Двенадцатистишия (1989)
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
Двенадцатистишия (1989)
Двенадцатистишия (1989)
Синий закат
Синий закат поднимает ресницы,
Рвется струна в запредельную боль;
Спицы колес боевой колесницы
Жгет в упоении ржавая моль.
Списанный мир зарывается в ямбы
В талой земле из непрожитых снов;
Звездные игры неоновой лампы
С радостью лгут за разбитым окном.
Сложены крылья на стоптанной сцене,
Ночь удивляется звону стекла;
Стены немеют в предчувствии тени,
Мчащей туда, где Четыре Орла.
Запретная тема
Запретные темы, запретные дни...
Я больше не помню рифм.
Они не приходят, приходят огни,
И кружится белый гриф.
Неверное рядом, неверное над, -
За эти слова будут мстить.
Весна на часах, за часами - она,
Диктующая свой стиль.
Об этом не пишут - об этом спят.
В открытых глазах - стена.
Не слово об этом, об этом не взгляд, -
Лишь только она одна.
Усталый патефон
Усталый патефон
запиливает вальс.
Хромает старый сон,
растоптанный по три.
Игла летит в галоп,
и ей себя не жаль.
Дорожки нежных слов
срываются на крик.
И губы мчатся вслед
нетронутым листам.
Твой выдох на стекле
рождает темный круг.
В глазах гнездится стон
свечи, что снилась нам,
и царствует закон
разъединенных рук.
Сегодня рухнет год,
отмерив свой предел,
и что-то в нас уйдет
за острие меча;
и, вспомнив свой исток,
неслышно, между дел,
я оборву все то,
что не успел начать.
Спрятанное проклятье
Ни что людское вам не чуждо? --
Какая ложь, помилуй бог.
Ни что людское вам -- не нужно.
Ничто людское -- вот ваш рок.
Я буду спрятанным проклятьем --
изнемогая и любя,
ворвусь в разжатые объятья
и прокляну тогда себя,
когда позволю встать над снами
и прикажу кому-то пасть --
я прокляну, я проклинаю,
я проклинаю эту власть.
Бездомное семя
Бездомное семя носило,
носило...
С ним ветер повенчан
дождем и огнем.
Под веками спрятаны тайные силы --
но веки
навеки
опутаны сном.
Бездомное семя...
в слепом откровеньи
придумано солнце
и выдуман свет.
Но все же -- наощупь,
по тем же ступеням
свечой незажженною плавился след.
Бездомное семя,
и крылья -- обноски,
и ветер не вечен,
и семя пусто...
Корнями впиваясь в прогнившие доски,
оно прорастало
могильным
крестом.
Снег на ресницах
Ниже неба,
выше моря,
ближе смерти
кто-то плачет,
кто-то платит,
кто-то терпит.
Лекарь лечит,
искалечив
жажду стали;
снег садится
на ресницы
и не тает.
В снежной пене
знак паденья
ищет сокол:
выше моря,
ниже неба --
одиноко.
Синей птице
не разбиться,
кинув танец:
кто-то любит,
кто-то губит,
кто-то ставит.
Губы тлеют
суховеем
над пустыней;
что погасло,
то напрасно,
то остынет.
То, что прочат,
рвется в клочья,
улетая;
снег ложится
на ресницы,
но не тает.
Отворившаяся дверь
...и звук отворившейся двери
не может к чему-то обязывать.
В него можно только верить,
его можно только праздновать.
Сосчитаны наспех потери,
и ждет наклоненная статуя:
кто там, за этой дверью? --
с надеждою, или с расплатою?
Ангелы, люди ли, звери? --
за этой стеной безглазою...
И звук открываемой двери
не может к чему-то обязывать.
Мимолетное мимолетье
Мимолетное мимолетье-
шаг навстречу
и взгляд вослед.
Хлещут осени, словно плети,
весны кружатся на стекле.
Мимолетное мимолетье-
то недвижно, то, как стрела.
Я тебя не умел не встретить-
ты меня не терять не смогла.
В мимолетное мимолетье
кто-то вычертил нашу нить:
и пока не утихнет ветер,
мне тебя не дано не хранить.
Иной мотив
Я выберу мотив --
иной, совсем иной --
ты только не грусти,
не вспоминай о нас.
Асфальт устанет ждать,
пока утихнет зной;
дожди придут опять,
и смоют имена.
Их слезы не о том,
что было и ушло --
увянувшим листом
отмечен календарь.
Дождинки смотрят вкривь,
не разбирая слов:
исписан апокриф,
хоть не прочтен букварь.
Заряжен пистолет --
но дело не в виске.
И день зажат в стволе,
и спит в руке курок...
Дождь не умел пройти
и утонул в песке,
но написал мотив
влюбленных между строк.
Связаться с программистом сайта.