Айзенштарк Эмиль Абрамович : другие произведения.

Новейшая история еврейского народа

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Горести и страдания еврейского народа Эмиль воспринимал как свои собственные.Подборка представленных здесь стихов разных поэтов свидетельствует об этом.Однако последний стих говорит об оптимизме Эмиля.Таким он и был при жизни-последняя нота всегда оптимистична. Людмила Шамшина.

   Новейшая история еврейского народа в стихах,
   написанная свидетелями и участниками событий
  
  
  
  
   Собрал и составил Эмиль Айзенштарк
  
   Хаим Бялик
  
   Я знаю, кану я как звёздочка в туман,
   И пропадёт моя могила.
   Но гнев мой да вовек дымится как вулкан,
   Чьё пламя спит, но не остыло.
  
   И вечная, как он, как вечны небеса
   Над местом бойни беззащитной,
   Да станет наша скорбь как кость у злого пса
   В гортани мира ненасытной.
  
   И небо напоит, и всю земную гладь,
   И лес, и степь отравой жгучей.
   И будут с ними жить, и цвест, и увядать,
   И расцветать ещё могучей.
  
   Без имени, без форм пройдёт из рода в род
   Свидетель Ужаса нетленный,
   И вопль его немой задержит твой восход,
   День Искупления вселенной.
  
   Но если День придёт, и Правды лживый взор
   Над миром в наглости возблещет,
   И лицемерный стяг в крови моих сестёр
   Над их убийцами заплещет,
  
   И Божия печать, поддельная, на нём
   Бесстыдно солнцу в очи глянет,
   И если хоровод, и лживых песен гром
   Над местом нашей пытки грянет,
  
   То хлынет наша кровь по небу и земле,
   И станет солнце тьмой багровой,
   Печатью Каина у мира на челе,
   Клеймом бессилия над Иеговой.
  
   И звёзды задрожат: "О, день великой лжи!
   О, скорбь, неслыханная, миру!"
   И встанет Мститель-Бог, рыча от ран души,
   И занесёт Свою секиру.
  
  
  
   Владимир Жаботинский
  
   НА СМЕРТЬ ГЕРЦЛЯ
  
   Он не погиб как древле Моисей
   На берегу реки обетованной,
   Он не довёл до родины желанной
   Её вдали тоскующих детей.
  
   Он сжег себя, и жизнь отдал святыне,
   Но не забыл тебя Иерусалим,
   И в лучший день родимой Палестине
   Мы только прах героя предадим.
  
   И понял я значенье странных слов,
   Поведанных в Агаде бен-Барханой,
   Что погребён пустынею песчаной
   Не только род трусливых беглецов.
  
   Ничтожный род, рабы, в чей дух и спины
   Вожгла клеймо египетская плеть,
   Но кроме них среди немой равнины
   В сухом песке зарыты исполины,
   Их сердце сталь и тело их как медь.
  
   И понял я сказанье мудреца:
   Весь мир костями нашими усеяв,
   Не сорок лет, а сорок юбилеев
   Блуждаем мы в пустыне без конца.
  
   Но не раба, вскормлённого бичами,
   Зарыли мы в сухой чужой земле.
   То был титан с гранитными плечами,
   То был орёл с орлиными очами,
   С орлиною печатью на челе.
  
  
   И был он горд, и мощен, и высок,
   И зов его гремел как звон металла.
   И он сказал: " Во что бы- то ни стало!"
   И нас повёл вперёд и на восток.
  
   И дивно пел о жизни, полной света,
   В ином краю, свободном и своём.
   И днём конца стал день его расцвета,
   И грянул гром, и песня не допета,
   Но за тебя МЫ песню допоём.
  
   Пусть мы сгниём под муками ярма
   И вихрь умчит клочки Священной Торы.
   Пусть сыновья уйдут в ночные горы,
   А дочери в позорные дома.
  
   И в мерзости наставниками людям
   Да станем мы в тот чёрный день и час,
   Когда тебя и песнь твою забудем,
   И посрамим погибшего за нас.
  
