И тут же выяснилось, что вопрос он задал просто формально, чтобы проверить мою реакцию на вчерашние события. Он всё знал. Знал и смеялся. Не было похоже, чтобы он чего-то боялся. О том, что нас собираются оштрафовать, он говорил непринуждённо с лёгкой ухмылкой на лице.
-- Особой трагедии в этом нет, -- говорил он, -- это явление обычное. Что же они хотят, чтобы новый Верховный за два дня выучил все обычаи? Пускай штрафуют, делают замечания, не стоит переживать по этому поводу. Штрафы там чисто символические. Девчонка разревелась -- её уволят. Она не должна была себе позволять слабости. И не должна была в такой форме делать замечание Верховному. Скорее всего, её дело передадут на твоё рассмотрение. Если она тебе понравилась, если ты ничего против неё не имеешь, то её оставят.
-- Я всё-таки не понимаю из-за чего весь этот шум? Неужели я не имею права спросить о погоде на Ильдогане.
-- Имеешь. Даже более того, ты обязан всё знать и время от времени посылать запросы на любую тему. Например, сколько мальчиков родилось за прошедший месяц? Но посылать запрос ты должен грамотно. Здесь вина Огин. Она должна была сразу отреагировать на твой вопрос. Ты её как-то назвал -- ей следовало тебя поправить, а она задумалась. Системы защиты передали сигнал предупреждения во все ведомства. Потом последовали не вполне определённые запросы с твоей стороны. Метеорологи решили вообще не отвечать на твой запрос, так как он им показался подозрительным, о чем они тебе и сообщили. Их начальник, Говард Глан, вынужден был нарушить инструкцию и беседовать с тобой напрямую. Огин тогда просто растерялась. Короче, мы с тобой ни в чём не виноваты. Я всё свалил на девчонку. Сейчас там дежурит Иль. Вот умница. Никогда не подставит своего начальника. Присмотрись к ней. Это не то, что твоя Весталка. Эркарно, Иль, -- обратился он к новой девушке из компьютера.
-- Эркарно, Экрус, -- отвела она бодро, -- Эркарно, Верховный, -- улыбнулась она мне.
-- Иль, ты знаешь, Верховный много чего ещё не знает о нашей планете и о своих обязанностях. Расскажи ему подробненько, а то мне, честно говоря, лень.
Экрус сумел сказать эту фразу на двух языках одновременно. Говорил с девушкой на ильдоганском наречии, а для меня переводил мысленно. Я всё понимал, хотя то, что я слышал, звучало на чужом языке из которого я успел выучить только три слова.
-- Что тебя интересует в первую очередь, Верховный? -- спросила она.
-- Трудно сказать, что именно в первую очередь. Расскажи для начала, почему прогноз погоды является военным секретом?
-- О, это очень просто. Никакой не военный секрет. Вчера они всё перепутали и не так поняли. Мне уже сказали о твоих приключениях. Всё из-за дурочки Огин. Скоро, надеюсь, её здесь не будет. Она вечно приносит неприятности. Не могла сообразить, что надо ответить. Подумаешь, обозвали её неприличным словом. Она пыталась перевести. Как ты её назвал вчера? Если обозвал тупицей, то я с тобой согласна.
-- Я её назвал другим именем.
-- Тогда она точно дурочка. Зачем обижаться? Смысл переводили по интонации, твои слова звучали как ругательство. Нормальные девчонки просто берут и спрашивают Верховного, не ошибся ли он. А эта -- сразу в рёв. И даже если Верховный хочет выругаться, надо терпеть. Ему ведь труднее, чем нам. Он постоянно сидит на одном месте, а мы друг друга подменяем. Конечно, от такой работы иногда и выругаться хочется. Днём и ночью только и делать, что думать, думать, думать. Обо всём Ильдогане думать надо, обо всех наших планетах. Я тебя понимаю, Верховный. Трудно тебе. Нет ничего удивительного, что ты решил обругать эту придурочную.
-- Да, я её, собственно, не ругал.
-- Ну, естественно, как вежливый человек ты в этом признаваться не станешь. Но есть показания твоих психофизических тестов. За тридцать секунд до того, как ты обратился к Огин с непонятной фразой, ты был в стрессовом состоянии. Иначе говоря, был сильно взволнован. Твои мысли звучали совершенно однозначно -- тебе не нравилась Огин. Она действовала на тебя раздражающе, поэтому ты сорвался. Всё ведь фиксируется.
-- И сейчас всё фиксируется?
-- Конечно. Потом все данные анализируются. От этого и зависит оценка нашей работы. Огин это знает, потому и нервничала. Догадывалась, что диалог с тобой ни к чему хорошему не приведёт.
