Аннотация: В соавторстве с Ольгой Амбарцумовой и Сергеем Калашниковым Колония на далёкой планете оказалась в изоляции после короткой войны, завершившейся вынужденным примирением сторон. А домашний мальчик во всё это вляпался. Искренний, честный, но очень городской. Закончено.
Четвёртый поросёнок
Проект "Прерия", роман
Жанр: фантастика, приключения
Авторы: Сергей Калашников, Ольга Амбарцумова, Al1618
2013 год, на правах рукописи
Глава 1. После бала
На празднестве в честь примирения ассамблейцев с федералами было шумно и весело. Взрослые с удовольствием предавались не только чревоугодию и бражничанию, но и танцевали, и песни вопили - случалось, что даже хором. Ребятишек же развлекали несколько затейников придумками вроде набрасывания колечек на стерженьки или бесплатными боями на игровых автоматах. Малышню занимали хороводами, разучиванием "два притопа, три прихлопа" ... Скучно Федьке не было. Даже нравилось, чего совершенно не ожидал. Не напрасно так утюжил свою парадную одежду и начищал лакированные туфли. Тут вокруг все были нарядными и красивыми. На лицах улыбки, отовсюду слышались смех, гомон.
А ещё ему хотелось повстречать Ёжика, и казалось, паренек вполне может находиться где-то среди этой пестрой шумной толпы. Федьке он всерьез понравился, хотелось подружиться - ведь все приятели остались на Земле. А тут, на Прерии, как встретил этого паренька, сразу в душе шевельнулась надежда - а вдруг! Настоящего друга до этого как-то не случилось, даже думал, что это всё ерунда, только в книжках сочиняют про крепкую мужскую дружбу. Но этому мальчишке, сдержанному и деловитому, хотелось подражать и помогать. Однако сколько ни бегал, разглядывая группы гостей, а так знакомца своего и не нашел. Вихрастого белобрысого паренька с загорелым до черноты лицом нигде видно не было.
Впрочем, не грустить же от этого - набережная Белого Города с выходящими на неё верандами бесчисленных кафе заполнилась толчеёй, в которой царил настоящий буйный праздник. И еды много, самой разной, пирожных и мороженного - хоть объешься. И танцевать учили, и много симпатичных девчонок в нарядных платьицах. Фёдору раньше с девчонками не хотелось общаться, но посмотреть-то приятно. Особенно, на то, как танцуют. Некоторые неумело, дергано, а некоторые очень даже ничего. Вдруг потянуло и самому научиться.
Особенно, как увидел отца с Леночкой, которые неожиданно вышли в самый центр опустевшей после окончания последнего танца площадки, и церемонно раскланялись друг перед другом. Стало тревожно - умеют ли? Вдруг получится некрасиво - а они одни у всех на виду.
Но папка как-то залихватски тряхнул головой, мачеха грациозно изогнулась, и мальчик вдруг увидел их словно другими глазами. Отец - с отросшими за месяц кудрями, без обычной своей банданы, в белой аж светящейся в разноцветных огнях рубашке и черных брюках, гладко выбритый и загорелый - стал похож на хищника в броске. На его лице играла уверенная и насмешливая улыбка. Он казался собранным и одновременно расслабленным, и даже чуточку незнакомым. А Леночка в ярко-зеленом словно струящемся платье, ставшая выше ростом на высоких каблуках, с приподнимающей волосы прической, смотрелась на его фоне тоненькой, хрупкой, и в то же время невероятно гибкой. Федька удивился, как он раньше этого не замечал.
Папка кивнул музыкантам, продолжая небрежно обнимать за плечи молодую жену, и вдруг под первые же звуки музыки, резко крутанул её, так что та едва не врезалась ему в грудь и лишь в последний момент замерла, озорно улыбнулась и синхронно двинулась с ним по кругу в начинающемся танце. Федька в жизни бы не подумал, что отец такое умеет. Он удивленно смотрел на их то плавные, то резкие движения, забыв обо всем. "Танго", - как сквозь вату услышал знакомое слово и понял, что так и есть - они танцуют танго! Как-то он видел это в фильме, но даже там это не выглядело настолько красиво. Отец был просто великолепен! Он был красив и мрачен, ни улыбки, ни веселого блеска глаз, он так смотрел на Леночку, словно хотел схватить и... съесть? Нет, не то, но от сурового вида бати у мальчика внутри невольно ёкало. Леночка впрочем, ничуть его не боялась, отвечала достойно, и Фёдор поражался - не знал, что она может так меняться. То властная и неприступная, а в следующий миг легкая, дразнящая, парящая вокруг подхватившего её отца. А танец все не кончался, и жесткий будоражащий ритм оглушающей музыки проникал в каждую клеточку тела. Хотелось двигаться вместе с танцорами, такими родными и такими далекими, или стучать в барабан, чтобы звук стал еще сильней! Или оглянуться и крикнуть всей этой замершей в восхищении толпе, что это его отец так танцует! Пусть бы знали, какой у него папка! Но приходилось сидеть за столиком, присматривая за оставленными тут пистолетами в кобурах и папиным ножом -- не больно-то с ними потанцуешь!
А батя с молодой женой продолжали удивлять своей уверенностью - словно оба точно знали, что сейчас сделает другой. То плавно закружатся, то отбивают каблуками четкий ритм в быстрых резких движениях, то замрут, то прижмутся и почти поцелуются, то крутанутся в разные стороны, каким-то чудом успевая схватиться друг за друга кончиками пальцев.
И когда музыка смолкла, разочарование было очень сильным, правда не долгим. Новое чувство захватило Федьку - теперь он внезапно понял почему родители выглядели так странно. Сейчас они так взбудоражено и бесшабашно друг на друга глядели, что мальчишка смутился - как же они так, при всех?! Насмотрелся за медовый месяц, в какие моменты они такими становились... Но тут грянули бурные аплодисменты, и Федька тоже очнулся и так хлопал, что руки заболели. И Фагор, о котором он забыл на время, залился тоненьким радостным лаем, словно понимал, что происходит что-то очень хорошее.
Мальчик с обожанием смотрел, как отец с победной улыбкой и смеющимися глазами и раскрасневшаяся Леночка раскланивались, взявшись за руки, а потом быстро нырнули в толпу, ловко пробираясь в противоположную от Федьки сторону, куда-то на дальний край пляжа. Понял, не дурак... и решение научиться танцевать танго оформилось окончательно.
