- Мы против столь жестких мер по отношению к больным в этом восстановительном центре - заявил представитель совета по контролю за реабилитацией. При этом сгусток поля, которым, собственно, и являлся советник, окрасился в яркие тона, что свидетельствовало об эмоциональном выбросе энергии.
- Давайте все же уточним, кто против наших курсов лечения, именно Совет, или всего лишь, вы сами? - парировал, не обращая внимания на эмоции советника, управляющий восстановительным центром.
- Не сомневаюсь, что Совет доверится моему мнению - возразил советник, все более проявляя негодование.
- Вы молоды, советник, и довольно эмоциональны, в отличие от ваших предшественников. Замечу, что раньше Совет больше интересовался количеством выздоравливающих, нежели методами лечения - столь же спокойно отвечал управляющий.
- Да, я молод и не пренебрегаю своими эмоциями, ибо считаю, как и многие другие в Совете, что чрезмерный контроль над эмоциональностью обедняет личность и приводит её к деградации. Проанализируйте себя, вы стали похожи на ваших надзирателей, которым, насколько я осведомлен, вообще чужды какие-либо эмоции. Вы настолько прониклись этим процессом, что даже выглядите, как те грубо-материальные тела, в которые вы помещаете больных. Боюсь, вы перестали различать границы в вашей деятельности - советник явно был на взводе.
- Не забывайте, что отсутствие контроля над эмоциональностью и приводит личность в восстановительный центр - уже теряя терпение, возразил управляющий - а мой внешний облик формируется по привычке, поскольку мне часто приходиться общаться с больными после курсов лечения. И вы прекрасно знаете, что им, поначалу, довольно трудно осознать то, что они есть нечто большее, нежели их физическая оболочка.
- В этом то и заключается ваша проблема. Вы доводите личность до нижайших уровней сознания, отбирая почти все возможности и величие, присущее нашему виду, помещая её в эту грубо-материальную оболочку. Да, я не скрою, что восхищен, работой группы архитекторов, которые возвели центр и спрограммировали всю грубую материю в нем. Возможно, я не был бы даже против кратковременного размещения больных в различные, грубо-материальные тела, для вызова у них новых ощущений. Но, вы ведь на этом не остановились, вы умудрились создать псевдоцивилизацию с извращенными принципами строя. Со стороны это смахивает на сумасшедшую расу никчемных существ. А реально вы получаете аттракцион кошмаров для личности, которая обращается к вам, между прочим, всего лишь за помощью, а не за острыми ощущениями. Лечение стресса, за счет еще более глубокого стресса, это жестоко, и я против этого - советник выглядел светящимся облаком из-за собственного негодования.
- Ваши рассуждения мне сейчас напоминают доводы оппозиции. Там, у себя в совете, вы ознакомились, лишь с поверхностными и в какой-то степени, противоречивыми данными о наших методах лечения. Поймите, что болезнь, которую мы здесь искореняем, отнюдь не проста и имеет огромное количество граней. Вы утверждаете, что мы чрезмерно жестоки, размещая сознание в грубую материю и ограничивая возможности до минимума. Но, давайте рассмотрим этот процесс более подробно. Вы прекрасно осознаете, что больное сознание, может разрушить здоровый коллективный разум всей семьи. И именно поэтому совет принял решение о создании нескольких реабилитационных центров для лечения и восстановления личности.
- Я отлично знаю историю создания центров и к оппозиции я себя абсолютно не отношу - раздраженно парировал советник.
- Тогда вы должны знать и то, что долгие периоды мы ничего не могли добиться из-за несерьезного отношения пациентов к лечению. Многие из них, вообще считали, что вполне здоровы и находятся здесь по ошибке. Именно поэтому мы и пошли на эти меры. Возможно, это немного грубовато, зато довольно эффективно. Мы размещаем личность в грубо-материальное тело, убирая из её памяти практически все, чем личность жила раннее. Мы создали условия, при которых личность не только ограничена в своем материальном теле, но и вынуждена заботиться о нем из-за навязанного страха потерять это тело, а с ним и эту призрачную жизнь. Поскольку пациенты, имеющие разную форму и степень болезни, находятся вместе друг с другом, нам пришлось спроектировать идеальную, на наш взгляд, систему, как вы выразились ранее, псевдообщества. Система служит и для навязывания определенного курса лечения и одновременно для поддержания себя самой в рабочем состоянии. Наши пациенты проходят несколько уровней лечения. Постепенно мы позволяем личности осознать, что не все так просто в этом выдуманном мире и с каждым новым уровнем личность вспоминает по крупицам кто она на самом деле. И вот во время этого процесса трансформации личность и восстанавливается до необходимого нам уровня.
