Афанасьева Марина Валерьевна : другие произведения.

Жрица. Часть 2. Пробуждение. Глава 1

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    В первой части книги Вилла узнала, кто такие драконы. Но как же трудно принять очевидное, когда всё общество думает иначе!

  Глава 1. Омут.
  Вода засасывала её. Ещё немного и она сомкнётся над головой. И ничего нельзя сделать. Вокруг никого: бесполезно звать о помощи. Как она попала сюда? Откуда ей знать. Она просто тонет, и знает точно, что скоро умрёт. Если не случится чуда.
  Вода сомкнулась. Сквозь зелёную муть что можно разглядеть? Вот уже и неба не видно. Постепенно туман начал разливаться пред глазами. Или это в голове? Вилла погружалась в туман. И в какой-то момент из тумана возникло лицо. Божественный Брат, Великий Верну смотрел на неё. И говорил. Она это поняла по его движущимся губам. Но что он говорит? Как трудно разобрать. Словно откуда-то издалека до неё стали долетать слова, но никак не понять их смысл. Есть звуки, но что они значат?
  Туман сгущался. Воды уже нет, нигде нет. Один белёсый густой туман. И чем гуще он становился, тем чётче были слова. Наконец, она уловила суть:
  - Спаси мою сестру! Спаси мою сестру! Вилла! Ты должна спасти мою сестру! Ты можешь это сделать! У тебя есть всё, чтобы это сделать. Спаси мою сестру!
  Лицо Бога стало размываться. На его месте появилось другое лицо. Великий Минту смотрел на неё сквозь туман.
  - Спаси мою жену! - твердил Бог. - Верни мне жену!
  И это лицо растаяло в тумане. На смену ему стало проявляться нечто, напоминающее то ли женщину, то ли птицу. Чётких очертаний не было. Но зато были слова, на этот раз ясные, как день, и острые, как острие кинжала:
  - Верни мне дочь!
  И Вилла проснулась. Холодный пот струился по её телу. Ужас наводнял душу.
  
  Вот уже которую ночь ей снится этот сон. Один и тот же сон. В течение последних месяцев Вилле ничего не снилось из жизни Богов или Великой Жрицы. Ничего не было и о Богине Эоле и Терциусе. Только этот сон. Почти каждую ночь. За редким исключением. И без вариаций. Всё также: омут, Великий Верну, Великий Минту, Великая Мать.
  Вилла вскочила с кровати, быстро навела порядок в комнате, оделась, прочитала молитвы. Сегодня - утверждение диссертационной темы. Тогда, полгода назад, во время отчета об экспедиции в Варлеевы скалы в Департаменте Всеарланийской Службы драконобоев, Совет, принимавший отчёт, единогласно решил, что накопилось достаточно фактов, доказывающих, что драконья цивилизация развивается параллельно человеческой. И необходимо детальное изучение этого феномена. Декану Гремиусу было рекомендовано заняться научной разработкой этой темы. А саму тему Совет рекомендовал Университету драконобоя и драконографии поручить Вилле Миратеус, чтобы она тщательно изучила и суммировала накопившееся факты в виде научной диссертационной работы.
  На том же Совете было решено временно не принимать на учёбу в Университет женщин. То, что случилось с Виллой, было расценено, как происки драконов. Возможно, то, что именно Вилла оказалась уязвимой для них, обусловлено её женской природой, ведь девушка - единственная женщина-драконобой за всю историю Альбы. В любом случае этот вопрос требует дальнейшего изучения, и до того момента, когда не будет окончательно вынесен вердикт относительно восприимчивости женщин к драконьей магии, Совет запретил привлекать представительниц слабого пола к работе охотниками на драконов.
  Тогда Декан Гремиус был очень удивлён неожиданным поворотом событий. Всё оказалось как нельзя лучше. Теперь и он в открытую может работать над своей книгой. Конечно, он не знал, что за таким решением Совета стояло Министерство национальной безопасности. Именно Министр этого ведомства через своих офицеров провёл соответствующую подготовку и обработку членов Совета с тем, чтобы они приняли правильное решение и оставили без внимания факт вопиющего нарушения Виллой устава. Действительно, оставить связку драконобоев на полтора часа - неслыханное нарушение дисциплины для охотника. Однако Совет как будто этого не заметил.
  Не было к пострадавшей от драконьего воздействия девушке применено и какое-либо лечение. Совет посчитал её вменяемой и адекватно оценивающей всё с ней случившееся. Репетиции с Деканом Гремиусом не прошли даром: Вилла сумела изложить факты так, что её мнения нигде не было ни видно, ни слышно.
