Черное или в полосочку? С одной стороны, черное повседневное платье делало Табиту незаметной, что очень удобно, когда идешь на встречу с незнакомцами. Придает уверенности. Подчеркивает приверженность традициям. Да и просто стройнит, в конце концов. С другой стороны, собрание этого ковена организовывала очень сильная морская ведьма, артефактор-начертатель по второму призванию. И полосатая матросская майка могла стать одновременно демонстрацией добрых намерений и данью уважения принимающей стороне. Но две внушительные дыры на подоле как-то не работали на создание солидного имиджа.
- А может не идти никуда? - Табита со вздохом отложила тельняшку и начала просматривать юбки черного платья на предмет неожиданных дыр. - Скажусь больной. Или нет, лучше отговорюсь тем, что у меня маску заело. Подберу какую попротивнее...
- Цыц, дура. Откажешься и будешь еще четыре года чернила литрами переводить в попытках найти себе подходящий ковен. А без других магиков рядом ты мало того, что дар теряешь, так еще и с ума будь здоров сходишь. Заправь свой дырявый подол в пояс, одень серую юбку и марш на встречу.
- Бесчувственный ты тип, Арно. Нет, чтобы пожалеть меня хоть раз. Только и можешь, что брюзжать и обзываться.
- Я не могу быть чувственным, я чайник. Твоими милостями, между прочим. Хотела рыцаря в сияющих латах - терпи, - с сиянием у Арно, латунного фамилиара Табиты, и правда все было в порядке. Глазам больно. С рыцарством дела обстояли похуже, но сложно сохранять куртуазность манер и кроткий нрав, когда в тебя то и дело заливают кипящую воду. Тогда не до благородства, все способы стравить пар становятся хороши. - И не щелкай масками в приличном обществе, Противостоящего ради. Твой прошлый ковен состоял из терпеливых уникумов, и не факт, что тебе в этой стране попадутся такие же.
Табита кивнула в знак согласия и взяла с трюмо фотографию в железной рамке. Обычный снимок, одна из штучек смертных, никаких техномагических ухищрений. Летний день, подсолнухи в рост человека, улыбающиеся лица друзей. Ее старый ковен, сорок лет спокойной интересной жизни. Техномаги, стихийники, менталисты. Даже муза одна была. Почти все - полукровки, смески, с трудом вписывающиеся в человеческую жизнь. Табите, в отличие от них, помогало ее первое призвание. Хамелеон-масочник может довольно успешно прикидываться обычным человеком. Но в том-то и беда, что только прикидываться.
Ковен спасал от одиночества, давал новые знания и жизненные смыслы. Казалось, что так будет всегда. Табита отставила фотографию в сторону, вздохнула и начала натягивать тельняшку.
- Да-да, а потом появились мы с Инквизицией и сломали жизнь бедной маленькой тебе.
- Арно, заткнись.
- Нет, а чего сразу "заткнись"? Правда же. Ты так вздыхаешь только тогда, когда ту ночь вспоминаешь. Переломный момент, хе-хе.
- За-мол-чи, - Табита протянула было руку, чтобы хлопнуть зануду по крышке, но в последний миг передумала и щелкнула его по выгнутому носику. Вздохнула снова, застегнула крючок на юбке и нагнулась к калошнице за туфлями.
Арно не повезло дважды. В первый раз по мелочи: его, молодого, полного сил демонолога положил на жертвенный стол собственный дядюшка-некромант. Теорию новую проверял, а расходниками не запасся. С кем не бывает, как говорится.
Второе неудача была куда как крупнее и с долгоиграющими последствиями. То, что Табита в тот день промахнулась дверью и вместо чернильной лавки попала прямиком в лабораторию - это было досадной мелочью. То, что она неосторожно ухлопала увлекшегося некромансера - стало нейтральной случайностью. Но вот горячее желание спасти умиравшего мальчишку, чтобы жил, хоть тушкой, хоть чучелком, хоть... хоть чайником - вот оно вылилось в настоящую катастрофу.
Инквизиторы не нашли их только потому, что Табита с чайником подмышкой смогла все-таки выбраться из лаборатории и пройти десять шагов до ближайшего мусорного бака. В котором и провела последующие два дня в бреду и горячке. Арно выпаивал ее водой из носика и держал на своем резерве, не давая соскользнуть в Серые Пределы. Острый помойный дух сбил со следа гончих, а беспамятство ослепило клириков-видящих. Мертвого некроманта предварительно списали, как сгоревшего на работе, но версию убийства окончательно отметать не стали. Про Арно же никто и не вспомнил, словно и не было его никогда.
