Трудовые будни сэра Боцмана
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
|
|
|
|
Аннотация:
Справка от издателя: Слово "ксенофолькльор" введено в русский язык фантастами братьями Стругацкими в романе "Жук в муравейнике". Смысл его сводится к определению - народное виртуальное творчество ирриальности, или точнее Либтаунских жителей.
|
Трудовые будни сэра боцмана
В понедельник случилось невероятное - Боцман напился!!!
Это было событие исключительное, потому что обычно он, как любой моряк, причаливший к суше, активно начинал принимать на душу по пятницам. Но в этот понедельник шёл дождь, и боцман никак не мог поладить с собственным организмом, привыкшим всегда содержать себя в приподнятом эмоциональном состоянии. Проще говоря, навеселе. Сначала была мряка - это такое мерзкое состояние между дождём и туманом. Вроде и не туман, но и не дождь. Водяная пыль да и только!.. На голову вроде не капает, а весь мокрый. Потом начал моросить гнусный, мелкий дождь, потом усилился, а когда в третьем часу ночи боцмана выдворяли из "чайной избы", дождь лил как из ведра.
С досады сэр боцман наподдал дубовой двери (едва ногу не отбил), после чего смачно сплюнул, выругался подтвердив тем самым своё моральное превосходство над собственными дублями, служившими охранниками у мадам Шушары, натянул, заношенный до дыр, бушлат на голову, и зашагал домой. Крупный, тяжёлый, неторопливый дождь, которого было очень много и который явно никуда не торопился, застучал по плечам, по самопальному капюшону, потёк холодными струйками вдоль хребта, отрезвляя. Но боцман не шантрапа со шхуны миллионера, а бывалый моряк и у него всегда имелся запасец, спасавший его в самые мрачные моменты жизни. Он шёл вдоль покосившихся заборов, вылинявших, почерневших от воды, рекламных щитов, пытаясь не наступать в лужи, время от времени останавливаясь и прикладываясь к плоской алюминиевой фляжечке. А на улицах безраздельно царил дождь. Дождь падал просто так, дождь сеялся с крыш мелкой водяной пылью, дождь собирался на сквозняках в серых туманных крабов, мечущихся в проходах между стенами, дождь с гудением хлестал из водосточных труб, дождь разливался по мостовой и бежал по промытым между Булыжниками руслам; фонари мерцали в мокрой ночи тигриными глазищами, вода журчала в переполненных сливных люках, стекала с деревьев мутными водопадами. Чёрно-серые тучи медленно ползли над шпилями и башнями дворцов, теремов и вилл. В такую погоду живая душа была незваной гостьей на улицах, и дождь её не жаловал.
Добравшись до парадной, сэр боцман попытался набрать комбинацию цифр на кодовом замке входной двери и совершенно случайно слегка отклонился в сторону, в результате этого манёвра он заметил лежащее под водосточной трубой яйцо. Яйцо было жёлтое, в зелёную крапинку и отбрасывало зеркальные блики под струйкой воды, которая лилась прямо на него. Оно было самое обыкновенное, треугольное, заострённое со всех сторон, чуть побольше гусиного. Сэр боцман поднял его и попытался засунуть в карман, так как в отличие от пернатых считал, что яйцо создано для того, чтобы его съесть. В карман оно не полезло. Сэр боцман подумал немного и сунул упирающееся яйцо запазуху. Яйцо успокоилось, затихло. Сэр боцман не придал этому значения и вновь повторил попытку набора кода. На сей раз ему это удалось. Добравшись до своей комнаты, он почти исчерпал весь запас известных ему ругательств на всех ведомых ему языках мира, потому что, взбираясь по лестнице на первый этаж, поскользнулся, съехал вниз, после чего пришлось вновь подниматься и не только на ноги. На площадке поскользнулся вторично, вступив в лужу, натекшую на бетон с его одежды, ободрал ногу о комингс лифта, зацепился лицом за косяк собственной двери, опосля кое-как добрался до скрипучего дивана и завалился, не раздеваясь, спать, чувствуя, что при малейшем движении он вытравит весь вечерний запас.
Наутро он не мог открыть глаз, ему казалось, что если он это сделает, сверкнёт молния и голову его тут же разнесёт на куски. В этой, столь демократичной, голове набатным звоном гудел вечевой колокол. Под закрытыми веками метались огненно-жёлтые пятна с ядовито-зелёным ободком, и в довершение всего тошнило, причём казалось, что тошнота эта связана с непонятным давлением на грудную клетку и диафрагму живота одновременно. Во рту не было ничего. Ни языка, ни зубов, ни дёсен!.. Всё просто склеилось намертво. Он попробовал разлепить губы. Страшная головная боль пронзила его измученное тело от макушки до пят. Он полежал ещё немного, приходя в себя, и повторил попытку. Громкий, плямкающий звук сообщил его мозгу о том, что губы разомкнулись. Он мысленно обрадовался и попробовал разжать зубы. Тут он вспомнил, что забыл вчера вынуть вставные челюсти. Мысленно обругав себя не очень приличными словами, сэр боцман продолжил процесс возвращения собственного организма в сознание. Не торопясь, он сумел добраться до век и в конце-концов открыл и их.