-- А ты более стрессоустойчивая?
-- Я профессионал. Она передо мной ещё соплячка.
-- Интересно, -- я не удержался от улыбки.
От беседы с Иль мне становилось как-то веселее и спокойнее. И она тут же прокомментировала моё состояние.
-- Вот видишь, Верховный, я тебя почти излечила, и ты престал нервничать. Что умею, то умею. Говорю, я ведь профессионал.
-- Сучка, -- неожиданно для себя, глядя Иль прямо в глаза, мне захотелось сказать именно так, но не со зла, а по-доброму, -- стервозная сучка.
Смысл моих слов дошёл до неё мгновенно, и она не испугалась, не удивилась, не растерялась.
-- Совершенно с тобой согласна, -- сказала она, -- очень верно сказано. Я красива, уверена в своих силах, нравлюсь мужчинам, люблю самый разнообразный секс. Ты можешь называть меня как угодно. Я знаю, что ты от меня в восторге.
-- Да, так и есть, -- признался я.
С ней было хорошо. Если Вэль меня беспокоила своей говорливостью, Огин вообще злила, то Иль умела создать настроение полного блаженства.
-- Кстати, вот он, тот прогноз погоды, который ты вчера запросил. Полный, подробный, по всем основным точкам планеты. Он тебе действительно нужен?
-- Откровенно сказать, не нужен вовсе. Однако интересно узнать, что там у вас творится в смысле погоды.
-- Климат у нас однородный по всей планете. Добились искусственным путём. Совсем не то, что ты привык видеть у себя. У вас ведь всякое случается? И бури, и снегопады, и торнадо. Здесь намного спокойнее. Можешь прочитать этот прогноз, и, поверь, завтра будет то же самое.
Наш климат редко выходит из под контроля. Очень редко. Бывают, конечно, аварийные случаи, но быстро принимаются меры по исправлению ситуации. Наши метеорологи служат не столько для того, чтобы предсказывать погоду, сколько для поддержания в порядке аппаратуры. Потому тебя немножко не так поняли вчера. В области метеорологии у нас действительно есть военные секреты, но это касается не погоды, а тех схем, которые применяются для её поддержания. Там задействовано сложное оборудование. Вот о нём я и не буду тебе рассказывать. Во-первых, ты все равно ничего не поймёшь; во-вторых, я сама в нём не разбираюсь.
Глава 8
С ней можно было говорить на любые темы. И мы болтали о разном, перескакивая с одной темы на другую. Время летело незаметно. Постепенно я привыкал к тому обстоятельству, что каждая моя мысль фиксируется на той далёкой планете. То есть нашу беседу не просто даже прослушивают, а тщательно анализируют, делают выводы, влияют на мое сознание. Верховный правитель Ильдогана -- это маленькая деталька в механизме управления планетой. Он сидит как подопытное животное в стеклянной банке. Все его видят, слышат, следят за ним. Наблюдают, словом.
Я уже верил, что Ильдоган существует. Иль так убедительно о нём рассказывала. А что, -- думал я, -- почему бы ему не существовать, ведь не мы одни имеем право на жизнь во Вселенной? И почему бы им не иметь такую странную систему выборов? Выбирают по схеме, по формулам. Погода у них тоже по схеме и по формулам строится. И все остальные сферы жизни подчинены точно выверенным расчётам. У нас тоже многое делается по расчёту. Не до такой степени, конечно.
Абсолютный контроль над личностью, над сознанием. Кто сказал, что это плохо? Они знают обо мне всё. Они меня изучали. И все мои грешные мысли прослушивали. И я их устраиваю в качестве Верховного. Я никогда не имел таланта управленца. Я не умею командовать, распоряжаться. И я их всё-таки устраиваю. Значит, не это у них главное, чтобы человек умел приказывать, а что-то другое. Что? Интеллект, возможно. Опять же, я никогда не отличался особо выдающимися способностями. Я один из многих. Такой как все. Я обыкновенный. Может быть, именно это и нужно?
Им не нужен человек с амбициями, им не нужен талантливый, не нужен гениальный или великий. Понадобился средний, даже посредственный, они его и вычислили. Так у них и с погодой. Бури и торнадо им не нужны. Зачем им холод, снег? У них чётко просчитанная норма осадков, постоянная сила ветра, постоянная температура атмосферы. Если что-то меняется, то по специальной программе.
-- Иль, ответь, войны у вас бывают?