Так и оказалась Табита со своим новоприобретенным - а как иначе прикажете чайнику спасать умирающую ведьму, кроме как на кровавый контракт повесив, - фамилиаром в столице сопредельного государства. Обжилась, с трудом, но нашла работу в человеческой конторе, квартирку сняла. И вот теперь собиралась, потратив три года на изматывающие поиски, на первую здесь встречу с подобными себе.
- Дары не забудь. А то придешь туда тетёха-тетёхой, с пустыми руками, опозоришься, и будешь потом меня по крышку слезами заливать.
- Спасибо, жестянка за то, что напомнил. И что бы я без тебя делала?
- Жила бы привычной жизнью в окружении знакомых.
- Угу, но без тебя. Не дури.
О том, что сверток с дарами так и остался лежать на столе, Табита вспоминила только входя в вагон метро. Плюнула с досады - возвращаться значило опоздать, - и схватилась за поручень.
На условленном месте ее дожидалась толпа разношерстных галдящих людей и устроительница собрания. Непосвященный, глядя на нее, увидел бы эксцентричную молодую девушку: заплетенные во множество косичек волосы, полосатое платье по фигуре, позвякивающие на ветру амулеты и браслетики. Для того же, кто умел видеть, все выглядело куда как многограннее: сложная сеть чар разного назначения, но сходной природы охватывала девичью фигурку сияющей сетью. Воздух вокруг нее гудел от сдерживаемой энергии и пах солнцем и морской водой.
- Привет. Ты та новенькая, что писала мне?
- Ага, - Табита подавила желание попинать землю носком туфли. Морская ведьма, уловив этот порыв, хихикнула и протянула руку, касаясь ее лба.
- Маленький хамелеончик. Как интересно. А почему без маски?
- В толпе не нужна. Для простых зевак хватает отвода глаз, - Табита щелкнула ногтем по широкому кольцу на большом пальце левой руки, показывая, что именно обеспечивает ей незаметность в скоплениях людей.
- Ух ты, какая славная обманка! Сама делала?
- Дед подарил. Он был известным военным артефактором. А у меня вторым призванием... слова. Не в него удалась.
Морская ведьма сочувствующе цокнула языком: магию слов Связующие печати ограничили сильнее всего. И сейчас даже самый сильный маг-словесник мог разве что яблоко без ножа разрезать в обычном состоянии. Последние слова, само собой, не в счет - умирающий повелитель слов мог наворотить такого, что все магическое сообщество потом годами расхлёбывало. Или веками, как в случае Связующих печатей.
Словесников жалели и опасались, относясь к ним по большей части как к больным детям или бомбе с часовым механизмом. Держали на постоянном учете - на каждом маге слова с момента обретения призвания и до самой смерти стояло следящее клеймо. Табита по привычке потерла шрам между ключицами: ее собственное выгорело в ту ночь, когда она спасла Арно.
- Ну ничего, хамелеонов у нас еще не было. Думаю, народу будет интересно посмотреть на твои техники. А вот словесница у нас уже есть одна, так что одиноко тебе не будет. И да, меня называют Нарой.
- Табита, очень приятно, - реверанс был бы вполне уместен в данной ситуации, как дань уважения слабейшего сильнейшему, проявление хороших манер и все такое прочее. Но изящными реверансы Табиты не были никогда, поэтому она просто кивнула головой. Нара снова хихикнула.
- Ты забавная. Думаю, наши с тобой поладят.
- Надеюсь.
Прогрохотала по рельсам очередная электричка, выпуская на перрон новую партию пассажиров и тугую звенящую волну силы.
- О, а вот и Линкс!
Табита повернула голову туда, куда показывала увешанная браслетами рука морской ведьмы, и присвистнула от удивления. К ним легкой походкой, на каждом шаге свивая ветер в тугие, осязаемые спирали, шла сида. Самая настоящая, совершенно невозможная в мертвом мире железа и стекла дочь холмов.
- Познакомься, это Линкс. Хозяйка воздуха и тьмы, хотя по ней и так видно. Именно из-за нее мы всегда таскаемся во всякие лесополосы и парки, вместо того, чтобы сидеть в уюте и тепле где-то под крышей.
- Эй, ты забыла сказать, что из-за кого-то - не будем тыкать пальцем, - эти леса все время находятся на берегах рек и озер. На худой конец в ход идут водохранилища. И из-за кое-кого другого, считающего мой сидхен воротами в Серые Пределы, мы не можем собираться под моей крышей.
- У нее просто клаустрофобия, да, Ша? - воздух за левым плечом Нары дрогнул, прогнулся, выталкивая в явь новое действующее лицо. Табиту снова потянуло присесть в подобии реверанса: местный ковен начинал пугать ее разнообразием своих членов. И их толерантностью. Морская ведьма, сида и метаморф - не самое часто встречающееся сочетание.