- Это все замечательно, но вы опускаете тот факт, что уровень жестокости в вашем псевдообществе доведен до абсурда - возразил советник, уже не столь агрессивно, скорей заинтересованно.
- Вы будете удивлены, но столь высокий уровень жестокости мы вообще не планировали. Да, естественно, мы заказали архитекторам создать материальный мир, построенный на смене жизненных циклов и прерывание таковых одних видов другими. Но абсолютно никто не ожидал, что пациенты так к этому отнесутся предвзято и выразят это в столь болезненной форме. Однако заверяю вас, что мы контролируем ситуацию. Мы формируем различные пласты с разными уровнями культуры и интересов псевдообщества. Эти пласты расположены в линейной последовательности. Наши пациенты, называют движение между пластами временем. Для них это очередная иллюзия, а для нас отличная возможность вести контроль. Мы постоянно формируем те или иные события, а пациенты уже сами развивают их. В этом то и вся изюминка системы. Свобода выбора при полном отсутствии таковой. Мы, как бы подталкиваем к правильным выводам, но отнюдь не заставляем что-либо принять насильно. Система отлажена и даёт хорошие результаты, что еще нужно? - управляющему, вдруг показалось, что советник воспринимает его информацию уже более спокойно.
- Вы утверждаете, что система налажена и автоматизирована?.. И что ж, пациенты в течение всего лечения вынуждены постоянно оставаться в этом бреду?
- Отнюдь, цикл лечения постоянно прерывается для отдыха и, иногда для осмотра - управляющий понял, что убедить советника будет крайне не легко - в архитектуру были заложены принципы временного замедления функций грубо-материального тела. Происходит это через небольшие, равномерные промежутки, и именно в эти моменты сознание временно освобождается для отдыха или каких-либо процедур с нашей стороны. Мы разграничили для этого материю на несколько областей. Ближайшая область к грубой материи отведена как раз для отдыха наших пациентов. Пациенты в состоянии ощутить себя кратковременно полноценными личностями в этой области. Однако эта область является неким буфером, за которым закреплены наблюдатели. Поэтому, пациенты не могут покинуть этой области без нашего ведома. Следующая область предназначена для перераспределения и назначения новых курсов лечения. Здесь находятся несколько центров, куда попадают как новички, так и уже закончившие тот или иной этап лечения. В последней области мы сейчас с вами и находимся, она предназначена для персонала.
- А в чем конкретно заключается роль наблюдателей? - спросил советник.
- Практически, каждый из них полностью контролирует свой квадрат на протяжении всех пластов и отвечает за пациентов в этом квадрате. Они организуют изменения в обществе и отслеживают проблемы системы, если таковые встречаются.
- А что, бывают проблемы? - советник насторожился.
- Да так, ничего серьезного, просто иногда пациенты без разрешения выбираются из своих грубо-материальных тел и слоняются по первой области. Это немного осложняет курс лечения, так как теряется иллюзия единства с грубо-материальным телом. Но, обычно, это пациенты, почти готовые к выписке, раз уж смогли самостоятельно покинуть место лечения. Поэтому мы либо не обращаем на это особого внимания, либо используем их для формирования каких либо изменений в псевдообществе.
- И что, система не нарушает своего равновесия в таких случаях?
- Абсолютно не нарушает, мы давно с этим столкнулись и добавили кое-какие моменты в систему представлений наших пациентов - довольно бодро ответил управляющий, почувствовав, что ему все же удается переубедить советника - Мы насадили верование в различных всемогущих существ от которых, якобы, зависит существование наших пациентов. Нам очень удобно вмешиваться в ход событий под этой легендой. Забавно, не правда ли, каждый из них намного могущественнее тех, кому они покланяются и доверяют свою судьбу - попробовал пошутить управляющий.
- Возможно, вы правы - ответил советник - но я настоятельно требую осмотреть все эти области для заключительного отчёта совету. И если всё окажется именно так, как вы рассказываете, то, возможно, я был не прав и совет одобрит ваши методы.
- Конечно, вы можете осмотреть две внешние области, но, к сожалению, в грубо-материальную и близлежащую область я не могу вас допустить. Поймите, ваше появление там нарушит работу системы, а это не желательно - напряженно поспешил ответить управляющий.
- Да, но мне необходимо осмотреть именно эти две области - возразил советник.
- Увы, нет - как можно решительнее ответил управляющий - но, вы можете ознакомиться с нашими отчетами по этим областям.
- Ну, что ж, раз так, не буду настаивать, но...
- Простите, нет и еще раз нет!
