Примерно через полчаса поездки в купейном вагоне поезда Мартофан с неудовольствием вынужден был признать, что допустил какую-то ошибку. Он не знал, какую именно, и это больно уязвляло его самолюбие. Надо же, он, Мартофан Великолепный, лучший разведчик Трёх Галактик, уже полчаса не может войти в контакт с аборигенами какой-то заштатной планетёшки! Мартофан Не Знающий Неудач - вот как звали его в СРОГ (Служба Разведки Объединённых Галактик). В штабе ходили легенды о его умении вживаться в образ представителя любой формы жизни на любой планете Обитаемых Миров, а его отчёты о психологии их обитателей и прогнозирование возможных реакций на различные ситуации были настолько исчерпывающими, что войскам ОГ ни разу не пришлось столкнуться с какими-то сюрпризами, и покорение очередной планеты происходило быстро и даже буднично. Но вот, похоже, намечается первый сбой.
Правда, и задание на сей раз было более сложным - Мартофан понял это, когда на стадии подготовки к разведмиссии стал просматривать информацию, выуженную штабом из общепланетной компьютерной сети. Первой неожиданностью было то, что жители планеты оказались двуполыми - это же невероятно затрудняло процесс размножения, и оставалось только удивляться, как они до сих пор не вымерли. Мало того, сам этот процесс сопровождался целой кучей всяких искусственно надуманных самими аборигенами условностей. Так, особи противоположных полов вместо того, чтобы сразу же при встрече приступить к процессу размножения, проводят вначале большое количество ритуальных обрядов, как-то: знакомство, флирт, ухаживание, заигрывание (всё это под исполнение ритуальных танцев и песен на специальном мероприятии под названием "Дискотека"), а в отдельных случаях ещё и сватовство, регистрация и свадьба; и только после этого они могут начать, наконец, то, из-за чего всё и затеяли. Но и это ещё не всё, так как сам процесс размножения неимоверно сложен - Мартофан убедился в этом, просматривая специальный учебный видеоматериал (так называемые, порнофильмы), изготовляемый, несомненно, потому, что проделать такое по памяти просто невозможно.
С другой стороны, это давало ему, разведчику, одно неоспоримое преимущество. Достаточно перед очередным аборигеном появиться в облике представителя противоположного пола в наиболее привлекательной его форме, и о дальнейшем можно не беспокоиться: тот сам будет всеми силами стремиться к контакту, а ты только знай вытягивай из него информацию. А то, что для сбора информации нужно значительно меньше времени, чем для прохождения ритуала, избавляло его от необходимости непосредственного вступления в упомянутый процесс.
Когда же Мартофан стал знакомиться с достижениями землян (так называют себя сами аборигены) в науке, культуре и технике, он понял, почему Совет принял решение о покорении планеты: тот факт, что при столь трудоёмком способе размножения они как-то ухитряются выкраивать время для развития своей цивилизации, безусловно, требовал тщательного и всестороннего изучения.
Сначала всё шло очень хорошо. Пройдя сеанс гипнопедии, Мартофан проанализировал внедрённый в него материал и установил, что особи мужского пола предпочитают пышных блондинок, а женского - жгучих брюнетов и решил, что эти два варианта и будет использовать. Он в очередной раз поразил начальство глубиной усвоенных знаний, когда на вопрос, в какое место планеты его следует телепортировать, уверенно сказал, что это не имеет никакого значения, так как на Земле все транспортные ветки - от современных магистралей до глухих просёлков - протянуты в одном направлении, поэтому совершенно неважно, на чём и в какую сторону ехать. "Все дороги ведут в Рим" - так говорят об этом сами земляне, а Рим, по всей видимости, главный город планеты. А поскольку после сеанса гипнопедии он свободно и без акцента может разговаривать на любом земном языке, то пусть они отправят его туда, куда это сделать на данный момент удобнее.
Оказавшись после телепортации на какой-то небольшой станции, Мартофан, не раздумывая сел в первый подошедший поезд, вскользь отметив его странное название "Челябинск- Борзя", нашёл указанные в билете вагон и купе и приготовился к контакту первой ступени.