Метаморф обрела полную видимость и кивком ответила на тихое приветствие Табиты. Показала сиде язык и снова растаяла за плечом Нары.
- А это у нас новенький кто? - Линкс обошла Табиту кругом, легонько прощупывая ее тонкими вихорьками, словно пробуя на вкус.
- Хамелеончик.
- Ух ты! А можешь кого-то показать?! Этого вот, - рука сиды выгнулась куда-то вбок невозможным для простого человека образом и буквально уткнулась в переносицу проходившего мимо парня. Тот моргнул и замер послушной куклой.
- Не привлекай лишнего внимания, отпусти смертного и не унижай ее такой ерундой, - Нара пустила по ветру щепотку чего-то с сильным запахом водорослей. Учуяв его, околдованный юноша вздрогнул, ошарашенно повел взглядом по сторонам и рыбкой нырнул в вагон подъехавшей электрички.
- Да, это и правда было бы слишком легко. М-м, а давай так: я загадаю кого-то, а ты нам его покажешь. Это ведь достаточно сложно, правда?
- Знаю я, кого ты загадаешь. Тоже мне сложности.
- Нара, ты, конечно же, знаешь, мы с тобой уже пятое столетие одним воздухом дышим. А ей-то откуда? Заодно сможем точно сказать, похоже получилось или так себе, - Линкс подошла к Табите близко-близко, принося с собой ощущение неясной тревоги и запах ночного ветра.
- Что-то разумное во всем этом есть, уговорила.
- Что скажешь, хамелеончик? Хорошая задача, справишься?
Табита сглотнула, судорожно прикидывая, потянет ли чтение образа, создание маски и отвод глаз одновременно. Полной уверенности в успехе не было, но если отказаться или попросить послабления, то как знать, насколько сильно это повлияет на дальнейшие отношения с ковеном.
- Справлюсь, - голос сипел, выдывая ее волнение.
- Вот и хорошо. Тогда начнем, а Нара нас прикроет. Правда?
- Куда я денусь с тонущей шхены.
- Вот и славно. Начали!
Резкий окрик сбил первичную настройку, и Табите пришлось потратить какое-то время на то, чтобы заново "сцепиться" с памятью Линкс. Образ был четким: сида явно хорошо знала того, о ком думала. Рука Табиты сама собой нашарила в сумке горошину наушника и воткнула ее в ухо. Музыка помогла успокоиться, фиксируя маску, сводя воедино все те разрозненные черты и приметы, которые призвание хамелеона вынимало из чужой памяти.
Тело сковал привычный холод изменения: плечи раздались вширь, шею защекотали отросшие волосы. Задуманной персоной оказался мужчина - и Табите пришлось перенести пару неприятных минут, пока не закончились все требуемые перестройки.
Но переделать тело под нужды маски - всего лишь половина работы. Пустой оболочкой никогда никого не обманешь. А начинка у задачки оказалась такой, что Табита едва-едва удержалась от полного в ней растворения.
Одиночество - целая вселенная его. Осознание своей чуждости, острое, как край разбитого стекла. Безнадежность, сковывающая по рукам и ногам. Табите пришлось изо всех сил сконцентрироваться на самых радостных своих воспоминаниях, иначе чужие чувства пожрали бы ее без остатка.
- Нэаль... Клянусь Богиней, это Нэаль. Ай да хамелеончик!
Голос разбил накатившее оцепенение, вызвал из глубин отчаяния маски новое чувство, по ярости и накалу превосходившее все, что было до него. Любовь. Смертные не могут так любить. Смертные не могут так горевать. Табита тряхнула головой, пытаясь собраться:
- Кх-кого вы мне подсунули? - говорить с зажатым в чьих-то сильных пальцах адамовым яблоком было тяжело. Откуда взялся обладатель этих пальцев - было решительно непонятно.
- Нэаль! Отпусти ее!
Ледяная хватка разжалась, позволяя Табите упасть на перрон и начать выкашливать легкие. Маска сползала клочьями, добавляя новой боли.
- Они подсунули тебе меня, перевертыш, - у прототипа маски оказались чернильно-черные глаза без белка и лицо ангела со старых картин. Табита сжалась в комок под его пустым взглядом, прикрывая грудь и горло.
- Нет, я подозревала, что нефелимы придурки, но даже близко не представляла насколько, - сида вынула из кармана юбки сияющую голубым сферу и, оттолкнув мучителя, принялась водить ей по телу оцепеневшей девушки.
- Я услышал, как ты зовешь меня. Пришел на зов и увидел, как перевертыш пьет твою память обо мне. Что, по-твоему, я должен был делать?
- Поздороваться и оценить мастерство. Хотя, можно сказать, что ты его по-своему оценил, - сфера раскрывается со щелчком, выпустив наружу небольшой рой медных пчел. Табита отстраненно подумала о том, что сида-техномаг вполне достойно вписывается в окружающее безумие.
