Народные песни мы знаем и любим с детства. Поем их в часы застолий, слушаем в исполнении фольклорных ансамблей и ночных пьяных бродяг. В последнем случае гораздо громче и с замысловатыми текстовыми и музыкальными вариациями.
Но часто ли мы вдумываемся в смысл того, о чем поем? Эти до последнего слова знакомые, ставшие устойчивыми штампами песни, зачастую несут такой глубокий смысл, что осознать его можно только со стороны, услышав впервые, а сделать это могут только иностранцы, в силу их внутренней свободы от въевшихся в подкорку штампов.
Что, например, может сказать активист Гринписа, прослушав песню "Во поле березка стояла"? Да только то, как нерационально ведется лесное хозяйство в России - чтобы смастерить дудочку, губят целое дерево. А "Хуторок в степи"? А "Коробейник"? Это же разврат в чистом виде, похлеще "Сектора Газа"! Удивляюсь, почему их так любили крутить по радио в годы советской власти, когда у нас и секса-то не было.
Сидим как-то на концерте фольклорного ансамбля не то "Черноземочка", не то какие-нибудь "Родные просторы" с группой итальянцев из делегации города-побратима. До этого была официальная часть, потом банкетно-застольная, поэтому все тяжелые, довольные и расслабленные. Исполняется песня "Степь да степь кругом". Сосед наклоняется ко мне: "Какая красивая песня, о чем она?" По мере того, как я перевожу ее, итальянец все больше мрачнеет и задумывается. Потом пересказывает ее содержание соседу справа, тот по цепочке передает его дальше, и вскоре зал наполняется тихим, но возмущенным гулом. Наконец мой сосед, бурно жестикулируя, как и всякий уроженец Неаполя, передает мне общее мнение всей делегации: "Эту наглую ложь придумал товарищ покойного ямщика. Как получилось, что его лошадь не замерзла, он сам не замерз, а друг его замерз? Он что, просто смотрел, как ямщик замерзает? Он лучше одет был? А замерзающий при этом еще и такую длинную речь произносил, и завещание свое вслух зачитывал? Вывод один - ямщик был вероломно убит своим товарищем, который в итоге забрал его коня, его бизнес и его жену!"
Следующей песней была "Напилася я пьяна, не дойду я до дома...", слава Богу, что перевести не просили, продолжали взволнованно обсуждать злую судьбинушку безвременно погибшего от руки киллера ямщика. А то мне было бы трудно объяснить, почему вусмерть пьяная баба, от алкоголя совершенно не ориентирующаяся в пространстве, переживает от того, что ее мужик в этот момент может быть не ночует дома. Потом был пресловутый "Хуторок", который я переводить отказался под предлогом усталости и охриплости. А то российские реалии шокировали бы их еще больше.
Позже, сидя в сауне с запотевшими пивными кружками в руках, мы еще долго обсуждали детективную историю, приключившуюся с бедным возницей в бескрайней русской степи. А я сидел и думал о таинственной русской душе, и почему стала народной и любимой песня про Стеньку Разина и персидскую княжну...