   Твой голос был как манна с облаков,
   И без него томит нас скорбь и голод.
   Из рук твоих упал могучий молот,
   Но грянем мы в сто тысяч молотков.
  
   И стихнет скорбь от их живого гула,
   И голод наш умрёт среди разгула,
   И пиршества работы напролом,
   Мы прогрызём утёсы на дороге,
   Мы проползём, где нам изменят ноги,
   Но "хай га-Шем" мы песню допоём.
  
   Так в оны дни отец наш Израиль
   Свой стан привёл к родимому порогу,
   И преградил Сам Бог ему дорогу,
   И бился с ним, но Яков победил.
  
   Грозою нас как листья разметало,
   Но мы твои потомки, богобор,
   И мы пройдём во чтобы-то ни стало,
   Пусть божий меч на страже перевала,
   А мы пройдём Ему наперекор.
  
   Спи наш герой, наш царственный трибун,
   Настанет день, услышишь гул похода,
   И скрип телег, и гром шагов народа,
   И шум знамён, и звон весёлых струн.
  
   И в этот день от Дана до Бершевы
   Благодарит спасителя народ.
   Услышишь вновь весёлые напевы,
   И поведут в Сионе наши девы
   Вокруг твоей гробницы хоровод.
  
  
  
   Михаил Светлов
  
   НОВОГОДНЯЯ НОЧЬ
  
  
   Пей товарищ Петров, председатель ЧеКа,
   Пусть нахмурилось небо, тревогу тая.
   Эти звезды разбиты ударом штыка,
   Эта ночь беспощадна как подпись твоя.
  
   Приговор прозвучал, мандолина поёт
   И труба как палач наклонилась над ней.
   Выпьем, что ли, друзья, за 17 год,
   За оружие наше, за наших коней.
  
  
   Эдуард Багрицкий
  
  
   РАЗГОВОР С ФЕЛИКСОМ ЭДМУНДОВИЧЕМ ДЗЕРЖИНСКИМ
  
   Век притаился на мостовой,
   Сосредоточен, как часовой.
   Иди и не бойся с ним рядом встать,
   Твоё одиночество веку подстать.
  
   Оглянешься, а кругом враги,
   Руку протянешь - и нет друзей,
   Но если он скажет: " солги!" - солги!
   Но если он скажет: " убей!"- убей!
  
  
  
   Иосиф Уткин
  
   ПОВЕСТЬ О РЫЖЕМ МОТЭЛЕ
  
   В синагоге шум и гам,
   Гам и шум.
   Все евреи по углам,
   Ша, шу.
   Выступает реб Аврум,
   В синагоге гам и шум.
  
   Реб Аврум сказал:
   Боже мой!
   Евреи сказали:
   Беда.
   Реб Аврум сказал:
   Дожили?
   Евреи сказали:
   Да.
  
   Павел Гастев
  
   (Комсомольский работник 20-х годов, сын старого большевика Михаила Гастева, политкаторжанина в царское время, которого Ленин лично назначил наркомом, а Сталин расстрелял в 30-е годы. При этом вся семья Гастевых была репрессирована. Сын расстрелянного наркома, Павел Гастев, оказался в тюрьме. В период хрущевской оттепели вышел на волю и написал поэму "Тюрьма", которая ходила в списках и никогда не была напечатана).
  
  
   ТЮРЬМА
   ................................................
   Плесень на стенах дворцовых громад,
   Запах Невы тлетворен и душен.
   Тридцать лет коронованный кат
   Пытал и насиловал наши души.
  
   Тридцать лет мы гордились цепями
   При жизни причислившись к лику повешенных.
   Мы думали: Будет нам вечная память.
   Прости нам гордыню, Господь, многогрешных.
  
  
   Но если когда-нибудь наши дети
   Нас пригласят на суд и на стих,
   Слово моё неподкупным свидетелем
   Горькую правду не даст подсластить.
  
