Несколько десятков молодых людей шагали по гулкому коридору столичного бизнес-центра. В одной из аудиторий только что закончилась лекция. Коридор был длинным, с поворотами и изломами. Двери были редки. В стенных нишах стояли одинаковые вазы с мертвыми сухими цветами.
- Дурацкое здание, - думал Александр, впечатывая шаги в скользкую зеркальную плитку пола, - советский космический корабль из "Соляриса". Видимость. Картон. И "трейнинг" этот такой же.
Сто метров ярко освещенного коридора группа людей прошла молча. И только выйдя на улицу, послышались голоса и электронные трели, - начались телефонные звонки. В здании связи не было.
На улице пришлось прищуриться - ярко светило осеннее солнце. Александр сел в свой автомобиль. Ощутил привычный уют сиденья и спинки. Прислушался. Повернул ключ. Под капотом послушно заплясали шесть поршней, авто наполнилось мягким гулом, загорелись огни приборной панели. Александр взял телефон, набрал номер.
- Ждёте?
- Естессно. Едешь уже? Не дай бог - нет!
- Чо брать?
- Себя-а! Только не прямо в машине себя бери! Ха-ха-ха...
- Еду.
- Точно едешь? На дачу ко мне едешь? Это Григорий, если чо!
- Да точно, точно! Еду!
- Побибикай, собака!
- Би-би... ёлы-палы. Грыша! Правда, еду!
Последние слова договаривал, уже набирая скорость.
Лето покидало город. Рядом с Александром мчались еще по-летнему чистые машины. Бежали назад сухие улицы. Многие люди были в яркой, легкой одежде. Но к зелени деревьев уже примешивались золото и медь. К углу лобового стекла прилип янтарно-желтый листок берёзы. Всю дорогу до дачи Григория листок трепетал и будто горел в лучах заходящего солнца. Настроение было повышенное. Пятница. Вечер. Отпуск. Выходные на даче у Григория. Это само по себе немало. Живём!
Автомобиль радовал скоростью. Все пути сегодня были свободны. Даже дышалось как-то особенно легко. Всю дорогу хотелось улыбаться.
Григорий жил далеко за городом, но к нему ехали все, и по первому приглашению, невзирая на расстояние. Его обожали. Он считался королем вечеринок и гением развлечений. Свой загородный дом он превратил в центр досуга для друзей, напичкав электроникой, придумав кучу улучшений и украшений, всё пытаясь как-нибудь по-особенному удивить гостей. Его конёк были: свет, интерьер, подбор музыки. Но особой страстью он пылал к разным техническим новинкам, к электронике, ко всему, что включалось в розетку или имело батарейки.
Какие-то полчаса пути, и Александр подъехал к знакомому дому.
Снаружи дом Григория мало чем отличался от других в поселке. Серый резной забор, ворота с номером. Оставив машину перед забором, Александр подошел к воротам, поднёс руку к архаичного вида звонку. Но дотронуться до кнопки не успел. Когда палец был в трех сантиметрах, кнопка вдруг сама вдавилась, осветившись изнутри лампочками, и послышался резкий комариный голосок, голосом сказавший: "дзынь-дзыынь! Хозяин идет!". Он вздрогнул, но не удивился - привык уже к выходкам Григория, или "Гаджета", как тот просил его называть. Через минуту дверь открылась. За дверью стоял Гриша-Гаджет с каким-то пультом в руке и улыбался. За воротами был двор дома, во дворе был полумрак, пластиковый навес скрадывал остатки дневного света. Окна дома чуть горели фиолетовым, не освещая двор.
- Прикольно. Звонок. Привет.
Пожали руки.
- Две детали и лампочка. Захады. Стой! Ноги вытирай там прямо. Тапки одевай.
- Чо, двор вылизал? Молоток.
- Смотри, чистота какая. Панели типа. Шагай в дом.
Участок перед дверью был выстлан белым матовым пластиком. Александр сделал несколько шагов по нему. Подняв ногу для очередного шага, он вдруг замер на месте. Он шел уже не по белой поверхности! Под ногами была раскаленная вулканическая лава! Яркие потоки, разделенные черными прожилками! Лава дышала, пузырилась, шипела, медленно двигаясь под ним по направлению к порогу дома. Стоя на месте, казалось, что тебя сносит огненным потоком! Оранжевые и багровые зёрна лавы ярко светились, увеличиваясь и уменьшаясь. Со дна всплывали кольцами новые яркие клубы.
- Обалдеть! Проектор? Где стоит? А тени от ног нет!