Когда советник удалился, управляющий погрузился в тяжелые раздумья. Совет часто доканывал его своими проверками и придирками, но всё же результаты, которых он добивался, были всегда намного выше по отношению к другим центрам. Но, управляющий прекрасно осознавал, что если совет сунет нос в его дела немного глубже, то ему явно придется оставить этот пост, как и его коллеге, который занимал эту должность до него. Да, тогда много чего пришлось наделать, чтобы сохранить проект...
- Вызывали? - прозвучал вопрос, прервав ход мыслей управляющего.
Перед ним клубилось довольно мрачное создание, реальный облик которого лишь угадывался, да и то лишь по желанию самого существа. Это был один из наблюдателей, вернее, возглавляющий их группу. В отличие от управляющего, наблюдатели в свободное от работы время не придерживались никаких особых форм, возможно, благодаря отсутствию каких-либо эмоций у этой расы существ. Для них существовала лишь работа, и именно поэтому они и занимали посты наблюдателей даже тогда, когда менялись управляющие. В моменты откровения с самим собой, управляющий испытывал некоторое смятение перед этими существами.
- Да, конечно - управляющий собрался с мыслями - ты в курсе, что у нас опять проверка?
- Естественно.
- Ну да, конечно, и тебя это нисколько не волнует - решил пошутить управляющий.
- Нет.
- Ладно, ты знаешь, что нужно делать и куда не допустить этого юнца - закончил управляющий, лишний раз, убедившись в отсутствии даже чувства юмора у наблюдателей.
- Сделаем все, что в наших силах.
- Да уж постарайтесь - ответил управляющий пустоте, потому, что наблюдатель уже исчез.
Что-то подсказывало, управляющему, что эта проверка не пройдет столь гладко, как и все прочие ранее. Возможно, его смущала молодость советника, возможно, что-то ещё. Но, несмотря на всё это, его ждала работа и для него, это было важнее всего. Система была отнюдь не идеальной, как он описывал это советнику. Что-то нужно было придумывать, что-то менять, но так почти всегда, это ведь работа, скорей даже рутина. Хотя, иногда бывает довольно интересно...
Чуть позднее управляющему, все же пришлось отложить планирование. Перед ним появился наблюдатель. Обычно, управляющий вызывал их сам по мере необходимости, а вот самовольное появление было связанно явно с проблемами и не малыми. Наблюдатели по пустякам не беспокоят.
- Что-то не так? - напряженно спросил управляющий, заранее предвидя, что услышит то, чего меньше всего, хотелось бы сейчас.
- Несанкционированное вторжение в систему, в лице советника - ответил невозмутимо наблюдатель.
- Потрясающе, а вы там все на что? - взвился управляющий и от волнения даже рассеялся в облако.
- Нам закрыли доступ - как ни в чем не бывало, отвечал наблюдатель - советник мощнее нас и способен на такой прием.
- Детали? - воссоединяясь в первоначальный облик, потребовал управляющий. Несмотря на происшедшее, он был все же опытным управляющим.
- Советник воспользовался очередным сеансом одного из наших пациентов, заняв его место. Но, при этом он заблокировал систему отправки и мы вынуждены ждать разблокировки, чтобы выяснить его точное местоположение.
- Как только будете в курсе, немедленно верните этого юнца назад и я с превеликим удовольствием выкину его не только отсюда, но и из совета - с чувством принятого решения распорядился управляющий.
- Сделаем - уже растворяясь в пространстве, отрапортовал наблюдатель.
- Хотя, подожди... - управляющего вдруг осенило, и, глядя на вновь формирующийся сгусток наблюдателя, он спросил. - Советник прошел обычную процедуру внедрения?
- Думаю, да, он бы просто не успел разобраться в тонкостях отправки - подтвердил наблюдатель.
- Значит, сейчас мы имеем дело не с вездесущим советником, а с обычным пациентом с закрытым доступом памяти? - скорей констатировал, нежели спросил управляющий. - И единственное, на что он сейчас надеется, это то, что мы поднимем панику и вытащим его оттуда, а он тем самым получит материал для своего расследования.
- А разве мы не обязаны этого сделать? - без какой-либо окраски спросил наблюдатель.
- Да мы обязаны! Но, мы не будем... - при этом управляющий внимательно посмотрел на наблюдателя, давая понять своим видом, что это решение не обсуждается. - Он хотел рассмотреть действие системы поближе, так вот пусть и получит то, чего так хотел. Половинный курс ему не повредит. Обеспечьте мне полный контроль над его передвижениями и действиями. Изолируйте его от всех наших разработок, и если вдруг у него вернется память, будем его оттуда вытаскивать немедленно, пока не наделал там чего ненужного...
- Понятно. Но, как обычно вся ответственность ложится на вас, - все тем же спокойным тоном отрапортовал наблюдатель.