  
   Декабрь стал достояньем легенды,
   Но мы, декабристы, отнюдь не герои.
   Мы - мелко злобствующие интеллигенты
   Благонамеренного покроя.
  
   Мы - патриоты без роду племени,
   Апостолы вольности без креста,
   Подлая, ржавая немь безвременья
   Ссохлась коростой на наших устах.
  
   Мы рады амнистии как щенята,
   Забывши побои при виде еды.
   Трудно поверить, что мы когда-то
   Были молоды, злы и горды.
  
   Не по плечу нам досталась мука
   Из мрака и хлада нашей тюрьмы.
   Мы завещаем далёким внукам:
   Будьте мужественнее, чем были мы!
  
   Вот так по традиции со времени оно
   Мы проповедовали безверие
   В сибирских ссылках Российской империи,
   В купе столыпинского вагона,
   В бетонных могилах застенков Берии.
  
   Как распорядок тюремный нуден:
   Жалкий мирок местечковых забот,
   Нищенский запах селёдочных буден,
   Сдобный угар ритуальных суббот.
  
   Нищих пророков надменная вера
   Чертою оседлости окружена,
   А за окном неуютная, серая,
   Жестокая и чужая страна.
  
   В этой стране, что века оболванена,
   Сжата в тисках мракобесия сонного,
   Будут хлеба изобильнее манны
   И небеса лучезарней сионовых.
  
   Только не ждать появленья Мессии.
   Строки завета слезами откапав
   Нужно самой пробежать по России
   Вольным кочевьем сибирских этапов.
  
   В самой надёжной из всех одиночек,
   Силясь проникнуть двойную тюрьму,
   Маленький, нежный, живой комочек
   Бьётся под сердцем, вторя ему.
  
  
   Так будешь биться всю ночь до света
   И снова пока не смеркнется,
   Ты никогда не дождёшься лета,
   Дочь террористки - смертницы.
  
   Ты не узнаешь, как весело ждать
   Первый порыв грозового дождя,
   Вешних сосулек шальная капель
   Не проточится в твою купель.
  
   Отец твой хотел, чтоб родился сын -
   Бомбометатель в него и в мать,
   Чтоб в Алексеевский равелин
   На смену ему пошёл умирать.
  
   Но ты не дождёшься отцовской доли,
   Тревоги отцов, рождённых на воле,
   С их неудачами и победами
   Будут тебе навсегда неведомы.
  
   Того, чем от века радостны люди,
   Ради чего шагают на плаху,
   В жизни короткой твоей не будет
   Ни жажды свободы, ни даже страха.
  
   Не завертевшись в людской кутерьме,
   Дитя тюрьмы, ты умрёшь в тюрьме.
   Так не бывает с обычными семьями,
   Чтоб вымерли все от единого семени,
   Но в нашей стране, от убийств усталой,
   Я знаю: так будет, ведь так бывало.
  
   Солнечный свет, затмевая, летели
   Куриные перья погромной метели,
   Смердя перегаром во славу Господню,
   Зловещие гимны надсадно хрипелись.
  
   Орда патриотов из черной сотни
   Держит присягу по делу Бейлиса.
   Те, кто убивал, забыты и прокляты,
   Тот, кто убит, навек успокоился.
   Как эхо звучат изуверские вопли
   В последней трагической роли Михоэлса.
  
   Дитя революции, страшен твой жребий:
   По смерти пойти в поруганье отребью.
   И всё же завидовать надо тебе,
   Твоей удивительно чистой судьбе:
  
   Родиться в тюрьме, в такой стране,
   Прекрасней и праведней участи нет.
   Я верю - не зарастёт никогда
   Дорога твоя, пряма и горда,
  
   Живая кровинка страданий твоих
   Во мне, непокорном, и в детях моих.
  
   Спят. И нездешняя эта тревога
   Смотрит задумчиво, нежно и строго
   В чуткие сны их бессонных ночей.
  
   Это глаза наслезнённые кровью
   Родины- мученицы моей,
   Это сведённые болью брови
   Матери- мученицы моей.
  