- Снизу проекторы, Саша, снизу. В ямке. Не жжёт? Есть еще небо, ромашки. Девчонкам... Сам рисовал. Прыгали тут по облачкам.
- Почти жжёт, реально! Молоток.
- Только вот затопчут. Через грязь нечётко будет. Заходи-заходи-заходи. Тут всё понятно.
- Плёнку положи поверх. Затопчут - снимешь.
- Ты гений...Отсвечивает пленка! ... Бокал сразу - На!
Григорий дал Александру бокал с тонкой ножкой, наполненный коктейлем до половины.
- О! Сервис прямо на входе!
- Короче, как засветится ножка бокала, - где б ты ни был, бегом к столу, слухать тост. Пьют все вместе!
- А лампочки не видно!..
- Сама ножка - лампочка. Химия, брат.
Григорий обитал на первом этаже дома. Второй был оборудован исключительно для вечеринок.
- Пошли наверх, на второй. Там девчонки танцуют уже. Еще пара челов ждут. Народ отвалил ещё за народом, и в магаз, ещё закупиться. Твоя подруга не приедет?
- Свобода, Грыша. Полная свобода.
- Чо - в поиске что ли?
- Сик анд дестрой. Ха-ха...
Они поднялись по деревянной лестнице с пластиковыми вставками. Второй этаж был сплошным помещением, без перегородок. Сегодня это был танцпол. Свет был приглушён, но чувствовалось, что зал освещён очень и очень непросто. В углу был склад аппаратуры, стоял диджейский пульт, компьютер. Два незнакомых парня пробовали клавиатуру пульта. Вдоль стены стояло два дивана, перед ними - стеклянные столики с бутылками и шейкерами для коктейлей. Между бутылок примостились бутерброды, тарелки с фруктами и разными угощениями от Гэджа. Играла лёгкая музыка, но колонок не было видно. В центре зала разговаривали, чуть пританцовывая, три девушки: официальная девушка Гэджа, Лена, и две её подруги. В руке у каждой был бокал с коктейлем собственного цвета. В ножках бокалов искрили огоньки. Гэдж сразу направился к пульту.
- Сейчас всё покажу! Что у вас за музыка? На секунду оставить нельзя! Даю нормальную музыку.
- Нуу...
- Давай-давай, Гриша! Это я включила. Картинку давай! А Саша точно не видел ещё?
- Все печёшь, Саш? Строите пекарни свои? Круто развернулись, я рекламу видела вашу. Молодцы.
- Строим. Печём. Припекаем. Сейчас с финнами заморочились.
- Ничего он ещё не видел. Раз в год приезжает, гад. Морской гад, да девчонки? Пекарь-шпекарь-манагер. Ты потешь моих мегер.
К счастью, девчонки не знали слова "мегера".
Гэдж встал к своему пульту, сосредоточил взгляд на мониторе компьютера, взялся за мышь. Заиграла вдумчивая и ритмичная музыка. Покачиваясь в такт музыке, не отрывая рук от пульта, он подмигнул Александру.
- Стой в центре, с девчонками!
Александр встал посередине зала, оглядываясь. Опустился широкий экран, отделявший их от Гэджа, столиков, диванов. Он и девушки оказались в кубе с гладкими стенами. Вдруг в зале полностью погас свет. Секунда, и все четыре стены и потолок вспыхнули изображениями. Александр прищурился. Вокруг на всю высоту была светло-голубая океанская вода с белыми точками планктона, серыми подвижными рыбками. Вода перемежалась толстыми серыми прутьями стальной клетки. Девчонки начали плавно водить руками, будто разгребая воду, извиваться как русалки в такт музыке, сверкая зубками со стразами, расплескивая коктейли в помигивающих бокалах.
В какой-то миг Александр вздрогнул. Он увидел акул. Они скользили вокруг клетки, лениво подёргивая плавниками. Равнодушные чёрные глаза смотрели куда-то в сторону. Чёткость картинки была поразительной. Волнистые блики на серых спинах, чёрная бездна за страшными зубами. Если не отстраняться искусственно, то ощущение было жутким. Акулы сделали круг, другой. С минуту ничего не менялось. Акулы плавали. К музыке присоединялись шумы моря, скрежет металла в воде. Через минуту музыка стала громче, начал меняться её стиль и напряжение. Потом начала затихать. На несколько секунд стало совсем тихо. Акулы медленно повернулись головами к зрителям, как будто только сейчас увидели людей в клетке. Замерли и почти не двигались, только чуть пошевеливали хвостами. Клетка будто покачивалась на невидимом подвесе. Тут Александр услышал неслыханный ранее звук. Он как будто шел из грудной клетки, минуя уши. Будто вздыхала сама Земля. Пол под ногами чуть завибрировал от звука. Миг за мигом, всех окружил глухой, тихий, и вместе с тем, будто наполненный бесконечной мощью и тоской, гул океана. Гул перемежался шорохами и шёпотом. И на его фоне, откуда-то издалека, словно из самых глубин голубой бездны, с нарастающей силой вдруг зазвучал пронзительный крик кита или дельфина. Один крик. Затем другой, более настойчивый. Неземной разговор поддержала тонкая, непривычная, как будто тоже неземная, музыка.
