|
Сгущались сумерки. Иринка сидела на жесткой скамейке автобусной остановки, следя за проносящимися серыми тенями автомобилей. На глаза непрошеные наворачивались слезы, и она ткнулась носом в ладони. Хотелось рыдать в голос. Все сегодня было не так. Она опоздала на работу и получила выговор, а хуже всего, что Петька созвал эту вечеринку только для того, чтобы сообщить, что скоро он женится на другой. Она выбежала из злосчастной квартиры, не замечая и не обращая внимания на окрики друзей, без сумочки, без мобильника, без какой-либо определенной цели, охваченная желанием просто бежать, бежать подальше от этого дома, который она уже несколько лет считала своим. Сердце ныло незнакомой острой болью. Как все разбилось, одним ударом, ее жизнь, ее любовь превращена в осколки, которые уже не склеить, не составить заново.
- Э-э, красавиц! Красавиц не должен бить такой грустный!
Рядом с ней на скамейку присел грузин. Иринка отняла пальцы от лица и равнодушно обвела его взглядом. Остроносые кожаные туфли, коричневые в полосочку брюки, клетчатая рубашка еле прикрывает солидный животик, темная кожа, на почти лысой круглой голове черными агатами сверкают глаза и ослепительная улыбка. Покачала головой, давая понять, что не интересуется ночными знакомствами. Однако настырный грузин не уходил, его улыбка прямо-таки плавала рядом с ней.
- Нэ грусти, красавиц! Хочешь, домой на лимузине поедешь? - Он одним прыжком оказался у края тротуара, размахивая руками, как мельница крыльями.
И в туже секунду у бордюра притормозил огромный белый лимузин, Иринка раньше видела такие только возле свадебных салонов. Грузин о чем-то пошептался с водителем и приглашающим жестом распахнул заднюю дверцу.
В памяти сами собой всплыли слова матери: "Дочка, никогда не садись в машину с незнакомым мужчиной!", и Иринка снова покачала головой. Этот постоянно улыбающийся грузин немного забавлял ее, но думала он все это время о Петьке. Какой подлец! Нет, ну какой подлец! Так обойтись с ней, после стольких вместе проведенный лет!
- Э-э, красавиц, чего же ты хочешь? - Настырный грузин не отставал.
- Я хочу ехать домой на автобусе. - Иринка машинально ответила и снова спрятала горящее лицо в ладонях. Слезы подступали к горлу и перехватывали дыхание.
- О! Автобус! Будет тебе автобус! - Грузин щелкнул пальцами. - Смотри, вот твой автобус!
Иринка удивленно подняла голову. С остановки Севастопольский проспект далеко просматривался в обе стороны и еще секунду назад, она готова была поклясться, в пределах видимости никакого автобуса не было. И вдруг, ее сто девятнадцатый автобус уже стоит у остановки, а грузин, старомодным жестом приглашает ее войти.
Двери с шипением раскрылись и Иринка, быстро поднявшись, шагнула на первую ступеньку. Шагнула и тут же спохватилась, что деньги-то остались в сумочке, а сумочка в квартире у Петьки. Однако сзади уже напирал грузин, и Иринка поднялась на ступеньку выше. Должно же хоть в чем-то ей сегодня повезти - автоматический контролер, видимо из-за неисправности, был выключен, и в автобус можно было заходить бесплатно. Иринка прошла чуть назад, сидеть не хотелось, и она встала у окна. Грузин не отставал не на шаг, хотя больше не приставал, и то хорошо.
Иринкины мысли снова и снова возвращались к подлецу Петьке. Так вовремя подошедший автобус не улучшил настроения, и глухая тоска накатывала волнами снова и снова.
Автобус резко накренился, поворачивая, и Иринку качнуло вперед так, что она, чтобы удержаться на ногах, была вынуждена ухватиться за плечо сидящего рядом с ней молодого человека.
- Извините, - пробормотала она, и совершенно случайно бросила взгляд через его голову в окно.
В первую секунду она не придала этому значения, а потом всмотрелась повнимательнее. Что за чертовщина! Они часто гуляли здесь с Петькой, и она прекрасно знала, что никакого поля здесь нет. Здесь должны быть дома, обычные пятиэтажки, деревья и магазины, где же все это? Иринка заворожено прильнула к стеклу.