  Конечно, между собой члены Совета обсуждали это происшествие, впрочем, как и все члены отряда Љ 3, которые присутствовали на Совете. В конце концов, все решили, что у Виллы есть серьёзный покровитель, замявший это дело. Они и не знали, что были недалеки от истины. У девушки действительно был покровитель, следивший за каждым её шагом и за тем, чтобы ей не мешали раскрыть все свои качества и все свои способности.
  Но и Министр по национальной безопасности, наблюдавший за каждым шагом Виллы, не знал, что в мире у неё есть ещё один покровитель, которому было совершенно всё равно, кто такая Вилла Миратеус и каковы её тайные и явные способности. Но он тщательно следил за тем, чтобы этой девушке никто не мешал выполнить план Богов - вызволить Богиню Эолу из плена Альбы. И это был Терциус - сумасшедший Верховный Хранитель.
  
  Полгода ушло на сбор материалов. Срок - огромный для диссертанта. Обычно такая работа делается за месяц-два. Современная техника позволяет быстро найти любой материал в любой точке планеты. Для этого не надо никуда ехать, достаточно только проводить некоторое время у компьютера. Но случаев необычного поведения драконов оказалось так много, что Вилле потребовалось гораздо больше времени, чем планировалось, чтобы найти, изучить и систематизировать все имеющиеся на Альбе факты, доказывающие, что драконья цивилизация изменяется.
  Сделаны предварительные выводы, и сегодня на заседании Ученого Совета она их доложит. Будет утверждено окончательное название темы. Затем ей останется только красиво оформить свою диссертацию. Может быть, провести ряд экспериментов, подтверждающих выводы, и публично на Учёном Совете Университета защитить свою диссертацию. Месяца через три всё должно быть закончено. И она, Вилла Миратеус, получит учёную степень и будет допущена к преподавательской работе. О боевой пока не может быть и речи. После заседания Совета её освободили от работы в девятом батальоне Динуса в связи с возможностью её неблагонадёжности, как женщины.
  
  Внизу уже во всю бурлила жизнь. Месяц назад в её доме поселился Уир со своей семьёй. Тара прошла полностью процесс перевоспитания, а Уир выплатил назначенный ему штраф. Наконец, молодые люди могли оформить свои отношения и забрать ребёнка из дома для незаконнорожденных, но здесь начались очередные сложности. Тара по-прежнему жаждала остаться в монастыре. Уговаривать её пришлось всем: и Уиру, и Вилле, и его, и её родителям. Ничего не получалось. И тогда Вилла вспомнила про Настоятельницу монастыря Љ 13, где Тара начинала проходить своё перевоспитание и где они с Уиром нашли её во время своего паломничества по северным монастырям. Тогда после их визита девушку почти сразу же перевели в другой монастырь. Службе надзора, как всегда, известно всё и про всех.
  Настоятельница сразу же отозвалась помочь и сама приехала в монастырь, куда была переведена юная послушница. Но приехала не одна. Вместе с собой она привезла старую монахиню Курию, с которой Тара когда-то жила в одной келье и которую почитала за святую.
  Женщины долго разговаривали. Вилла не знает, какие доводы привели обе монахини, но только после разговора с ними девушка послушно собрала свои вещи и отправилась в Динус в сопровождении всё тех же монахинь, а также Виллы и Уира, которые приехали за ней. В этом же составе они все вместе посетили и Дом Божественных Союзов, где Тара и Уир тут же подписали брачные свидетельства. И не важно, что это не был день Минту. Своих родителей ждал в доме для незаконнорожденных маленький сын. Чтобы не было осложнений и задержки с выдачей внука, обо всём заранее побеспокоился отец Уира - глава ведомства драконобоев Динуса. Он использовал свои связи, и поэтому Директор дома Божественных Союзов без излишних объяснений быстро провела неторжественную церемонию заключения брака.
  Родители Уира были бы рады, чтобы молодожёны жили в их доме, но им пришлось "держать марку" в глазах общества, показывая всем, что этот неравный брак им не угоден. Потому они и не могли дать денег на покупку отдельного дома для молодой семьи. Это было бы слишком заметно в обществе. Но им ничто не мешало не возражать против того, чтобы молодые жили в доме Виллы. Роскошный дом в самом фешенебельном районе Динуса гораздо больше подходит их внуку и сыну, чем четырёхкомнатная квартира родителей Тары.