И тут... клетка, отделявшая людей от моря, распалась. Стены клетки заскользили вниз и исчезли! Музыка стала угрожающей, тревожной. Акулы замерли, а потом разом двинулись к людям. Девчонки завизжали, довольные.
У Александра зазвонил телефон в нагрудном кармане. Мелодия знакомая до боли. Шеф. Сердце дернулось в тревоге. Вечерний звонок - неспроста. Как бы не испортить пятницу. Отогнув край экрана, то ли извинившись, то ли чертыхнувшись, Александр проскользнул на лестницу, спустился на первый этаж, встал у шкаф-бара.
- Привет. Ты там не пьян еще? Дело есть.
Александру захотелось быстро выпить залпом свой бокал, к которому он так и не притронулся.
- Не пьян, но собираюсь выпить. Иван Иваныч, я...
- Как курсы?
- Трейнинг?
- Да, трейнинг. Ты был на шесть часов?
- Не на шесть, а на семь. Был, естественно.
- Ну, и что там хорошего?
- Муть голубая. Десять лет работали без всяких трейнингов, и справлялись.
- Ты знаешь, сколько это всё стоит? Не вижу энтузиазма! За троих платим!
- За двоих.
- Ну... Барыня наша считает, что нам обоим нужно ходить, но ты же мне и так всё расскажешь. Что там вдвоем делать?
- Ладно. Что стряслось?
- Да ничего... Ну то есть... Тут это... ммм... Контракт мы в Москве не подписали. Последний, по Орленской области, объект. У села Рассвет, который. Глава этот убыл к себе! "Да-да... считайте, добро дано!", и... удрал. Я заработался, забыл. Соня заболела, не напомнила. Да ещё компьютер... И телефон, зараза, он не берёт!
В этот миг Александр почувствовал, что его пульс учащается на десять ударов в минуту с каждым словом шефа. Он почувствовал, что его мозг смешан с тротилом, и короткий фитиль уже искрит в сантиметре от взрыва. И одновременно вдруг ощутил смертельную усталость и досаду.
- К себе? ... Убыл... к себе?? Это по последней пекарне? Уехал в Орленск?? Так будем мы её строить или нет, вообще-то? На понедельник ещё бригада едет, ещё два автобуса, и финны же уже тут!!! Год готовились, собирались, переписывались!..
- Короче, ты понял. Тебе надо к нему. Срочно. Без этой бумажки мы вообще букашки. Если не сегодня, то чёрт знает, что на выходных будет.
- Куда-а?.. Сейчас? Вот прямо сейчас?? До Орленска - пятьсот кэмэ!.. Я не знаю, Иван Иваныч... Это хрен пойми, что такое... И что толку сейчас в ночь туда ехать? Где его ловить, главу? Домой к нему ехать? Это в пятницу ночью?
- Нет! Ближе! Не пятьсот! Он у себя, в области, на даче, в поселке Рассвет! В бане будет полночи, а потом на выходные останется, точно! Сам говорил! Печати у него с собой, он же ехал ко мне, гад! ... И... перехватили... Дуй, Саша! Спасай ситуацию! Не будет подписанного договора, финны могут нос отворотить. Сейчас же строго... Ты же у нас... ещё и по связям с общественностью...
- Я менеджер! А вообще, инженер-пищевик! Пекарь!! Наладчик! Я вообще ВСЁ, в последнее время!..
- Кем надо, тем и будешь у меня! Три сотни получаешь!! Я в твои годы...
- Не надо про годы. И три сотни я всего один раз получил!
- Саша!.. Я не могу ехать. Понимаешь? Не могу! Финны же уже тут! Я тут развлекаю их, как могу. Выходные законные у людей, пойми ты, наконец! У них. Что молчишь?
Секунду оба помолчали.
