сформированный непреклoнной фаталистической Ветхозаветной религией, и страстный, всепоглощающий патриотизм. Сочетание всех вышеупомяеутых качеств и стремлений в одном человеке и явит нам современного Бура - самого стойкого противника, из тех, что когда-либо угрожали Британской Империи. Наша военная история в большей своей части состояла из многочисленных конфликтов с Францией, но даже Наполеон со всеми своими ветеранами никогда не мог так ожесточённо сопротивляться и так пренебрежительно к нам относиться, как эти крепко сбитые фермеры с древней теологией и излишне современным вооружением.
Взгляните на карту Южной Африки - там - в самом центре британских владений, словно косточка в персике - находятся две большие и могущественные республики, на удивление малонаселённые. Как они там оказались? Кто эти тевтоны, что так глубоко проникли в Африку? Это уже дважды рассказанная история, но необходимо вновь перессказать её, даже если бы я и писал всего лишь поверхностное вступление. Никто не сможет узнать и понять буров, если забыть об их прошлом - всё равно, как забыть о своём собственном детстве.
Это было примерно в те времена, когда власть Оливера Кромвеля достигла своего зенита - в 1652, если быть точным - когда голландцы построили первое укреплённое поселение на мысе Доброй Надежды. Португальцы приходили сюда до них, но, изгнанные злобной погодой, устремились дальше по следам золота, сведения о котором дошли до них, тем самым пропустив истинное место для основания империи и осев вдоль восточного побережья. Какое-то золото там, конечно же, было, но не настолько много, чтобы португальские колонии когда-либо могли доставить метрополии какие-то жизненные ресурсы в этом смысле, и никогда не доставят до тех пор, пока Великобритания не откажется от бухты Делагоа. Побережье, на котором они расселились, пропитано малярией. Сотни миль отравленных болот отделило их от благоприятного плато внутри страны. С течением столетий эти пионеры южноафриканской колонизации сумели совершить определённые продвижения (буквально пешком), но опираясь исключитьельно на речную систему достигли весьма незначительного в общем плане прогресса. Агрессивные аборигены и раздражающий климат преградили их путь.
С голландцами всё было иначе. Экстремальность климата, что так впечатлила португальских путешественников стала ключом к их успеху. Холод, скудость почвы и непрестанные шторма стали теми воспитетелями, что создали державу. Люди с бесплодных и унылых земель обучили детей ценить свет и тепло. Так голландцы стали обживать "Кап" ("Мыс"), процветать и становиться сильней на фоне грубого для европейцев климата. Они не старались проникнуть вглубь страны, так как их было для этого слишком мало и всё, что они хотели - это быть вместе. Они не только построили себе дома, но и снабжали суда Компании Голандских Восточных Индий водой и пищей, постепенно основывая городки, быстро устремлявшиеся в будущее - Винберг, Стелленбош и др. - расселяясь вдоль склонов, что вели к тому великому плато, что простирается на полторы тысячи миль от хребта Кару до долины Замбези. Затем приплыли упомянутые гугеноты - лучшая кровь Франции в количестве трёхсот человек, горсть избранного семени, созданного для того, чтобы дать тевтонскому племени одеяния грации и душевности. Вновь и вновь с течением истории, вместе с прибытием очередной партии "эмигре", складывалось то прекрасное ядро, из которого произошёл этот доблестный народ. Франция не смогла отыскать себе какие-то отдельные области, в отличие от её великого противника, но она смогла обаготить другие народы тем, что смешала их со своим лучшим зерном. Рукс, дю Туа, Жубер, дю Плесси, Вильер и многие другие французские фамилии могут быть найдены среди южноафриканских родов.