  
  
   Александр Галич
  
   ПЕСНЯ. Слова и музыка автора.
  
  
   Евреи, не шейте ливреи,
   Не ходить вам в камергерах, евреи,
   Не грустите, не плачьте, не стенайте,
   Не сидеть вам ни в синоде, ни в сенате.
  
   А сидеть вам в соловках и бутырках,
   И ходить вам без шнурков на ботинках,
   И не делать по субботам лехаим,
   А таскаться на допрос с вертухаем.
  
   Это правда, это правда, это правда,
   Это было и боюсь, что будет завтра,
   Может завтра, может даже скорее,
   Так не шейте же, евреи, ливреи.
  
  
   Юрий Домбровский
  
   ( Еврей. Несколько лет провёл в советском концлагере по политической статье, во время хрущёвской оттепели вышел на волю. Поэт и прозаик, автор известного романа "Нефертити". Подвергался жестокой критике в партийной прессе и со стороны соответствующих членов Союза писателей СССР. Отвечая им в лицо на яростную их атаку, Домбровский рассмеялся и сказал: "Я стоял спиной к лагерному сортиру с двумя топорами в руках против толпы озверевших уголовников. Ваши голоса для меня как пение жаворонка". Здесь приводится стихотворение-репортаж из лагерной жизни).
  
   Когда нам принесли бушлат
   И, разорвав на нём подкладку,
   Мы увидали там тетрадку,
   Где были списки всех бригад,
   Все происшествия в бараке,
   Все разговоры, споры, драки,
   Всех тех, кого ты продал, гад,
   Мы шесть билетиков свернули.
   Был на седьмом проставлен крест,
   Смерть протянула длинный перст
   И ткнула в человечий улей.
   Когда в бараке все уснули,
   Мы встали, тапочки обули,
   Нагнулись чуть не до земли
   И в дальний угол поползли.
   Душил наседку старый вор.
   И у меня дыханье спёрло,
   Когда он, схваченный за горло,
   Вдруг руки тонкие простёр,
   Вдруг быстро посмотрел в упор
   И выгнулся в смертельной муке.
   Тогда мне закричали: "Руки!"
   И я увидел свой позор,
   Свои трусливые колени
   В постыдной дрожи преступленья.
   Конец. Мы встали над кутком,
   Я рот ему утёр платком,
   Измазанным в кровавой пене,
   Потом согнул ему колени,
   Потом укутал с головой:
   "Лежи спокойно, Бог с тобой".
   И вот из досок сделан гроб,
   Не призма, а столярный ящик,
   И два солдата проходящих
   Глядят на твой свинцовый лоб.
   Лежи. Кирка долбит сугроб.
   Лежи. Кто ищет, тот обрящет.
   Как жаль мне, что не твой заказчик,
   А ты, вмороженный в сугроб,
   Пойдёшь по правилам влюблённых
   Смерть обнимать в одних кальсонах.
   А, впрочем, для чего наряд?
   Изменник должен дохнуть голым.
   Лети ж к созвездиям весёлым
   Сто миллиардов лет подряд.
   А там, земле надоедят
   Её великие моголы,
   Её решётки и престолы,
   Их тусклый рай, их скучный ад,
   Откроют фортки, выйдет чад,
   И по земле, цветной и голой,
   Пройдут иные новосёлы,
   Иные песни зазвучат,
   Иные вспыхнут зодиаки.
   Но и через миллиарды лет
   Найдёт изменника скелет,
   И снова сдохнешь ты в бараке!
  
  
  
  
  
  
  
   Илья Эренбург
  
   (Всемирно известный писатель, поэт, журналист и общественный деятель)
  
   В это гетто люди не придут.
   Люди были где-то. Ямы тут.
   Где-то и теперь проходят дни,
   Не проси ответа, МЫ - одни.
   Потому что у тебя беда.
   Потому что на тебе звезда.
   Потому что твой отец другой.
   Потому что у других покой.
  
   1944 год.
  