- Ладно! Ну что? Всё! Еду. Всё бросаю и еду.
- Давай! Договор заберешь на проходных у Михалыча. Там ещё схемка и книги. Отдашь ему. Да... это... черт его знает... Коньячилу что ли купи... Или пива ему... Банщик чертов... Он, в смысле, банщик. Давай, Саша, жми! Еще девять только.
- Девять сорок, вообще-то. Ночь почти.
- Ну а что тебе? Фары включишь, и пошёл. Спина молодая...
- Я поехал! ...
- Машина у тебя хорошая...
- Я по-е-хал! Всё, Иван Иванович, до связи.
От Григория ушел почти без скандала - работа есть работа. Отъезжая, увидел, как к дому подкатили два внедорожника. Из них, смеясь, высыпали молодые люди с сумками и пакетами. С досадой прибавил газу.
За спиной, даже через стекла авто, услышал взрыв смеха, - звонок действовал.
Забрал договор и два пакета в офисе по пути. Уже через полчаса оранжево-кирпичный автомобиль Александра мчался в сторону поселка Рассвет Орленской области. Около одиннадцати ночи он уже вылетел за пределы Москвы. Первый час пути пролетел незаметно, - в голове вихрем крутились злые диалоги с шефом. А также воображаемые действия.
- Уйду... к чёрту... Вот достроим завод в Рассвете, и сваливаю к такой-то матери... - крутилось в голове.
- Приду в понедельник, и потребую... Прямо в рыло суну бумаги...
- Сказал: триста получаю? Скажу ему: мужик сказал, - мужик сделал. Давайте, сколько сказали!
Потом чуть успокоился, включил музыку. Ночной путь продолжался. Города и сёла, сёла и города. Лес, равнина, поле. Маленькие селения оставались позади, почти не запоминаясь. Цепочки фонарей, жёлтые окна домов на секунды освещали салон бело-жёлтым светом, чиркали по глазам и исчезали в зеркалах заднего вида. Иногда в деревнях приходилось аккуратно объезжать пьяных людей, идущих прямо по дороге, или вообще лежащих чуть ли не на ней. Помогали хорошие фары. Деревни казались Александру нарисованными, ненастоящими. Настоящим был он, сидящий в герметичной яркой капсуле, пролетающий мимо однотипных декораций.
Декораций, в основном, мрачных, антиутопических, наводивших на мысли о распаде, депрессии, неминуемом конце.
Окружные дороги пронесли его около двух областных городов. Как-то незаметно он проехал полпути. Вокруг была Россия. Настоящая. Серьёзная. Непривычная для Александра. Снова позвонил Шеф.
- Ну, ты выехал? - чувствовалось, что шеф навеселе, - я дозвонился! Он сказал, пусть ваш человек подъедет с документами, но не позже двух часов ночи. Даже не извинился, гад! В министерстве, говорит, был, с губернатором вместе. Хрена ли ему там делать, если сто рабочих мест чуть не простебал. И сказал... Ночевать у него негде... Там гостиница... В районе...
- Хорошо. Я давно выехал. Успею. И сразу назад.
- Как дорога?
- Нормальная. Пока нормальная. Иван Иванович! Я всё меньше понимаю, за каким нам эта периферия? Тут в деревне один дом стоит, и в нём две бабки старые. Наши мини-пекарни тут на кого работать будут? А на них кто работать будет? Купят они чёрного буханку, и хватит им. Пенсию в десятку пропьют, и пофиг, ничего не надо больше.
- Саня!
- Иван Иванович. ... Ну что Саня... Быдло, Иван Иванович... Триста километров еду, одно быдло на дороге. Хорошо нам с вами расписывают, как мол, всё продаваться будет... Вкладывайтесь, придурки. ... Но я вижу совсем другое. Что мы тут заработаем?
- Саня! Не употребляй это слово никогда в отношении людей! "Быдло" - не употребляй! Слышишь?
- Вижу...
- Саня... Это - люди! Поверь мне. Я жизнь прожил. В замминистрах был и простым бригадиром у работяг. Где я только не был, вообще...
- Знаю.
- Не принижай, Саня! Не принижай людей! Не простят, Саня! Ты из хорошей семьи. Чистый, воспитанный парень. Но ты не жил среди людей. Поверь мне. Надо идти к лю-дям! Не только около МКАДа сидеть! Поверь!
- Да верю, верю... Политику нашу знаю...
- Давай...Аккуратнее там... В новостях слышал - там люди пропадают. Сектанты какие-то вроде похищают.
