Аннотация: Просьба к тем, кто читает: осталяйте, пожалуйста, комментарии. Буду признательна.
ГЛАВА 2 "ЧЕТЫРЕ"
- Мы рады приветствовать вас в нашем университете. Он был основан в 1899 году и с тех пор из него выпустилось немало талантливых, одаренных молодых людей, которые получили достойное образование и хорошие профессии. Сейчас большинство из них - успешные люди, и я надеюсь, что вы, спустя несколько лет, станете точно такими же. Спасибо. что выбрали университет Майвилл и добро пожаловать.
Седовласый мужчина, широко улыбаясь, сошел с трибуны, и раздались аплодисменты. Сабрина обвела взглядом присутствующих в актовом зале, и поспешила на выход - в помещении вдруг стало душно и жарко, как будто воздух нагрелся и потяжелел.
В конце коридора, куда почти не попадал солнечный свет, висела доска объявлений. Большинство листков были пожелтевшими от времени, как будто к ним уже давно никто не прикасался. Многие из них были примерно одинакового содержания: "Продаю книги..." или "Объявляется набор на университетскую олимпиаду..." В самом низу, небрежно приклееyный скотчем, болтался листок побольше, со списком, в каждом из пунктов которого было слово "Братство". Женское братство, братство математиков, братство шахматистов, братство защитников животных, братство лунного света...
- Первокурсница?
Сабрина вздрогнула и обернулась, встретившись взглядом с миловидной блондинкой. Первое, что бросалось в глаза - это роскошная копна кудрявых волос и лакированные туфли на тонкой шпильке. На таких невозможно бесшумно передвигаться по мраморному полу, но девушке это как-то удалось.
- Да, а ты... - немного растерянно пробормотала Сабрина.
- Председатель студенческого совета, третий курс математического факультета. Всегда готова помочь, если нужно.
- Спасибо, - улыбнулась Сабрина и вновь переключила внимание на доску объявлений.
- Подумываешь о вступлении в братство? - поинтересовалась нова знакомая, заметив, куда направлен взгляд девушки.
- А это обязательно?
- Как сказать, - неопределенно произнесла девушка - Считай, что да. Я могу помочь тебе выбрать. Вот смотри: братство математиков, шахматистов и защитников животных - тут все понятно, женское братство - это сборище феминисток, но чуть менее фанатичных и без непоколебимой ненависти к мужскому полу. А братство лунного света...
- Астрономия? - предположила Сабрина, проводя параллель между луной и звездами.
- Эм... Да, что-то типа того, - неуверенно согласилась Хоуп и ухмыльнулась, - Вот только отбор туда пожестче и строже.
- Почему? Много желающих? - искренне удивилась Бердсли. Кто бы мог подумать, что у современной молодежи может быть такой интерес к небесным светилам.
- Если бы... - грустно протянула блондинка и медленно направилась по коридору. Каждый шаг Хоуп по каменному полу эхом звенел, отражаясь от холодных каменных стен. Сабрина сама того не понимая, зачем-то последовала за новой знакомой, мимолетно разглядывая ее. Небольшого роста, хрупкого телосложения, бледная кожа лица с оливковым оттенком, в руках - толстая черная папка, а на одном из запястьев - татуировка в виде шестиугольника со вписанными внутри символами. Видимо, татуировка была уже старой, так как выглядела несколько размытой, блеклой и странной.
- Она что-то означает? - поинтересовалась Сабрина, оторвав взгляд от рисунка на запястье и посмотрев в глаза новой знакомой.
- Ничего определенного, - отмахнулась та и взглянула на часы на противоположной руке, - так ты определилась, в какое братство хочешь вступить?
