... Небо, высокое ярко-голубое небо, в котором вольготно раскинулись протяжные перистые облака. Между ними ниточкой-шрамом тянется инверсный след, - пассажирский лайнер только-только ушел в стратосферу... Неуклюже как-то ушел, не к слову, - видно, стажер за пультом...
Я лежу, закинув руки за голову, перекатывая в губах сладкий стебель неведомой мне травы, - сорвал минуту тому назад где-то в области своего правого локтя - и дышу тишиной... Как же мне тебя не хватало, Планета...
Ветерок то и дело сбрасывает мне на нос прядь моих не по уставу отращенных волос - на дисциплинарные взыскания я не реагирую с тех самых пор, как получил сертификат пилота - с самых четырнадцати стандартных лет... Не хочу вспоминать, не за тем я столько месяцев ждал этого увольнения, чтоб еще Академия у меня в мыслях всплывала...
Яркая бабочка садится на носок моего ботинка - я закинул ногу за ногу и теперь могу наблюдать за этим хрупким изяществом, не напрягая глаз... Где-то на периферии памяти всплывает, что я не просто так здесь лежу, наслаждаясь покоем, бездействием и невероятным простором, - я еще и жду. Вима, своего попутчика, который-то и притащил меня в это тихое и далекое от больших городов Планеты местечко...
--
Рай, ты и представить себе не можешь, как там хорошо! Холмы, лес, озеро или река - выбирай на свой вкус! Я тебя с невестой своей познакомлю - она... она... такая! - Вим этим мне и глянулся на терминале отправки: своей бьющей через край жизнью, своим желанием удивить, обрадовать - знакомый ты ему или просто приятный прохожий - нет разницы. Я давно не встречал такого, с самого полузабытого детства. Поэтому, не раздумывая, согласился стать попутчиком этого совсем мне чужого парня, о котором из сведений у меня было только то, что он летит на Планету в отпуск. В общем, считай, что никаких сведений... Потому, что иначе, как в отпуск, на Планету никто и не летает - на то она и Планета-Для-Всех. И для наших, и для федератов...
--
Ра-ай! - голос у парня будь здоров: орет с соседнего холма, а слышно так, словно он кричит мне на ухо. - Иди сююда-а-а! Юнька только приземлилась, ей крылья помочь отцепить надо-о!
--
Се-ей-ча-ас! - я неторопливо поднимаюсь с травы, изо всех сил стараясь продлить удовольствие прикосновения к теплу Планеты, испытывая почти физическую боль от невозможности остаться с ним, с теплом этим, на подольше. Иду, путаясь в высокой глянцево-зеленой траве, задевая кончиками пальцев чашечки больших белых цветов, которых на этих холмах видимо-невидимо - аж в глазах рябить начинает, только оглянись. Втягиваю привыкшими к запаху гари и отработанного топлива ноздрями невыразимую нежность неба. Хочется петь, плакать и кричать одновременно, - как бы идиотски это не звучало...
Ее крылья - большие тренировочные, для совсем зеленых новичков, - радужно переливаются под неярким светом желтого солнца Планеты. Саму ее под их сияющей массой почти и не видно - только торчит одна загорелая нога в ярком носке-гетре, приспущенном на тяжелый ботинок.
--
Вот. Знакомьтесь. Это - Юнька...ой, Юна, она моя невеста, - Вим улыбается чуть-чуть смущенно и выжидательно: "ну... как... как она тебе?!.." - А это Рай...ой, Райбо, он мой попутчик, мы... это... мы вместе с третьего терминала вылетали...
--
Здрасте, - крылья пузырятся и волнуются, не желая, по-видимому, отпускать свою нечаянную добычу. Через минуту и три хороших рывка пленница покидает свое добровольное заключение. Я смотрю на ту, которая... такая!.. и понимаю, что именно такая она и есть: от кончика забавной вытарчивающейся каштановой прядки на макушке до оцарапанных острой травой лодыжек. В больших медового цвета глазах переминаются любопытство и ожидание чего-то хорошего. Карманы светлых шорт оттопырены, словно там спряталось по мячику, и медвежонок на майке смотрит на меня доверчивыми глазами-пуговками. - Яблоко хотите?
--
Ой, Юнька, ты чего, как маленькая - на "вы"? Я ж с тобой связывался из порта, помнишь? Говорил, что не один буду... Говорил?
--
Говорил, - она кивает головой: шустрые солнечные зайчики разбегаются в разные стороны от глянца ее шевелюры. - Я думала, что ты Дарко привезешь, ты ж обещал...
Вим кривится, словно у него внезапно прихватило сердце. Приобнимает Юньку за плечи - она едва дотягивается головой до середины его груди.