- Не стой статуей, помоги, - безо всякого напряжения Линкс подняла опутанную синими лучиками девушку и переложила ее на руки нефелима. "Как же холодно", - было последним, о чем подумала Табита, соскальзывая в беспамятство.
Ей снился Арно. Не таким, каким она видела его в первый и последний раз: окровавленный, со вскрытой грудной клеткой и пришпиленными к жертвеннику конечностями. И не таким, каким он стал после ее опрометчивого желания: медный, до жара надраенный чайник с выгнутой эбенового дерева ручкой. А таким, каким она нашла его на страницах старого выпускного альбома. У этого Арно были черные волосы до плеч и некрасивое узкое лицо, от которого она глаз не могла отвести. Синие глаза в опушке из длинных ресниц смотрели на Табиту изучающе, длинные тонкие пальцы касались каких-то выбранных по странному принципу мест: нос, ямка за ухом, запястье, кромка ребер. Прикосновения были такими нежными и легкими, словно вместо пальцев у Арно были мягчайшие перышки. Она хотела бы что-то ему сказать, спросить о чем-то таком, чему не место было в их обычной беседе наяву, но голос не повиновался ей. Арно улыбался в ответ на все ее попытки с ним заговорить и вдруг лизнул ее в щеку. Язык его был шершавым и очень горячим.
- Лис! Перестань, отойди от нее, - молодой женский голос звучал настолько неуместно в этом сне на двоих, что Табита проснулась и резко открыла глаза.
Она лежала на чем-то мягком в неизвестном месте. На груди ее стоял лисенок и, склонив треугольную ушастую голову, обнюхивал ее шею.
- Отойди, негодник, дай ей поспать, - обладательница голоса все никак не появлялась в поле зрения Табиты, так что в итоге ей пришлось приподняться на локтях. Голова гудела так, словно по ней сильно ударили. Лисенок недовольно фыркнул и соскочил с ее груди.
- Лежи, ты сильно выложилась. Да еще Нэаль от себя добавил, добрая душа, - на вид говорившей можно было дать от семнадцати до сорока. Свет большой сферы в руках создавал замысловатый узор на ее лице. Массивные очки в бронзовой оправе светились отраженным золотом, мешая видеть глаза незнакомки.
- Я Ангъё, артефактор-словесник. Не пытайся говорить, мне пришлось ненадолго запечатать твою речь - ты едва не наворотила дел в беспамятстве. С другой стороны, огреть Нэаля полным чайником по голове было оригинальным ходом. Поделишься текстом?
"Это не текст, это Арно, мой фамилиар", - Табита попыталась было сказать это, но ни звука не произнесла.
- Говорю же, ты под печатью, так что лучше не надо. Эти слова у меня - одни из самых надежных, мало кто так же может, - золотая сфера в руках незнакомки постепенно гасла и уменьшалась. И вскоре исчезла совсем. - Ты только не очень на Нэаля обижайся, ладно? Он к новеньким всегда недоверчиво относится, а тут еще и Линкс рядом оказалась.
- Этот... придурок пернатый принял ее за охотника. Решил, что так, через меня, его снова достать пытаются. Параноик. Но его можно понять, - Линкс возникла рядом бесшумно, словно соткавшись из вечернего воздуха. Протянула Табите кружку с чем-то горячим и пахнувшим всем миром сразу. - Не держи на него зла, нефелимом в этом мире быть, наверное, еще паршивее, чем любым из нас.
Табита хотела было сказать, что хамелеоном быть куда как лучше, чем потенциальным источником кожи, волос и перьев для снадобий и декоктов. Но печать владелицы лисенка и впрямь оказалась прочной: из горла вырвалось только тихое шипение.
- Да не торопись ты так, хочешь согласиться - кивка достаточно. Выпей лучше это вот, - кружку ткнули Табите почти в губы. - Это Нара делала, что-то из ее глубоководных штучек. Не удивлюсь, если в составе какие-нибудь медузы и прочие склизкие гады.
- Отличная реклама, Линкс, так держать. С такими комментариями пациент пойдет на поправку еще до того, как примет лекарство, - Ангъё изо всех сил пыталась казаться суровой. Получалось плохо. Табита фыркнула, расплескав добрую половину кружки. - Вот, я же говорила. Прийдется теперь за кипятком идти.
- Сходи-сходи, Очень кстати ты, хамелеончик, этот чайник материализовала. Хотя я бы на твоем месте чем потяжелее приложила, - Линкс села рядом, обхватила руками колени и задумалась о чем-то своем.