Сабрина задумалась, вспоминая все варианты, прочитанные на доске объявлений, но в памяти вспыли почему-то только два: общество защиты животных и братство Лунного Света. И то, и другое ей нравились по-своему: Сабрина любила животных, но и астрономией увлекалась. Она даже помнила, как в пять лет попросила у родителей подарить ей на день рождения телескоп, чтобы наблюдать за звездами. Но это желание быстро перегорело, и на шестой день рождения Сабрина радовалась кукольному домику и велосипеду не меньше, чем аппарату, позволяющему видеть небесные светила. И тем не менее, ее не переставал интересовать вопрос о неземных цивилизациях и других галактиках.
- Эм... я еще подумаю.
- Как знаешь... - глаза блондинки сверкнули. На мгновенье Сабрине показалось, что они даже поменяли цвет. Девушка протянула руку к запястью Сабрины и коснулась пальцами кожи. Они были холодные, почти ледяные, как тонкие сосульки. За прикосновением последовала цепкая волна холода, которая сперва затронула лишь запястье, а затем побежала верх по руке, до самого предплечья. Всего несколько секунд - и это ощущение резко сменилось жаром. Сабрина почувствовала, как ее кожа накаляется, как будто от соприкосновения с огнем. Девушка поморщилась, попытавшись одернуть руку, но не смогла. Ее взгляд был прикован к глазам блондинки, холодным и неподвижным, как у фарфоровой куклы. Хоуп усмехнулась, опустив руку и откинула с лица кудрявый локон.
Кожа остыла, неприятные ощущения исчезли и минутное оцепенение отпустило Бердсли. Зато теперь в голове шумело, и она чувствовала, как земля покачивается у нее под ногами. Непреодолимая слабость медленно тянула ее вниз.
- Что это было?
- Ничего, мне надо идти, - произнесла блондинка и исчезла, как будто растворившись в воздухе. Все, что донеслось до слуха Сабрины - это отдаленное и приглушенное цоканье каблуков. Девушка опустилась на скамью у стены и закрыла глаза. Голова все еще кружилась, а перед глазами плясали разноцветные искры. Ощущение, словно ее кто-то ударил во голове - остаточное, когда боли уже нет, а последствия в виде тошноты и головокружения дают о себе знать.
"Что же это такое ?" - мысленно, с недоумением спросила она и осторожно поднялась на ноги.
Темный силуэт бесшумно прошмыгнул за ее спиной.
***
В старом особняке за чертой было, как обычно, умиротворенно и тихо. Огромное унылое здание из серого кирпича, несмотря на свой внушительный размер, казалось неприметным и почти заброшенным среди еловых зарослей. Наступали сумерки, но свет не загорался ни в одной из комнат. По вечерам здесь раздавались голоса, мелькали силуэты, но ни одна из комнат не была жилой. Здесь пахло пылью, гнилой древесиной, плесенью и кровью. Мебели почти никто не касался, в зеркалах никто не отражался, на белоснежных простынях никто не спал. Старый дом оживал только по ночам - лишь после захода солнца здесь можно было заметить чье-то присутствие. Днем его обитатели покидали каменные стены, примеряли человеческие роли и до появления на небе первых звезд становились простыми смертными, подобными сотням обыкновенных жителей пограничного городка. Зато вечером все становилось на свои места...
Этот вечер был особенным днем - важным и значимым, особенно для хозяйки особняка и главы большого "семейства". И не только потому, что наступала осень и дни становились короче. Этот день каждый год предзнаменовал одно: появление новых, юных, но чрезвычайно талантливых новобранцев. Хотя их таланты в последнее время были сплошным разочарованием. Способности стали настолько примитивными и предсказуемыми, что хозяйка уже почти отчаялась найти того, кто действительно способен ее впечатлить, поразить, всколыхнуть и стать спасением их семьи. Их клана.
Статная высокая женщина грациозно расхаживала по гостиной, погруженной в полумрак. Она была настолько изящна, что ее движения напоминали танец. Она сохраняла королевское величие и грациозность даже тогда, когда пребывала в ярости, как сейчас. Она и была самой настоящей королевой - благородной, справедливой, хладнокровной и жестокой. Ее прекрасное лицо сохраняло спокойствие, не выдавая истинных чувств. Лишь полные, бледные губы слегка подрагивали. Ее темный женственный силуэт бесшумно скользил по комнате так, как будто она не шагала, а плыла, петляя между предметами мебели. В тонкой, почти прозрачной руке она двумя пальцами сжимала хрустальный бокал и время от времени подносила его к губам. Она почти не пила, а только вдыхала аромат красной жидкости, желая растянуть удовольствие от вечерней трапезы. Она много размышляла, бросая короткие взгляды на подчиненных, и те каждый раз вздрагивали, стараясь не подать виду. Их хозяйка была как всегда величала и пугающе красива. Такая красота никогда не спасет мир - она его погубит.
- Цезарь, ты меня разочаровал. Очень-очень разочаровал, - вздохнула она и посмотрела на своего подопечного. Выражение ее лица оставалось по-прежнему невозмутимым. Только пальцы сильнее сжали бокал. Тонкое стекло тихонько хрустнуло.
- Виктория, ты ведь прекрасно знала, что девчонка не поддается контролю. Я тебя предупреждал. Новобранцы с такими способностями, как у нее, очень тяжело поддаются воспитанию, - на последнем слове мужчина сделал акцент и слегка усмехнулся. Это слово вошло в его лексикон недавно. В отличие от людей, которые вкладывали в него такой человечный смысл, он подразумевал под воспитанием кое-что более жестокое. И ему это нравилось.
- Она у нас не первая с такими способностями. А ты опытен, силен. Ты должен был справиться. Но провалился.
- Зачем вообще она нам? - фыркнул Цезарь и покосился на девчонку в противоположном углу гостиной. Белокурое бледное создание, с маленькими карими глазами, стояло, прислонившись к стене и отрешенно пялилось на графин с красным напитком на журнальном столике. Ее кожа была такая серая, что она почти слилась с цветом стен, - У нас таких уже двое. И ты, Виктория, прекрасно помнишь, сколько нам пришлось с ними повозиться.
- Не уже двое, а еще, - поправила подопечного хозяйка и приблизилась к девчонке. Когда между ними оставалась всего пара шагов, хрупкое создание потянулось дрожащими пальцами к бокалу, не обращая внимания на Викторию, и коснулась холодного хрусталя. Карие глаза сразу стали больше, в них появился блеск, и девушка ожила. Виктория улыбнулась, коснувшись ладонью ее бледной щеки, и с размаху влепила пощечину. Девушка зарычала, обнажив белые зубы. Еще мгновение назад, походившая на куклу-марионетку с фарфоровым болезненным личиком, она превратилась в кровожадное злобное создание. Ручки, напоминающие когтистые лапы, вцепились в запястье хозяйки особняка. Бокал выскользнул из руки Виктории и осколками разлетелся по мраморному полу. Под ногами растеклась бордовая, ароматная лужица.
Виктория схватила пальцами девушку за острый подбородок и заставила посмотреть себе в темные большие глаза.
- Успокойся. Немедленно успокойся, - прошептала она. Голос звучал спокойно и мелодично, как тихий шелест.
Блеск глаз белокурого создания потух, напряжение спало и выражение лица снова стало безжизненно холодным и пустым.
Виктория разжала пальцы и отошла от девушки, смерив Цезаря победоносным, высокомерным взглядом
- Даже я могу справиться с ней лучше, чем ты. Иногда мне кажется, что от тебя толку еще меньше, чем от некоторых новобранцев.
- Послушай, Виктория... - произнес мужчина, поднимаясь с кресла, но женщина оборвала его на полуслове.
- Заткнись и проваливай, - отрезала она, - Вернее проваливайте. Вы оба.
Цезарь поджал губы, схватил белокурую девушку за руку и растворился в темноте. Гостиная опустела всего на мгновение. Виктория даже не успела дотянуться до графина с напитком, как на пороге комнаты нарисовался женский силуэт. С черной папкой в руках, с улыбкой на губах и таким счастливым выражением лица, что не оставалось сомнений: сегодня день не сплошных разочарований для клана, но и хороших новостей.
- Хоуп, - радостно обратилась Виктория к блондинке, - рада тебя видеть. Надеюсь, ты пришла меня обрадовать.
- Несомненно, - девушка кинула на стол черную папку и опустилась на софу. Улыбка не сходила с ее губ. Для нее сегодняшний день стал днем достижений.
- Вижу, ты собрала неплохой материал, - Виктория кивнула на папку, - есть полезные находки?
- Практически стандартный набор: парочка с телекинезом, один с уже развитой способностью гипноза, читающая мысли... Но это это все ерунда по сравнению с одним очень интересным экземпляром.
Хоуп развязала папку и начала перебирать досье студентов. Все они представляли собой небольшие книжки, включающие пару листов и фотографию. Досье хранились в кабинете декана в университете, и большая часть так и оставалась там. И лишь избранные, самые достойные попадали в руки Виктории, чтобы та могла знать в лицо тех, кто затем пополнит их ряды.
Виктория с нетерпением наблюдала, как блондинка торопливо пытается отыскать досье той самой "находки", исключением среди остальных. Много времени прошло с тех пор, как она последний раз искренне радовалась новобранцу, возлагая на него большие надежды. Последние лет десять стали годами бесполезных поисков и находок. Клан становился больше, расширялся, но Виктория понимала, что сколько бы в нем не было членов, он никогда не сможет стать достаточно могущественным для того, чтобы принести ей победу и помочь отомстить. Она почти потеряла надежду, как вдруг Хоуп вернула ей ее. Недаром она дала девчонке такое имя сорок лет назад. Виктория уже тогда знала, Хоуп - их надежда.
- Вот она, - девушка наконец нашла досье среди десятков других. Виктория в нетерпении схватилась за бесполезные с виду несколько листков бумаги и открыла первую страницу, где была вклеена фотография. Со снимка на нее смотрела непримечательная брюнетка с большими голубыми глазами. Девушка ничем не выделялась среди множества своих сверстниц, и ничто в ее внешнем виде не выдавало исключительных способностей. Обычная юная провинциалка.
- Что у нее?
- Впервые я не смогла точно определить, потому как способность не одна, а совокупность нескольких.
- Двух? - удивленно спросила Виктория, все еще разглядывая улыбчивое лицо на фотографии.
- Четырех.
Хозяйка подняла ошарашенный взгляд на девушку, как будто та несла чушь. Четыре способности - это запредельное число, с которым Виктория никогда раньше не имела дело. Максимум - две. И те были у нее, благодаря она считала себя очень могущественной. Виктория никогда не допускала себе и мысли, что у кого-то может быть их четыре. О такой находке она могла только мечтать. Новобранец с четырьмя способностями - это не просто козырная карта, это исключительная победа клана и возможность Виктории воплотить в жизнь тот план, который на протяжении многих лет зрел в ее голове, но так и оставался всего лишь планом.
- Ты уверена? - с сомнением спросила хозяйка особняка, все еще не веря своей удаче, - Ты могла ошибиться.
- Могла, - кивнула Хоуп, - но не настолько. Способность явно не одна. И не две. Но чтобы сказать точно, нужно проверить.
Виктория отложила фотографию и потянулась к графину. Ее руки слегка подрагивали от волнения. Женщина уже предвкушала ту власть, которая окажется у нее, когда в ее распоряжении окажется совокупность сразу четырех способностей. Она уже видела поверженных врагов, море их пролитой крови, себя на пьедестале, сооруженным из обугленных черепков. Она уже ощущала себя царицей бессмертного мира.
- Она должна стать нашей, - глаза Виктории заблестели. Она залпом осушила бокал и улыбнулась, проведя острым ноготком по буквами имени девушки, - Сабрина Бердсли...