Когда предки вернулись за столик и набросились на еду, Федька отправился к другому, длинному столу, где симпатичная девушка сразу сунула ему в руки холодный стаканчик с лимонадом. И как догадалась? Опустошая уже второй, краем глаза следил за продолжившимися танцами. Другие пары тоже прекрасно двигались, но исполняли уже не танго и не по отдельности, а все вместе. И смотреть на это оказалось уже не так интересно. Может потому, что ни отца, ни Леночки среди танцующих не было.
И он пошел к мальчишкам постарше, которые резались у автоматов в виртуальную стрелялку. Там как раз шла командная игра и, хотя Федька был младше всех года на два, а рядом хотели играть и более высокие мальчики из группы поддержки, их с Фагором неожиданно приняли. То есть щенок-то просто рядом крутился, а Федька очень даже лихо мочил более взрослых "врагов", не ожидавших от него, мелкого, такой прыти. Он даже умудрился оторваться от игры и заметить, как отец с Леночкой снова вышли на танцпол - спустя полчаса - и даже кивнул им и вернулся, чтобы снова начать присматривать за оставленным на стульях оружием.
А потом в городе громыхнуло, игру у парней сразу как отрубило, а по всей веселящейся набережной мигнул свет и начался такой бедлам, что Фагора пришлось немедленно брать на поводок и уводить в сторонку - как бы не затоптали несмышлёную псинку.
- Оставайся здесь и держись рядом с кем-то из полицейских, - на бегу прокричала ему Лена, хватая со стула оставленные там пистолеты и ножи, мешавшие им с отцом танцевать. - Мне надо в больницу, а папа уже собирает группу прочёсывания, - она на секунду остановилась. - Держи вот второй магазин, - это она уже из сумочки достала.
Ошарашенный и занятый попытками успокоить мечущегося щенка, Федька больше ничего не успел спросить. Леночка убежала, на ходу застегивая ремень с кобурой прямо поверх своего роскошного вечернего платья.
Что делать в снесённой взрывом больнице и зачем сейчас что-то прочёсывать, Федька не понял. Но, приказ, есть приказ. Отыскал фигуру местного полицейского, одетого в салатовые шорты и завязанную на животе форменным узлом цветастую рубаху, и пошел держаться рядом.
Люди куда-то мчались, часто в непонятных направлениях, только служители кафе стремительно фасовали неизрасходованную еду в контейнеры и запихивали всякую всячину в пластиковые пакеты. Голос администратора призывал сохранять спокойствие, что звучало гласом, вопиющим в пустыне -- всем было не до того. С набережной доносились отрывистые команды, слышались всхлипы и причитания, урчало двигателем какое-то авто. Едва выглянул, чтобы поинтересоваться, куда это двинулся полицейский, рядом с которым ему приказали держаться, как услышал обращение к себе:
- Ты трезвый?
- Ага, - ответил машинально.
- Дяха! Бери парня, - прокричал незнакомец.
- Как звать тебя, парнище? - спросил Федьку подошедший мужчина и, не слушая ответа, продолжил: - Готовимся к проводке пешей колонны на север вдоль берега. Мы - фланговая застава. Бахром, Илья! Двигаем.
Бахром оказался даже младше и его двустволка выглядела игрушечной. Особенно -- из-за пробок, затыкающих стволы, чтобы в них не попал мусор. Илья - тот самый полисмен, указанный мачехой, напротив, был кряжистым дедком, вооружённым помповкой. Дяха взвалил на плечо классический слонобой, после чего группа отправилась в путь. Сзади, со стороны залива, тянуло гарью, фонари набережной закончились и под ноги легла грунтовка. Здесь и постояли несколько минут, давая глазам привыкнуть к темноте. Подтянулись ещё несколько групп - головное охранение и фланговые заставы готовящейся колонны.
Оказалось, что люди вокруг знают друг друга, и сейчас обмениваются скупыми фразами, обсуждая ближайшие планы. Фагор наконец-то утихомирился и перестал натягивать поводок.
- Свои, свои, - повторял ему мальчик, опасаясь, как бы щенок не начал проявлять прорезающийся в нём от природы строгий нрав.
- Отстегни поводок, - вдруг присоветовал Бахром. - А то он тебя дерганёт не вовремя.
- А если потеряется?
- Значит совсем дурной. Такой за городом не выживет.
- Тогда мы лучше вернёмся, - терять четвероногого питомца Федьке безумно жалко. Они ведь уже крепко подружились.
- Ты чего, парень? Не понял, почему все уходят из города? - послышался из темноты незнакомый взрослый голос. - Нас атаковали с орбиты правительственные войска. Видимо, чтобы подавить восстание, которого так и не случилось. Так что надо срочно уносить ноги всем без разбору. И подальше. И поскорее.
Все меня слышат? - некоторое время подошедшие к началу грунтовки группы стягивались поплотнее. - Так вот, колонна беженцев начнёт движение с рассветом. Наша задача -- прикрыть их от нападений хищников. Народ-то, в основном, городской, в лесу не сильно толковый. К тому же, через одного, обожравшийся водовки. Так что, думаю, удаление от дороги держать будем метров сто или чуток меньше. Все знают, где занять место? Выдвигаемся.
Дяха повёл свою четвёрку влево в лес, причём Федьке назначил сектор обзора вправо, в сторону сопровождаемой колонны. Как раз забрезжил рассвет и стало видно, куда ступать. Смотреть, в основном, приходилось под ноги и без конца отвлекаться на Фагора, носящегося вокруг кругами. Идущий следом Илья пару раз помог выпутаться из колючек, но с попрёками не совался и даже никак не комментировал неловкости "городского".
Впрочем, скоро дело пошло на лад. Щенок быстро утомился и теперь вяло переставлял лапы, следуя за хозяином. А, как только внимание перестало рассеиваться, идти стало легче. Справа проследовали какие-то машины, потом послышались голоса идущих людей. Они не молчали. Кто-то бранился, кто-то причитал, плакал ребёнок. Фланговый дозор двигался значительно медленней, чем основная группа, и ещё до полудня хвост колонны опередил своё охранение.