- Это мы сектанты! Фанаты, ёлы-палы...
Путь продолжался.
Поездки в далекие регионы Александр не любил. Не так часто они и случались, слава Богу. Они с коллегами, иногда с шефом, приезжали на объекты, делали однообразную работу. Иногда - к чиновникам на прием, в кабинеты, в их неплохие дома, на шикарные дачи. Ему принадлежала важная роль "человека, который вам всё объяснит подробно". Все это было привычной ему средой. Деревни, природа, маленькие города по пути для него всегда были только придорожными декорациями.
В Москве и Подмосковье их бизнес продвигался хорошо. Мини-пекарни, построенные их русско-финской компанией, неплохо сбывали товар. Уже не менее десятка их выросло в Подмосковье и ближайших областях. Объем производства был громадный. Много работы было по наладке оборудования, контролю, обучению кадров. Когда же Александр думал о дальних регионах, его посещала досада. Глупые препятствия, чинимые местной властью. Неясные малопредсказуемые требования. Затягивание всех процессов. В итоге - низкий сбыт их продукции, новые затраты. А главное - люди! То пьяны, то тупы, а чаще всё вместе. На всех уровнях.
- В Москве - люди, а здесь - живые останки, - думал Александр.
Еще через час дорога стала хуже. Ночь сгустилась вокруг, встречные автомобили встречались всё реже.
Было уже за полночь. До цели оставалось каких-то двадцать километров. Дорога была пуста. Полная луна висела над дорогой. Впереди, над далекими верхушками сосен, Александр увидел розоватое зарево. Но это был еще не рассвет солнца. Где-то там, где было зарево, должна была быть деревня, едва обозначенная на экране автонавигатора.
- Не неоновая же реклама у них там светится, - подумал Александр, - неоновая реклама на избе... А чего? Ночной клубешник в деревне. Круто! Примерно то же мы собираемся делать. Примерно.
Дорога спустилась в глубокую низину. Затем сделала изгиб. Внезапно лес закончился. Мелькнула белая табличка. И вдруг...
- Это что? ...
Александр увидел огонь. Будто исполинский костер пылал рядом с дорогой! Проехав ещё немного, он увидел: горел дом, первый же в деревне. Он остановился. Вокруг беспорядочно бегали люди, таскали ведра и тазы. В основном, это были старики и старухи. Пламя было ярким, жар чувствовался даже сквозь стекло машины. Вокруг дома горела трава. Дорога была перекрыта бегающими людьми. Была мысль посигналить, потребовать проезда. Но что-то его остановило.
Он отъехал назад, подальше, встал на обочину, вышел из машины. Несколько секунд рассматривал, что происходит. Казалось, его никто не заметил. Люди таскали воду из канавы, перебегая через дорогу, плескали её в сторону огня. Видно было, насколько это поздно и бесполезно. Дом было не спасти. Совсем старая бабка пыталась сбить огонь с травы, неловко ударяя по ней палкой. Слышались крики людей, плач и причитания. Где-то далеко газовал мотоцикл. Огонь гудел, трещал, завывал, дул горячим ветром в лицо. Гулко выстрелил шифер, раздался звон стекла. Завизжали женщины.
Александр скинул свой модный пиджак, бросил его на сиденье машины и побежал к людям. Внезапно, на него напало какое-то злое, но деловое возбуждение. Свои проблемы забылись.
Он заметил, что за двадцать метров от горящего дома стоит еще один дом, пока не тронутый огнем. Внезапно он понял, что он тоже скоро загорится, а люди совсем не думают об этом!
"Спалят всю деревню, придурки! Придурки... придурки... ох, спалят...", - завертелось в голове.
Он вспомнил, что лучше всего людям встать цепочкой, это ускорит подачу воды. Он огляделся. Люди вокруг были как тени. Зарево пожара, запах дыма делал картину нереальной, фантастической.
- Люди! Народ! Да вы что??? Не так! Не так! - вклинившись в толпу, размахивая руками, закричал он.
Глаза людей сразу устремились к нему.
- Людей нет в домах?
- Нее, вышли все! Михайловна! Твои точно все вышли? Малец где твой? - один старик отвернулся от пламени, оглядел всех.
- Никого нет, никого нет!.. Сашка в клубе же еще. Одна я была! А этот дом рядом - тоже пустой! Манька ж уехала к зятю.
- Народ! Наро-од!! Спасайте соседние дома! Поливаем соседний, вот этот! Что не горит еще! В цепочку встали!!! В ряд! В пожарку звонили? - кричал Александр.
