Люба исполнила угрозу - она прилетела в Москву. Её персональный летательный аппарат, так похожий на тарелку инопланетян, приземлился в хоккейную коробку нашего двора.
Думаю, случись такое лет дцать назад, то-то был ажиотаж. Люди сбежались бы со всех своих углов, поглазеть на внеземное чудо. А теперь - в порядке вещей, будто каждый день летающие тарелки приминают траву в московских двориках. Только заядлый шахматист Сорока, поднял голову от доски и проводил любопытным взглядом стройную фигурку моей законной жены. До самого подъезда проводил. А потом горестно вздохнул - то ли ушедшей молодости, то ли проигранной партии.
- Вот вы как устроились, - Люба обошла все комнаты. - Не дурно, не дурно. Главное, стиль сохранён. Теперь такие вещи только в музеях.
- Да будто бы? - взъерошился, не зная, что ожидать от этого визита.
- А это, наверное, твоя светёлочка? - гостья обратилась к Диане. - Скромно, уютно. Мне нравится.
- Где меня поселишь, дружок? - это уже ко мне. - Какая на вечер программа? Хочу в Большой.
Сходили квартетом в Большой театр. Потом ресторан. Говорила только Люба.
- Москва - самый архаичный город на земле. Всё сохранено, всё. Как в прежние добрые времена.
Электра попросила соку. Диана мороженое. Для них любая пища - лишняя нагрузка на организм.
- А мы с тобой, Гладышев, употребим водочки с балычком. И шашлычки! Кутить, так кутить.
Подозвала робот-официанта, нащёлкала его клавиатурой песню прошлого века. Выпила и подпевала:
- Я рождён в Советском Союзе
- Сделан я в СССР....
Пыталась всех втянуть в разговор, но смотрела только на Диану. Во все глаза.
А я напрягался - что-то будет вечером?
Дома вечером Люба:
- На правах старшей жены требую тебя к себе. Где вы меня устроите?
Устроили гостью в гостиной. И меня. Электра осталась одна в нашей семейной спальне. Диана в своей комнате - бывшей моей.
- Гладышев, слабак, сними оптимизатор, - потребовала законная супруга. - Неужели так плохо выгляжу, что тебе нужен стимулятор?
- Скорее наоборот, ты так великолепна, что боюсь опрофаниться.
- Ничего, не бойся - всё у нас получится.
И получилось. Я проспал допоздна и проснулся один. Вдвоём мы остались в квартире.
- Где Диана? - спросил Электру.
Но та не знала.
Надел оптимизатор и попросил Билли связать с дочерью.
- Мы с Любовь Александровной в Кремле, - услышал родной звоночек. - Здесь так здорово!
Ещё бы. Бывшая резиденция русских царей и президентов превращена в исторический музей. Обойти её недели едва ли хватит. И мы терпеливо ждали. Но следующий раз услышали дочь, когда она была уже в Австралии. И опять:
- Здесь так здорово!
Потом была Антарктида. Потом Центр Управления Погодой на Сахалине. И мы поняли, что потеряли дочь навсегда.
- Она выросла, - утешала меня Электра. - Она жаждет дела. С твоей женой ей интересней.
- Женой, женой, - брюзжал как стопроцентный старик. - Ты моя жена и мать моего ребёнка, которого у нас подло похитили.
- Она будет приезжать.
Мы прожили с Электрой двадцать лет. Два десятка годов, наполненных теплотой сердечных отношений, спокойствием размеренной жизни и уютом московской квартиры. Думаете это скучно? Отнюдь. Мы не пропустили ни одной премьеры, ни в одном театре мегаполиса. Посетили все музеи, выставки, и потом следили за каждым обновлением экспозиций. Мимо не проходили новинки литературы. Мы посещали творческие вечера и капустники нынешних и будущих знаменитостей.
Одно тяготило - как в то памятное утро Диана пропала вместе с Любой из нашей квартиры, так все эти годы и не удосужилась переступить её порог. Всё ей некогда, всё ей недосуг. Даже пообщаться толком не удавалось. Иногда, достигнув чего-то, она выходила на связь и, захлёбываясь воодушевлением, делилась новостями. Это были мгновения нашей радости. Которая тут же уступала место грусти (или огорчению?), ибо на вопрос: "Ты прилетишь, Дианочка?" неизменно следовал ответ:
- Ой, сейчас некогда.
И связь завершалась.
На исходе двадцатого года нашего проживания в Москве мы получили от дочери приглашение на свадьбу. На свадьбу! Наша Дианочка выходит замуж. Порадует нас внуками.
Мы собирались, переговариваясь.
- Ну, как же при её непоседливом образе жизни с малышом?
- Ребёнка мы непременно заберём к себе. И воспитаем.
Мы собирались на свадьбу, а думали о новорожденном. Понимали, что дочь уже не вернуть в наши чертоги, а вот её детей.... В том, что у Дианочки будет ребёнок, сомнений не было - для чего же ещё современным молодым людям жениться?
Возникли проблемы.
Свадьба должна состояться на Луне.
Нет, это не было чьей-то прихотью. Из новостных сообщений, мы знали, что Луна активно колонизируется, и уже насчитывает несколько сотен тысяч человек постоянного населения. Среди них жених нашей дочери.
- Как он выглядит? - спросил. - Пришли изображение.
Но Диана:
- Прилетайте, всё увидите.
Хорошо сказать - прилетайте. Мы из Москвы уж много-много лет ни шагу. А тут - шутка сказать - на Луну.
Надо с кем-то связываться, что-то узнавать, кого-то просить.
Решил попросить Любу. Мы не общались с того дня, как она похитила нашу дочь. Самовольно заменила ей отца и мать. Разве мог такое простить? Но обстоятельства вынуждали. Да и про зятётечка хотелось поподробнее.
Прошу Билли связать с Любой.
- Да? - голос законной жены сух и деловит. - Я пришлю за вами летательный аппарат.
И всё. Конец связи. Нет больше времени для меня у Главного Хранителя Всемирного Разума. Не имею права обижаться - сам отвёрг. А она лишила меня дочери. Стало быть, квиты.
Впрочем, если быть справедливым - вряд ли Диане понравился наш образ жизни. Куда как интересней с приёмной мамой - и темы, и масштабы. Живи - гуляй! Нет, живи - работай! Люба это умеет и Дианочке привила. А я что? А мы что?
Электра сразу смирилась, признав в Любаше лидера. Электра - эта Даша. Даша воплоти, после смерти. Она сказала:
- Мы летим, любимый?
- Конечно, милая.
Мне стыдно перед Электрой за свою слабость.
Обратился за советом.
- Билли, что думаешь по поводу?
- Какие-то сомнения?
- А ты не мог подсказать женишку, что не вери гут так-то. По-людски: приехал бы, показался да и проси руки суженой.
- А двадцать пять баранов в калым?
- Не помешают. Кстати, что придумать в свадебный подарок? Ты ведь знаешь, что у них есть, а чему будут рады.
- Архаизм всё это, Создатель. У людей радость - раздели её с ними и не надо лучшего подарка.
- А если мне женишок не понравится, или с Любашей найдутся темы для размолвок - что ж за свадьба-то без драки?
- С таким настроением оставайся-ка ты в Первопрестольной.
- От рук отбился?
- Ну, тогда, какие вопросы?
Любин личный космолёт (летающая тарелка?) приземлился в хоккейной коробке нашего двора. Беспилотный аппарат. Но всё равно кто-то его отслеживал, кто-то отсчитывал время посадки, время стоянки, отлёта....
Я бы нырнул в разверзнувшийся люк и был таков. Но Эля (так теперь зову Электру) выдержала (за что благодарен) вполне разумную паузу. Напомадилась. Наряды два-три раза поменяла. Молодец! Что сказать?
Душа рвалась к дочери.
Но Люба. Её коварство, ледяной тон.
Только Электра и вдохновляла.
Лететь, лететь, конечно, надо - но родителями, а не какими-нибудь там статистами на свадьбу дочери.
Любиным проискам мы противопоставим своё родительское великодушие.
Может, всё надумал? Нет никакой проблемы?
Двадцать лет прошло. Люба смирилась. Главный Хранитель чего-то там смирился, и не будет отыгрываться на наших родительских чувствах.
Слетаем - посмотрим.
Сели. Взлетели. Приземлились.
Да, нет, конечно - прилунились. Раз на Луну, значит прилунились.
И не почувствовал ничего. Разве только невесомость. Ремнём был пристёгнут в кресле (Эля тоже). Вдруг в какой-то момент чувствую, тело потеряло вес - лёгким-лёгким стало. Само готово лететь.
Полёт длился - только моргнуть успел.
На мониторе: "Добро пожаловать на Луну! Отстегните ремни. Сейчас откроется люк-трап".
Мы отстегнули. Встали на ноги. Вес не вернулся. Ну, разве только частично.
Шагнул к открывшейся двери - а получилось, взлетел в тарелке до сферического потолка, и приземлился (прилунился?) уже на трапе. Вот такой шажок - на пять-шесть метров - получился.
Смотрю - мама дорогая! - небо звёздное, и солнце на черте горизонта.
Встаёт? Садится?
А кругом Луна. Самая настоящая.
- Что сдрейфил? - это Билли. - Не удивительно. Первый человек, ступивший на эту твердь, намочил в штанишки. Так что....
- Слушай, тут же нет атмосферы.
- А оптимизатор на что?
- Тогда верни мне земной вес.
- Легко. Но как же экзотика?
- Да чёрт с ней. Скажи лучше, почему нас не разрывает внутреннее давление?
К нам летели два лунатика. Низко над поверхностью, но не касаясь её. Оба в одинаковых греческих туниках. Поди, узнай, который из них наша дочь. Впрочем, утрирую.
Дианочка кинулась Эле на шею:
- Мамочка!
Туника - это мужская одежда или женская?
Мне протянул руку курчавый, горбоносый, в тунике, но всё-таки молодой человек.
- Здравствуйте. Меня Павлом зовут.
Зятёк, стало быть.
Я ответил на рукопожатие. Но тут Дианка повисла на шее.
- Папка!
Всё размерено - голову не разрывает её радостное ликование. Я к тому, что общение у нас телепатическое. На Луне нет атмосферы, так что связки напрягать не приходится. Голосовые.
- Здравствуй, милая.
- Идёмте, идёмте, - влечёт нас Диана с космодрома.
Или стартовой площадки? Здесь уже стоят несколько десятков (а может, сотня?) "тарелок". Думаю, гости слетелись. Наверное, все Распорядители тут. Ещё бы - Главный Хранитель замуж выдаёт приёмную дочь.
От этой мысли обида царапнула сердце.
А, впрочем, сколько, Любовь Александровна, ты не интригуй, Дианочка наша с Элей дочь, и она любит нас.
Впереди какое-то прозрачное строение.
- Это наша оранжерея, - гордо Диана. - Сейчас я вам что-то покажу.
Это был лунный камень. Я думал, что сказка. Красивая легенда. Никакого лунного камня в природе не существует.
- Теперь, наверное, нет, - будущий зять смущён. - Меня дизайн увлек. Вы посмотрите, посмотрите....
Вдоль стеклянных стен оранжереи стояли кадки (или тумбы?), из которых причудливыми изваяниями поднимались вверх чёрные, нет, антрацитово чёрные изваяния (по-другому не назовёшь).
На что они похожи?
На деревья? Да, вряд ли.
На скульптуры? Тоже мимо.
На фантазии изощрённого ума? Ближе к истине.
Во! На мексиканские кактусы. Только чёрные и без иголок.
- Они тёплые, - Диана. - Попробуй, папка.
Я прикоснулся. Да, действительно не холодные, как на то намекал их цвет.
- Может, радиоактивные? - забеспокоилась Эля.
- Это застывшие солнечные лучи, - поведал Павел.
- Правда, правда, - кивает головой Диана. - Они растут, когда светит солнце. Это солнечные лучи воплоти. Паша достал их из лунной шахты, и теперь они растут здесь.
- А стены стеклянные зачем? - спросила Эля. - От холода?
- От пыли, - Диана. - Пыль здесь такая вредная - везде норовит влезть. Только это не стекло - полимер прозрачный.
Я подумал, порадовалась бы мама, будь жива, - какая у неё русская внучка.
Длинная-длинная оранжерея - вдоль стен причудливые изваяния лунных камней. Когда из-за горизонта выныривает солнце, они начинают расти (прибывать в массе?), аккумулируя его энергию.
Паша надумал оставить геологические изыскания и посвятить себя дизайну лунных камней. Диана, похоже, разделяет его пристрастия. Или, может, здесь другое? Более глубокие личностные чувства?
Задаю себе вопрос - будь я женщиной, смог бы полюбить бывшего геолога Пашу? Спрашиваю об этом Элю. Мысленно, конечно.
- Он не нравится тебе? - Электра удивлена.
- А ты в восторге?
- Отцовский эгоизм, - это Билли влез, как всегда не к месту.
- В урну хочешь?
- А рискни.
Сволочь. Знает, что без оптимизатора на Луне мне не прожить и мгновения - на кусочки разорвёт внутреннее давление.
Может, действительно отцовский эгоизм?
Не скажу, что будущий зять вызывал во мне резкую антипатию. Нормальный парень. Но и всё. Казалось, моей незаурядной дочери пристало что-то адекватное.
Ну, что ж - Паша, так Паша.
Оранжерея лунных камней не пуста.
Говорю теперь о людях. Они ходили по вместительному сооружению, разглядывали неземные чудеса, любовались. Возникали вопросы. Они достигали сознания Павла и весьма его беспокоили.
- Да иди уж, - махнула рукой Диана.
И тот, как гончая, получившая команду "Пиль!", сорвался с места и полетел к кому-то любопытствующему.
Настало время родительского часа.
- Ты любишь его, солнышко?
- Да, конечно же, папка. Как можно его не любить?
Молодо-зелено. Ещё как можно!
- Уймись, - это Эля исподтишка.
Действительно, ведь это у Дианочки праздник, она выходит замуж - чего ж я-то разворчался? Видимо, Билли прав - остаться надо было в Первопрестольной.
Нет, надо настроиться. Надо полюбить или хотя бы сделать вид, что этот Паша мне не отвратен.
- Билли?
- Обыкновенный отцовский эгоизм. Особый рецидив у старых маразматиков.
Знаю, откуда такое настроение у виртуального Брехунца.
Как он доставал в Москве за мой осёдлый образ жизни. И лентяй я, мол, и сибарит. В мире дел невпроворот, а я картинки в галереях разглядываю. Искать, говорил, надо Костю и похищенные души прозрачных родичей Эли.
А я ему - возродившийся Костя твоё детище, вот и напрягайся. И с прозрачными не всё ясно. По-моему, у них полюбовное соглашение. От моих дам отстали, тому я рад. Что ж, мне самому в их лице искать себе неприятности? Я живой человек, имею право на уют и счастье с любимой женщиной. Отстань!
Долго так продолжалось. В конце концов, отстал. Угомонился. Сверкает серебряным браслетом на левом запястье да шипит себе к месту и не совсем. А я привык. И внимания не обращал. Даже скучновато порой без общения.
- Тебе как понять? Своих-то детей - один из автоклава, и тот с приветом.
Молчит скрипучка виртуальная.
С отцовской нежностью всматриваюсь в любимые черты.
- Как живёшь? Ты похудела. У вас будет малыш? Первый на Луне?
- Нет, пока не думали. А ребятишки здесь уже есть. Такие лапушки.
Покосился на Элю - всё прахом. Попляшем здесь на свадьбе и на свои палати.
Она сжимает мои пальцы своими - уймись, приемли жизнь, как она есть, не напрягайся.
Да уж.
- Папка, ты иди пока к Павлу, а я мамочке что-то покажу.
- Платье? - это Эля.
- Ну, конечно.
Дамы удаляются, а мне не хочется к зятю.
Трогаю причудливое изваяние лунного камня - вот ты какой! Застывшие капли золотых лучей.
- Абсолютное топливо, если бы мы не знали реакции аннигиляции.
Вздрогнул. Обернулся. Люба.
Двадцать лет прошло со дня последней встречи. Каких-то двадцать лет, и мы снова смотрим в глаза. И - не поверите - любуемся. Не берут годы мою первую и законную жену. Может, порода такая, сибирская? Косметика? Пластика? Да нет, конечно, - оптимизатор. Он, родимый, поддерживает Любу в великолепной форме. Ну, и меня тоже.
- Так и аннигиляция - архаизм. Антигравитация нынче в моде с телекинезом.
- Верно, Гладышев. В музее космонавтики реактивные двигатели.
Пауза.
Мы смотрим, не отрывая глаз, практически не мигая.
Ловлю себя на подлой мысли, что хочу её.
А почему, собственно, подлой?
- Билли?
- Мне, что за дело?
- Предатель.
Любина улыбка - само очарование.
- Здравствуй, любимый. Отлично выглядишь.
Воркует,... обольстительница. Впрочем, женщина и должна быть такой. Не увлечёшь самца - останешься без потомства. Таков закон природы. Только Люба - печальное исключение. Миллионы восторженных поклонников, супруг без патологий, а детей Бог не дал. Или не просила?
- Закон природы есть такой - не обращала внимания?
- О чём ты?
- В дикой природе все самцы гораздо привлекательнее своих подруг. У льва есть грива, у оленя рога, у павлина хвост, у селезня оперение. Знаешь, почему?
- Просвети.
- Они должны понравиться самкам, чтобы поучаствовать в продолжении рода.
- Да что ты?
- У людей всё наоборот, поскольку и задачи перед человечеством иные - нужно двигать прогресс.
- И получается....
- Женщина крутит хвостом перед зеркалом, чтобы мужчина изредка, творя цивилизацию, посматривал в её сторону и обновлял поколение.
- Браво! Отличная выкладка! Вижу, время зря не терял - развил цельное философское учение. Последователи уже есть или подбираешь?
- Расскажи о своих успехах?
- Мне похвастать нечем - время героев истекло. Оптимизатор уравнял людские возможности и способности. Даже Дианочка, щедро одарённая природой, не долго оставалась феноменом. Её способности изучены и материализованы.
- Я не умею летать.
- У тебя оптимизатор старой модели. Хочешь, поменять?
- Спасибо, привык.
- Я подарю.
- Расскажи про Луну. Чем тут занят народ?
- Я покажу попозже. Сейчас пора идти на церемонию.
Люба плавно оторвалась от полимерного пола оранжереи и легко полетела вперёд. Потом остановилась, обернулась.
- Гладышев, - это она моим многометровым прыжкам. - Не смеши народ. Стой, где стоишь - я сейчас слетаю за оптимизатором.
У меня на руке два серебренных браслета.
- Билли, ты в котором?
- Угадай.
- Помнится, кто-то урны заслужил.
Любе:
- Есть здесь урна, мусоросборник, утилизатор?
- Зачем?
Снял старый, видавший виды оптимизатор, показал, держа с брезгливым видом двумя пальцами.
- Давай. Отдам в переработку. Или музей, как экспонат.
- А говоришь, героев нет.
- Живых....
Церемониальный зал ничем не отличался от оранжереи - разве только прозрачный купол повыше. Двумя длинными рядами стояли гости - в бальных платьях, фраках, смокингах. Жених со священником уже томились в одном конце живого коридора. В другом искали меня - предстояло вести дочку под венец.
Заложив крутой вираж, огибая строй смокингов, вихрем промчался на своё место.
Дианка прыснула. Эля покачала головой и нахмурилась.
Подал руку дочери - обопрись. И сам споткнулся, ощутив неожиданный прилив тяжести.
- Билли?
- А ты хотел воробышком порхать?
Вполне земное притяжение. Спасибо друг.
Рука, согнутая в локте, выдвинута вперёд. На ней покоится ручка моей дочери.
Пошли, родная. К твоему счастью.
Зазвучала музыка.
Гости хлопают в ладоши. И это слышу.
- Билли?
- Газ в помещении. Азот.
До алтаря шагов триста.
- Пообщаемся, солнышко?
- Да, конечно, папочка, я вся - внимание.
- Хочу знать ваши планы относительно потомства.
- Павел говорит, что дети - это игрушка, забава, а мы взрослые люди и должны заниматься серьёзными делами.
- Все мужчины так говорят. Но ты женщина - твоё призвание рожать. Поставь его перед фактом.
- То же самое говорила мама.
- Пойми, ребёнок, ты - потомок удивительного народа, из-за бесплодия практически исчезнувшего с лика Земли. Доведи это и до Павла. Нельзя искусственно избегать того, что - не дай Бог! - уже заложено в тебя природой.
- Такие страсти говоришь в день моей свадьбы.
- Хочу твоего счастья.
- Ты хочешь внуков в свою московскую квартиру.
Я чуть не споткнулся.
- Билли, она опять копается в моей голове?
- Не обязательно. Эгоистичные желания читаются на твоём лице.
Я справился, я не споткнулся.
- А ты считаешь, здесь нормальный пейзаж, нормальные условия для воспитания малыша?
- Папка, что ты всё об этом и об этом. Как тебе мой Павел?
- Ты ответила на свой вопрос - он твой.
Два строя гостей закончились. В одном последней рукоплескала Люба. Значит, гости выстроены по старшинству. А мама Эля осталась где-то там, в начале значимости.