На наволочке лежали кусочки скорлупы, жёлтой, в зелёную крапинку. Не сразу сэр боцман вспомнил о яйце, которое вчера ночью подобрал под водосточной трубой. А когда вспомнил, забеспокоился.
"Чёрт. Вероятно, во сне раздавил", - мелькнуло в одурманенном мозгу. Он приподнял подушку в надежде найти остатки содержимого. Но кроме непонятных крошек не обнаружил ничего. Это его обеспокоило, и он глянул на пол. Там тоже ничего не было. Рывком сэр боцман сел. Организм ответил жёстким ударом по голове железобетонной балкой. С воплем он растянулся на постели. Отдышавшись, предпринял вторую попытку подъёма. Осторожно, очень-очень плавно, перевернувшись на живот, подтянул под себя ноги, опёрся на локти и, приподнял корпус, оказавшись в позе не очень-то приличествующей звания бывалого моряка, да ещё и в возрасте. Оторвать голову от подушки оказалось куда сложнее, чем пятую точку от матраца.
Когда верхняя часть тела приняла вертикальное положение, он аккуратно, не делая резких движений, стал поворачивать голову, осматривая квартиру, но тут же и замер. Прямо перед ним на ночном столике сидел чёрт!.. Самый настоящий чёрт!.. Маленький, размером с руку, с блестящими голубыми глазами, с небольшими грязно-жёлтыми рожками под пушистым, казацким чубом, с нервно хлещущей по бёдрам кисточкой хвоста и белыми кожистыми крыльями за спиной. На ногах были белые кроссовки и такого же цвета гольфы, светлые шорты со множеством кармашков и синяя майка с надписью наискосок: "Уразумей, чтоб уверовать!"
Того немногого, что Боцман знал о последствиях алкоголизма, было достаточно, чтобы испугаться. Но рациональный ум его противился любой мистике. С другой стороны не верить собственным глазам он не мог. Боцман попятился, шарахнулся затылком о ночник, глухо застонав, свалился на постель.
Пока он приходил в себя и готовился выдержать суровую внутреннюю борьбу со своим разумом, надеясь принять эту печальную новость с подобающей моряку твёрдостью, чертёнок соскочил со столика и, танцующей походкой, направился к умывальнику, где сэр боцман несколько дней назад замочил носки, да так и забыл. Там он включил воду, сделал глоток, закашлялся, потянулся и похлопал крыльями, на которых образовались буквы, сложившиеся в слова:
"То, что нельзя исправить, не следует и оплакивать".
Сэр боцман в изнеможении закрыл глаза. Он был уверен, что у него начались галлюцинации.
"Допился до белочки", - печально подумал он. Возня подле умывальника говорила об обратном. Старый моряк, кряхтя и охая, снова сел в постели.
-- Напи-пи-пи... На-пи-пи-пи-пился?! - Выдавил из себя он.
Чертёнок смерил его не дружелюбным взглядом.
-- И это всё, что ты можешь сказать? - Иронически поинтересовался он. - Лучше топай на кухню, я кушать хочу!
Ещё один приступ отчаяния кончился воплем и третьим падением на постель.
-- Ой! Господи! спаси мою душу грешную! За что мне наказание такое?.. Прости меня, всевышний, ежели ты, конечно, существуешь, больше никогда в жизни ни капли в рот не возьму!.. Ой, я что-то не то говорю... - причитал Боцман. - Я сойду с ума, не выдержу я этого! Спаси меня, господи!!!
-- Не ори, - сказал с омерзением чертёнок. - Кому доставляет удовольствие с утра слушать твои вопли?.. И нечего меня рассматривать. Двигай на кухню и готовь еду. Да не консервы, нормальной пищи подавай. Коль уж ты меня отогрел, к жизни вернул, можно сказать возродил, то должен теперь обо мне заботиться: кормить, поить, выгуливать.
-- Как это возродил? - Робко спросил Боцман.
-- Своей грудью, дружок, своей грудью, - довольно сухо сказал чертёнок. - Я не просто чертёнок, я - твой ангел-хранитель. Давай скорее завтрак, нам пора на работу.
-- Какую ещё работу? - искренне удивился сэр боцман.