Вышли на дорогу. Старшой обменялся парой фраз с командиром арьергарда, после чего бодрой рысью побежали обгонять несуразную толпу празднично одетого народа, растянувшуюся примерно на километр. Духота, пыль, жаркие лучи Гаучо и проделанные в лесных дебрях километры разом навалились на Федьку, сделав мышцы вялыми, а голову - звенящей от утомления. Фагор еле переставлял заплетающиеся лапы -- его несли по очереди, но больше всех -- Илья. Ведь щенки этой породы -- увесистые создания. Федька, казалось, сейчас просто рухнет от усталости. Пробежка изгнала из его организма последние капли бодрости.
Догнав головной дозор, опять ушли влево и удалились на положенное расстояние. Бедный парнишка держался на ногах из последних сил, когда в его секторе обзора что-то затрещало в зарослях. Вскинув автомат, мальчик вскрикнул, предупреждая остальных. Группа остановилась, причём Бахром явно прикрывал спины.
- Лось, что ли, ломится? - Дяха с надеждой посмотрел на помпу Ильи, а сам поудобней перехватил своего слонобоя.
- Хорошо бы, если лось. Они сейчас смирные. А вот, если, не приведи Господи, носорог, то лучше сразу пулей стрелять. Жаканом эту гору не пронять.
Словно в насмешку над высказанными версиями из-за ветвей показалась клыкастая кабанья морда.
- Слоносвин, - выдохнул командир дозора. - Ты, Илья, не поминай, если что лихом!
- И ты, Дяха, прости, коли чем обидел. Пацаны, быстро уходите, - дедок вскинул свою помпу к плечу, поджидая, когда появившаяся из леса тварь приблизится на удобное для открытия огня расстояние.
Бахром схватил Федьку за руку:
- Плавно, но быстро, уходим.
Не тут-то было. Это "недоразумение", висевшее на плече мальчика, не было никем оценено -- его приняли за пистолет-пулемёт незнакомой конструкции. Теперь же автомат должен был сказать своё веское слово. Положив ствол в развилку дерева, Федька тщательно прицелился -- полтораста метров, это нормально, если не дёргаться:
- Ду-дук, - послал он "двойку" прямо в голову. - Ду-дук, ду-дук, ду-дук.
Более чем двухметровой высоты груда мышц продолжала разгон в направлении людей.
- Ду-дук, ду-дук, ду-дук... и так -- до смены магазина. Целя, исключительно в левый глаз. А потом -- снова. Но, недолго. Слоносвин рухнул, не добежав до готовых встретить его выстрелами мужиков метров пятьдесят.
- Кто тебя учил стрелять, городской? - кажется вся группа перевела дух синхронно.
- Ёжик учил, - почему-то именно этот мальчишка вспомнился вдруг.
- Жили были четыре поросёнка, - сказал Дяха. - Про трёх знают все, а четвёртого звали Нах-Нах. Его даже волки обходили стороной. Так как, ты говоришь, тебя зовут-то?
Глава 2. Тут всё не по-детски
Остаток дня был кошмаром. Обессилевший от утомления и вдобавок обожравшийся Фагор в мешке за спиной, сырая кабанья печень, ветки, кусты, торчащие из земли корневища и расползшиеся от ходьбы не по асфальту изящные праздничные туфли. И всё это при неослабевающем внимании к происходящему вокруг. Чтобы не раскисать, Фёдору приходилось собирать себя в кучку огромным волевым усилием.
- Зверьё совсем с ума посходило, - недовольно бурчал Дяха, морщась всякий раз, когда издалека доносились звуки взрывов или выстрелов. - Раньше-то здесь тихо было, а тут явились какие-то бездельники, перебаламутили всех, - и почему-то зло косился на Федьку. Впрочем, набежавшая стая ужасных волков крепко его отвлекла. Возможно, звери и пробежали бы мимо, чем-то напуганные, но что бы они натворили в колонне мирных жителей?
Командирский слонобой первым сказал своё веское слово, завалив вожака. Потом заговорила помпа Ильи, а Федька всё никак не решался открыть огонь - уж очень быстро смещались цели. К счастью для беженцев, серохвостые мигом сменили приоритеты и навалились на дозор. Бахнула двустволка Бахрома, после чего закувыркался молодой самец со светлым брюхом. И, наконец, ударил автомат. Ещё раз. И ещё. Почти в упор. Последний из набегающих даже не остановился - мёртвое тело кувырком влетело в стрелка и опрокинуло его на спину.
Поэтому смотреть, как товарищи забивают прикладами ещё одного из волков, пришлось из неудобного положения, будучи полупридавленным.
- Эти волки не знали, как тебя зовут, вот и поступили неправильно, - пошутил старший наряда, стаскивая с Федьки убитого хищника. За спиной скулил помятый щенок... - Одной пулей сразить наповал бегущего волка - воистину учитель твой Ёжик, это просто кладезь мудрости!
- Ещё меня мачеха учила, - пробормотал мальчик совестливо, и стал успокаивать Фагора, проверяя, не переломал ли тому чего.
- Однако, ты и сам не промах, - отметил Илья, набивая патроны в свою помпу. - До последнего момента терпел, не пожёг боеприпас впустую.
- Это с устатку. От отупения, - ни врать, ни хорохориться совершенно не хотелось.
Со стороны охраняемой колонны подбежали ещё четверо:
- Ты как, Дяха? Отбился? - спросил самый старший из них. - Никого волчары не полоснули?
- Не, пронесло. Нах-Наха только чуток придавило. Однако, без членовредительства. Дай патронов к автомату, а то полрожка всего осталось, - устало отозвался старшой.
- У меня только семь шестьдесят две для РПК.
- Давай, - Федька протянул руку.
Белозубая улыбка из-под густых усов, весёлый прищур серых глаз, и в ладонь мальчика лёг тяжёлый холщовый кисет.
- Самодельные, - предупредил мужчина. - С тупоносой мягкой пулей. Сам понимаешь, баллистика у них другая. А чтой-то я тебя не припоминаю. Ты чьих будешь, вьюнош?
- Матвеев я, Кирилла Сергеича сын. - Тю! Дяха! Ты ж городского на сурьёзное дело взял.
- А я что, видел впотьмах? Парень выглядит крепким, в руках у него не пукалка, сам не мямлит - у нас ни построения, ни боевого расчёта не было. А что неловкий... так зато внимательный. И ты, это, Захар! Клинья-то не подбивай. Он мне самому нужон, - словно прочитав что-то в глазах собеседника, воскликнул Дяха.