- Можешь не волноваться - пошутил управляющий, скорей для себя - Да, и ещё, делайте это аккуратно, чтобы оппозиция не прознала о случившемся. Мне здесь только их не хватало...
- Постараемся - ответил наблюдатель, растворяясь в пространстве.
Когда наблюдатель исчез, управляющий вернулся к работе. Теперь у него стало на одну проблему больше. Проблемы никого и никогда не радовали, но для управляющего центром реабилитации очередная проблема была скорее правилом, нежели исключением. И он прекрасно осознавал то обстоятельство, что иногда одни проблемы становились отличным решением других проблем...
* * *
Меня зовут Йешуа, родом я из Галилеи, города Назарета. Я родился в бедной иудейской семье плотника Иосифа. У моей мамы, Марии, я был первенцем. Потом наше семейство стало разрастаться, и у меня появились четыре брата и две сестры. А, как известно, большая семья - большие хлопоты. Наш отец был очень набожным человеком, поэтому, вся наша семья должна была почитать все заповеди Моисея абсолютно и беспрекословно. Вот так я и рос: в постоянных хлопотах о младших, изнуряющей плотницкой работе вместе с отцом и в окружении странных, а порой даже жестоких правил, которые, согласно вере моего отца, я должен был выполнять.
Что и говорить, места наши были очень красивыми. Безудержно голубое небо раскидывало свой шатер над прекрасной землей. Немногочисленная, но все же чудесная растительность покрывала склоны холмов вдоль водоемов и рек. И даже пустыни, убивающие все живое, выглядели всегда величественно и великолепно в своей невозмутимости. Вот только люди нарушали эту красоту своим мельтешением и ссорами. Люди вообще странные создания. Священники в нашем городе, да и мой отец, знающий святое писание чуть ли не наизусть, говорили, что человек создан по образу и подобию божьему. Взрослея, я начинал понимать, что человеческая суть - всю свою жизнь заниматься лишь обслуживанием своего неуклюжего, жалкого тела, пытаясь выжить в этом огромном мире. И при этом, не забывая удовлетворять свои мелкие желания и страстишки, но, увы, не более того. Разве таким его сделал бог? И если да, то, кто же тогда этот бог, если создал нас именно такими?
А ещё, человека всегда раздирали страхи. Страх перед голодом, страх перед миром, страх перед богами и самый главный страх - это страх человека перед человеком. Люди никогда не могли ужиться в мире даже в небольших поселениях, не говоря о городах и странах. Да что там, в поселениях, в любой семье столь часто возникают раздоры, что диву даешься, как это они всё ещё живы. А ведь живут же! Сбиваются в семьи, кланы, города, страны, и, несмотря на взаимную неприязнь и ненависть друг к другу, как-то умудряются жить и делать общие дела. Что держит их? Страх или разум? Скорее страх, и у каждого своя форма страха. Вот она суть человеческая - желания и страхи. И что, Бог тоже таков?
Времена наши были смутные, темные, хотя, возможно, так было всегда и боюсь, что так оно и будет после. Религиозные секты и богатые граждане занимались лишь разделом власти между собой, при этом подчиняясь Риму, в лице наместников цезаря со своими легионерами. Последних, в свою очередь, опять таки, интересовала лишь быстрая и легкая нажива и не более того. А простой народ тихо ненавидел и тех и других, и даже самого себя, при этом, лелея в душе надежду занять места тех, кого он так сильно ненавидел. Власть над другими - вот одно из заветных желаний человека. И только страх выделиться из толпы и стать не такими как все, сдерживает многих людей от постоянной резни из-за этого. Что ж, возможно страх играет, в какой то степени и положительную роль, но не для всех...
Что же те, что не боятся выделиться и взять в свои руки самое тяжкое на свете бремя - решать за других? К чему они ведут остальных? Сколько раз люди, стоящие во главе других, приводили к гибели сотни и даже тысячи своих собратьев. И собратья, несмотря на то, что больше всего на свете боятся смерти, продолжают доверять свою судьбу и жизнь ничтожествам. И всего лишь потому, что не собираются ничего решать самостоятельно.
И вот так из года в год, из века в век, без начала и конца, без особых изменений и надежд на эти изменения, мир прибывает в состоянии безумия, страхов и желаний. Зачем это богу, создавшему нас?
Вопросы эти терзали, увы, лишь меня одного. Остальные были заняты жизнью мирской, столь сложной и в тоже время абсолютно никчемной. Постепенно росло и мое отчуждение, расширяя пропасть между мной и людьми, меня окружающими. Я был одновременно таким же, как и они, с их желаниями и страстями и в то же время, совсем другим. Что-то не давало мне покоя, что-то заставляло искать правду. Неужели это все, что есть у человека? Неужели все так примитивно, глупо и просто в человеческом мире? И этого ли хотел бог?