Для того, чтобы сломать контрольное слово чужой печати, Табите пришлось немало попотеть. Сложные связи, незнакомый язык, хорошо, хоть пару общих корней найти удалось, от этого и плясала. Когда последняя буква печати исчезла из ее разума, она почувствовала себя так, словно мир придавил ее всем своим весом сразу. Дышать было тяжело, а ворс одеяла покрылся тонкими ледяными иголками.
- Хм, как оно все у вас интересно, оказывается. Ты только Ангъё не проболтайся о том, как с ее любимой игрушкой обошлась, - прищуренные глаза Линкс сверкнули.
- Не проболтаюсь, - говорить было тяжело, горло саднило. Табита прокашлялась, и, с трудом приподнявшись на локтях, села.
Место для этого сбора ее новый ковен выбрал престранное: берег городского водохранилища, поросший смурными тополями. Никакого подлеска, ряды толстых древесных стволов, уходящих в белый песок, усыпанный опавшими хрупкими листьями. Обязательный огонь в каменной, собранной из подручных средств, чаше. И башня местного ордена Инквизиции, черной громадой закрывающая город и горизонт.
- Не мешают? - Табита махнула рукой в сторону башни.
- Помогают, скорее. Никто, в том числе и они сами, не думает обычно, что ковены могут собираться прямо у них под носом. Иногда, правда, отдачей от их обрядов накрывает, но это такое, переживаемо. Мы еще пару похожих мест нашли, фон сильный, скрывает хорошо. Но туда дольше ехать и с водой там не очень.
- Понятно, - сидеть было тяжело, разговаривать - и того тяжелее. Голова кружилась, ужасно хотелось пить. В итоге, наплевав на вежливость, она сползла обратно на коврик. Рысь, не меняя позы, продолжала гипнотизировать речную воду.
- Кипяток, - Ангъё потерялась где-то по дороге, прислав вместо себя того, кого Табита хотела бы сейчас видеть меньше всего. Она собиралась было отвернуться, вежливо это или нет - плевать. Но тусклый отсвет на медном боку чайника заставил ее передумать. Нефелим держал Арно на весу, отодвинув от себя настолько, насколько это вообще было возможно.
- Из носика поить собрался, милый друг? Чашку Ангъё с собой забрала.
- Мне все равно. Из носика - значит, из носика, - с каменным лицом Нэаль наклонил чайник ровно надо лбом Табиты. Не вылилось ни единой капли. Нефелим тряхнул непокорный предмет утвари, проверяя, есть ли что-то внутри. Вода глухо ударила в медную стенку. - Похоже, из носика не выйдет, придется поить из горла.
Табита устало прикрыла глаза, не желая видеть, что станет с безумцем, рискнувшим открыть крышку Арно без его на то разрешения. К чести нефелима - кричать он не стал. Хотя это, наверное, было зверски больно. Ограничился парой процеженных сквозь зубы слов на эно лхаме - Табита знала только самые его основы, потому с дословным переводом не вышло. Но понять общий смысл труда не составляло: мало кому понравится бьющая в лицо толстая струя кипящей воды. Арно был столь любезен, что ограничил разброс водяных капель головой и плечами своей жертвы, оставив Табиту в сухости.
Рысь фыркнула в кулак и зашлась звонким переливчатым смехом.
- Это не вещественная магия, - лицо Нэаля, ошпаренное и покрывающееся пузырями, заставило Табиту вздрогнуть. Но настоящий ужас вселял его взгляд: черная бездна ненависти.
- Да, глупец прав. Я всего лишь скромный фамилиар, на какие-то более сложные вещи она у меня не очень способна, - последние слова Арно доносились уже со стороны костра: у нефелима сдали нервы и он отправил злокозненный чайник в полет. Проводил болтуна взглядом, сплюнул на песок и ушел куда-то во тьму, стирая с лица отстающие ошметья кожи.
- Ой, как же все интересно. Хамелеончик, а давай ты мне сейчас не будешь про все это рассказывать, давай я тебя к нашим поближе отведу, и там ты объяснишь, почему чайник, почему говорит и все такое прочее.
И Табите пришлось объяснять. И отвечать на вопросы. И выслушивать сожаления, искренние и так себе. И принимать заверения в том, что если что, то помогут, и не бросят. И подсовывать вместо себя всеприсущего Арно, соскучившегося по благодарным слушателям и от того до нельзя болтливого. Новый ковен оказался разношерстным и очень любопытным. Кроме морской ведьмы, метаморфа и сиды, Табита заметила еще пару дриад, берегиню, несколько пукк и даже одного некроманта-аниматора. Глядя на шитье на плаще последнего, она невольно вспоминала тот день, когда Арно стал чайником. Его же самого, казалось, нимало не беспокоило то, что рядом с ним один из тех, кто обеспечил ему эту веселую жизнь. Арно отвечал на все вопросы, едко отшучивался, строил глазки - ну, если это можно так назвать, - дамам и был душой общества. Табита слушала его, про себя благодаря Богиню за легкий нрав своего фамилиара - ей бы не удалось выдержать все это с такой непринужденностью.