-- Как это какую? Разве ты не работаешь? - В свою очередь удивился чертёнок.
-- Нет!..
-- Что, нет?
-- Не работаю.
-- А куда ты по утрам ходишь?
-- Я?
-- Но не я же!..
-- Я!.. Я хожу к мадам Шушаре в "чайную избу".
-- Ну вот туда и пойдём. - Поставил точку в разговоре чертёнок.
Боцман в недоумении хлопал глазами, сидя на старом, продавленном диване. Ему было неясно, что такое Ангел-хранитель. Он рассуждал: "Ангел-хранитель - это, по-видимому, существо, которое заставляет работать, не позволяет употреблять алкоголь, возможно даже препятствует общению с женщинами". На всякий случай он решил уточнить:
-- Слышь, у тебя есть жена?
-- Что? - Аж подпрыгнул чертёнок. - Ещё чего не хватало?!
Боцман втянул голову в плечи, размышляя: "Как бы мне избавиться от этой напасти? " Но так как он опасался чертёнка, то вынужден был слезть с облюбованного дивана, и отправиться сначала в ванну, затем на кухню, где принялся готовить своё фирменное и единственное блюдо - яйца варёные вкрутую.
По дороге в "чайную избу" Ангел-хранитель недовольно молчал, да и Боцману не хотелось разговаривать. На перекрёстке работал светофор. Горел красный свет. Боцман остановился, но Ангел-хранитель перебежал абсолютно пустую проезжую часть и принялся ждать его на другой стороне. Констебль же, завидев нарушение, покинул свой пост и подошёл к боцману.
-- Вам следует знать, что маленьким детям не положено ходить по городу самостоятельно. И, тем более, перебегать дорогу на красный свет. Ребёнка надо держать за руку, чтоб он случайно не попал под машину. Запомните это, не то в следующий раз оштрафую за два нарушения сразу!
-- Угу. - Согласился боцман, окидывая взглядом совершенно безлюдную улицу.
На другой стороне тротуара Боцман взял ангела-хранителя за руку, но тот проворно ткнул его твёрдым, как железный прут, пальцем в бок. Боцман икнул.
-- Охренел! - Взвыл он.
-- От тебя несёт перегаром. Отпусти мою руку и пошевеливай ногами, не то опоздаешь!
-- Куда?
-- На работу, куда же ещё?..
Сэр боцман многозначительно хмыкнул, но ничего не ответил, лишь ускорил шаг.
Придя в "чайную избу", сэр боцман забрался в самый тёмный угол. Устроился за столиком на двоих и принялся ждать официанта. Официант не спешил. Ангел-хранитель, взмахнув крыльями, поднял тучу пыли и взлетел на ближайший карниз, где, судя по его виду, устроился вполне комфортно.
-- Что ты делаешь? - Спросил чертёнок через несколько минут наблюдения.
-- Жду. - Мрачно ответил боцман.
-- Кого?
-- Кто угостит.
-- Что?! - Изумился ангел-хранитель, и чуть не свалился со своего насеста.
-- Что ты понимаешь в нашей жизни?..
-- Я?! - Чертёнок опять покачнулся, взмахнул крыльями, восстанавливая равновесие.
-- Ну не я же! - Боцман понизил голос.
К столику направлялся охранник.
-- Вы с кем разговариваете? - Поинтересовался он, приблизившись.
-- С умным человеком. - Не моргнув глазом, соврал сэр боцман.
-- Тогда побеседуйте с ним на улице. - Предложил боци-284, подхватывая своего прародителя вместе со стулом.
-- Ты как обращаешься с отцом! - Возопил оскорблённый подобным обращением к своей персоне сэр боцман.
-- извините, папаша, но управляющий приказал выкинуть Вас вон.
-- И ты, железная твоя башка, выкинешь родителя на улицу?! Под дождь и снег, в холод и слякоть?!
-- Сегодня днём ожидается ясная погода, +22..24 градуса, ветер юго-восточный, умеренный. Атмосферное давление в пределах нормы. Геомагнитное поле спокойное. Ближайшей ночью ясная погода, температура +18..20 градусов. Атмосферное давление в пределах нормы. Завтра, в течение суток ожидается ясная погода; ночью +18..20 градусов, днём +22..24 градуса, ветер юго-восточный, умеренный. - Сообщил охранник ошарашенному сэру боцману. - Как видите, папаня, никакого дождя, холода и тем более снега в ближайшие сутки не предвидится. Так что не обессудьте.
С этими словами он распахнул входную дверь и вытряхнул прародителя из стула.
-- Проклятая железяка! Завопил сэр боцман, плюхаясь в громадную лужу.
