Большинство историй имеют свойство на кладбище завершаться, тогда как наша только начинается. Базальтовое, названное так из-за материала могильных плит, кладбище славного города Атбара не принимало новых постояльцев уже три сотни лет - хотя бы по той простой причине, что весь цивилизованный мир перешел на кремирование. Была и другая причина - небольшое по площади, оно и без того испытывало перенаселение. Городские власти неоднократно пытались отобрать этот кусок земли у церкви Анциля, но всегда находились такие реакционисты, которые считали кладбищенскую землю чуть ли не проклятой, хотя в иной раз базальтовое кладбище получало более благосклонную оценку как святая земля. Епископ черного атбарского Собора, Гешиль, с улыбкой смотрел на жалкие попытки секуляризации этой земли. Площадь в шесть гектаров, находящаяся в самом что ни есть историческом центре города, безраздельно принадлежала епископу и, как он их называл, "мертвым гостям". Эти гости, впрочем, нередко забывали о правилах хорошего тона, и сбивались с беспорядочные скопления, если не сказать толпы. Хаотическое захоронение тел знатных и не очень особ на территории поражало воображение, и больше его мог поразить лишь факт того, что захоронено на базальтовом кладбище народу куда как больше, чем стоит монументов. Впрочем, особой популярностью пользовался лишь один камень. Тот, на который ссылались почти все черномагические источники - могила человека по имени Дамарь Каменщик. Этот человек был похоронен здесь одним из первых, хотя в данный момент под камнем ютилось не менее шести скелетов различной степени святости и благородности. Местом силы эту могилу делало далеко не время захоронения, и даже не особые заслуги каменщиков перед миром. На самом же деле, за ней было просто легче всего наблюдать. Вот и сегодня Реннек Иллани, самопровозглашенный магистр демонологии и другого оккультного, наблюдал за очередным любителем бесплатного сыра.
Магистр сидел в засаде на дереве, и до тех пор, пока любопытная ворона не попыталась занять его наблюдательную позицию, не подавал никаких признаков жизни. Особого смысла в этой скрытности не было, но Иллани любил эффектные появления, и паника, охватившая Реноми, играла в пользу такого появления. Оккультист-неудачник отступал означенные шаги, чему Реннек был искренне рад. "Шаг. Два..." - магистр оскалился в ухмылке, когда его жертва все же оступилась на третьем шаге и отправилась проверять законы тяготения. Именно такой Иллани представлял настоящую демонологию в мире, который находится под неусыпным надзором всеблагого Анциля.
- Вставай, великий маг - насмешливым тоном произнес Реннек - Негоже живым здесь разлеживаться, или набиваешься местным в соседи? - этот голос принадлежал вполне человеческой фигуре, сокрытой тьмой ночи. Реноми не без труда поднялся, и увидел, что незнакомец не терял времени даром, успев поднять книжицу, на которой значилось его имя. Точнее то, которым он представился - Хотя судя по той в высшей степени сомнительной литературе, которую ты читаешь, именно этим ты и занимаешься. Хочу тебя огорчить... - начал было Иллани, но Реноми, пришедший в себя, перебил его.
- [цензура] Анциля! - воскликнул молодой человек совершенно неподобающим тоном. Он был готов поклясться, что когда он падал, на том месте никого не стояло - Кто ты такой?! - осведомился молодой демонолог, невольно отступая еще на три шага.
- Реннек Иллани. - повторил магистр, настаивая на этом имени - И если ты скажешь, будто я шесть сотен лет как мертв, я оторву то ухо, что ты заложил. - угроза подействовала, и сменив тон на менее ожесточенный, Реннек продолжил - Так вот, твои долги...
Магистр совершенно точно знал, что просто так ему не станет помогать ни один чудак, связавшийся с его книгами, и решил прибегнуть к той единственной демонологии, которая работала в этом несовершенном мире. Иллани выкупил все до единой расписки своего будущего друга - он не сомневался, что подружится с Реноми, ведь гораздо выгоднее дружить с человеком, который может упечь в долговую тюрьму до конца дней, чем враждовать с ним. Именно этот факт донес до оккультиста Реннек, коротко уложив их в одну емкую фразу: "Да ты в жизнь от меня не откупишься". Было бы странно, не подействуй это незатейливое заклинание на человеческое сознание.
- Хорошо, чего ты хочешь? - осведомился Реноми, зная, что просто так должник никому не нужен. Ситуация его была безвыходной, однако его пленитель считал иначе.