Постепенно беседа превратилась из расспросов в обмен мнениями и информацией. Кто-то рассказывал кому-то про последние новости теневого сообщества; кто-то делился новыми рецептами и методами приготовления зелий; кто-то принимал ставки на исход противостояния между Летней и Зимней половиной скрытого мира. Все были заняты и увлечены, и потому первая судорога мира прошла практически незамеченной. Легкая дрожь земли, рябь в вечернем воздухе. И тонкие красные струйки, ползущие вниз по шеям магов-словесников.
- Первое слово, - глаза у Ангъё оказались серо-зелеными, похожими на срез нефрита.
- Хотелось бы знать, кто и зачем? - Табита вытерла кровь бумажной салфеткой и бросила ее в огонь.
- Инквизиция, скорее всего. Они уже пару месяцев так балуются.
- Ничего себе баловство. И что, никто ничего не заметил? Никому нет дела до того, что эти олухи вот так вот запросто произносят слова Творения?
- Не запросто, они для каждого эксперимента неделю резервы собирают. И, судя по всему, осилили только Первое слово. Или знают только его. В любом случае, это довольно безопасно, хоть и грязновато, - вторая покрытая красными разводами салфетка полетела в огонь. Табита проследила за ней взглядом и на всякий случай потянулась к Арно.
"Мутно это все, если честно. Будь настороже, я помогу, если что", - прикосновение мыслей фамилиара было неожиданно теплым, успокаивающим. Табита улыбнулась и вдохнула полной грудью. Пока они вместе - ничего плохого случиться не может.
Пятое слово ударило в мир, словно таран в ворота. Тонкие связи рвались одна за другой, оставляя колдунов и магических существ беспомощными и бессильными. Табита охнула и схватилась за уши, ощущая под руками влагу. Рядом ткнулась в песок Ангъё, ее очки упали, стекла покрылись тонкой сеткой трещинок. Будь окружавшие их людьми, то непременно бы началась паника, кто-то бы попытался куда-то бежать, кто-то начал бы истерично звать на помощь. Но если тут кто-то и был человеком, то лишь отчасти. То, что их сила умирает, они прочувствовать еще не успели, потому действовали как обычно, без суеты и спешки. Упавшую подняли, Нара влила в нее какой-то из своих отваров.
- Первое, Пятое, хотелось бы знать, что у них еще припасено, - губы у словесницы отливали синим, говорила она ломким шепотом, но так как никто, кроме нее, не издавал ни звука, - шепот прозвучал громче крика.
- Всё, - Нэаль вынырнул откуда-то, как чертик из табакерки.
"Как в хреновом романе, ей богу, все застыли - а тут он, в черном и с неблагой вестью"
"Арно, заткнись, Богини ради. Лучше обмозгуй то, что он говорит!"
- Семь слов Творения, все к вашим услугам. Самое смешное, что эти горе-экспериментаторы не знают, в каком порядке их произносить. Но использовать собираются все без остатка. Так что, даже если у кого-то и было завещание - оно вам не понадобится, - нефелим, проговаривая все это, улыбался какой-то до жути безмятежной улыбкой. Никаких последствий недавнего ожога на его лице не было: внебрачные отпрыски ангелов всегда славились своей отменной регенерацией. В два широких шага он подошел к Линкс и рывком поднял ее на ноги. - У вас осталось что-то около получаса, потом они скажут следующее слово. И, с какой-то вероятностью, оно будет Четвертым.
- То есть у нас тут что, конец света?! - молоденькая пукка недоверчиво всхрапнула и покрутила пальцем у виска. - Вот прямо вот так вот, без рушащихся небоскребов и прочих взрывов? Почему я ничего не чувствую тогда? Ни мрачных снов, ни дрожи земной, ни даже паршивого огненного ливня. Тоска какая.
- Ага, а сообщение о конце света тебе заказным письмом прислать должны были, не иначе. Хочешь верь, хочешь нет, мне все равно.
- И даже если я сейчас вытащу из этой речушки кракена побольше и смою к лешачьей матери вот это вот безобразие, - Нара презрительно махнула в сторону башни Инквизиции, - то это ничего не изменит?
- А кто тебе сказал, что именно здесь находятся говорящие?
- Да, и правда, что это я. Тогда накрой нас чем-то помощнее, Линкс, займем места в партере.