Ярко-красное солнце садилось. Его диск завис буквально над самым горизонтом, освещая открывшуюся равнину алыми бликами. На дальнем конце поля Иринка разглядела какую-то серую колышашуюся массу, которая быстро приближалась. Прошло всего несколько минут, и она смогла разглядеть, что серая масса - это огромная армия по странному одетых людей. Иринка видела бородатые узкоглазые лица, шапки, заостренные сверху и отороченные мехом, сверкающие золотом нагрудники, тонкие острые сабли в руках у мужчин. Глаза их горели гневом и яростью, руки безостановочно потрясали оружием, тонкие губы сжимались в злобных улыбках. Неисчислимое войско быстро надвигалось. На флангах мелькали всадники на лохматых низкорослых лошадях, а передние ряды уже не далее ста метров.
Громкий чистый звук трубы перекрыл вопли ярости наступающих воинов. Справа и слева, обтекая лавиной, продолжающий свое неспешное движение автобус, на поле хлынула рыцарская конница. Иринке бросились в глаза длинные копья с тонкими флажками вымпелов, разноцветные плюмажи на блестящих шлемах, начищенные латы и цветные попоны на лошадях. Лица всех рыцарей скрывались за высокими шлемами, и лишь у того, кто ехал впереди, лицо было открыто. Рыцари мгновенно построились для того, чтобы дать отпор нападающим в меховых шапках.
Предводитель рыцарей выехал чуть вперед и замер, неподвижно удерживая коня на небольшом холмике между двумя армиями. Иринка не могла оторвать от него взгляда, и в этот момент он обернулся, и посмотрел ей прямо в глаза. Как в замедленной съемке, несколько секунд рассматривала она его молодое лицо. И такая на нем отразилась усталость и безысходность, что Иринка отшатнулась от окна. Эти молодые глаза оказались наполнены такой вселенской усталостью, что казалось, сейчас она прольется на землю ручьями. За долю секунды в них промелькнула бесконечная череда людей и Иринка с ужасом поняла, что все они убиты этим доблестным рыцарем, но хотя они все мертвые, они продолжают оставаться живыми и жить в его душе. Миллионы смертей, для чего, во имя какой цели?
Контраст между ровным электрическим освящением автобуса и мерцающим кровавыми бликами закатом заставил ее на мгновение закрыть глаза. А еще через мгновение она встретилась с этим опустошенным, полным вселенской усталости взглядом еще раз. Предводитель рыцарей, тот парень, плеча которого она только что коснулась в автобусе, смотрел не нее. Их взгляды встретились, а затем снова разбежались, парень остекленевшим взором вновь уставился в окно. Парень в автобусе не сделал ни одного движения, парень перед строем рыцарей воздел острие меча в небо и взмахнул рукой. Обе армии, как сорванные с места ураганом, бросились друг на друга.
- Э-э, пустой человэк! - Грузин приблизился к Иринке вплотную и тоже вглядывался в людскую мешанину за окном. Остальные пассажиры, казалось, не замечали ни грузина, ни Иринки, ни, что самое удивительное, фантастической феерии, что разворачивалась сейчас вокруг автобуса. - Пожелаль славы, да! Вэчной славы! Вот и бьется тэперь за свой славу, да. Но счастливый. Каждый раз побеждает и потом счастливый!
Иринка в недоумении поглядела на него. Внутри ее постепенно начинал разрастаться липкий комок вроде бы беспричинного страха, и она резко попятилась от стоявшего слишком близко грузина, споткнулась, и чуть было не упала. Мягкая женская рука поддержала ее. Иринка обернулась, ее взгляд упал на противоположное окно, и она чуть не вскрикнула. С этой стороны автобуса не сражались никакие армии. Все вроде бы вполне привычно и знакомо, пожелтевшие листья опадают с осенних деревьев в сквере, где она так часто гуляла. Желтые листья? В начале июля? Однако же почти все деревья стояли голые, ветер неспешно ворошил опавшую листву, перемешивая липовые и березовые листья в бурый ковер, расстилающийся по земле. А по дорожке скверика медленно, словно прогуливаясь, шагала молодая женщина.