- Выход там. - Иллани указал в сторону кладбищенских ворот - Пошли, хватит смущать покой мертвых. Им и так сегодня не до сна. - молодой человек хотел отпустить глупую шутку относительно мертвых, но передумал. На кладбище и правда бурлила невидимая жизнь. Реннек чувствовал это - были это редуценты, или же призраки решили пошалить, он не знал, но собирался выяснить.
Оккультисты шли медленно и почти молча - это магистр изредка подгонял своего должника. Всей своей спиной Реноми ощущал холодные мурашки, которые успешно имитировали броуновское движение. Молодому оккультисту было мало того, что боязно - юноша был в ужасе, потому что знал о Реннеке Иллани многое, если не все. По крайней мере, он так думал. В мировосприятии Реноми магистр был человеком прескверным - прежде всего потому, что он был мертв около шести сотен лет. Его убийство списывалось по одной версии на демонов, а по другой Иллани сделал такое количество врагов, с которым не смог справиться. В общем-то, в королевском архиве даже есть список этих врагов - он называется "Перепись населения". Сам же Реннек имел об этом несколько иное мнение, которым не спешил делиться.
Напряженное молчание длилось, покуда ночные посетители не прошли через кладбищенские ворота, хотя прерывание паузы скорее усугубляло напряженность между магистром и его последователем.
- Пойдем по улице Оружейников. - коротко заметил Реннек, обозначая маршрут.
Улица Оружейников была одной из центральных улиц города. Она дугой выстреливала от Соборной Площади, словно являясь хвостом кометы. Само метафорическое ледяное тело носило название площади Кузнецов. Некогда улица Оружейников также называлась Кузничной, но прогресс и время не щадят города. Особенно древние колоссы вроде Атбара - так со времен строительства собора город умудрился поменять названия половины улиц. Уходили кузнецы, на место ремесленничества встали цеха, а на окраинах селились люди, создававшие все новых кадавров, выуживая их из глубин разума. Самые из них безумные селились на улице Движителей, которая начиналась от Радушной площади и тянулась прочь из города. Именно туда Реннек и вел свою добычу. Не сказать, чтобы он был безумным изобретателем... Просто он там жил.
Нарушители комендантского часа без приключений добрались до площади Кузнецов, бывшей последним оплотом тем традиционалистам, хлебом которых были церемониальные клинки, подковы и гвозди. Реннек сверился с часами - было несколько за полночь, и он решил поторопиться.
- Иди давай. - подогнал он молодого человека, замешкавшегося на перекрестке - К Радушной площади.
Реноми передернуло. Кроме улицы безумных гениев, на Радушной площади также находилось главное отделение стражи, под которым как раз нашлось место для катакомб городской тюрьмы. Юноша, поспешно решив, что его не слишком умело конвоируют в тюрьму, заозирался в поисках удобного времени и места, чтобы сорваться и побежать - хотя бы куда глаза глядят. Подальше от магистра Иллани, или кто он там на самом деле. Такой момент наступил, и Реноми исчез в темном переулке, на что Реннек покачал головой и тем же неторопливым шагом отправился в обратный путь.
Тем временем Реноми бежал, не оглядываясь, впрочем, и не ожидая преследования. Однако побег не избавил юношу от проблем - так как он все еще был нарушителем комендантского часа. И в тот самый момент, когда оккультист-неудачник решил остановиться и перевести дыхание, раздался характерный свист атбарской стражи.
Реннек стоял на том самом месте, где обнаружил своего непутевого друга. Более того, в данный момент он взглядом провожал самого себя и Реноми, идущих с кладбища прочь. Он чувствовал, что кроме его, в сущности своей, потешного обряда, где-то поблизости творилась настоящая магия - кто-то желал видеть не демонов, но призраков. И он выбрал весьма населенный ими кусок глобуса. Зов был откровенно слабым, но даже его хватало, чтобы заставить духов почувствовать запах кормежки.
Спиритисты явно не были профессионалами, а если честно, совершали эту процедуру и вовсе впервые, и исключительно поэтому - со всем тщанием. Двое, решившие, будто они здесь самые великие некроманты, вызывали духов своих предков, смешно подумать, предлагая им миску собачьей крови. Господам магам было невдомек, что для такого количества душ, которые нашли упокоение в тени атбарского собора, всего лишь миска была аперитивом к основному блюду. Магистр Иллани об этом прекрасно знал, и потому не спешил на встречу с людьми, неизвестно каким образом получившими подробное описание ритуала. "Последнюю такую книгу сжег Дарон, небо знает когда - неужто кто и помнил ее наизусть?.." - тот, кто мог ее помнить, давно лежит здесь, на этом самом кладбище.
