Аннотация: Опять текст с феста. Про некроманта и уши.
Одна капля
- Именем ордена Белой Магии, верховного Архимага Тауредуса Сто Четвертого и Высшего Совета Сил Добра...
Заткнуть уши. Чтобы не слушать, чтобы не воспринимать ни единого слова. Не получается. Может, бормотать скороговорки? Не-ет уж, антимагическая защита клетки (сталь с добавлением митрила) среагирует как на попытку осужденного колдовать, а следовательно приговор свершится раньше.
А может, и пусть его?
Нэлио смотрит прямо перед собой. По курсу - грязный пол; свалявшиеся опилки, сгустки чьей-то крови, засохшей и похожей на пораженные спорыньей пшеничные зерна. Окаменелая кровь, мертвая.
Никуда не годная.
Нэлио скалится, и попытается прикусить губу. Тут же его словно прижигает, словно клеймо раскаленным железом ставят - да на голую кожу, на розовую мяготь сосков или под язык. Любимое развлечение Светлых, когда они "допрашивают" своих извечных врагов - некромантов.
От огня нет крови, а одна капля крови способна вернуть силы Темному.
Поэтому Светлые любят огонь. Еще - воду, Нэлио привязывали за ноги и макали в чугунную бадью, полную тухлой, набранной из ближайшей придорожной канавы, водой. Теперь от Нэлио несет нечистотами за милю.
От Темных ведь и должно вонять дерьмом, верно? А еще - Темные должны быть уродливы, омерзительны, словно выкидыш лесного тролля. Выведешь такого на площадь, а толпа и орет - сожги его, сожги мразь!
Светлые... всегда были и будут такими.
"Ненавижу", думал Нэлио, зажимая уши руками. Только капля крови. Ее хватило бы для материализации Черепа, или Жала - если не убить, так хоть яйца оттяпать этому жирному ублюдку в ослепительной белизны балахоне.
Но, конечно, Орден Белой Магии позаботился о пойманном враге...
- ...Нэлио, некромант известный так же как Гонец Мертвых, отмечен в служении Темному Властелину, да не будет имя его произнесено в стенах сиих...
"Заткнись, заткнись", - Нэлио в который раз закусывает губу, зажимает уши; усиленный магией голос толстопузого Светлого проникает через заслоны, а рот обжигает. Сиди смирно, некромант.
Близок уже твой час...
- ...Призывал оживленных трупов, сиречь гуллей на деревни и города, обратил несколько эльфийских дев в банши...
Нэлио ухмыльнулся. Вымазанный с головы до ног, в рванине и с ожогами по всему телу, он оставался и пугающим - улыбки хватило, чтобы толпа магов и учеников отпрянула от клетки шага на три, - и красивым. Яркие зеленые глаза, словно у волкодлака, бледная кожа и огненно-рыжие волосы. Словно не просто некромант - сам демон преисподней...
"Вот только демонам огонь-то нипочем!"
- ...Вышеупомянутый злодей, именуемый Нэлио приговаривается к публичной казни через сожжение заживо, - нудно бормотал Архимаг, его сероватая борода, далеко не такая белая, как одеяние подрагивала, отчего всесильный чародей смахивал на козла. Нэлио и превратил бы его в козла... эх, только бы пол-капли крови... - Предварительно омерзительной твари Тьмы будут переломаны суставы и кости железным прутом. Однако! - маг поднял толстый, как гигантская розовая пиявка палец, - Поскольку Свет Всеблагой не одобряет кровопролития, то ни единой капли крови даже гнуснейшей из мразей Тьмы не будет пролито. Исполнить приговор!
Трое дюжих стражников - трезубец золотом, увенчанный звездой свидетельствовал о том, что они боевые маги, - выволокли Нэлио из клетки и набросили цепи. Связали цепями, мысленно уточнил некромант. Интересно, как он до эшафота-то идти должен?
До эшафота...
Нэлио ощутил противный холодок где-то в прямой кишке. В заднице, проще говоря. Он, кто познал мертвых как только может смертный, одаренный Силой познать иную Силу - боялся смерти...
Нет. Не смерти.
Боли, наверное.
- Я превращусь в гнусного призрака... или нет, лучше лича-призрака... и явлюсь к тебе, свинья золоченая! - выкрикнул Нэлио, пока его сковывали. Охотно бы плюнул в рожу Архимагу, да тот стоял далеко. Жаль.
Тот лишь поджал губы.
Тащили к эшафоту долго. Волокли волоком, пиная и дергая за волосы и не только: несколько раз шутники-стражники сдергивали с Нэлио штаны и дергали обнаженные гениталии. Толпа вокруг взрывалась хохотом. Кто-то кидал дохлых кошек с воплями - "трахни свою подружку, урод!", кто-то ограничивался гнилыми помидорами. Нэлио мрачно размышлял, предлагают ли ему поднять из мертвых протухший овощ.
Камней, впрочем, не было. Колонна Светлого Ордена торжественно парила позади, а стражники зорко следили: ни единой капли крови.