  Но зато теперь деньги просто сыпались от бабушки и дедушки на малыша в виде игрушек и одежды, всевозможных приспособлений для воспитания и роста, экзотических исключительно натуральных продуктов для детского питания. Родители Уира не беспокоились на этот счёт. Все приличия были соблюдены, а то, что молодые получают хорошие доходы на "мелкие расходы", так кому это интересно? Теперь молодая семья была закрыта от посторонних глаз стенами дома Миратеус, куда доступ был открыт только самым близким друзьям и, конечно же, бабушкам и дедушкам. А они-то навещали любимого внука почти каждый день.
  Да ещё Госпожа Настоятельница и монахиня Курия каждую неделю приезжали в гости. К всеобщему удивлению, их посещение всегда очень благотворно влияло на Тару. Обычно нелюдимая, неулыбчивая, немногословная, совсем не похожая на прежнего сорванца в юбке, она после их визита становилась более доброжелательной по отношению к Уиру. И даже позволяла сексуальную близость, хотя он и жаловался по секрету Вилле, что его жена теперь - как замороженный чурбан, молча терпит его ласки, не получая никакого удовольствия и не проявляя никаких признаков любви. "Замороженная", - так её про себя и назвала Вилла. Но она верила, что постепенно девушка обязательно оттает и будет опять жизнерадостной, озорной и доброжелательной Тарой, которую и полюбил её друг.
  Кофе был готов. Тара приготовила завтрак и уже накрыла на стол. Она почему-то решила с самого начала, как поселилась в доме Виллы, что готовка и уборка - это её обязанности. И как хозяйка дома её не убеждала, что ей совсем не обязательно это делать, ведь у неё есть малыш, с которым нужно заниматься, на девушку её доводы не действовали. Поначалу она даже пыталась всё делать сама, как это принято в монастырях. Но Вилле удалось уговорить девушку использовать домашнюю технику. Теперь на домашние работы у молодой мамы уходит немного времени. Ведь с такими помощниками, как робот-уборщик и кухонные приборы, делать практически ничего не приходится, разве что определиться, что будет на завтрак, обед и ужин, и задать программу.
  За завтраком Вилла в который раз попыталась разговорить Тару. Как обычно, разговор обо всём и ни о чём: обычные домашние мелочи, последние новости, погода, а также, что новенького в поведении малыша. Впрочем, все новшества в поведении Лами хозяйка дома получала из первых рук, то есть от самого Лами. Она с удовольствием проводила время с сынишкой Уира, делая вместе с ним его первые шажки, играя в незатейливые малышовые игры. И ещё один талант Вилла нашла у себя: ей очень нравится петь для Лами самые разные песни, в том числе, придумывать их на ходу. Иногда получалось очень забавно; малыш смеялся, а она радовалась вместе с ним его радости и беззаботному счастью ребёнка.
  За столом Уир был молчалив и сосредоточен. Он знал, что у Виллы сегодня утверждение диссертационной темы. В этот день ему не надо было идти на работу, и он решил поддержать своего лучшего, как оказалось, друга своим присутствием. Поэтому в Университет через несколько минут они отправятся вместе.
  Вилла догадывалась, что он волнуется за неё. Конечно, случаи, когда тему не утверждают, очень редки, но всё-таки такое бывает иногда, хотя и раз в несколько лет или даже десятилетий.
  Тема её диссертации достаточно авантюрная и неоднозначная: "Цивилизация драконов. Прогресс и эволюция". В ней признаются два факта, о которых ещё несколько месяцев назад и говорить-то было опасно. Первый: драконы - это цивилизация, и второй: эта цивилизация развивается и прогрессирует. Оба эти факта альбийское общество воспринимает с трудом даже после того, как снимки и фильмы, запечатлевшие драконов в их логове, обошли весь мир. Ведь, таким образом, человечеству приходится признавать, что драконы в чём-то подобны людям. Гораздо проще относиться к ним, как к безмозглым, бессердечным тварям - врагам из чужого мира, не имеющим ничего общего с альбийской цивилизацией.
  Кроме того, у Виллы, на взгляд Уира, очень неудачный научный руководитель. Профессор Кони, хотя и умный человек, но авантюрный и нечестный, особенно, что касается громких научных тем и подтасовки результатов. О нём всегда ходили нехорошие слухи в Университете. Его и назначили руководителем темы, неоднозначной и непредсказуемой по своим результатам, потому что им легко управлять: честолюбивый, но аморфный - куда ветер подует (то есть мнение начальства), туда он и направит свою научную поступь.
  Естественно, что у такого человека много врагов в Университете, в том числе и среди членов Учёного Совета. Многие его не воспринимают всерьёз ни как преподавателя, ни как научного работника.