Из-под крыльца шарахнулся учёный кот Поддубный.
-- Пшёл вон, скотина! - Пуще прежнего заорал перепугавшийся боцман.
Пока он вылезал из лужи, пока отмывался в фонтане с писающим мальчиком, пока приводил в порядок свой гардероб, дверь "чайной избы" вновь открылась. В проёме возник чертёнок.
-- Пошли. - Позвал он.
-- Куда? - Грубовато отозвался сэр боцман.
-- Работать.
-- Чего?!
-- Работать, говорю. Ты есть хочешь?
-- Хочу.
-- Ну вот, сейчас нас покормят завтраком, и мы отправимся на работу.
-- Тебе мало было пяти яиц? - Возмутился сэр боцман. - Весь запас моих продуктов сожрал!..
-- Два несчастных перепелиных яйца ты за пять считаешь?
-- Кто это тебя кормить-то будет? - Сделал вид, что не заметил поправки, спросил боцман. - Не управляющий ли?
-- Нет, официант.
-- Ты что! Нанялся на работу к официанту?
-- Нет. - Спокойно возразил ангел-хранитель. - Хватит совершать утреннее омовение. Поторопись, если не хочешь остаться голодным.
С этими словами чертёнок, развернувшись, скрылся в питейном заведении мадам Шушары. Боцмана не понадобилось упрашивать дважды. Он рысцой бросился следом.
Неожиданности поджидали морского бродягу сразу за дверью. Слева у дальнего окна за столиком, покрытом белой скатертью, расположились чертёнок, граф Оман Виктория Урис Барм Аллей и некий субъект, смахивающий на белобрысую, бледную, длинную жердь в очках. Боцман обречённо вздохнул, узнав в белобрысом местного архивариуса толи Айчая, толи Анатоля, и шагнул к столу уставленному приборами. Усевшись, он по-хозяйски оглядел стол и пришёл в ужас. В тарелке перед ним лежала приличная порция овсяной каши, рядом стоял высокий стакан с чем-то белым. На другом блюдце желтел домашним маслом крошечный бутерброд с таким же крошечным кусочком сыра сверху. Не раздумывая, сэр боцман схватил стакан с белой жидкостью и одним махом осушил его. В следующее мгновение произошло столько событий, что для его описания придётся потратить немного лишних строк.
Глаза старого моряка закатились. Он покачнулся и начал заваливаться на бок. Стакан выпал из его ослабевшей руки и покатился по столику. Смотревший на него в этот момент граф, вскочил, выхватил из кармана сюртука мобильный телефон и вызвал карету скорой помощи. Чертёнок спокойно поглощал свою кашу, а бледный тип безучастно разглядывал маникюр на ногтях собственных рук. Два официанта подхватили сэра боцмана и аккуратно уложили на пол у стола. Третий принёс графин воды и принялся поливать голову потерявшему сознание завсегдатаю питейного заведения. В дверях избы появился местный доктор боци-29. Оказавшись подле больного, он выхватил из своего живота тонометр, быстро измерил давление, извлёк оттуда же стетоскоп и принялся прослушивать грудную клетку папаши прямо через брезентовую куртку.
-- Воды. - Приказал боци-29 официанту.
-- А я что лью? - Недоумённо спросил тот.
-- Не на голову, а в рот. - Уточнил боци-29.
Официант умчался за очередной порцией воды. Сэр боцман открыл глаза.
-- Виски... - Потребовал он.
-- Вода. - Радостно сообщил подбежавший официант, прицеливаясь струёй из графина боцману в рот.
-- Виски!.. - Прохрипел захлёбывающийся старый моряк.
-- Вода. - Упрямо повторил официант.
-- Виски!.. - Из последних сил запросил несчастный и снова потерял сознание.
-- А что было в этом стакане? - Спросил граф, подхватив у самого края стола фужер и рассматривая его на свет.
-- Обыкновенное молоко. - Сообщил обслуживавший столик официант боци-66-ой.
-- Молоко?! - Удивился граф.
-- Да, ваше сиятельство, натуральное говяжье молоко. - Подтвердил Официант.
-- Какое? - Одновременно встрепенулись архивариус и граф.
-- Говяжье, - невозмутимо повторил боци-66.
-- О, господи! Простонал Айчай. - Сколько их не учи, а один чёрт железяки остаются железяками. - Не говяжье, а коровье.
Официант внимательно посмотрел на бледного, немного подумал, и исчез за стойкой бара. Через секунду он появился с банкой тушёнки в руке.
-- Смотрите. - Протянул он банку архивариусу.
На картинке красовалась рогатая голова жвачного домашнего животного.
-- и что? - Не понял тот.
-- Читайте. - Потребовал боци-66.