Рожденный в бедной семье и, не имея доступа к знаниям, я пропускал мир лишь через себя и те сведения, что давал мне отец, который, опирался в свою очередь, лишь на собственное понимание святого писания. Когда же я стал понимать, что часто захожу в тупик и не вижу смысла в том, во что верил мой отец и многие окружающие меня люди, я попытался искать правду в более тщательном изучении самих священных писаний. Изучив грамоту, я смог разобрать эти писания самостоятельно, а не довольствоваться искаженными объяснениями своих учителей. В итоге я понял, что здесь я тоже не найду ответов. Да, в святых писаниях все пестрело свидетельствами о боге, его деяниях и наказах. Но все было так туманно и нереально, что вызывало лишь недоверие, а отнюдь не веру. Пророки, видевшие все в своих видениях и описывающие лишь свои ощущения, были непонятны, а уже те, кто переписывал их сказания, оставляли лишь то, что понимали сами. И естественно, в руках я держал лишь "святые" манускрипты, откорректированные безграмотными переписчиками. Если в них и была когда-то правда, то она была извращена и подогнана под интересы своего времени. Лишь слепая и безумная вера заставляла людей полагаться на этот бред. Ведь это удобно, бог все видит, всем управляет, за всех все решает, а мы ни за что не отвечаем, мы под богом...
Именно тогда я понял, что слепая вера в непонятное, это всего лишь очередное проявление страха и слабости у людей перед окружающим миром.
Видимо так получается, что когда человек рождается, он пользуется местоимением "мы", говоря обо всех людях. Взрослея и познавая жизнь он уже использует - "мы" и "они", деля людей на своих и чужих. И лишь позже, у некоторых появляется печальное "я" и "они", когда осознаешь, что ты одинок в своих воззрениях на этот мир.
Не минула сия чаша и меня. Изучив богословие, я стал задавать опасные вопросы людям, окружающим меня. И в один прекрасный день, отец прогнал меня из дома за ересь. Семья и горожане поддержали его решение, и лишь мама умоляла меня покаяться, принять веру отца и все забыть. Но, я уже не мог этого сделать, даже если бы хотел этого. Я был человеком, но в то же время я не мог найти ничего родного для себя в человеческом. Да, я был из плоти и крови, и многое человеческое было мне абсолютно не чуждо. Но в своей душе я был другим, я чувствовал это, но не мог ни понять, ни объяснить этого.
Вот так, имея багаж скорби и непонимания за своими плечами, я ушел из дому. Будучи бродячим проповедником, я путешествовал по селам и городам в надежде найти своих единомышленников и ответить на свои вопросы.
Ну, а люди вокруг меня - убивали друг друга, ненавидели, боялись, услаждали свое тело, иногда любили или думали что любят, но это было, к сожалению, реже всего остального. В общем, занимались своими повседневными делами. Им это нравилось, они были у себя дома, а я, увы, нет. Меня терзала тоска по чему-то непонятному, но безумно родному и здесь среди людей я этого не находил.
Так я провел в поисках много лет, изучая людей и их верования. Порой казалось, что вот еще чуть-чуть, и я ухвачу ниточку, ведущую к смыслу этой жизни, но, увы, правда ускользала от меня, оставляя лишь очередную горечь разочарования. Частые побои и гонения научили меня скрывать свою истинную суть и притворятся обыкновенным человеком, который следует правилам общества. Это трудно, но при желании достижимо. Труднее всего было заставить себя перестать чувствовать боль окружающих и усмирить собственные хаотические эмоции. Но, и это оказалось возможным.
Иногда, я встречал людей, которые как мне казалось, могут понять меня, но, открывшись им, чаще всего я видел лишь испуг и отчуждение. Реже, частичное понимание, но в какой-то момент я натыкался, опять таки, на глухую стену. Постепенно я терял надежду, и серая пелена безразличия к происходящему все чаще посещала меня в моих поисках. Я стал свыкаться с неизбежностью происходящего вокруг, с безнадежной глупостью и жестокостью людей. Я все чаще и чаще искал уже больше не правды, а всего лишь покоя. Безутешная боль в душе сменилась пустотой. Я убегал от себя истинного, пытаясь стать человеком, как они. Возможно, моя жизнь так бы и закончилась, если бы не одно событие...