Иринка смотрела, не отрываясь, как она нагибается, собирает желтые, красные, оранжевые кленовые листья в пышный букет, и как с тяжким вздохом роняет их обратно на почерневшую от дождей землю. Листья разлетаются, рассыпаются веером и ложатся на землю, которая, казалось, черными ненасытными губами хватает падающие листья и выпивает их до капли. Иринка смотрит не ее лицо, и женщина тоже поднимает взгляд. Их глаза встречаются. И опять Иринка видит в ее глазах туже тоску и безысходность. Здесь тоже проходит череда людей, в основном это молодые мужчины, иногда совсем еще юноши, иногда зрелые, в самом расцвете сил. Мелькают женщины и дети. Их никто не убивал, поняла Иринка, но все они мертвые. Мертвые давно, очень давно. Все, что осталось этой женщине - это воспоминания. Вот и крутится хоровод теней, преследует ее, не отпускает, зовет с собой, а она идет по жизни и не может остановиться.
Иринка оторвалась от окна и перевела взгляд на женщину, что все еще не убрала поддерживающую ее руку. Да, конечно, это она. Она там, в скверике, окруженная толпой бесплотных теней, и она здесь, в автобусе, смотрит тем же пустым взором, и в глазах ее мелькает все тот же хоровод людей, давно ушедших, но для нее навсегда остающихся вместе с ней.
- О-о, эта мой любимый. - Голос грузина буквально прорезает сгустившуюся над ними вязкую тишину смерти. - Эта красавиц захотель вечной молодости. Вечной-вечной. Теперь она счастливий. Теперь у нее есть все ее мужчин, все кого она хотель. Все, навсегда.
Иринка в ужасе глядит на грузина, а тот продолжает ослепительно улыбаться.
- Э-э, красавиц, а что хотель ты? Вечной преданность, да?
Иринка продолжала пятиться, а грузин не отставая, шел следом.
- Это ведь твой желаний, вечно преданный, твой мужчин, да? Садысь здесь, я все сделай!
Иринка продолжала медленно пятиться назад. Не нужно было глядеть в окно автобуса, чтобы ощутить себя в окружении толпы мужчин, один другого краше. Иринка даже зажмурилась, а мужчины обступали ее, воздевали руки к небу, прославляли и восхваляли ее красоту и по первому знаку падали ей под ноги. Двое красавцев взяли ее за руки, и повели к золотому трону, она шагала по мускулистым обнаженным телам, ее острые каблучки оставляли на них глубокие следы, но это, казалось, лишь прибавляло им страсти, они смотрели на Иринку еще преданней, и падали перед ней на колени еще охотнее. Иринка остановилась перед троном и обвела хозяйским взглядом свой гарем. Мужчины, все как один, обожающе смотрели на нее. Она воздела руку, и они все разом пали ниц, умудряясь, тем не менее, не сводить с нее своих пустых глаз.
Пустых глаз? Иринка внимательно пригляделась к лицам своих обожателей. Все как один преданные, алчущие и совершенно пустые. Эти глаза, все до одного, были похожи на дно пересохшего колодца, из которого вода ушла уже очень давно, и теперь ни один путник уже не сможет утолить здесь свою жажду.
Иринка помотала головой, стремясь сбросить наваждение. Откуда-то издалека, как сквозь сон, послышался механический голос: "Станция метро Академическая, северный вход". Иринка вслушалась в него и резко, как будто вынырнула из проруби, вдруг вновь ощутила себя в автобусе. Грузин стоял прямо перед ней, и пассажиры автобуса все вместе глядели на нее. Грузин улыбался:
- Садысь, да? Все будет!
В его глазах Иринке почудились алые отблески огня, а уж не хвост ли это обвился вокруг его правой ноги заостренным концом? Иринка повернулась и опрометью бросилась прочь из автобуса. Остановилась она лишь отбежав на несколько шагов от остановки, и обернулась посмотреть на уходящий автобус. Грузин свешивался из открытого окна, улыбался, целовал кончики пальцев и махал ей рукой:
- Ми еще встретимься, да?
|