--
Понимаешь, малыш... Дарко больше не приедет к нам... его... перевели на другой объект, слишком далеко от меня... понимаешь?
--
Угу, - она всовывает мне в руки большое зеленое яблоко и кивает головой для пущей убедительности. - А вы поучите меня летать?
--
Ну, Юнь...ну, опять это дурацкое "вы"...
--
Вы - это значит ты и он, - ее тонкий пальчик упирается мне в грудь. Отчего-то мне смешно и тепло внутри: словно кто-то зажег во мне маленькое солнышко.
--
Непременно, - я успеваю ответить раньше Вима. Он согласно мотает головой и, отпустив Юнькины плечи, идет расправлять крылья. Мгновение спустя я присоединяюсь к нему, а она стоит и смотрит на нас, улыбаясь нам, небу, белым цветам и каким-то своим радостным мыслям...
Через три веселых истории и одно сгрызенное яблоко мы налаживаем Юнькины крылья и взбираемся на холм. Она просовывает руки в крепления и пытается неуклюже оттолкнуться. Ноги не слушаются ее, крылья проявляют дурной и несговорчивый нрав - Вим едва успевает подхватить падающую Юньку...
--
Так ты никуда не полетишь, - я подхожу к ним и поправляю завернувшееся крыло. - Ты не веришь в себя - это полбеды, ты не веришь своим крыльям - это тоже ничего. Самое страшное в том, что ты не доверяешь воздуху... Просто положись на него, - он не причинит тебе вреда.
Она смотрит на меня расширившимися глазами, словно я только что поведал ей сокровенную тайну мироздания. Краем глаза ловлю странный взгляд Вима: пронзительная зелень острым лучом, - словно прицел на экране в моей рубке. Неприятный, тревожный взгляд...
--
Юн, он дело говорит, - я это пытался тебе сказать, но не умею, не выходит у меня так складно объяснять... Просто не жмись, расслабься, ляг на ветер - и полетишь, - лицо Вима снова стало прежним - мягким и доброжелательным. Но холодок предзнания во мне остался. Уж слишком хорошо я знаю, КТО умеет так смотреть...
Попытка за попыткой, через Юнькино смущение и злость, через хохот и ее взлохмаченные нашими ладонями волосы, - и вот она уже летит, захлебываясь счастливым смехом, подставляя лицо теплым потокам воздуха, показывая нам плохо видный с холма розовый язык... Ветер треплет мои волосы, заслоняя от меня радужное пятно в высокой синеве; ветер пузырит цветастую рубашку Вима, ерошит его короткую пегую гриву... Мне кажется, что я понимаю, что такое счастье.
--
Возьмем катер? Юнька хотела в соседнюю зону смотаться, - Вим машет ей рукой, показывая, что пора снижаться, что для первого раза достаточно и более чем достаточно.
--
А я вам не помешаю, - я до одури боюсь услышать "ну... это... ты можешь, конечно, лететь с нами... нет... ни в коем разе... но..." - боюсь этого до железного вкуса во рту.
--
Если бы ты мешал ей или мне, или нам обоим, стал бы я тебя тогда звать? Подключи логику, Рай, - он смотрит на меня без тени иронии, просто констатируя тот факт, что иногда мне неплохо было бы мыслить логически. - Так берем катер?
--
Да, конечно... Вот только кто поведет? - я не хочу афишировать свое тесное знакомство с летающими аппаратами: пусть думают, что я простой технарь с орбитальных станций.
--
Могу я... В школе как-то на спор сдал на права, - Вим ловит приземлившуюся Юньку, снимает с нее крылья, пока она не успела в них запутаться и, подхватив ее подмышки, - легко, без видимого усилия, - начинает вертеть вокруг себя, вытаскивая на поверхность новую порцию счастливого Юнькиного смеха...
Мы идем через холмы в ближайший городок, берем на тамошней крохотной - я не привык к таким, это для меня дикость и аномалия, - катерной станции старенькую, но вполне достойную машину и размещаемся в ней вместе со всем своим скарбом.
--
Возьмитесь за поручни. Я обычно стартую очень резко, - руки Вима плетут паутинку мелких движений над консолью управления. Слишком мелких, слишком хорошо отточенных движений для просто сдавшего на спор на права человека... Старт и впрямь резкий, филигранно-точный и необычайно красивый. Облака становятся досягаемыми уже минут через пять - Вим опускает колпак кабины, мотивируя это тем, что все мы слишком легко одеты.
Юнька забивается в дальний уголок сидения и смотрит на Вима с непонятным мне испугом. Он ловит этот взгляд и как-то резко сжимается, съеживается. Катер, повинуясь новой паутинке, сплетенной его пальцами, начинает снижаться.