- Сей момент, - Линкс вывернулась из объятий нефелима, крутнулась на пятках - и в воздух взмыли сотни бронзовых пчел. Пара минут, и поляна со всеми на ней присутствующими оказалась укрытой плотным гудящим синим куполом. - Поздравляю вас, мы будем последними, кто покинет этот бренный мир. Точнее, мы будем последними, кто исчезнет вместе с ним.
"Мне кажется, что настал твой час, принцесса", - голос Арно звучал спокойно и уверенно. В себе же Табита никакой уверенности не ощущала и в помине. - "Ты же знаешь правильный порядок и все слова до Пятого. Думаю, этого хватит, чтобы спутать им карты. Главное - успеть."
"Мы вроде как клялись, помнишь?"
"Ага, помню. Предлагаешь сдаться без боя, и понадеяться, что то, что наговорит Инквизиция, будет хоть как-то жизнеспособно? Творить эти парни, похоже, обучены так себе, зато ломают на ура. Не скажу, что мне очень нравится моя нынешняя жизнь, но так, как это видят они, я точно жить не хочу."
"И не будешь, чего ты так пенишься? Просто исчезнешь, делов-то."
"Не кочевряжься, принцесса, работаем", - Арно сказал это так отсекающе и бесповоротно, что она не смогла не подчиниться.
Человеческий голос не предназначен для того, чтобы произнести Первое слово Творения. Человеческое горло слабо и сгорит на первом же звуке. Но люди и иные, живущие под солнцем, хитры и изобретательны, а упускать такое без малого совершенное оружие - грешно. Потому и пал Иерихон - медь труб смогла сделать то, на что не была способна плоть. По правде, хватило бы и медного свистка в правильных руках, но древние всегда были склонны к позерству и спецэффектам. Здесь и сейчас ей прийдется обойтись собой и чайником, без размаха и красот, зато эффективно. Разомкнуть их с Арно кровную связь было самым тяжелым из всего: дальше слова потекли сами собой. Табита отстраненно наблюдала за тем, как тугой волной катится по ее телу ожившая медь, как вытягиваются лица окружающих, наблюдающих за превращением живой ведьмы в металлическую статую. Как понимающе и виновато смотрит поверх очков Ангъё, прижимающая к груди дрожащего лисенка.
Первое слово вышло звонким и радостным, мир мгновенно переключился на знакомую ему по давним временам волну. Второе слово погрузило его в молчание - прервав начинающееся было высказывание Инквизиторов, похоронив навечно все их честолюбивые замыслы. С Третьим словом все живое и неживое уснуло, срослись все разорванные ранее связи, затянулись разломы и изгладились трещины.
"Отличная работа, чистенько и аккуратно. А главное - ты все еще на ногах. Не как в тот раз", - Арно скатывался с нее крупными горячими каплями, собирался воедино, оставляя ей боль и море усталости.
"Да, я многому научилась с того раза, жестянка."
"Ну, теперь очередь за Пятым словом, я тебе в этом не помощник. Подлатаем все и по домам - день выдался нервный какой-то."
"Угу, так и будет", - Табита вдохнула полной грудью раз, другой. Недвижимый воздух с трудом вталкивался в легкие. Но отдышаться было необходимо: шесть слов ждали своего часа. В тот давний день ей удалось обмануть правила мира, сказав только два из всей семерки. Сейчас так не получится, всему на свете есть своя цена.
- Нескучной тебе жизни, Арно, - в кои-то веки хотелось обойтись без пафоса, но уходить молча было невыносимо. Звук собственного голоса в спящем очарованным сном мире успокаивал, давал ощущение реальности происходящего.
- Что за... ты что это задумала?! Пятое слово и баста, пусть они сами между собой разбираются. Какая еще нескучная жизнь?!
- Хорошая и разнообразная. С двумя руками, двумя ногами и остальным прилагающимся. Я лучше парней из Инквизиции, поверь. Ошибусь в мелочах, может быть, но главного уж точно не забуду.
- Дура! Себя тебе не жалко, так хоть обо мне подумай!
- Я думаю о тебе. Каждую минуту, - бок чайника, прижатого к щеке, казался раскаленным. Табита аккуратно поставила его на землю, в последний раз посмотрела в небо и убила мир Четвертым словом...
Человек лежал в грязи и невидяще смотрел в серую муть, которая когда-то была небом. Серое ничто окружало маленький островок тверди со всех сторон, серое ничто говорило с ним обломками полузнакомых слов, шептало ему полузнакомым голосом. Человек поднял руку, сфокусировал взгляд на испачканных пальцах. Полежав так, с усилием поднялся: тело отказывалось точно повиноваться приказам, словно ему нужно было вспомнить то, каким образом начинать и завершать движения.