Но вот дальше всё пошло очень плохо. Попытка контакта не удалась. Пассажиры купе, до появления Мартофана оживлённо о чём-то разговаривавшие, как-то странно на него взглянули, когда он вошёл, отвернулись в сторону и с тех пор старались на него не смотреть и никак не реагировали на его реплики. Это было непонятно. Устав от бесплодных попыток, Мартофан решил, что, по-видимому, дело в его внешности, поэтому самым разумным будет при первой же остановке сделать вид, будто бы здесь он сходит с поезда, выйти из купе и появиться снова уже в другом облике. Приняв такое решение, он взял свой чемоданчик, встал, поклонился, сказал "Прощайте, попутчики!", что осталось без ответа, и вышел.
Но прежде, чем принять другой облик, он зашёл в туалет и стал тщательно изучать в зеркале свою внешность: что же он сделал не так? После пятиминутного пристального разглядывания Мартофан признался себе, что абсолютно ничего не понимает. Всё было правильно и должно было сработать! Ну, вот взять, к примеру, эти роскошные белые вьющиеся волосы, большие глаза, полные, чуть припухлые губки - разве этого недостаточно, чтобы буквально свести с ума сидевшего в купе мужчину? А эти шикарные чёрные усы и аккуратная бородка? Почему на них никак не прореагировала женщина? И тут Мартофана осенило. Ну, конечно, вот в чём дело! Эти двое сами находятся между собой в брачных отношениях, поэтому каждый из них увидел в Мартофане своего соперника и одновременно соперницу! Он почувствовал облегчение, но тут же снова задумался. Ну, хорошо, с ними всё ясно. Но ребёнок? Везде говорится о том, что земные дети любят собак. Чем же ребёнку не понравились его торчащие острые ушки и короткий симпатичный хвост? Загадка.
Любой другой разведчик смирился бы с неудачей, но не таков Мартофан! Неудачи его только раззадоривали и заставляли острее мыслить - вот почему в конечном итоге каждая его миссия имела успех. Он мгновенно додумался до поистине гениальной идеи: нужно принять какую-то заурядную внешность, лучше всего, списать её с натуры. Тогда, не привлекая к себе излишнего внимания, сам он сможет потихоньку изучать землян и приспосабливаться к их поведению. Да, пожалуй, ошибка была именно в этом: он избрал для начала слишком активную позицию. Ну, что ж, он начнёт заново. В это время поезд как раз тронулся, и Мартофан буквально впился взглядом в одного мужчину на перроне, который явно оставался здесь. Значит, в поезде его не будет. В мгновение ока все, даже мельчайшие детали его внешности были внимательно изучены, и не успел мужчина-матрица скрыться из глаз, как из вагонного туалета вышла его точнейшая копия и направилась к уже знакомому купе.
Когда он открыл дверь, его давешние попутчики уставились, было, на него с испугом, но тут же облегчённо вздохнули и даже приветливо заулыбались. "Упорство и твёрдость духа - вот что приводит к успеху"! - самодовольно подумал Мартофан и решил, что, когда не сможет заниматься активной разведкой и будет преподавать в академии, обязательно использует эту фразу в качестве темы одного из занятий. Но оказалось, что обрадовался он рано.
Мужчина подвинулся к окну и жестом показал на сиденье рядом с собой.
- Давай сюда, батя! - сказал он.
Если бы Мартофан оставался тем, чем он был и на самом деле, то есть, сгустком энергии очень красивой неопределённой формы, его реакция на эти слова выразилась бы в виде вспышек различного цвета в области восьмого бугорка, считая от второй впадины. Но поскольку, приняв облик аборигена, он вместе с телом приобрёл и все характерные для него ощущения, то почувствовал, как по его спине пробежал неприятный холодок. Батя! Только этого не хватало! Выходит, он случайно принял облик его отца! И самое главное, он сейчас должен что-то ему дать. Причём, не что попало - ведь тот даже не назвал что именно, а просто сказал: "Давай сюда!", - значит, они уже обо всём договорились. В одну секунду Мартофан проанализировал уйму вариантов: он - отец этого мужчины; мужчина не обращал на него внимания, когда он был в облике соблазнительной блондинки; это потому, что сам он состоит в семейных отношениях с находящейся здесь женщиной, которая является его женой; стало быть, он, Мартофан - её свёкор; ребёнок - сын этих двоих и, соответственно, его внук.
Желая потянуть время, чтобы обдумать ситуацию, Мартофан решил обратиться к мальчику.