- Ладно-ладно. Не трепыхайся. Вишь спуск пошел к ручью. Как переберётесь, топайте вверх по течению. Кого встретите - к тому и присоединяйтесь. Главное - след проложите отчётливый.
***
Идти по траве, проминая в ней тропу, для чего приходится семенить, вывернув ступни носками наружу - это ещё более утомительно, чем пробираться через лесные дебри.
- Правее сломанного дерева держите, раздался голос непонятно откуда.
Старшой устало кивнул и чуть подправил курс. Уже через десять минут, спустившись по береговому откосу, дозорные получили команду отдыхать. Им указали какую-то нору, ведущую в заваленную сверху древесными стволами яму. На дне - свежие ветки с не засохшими пока листьями. Сюда и рухнули. Федька притянул к себе щенка, да так и отключился, не думая ни о чём.
Разбудили его под вечер. Тени заметно удлинились, но сколько-то времени до заката оставалось.
- В общем так, Нах-Нах. Ты, говорят, горазд попадать из своего автомата, а только это нынче не требуется. Гляди! По этой луговине вдоль протоптанной вами тропы пойдут враги. Сперва по ним пульнут слева, от той горушки. Ты молчишь. Потом справа, из-за речки. Опять нишкни. А вот потом - твой черёд. Только момент выбери подходящий, когда они поднимутся. Стрелишь один раз, и сразу тикай по траншее. Она тебя выведет в лог, которым мы шли. Поворотишь вправо и бегом к месту сбора - будем менять позицию.
- А где все? - Не удержался от вопроса Федька.
- А все как раз новую позицию и готовят. Давай поводок - отведу туда твоего зверя.
- Свой, - только и сказал мальчик любимцу, отдавая его незнакомому человеку. А что делать? С ним самим сегодня вообще не церемонятся, ничего не объясняют, а только поручения всякие дают. Как взрослому. И он старается соответствовать оказанному доверию.
Едва поскуливания Фагора, несчастного от расставания с хозяином, перестали доноситься из-за поворота траншеи, осмотрел стрелковую ячейку и осторожно выглянул из амбразуры, как бы придавленной стволом упавшего дерева. Бревенчатый накат над головой, тесный ход с крутым поворотом. И узкий сектор обзора с видом на травянистый берег извилистой речушки. Тихо, пустынно. Где-то далеко впереди, там, куда указывают тени, слышно воркотание моторов на невидимой отсюда дороге.
Подкрались сумерки, опустилась ночь. Тёмная и беззвёздная.
- Эй, Нах-Нах! Айда ужинать, - негромкий девчоночий голосок, прозвучавший за спиной, обрадовал Федьку. И он двинулся на него, держась рукой за стенку траншеи. В логу повернули налево и вскоре снова нырнули в ту же самую нору, где недавно отсыпались. Завесили вход полотнищем, затеплили огонёк. При его неверном свете удалось разглядеть провожатую - кажется, сверстницу, прилаживающую над пламенем посудину.
- Что-то я не понял. Нас с тобой что, оставили вдвоём держать этот рубеж? - наконец недоумение от странной ситуации оформилось в пристойный вопрос.
- Никто ничего держать не собирается, - блеснула зубами девчонка. - Наше дело - обозначить опорный пункт и унести ноги. Однако, вряд ли понадобится даже это - никому мы не нужны вместе со всей нашей засадой. Давай уже есть, - она помешала варево. - Отрава, конечно, зато быстрого приготовления.
- А ложку где взять? - полюбопытствовал мальчуган.
- Ешь этой, - "повариха" отдала ему свою, а сама извлекла откуда-то изрядный тесак, которым мигом вырезала из ветки довольно ловкий черпачок, стенки которого были образованы корой.
Нечто с резковато-настойчивым вкусом, вроде каши с комками на языке, проскочило в два счёта.
- Поели, теперь можно и поспать. Вались.
Дождавшись, пока Федька растянется на всё тех же ветках, девчонка, по-прежнему не гася догорающий кубик сухого горючего, закатилась к нему под бочок, а сверху на обоих натянула довольно толстую рыхлую тряпицу. Уже через пару секунд она сладко посапывала.
"Видать, и у неё денёк сегодня выдался нелёгкий", - только и успел подумать мальчик и тоже провалился в небытие.
***
Растолкали его до рассвета. Накормили пресной галетой и проводили на позицию. Ещё даже не светало - пришлось действовать на ощупь. Картина, открывшаяся взору через амбразуру была окрашена исключительно в чёрный цвет и, даже, когда глаза полностью адаптировались, ничего, кроме темноты различить в ней не удалось. Вдруг слева, с холма, грянул выстрел. В отблеске от его вспышки показалось, будто несколько человеческих силуэтов на луговине быстро залегли. Потянулись тягучие секунды ожидания, а потом на высотке, откуда открыли огонь, заполыхали вспышки разрывов.
Вот в их свете фигурки уже были чётко различимы, хотя, и находились далеко - где-то в полукилометре. Наконец обстрел прекратился и наступившая темнота снова сделалась непроницаемой. Томительно тянулись секунды, а потом выстрел донёсся уже справа. И новая канонада, толчки от которой отчётливо докатывались до Фёдора через толщу земли. Наконец, затихла и она. Пришла пора вступать в бой.
Отсчитав про себя десяток секунд, а потом прибавив для надёжности ещё две, Федька выпалил через амбразуру непонятно куда, и понёсся по траншее, что есть духу, внутренне замирая от ожидания взрыва. Вот он вывалился в ложок, метнулся вправо...
- Не беги так, - послышался спокойный голос вчерашней поварихи, - а то ноги посбиваешь на ухабах. Корректировщика я тоже уничтожила - некому вызвать огонь. Видать у десантуры глаза разбежались, - добавила она насмешливо. - По вашему следу всего одно отделение направили, и то пешком.
- Ты их что, черпаком прихлопнула? - изумился Федька.
А девчонка совершенно по-девчоночьи хихикнула.
Буквально через пару десятков шагов она залезла в какую-то дыру и потребовала передать ей ряд предметов, сложенных рядом со входом: тюк, ещё тюк и неуклюжий ранец с упругими стенками. А потом позвала за собой. После так и не рассеявшейся снаружи ночной тьмы, в наскоро оборудованной землянке было ничуть не темнее -- где-то "хоть глаз выколи". Немного повозились, перекрывая вход слегка похрустывающей занавесью, да и присели.
