Прошло чуть больше недели, как я приехал в этот восхитительный город. Каждый день здесь наполнен невыразимым чудом, движением, жизнью. И, конечно же, всё свободное время мы проводим вместе с ней. Как она прекрасна! Как же я счастлив! Мы ежедневно исследуем какие-нибудь достопримечательности, музеи, соборы - а их здесь великое множество. Обо всём этом хочется писать, петь, говорить. Да и вообще северная столица располагает к творчеству.
Описание Петербурга человеку, не бывавшему здесь, - затея по большей части бессмысленная и бесполезная, поскольку город этот не статичная картинка, но беспрерывная смена действий, декораций, актеров и даже зрителей. Если вы жаждете узнать его хоть немного, вам стоит влиться, начать дышать им, двигаться с ним - лишь тогда вам удастся хоть отчасти прочувствовать Петербург.
Все гости этого грандиозного творения Петра непременно спешат на Невский проспект. И неудивительно. К широкому живому проспекту стекаются и деловитые горожане, и возвышенная интеллигенция, и буйная молодежь. Все они разбавляются туристами, восхищенно тыкающими пальцами на каждый уголок. Невский всегда кипит, он вечно переполнен, его огни и вывески манят, оглушают и ослепляют. Но не стоит терять голову. Все эти теснящиеся громады зданий, блеск витрин, вспышки фотокамер, напевы уличных музыкантов, вдохновенные взгляды художников, выставивших свои картины на всеобщее обозрение, пусть не отвлекают вас. Идемте со мной, и я покажу вам истинный Петербург, вечный город. По дороге вы еще успеете восхититься силой и грацией коней, которых взнуздали у Аничкова моста, вы вглядитесь в мрачную глубину Фонтанки, и я вас вновь одерну - идемте дальше. Но первый шаг сделан, и теперь вы уже ни за что не отделаетесь от образа мрачного и загадочного, образа манящего и пугающего, образа, глядящего из воды. Вскоре мы вновь окунемся в дикий водоворот шума и света у Гостиного двора. Здесь с витрин глядят восковые фигуры, сияют золотом сувениры, и сбивает с толку музыка голосов, переливающаяся всевозможными языками. Но вот уже Перинные ряды и Думская улица, откуда доносятся звуки, не совсем вписывающиеся в общую картину Невского проспекта, это средоточие баров, здесь много неформальной молодежи. Девушки в кожаных куртках, в корсетах, с распущенными волосами по пояс выходят из баров под руки с бородатыми байкерами под рок-музыку 70-х - 80-х.
Но и это не тот Петербург. Ещё один квартал - и мы оказываемся на набережной канала Грибоедова. С правой стороны открывается вид на стройный Спас-На-Крови, слепнущий в брызгах вспышек фотокамер, а по левую руку вы увидите величественный Казанский собор.
Я специально не заостряю внимания на самом Невском проспекте - о нём уже сказано немало. И если вы хотите поближе узнать его тайны, то просто почитайте "Невский проспект" Н.В. Гоголя. Величие этого места имеет такой размах, что, кажется, не в силах измениться ни за четверть века, ни за четверть тысячелетия. Закройте глаза, замените в своём воображении асфальтовые дороги с современными машинами на мостовые с лошадиными упряжками, состарьте краски, и вы уже не отличите представленную картину от того, что описывал Николай Васильевич.
Ну а я предлагаю свернуть с Невского налево и пройти вдоль набережной канала Грибоедова. Не обращайте внимания на грифонов у моста, оставьте блеск витрин позади - к этому вы ещё вернётесь и не раз. Сейчас же давайте поплутаем лабиринтами улочек и переулков, насладимся их прихотливыми изгибами и пересечениями. Подходя к Гражданской улице, мы заметим, насколько здесь стало тише. Оглянитесь вокруг - движение замедлилось, пропала суета современного мегаполиса. Среди теснящихся домов, подобно толпе у ограды стремящихся поглазеть на какое-то чудо, выделяется один. Он словно вырос из глубины веков. Окна полуподвальных комнат едва выглядывают на мостовую, они настолько малы, что становится не ясно, для чего на них ещё и решётки. Пожалуй, печальная картина предстаёт глазам жильцов тех комнат: вечно сырая мостовая, лужи, а зимою серый лёд и снежная каша, редкая пара заляпанных грязью сапог быстро прошлёпает, едва не задев за решётку, и опять серая сырость. Весьма унылый вид, если не сказать - больной. Да так оно и есть.
А теперь давайте представим позднюю осень, когда вечереет довольно быстро. Вы начинаете вглядываться в жёлтый свет фонарей на этой серой улочке и, несомненно, замечаете барельеф на углу дома. И он стоит вашего внимания.
"Дом Раскольникова
Трагические судьбы людей этой местности Петербурга послужили Достоевскому основой его страстной проповеди добра для всего человечества"
По сторонам видны две мраморные доски, отмечающие высоту воды во время наводнения 1824 года. Весьма примечательное здание, дышащее эпохой старины.
Но вернёмся в наше лето. Теперь вы, конечно, обернётесь, оглядитесь по сторонам и, возвращаясь невольно к каналу, начнёте растворяться в этом воздухе. Стальные небеса над холодной каменной мостовой, железные крыши с ржавыми плешинами на жёлтых, серых и зелёных домах, пьяный ветер и вода - сверху, снизу или даже с боков - такое ощущение, что она со всех сторон. Здесь всюду каналы и реки, сами улочки, словно каналы - вы не идёте, вы плывёте по ним. Это Северная Венеция. Серая сырость наполняет всё вокруг здесь.
Но совсем скоро всё меняется вновь, и теперь вы уже стоите на перекрёстке миров, на водном перекрёстье: с одной стороны бело-голубой златоглавый Никольский собор словно подбадривает, вдохновляет, дарит какую-то радость среди унылых улочек, а кругом - мостики, мостики, мостики... Сами петербуржцы называют это место семимостье. И здесь вы можете всегда увидеть множество художников, вдохновлённых чудесными видами.
Ещё недавно я писал, что нет поэта без любви и музы. Теперь же любовь моя всё время рядом, а муза - это город, огромный живой Петербург, это величественный дух. А сегодня, переходя Троицкий мост, неописуемую громаду, перекинувшуюся через скованную мраморными щитами Неву, я буквально обомлел: вид стрелки Васильевского острова с ростральными колоннами обрушил на меня бурю эмоций, ничего подобного в жизни видеть не приходилось!