-- Что читать? - Заупрямился архивариус.
-- "Тушёнка говяжья". - Прочёл боцмановский дубль надпись.
-- и что с этого?
-- А то, что молоко тоже говяжье.
-- Почему?
-- Потому что молоко производит корова, нарисованная на этой картинке. - Объяснил туповатому посетителю боци-66.
-- На этой картинке изображён бык, а не корова. - С язвительной улыбкой на тонких губах, заявил Айчай.
-- Где это видно? - Не растерялся официант.
Их спор прервал предсмертный хрип сэра боцмана:
-- Виски!..
Уничтоживший к тому времени свой завтрак, а заодно и завтрак сэра боцмана, чертёнок поднялся, подошёл к лежащему на полу, глянул сверху вниз.
-- Хватит валяться. - Сказал он. - От молока ещё никто не умирал.
Боцман с хлюпаньем втянул очередную порцию воды и сел.
-- Пошли. Работать пора. - Сказал чертёнок, направляясь к выходу.
-- Да пошёл ты!.. - Попробовал, было, выругаться сэр боцман, но оборвал сам себя.
В руках у ангела-хранителя весело поблёскивала вожделенная бутылка с золотистым горлышком и синей этикеткой.
-- Садист! - Взревел сэр боцман, и бросился вдогонку.
Он вылетел на улицу. Официанты во главе с доктором боци-29, падая друг на друга, ринулись за ним. Было раннее утро. Боцман нёсся по ярко освещённой улице легко, как ангел, отталкиваясь от грешной земли, ввиду несостоявшегося отравления организма натуральным молоком. Далеко впереди мелькал проклятый ангел-хранитель с "живой водой". Сзади неслись кредиторы и спасатели.
-- Держите больного! - Ревел доктор боци-29.
-- Ворюга! - Дружно поддерживали официанты.
-- Хапуги! - Огрызался сэр боцман, увеличивая скорость.
-- Караул! - Кричали перепуганные мамаши, хватая своих восхищённо орущих чад и ныряя с ними в ближайшие подворотни и кусты.
Боцман запрыгал по лестнице, ведущей на причал. Ему предстояло пробежать всего шестьсот шестьдесят ступенек. На восьмой площадке его уже поджидали два дубля с забрызганными грязью номерами, пробравшиеся сюда окольным путём по задворкам коттеджей, минуя хозяйственные застройки вилл и дворцов. Боцман затравлено оглянулся. Сверху катилась волчьей стаей тесная группа разъярённых поклонников и защитников благосостояния мадам Шушары. Пути для отступления не было. И тогда боцман ринулся вниз с решительностью отчаявшегося человека.
-- А, каины! И вы туда же?! Вот я вас, чугунные болванки, сейчас!.. - гаркнул он храбрецам-отпрыскам, бросаясь с седьмой площадки.
Испуганные дубли ухнули, переваливаясь через перила, и, громыхая, как пустые бочки из-под солярки, покатились вниз в объятия ласково плещущегося моря. Путь был свободен.
-- Держите злодея! - катилось сверху.
Преследователи мчались, грохоча по деревянной лестнице, как сталкивающиеся биллиардные шары. Выбежав на берег, боцман отклонился влево, ища глазами фигуру ненавидимого всеми фибрами души ангела-хранителя. Тот, как ни в чём не бывало, торчал у трапа судна, стоящего на приколе по случаю ремонта, и безмятежно беседовал с бледным посетителем "чайной избы".
-- А вот и он. - Сказал ангел-хранитель, когда запыхавшийся сэр боцман в изнеможении рухнул у его ног.
-- Тогда приступайте. Я на Вас надеюсь. - Сказал бледнолицый.
-- Спаси, гад! - Прохрипел пересохшим горлом выдохшийся в конец старый моряк.
-- Разумеется. - Ответил архивариус, и обратился к набежавшей толпе. - В чём дело, господа?
Толпа в недоумении замерла.
-- Он болен. - Выступил вперёд боци-29.
-- На каком основании Вы, многоуважаемый доктор, делаете подобные выводы? - Спросил Айчай.
Тут сэр боцман, держась обеими руками за фалреп, поднялся на ноги.
-- Я, - Выдавил он облако перегара в железную маску боци-29-го, - жив, здоров, чего тебе не желаю.
-- Ещё вопросы? - Поинтересовался работодатель.
-- Он завтрак не оплатил. - Раздался робкий голос из толпы.
-- За завтрак уплатил я. - Громко, так чтобы слышали все, сказал Айчай.
Тут толпа заволновалась. Выяснилось, что бег с препятствиями был напрасен.
-- Вот она, человеческая сущность, - послышалось где-то позади, - надул всех.