--
Прости... Юнь... Я... я... как всегда... забыл я, - лицо Вим отворачивает в боковое окно, в нарушение всех писаных и неписаных правил вождения. Юнька протягивает свою ладошку, ерошит его и без того лохматые волосы.
--
Ничего. Все хорошо. Мне пора бы уже и привыкнуть.
Я чувствую себя полным идиотом. Лишним колесом в телеге, досадным камешком, застрявшим в ботинке... Юнька улыбается мне ободряюще и чуть-чуть виновато, словно прочла мои мысли.
--
Я... я просто была на "Быстром", когда его союзники... ой, когда его сбили. Вот... с тех пор и боюсь высоты...скоростных стартов, а еще... я... пилотов истребителей-перехватчиков...боюсь, - я чувствую, как горят мои уши. "Быстрый", пассажирский лайнер первого класса, перевозивший мирный контингент с экскурсионных спутников, был сбит в верхних слоях атмосферы Планеты нашим истребителем: пилот просто сошел с ума и перестал различать цели и не подлежащие уничтожению объекты... Выжившим дали статус пожизненных граждан Планеты, не попадающих под призыв ни в действующие части, ни в резерв...
--
Мы прилетели. Сдаем катер и в темпе вальса несемся на шлюз, пока не зашло солнце, - Вим прекратил, наконец, изучать пейзажи за боковым окном и начал снижение...
Короткие всплески тягучей, оранжевой от заката воды - это Вим плывет саженками к противоположному берегу... Ласковое журчание тонкой прозрачной струйки - Юнька сосредоточенно переливает воду из ладошки в ладошку... Тяжелые плюхи-шлепы по темной глади мелководья - это я пытаюсь наступить ногой на острое даже на вид отражение месяца... Где-то за узким, заваленным телами мертвых деревьев перешейком истерически орут квакуны. Небо Планеты смотрит мне в душу, касается моей макушки своими теплыми губами. Я буду скучать по тебе, по всем вам...
Вибрация едва ощутима, вибрации почти нет - но я ловлю ее, я прикладываюсь губами к своему запястью... Прорыв на пятнадцатой линии, федераты заняли пару периферийных планет... В переводе на простой язык это значит, что мне пора...
... Вим обнимает опущенные Юнькины плечи, Вим шепчет ей что-то неразборчиво-ласковое в округлое розовое ушко. Ее слезы похожи на большие росинки, - тяжело срываются с ресниц, тяжело падают, оставляя темные пятна на маечке.
--
Только приходи поскорее... Я буду тебя ждать...
--
Обязательно. Я тебе обещаю. Ликвидируем неполадки системы охлаждения на станции, и нас тотчас же отправят обратно, догуливать отпуск, - Вим смотрит на меня поверх ее головы и улыбается мне... Спокойной, уверенной улыбкой человека, которому, возможно, умирать через час-полтора. Я отвечаю ему взаимностью...
... На терминале мы расходимся в разные стороны без слов. Нечего тут говорить. Через четверть часа мой родной корабль-матка принимает меня в свои стальные объятья... Получаю боекомплект и примерную карту района действий, получаю тычка от своего механика за халатное отношение к машине... Получаю свободу карать и миловать...
... Район чист, и я позволяю себе на мгновение расслабится. Перехватчик федератов выныривает из ниоткуда - словно из того мгновения, когда мои веки были сомкнуты. "Вами нарушена демаркационная зона Федерации. Просьба покинуть зону немедленно, в противном случае мы будем вынуждены применить оружие...", - федеративная вежливость навязла на зубах до оскомины. Я вывожу на внешние экраны свое собственное изображение с не сильно прилично скрученными пальцами. С аналогичного экрана вражеского перехватчика на меня насмешливо смотрит Вим...
--
Ой, Юна, гляди, звезда упала! - Аника дернула ее за край майки. Юнька подняла голову к темному летнему небу, проследила глазами путь необычно медлительной падучей звезды и опять уткнулась в книжку. Где-то далеко в глубине дома затренькал аппарат дальней связи.
--
Аника, ответь, пожалуйста, - босые ноги прошлепали мимо, Юнькины волосы взлетели на мгновение под порывом теплого живого ветерка. Она перелистнула страничку, изо всех сил стараясь не вслушиваться в отдаленный разговор...
--
Это Ви-им! Он говорит, что скоро будет... А еще он что-то странное добавил, тихо так...
--
Что именно? - бухнуло и умолкло сердце. Книжная страница застыла, не двигаясь ни туда, ни сюда.
--
Что-то вроде "и не надо больше рая..."
--
"Ничего уже не надо, мне и тем, плывущим рядом - нам бы жить и вся награда...", - в центре желтоватой страницы старой книги расплылось мокрое, сильно похожее на кляксу пятно...