Ответы на мои вопросы пришли однажды столь внезапно, что поначалу вызвал у меня лишь дикий испуг и отчуждение. Так случилось, что мне пришлось долго брести к очередному селению через пустынные и безводные места. С едой было плохо, и я шел уже второй день, в надежде лишь на то, что в селении я смогу поесть. Измотавшись в конец, я не стал дожидаться ночи и среди дня расположился на отдых. Сон мой был тревожен и тяжёл, а когда я проснулся, то с ужасом обнаружил, что не могу пошевелиться. Неужели я умираю, подумалось мне тогда. Я не любил эту жизнь, но моя природная сущность настолько стала бесконтрольной, что я не особо вдаваясь в философские рассуждения, всевозможными силами заставил себя пошевелиться. И мне это все-таки удалось. Постепенно испуг и ужас пережитого стал проходить, и разум потихоньку вернулся и занял свое привычное место. Что это было? Неужели я столь серьезно болен и в чем причина болезни?
Прошло некоторое время и я уже стал забывать о случившимся событии, когда, ситуация повторилась опять. А затем ещё и ещё. Никакой закономерности, никаких симптомов какой-либо болезни. Просто, иногда я просыпался и не мог пошевелиться. Измученный, испуганный и раздраженный тем, что не понимаю, что происходит, я решил взять себя в руки и попробовать разобраться, что же это такое. Дождавшись очередного приступа, я постарался собраться и заглушить свой природный ужас. Гигантскими усилиями мне удалось успокоиться. Я вдруг почувствовал, что по всему моему телу бежит поток чего-то горячего и колющего. Не выдержав этого, я заставил себя приподняться. Ощущение было такое, будто я лежу в огромном чане с липким медом и пытаюсь выбраться из него. Когда сил уже совсем не осталось, я почувствовал, что сильный и холодный поток ветра в спину помог мне приподняться. Я оглянулся и замер, потому что увидел, что я все еще лежу. Но тогда кто же сейчас смотрит? Не успев даже испугаться, я видимо потерял сознание, так как очнулся уже самим собой. Ощупав себя и убедившись, что все на месте, я стал решать более сложную проблему - что это все значит? Неужели мой бедный разум сдался и решил уйти в призрачные миры безумия?
Трудно сказать, сколько прошло времени, прежде чем я успокоился и решил попробовать это опять. Я удалился в пустынные места, дабы мне никто не помешал и приготовился к ожиданию. Но проходили дни, а мне ничего не удавалось. Я не мог заставить себя вызвать это состояние по собственному желанию. Измучавшись и опустив руки, я заснул в один из вечеров, решив утром возвращаться к поселениям. Видимо судьба, издеваясь, играла со мной, потому что, проснувшись, я понял, что нахожусь именно в том самом состоянии. Аккуратно приподнявшись над собственным телом, я стал внимательно изучать, что же я на самом деле такое. Мое второе тело повторяло контуры первого, вот только оно было прозрачным, и лишь блики лунного света слегка подчеркивали его форму. Присмотревшись, мне показалось, что по рукам бежит, словно вода, какая-то рябь. Налюбовавшись на это зрелище, и окончательно осмелев, я решил осмотреться вокруг. Я понимал, что вокруг темно, но к своему удивлению обнаружил, что для моего нового зрения это не помеха. Я мог рассмотреть практически любую деталь независимо от расстояния. Удивляясь новым приобретенным возможностям, я посмотрел в противоположную сторону от себя...
Вот тут то, вся храбрость и улетучилась, уступив место неподдельному ужасу при виде существа, стоящего неподалеку и спокойно изучающего меня. Моментально сработал рефлекс самосохранения, и я вернулся в свое человеческое тело. Весь дрожащий и в холодном поту, я просидел несколько часов у костра, боясь сомкнуть глаза. Но сон все-таки взял меня в свои объятия, и я забылся.
Не знаю, сколько я проспал, но проснулся я с пониманием того, что нахожусь явно вне тела. Ох, как мне не хотелось оглядываться по сторонам, но любопытство взяло вверх. Да, то чего я так испугался прошлый раз, было на месте. Это было явно существо, но без каких-либо четких форм. В какой-то момент оно сформировалось в человеческий силуэт и обратилось ко мне:
- Спокойно, не бойтесь, я не причиню вам вреда...
- Я...я и не боюсь, - проговорил я, понимая, что существо не произносило ничего вслух.
- Вы правы, я не умею разговаривать в вашем понимании этого процесса, - объяснило существо - Но, как бы это выразить более понятным для вас термином, мы..., э..., говорим сейчас с вами мысленно.
- Как это возможно? Где я? Кто вы и чего хотите от меня? - борясь со своим ужасом, пролепетал я, уж, не знаю то ли в слух, то ли мысленно.
- Что ж, попробую вам об этом рассказать. Люди придумали мне много имен, - казалось, что существо усмехается - но лично мне нравиться Люцифер. Ну, не стоит впадать в панику, я всего лишь глава оппозиции, а не то мифическое существо, о котором вы сейчас подумали. И не пытайтесь вернуться в свою материальную оболочку, я не позволю вам этого пока сделать. Постарайтесь заглушить свой надуманный животный страх, это отнюдь не ваша суть...