- Ну, - сказал он на чистейшем русском языке, ласково улыбаясь, - А ты что молчишь? Не признал родного дедушку?
На минуту в купе воцарилось пронзительное молчание.
- Да что же это за цирк сегодня такой! - плачущим голосом сказал мужчина. - То какая-то ошибка природы с нами ехала, то...
Он на мгновение замолчал, потом расхохотался:
- А-а! Понял! Ну, и шутник же ты, батя! Люблю таких! Давай вздрогнем!
И он достал из сумки бутылку водки и два стакана.
Из усвоенных знаний Мартофан знал, что такое водка, и какое действие на организм она оказывает. Поэтому вздрогнул. И очень сильно. Он вспомнил, как в процессе подготовки к заброске ему было предложено пройти тест на алкоголь, так как из информации следовало, что обитатели Земли очень часто употребляют спиртные напитки различной крепости (правда, неясно, с какой целью). Результаты теста оказались обескураживающими: всего после 50 граммов некрепкого алкогольного напитка под названием "Пиво" Мартофан потерял свою красивую неопределённую форму и превратился в сплошную вытянутую линию, которая, к тому же, порывалась завязаться в узел. Поэтому ему было рекомендовано воздерживаться от этого.
К счастью для него, ситуацию спасла женщина.
- А ну, убери! - скомандовала она мужчине. - Ещё не хватало: сейчас зальёшь шары, потом отключишься - я тебя что, на себе потащу?
В груди у Мартофана приятно ёкнуло: вот оно, пошла информация! Да ещё какая! На некоторых планетах, куда забрасывала его работа, порой уходили месяцы, чтобы узнать то, что он сейчас узнал за несколько секунд. Из слов женщины следовало, что, во-первых, лингвисты ОГ неправильно обработали вытащенную из компьютерной сети Земли информацию: алкоголь земляне не принимают внутрь, а заливают в какие-то шары; во-вторых (а это вообще сенсация!), среди них есть роботы! Правда, ещё недостаточно совершенные; бывает, они отключаются, и тогда их приходится таскать на себе, но зато их невозможно отличить от людей, что свидетельствует о высоком техническом уровне аборигенов. Мартофан попытался представить размер премии, которую получит за эти сведения и даже зажмурился от удовольствия: по всему выходило - никак не меньше пяти молний вольтажом по классу А и ещё двух-трёх электромагнитных импульсов! Ради такого стоило ещё какое-то время помучиться на этой убогой планетке!
Робот нахмурился, но, как ему и положено, послушался и убрал бутылку. Весь дальнейший путь он молчал, изредка односложно отвечая на вопросы хозяйки. Поскольку, как выяснилось, он не мог являться мужем этой женщины, Мартофан стал обдумывать возможность вступления с ней в контакт второй, а то и третьей ступени, но с сожалением заключил, что из этого ничего не выйдет: в этом своём облике он не имел шикарных усов, и, кроме того, ему не хотелось затруднять штаб просьбой о телепатической трансляции для него учебного порнофильма.
Наконец, по вагону прошла проводница, предупреждая всех, что поезд прибывает на конечную станцию, и Мартофан решил, что из этой ситуации он и так выжал гораздо больше, чем можно было рассчитывать, и все остальные сведения он получит в столице планеты, ехать до которой оставалось считанные минуты.
Выйдя на платформу, он подивился убогости этой самой столицы и подумал, что всё-таки сложности с деторождением не дают аборигенам времени на то, чтобы как-то прилично обустроить свой быт. Ну, да ладно, это уже их проблемы. А вот ему просто необходимо найти какое-то пристанище и серьёзно обдумать дальнейшие планы.
2.
Мартофан в полнейшей растерянности сидел на кровати в номере столичной гостиницы и лихорадочно соображал, как ему выпутаться из этой сложной ситуации. И было от чего растеряться. Ещё в процессе подготовки он установил, что, находясь в теле аборигена, может пополнять свои силы как естественным путём - т.е., подзарядкой от источника переменного тока, - так и принятым у землян биологическим. Однако, второй способ был очень неэффективным, так как требовал довольно большого количества времени и продуктов; да и вообще был идиотским и нерациональным: ведь часть накапливаемой в процессе еды энергии тут же расходовалась на этот самый процесс - жевание, глотание, действия ножом и вилкой. Поэтому он решил прибегать к нему только в случае крайней необходимости. Но реальность уже во второй раз нарушила разработанный им план.
