Б Е С П О К О Й Н Ы Й
 
         (об  отце)

В  богатом  доме  он  родился,
 Отцом  начертан сыну  путь:
(Был  мальчик  смел,  умом  искрился.)
"Учиться  сын  мой  будет  пусть.
 Лишь  подростёт. Его  отправлю
 На  запад  знанья  пополнять.
 Пусть  дело  крупное  поставит,
 Не  бадет  бедности  он  знать."
 Казалось, счастьем  мальчик  соткан.
 Размерен  день и нет  забот.
 Но  был  мечты  хрусталь  растоптан.
 Шагал  двадцатый  трудный  год.
 Александрополь  горем  полный.
 Погиб  отец, повсюду  враг.
 Путь  незнакомый, путь  тяжёлый
 Ждал  сына - жизнь  решила  так.
 Пал  царь. Царил  абсурд  в  законе.
 Нахальство. Грубость, силы  власть.
 Культуру, мысель рубили в корне,
 И  можно  запросто  пропасть.
 Голубоглазый, прядь  седая
 Тёмно-каштановых  волос,
 Ему  казалась  жизнь  чужая,
 Не  та, в  которой  с  детства  рос.


Душа  воспитана  свободной  
 И  мысль  просила  широту.
 Свободу  власть  сочла  негодной.
 Страна  плодила  бедноту
 Служить  хотел  он  на  границе,
 Где  враг - недремлющий  сосед.
 Отказ  на  просьбу. И  в  столице
 Был  вновь  отказ, и  нет  надежд.
 Письмо  последнее  писалось -
 Сам  Ворошилов  даст  ответ.
 Тут  родословная  сказалась:
 Ему  в  стране  доверья  нет.
 Он  всё  прочёл  о  лётном  деле,
 Слаб  правый  глаз  немного,  пусть!
 Прошёл  осмотр  с  надеждой  смелой
 Сказать  таблицу  наизусть.
(Мечтал  водить  машину-птицу.)
 Негоден!  Сбился,  как  назло!
"Ненужен! - перейду  границу!"
 Поймали - вновь  не  повезло.
 Каким-то  чудом  отпустили,
 Ведь  жизнь  была  на  волоске,
 Души  свободу  умертвили,
 И  рухнул  план  о  марш-броске.


Границы  заперты, и  счастья
 Ищи, крутись, а  вот  закон:
 Прописки  нет - работа  гостья,
 Работы  нет - прописка  сон.
 Учиться - так  решил  он  твёрдо.
 Но  был  оборван,  без  гроша... .
 И  всё ж  была  осанка  гордой,
 Осталась  щедрою  душа.
 Он  шёл  один  к  ворам  в  "законе",
( За  друга  можно  и  в  огонь.)
 Людей  от  смерти  спас  в  вагоне,
 Угар  почувствовав  сквозь  сон.
 Он  мог  последним  поделиться.
 Ему  опасность  нипочём!
 Былая  роскошь  часто  сниться.
 Но  честность - корень  твёрдый  в  нём.
 И  в  ресторане, лучшем  самом
(Ему  готовил  столик  Сам!)
 Богат, красив, но  сдержан  к  дамам.
 Таким  его  все  знали  там.
 Таким  был  день  получки  жалкой,
 А  в  дни  другие  ждал  его.
 Телеграфиста.  Голод  гадкий
 И  телеграф  пищал  своё... .
Он  колесил  страну  большую,
 Закона  круг  тиски  сжимал.
 И  в  зиму  севера  крутую
 Бежал  на  юг.  Экзамен  сдал.
 Экзамен  в  ВУЗ,  экзамен  жизни.
 Ташкент, Москва  и  Ленинград... ,
 Экзамен  дружбы,  боль  отчизны,
 Саратов,  Тула,  Ашхабад... .
 Прошёл  войну  телеграфистом
 В  снегах  зарывшись  ночевал.
 И  было  раз  в  пути  гористом
 Шёл  волк  за ним  и  стаю  звал.
 И  звали  раз  служить  в  доносе
 И  звали  в  партию  вступить.
 Был  лёгкий  путь, но  нет  вопросов,
 Не  мог  душе  он  изменить.
 На  путь  нечестный  не  стремился,
 И  не  сумел  стать  богачом,
 Ведь  мало  труд  в  стране  ценился.
 А  честность  вовсе  нипочём.
 Не  оставляла  к  знаньям  тяга.
 Упорство,  ум  и  горы  книг... .
 Он  шёл  в  науку  как  бродяга,
 А  вышел  с  красным - выпускник.

Достиг  он  должности  высокой,
 И  знали  все - он  не  соврёт,
 И удивлялись  воле  стойкой:
 Ему  дают - он  не  берёт.
 Умел потдерживать  беседу
 Будь  врач, будь лётчик, крестьянин.
 И  ненавидел  он  победу  
 Засчёт  покорства  гнутых  спин.
 Он  гостем  частым  был  в  столице.
 Днём  деловая  суета,
 В  досуг, что  так  недолго  длится.
 Вновь  превращался  в " богача":
 Театр, балет  и  оперетта,
 И  рестораны  в  зеркалах
 И  люкс - гостинниц.
 И торт, и  лучший  шоколад.

 Любовь  свою  большую  встретил,
 И  счастье  было  в  шалаше.
 Как  жизнь  прошла  и  не  заметил.
 Но  не  в  заботах  о  гроше.
 Дожил  до  лет  седых, преклонных.
 Свершилось - вновь  переворот!
 Отца  и  детство снова  вспомнил... ,
 Хотелось  жить,  встречать  восход.