Молчание почему-то Федьку больше не устраивало, но найти достойного предлога для взрослого разговора никак не удавалось. А цепляться к девочке по-пацанячьи совсем не хотелось. Он ведь не в школе на уроках, а на войне. Наравне с большими мужиками. Вот и маялся. Думал почистить автомат, однако спохватился, что нет у него для этого ничего, даже самой завалящей тряпицы, не говоря о чём-то ещё, вроде ружейного масла. Хотя, чем не тема для разговора?
- Ты скажи мне парень, - вдруг заговорила девочка, - как это ты без ножа и ложки оказался с местным погонялом?
- Не понял! - откликнулся он автоматически, ни секунды не раздумывая. - Ты про кликуху, что ль? Так она ко мне вчера прилипла, когда я слоносвина завалил.
- Фига се! Из этой тарахтелки?
- Ну, это вполне приличного боя автомат на самом деле, только их мало сделали, как мне мачеха сказала. Ну, когда мы прилетели на Прерию, она дала мне его поносить, пока не вырасту, - на этом месте Федька осёкся, поняв, что выразился невзросло.
- И давно вы с ней сюда прибыли? - а вот девчонка уверенно держит тон.
- Месяца не прошло.
- Так ты вообще землянин! - показалось, что она презрительно отодвинулась. Во всяком случае в голосе явно проскользнул холодок.
Не зная, как реагировать, мальчик замолчал. Некоторое время казалось, что вокруг нарастает напряжение, а потом неподалеку раздались звуки взрывов, и всё изменилось -- щуплое тельце прижалось к нему и задрожало, совсем как Фагор прилип к ногам во время нападения слоносвина. Пришлось опять собрать себя в кучку и изобразить большого мужика, поглаживая острые лопатки.
- Так что это за история с моим погонялом? - решил он отвлечь ребёнка разговором.
- Сказку про трёх поросят у нас, на Прерии, рассказывают немного на другой лад. Четвёртый братец - задира и забияка Нах-Нах - никого не боится и всех обижает.
Некоторое время молчание прерывалось только раскатами взрывов, да ещё шуршала земля, сыплющаяся с торопливо сделанного перекрытия.
- А какой финал у этой истории, - наконец не выдержал Федька.
- Это зависит от того, чему в момент рассказа учат деток, - даже в кромешной темноте показалось, что девочка улыбается. - Иногда обиженные звери объединяются и навешивают засранцу звиздюлей.
Иногда он оказывается на пути шерстистого носорога и потом долго ковыляет в дом братьев с отдавленной лапой. А по дороге умоляет ранее обиженных им зверей не убивать его. Может отважно сразиться с саблезубом и погибнуть героической смертью, прихватив, заодно, и жизнь врага. Понимаешь, детки здесь хорошо знают, сколь грозен и непредсказуем лесной кабан, поэтому простенькая английская сказка в наших краях никак не канает. Ребята постарше придумывают встречу Нах-Наха с лесной свиньёй Хавроньей, от союза которых вырастают крепкие, но безбашенные детишки, изгоняющие из леса всех хищников.
Взрывы снаружи сделались редкими. Причём, было слышно, что теперь снаряды ложатся то там, то тут. Ещё чуть погодя обстрел и вовсе прекратился. Но темнота не рассеивалась и не рассеивалась.
- Так что мы сейчас тут сидим? - не выдержал парень.
- Как только высунемся, нас обнаружат беспилотники и вызовут огонь. Погибнем не за понюх табаку, - девчонка "отлипла" от него и стала напряжённо прислушиваться к происходящему снаружи.
- Ты чего-то ждёшь?
- Может подойти ещё одна группа, чтобы проконтролировать и зачистить местность... - что-то резко рявкнуло, послышался металлический лязг и из-за деревьев поднялось зарево, - ...за мной, - "повариха" выскользнула наружу. В её руке Федька приметил замотанную тряпьём винтовочку с оптическим прицелом.
"Вот тебе и стряпуха!" - промелькнуло в голове.
Они вскарабкались по откосу лога, и взглядам снова открылась всё та же луговина, на которой пылало пятно земли. Посреди него что-то перемещалось. И ещё две "коробочки" крутились поблизости.
- Уходим! - девушка-снайпер стремительно скатилась обратно. - Тут уже ничего больше сделать нельзя.
Наконец-то забрезжил рассвет.
***
Свернутая занавеска, тюки, ящичек -- она ничего не забыла. Всё навьючила на спутника. Двигались быстро по узкой тропе, недавно прорубленной сквозь густые заросли. Вокруг было тихо, но пахло кислятиной, и под ногами шуршало. А они шли и шли. Рассвело потихоньку. Над головами нависали кроны высоких раскидистых древ. Зачирикало, защебетало. Спутница впереди проявилась чётко -- чистая мелочь с замотанной тряпьём винтовкой на плече.
- Командир! - раздался негромкий голос из зарослей, - ты не ранена?
- Нет, - отозвалась мелкая. - Скопцов и Угрюмов пришли?
- Так точно. Час назад. Скопцов даже провода смотал, куркуль бережливый.
- Вы хоть прозвонили их? Могло же осколками посечь!
- Ща, сделаем.
- Нет! - строгим голосом остановила неизвестного девчонка. - Вы на склоне балки "баньши" смонтировали?
- Ещё с вечера.
- Тогда, всем сниматься и уходить на следующую позицию. Нах-Нах! За мной, - и она свернула направо. Тут, под растянутым полотнищем Федьку переодели в мешковатый пятнистый балахон поверх исподнего, связанного из толстых верёвок - праздничные брюки и рубашка на нём уже превратились в лохмотья. Пользуясь передышкой и куском проволоки, выпрошенным у дядьки, ковыряющегося в какой-то приспособе, подкрепил и туфли.
Девчонка, к которой обращались "товарищ Мелкая", давала распоряжения кивающим на её слова солидным мужикам. Куда идти, и где копать. Ещё упоминались "свистки", "пыхтелки", "дымокуры" и прочая дребедень, которую предписывалось расставлять в определённых местах. Впрочем, пауза длилась недолго - народ как сбежался, так и разбежался, а у Федьки забрали поклажу и навьючили её на Бахрома.
На этот раз позиция снайпера была оборудована на голом крутом склоне среди камней, которые недавно слегка передвинули, образовав несколько связанных между собой нор. Сверху на это навалили толстых палок и веток и присыпали землёй. Тут и сидели целый день до самого вечера, наблюдая за проходящей у подножия горки грунтовкой, на которой так никто и не появился. Собственно, мальчику досталось смотреть вверх по склону, но изредка он "подглядывал" и в других направлениях.
Жара, сухая глотка и скука неимоверная. Изредка откуда-то доносились звуки войны - хлопки, взрывы, выстрелы. Если бы не это - наверняка бы уснул. И прозевал бы опасность. Три силуэта, появились словно ниоткуда неясными тенями среди редкого кустарника - остролиста. В них он и ударил длинной очередью, не медля ни секунды - показалось, что они совсем рядом. И тут же пополз, пятясь в узкую нору прохода.
О том, что в него тоже стреляют, догадался по каменной крошке, выбитой пулями из места, где недавно находился. Рванул к соседней ячейке и ткнулся головой в мягкое - Мелкая уже здесь и тоже пятится. Близкие взрывы, толчки ударной волны, звон.
А за другим проходом метнулась какая-то тень и что-то влетело. Граната. Бросок вперёд, чтобы навалиться телом на снайпера и прикрыть её. Удар, темнота, нечем дышать!
Очнулся от льющейся в глотку воды.
- Ну ты, Нах-Нах, и отчубучил! - Мелкая оторвала фляжку от его губ и сама к ней присосалась. - Обязательно сообщу инструктору, что этот приём нужно внести в наставление по противодействию поражающим факторам газовой гранаты.
- Ты о чём, командир?
- О затыкании прохода двумя задницами. Скопцов нас с тобой еле расклинил. Он-то кабанчик ого-го. Насилу пролез в лабиринт, чтобы тебя с меня за ноги стащить. Ещё и обшутковал всю, - добавила она смущённо. - Обещал, что папе скажет, чем я тут с мальчиками занимаюсь во время войны.
- Э-э... А разве мы тут не вдвоём оставались?
- Не. Наблюдатели ещё, прикрытие. Они тоже эту группу не обнаружили, зато, как спохватились, так запустили "баньши", и уж она весь склон вычесала, - перестала прикалываться девчонка. - Тебя камнями по икрам и ляжкам приложило - синяки получились - закачаешься. Так ты полежи пока примочки подействуют, - покачав возле уха фляжку, девушка закрутила крышку и ушла.
Фёдора слегка мутило. И болела голова. Опять же какой-то неприятный запах беспокоил.
"Неужели я обоссался от страха?" - пришла в голову горестная мысль. Сделалось тоскливо и очень стыдно. И куда девался Фагор? Почему его не было утром во время "развода на работы"?
***
- Хорош валяться, - подошедший мужчина швырнул на землю рядом с Федькой кучу всякой всячины. - Одевайся, снаряжайся, да пошли.
Сам же он присел рядом, видимо, понимая, что собраться быстро у паренька не получится. Не новое и не особенно чистое обмундирование было дырявым и влажным.
- С убитого, что ли? - спросил мальчик, разглядывая отверстия на куртке.
- Вестимо, - ответил взрослый.
- Кто это его так?
- Ты.
Федьку молниеносно вырвало, еле успел отвернуться. Единственный зритель этой сцены даже ухом не повёл. Только добавил рассудительно:
- Нашивки я поспарывал от греха, ну и отполоскал чуток. А дырки зашить тебе есть кому.
Что-то навело Федьку на мысль, будто мужик намекает на девушку-снайпера. Неужели для местных это так серьёзно?
- Слышь, Скопцов, - шестое чувство подсказало, что это именно тот самый куркуль, - а почему она тут командует, а не кто постарше?
- Дык образование получила военное. Мы ж не солдаты. Кто пахарь, кто рыбак. Бортники есть, охотники, старатели. Нас людей учили не убивать, а наоборот - беречь. Потому она и верховодит, что имеет об этой кухне какое-никакое представление. Давай ремень, я в ём ещё одну дырку проковыряю, - совершенно без перехода переключился мужик с общего вопроса на частный.
Потом этот же дядька научил пацана накручивать портянки, без которых добротные армейские ботинки просто не держались на ноге. Кроме обмундирования были получены нож в ножнах, фляга и ещё несколько важных мелочей.
- Ты не спеши, если хочешь оружие почистить, так давай, - дядька легко уловил порыв юношеской души, возникший при виде футляра с принадлежностями, - я контролирую обстановку.
Также терпелив он был и пока шло разбирательство с начинкой шлема. Считавший себя продвинутым в вопросах пользования подобной аппаратурой, мальчишка возился с ней довольно долго. Зато, когда справился, не пожалел. Крутой оказался гаджет - давал картинку в разных участках спектра, усиливал звуки и ещё какие-то непонятки в нём были. Одна только карта наблюдаемой местности чего стоила!
- Нах-Нах, скотина! Выключи немедленно эту хрень и тикай быстрее собственного визга - тебя наверняка уже засекли, - вдруг ожили наушники голосом Мелкой.
- Бежим, сейчас накроют! - вскочил Федька, увлекая за собой Скопцова. К счастью, питание всей машинерии шлема отрубалось простым тумблером.
После спринтерской двухсотметровки остановились и прислушались - тихо. Артналёта не последовало.
***
Ночевали в пещере на наклонной поверхности в обширной карстовой пустоте. Горячий ужин, толща камня над головой и неограниченное количество воды - это оказалось чудесно. Несколько фонарей рассеивали мрак, а слова, отражённые от стен, эхо повторяло по нескольку раз.
Мелкая подошла к Федьке, прихлёбывающему чай из мятой алюминиевой кружки. Присела рядом:
- Сними куртку, я отверстия зашью, - сказала она, доставая кисет с иголками и нитками.
Чувствуя себя последним идиотом, мальчик подчинился. Некоторое время молчали.
- Ещё, когда это всё закончится, я должна буду познакомить тебя со своими родителями, - добавила она возвращая одежду.
- Мы теперь что? Жених и невеста? - решил уточнить парнишка.
- У нас это называется сговоренные, - нехорошо улыбнулась Мелкая. - Впрочем, если ты закрутишь с другой, обычай разрешает мне послать тебе тыкву. У нас, у куркулей, много старинных традиций, - она положила руку на голову Фагора, уткнувшегося носом в ноги хозяина и даже обхватившего их лапами почти по-человечески.
- А кроме куркулей, какие ещё народы живут на Прерии, - полюбопытствовал Федька.
- Вы, городские, да беспортошные ещё.
- Про нас, городских - понятно. А кто такие эти беспортошные? Чем они отличаются?
- С виду - вроде ничем. Только они хитрые - каждый год отправляют на Землю выпускников школ на учёбу. В смысле - много. А у нас редко кто умудряется скопить достаточно средств, чтобы оплатить пребывание юноши в одном из крупных городов метрополии в течение нескольких лет. Ну и на оплату самого университета, и на билет, ясное дело, денег тоже нужно немало.
- Так, может, они скидываются? - удивлённо приподнял брови Федька. - Вы бы тоже могли... - насмешливый взгляд девушки смутил его: - точно! Сказала же, что куркули. А тут, в нашей команде, кто есть кто? - продолжил он расспросы.
- Про всех в точности не скажу - когда все одно дело делают, разницы не видно. Дяха - наверняка из куркулей, только он уже с голозадыми сдружился, так что скоро и не отличить будет.
- Слушай, - от внезапной мысли мальчик чуть не подпрыгнул. - А чего это вдруг нас с тобою обручили так срочно? Ведь до этого мы без проблем переночевали чуть не в обнимочку, а тут - раз - и сговоренные.
- Ты, когда башкой ударился, такое руками вытворял, что меня чуть не голую из-под тебя вытянули. Знаешь, каких синяков мне наставил! - она вздохнула.
- Это из-за удушья, - сконфузился Федька. - Я в ужасе был, думал - помираю. И обоссался ещё, - добавил он совсем тихим от смущения голосом.
- Не, это не ты. Это я потом, уже когда нас вытащили, на твои синяки помочилась. У нас всегда ушибы так лечат.
Почему-то от этого парню стало значительно легче. Он обнял свою "наречённую"...
- Не при людях же, - остановил его шёпот в ухо. - И вообще, пора выходить на позицию.
Мелкая надела на голову трофейный шлем, и показала, какие его функции категорически нельзя активировать:
- А то твоя отметка сразу появится на экране системы слежения, - объяснила она. - И начальник, пославший разведгруппу, мигом поймёт, что ты - не его подчинённый. Дальше объяснять? - приподняла она бровь.
***
Третий день войны начинался терпеливым ожиданием. Неплодотворным ни в малейшей степени. Участок дороги, за которым присматривала Мелкая, никого не интересовал. Склон, откуда наученный вчерашним опытом Федька не спускал глаз, точно также ничего интересного напряжённому взору не предлагал. Потом появился Илья и сказал: "Представитель Президента приказал кончать войну. И ещё выразился в духе, будто портал накрылся медным тазом, так что десанту надо с нами срочно мириться. Просил нас не обижать их".
- Так, деточки! - встретил их дядя Слава буквально на пороге лагеря. - Война окончена -- марш в школу. До города за остаток дня дотопаете, а потом, чтобы духу вашего больше здесь не было!
Федька взял на поводок радостно подбежавшего к нему Фагора, Мелкая обменялась парой фраз с Ильёй, а откуда-то из-за невысокого штабеля извлечённого грунта пред очи ясные присутствующих предстал Бахром.
- Шутки в стороны, - продолжил Дяха. - Больше недели прошло с начала учебного года, а уважительные причины для того, чтобы пропускать занятия, уже закончились, - он смущённо улыбнулся, и добавил: - При разминировании толку от вас никакого. Валите по домам.
Малыш Бахром быстренько обменивался с кем-то всякой всячиной. Мелкая втолковывала что-то Дяхе, а Федька сохранял неподвижность и наливался гневом.
Только что, ради удобств и безопасности его наречённой дружно трудилась куча крепких обстоятельных мужиков. И вдруг -- словно отрезало: Марш в школу... недоучки! Вот, что им велели. От того, чтобы начать выкрикивать обидные слова, адресованные этому несправедливому миру, мальчика удерживал только опыт последнего месяца, когда судьба делала крутые повороты и выписывала неожиданные кренделя. К тому же, он ведь взрослый, и должен держать удар... но слеза из глаза выкатилась.
Неожиданно ожили давно и надёжно молчавшие визоры:
- Федя, где ты, - встревоженно спросила мачеха.
- Должен к вечеру добраться до дому, - ответил он машинально, а потом спросил: - а папа с тобой связывался?
- Да. Но он обещал быть только к полуночи.
- Нас не разбомбили?
- Нет. Не пугайся, если не застанешь меня дома -- очень много раненых. Ты здоров?
- Да. Пара синяков, но они уже сходят.
Показалось? Или на том конце, действительно, облегчённо перевели дух.
Глава 3. Путь домой
Когда тропа вывела на дорогу -- ту самую грунтовку, по которой позавчера из города валила толпа мирных жителей -- карта в шлеме показала, сколь изрядный кусок пути они срезали. Но: "кто ходит напрямик, тот дома не ночует", - в справедливости этой поговорки они убедились практически мгновенно, когда метрах в десяти за спиной кусты на обочине дороги раздались, и на грунтовку деловито выкатилась "коробочка". Непонятная какая-то, без башни. И ведь не то, что ни один трак не лязгнул - даже ветка под гусеницами не хрустнула. Как говорил один опытный охотник: "даже тигр не умеет подкрадываться так тихо и незаметно, как это делает слон". М-да! Слона-то они и не приметили...
В нереальной тишине - даже птицы не прекратили своей переклички - люди в форме врагов неторопливо спрыгнули со своего странного средства передвижения, демонстративно потягиваясь и заодно перебрасываясь шуточками насчет радикулита, геморроя и прочих старческих хворей, которые наверняка их настигнут, если столько времени сидеть на одном месте.
Одним словом, захлопнув ловушку, парни демонстрировали дружелюбие и давали путникам возможность прийти в себя и проявить свое отношение к происходящему. Выпускать наружу вскипевшую в душе пену острого негатива Федька поостерегся - шлем показывал, что за спиной образовались три расплывчатых фигуры смахивающих на ожившие кусты. Эти между собой не переговаривались и показного дружелюбия не проявляли. Впрочем, в ребятишек тоже не целились, ни к чему это было, потому что все трое возвращенцев продолжали держать оружие на ремне.
