С Индией связано у меня одно воспоминание - это был один из редких, и, надеюсь, последний случай в моей жизни, когда я напился в полную зюзю. То есть напивался я нередко, работа переводчика к этому располагает - где переговоры, там и банкеты, а там тосты, пока их переводишь и выпиваешь, народ уже успел закусить и налить по новой, уже новый тост произносится, и ты его переводишь и выпиваешь и т.д. В итоге все пьяные, сытые и довольные, а ты пьяный, голодный и злой. Но так чтобы вусмерть, дико и беспощадно - так доводилось редко. И слава Богу.
Как-то в Дели на дружеской посиделке после работы поспорил с одним индусом (мусульманином!), что выпью из горла зараз бутылку водки. И выпил, из совершенно дурацкого куража. Притом, что до этого еще изрядно выпивали. Индус, как проигравший, за это выпил стакан водки и немедленно отрубился. За муки, испытанные им наутро, Аллах наверняка простил ему и грех пьянства, и все остальные грехи, да и гурий самых блондинистых ему в раю забронировал. А я еще индусов провожать из посольства до их конторы ездил. Правда, не за рулем. Отрубился уже после возвращения.
Мое утреннее состояние люди знающие могут оценить. Описывать его не буду, неблагодарное это дело. После Булгакова в Мастере и Маргарите еще никто это состояние лучше не описал. Одно могу добавить - если бы мне сказали: Вставай, или мы тебя расстреляем, я бы даже слова расстреливайте сказать не смог. На работу (на выставку типа ВДНХ, я там экспозицию Воронежской области организовывал) смог поехать только к обеду. Еду в такси слева от водителя в чалме, непривычно как-то, особенно когда он по кольцу налево едет - такое ощущение, что против потока. Да на поворотах хочется высунуться в окошко и желудок облегчить. И вспоминается, как мой друг Серж (переводчик, конечно) описывал приключившийся с ним приступ белой горячки. У него на столе у чернильницы крышка сама отвинчиваться начала. А потом оттуда Гурвинек вылез. Если помните, персонаж такой был в детском журнале Веселые картинки. Только вместо носа у него была пробка от шампанского, и рожи он корчил злобные.
Стоим на светофоре, и тут к нам слева подъезжает местный житель. На чем он подъехал, я так и не понял. Что-то вроде скейтборда, только он сидел на нем в позе лотоса и отталкивался укороченными лыжными палками. А одет он был в длинный желтый балахон и несколько рядов замысловатых бус. А волосы седые и борода у него до пояса, красиво так на ветру развеваются. А на лбу у него белая волнистая вертикальная линия нарисована, а вдоль нее с обеих сторон желтые точки. Тут я и подумал: "Так вот ты какая, Белая Горячка".
Подъехал и становится прямо напротив моей обалдевшей рожи в окошке машины. И смотрит на меня ясным и чистым, как у ребенка взглядом. Прямо в глаза смотрит, и как будто насквозь меня видит. Посмотрел он на меня несколько секунд, и так мне легко и хорошо стало! А он улыбнулся и, глядя мне в глаза, сделал рукой такой жест, какой делает в фильме "Иван Васильевич меняет профессию" управдом Бунша, когда Милославский угрожает ему двумя пальцами и говорит: "Положь трубку, гад". Я не придумал ничего умнее, как повторить ему этот жест.
Тут мы тронулись, а я всю дорогу размышлял над смыслом увиденного. Вдруг этот жест означает что-нибудь неприличное. Например, "козел", или "пьянь русская", или "моргалы выколю". Уже на выставке я спросил у нашей переводчицы Нури (она переводила с хинди на английский, а я потом всем остальным с английского на русский), что бы это значило. К счастью, всего лишь Best Wishes.