- У Сашки телефон. Сейчас, он на мотоцикле приедет!
- Да-да, правильно парень говорит! Эти уже - всё! Михайловна, всё! Тут уже всё! А там спасать надо! Там же ещё два в ряд! Спасать!
- Ай... Смотри... дымится уже... Петровна! Манькин дом дымится!..
Работа началась. Люди построились в ряд, начали передавать вёдра быстро, как могли. Первый дом уже начинал догорать, пламя слабело. Шифер стрелять перестал. Готовилась обрушиться крыша. Но стену соседнего успели основательно облить водой, и продолжали поливать. Александр стоял первым и остервенело метал воду из всей подаваемой посуды, доставая до всех точек стены и забрасывая воду на низкую крышу соседнего дома. От стены и крыши шел пар, стена была из простых бревен, чёрных от времени и воды. Окон с этой стороны не было. Мокрые участки быстро высыхали, даже шипели, но не загорались. Крыша горящего дома наконец провалилась, вокруг разлетелось целое облако искр. Всех, кто был недалеко, обдало искрами и сажей, но сильно никого не обожгло. Александр успел отбежать. Руками он растрепал волосы, сбрасывая искры и пепел. Руки были все в саже. Подтягивались ещё люди со своими вёдрами. Остановилась ещё чья-то машина, люди вышли помогать. На двух мотоциклах приехали пьяные, но ещё на ногах, молодые люди. Только-только начали звонить пожарным.
- Дед! Блоха! Ну что ты позвонил, бардуль старый! Да какая "Лыковка"! Мы уже сорок годов как "Новое"!
- Ах, ё.. надо опять звонить..
- Быстрей! Не умеешь, что ли, Афанасий?! Сашке дай!
- Да в аккурат! Не умею! Умею!! И где твой Сашка?! Только был - и где он?
- Да звони ж ты!..
Наконец, из Рассвета приехали пожарные. Баграми доломали недогоревшее, залили водой. Соседний дом, а с ним добрый десяток строений: домов, сараев, пристроек был спасен. Общими усилиями удалось прервать смертельную цепочку для огня. К концу на пожаре собралось едва ли не все село. Вместе с пожарными, вокруг было уже человек семьдесят. Люди были возбуждены. Ревел мотор пожарной машины. Пожарные сматывали рукава. Слышался плач, ругань. Александр курил с мужчинами, стоя на дороге. Курил он редко, но в этот раз пришлось.
Михайловна, пострадавшая, была окружена сочувствующими.
- Ну что, Михайловна! Идём к нам. Пока у нас побудешь. Вызывай дочку. Ничего! Не плачь. Живы все, и ладно. Что там у тебя имушшества... Телевизор только...
- Да чёрно-белый, шут с ним... Письма вынесла. Бумаги, паспорт. Тряпки кое-какие. "Похоронные". Постель вся сгорела. Дашь ты мне простыню какую, Федоровна? Ничего ж не осталось...
- Дам-дам, как не дать! Не плачь, Валентина... Не плачь... Бог дал, Бог взял...
- Не плачу, не плачу. Бог дал, Бог взял... Сашкиного тоже не особо тут было. Ничого у него нет... У Сашки... Одежды немного только забрала... Паспорт его...
- А где Сашка-то?
- А лешего его знает, Сашку моего!!! ... С пожарными где-то. Сказал - показания давать едет.
- О какой! Какие с его показания... Он же и не тушил. Смотался куда-то сразу. Показатель тоже ещё...
- Крикнул: я за подмогой. И на мотоцикл. Но, правда, вернулся. И опять удрал.
- Ох, Сашка твой. Ой, Сашка...
Михайловна что-то шепнула Федоровне на ухо с горестным выражением на лице. Обе посмотрели в сторону Александра. Он заметил это.
- Ах-ты Господи... Скажи! А то я скажу! Беда будет, Валя! И где он? ...
Александр докурил.
- Парень! Тебе спасибо! От всего нашего коллектива! - низенький старичок, Афанасий Михайлович, "Блоха", долго тряс его руку. Александр еле выдернул свою ладонь.
- Оставайся у нас! Завтра на рыбалочку едем! Ты ж на выходные отдыхать едешь?
- Спасибо, дорогие! Но... у меня еще дела...
- Ночью? Дела? Ну... как знаете, молодой товарищ...
Старая женщина, Фёдоровна, повернулась к Александру:
- А вам какое спасибо, молодой человек. Прямо взяли всё в свои руки! Вы откуда едете?