-- Война идёт, -- сказала она, -- но не на Ильдогане, а за его пределами. Мы воюем с планетой из соседней звёздной системы. Эксикстельционор -- так длинно и несуразно называется эта планета. Ты ещё узнаешь о ней. Тебе предстоит руководить нашей армией. Сейчас перемирие, но скоро мы его нарушим.
-- Почему?
-- Надо произвести упреждающий удар. Мы стараемся отодвинуть зону боевых действий как можно дальше от Ильдогана.
-- А из-за чего война?
-- Точную причину никто не помнит. Но суть войны всегда и везде одинакова. Мы считаем себя лучшими, мы делаем всё правильно и хорошо, а они нам мешают. Они другие. Они не похожи на нас. И они не хотят воспринимать наши законы и обычаи. Не хотят подчиняться нам, хотя мы сильнее. А война из-за того, что они думают о себе то же самое, что и мы о себе. Никто не хочет уступать в древнем споре за лидерство. Но мы им ещё покажем силу нашего оружия.
Иль была воинственной девушкой. Она разбиралась в оружии и многое мне рассказала о видах ильдоганских вооружений. Правда, я как раз этой темой интересовался меньше всего. Просто путался в терминологии. Например, если она говорила о ракетных крейсерах, то я представлял себе корабль, обычный морской корабль, который плывёт по волнам океана. Потом я всё-таки, напрягая воображение, мог представить, что корабль может быть не морским, а космическим. Но мне трудно было понять, как выглядит космический корабль с планеты Ильдоган.
Разговор о войне удовольствия не доставлял, и я пытался перейти к другой теме. Но Иль, похоже, была способна беседовать о войне бесконечно. Почти так же, как Вэль болтала о парнях.
Может быть, -- подумал я, -- этих девчонок подбирают по тематике разговоров? Одна любит говорить о любви, другая -- о войне, третья -- вообще молчит.
-- Тебя что-то беспокоит, Верховный? -- спросила Иль.
-- Нет, ничего. Почему ты решила, что меня должно что-то беспокоить?
-- По твоей реакции. Ты не любишь разговоры о войне?
Понятно. Ильдоганцы опять расшифровали мои мысли.
-- Да, я не люблю говорить о войне.
-- Почему же ты о ней спросил?
-- Просто поинтересовался. Как и погодой интересовался, как и многим другим. Ведь я сказал тебе, что должен узнать о вашей планете всё. Так я смогу лучше понять вас. И управлять планетой станет легче. Вот сейчас мне хотелось бы узнать о развлечениях. Концерты, кино. Что вы смотрите? Что слушаете? Музыка там есть, на Ильдогане?
Она задумалась. По-моему, там возникли проблемы с переводом. Некоторое время я слышал в ответ только воркование по-ильдогански. Причём, Иль говорила не со мной. Говорила она эмоционально. Я пытался угадать смысл, но мои познания в ильдоганском крайне скудны, поэтому не понял ни слова. Чёрт, -- подумал я, -- неужели снова получится как с вопросом о погоде? Безобидный вопрос, а столько церемоний.
-- Извини, Верховный, мы здесь тебя не совсем понимаем. Ты о каких развлечениях хочешь знать? То есть ты хотел бы что-то узнать в натуральном, так сказать, виде? Нет, снова не то. Словом, как я тебя поняла, ты хочешь отдохнуть. Ты считаешь, что уже устал. Но твой отдых запланирован. Он будет через три смены. Такова норма. Развлекать тебя будет другая девушка.
Я понял только одно: поаккуратнее нужно с вопросами. Пока что меня плохо понимают, как и я плохо понимаю ильдоганцев. Пройдёт время, и мы научимся лучше понимать друг друга. Но пока нам далеко до взаимопонимания. Даже чтение мыслей плохо помогает, так как ильдоганцы не каждую мысль переводят правильно.
-- Иль, мне кажется, я задал вопрос вполне определённо. Я не спрашиваю о своём отдыхе, хотя и об этом тоже любопытно узнать. Я спросил о развлечениях вообще. Как ты, например, отдыхаешь после работы?
-- Я?! -- Иль почему-то сильно удивилась. -- Ты намекаешь на что-то плохое? Ладно уж, отвечу.
Она вдруг расхохоталась.
-- Что смешного в моём вопросе? -- не выдержал я.
-- Отвечу, -- сквозь смех повторила она, -- если уж у тебя такие сумасшедшие интересы. После работы я иногда занимаюсь пластиковым сексом.
-- Это как? -- теперь уже я не совсем понял тонкости перевода.
-- Потом узнаешь, -- ответила она, -- мы предложим тебе подобное развлечение в ближайший выходной день.