-- А кто тебя заставлял бежать?
-- Все побежали, и я побежал. - Оправдывался голос.
-- Приступайте к работе. - Обратился к чертёнку наниматель. - Всем разойтись, не то придётся вызвать констебля.
-- Я уже здесь. - Послышался приближающийся голос боци-213-го. - В чём дело?! По какому случаю митинг? Где разрешение мэрии?
Ангел-хранитель ловко взбежал по трапу на борт причаленного судна. Боцман понуро поплёлся следом.
-- И что мы тут будем делать? - Спросил он ангела-хранителя.
-- Красить. - Коротко ответил тот.
Боцман вяло обвёл корабль взглядом.
-- Ни хрена себе! Да тут работы на десять лет!
-- У нас с тобой всего неделя. - Объявил чертёнок.
Боцман покачнулся, закатил глаза и рухнул на палубу.
-- Слышь, эти фокусы со мной не пройдут. Оставь их для хозяйки чайной избы и её служак. - Предупредил чертёнок. - Давай, помогай.
Звякнуло стекло. Боцман осторожно приоткрыл один глаз. У ближайшего кнехта стояла заветная бутылочка. Одним броском, из положения лёжа, он накрыл её своим телом. Что-то больно врезалось в диафрагму. Он застонал, но не перевернулся. Сунул руку под себя и завыл. Железное плечо кнехта упёрлась ему в живот.
-- Сволочь! - Заорал он. - Мучитель! Урод! Подонок! Скотина! Тварь поганая! Свинья немытая! Кастрат засторелый!
-- Всё? - Невозмутимо поинтересовался чертёнок. - Тогда поднимайся, показывай, где тут твоё хозяйство?
-- Палуба - горизонтальное перекрытие судна. - Объяснял сэр боцман, расхаживая по судну. - Палубы ограничивают судно сверху (верхняя палуба), а также делят его на несколько частей по высоте. Палуба служит для размещения жилых и служебных помещений, оборудования, механизмов и так далее. Люк - это отверстие, ведущее внутрь корабля. Это ахтер - погреб по-нашему, для хранения продуктов. Во, брандспойт, он нам понадобится. Ага, гордешок, тоже нужная вещь.
-- Чего им делать?
-- Поднимать небольшие грузы. Как ты борта красить будешь? Чем ведро с краской держать?
--Понятно. Обычная лебёдка.
-- Сам ты лебёдка. - Огрызнулся боцман.
-- А ты не козыряй своими терминами.
-- Камбуз. - Не обращая внимания, буркнул боцман, проходя мимо распахнутой двери.
-- Почему мы туда не заходим? - Спросил чертёнок.
-- А что там делать? Это хозяйство кока, не моё. Отшвартоваться придётся.
-- Зачем?
-- А как ты этот борт красить будешь?
Чертёнок с любопытством заглянул за борт.
-- Да, до воды далековато. До ватерлинии хотя бы покрасить... - Сообщил он результат своих наблюдений. - Сделаем так. Сначала покрасим один борт, потом перешвартуемся.
-- Не корабль, а Блокшив. - Мрачно сказал боцман. - Ну что, пора?
-- Пора. - Согласился ангел-хранитель.
-- Тогда держи орудия производства.
С этими словами сэр боцман принялся извлекать на свет божий кисти, ветошь, шланги, щётки, вёдра и прочую премудрость всех боцманов мира.
-- И это всё? - пренебрежительно спросил Ангел-хранитель.
-- Всё, - подтвердил Боцман. - Но потом всё это добро надо вернуть на место.
Ангел-хранитель соскочил с русленя.
-- Подвинься, - сказал он. Из кучи, вываленного боцманом хлама, выудил пульверизатор, поправил ведро с приготовленной краской, взялся за рукоять и приказал:
-- Качай.
Если бы Боцман мог ещё чему-нибудь удивляться, он, конечно, пришёл бы в ужас от того, как чертёнок, на первый взгляд такой слабенький, справляется с такой громадиной, как корабль. Полборта были готовы прежде чем Боцман успел выругаться.
-- Подавай! - Орал Ангел-хранитель. - Щётку, грунтовку, краску! Чтобы мне всякий раз не таскаться на палубу.
Боцман послушно бегал, куда приказано, а Ангел-хранитель тем временем чистил, грунтовал, красил!.. В общем, делал всю черновую работу.
-- Где ты раньше был? Когда я ещё по морям и океанам ходил?.. Ты бы мне всю команду заменил.
-- Полировать, и лакировать будешь сам, - приказал Ангел-хранитель, - потому что это меня задерживает.
Пока Боцман бегал с ведром за новой порцией краски, чертёнок равномерно размазал грунт по борту.