- Эй, детишки! Откуда и куда следуете? - их, кажется, соизволили заметить?
Обращался к ребятам один из бойцов, державший автомат на груди. Остальные двое, тем временем, разошлись в разные стороны. Стволы демонстративно смотрели чуть левее-правее - в случае чего, довернуть их можно, уже стреляя.
- Из эвакуации возвращаемся к местам постоянного проживания, - сдержанно отозвалась Мелкая. Впечатление от сказанного слегка портили посеревшие губы.
Федька её очень хорошо понимал - он неожиданно сообразил, что вообще-то одет в точно такую же форму, как и у этих военных. Да ещё и шлемы на головах у них с девчонкой -- это ведь не кепи, а серьёзное разведывательное оборудование, надеваемое в бой. Кто знает, что сообразят эти люди, и как поступят?!
- Значит из эвакуации... - молодой лейтенант открыто улыбнулся и, ловко ухватив Федьку за рукав, сноровисто провел над его ладонью каким-то приборчиком. Мелкая, закусив губу, сама протянула руку ладошкой вверх. Военный, после повторения процедуры, галантно прижался к тыльной стороне ладошки губами, заставив Федьку уронить челюсть, а девчонку - отдернуть руку, одновременно покраснев и побледнев. Кажется, это называется чахоточным румянцем?
- Сударыня, - церемонно продолжил лейтенант, "не замечая", что собеседница не в восторге от его манер, - позвольте выразить восхищение вашим выбором парфюма. Это ведь "Жёлудь"?
А вот взгляд военного Федьке кардинально не понравился, хотя и не было в нем угрозы. Цепкий какой-то. Изучающий. И ведь не понять, о чем вообще идет речь, но на актерские способности напарницы надежды уже тоже нет.
- "Дубовый лист", - сказала Мелкая, снова прикусывая губу и отворачиваясь.
- Ох, простите, - военный блеснул искренней улыбкой, - совсем в этой чащобе отстали от последних веяний моды.
Мелкая невежливо промолчала, но полыхающие уши, кажется, говорили весьма красноречиво, о том, что ей есть, чем ответить. Федьке даже показалось, будто лейтенант сейчас потрогает её за ухо, и он невольно напрягся, не зная чем ответит на такое действие и опасаясь собственной возможной рефлекторной реакции. Потому, что в нём снова вскипело. Но военный лишь провел рукой у них над головами, не прикасаясь даже к шлемам. А потом взглянул на небольшой экранчик на левом предплечье.
- Беженцы, значит! - лейтенант задумчиво тыкал в видимые ему одному пиктограммы. А от вытянувшейся в нитку Мелкой, казалось, сейчас пойдет гул, как от струны.
- Ну, хоть не дезертиры... - непонятно закончил он, завершив свои странные манипуляции, и открыто улыбнулся, - ...а то знаете, развелось тут в лесах не пойми кого - такое творят... война она всё спишет, да и удобно - можно спокойно кивать на беспредел со стороны военных. Не желаете ли провести ночь в безопасности? А завтра мы вас на броне прямо к месту доставим. Всё честь по чести!
- Не, спасибо... Нам в школу надо побыстрее! - пискнула Мелкая. Срывающийся голосок прозвучал жалобно и не слишком убедительно.
Федька прикинул, что можно сделать, если их всё же решат задержать. Самой сильной фигурой на их стороне сейчас, несомненно, является малыш Бахром со своей "игрушечной" двухстволочкой. Жакан и вязаная картечь в хромированных стволах, заткнутых простецкими бутылочными пробками. Мальчугана, что на голову ниже Мелкой вообще сочли дитяткой и в расчёт не приняли.
Сорвать с плеча своего коротышку Нах-Нах тоже успеет -- патрон в стволе, а предохранитель снят. Ну изрешетят его... так и он какое-то время удержит в руках плюющийся пулями ствол. Вступит ли в драку прячущийся в траве Фагор? Кто знает? Главное -- как воспользуется Мелкая секундой-другой, образовавшимися за счёт их с Бахромом жизней?
Пожалуй, нет у неё перспективных вариантов. Тем более, что троица за спиной давно растворилась в окружающем пространстве и вполне может располагаться даже в двух шагах.
- Ну, нет так нет, - лейтенант не стал разыгрывать огорчение или удивление отказом, - с дороги не сходите даже на обочину по нужде, и вообще - по окрестностям лучше ещё с полмесяца не шастать. Тут минирование проводили артиллерийским способом и... Сыч, Фетр, - бросил он, окончательно поворачиваясь к гостям спиной. Из машины, как чертики из табакерки, выскочили еще две фигуры. - Проводите ребятишек до блок-поста!
- Не стоит благодарностей, сударыня, - оборвал он несмелую попытку Мелкой возразить. - Тут всего пять километров -- жеребцам этим засидевшимся остро необходимо прогуляться часок-другой, пока смазка у них в шарнирах совсем не загустела. Тем более, что проявленная вами тяга к познаниям и стремление к учёбе достойны всяческого поощрения и заслуживают серьёзной охраны.
Федьке сильно не понравилось ехидство, послышавшееся в голосе лейтенанта, и перепуганные глаза спутницы, но и придраться было совершенно не к чему. Впрочем, ни возражений, ни благодарности от них и не ждали - лейтенант ушел к машине и что-то там распоряжался, а бойцы сопровождения уже стояли возле поворота дороги, недоуменно поглядывая на замешкавшихся сопровождаемых.
Пришлось поспешать следом, почесывая одной рукой выбравшегося из кустов Фагора. Вот кто явно разобрался в ситуации лучше всех - исчез в самом начале событий в траве на обочине и все время оттуда их... охранял. А теперь, значится, выбрался. Что ж, следует признать, что, по крайней мере, собак сегодня ум проявил недюжинный и действовал оптимально, не теряя контроля над ситуацией. Вот только ведь своему хозяину он все равно ничего объяснить не сможет.
А жаль. Очень бы не помешало понимание, отчего это Мелкая так вцепилась Федьке во вторую руку и просто висит на ней всем весом, а ноги переставляет, только если её как следует тянуть. Их ведь вроде отпустили с миром. Или как?
***
Скрылись за поворотом обряженные во всё не по росту фигурки, боевая машина скатилась с дороги в подлесок. На полотне остались только двое - командиры придирчиво осматривали место съезда на предмет оставленных следов.