- Какая досада - боль ты уже выговорила. Можно было бы и без нее. Наверное, - произнесенное звучало резко и инородно даже для него самого. Пошатываясь, то и дело припадая на колено, человек двинулся к границе серого ничто. Туда, куда вел его еле слышимый голос, шептавший слово за словом. Через десять шагов он нашел источник звука и бессильно рухнул рядом. Отдышался, вслушиваясь в каждое произносимое рядом слово, и начал устраиваться поудобнее. Голова улеглась на колени говорящей, пальцы левой руки ласково коснулись ее движущихся губ.
- Главное ты все же забудешь, к сожалению. Но кое-что мне сохранить хотелось бы, - человек закрыл глаза. Слова вились вокруг них, создавая заново плоть и душу мира, формируя окружающее ничто в нечто. Раз за разом он прикрывал губы той, на чьих коленях лежал, мешая сказать неугодное ему слово. И новорожденный мир менялся согласно его желаниям...
Линкс спала и видела странные сны. Мир умер, мир родился, мир изменился безвозвратно. Спать и видеть сны во сне - такое для нее было внове, поэтому когда утренний холодок, пробравшийся под куртку, разбудил ее, она почувствовала некоторое облегчение от того, что этот бред закончился. Приподнявшись на локтях, она посмотрела на лежащих в разных позах собратьев по ковену. Пукки сменили ипостась и спали, сбившись в плотный черный комок, из которого под разными углами торчали острые копытца, куски хвостов и подергивающиеся уши. Некромант устроился с комфортом у самого огня, прижимая к себе двух дриад посимпатичнее. "Вот отсюда потом и расползаются слухи про оргии и прочие веселости на наших сборищах", - ноги Линкс были скованы чем-то тяжелым, при ближайшем рассмотрении оказавшимся телом нефелима. Тот словно пытался прикрыть ее собой от неведомой опасности. Она усмехнулась, потрепала его по вихрастой голове и с трудом высвободилась.
Утро выдалось мозглым и серым, оно ничем не напоминало вчерашний славный теплый вечер. Вода реки глухо плескалась где-то недалеко, напоминая Линкс о том, что стоило было бы ополоснуть лицо. Берег был укутан плотным туманом, но звать ветер она не стала - ни к чему это лишний раз, да обо что можно споткнуться на ровном, как стол песчаном пляже?
Ушиблась она знатно - нога голого существа, о которую запнулась Линкс, пробираясь к воде, по твердости напоминала бетонную балку.
- Что за?!
- Не что, а кто. Утро доброе, - незнакомец перекатился на спину. Стало видно, что на песке он лежал не в одиночестве: девушка в порванной грязной тельняшке и в ошметьях чего-то, когда-то называвшегося юбкой, была почти погребена под ним. Он прижал пальцы к ее шее, словно убеждаясь в том, что пульс есть, потом с трудом поднялся, потянулся, разминая затекшее тело, и протянул Линкс перепачканную руку. От него тянуло странной темной силой, которая была отчасти сродни ее собственной.
- Я Арно, рад знакомству.
- Э-э, что вы тут делали? Это закрытая вечеринка. Была.
- Не настолько уж и закрытая, похоже. Ты правда нас не помнишь? Ну, меня - да, сомнительно, но ее? Не помнишь?
Линкс всмотрелась в черты лежащей. Ни намека на узнавание. Перешла на истинное зрение. Обычная человечка, слабенький намек на призвание слова. Ничего знакомого и интересного.
- Нет, извини.
Человек, назвавшийся Арно, улыбнулся в ответ на эти ее слова так светло и радостно, словно она сообщила ему по меньшей мере о выигрыше в ежегодной лотерее Домов.
- Вот и славно. Хочешь подарок? Уникальный в своем роде, такого больше нет, и, надеюсь, не будет, - в одно плавное движение он оказался рядом и сунул ей в руку что-то гладкое округлое и приятно-тяжелое.
Линкс хотела было отшвырнуть прочь странный "подарочек" вместе с дарителем: воздух вокруг сжался плотным жгутом, готовый бить по первому знаку хозяйки. Но любопытство взяло верх над испугом и растерянностью - она разжала руку, чтобы глянуть на вещь. Выбросить ведь всегда можно. А взглянув - не смогла оторваться, настолько чудесна была эта маленькая сфера темного стекла. Мириады огоньков перемигивались в ее глубине, свиваясь в спирали, расходясь и сходясь в пульсирующем ритме.
- Роза. Она похожа на розу. Что это?
- Модель мира. Действующая, но не соответствующая. Нравится?
- Очень.
- Вот и славно.
Линкс хотела было порасспросить странного незнакомца обо всем этом, но когда она подняла взгляд от мерцающего чуда в своей руке, того уже и след простыл. Только затягивающаяся воронка прохода на ту сторону напоминала о том, что она не в одиночестве встретила это странное утро.