Войдя в номер гостиницы и убедившись, что кроме него здесь никого нет, Мартофан достал из чемоданчика зарядное устройство, адаптированное под местные параметры, один конец провода включил в гнездо, в целях конспирации спрятанное в ... Нет, мы лучше не будем уточнять, в какой части тела было расположено это гнездо, просто скажем, что его нельзя было заметить, даже если бы Мартофан разделся догола. Второй конец провода он включил в розетку и в предвкушении закрыл глаза, но тут же удивлённо открыл их и сморщился.
Вместо положенных 220 вольт напряжение едва дотягивало до 170. Для Мартофана это было то же самое, как если бы мы с вами собирались пообедать сочной копчёной грудинкой, а нам вместо этого предложили подгоревшую перловую кашу. Но где вы видели привередливого разведчика? Мартофан обречённо решил подзаряжаться кашей, но тут ток прекратил поступать совсем. Он удивлённо уставился на зарядное устройство, но услышал в коридоре голоса: "Дуся, чего, свет что ли выключили?" - "Ну да! Плановое отключение - до завтра до 12 часов!" и понял, что зарядное здесь не при чём. Проанализировав своё состояние, Мартофан пришёл к выводу, что дотянуть до этих самых 12-ти часов он сможет только в состоянии полного покоя и неподвижности, вытянул своё земное тело на кровати и перешёл в состояние ждущего режима. Для этого его пришлось отключить зрение, обоняние и слух, так как именно они являлись наиболее расточительными потребителями энергии.
Однако уже через час сигнал опасности включил их снова. Первым, как и предусмотрено, заработал слух, и Мартофан услышал звук передвигаемых стульев и звон стекла; затем в инфракрасном варианте подключилось зрение, и он увидел двух аборигенов, которые по-хозяйски ставили на стол бутылки. Последним зафункционировало обоняние, донеся соблазнительные запахи биологического способа заправки организма.
- Слышь, Петька, - радостно воскликнул один из мужчин, - а тут ещё кто-то есть! Вот тебе и третий!
Он подошёл к кровати и нагнулся, пытаясь рассмотреть; при этом очень нелепо таращил глаза.
- Здорово, кореш! - приветствовал он Мартофана. - Тоже командированный? А чего лежишь?.. Нет, смотри, Петька, - вновь обратился он к товарищу, - водка на столе - а он лежит! А ну, вставай, сейчас выпьем!
- Я не пью, - твёрдым, хотя и слабым без подзарядки голосом ответил Мартофан.
- Вот те на! - изумился Петька. - Как это - не пьёшь? Ты что, инопланетянин, что ли?
От этих слов Мартофан получил такой мощный импульс, что мгновенно подзарядился без всякого электричества. "Вот он, провал! - мелькнула у него мысль. - Быстро меня вычислила их служба безопасности"! Хотя лично он никогда провалов не имел, натренированная память разведчика легко воспроизвела первый пункт "Инструкции на случай разоблачения": "Отрицай всё"!
- Нет! - категорически заявил Мартофан. - И я готов это доказать!
- Ну, так и мы о том же! - хохотнул первый и протянул ему гранёный стакан, доверху наполненный прозрачной жидкостью. - Сейчас все втроём и начнём доказывать! Только давай за стол - там удобнее!
Примерно через час он обнаружил, что дела идут и хорошо, и плохо. Хорошо было то, что он, к своему удивлению, до сих пор не испытывал позывов вытянуться в сплошную линию: видимо, нависшая над ним угроза смогла нейтрализовать воздействие алкоголя; плохо - что на её нейтрализацию уходила вся свободная энергия, хотя Мартофан непрерывно пополнял её биологическим путём.
- А здоров ты жрать, Степан! - подивился Пётр.
Мартофан ничего не ответил, хотя Степаном тот назвал его: именно так он и представился Петру и его товарищу Семёну.
- Бросай это дело, - скомандовал Семён, ставя на стол очередную, уже третью по счёту бутылку, - а то закусывать нечем будет!
Степан-Мартофан, очень довольный тем, что разговор об инопланетянине больше не заходил, самодовольно подумал, что его высокая квалификация разведчика и тут не подвела, но тут же с ужасом ощутил сильное стремление к прямолинейности: расслабляться не стоило! Последним усилием он собрал всю свою волю и смог-таки вернуться к прежнему состоянию. Даром это, однако не прошло. Он понял, что попытка отказаться потребует гораздо больших эмоциональных усилий, чем те, которые у него остались, и решил продолжать.
- Ну что, - осведомился Пётр, разливая остатки из третьей бутылки, - теперь-то, наконец, готовы?
- Почти, - отозвался Семён, поднимая стакан, - сейчас допьём - и пойдём!
- Куда? - с ужасом спросил Мартофан.
- Нет, ты всё-таки точно инопланетянин! Как это - куда? К девчонкам, конечно! - расхохотался Пётр, и Мартофан понял, что проверка ещё не закончена.
Они спустились на первый этаж и направились в служебное помещение гостиницы.
- Девочки, а вот и мы! - громогласно объявил Семён, доставая из карманов две бутылки водки, в то время как Пётр положил на стол коробку конфет.
Девочкам, по земным меркам, было явно за сорок, что в очередной раз поставило под сомнение достоверность сведений, почерпнутых Мартофаном. Стремясь разобраться в этом несоответствии, он почувствовал, что силы его оставляют, и повалился на единственную, удачно оказавшуюся здесь, кровать.
- А это что, новенький? - наклоняясь над ним и всматриваясь, спросила самая толстая, огромного роста девочка. - Чего ж он пьяный-то такой?... Ладно, идите все отсюда, беру его на себя: и не таких воскрешать доводилось! У меня ещё ни один не отлынивал!
Очнулся Мартофан на следующий день в своей комнате, куда после процесса воскрешения девочка отнесла его на руках, от истошного вопля: "Свет включили"! Он поспешно подсоединился к розетке и стал обдумывать план бегства. Собственно, всё было ясно: как только заряд достигнет нормы, в нём будет достаточно сил, чтобы принять любой облик - хоть какого-нибудь из местных животных, - и тогда он сможет подыскать себе более спокойное место, где восстановится и, наконец-то, начнёт выполнять задание штаба.
Восстановиться ему не удалось: напряжение было в пределах вчерашней цифры, а в 16.00 свет, согласно графику подачи электроэнергии, снова отключили. Мартофан в бессильной злобе лежал на кровати до тех пор, пока не появились его новые друзья.
- Ну, ты силён, Степан! - с уважением сказал Пётр, привычно уставляя стол бутылками. - Тамарка от тебя прямо без ума! Даром, говорит, что пластом лежал - мужик оказался, что надо! Как, говорит, трону его, чувствую, даже током шибает! Вот это, наверное, и есть любовь! Она уже здесь. Сильно долго, говорит, там не засиживайтесь, поскорее ко мне его приводите!
С ужасом поняв, что его ждёт детальное повторение вчерашнего, Мартофан взвыл и, нерационально расходуя с таким трудом приобретённую энергию, кинулся прочь из гостиницы. "Лучше сдаться, чем снова пройти через это"! - с упоением думал он.
Эпилог.
В городе Борзя Челябинской области и сейчас на одной из тихих улочек можно увидеть усталого человека с испитым лицом. Он стоит, прислонившись к стене здания, а на груди у него висит плакат, на котором написано: "Люди! Я - инопланетный шпион! Помогите мне добраться до места, где я смогу сдаться вашим властям! В милиции мне не верят и выгоняют"!
Жители города с удовольствием и помногу подают под этот плакат, отдавая должное фантазии попрошайки. В самом деле, это ведь не банальное "Я потерял документы и деньги, помогите уехать домой!", поэтому уже к 12-ти часам у него набирается не меньше пятисот рублей. Тогда со скамеечки неподалёку подымаются два бомжа, подходят к нищему, забирают деньги и отводят в городской парк. Один остаётся с ним, явно охраняя, второй уходит, но скоро возвращается и приносит с собой водку и закуску. Они втроём сидят здесь до темноты, а затем отправляются на ночлег в ближайший подвал. Нищий ведёт себя безучастно, он вообще никогда не разговаривает. И только если над городом собирается гроза, он оживляется и изо всех сил стремится к тому месту, где сверкают молнии. Но бомжи его перехватывают.
- Ещё чего не хватало! - говорят они. - А вдруг тебя молнией шарахнет - на что мы тогда жить будем?