Иллани все отчетливее чувствовал место проведения ритуала - души предков, еще невидимые, стекались к нему, как вода стекает в воронку. Закрыв глаза, магистр последовал за призраками, ровно до того момента, как до него донеслись звуки напевного шепота на известных и неизвестных ему языках - звучал он, впрочем, далеко не в ушах, и означал лишь тягостное терзание, желание вернуться к жизни, урвать хотя и секунду солнечного света. И тем громче этот шепот становился, чем дольше духи предков находились по эту сторону Тени Анциля. Не размыкая век, магистр уверенно двигался среди мертвых, которые были уже видны, представляя собой прозрачно-серебряный туман, излучающий слабый свет, пронизывающий деревья, кусты - даже его самого. С закрытыми глазами магистр уклонялся от веток и обходил ямы, будто видел весь свой путь как будто издалека.
Туман с каждым шагом становился плотнее, а шепот приобретал оттенки недовольства, превращаясь в едва слышное роптание. Иллани слышал, что они хотят растерзать все то живое, что видят перед собой, но сетуют на печати, поставленные Гешилем. Выйдя к небольшой поляне, пустой от тумана, Реннек различил два человеческих голоса, вразнобой читающие заклинание. Один человек звал мертвых на трапезу, а второй в то же время ломал печати. На грани слышимости магистр Иллани различил нарастающий треск, подобный тому, с которым падают срубленные деревья. Не испытывая иллюзий относительно своего местоположения, Реннек открыл глаза.
Нет, увиденное им не потрясало воображения - Иллани стоял перед импровизированным алтарем, воздвигнутым прямо под памятным обелиском, возведенным над первым захоронением. Для магистра этот обелиск был совсем не надгробным - загробным, скорее. Именно на нем находились печати Гешиля, светящиеся, как и воздух, серебряным. Печати, которые оставляли мертвое там, где ему быть положено, трескались и осыпались серебряным песком - столь дикая концентрация неупокоенных ускоряла процесс. Заклинатели совершенно упоенно, с неким гипнотическим рвением читали свои мантры, в упор не замечая ни духов предков, ни даже Реннека - тем более они не поняли, когда и как текст, данный им свыше, решил измениться, явив миру два отрывка из кулинарной книги - теперь некроманты в унисон зачитывали рецепт приготовления оленины.
- Маринад следует изготовлять так: на бутыль вина две меры меда, к сему добавить корицу и бадьян... - все с меньшей уверенностью и монотонностью читал один из них. Удивлению его не было предела - Это бессмыслица!
- Вовсе нет. - парировал Реннек, который знал толк в хорошей кухне - Это очень вкусно. Иногда добавляют фрукты, но это на большого любителя...
- Кто, Анциль тебя забери, ты такой?! - возопил некромант-недоделыш, вытащив нож и наставив его на магистра.
- Его тюремщик. Анциля. - пояснил Иллани - На этом месте нашего диалога вам положено испугаться и убежать. Бу. - сопроводив реплику щелчком пальцев, магистр внушил заклинателям панику и желание унести ноги как можно скорее. Когда молодые люди скрылись, Реннек подошел к их алтарю, посмотрел на миску, взвесил ее на руке, и повернувшись прочь от обелиска, заговорил:
- Вам было обещано это - берите. Не больше. - он выплеснул кровь на серебряную дымку, и кольцо из агрессивной эктоплазмы взорвалось непредвиденным локальным рассветом - то среагировали наконец печати. Полуразрушенные, но все еще действующие, они выкинули призраков в Тень в тот самый момент, когда посчитали их опасными.
- Ловко, Реннек. Ловко. Твой лентяй бы принялся их изгонять... - заметил бестелесный, но оттого отнюдь не пустой голос.
- На то он и ученик. - парировал магистр - А тебе, как я гляжу, все не сидится?..
- Тебе ли не знать, что я не люблю жить в тени. Особенно когда та с большой буквы.
- Опять настоящее время, Анциль. За шесть сотен лет пора бы отвыкнуть.
"Прочь. Прочь-прочь-прочь. Уходи как ночной кошмар" - думал Реннек, обращаясь к печати, которая отказывалась реагировать - "Да ты и есть ночной кошмар".