Под свист и улюлюканье Нэлио втащили на эшафот. Почти сразу явился и палач, грузный мужик ростом с хорошего горного тролля, может, он и был полукровкой. Нэлио окинул палача презрительным взглядом: сын тролля, почему ты служишь светлым, с их высокомерными аристократами-эльфами и толстозадыми архимагами?
Нэлио снова похолодел. Будто опять оттягивали член, да еще и льда сыпанули. А то и целый Ледяной Дракон дыхнул.
"Тьма Великая, главное не орать и не обоссаться от боли..." - помолился Нэлио про себя. А еще почувствовал, как к уголкам глаз подступает мучительная резь.
Реветь... нет, еще хуже, чем обоссаться.
Пусть не от ужаса.
От обиды.
Какая, к драным волкодлакам, разница?
- Ты еще можешь покаяться перед смертью, и тогда Всемогущий Свет простит тебя, - внезапно из визга толпы выступил торжественный, как катафалк с цветами и вороной четверкой, Архимаг. Он поднялся к некроманту, возвышаясь над Нэлио - исключительно благодаря левитации; на самом деле Тауредус Величайший ростом отнюдь не отличался. - Пади ниц, жалкий раб Тьмы, и раскайся в гнусностях, тобою совершенных, признай - служил ты из страха, и в глубине своей оскверненной души ненавидел своего жуткого хозяина, Всеобщего Врага...
Стражники удерживали Нэлио.
За руки. За ноги тоже. Кажется, и за шею.
- ...Всеобщего Врага, что суть - бунтарь и мятежник, кошмарен обликом и черен сердцем, осмелился он склониться ко Тьме, предать Свет, и всякий кто служит ему - черен душой, но ведь ты боишься и ненавидишь...
Красная рожа с козлиной бородой. Золото слепит. И белизна - тоже слепит.
А Нэлио вспоминает Властелина - да, он тоже не решится назвать по имени, но не из страха... совсем не из страха.
Красивый. Он такой красивый и ласковый. Насмешливый, жестокий подчас. С яркими губами и глазами оттенка инея на цветах жасмина. А пальцы у него смуглые, длинные, и когда касается Нэлио...
От воспоминаний некроманта бьет спазм:
- Заткнись! Жирная свинья, не смей оскорблять Владыку! Ты, мразь в белом, ты не стоишь и волоска с его головы, ты недостоин лизать подковы его коня! - орет Нэлио, и обида, горечь, любовь и понимание - не быть мне больше с Владыкой - сворачиваются кислым на языке.
Пересохшие губы изрыгают плевок. Плевок скатывается по лицу Архимага.
Тягучий плевок, серебристо-блестящий, как борода.
И тогда Тауредус - забыв о предосторожностях - бьет Нэлио. По лицу. Боль не слишком сильна, но голову отбрасывает, словно избрали более милосердную казнь и отрубили ее.
Из носа течет капля крови.
Всего одна капля крови.
Нэлио смеется в голос - срываясь на визг и вой, смеется так, что спазмами сводит горло; Архимаг отступает шаг за шагом, он сбился с левитации и путается в длиннющем бело-золотом балахоне, и чуть не падает с эшафота в толпу - замолкшую от ужаса толпу, прямо кверху толстым брюхом.
В полной тишине капля крови превращается в обоюдоострый нож. А нож - в свою очередь то, чего хотелось Нэлио еще на "процессе". Сначала одно ухо некроманта, а затем и второе плюхаются на эшафот, словно куски сырого теста. Под ноги стражникам. Боевые маги устремляются прочь, точно не уши то, а василиски.
Кровь хлещет по щекам, шее Нэлио. Рванина-одежда тоже в крови.
Он смеется.
- Восстаньте! Во имя Великой Тьмы, все кто умер здесь от руки Света, от руки лживого Света - восстаньте!..
Толпа бросается прочь - единым потоком, будто разбили плотину и хлынула могучая река; а рядом с Нэлио возникают полгусгнившие фигуры, десятки и сотни. У многих сломан каждый сустав, и выкручены кости. От ходячих мертвецов несет гарью и протухшей блевотиной.
Они шагают к толпе.
К Ордену Света.
К Архимагу.
Отваливаются и катятся черепа, клацая зубами - и каждый стемится вонзиться в податливую плоть Светлых. Длинны костлявые пальцы, а вместо когтей - заостренные кости-фаланги. И мертвым огнем сияют пустые глазницы.
- Во имя Великой Тьмы... Во имя Властелина! - выкрикивает Нэлио, не слыша собственного голоса. Ни голоса, ни смеха - ни воплей ужаса и боли, когда зомби накидываются на врагов и разрывают их острыми клыками, несгнившими клыками; тишина воцарилась для Нэлио на веки вечные.
Не слышит он и шагов Архимага позади. И того, что тот подобрал прут - палач-полутроль сбежал давным давно.
За секунду до того, как в глотку Архимага вонзится острая реберная кость одного из восставших, прут врастает в основание черепа Нэлио с мягким, почти вкрадчивым, шлепком.
Падает некромант лицом вперед и по-прежнему расправив руки в жесте призыва.
В последний миг он обретает способность слышать вновь - и разумеется, слышит голос Властелина: