Кафе "Лазурное". Освещены столы с закуской и выпивкой, заиндевевшие от мороза окна. За окнами темно. Дверь открывается, входит молодая красивая женщина. В руках у нее небольшой металлический цилиндр. Женщину пошатывает. Она останавливается посреди кафе и задумчиво смотрит на сервированные столы.
ЖЕНЩИНА: Есть кто ж-живой? Ах да, глупый вопрос.
Плюхается на один из стульев, ставит цилиндр на стол перед собой и щелкает по нему ногтем.
ЖЕНЩИНА: Вот мы и одни. Ты сам по себе, я сама по себе. Ты ведь всегда этого хотел. Да? Не дави-и на меня... Не ле-езь ко мне... А вот возьму и залезу.
Пытается отковырять крышку цилиндра ногтями.
ЖЕНЩИНА: Что у тебя там... Ай! Ноготь сломала. Вечно из-за тебя неприятности.
Вот скажи мне, милый мой... Вот были у тебя руки, ноги. Ты был такой большой, такой сильный. Мужчина. И ничего теперь нет. И кто ты после этого?
А как ты меня замечательно прикладывал. Как я боялась-то тебя. А чего я боялась?
Что у тебя руки больше, голос громче? Да? Но это же... это же... это же физическое... А я думала, ты меня морально прикладывал. А ты просто был... как слон. Понимаешь? Понимаешь? Ну, скажи что-нибудь своим замечательным голосом. Как ты умеешь (трясет цилиндр). Мне подождать? Я подожду (смеется).
Вот я теперь одна. Свободная, красивая. Молодая относительно. Спасибо тебе за это. Не задержался. Закатилась... звезда моя...
Давай это дело отпразднуем. Давай?
Наливает себе водки. Чокается с цилиндром. Пьет.
ЖЕНЩИНА: Что пожелать тебе, не знаю, ты только начинаешь жить. От всей души тебе желаю с хорошим ангелом дружить... (плачет).
Свет гаснет. Несколько секунд слышны только всхлипывания. Затем вспыхивают неоновые буквы "БАР", и мы обнаруживаем Бармена и Весельчака по обе стороны стойки.
ВЕСЕЛЬЧАК: Включи что-нибудь веселенькое.
БАРМЕН: Шопен подойдет? Здесь поминки.
ВЕСЕЛЬЧАК: Кого поминают?
БАРМЕН: Да так, черта одного... (смотрит на женщину). Женщина! Вам плохо?
ВЕСЕЛЬЧАК(оглянувшись): Да она спит.
БАРМЕН: Пойду гляну.
Выходит из-за стойки. Весельчак перегибается через стойку и включает магнитофон. Оттуда раздается:
Кафе ярко освещено. Вокруг уснувшей стоят трое мужчин - Бармен, Весельчак и Доктор. Доктор осторожно вынимает из руки Женщины цилиндр, опускает его во внутренний карман дорогого пальто. Женщина поднимает голову.
ЖЕНЩИНА: Кто? А... Садитесь, господа. Я собрала вас, чтобы сообщить пренеприятнейшее известие...
ДОКТОР: Ну, перестань, перестань. Поехали отсюда.
ЖЕНЩИНА: Как это поехали? А поминки?
ДОКТОР: Видишь, никого нет.
ЖЕНЩИНА: Ну и плевать. (Бармену и Весельчаку) Садитесь, садитесь. Я избалована вниманием мужчин.
ВЕСЕЛЬЧАК: О как.
БАРМЕН: Я не могу.
ЖЕНЩИНА: Да ладно, не могу. Нету же никого. Садись!
Тянет его за руку. Бармен послушно садится рядом с ней. Остальные опускаются на соседние стулья.
ВЕСЕЛЬЧАК (наливая женщине и себе): Ну, за что пьем?
ДОКТОР: Земляк, мы с похорон.
БАРМЕН: Мои соболезнования. Не чокаемся (пьет).
ДОКТОР: И на том спасибо.
ЖЕНЩИНА: А ты знаешь, что значит "спасибо"?
ДОКТОР: И знать не хочу.
ЖЕНЩИНА: Спаси тебя Бог.
ВЕСЕЛЬЧАК: О как.
ЖЕНЩИНА: Что ты заладил?
ВЕСЕЛЬЧАК: Прошу прощения, у знакомой перенял. Она по любому поводу это говорит.
БАРМЕН (кашлянув): А это... Почему не пришел никто?
ДОКТОР: Да она там на кладбище устроила... Содом и маленькую Гоморру...
ЖЕНЩИНА: Ага. Дала просраться старым кошелкам.
ВЕСЕЛЬЧАК (хочет сказать привычное "О как", но вовремя спохватывается; все, тем не менее, смотрят на него): То есть ты, выходит, молодая вдова?
ЖЕНЩИНА: Да, выходит, я - молодая вдова. Но вы, молодой человек, не суетитесь понапрасну, поскольку - вот, видите? - у меня есть уже друг. Вакантное место занято.
БАРМЕН (выпивает): Это правильно, да. Всегда надо иметь запасной аэродром.
ВЕСЕЛЬЧАК (хихикает): Анекдот вспомнил...
ДОКТОР: Да, давайте будем анекдоты рассказывать, пошлости говорить. Может, станцуем еще? (Женщине). Чего ты добиваешься? Ну, ненавидела ты его. Я не меньше ненавидел. Но есть же какие-то предельные ситуации.
ЖЕНЩИНА: Я ненавидела? С чего баня-то упала?
ДОКТОР: А что, любила, что ли?
БАРМЕН (вставая): Может, нам лучше это...
ВЕСЕЛЬЧАК: Говори за себя, мне интересно.
БАРМЕН: Да ну вас. Помянуть по-людски не можете.
Уходит за стойку.
ВЕСЕЛЬЧАК: А что мы делаем? Только о нем и говорим. В уставе не записано, что обязательно добрым словом. Каждому свое.
ДОКТОР: Я не пойму, ты издеваешься, что ли?
ВЕСЕЛЬЧАК: Почему издеваюсь? На самом деле. Он умер. Вы живы. Если она (кивает на Женщину) не ревет белугой, это не значит, что она радуется. Если она его не ненавидела, это не значит, что любила. Это же логика, земляк. Простая логика. Если А, то Бэ. Если не А, то не Бэ. Понял?
ДОКТОР: Нет, не понял.
ВЕСЕЛЬЧАК: Объясняю. Вот сидишь ты с кислой рожей и типа переживаешь. А тебе-то чего переживать? Она тебе досталась, одет ты хорошо, проживете. Значит, твоя кислая рожа преследует какую-то цель. Но другую. Логично?
ДОКТОР: А если я тебе щас в глаз дам, логично?
ЖЕНЩИНА: Так, сели, сели. Спокойно. Это вообще мои поминки.
ДОКТОР: Вот именно. Что вы здесь делаете? Кафе откуплено на весь вечер.
ВЕСЕЛЬЧАК: Да пошел ты, откуплено. Тобой, что ли?
ДОКТОР: Да, мной!
ЖЕНЩИНА: Слушай, я сейчас тоже уйду тогда, и сиди в своем кафе. Благодетель.
ВЕСЕЛЬЧАК: Я куплю тебе новую жизнь, да? Медленно и печально, да?
ДОКТОР: Так, ладно. Хватит с меня. Я уйду. Празднуйте на здоровье.
ЖЕНЩИНА: Скатертью дорога.
ВЕСЕЛЬЧАК: Он у тебя это... стащил... пока ты дрыхла...
ЖЕНЩИНА: Отдай.
ДОКТОР: Ты понимаешь, что нельзя...
ЖЕНЩИНА: Отдай, сволочь.
ДОКТОР: Я договорился, что сейчас верну на место...
ЖЕНЩИНА: Ах, ты договорился.
ВЕСЕЛЬЧАК (вставая): По-хорошему...
Начинается драка. Свет гаснет. Слышна милицейская сирена.
Конец второго акта
Акт третий
Квартира Женщины, больше похожая на студию: комната соединена с прихожей и с кухней. Кухня не освещена совсем, комната слабо. В постели двое - Женщина и Весельчак.
ВЕСЕЛЬЧАК: Муж-то знал?
ЖЕНЩИНА: Откуда я знаю, что он знал, чего не знал. Я все вижу... вот верю ли я? (смеется).
ВЕСЕЛЬЧАК: Жванецкого любишь. Только не говори: "Откуда я знаю..."
ЖЕНЩИНА: Нет, ты уж не обижайся, пожалуйста. Если честно, я его очень любила. И боялась.
ВЕСЕЛЬЧАК: И изменяла?
ЖЕНЩИНА: Я и сейчас ему изменяю. А что, по-твоему, я делаю?
ВЕСЕЛЬЧАК: Ну, сейчас... Сейчас это не страшно.
ЖЕНЩИНА: А ты женат?
ВЕСЕЛЬЧАК: Ага.
ЖЕНЩИНА: И тебе не страшно?
ВЕСЕЛЬЧАК: А какая связь?
ЖЕНЩИНА: Я тебя неправильно поняла, наверное. Пойду я в ванную схожу.
ВЕСЕЛЬЧАК: Может, я с тобой? Заодно и помоемся.
ЖЕНЩИНА: Нет, лучше я одна. У нас санузел совмещенный...
ВЕСЕЛЬЧАК: А-а...
ЖЕНЩИНА (останавливаясь): Как накурено у нас... Слушай, ты кури под форточкой, ладно?
Уходит в ванную. Весельчак натягивает штаны, идет на кухню курить. Садится под форточкой, включает настольную лампу. Напротив него за столом сидит Труп.
ТРУП (весело): Привет.
ВЕСЕЛЬЧАК (роняя сигарету): Привет... И давно ты здесь?
ТРУП: Ну, в общем, да. Сижу вот, курю.
ВЕСЕЛЬЧАК: А ты вообще кто?
ТРУП: Вообще муж. Покойный.
ВЕСЕЛЬЧАК: Ты извини, что так получилось...
ТРУП: Да? И что, ты думаешь, извиню? Смешные люди, ей-богу.
ВЕСЕЛЬЧАК: С покойным - это не грех. В смысле, с женой покойного.
ТРУП: Да при чем тут, грех - не грех. Ты ведь женат, так что все равно душу погубил. Да мне как-то по барабану. Обыкновенная ревность. Ты кури, кури...
Весельчак лихорадочно закуривает.
ТРУП: А я ведь ее, дуру, предупреждал... Понимаешь, друг, дело не в том, что ты согрешил. Дело в том, могу ли я тебя за это наказать. А я могу. И что ты на это скажешь?
ВЕСЕЛЬЧАК: Так наказал бы этого тогда, дружка ее. Я-то при чем?
ТРУП: А какая разница? Того, другого... Ты опять исходишь из соображений какой-то абстрактной справедливости. Кто-то меньше виноват, кто-то больше. Херня это все. Я твою личность во внимание принимать не собираюсь. Я знаю, что ты добрый, жену любишь, а тот вообще говно полное. Но мне это неважно. Мне важно, что я ее видел - с тобой. И могу теперь вас обоих загасить - вот так вот примерно (гасит окурок в пепельнице). Смешно, правда?
ВЕСЕЛЬЧАК: Очень. Особенно если учесть, что ты сам сейчас как этот окурок. По идее.
ТРУП (задумчиво, явно не слушая): Ну да, ну да... Блядь, ну предупреждал же я ее...
Весельчак незаметно отрывает задницу от табуретки, в полусогнутом положении пытается привстать.
ТРУП (толкая его обратно на табуретку): Посиди-ка... Сейчас интересно будет.
Подходит к дверям ванной, щелкает выключателем.
ЖЕНЩИНА (из-за двери): Эй! Включи свет!
ТРУП: А вот сиди теперь в темноте. Долго ты там просидишь?
Слышно, как в ванной выключают воду. Полная тишина.
ТРУП (Весельчаку, самодовольно): Видишь, узнала голос. Замечательный ведь голос у меня. (Через дверь). Да?!
Из-за двери доносятся какие-то странные звуки.
ВЕСЕЛЬЧАК: Включи свет, она ведь с ума сойдет.
ТРУП: Да я думаю, уже сошла... Но раз ты просишь... Крибле, крабле...
Жмет на кнопку выключателя. Раздается истошный звериный вопль, летят искры, сцена озаряется тысячью огней. зАтем все меркнет. Становится тихо и темно. Из темной глубины сцены выкатывается металлический цилиндр. Он падает со сцены в зал и катится дальше, по зрительскому проходу.