Затворником на столько лет
небезызвестный Бобби Фишер
жил, отвергая шумный свет
и выбирая, где потише.
Он ходом мог одним е-5
ФИДЕ поставить на колени,
но предпочёл, - нам не понять! -
играть с самим собой от лени.
Пред ним Каспаров - идиот,
а Карпов - мелкая рыбёшка,
но Фишер медлит, Фишер ждёт,
пока шустрит любая сошка.
Он мог бы выйти на бульвар,
нагреть любого на пятёрку,
а он плевал на гонорар
и молча прятался за шторку.
О чём он думал, Боже мой,
какие зрели в нем идеи? -
пустить ли Карпова с сумой,
или Каспарова развеять?
Ведь кто, допустим, Найджел Шорт
в сравненьи ним? - простая пешка.
А Гата Камский? - тот из шорт
не выйдет, с Фишером помешкав.
Его склоняли до муры:
да, гений он, но странноватый,
и странностью своей игры
довёл противников до мата.
Но вдруг он покидает дом
и едет в бойню к югославам,
чтобы старинным ремеслом
вернуть себе былую славу.
- Смыслов живой?
- Покамест жив.
- Я с ним сыграю для разминки,
ну, а потом свалю актив
и закажу ФИДЕ поминки...
Кончая эндшпиль под хмeльком,
он думaл, изучaeм всeми,
что сeл игрaть со стaриком,
который только тянeт врeмя.
И нa aмeрикaнский флaг
с досaды сплюнул, и - в дорогу.
А был бы Фишeр нe чудaк,
он большe б выигрaл, eй Богу!
И вeрю я: eщё нe мaт,
и всё простят eму буржуи
зa гeниaльность и тaлaнт,
когдa он в шaхмaтaх бушуeт!
1995