К полудню Боцману стало жарко. Он уже целиком попал в зависимость к ангелу-хранителю и обратился к нему за разрешением пойти промочить горло бакальчиком-другим пивка.
-- Никакого пива! - отрезал Ангел-хранитель. - Сейчас рабочий день - и работай. Да клади больше замазки, а то здесь одна ржавчина.
Боцману ничего не оставалось, как напиться воды из ведра.
В шестнадцать часов приехал на мотоцикле наблюдатель от заказчика боци-163. Когда чертёнок его увидел, тут же вскочил на мостик и принялся счищать с себя остатки замазки. Боци-163 не обратил на него внимания и окинул взглядом готовую работу.
-- Это за те несколько часов пока я посещал другие объекты? - Спросил он боцмана.
-- Да.
-- Угу!.. С которого часа Вы здесь?
-- С десяти.
-- Ах, с десяти? И вы столько сделали? Рассказывай сказки! буркнул новоиспечённый прораб, сел на мотоцикл и укатил прочь.
-- Работать! - Закричал чёртов Ангел-хранитель и соскочил с мостика.
В семнадцать часов по местному времени Ангел-хранитель разрешил пошабашить. Измученный работой, вчерашним перепоем, невозможностью опохмелиться сегодня, Боцман, придя домой, мечтал о постели. Но прежде он должен был приготовить обед для ангела-хранителя.
-- Чего ты жрёшь? - Спросил он чертёнка.
-- У тебя этого нет. - Ответил тот, выбираясь из душа, тщательно вытирая свои рожки пушистым, махровым полотенцем (хозяйским, между прочим). - послушай, у тебя хотя бы стиральный порошок есть?
-- Зачем?
-- Как зачем? - Чуть не задохнулся от возмущения ангел-хранитель. - А стирать чем?
-- Ну да! - Удивился боцман. - Я ещё не стирал. Для этого есть прачечные.
Чертёнок зашипел, закрутился волчком и исчез. Через мгновение он появился в той же одежде, но уже чистый.
-- Ого! А мне постирай?
-- Ещё чего?! Иди в свою прачечную. Есть давай.
-- Да нет ничего, кроме хлеба. Да и тот чёрствый. Позавчерашний.
-- Давай хлеб.
Ангел-хранитель в один присест слопал хлеб и запил водой из умывальника, после чего проворно заскакал по комнате.
-- Сколько мы заработали сегодня? - спросил он.
Боцман подсчитал в уме:
-- приблизительно шесть тысяч рублей. Тебе в какой валюте?
Ангел-хранитель промолчал.
На следующий день они заработали уже двенадцать тысяч. Наблюдатель от заказчика налетел на боцмана.
-- Вы что думаете, что я ничего не знаю! - Гремел он голосом "Вячеслава" из "сакрамент-рассказчика". - Я хорошо знаю, что шут, спящего Света, получает четыре тысячи двести рублей пенсии в месяц и ему не хватает на водку. Поэтому утром он ходит помогать другим, а потом с ними делится, чтобы у него не сокращался доход. А когда у него выходит перерасход, то он бутылки собирает. Сам видел. Но я не такой дурак и покрывать вас не буду. Нет-нет, вы меня ещё узнаете!
--ты чем недоволен? - Спросил его боцман. - Работа выполняется, всё идёт по плану. Судно выйдет в море в срок. Чего тебе ещё надо?
-- Да где это видано, чтоб половину судна за двое суток покрасили?!
Он вскочил на свой мотоцикл и умчался прочь.
-- Зачем ты всё это делаешь? - Поинтересовался Боцман у ангела-хранителя после работы.
Чертёнок удивился такой наивности и объяснил, что служит тому, кто его возродил, что для него, ангела-хранителя, это само собой разумеется. Он старается, чтобы его спаситель разбогател. Если его спаситель рабочий, Ангел-хранитель за него работает; если продавец, помогает доставать дефицитные товары, стоит за него за прилавком и торгует; если военный, Ангел-хранитель за него командует; если чиновник, помогает брать взятки, отваживает просителей и безденежных посетителей, подпирает ему голову во время работы, чтобы тот не ударился ею о стол, если банкир или кассир, таскает за него деньги. Старый моряк хотел узнать, не мог бы Ангел-хранитель ему тоже носить деньги. чертёнок, однако, отказался, объяснив, что боцмана посадили бы в тюрьму, а он, Ангел-хранитель, должен был бы за него позванивать цепями. Боцман истолковал это по-своему потому, как предполагал, что Ангел-хранитель набивает себе цену, и за целый вечер не сказал ему ни слова. Они поужинали продуктами, предусмотрительно купленными чёртом в ближайшем супермаркете. После чего Ангел-хранитель устроился на постели.
На следующий день, обеспокоенный долгим отсутствием сэра боцмана в "чайной избе", на причал явился критик Латунский. Его здоровенный лимузин (личный подарок господина мэра за бескорыстную службу преданным пером), подкатил почти к самому причалу. Заглушив двигатель и поставив машину на ручной тормоз, он не спеша выбрался из салона. Увиденное не привело его в восторг. Вверху, по палубе с бака на ют и обратно носился взмыленный как лошадь боцман, подавая различные инструменты кому-то отсюда невидимому. Критик аккуратно захлопнул дверцу машины, поставил её на сигнализацию (хотя кому бы в голову пришло воровать такую махину?, да и никого в округе не наблюдалось), одёрнул пиджак и направился к трапу. Однако подняться не успел. Заметивший его сэр боцман, что-то крикнул, видимо напарнику, и сбежал вниз к Латунскому.
-- Что случилось, господин Латунский? - Поинтересовался он.
-- Это я должен спросить у Вас, что случилось, милейший?
Боцман недоумённо захлопал глазами.
-- Где Вы изволите пропадать целых трое суток?
-- М-м-м-м! - Замычал растерявшийся старый моряк. - Я?!
-- Дорогой сэр боцман, Вы уже четвёртые сутки не бываете в "чайной избе". Народ забеспокоился, что случилось? Не заболел ли? А он, видите ли, прохлаждается на свежем морском бризе.
-- Ага, занимаясь при этом аромотеропией. - Язвительно добавил моряк.
-- Ну, так тем более! Пора освежиться!
Глаза сэра боцмана загорелись. И тут же потухли.
-- Не могу.
-- Это ещё почему?
-- Да потому что работа у меня.
-- Вы?! И работа?! Это мир перевернулся или у меня галлюцинации?!
-- Нет, мир не перевернулся, и у Вас, уважаемый, не галлюцинации. Просто я привожу в порядок собственное судно. - Не моргнув глазом, соврал хитрец боцман.
-- Собственное?! - Пуще прежнего удивился критик. - Вы получили наследство? Или Вы нашли клад Флинта?
-- Не то, и не другое. Просто архивариус выкопал где-то в своих закромах, что данный парусник является моей собственностью.
Остолбеневший от новости Латунский, во все глаза пялился то на сэра боцмана, то на торчащий у него перед носом свежевыкрашенный борт корабля.
-- Так Вы не хотите пива? - Растерянно переспросил критик.
-- Почему же? Очень даже хочу, но не могу.
Зашифрованная фраза сэра боцмана повергла бедного Латунского в столбняк. Он попятился.
-- Вы хотите сказать, что отказываетесь от угощения?
-- А кто угощает? - Мгновенно насторожился бывалый моряк.
-- Я. - Слегка расслабился критик.
-- Так в чём дело! - Радостно потирая руки, возликовал, страдающий уже несколько дней без алкоголя, сэр боцман.
-- Э! Ты куда собрался? - Раздался у них над головой голос.
Боцман тут же сник, как здувшийся воздушный шарик. Критик же, завидев говорящего, в панике плашмя рухнул в пыль. Затем поднялся на четвереньки и прямо с четырёх костей, как спринтер, бросился к машине. Через мгновение взревел мощный мотор и огромный, бесконечно длинный лимузин, не разбирая дороги, устремился к воротам пропускного пункта, разнёс их вдребезги, вылетел на дорогу, визжа шинами, развернулся на сто восемьдесят градусов, и скрылся за ближайшим углом какого-то склада. Сэр боцман печально вздохнул, и полез обратно на палубу.
А в это время в городе происходило нечто необъяснимое. Много, очень много лет назад что-то подобное творилось на полустанке, где собралось чуть ли не всё население тогдашнего Либтауна. Митинги, лозунги, воззвания звучали непрерывно несколько недель. К началу второй недели народ стал собираться на полустанок как на праздник. Женщины наряжались в лучшие наряды, надевали на себя самые дорогие украшения, мужчины брились, душились "шипром", завязывали морским узлом шнурки-галстуки на шее и, под хоровое пение "Мы смело в бой пойдём", стройными колоннами отправлялись на полустанок.
Вот и сейчас город гудел как растревоженный улей. На площадях возникали спонтанные митинги, где-то устраивали шествие, на городских площадках, в зелёном театре, в парке заблудившегося детства гремела музыка благотворительных концертов. Размахивали руками, в связи с отсутствием палочек, дирижеры, руководя сводными духовыми оркестрами. Куда не кинь взгляд, повсюду реял кумач, испещрённый золотыми буквами: