Завтракаем вдвоем, на кухне сидим через стол,
Ужасная рань, темно, на улице снег вместо травы.
Биоритмы под стать часовым поясам - чужой произвол.
Переводим стрелки так, чтоб застать другого живым.

А жертвы информационной войны
Еще видят сны,
Там, во сне ослепительно белый свет,
А информации нет.

Весна моя, не отступай, мы же не выживем,
Мы же все по теплу больные так или эдак
Мы на снег под окнами косимся обиженно
Напоследок бы надышаться, хоть напоследок

В глубине души каждый рассчитывает 
На полуночные звонки, 
Будто от этого остальные
На время не далеки.
Пока не звонит, молчит,
Вместо поговорить получает венки.

В кофе глядимся как в утреннюю проталину,
Оттуда свои же лица, только в коричневом,
И видно среди морщин, как устали мы,
И ложка о чашку звенит так немелодично.

Скороговоркой заречься от тюрьмы, сумы,
Ото всех невзгод, чтобы не мелочиться,
Что случилось?
С нами случились мы,
Самое страшное, что могло случиться.

Мы надеваем пальто, а в ушах мелодия,
Липнет как сон про сон, и не проморгаться нам.
В этом сне Гамлет убил Полония,
Полоний рванул как чертова электростанция.

Капель отмеряет время 
До апреля,
Мы надеемся, мы с теми,
С кем надо,
На самом деле - с кем успели,
Время - до поражения цели.

В каждом глотке как привкус ядерного гриба,
Вечно горчит печаль, кто из двоих ни сварит,
Можно идти одному до следующего столба,
Но рунами проступает "...люблю..." на расчищенном тротуаре.