   ---------------------- " ---------------------
  
   За то, что зной полуденной эсфири
   Как горечь померанца, как мечту,
   Мы сохранили и в холодном мире,
   Где птицы застывают на лету,
   За то, что нами говорит тревога,
   За то, что с нами водится луна,
   За то, что есть петлистая дорога,
   И что слеза не в меру солона,
   Что наших девушек отличен голос,
   Не те глаза и выговор не тот
   НАС БОЛЬШЕ НЕТ. Остался только холод,
   Трава кусается и камень жжёт.
  
   1943 год.
  
  
   ----------------------- " ---------------------------
  
   Есть время, камни собирать,
   И время есть, чтоб их кидать.
   Я пережил все времена,
   Я говорил: "На то война".
   Я камни на себе таскал,
   Я их от сердца отрывал.
   И стали дни ещё темней
   От всех раскиданных камней.
   Зачем же ты киваешь мне
   Над той воронкой, в стороне,
   Не труженик и не пророк,
   Простой дурашливый цветок?
  
   1943 год.
  
   ----------------- " -----------------------
  
   Ты видел этот ров. Ты всё узнал:
   И города сожженного оскал,
   И чёрный рот убитого младенца,
   И ржавое от крови полотенце.
   Молчи - словами не смягчить беды.
   Ты хочешь пить, но не ищи воды.
   Тебе даны не воск, не мрамор. Помни -
   Мы в этом мире всех бродяг бездомней.
   Не обольстись цветком: и он в крови.
   ТЫ ВИДЕЛ ВСЁ. ЗАПОМНИ И ЖИВИ.
  
  
   Маргарита Алигер
  
   ( Еврейская женщина и русская поэтесса)
  
   Родину себе не выбирают.
   Начиная слышать и дышать,
   Родину на свете получают
   Неизбежно, как отца и мать.
  
   Дни стояли серые, косые,
   Непогода улицы мела.
   Родилась я осенью в России,
   И меня Россия приняла.
  
   Родина, и радости, и горе
   Я с тобой делила на века,
   Обожгла недоброю любовью
   Русского шального мужика.
  
   Лорелея, девушка на Рейне,
   Светлых струн зелёный полусон,
   Чем мы виноваты, Генрих Гейне,
   Чем не угодили, Мендельсон?
  
   Милые полотна Левитана,
   Доброе свечение берёз,
   Чарли Чаплин с белого экрана,
   Вы ответите на мой вопрос?
  
   Разве всё, чем были мы богаты,
   Мы не роздали без лишних слов?
   Чем же перед миром виноваты
   Эренбург, Багрицкий и Светлов?
  
   Жили щедро, не щадя талантов,
   Не жалея лучших сил души.
   Я спрошу врачей и музыкантов,
   Тружеников милых и больших.
  
   И потомков храбрых Маккавеев,
   Кровных сыновей своих отцов,
   Тысячи воюющих евреев -
   Русских офицеров и бойцов.
  
   Отвечайте же во имя чести
   Племени несчастного в веках,
   Мальчики, пропавшие без вести,
   Мальчики, погибшие в боях.
  
   Вековечный запах униженья,
   Причитанья матерей и жён.
   В смертных лагерях уничтоженья
   Мой народ расстрелян и сожжён.
  
   Танками раздавленные дети,
   Этикетка "Юд" и кличка "Жид",
   Нас уже почти что нет на свете,
   Нас уже ничто не оживит.
  
  
  
  
   Один Репатриант из Краснодара
  
  
   МЫ ВЫХОДИМ НА РАССВЕТЕ,
   НАД СИНАЕМ ВЕЕТ ВЕТЕР,
   ПОДНИМАЯ ТУЧИ ПЫЛИ ДО НЕБЕС.
   ВПЕРЕДИ ПЕСКИ СИНАЯ,
   ПОЗАДИ СТРАНА РОДНАЯ,
   НА ГРУДИ МОЙ АВТОМАТ НАПЕРЕВЕС!
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   1
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"