- Эй, Анциль! - магистр повернулся на голос, и увидел четкую, но все такую же серебряно-прозрачную фигуру человека, поврежденного огнем и взрывом. Ребра привидения торчали наружу, лицо обращено в обугленное месиво, вместо одной из глазниц - зияющая дыра и такая же, размером побольше в брюхе - какое уж тут упокоение в загробном мире при такой внешности. Без прочих слов Иллани прыснул на собеседника остатками крови из чаши. Мелькнула последняя на сегодня вспышка света, и магистр, убедившись, что никто не забыт и все упокоены, ушел по своим делам самым быстрым из способов - исчез.
Нарушение комендантского часа в городе Атбаре каралось незначительно - преступник должен был заплатить символический штраф, или же провести остаток ночи в местной тюрьме, на краю города. После этого обычно следовал день-другой общественных работ, но чаще всего символический штраф, который в народе называли куда как честнее - взятка, выплачивался в полном размере. Реноми платить было нечем, и потому, услышав свист стражи со стороны квартала Каменщиков, бросился в сторону противоположную. И, как оказалось, весьма зря. Он оказался на Рву, самой широкой улице города.
Ров, улица лавочников и торговцев, образовалась в славном Атбаре совершенно случайно, на заседании, посвященном городскому планированию. Проект, по которому город должен был обзавестись крепостью, был уже начат, и принимался, фактически, задним числом, но патриарх церкви Анциля заявил свое право вето, и вместо крепости началось строительство собора. Фундамент стены, который был уже заложен, быстро разобрали, и вымостили этими блоками новую улицу, шириною в семь метров. Город обрел новую артерию, теперь проходящую через него искаженным полумесяцем.
Дома, окружающие Ров, фактически примыкали друг к другу, оставляя лишь немного темных подворотен для торговли из-под полы или же для сокрытия от стражи. В одной из таких подворотен, тупиковых во всех смыслах этого слова, Реноми решил переждать немного. Когда свист стал более отдаленным, юноша облегченно вздохнул. Ров и примыкающие к нему улицы были наиболее патрулируемыми, и звуки погони, по его мнению, должны были ощутимо снизить количество стражи на квадратный метр. Убежденный в этом, Реноми вышел из своего укрытия и, оглядевшись, отправился в сторону Стены. Стена, несмотря на свое название, тоже была улицей. Стеной она была лишь метафорически, окружая собой весь город и отделяя хоромы от трущоб. За ней, конечно, была жизнь, и она била ключом даже ночью, и было в ней место роскоши, шику и прочему разгулу души... Просто за Стеной эта роскошь была уже второсортной.
Юноша двигался по Рву, стараясь даже ступать бесшумно, но все это вдруг стало бесполезным, когда с улицы Токарей пулей выстрелило двоих человек, за которыми уже без свиста гнался патруль стражи. Служители правопорядка были весьма измотаны, но на их стороне было численное превосходство - со стороны Стены уже подходил второй патруль, зажимая Реноми и двух незнакомых ему любителей ночных прогулок как между молотом и наковальней.
- Твою [цензура]. - резюмировал молодой человек. Ситуация действительно была не из лучших: обозленные стражники быстро и эффективно окружали нарушителей. Несмотря даже на то, что двое беглецов оказались в кольце, они продолжали барахтаться, словно рыба, пойманная в сети. Реноми же вместо попыток сопротивления благоразумно поднял руки повыше - так хоть почкам меньше достанется. Пока разъяренные стражники брали живчиков, юноша продолжал проявлять благоразумие, заявляя, что сдается. В итоге почки его были относительно спасены.
От почти что вежливого предложения стражников прокатиться в телеге, будучи связанным, Реноми отказался, буркнув под нос короткое и угрюмое "Сам пойду". Упомянутая телега появилась, казалось бы, сама собой через десять минут после поимки преступников, и теперь, скрипя колесами о булыжную мостовую, она медленно влачилась по Стене в сторону Радушной площади. В качестве эскорта к ночному улову были приставлены четверо молодцов, которые настоятельно порекомендовали Реноми поберечь ноги - а чтобы он их послушал, еще и связали. Впрочем, благоразумие молодого человека оказало ему услугу - в отличие от своих буйных товарищей, он ехал в управление стражи сидя.
Мимо Реноми проползали дома - черные пятна на чуть менее черном фоне неба. Город спал, хотя казалось бы, что такой город спать не должен вовсе. Столицей этот город не был - Атбар был вторым по значению, культурным центром, если угодно. Население его насчитывало около семидесяти тысяч человек, а главными достопримечательностями были собор, университет и управление полиции. Устало ворочая мыслями о предстоящем посещении архитектурного динозавра, Реноми засыпал. Перестали иметь какое бы то ни было значение демоны и Реннек Иллани, даже сам Анциль... Но вдруг реальность напомнила о себе тычком под ребра.