- Хорошо, я попробую - собравшись с силами, подумал я, - мне кажется, вы тот, кто сможет рассказать мне правду обо всем этом.
- Вот тут вы правы... Советник, ой как правы...- и Люцифер опять усмехнулся.
* * *
Управляющий оздоровительным комплексом находился в состоянии отдыха. Работа работой, но иногда хочется расслабиться. Создать вокруг себя что-либо идиллическое и приятное. Но, как обычно, покой это всего лишь ещё одна иллюзия. Перед управляющим возник один из наблюдателей.
- Что-то вы зачастили - напряженно начал беседу управляющий.
- Советник научился покидать свое тело - безапелляционно заявил наблюдатель.
- Ну что ж, давно пора повзрослеть, так сказать - немного облегчено отреагировал управляющий, - мы все равно его должны скоро вытаскивать оттуда.
- Это еще не все... - наблюдатель замялся на мгновение, которого вполне хватило на то, чтобы чувство облегчения управляющего испарилось без следа.
- А что может быть ещё? - взволнованно спросил управляющий.
- С ним сейчас беседует один из представителей оппозиции.
- Да вы что там, совсем уже... - взвился управляющий, - Немедленно прервите контакт. Представителя оппозиции вежливо, но настоятельно отсюда вон, а советника насильно вернуть.
- Мы не можем этого сделать.
- Что, значит, не можете? - управляющий от волнения превратился в сгусток неопределенный формы, окрасившись в яркие тона негодования.
- Мы уважаем Люцифера - отрезал наблюдатель без тени эмоций. - Наша раса сотрудничает с вашей расой уже довольно давно, но мы уважаем собственные принципы, и не переступаем через них.
- Потрясающе, вот только Люцифера и ваших принципов мне не хватало - понимая собственное бессилие против таких аргументов, управляющий сдался. Кто-кто, а он хорошо был осведомлен, за что Люцифер заслужил уважение со стороны наблюдателей. - Хорошо, пусть они побеседуют, хуже уже не будет, но советника вы вернуть то можете?
- Конечно.
- Тогда марш за работу, принципиальные вы наши - высказал напоследок свое негодование управляющий.
* * *
- Но, меня зовут Йешуа - удивился я, чувствуя, что страх уже стал понемногу отступать - и вряд ли я был когда-то советником.
- Были, можете не сомневаться - ответил Люцифер, все веселясь. - Вы и сейчас в этой должности, если только не выгонят после всего этого.
- Я не понимаю.
- Поймёте, но чуть позже - вдруг погрустнев, ответил Люцифер. - Что ж, вернемся к нашим вопросам. Итак, вы на протяжении всей своей жизни... земной, разумеется, жизни, пытаетесь понять, что же в вас самом или в людях, вас окружающих не так.
- Да, но откуда вы знаете...
- Не перебивайте, сейчас я постараюсь объяснить ... - Люцифер стал как бы непроницаемым, серьезным и без намека на эмоции. Как будто их у него никогда и не было. - Люди, что так уродливо проводят на Земле свое время, не совсем то, чем вы их представляете. На самом деле они являются тем, чем являемся сейчас мы с вами. Да, да мы одинаковы, не удивляйтесь. Правда, сейчас есть небольшая разница... Вы сами поместили себя в эту грубо-материальную оболочку, которую вы называете сейчас своим телом. Но вам закрыли доступ к памяти о том, кто вы есть на самом деле. Вы и все те, кто находятся на Земле, принадлежат к величественной расе разумных существ, которая вас же сюда и поместили, создав иллюзию человеческой жизни.
- Но зачем они это сделали?
- Большинство из них, там, на Земле, больны, а некоторые, возможно, останутся больными навсегда. Все они проходят курс так называемого лечения. Хотя, вы сами видели, каковы процедуры. Но то, что вы видели, еще не все...
- Я не понимаю, чем больны все люди. И если существуете вы, значит, существуют и другие боги?
- Те, кого люди называют богами, ангелами и прочей чепухой, это наблюдатели. Мы заключили с ними договор на работу в этом реабилитационном центре довольно давно. Их раса была выбрана на эту работу благодаря своему врожденному качеству, не испытывать каких-либо эмоций. Хотя знаете, побывав на Земле, отсутствие эмоций вряд ли назовешь качеством. Но, я не осуждаю их и отношусь к ним и их работе с уважением. Проблема не в них, а в управляющих. Совет, создавший эти лечебницы, часто закрывает глаза на происходящее здесь. Потому что положительные результаты лечения довольно высоки. Но методы и действия, которыми пользуются управляющие, омерзительны.
- Я не могу в это поверить, это невозможно, если боги существуют на самом деле, то они не позволили бы твориться тому, что происходит на Земле. Этого не может быть, во имя чего все это?
- Боюсь, этого не понять в том состоянии, в котором вы сейчас находитесь. - Люцифер немного помолчал, возможно, погрузившись в раздумья - Вам довольно плотно закрыли память, и вы действительно не сможете сейчас понять меня. Я не имею право открывать вам память полностью, но кому нужны эти правила, если на каждое из них всегда находиться исключение...
Люцифер приблизился ко мне и протянул руку к моей голове. Вернее то, что могло быть рукой, к тому, что вроде бы было сейчас моей головой. Я попытался отпрянуть в сторону, но видимо он полностью контролировал меня, поскольку я не смог сдвинуться. Когда он коснулся меня, произошла яркая вспышка, и огромный поток информации хлынул в меня. Казалось, что меня сейчас разорвет на части, я попытался закричать, но ничего не получилось.
- Не сопротивляйтесь, это не повредит вам - убеждал Люцифер.
Тогда я смирился с происходящим и попробовал успокоиться. И вот постепенно, бешеный поток стал разделяться на внятные и четкие образы...
Передо мной простирались гигантские миры, которые представляли собой лишь часть чего-то намного большего. Красоту и величественность этих миров невозможно описать, это можно только прочувствовать. И все эти миры были населены различными существами. Потом я увидел свою расу. Мы представляли собой, нечто вроде огромных, коллективных разумов, которые мы называли "семьями". Мы были на очень высокой ступени развития по отношению к другим. Мы могли создавать собственные вселенные. Мы были разумной энергией. Мы были вечны и всемогущи...
Но, вот я увидел, как появилась болезнь, как стали все чаще разваливаться "семьи" из-за некоторых своих ячеек, потерявших интерес к жизни и утративших смысл существования. Я увидел и почувствовал весь ужас нашей расы перед этой болезнью. Потом, я увидел, как старейшие из "семей" организовали совет для решения этой проблемы. Советом же, было принято решение о создании лечебных центров. Это было поручено нескольким группам лучших специалистов. Совет отдал все полномочия этим группам, оставив лишь за собой право инспектировать эти лечебные центры...
Теперь я увидел, как создавался один из центров. Я увидел, как был сформирован мир из грубой материи. Я видел, как группа лучших архитекторов разрабатывала планеты и всю живую структуру на них. Вся система жизненных форм получилась великолепно отлаженной и красивой. Затем архитекторы закончили работу и уступили место группам, занимающимся разработками методов лечения. Потом понеслись картины неудач и диких решений, принимаемых этими группами. И вот я увидел, к чему пришла группа одного из центров...
Больной, представитель моей расы, появляется перед комиссией, одним из членов которой является также и Люцифер. Комиссия определяет уровень болезни и предлагает один из методов лечения. У больного закрывают доступ к памяти и помещают в грубо-материальное тело существа на одной из нескольких планет, где ему предлагается освоить формы низшей жизни. И благодаря получению опыта, связанного с ограничением собственных возможностей, больной начинал понимать ценность собственной жизни. Кроме того, ставилась цель, научить больных управлять собственными эмоциями настолько, насколько это вообще возможно. Полученные результаты лечения удовлетворяют совет, и лечебный центр получает официальный статус...
Теперь, я вижу разногласие в группе этого центра, большинство из которых требуют ужесточить условия лечения, якобы для ускорения получения положительных результатов. Те, кто остаются в меньшинстве, а с ними я вижу и Люцифера, откалываются от основной группы и организуют оппозицию. Оппозиция выдвигает совету протест по поводу жестокости методов лечения, но совет доволен новыми результатами и отклоняет протест оппозиции. Принципы лечения становятся нормой и над центром ставят постоянного управляющего, а в персонал набирают расу существ, которые стали себя называть наблюдателями. Лечебный центр становиться уже не экспериментальным, а постоянным...
И вот, я вижу один из громадных провалов, когда лечебный центр временно прикрывается, и его управляющего снимают с должности. А все наработки центра удаляются путем затопления планеты. Откуда-то далеко из памяти всплыла легенда о неком "всемирном потопе"...
Я вижу нового управляющего, и я вдруг понимаю, что уже знаком с ним. Лечебный центр восстанавливается и совет, удовлетворенный результатами, поощряет программу нового управляющего, разрешает открыть центр вновь. Оппозиции, в свою очередь, разрешается направлять своих наблюдателей, но категорически запрещается вмешиваться в процесс оздоровления. Теперь я понимаю, чем рискует Люцифер, открыв мне все это...