  Вилла разделяла опасения Уира, но всё-таки верила, что ничего страшного сегодня не произойдёт. Иногда такие темы проходят, что и стыдно их научными-то назвать. Однако их утверждают, а потом и защищают. В Университете негласно подобные темы называют не иначе, как "Влияние мочи на Альбусовы лучи".
  В любом случае, Уир едет сегодня с ней.
  Наверху заплакал малыш. Тара бросилась к нему, и через несколько минут она спустилась вниз, держа Лами на руках. Пока мама разогрела мальчику его питание, Лами успел побывать на коленях сначала у папы, а затем и у Виллы.
  Прекрасные мгновения. Как девушка их любит! С тех пор, как малыш вошёл в её дом, жизнь как будто окрасилась в другие тона. Теперь в доме слышен детский смех или плач, или просто голосок, довольно "мурлыкающий" сам с собой. И это так нравится Вилле. Ей есть с чем сравнить. Уж она-то знает, как одиноко и пусто в доме было раньше.
  Иногда, маленький Лами невольно наводил её на мысли о маленьком Финисе, который по-прежнему оставался в доме для незаконнорожденных, и Вилла не знает, как его оттуда вытащить. Прошло полгода, но ничего не изменилось. Они по-прежнему каждый вечер за редким исключением выходят на мысленную связь друг с другом. Поэтому она в курсе того, что он - цел и невредим. Никому пока не понадобились его органы. Да и полицейский Анди как-то в разговоре о донорах сказал, что "резать" его начнут, когда он будет постарше, а пока ему обеспечена райская жизнь: правильное питание, дозированный режим физических нагрузок. Всё делается для того, чтобы органы были вполне здоровы и приемлемы для трансплантации.
  Но время шло, и Вилла беспокоилась. Когда-то она обещала брату, что выручит его. Но как это сделать? Финис по-прежнему обитает в комнате с постоянным видеонаблюдением. Не человек там за ним всё время присматривает, а компьютер, который в случае неординарного поведения мальчика сразу же поднимет тревогу. Человека можно купить, усыпить, обмануть, а что делать с компьютером? Разве что только отключить. Но вот именно этот вариант после первого побега мальчика стал невозможен.
  Но почему такой строгий контроль за одним незаконнорожденным мальчиком? Почему ему до сих пор не промыли мозги, чтобы не сопротивлялся? После первого побега из дома для незаконнорожденных это вполне резонное решение проблемы с ним. Иногда эти вопросы возникают у Виллы в уме, но она не знает на них ответа. Так же, как не знает, что каждый её шаг и шаг её брата отслеживается самим Министром по национальной безопасности, который решил выяснить, какими качествами наделяют их владельцев чудесная Z-хромосома и заветный ген рода Миратеус. Разве зомби ему помогут это понять?
  Девушка проигрывала в голове разные способы освобождения брата, и ничего у неё не складывалось. Она уже подумывала и о том, чтобы заявить в Департамент по делам незаконнорожденных, что Финис - её брат и сын её знаменитого отца. Но что из этого выйдет? Скорее всего, только неприятности для неё самой. Сразу же вспомнят её странное поведение во время экспедиции в Варлеевы скалы. Тогда, после отчета во Всеарланийской Службе драконобоев, многие поговаривали, что ей не мешало бы пройти психоанализ и психокоррекцию, но дальше разговоров это не пошло.
  Сейчас она сама понимает, что, конечно, Декан Гремиус был полностью прав. Драконы обманули её. Как ей в голову сразу не могло прийти, что её дурачат! Наверняка, она была под гипнозом. К тому же, и монахиня Дуния куда-то запропастилась. С тех пор Вилла так ни разу её не видела. Возможно, она и вправду была колдуньей. Странно появилась, сама присоединилась к ним в поездке по северным монастырям. Странно исчезла.
  Однажды Вилла решила навестить её в монастыре Љ 3, где когда-то она и встретила монахиню Дунию. Но привратник на воротах сказал, что такой насельницы в монастыре больше нет. Когда-то была, а теперь нет. Куда, что, когда - он ничего не знает.
  Да и к книге, которую монахиня Дуния подарила Вилле, девушка тоже больше не притрагивалась. Хотя она её и не выбросила, как посоветовал Декан Гремиус, но закинула подальше на самую высокую полку в гостиной. Вдруг действительно это трактат по драконьей магии, а не по Магии Совершенства? Она и не подумала о том, что если в её доме найдут трактат по драконьей магии, то ей сразу же предъявят обвинение в ереси. Но разве будет кто-нибудь искать в доме известной охотницы на драконов еретические книги?
  Иногда, правда, ей самой хотелось вернуться к этой книге. Вилле казалось, что книга манит её, зовёт. Но она была непреклонна. Конечно, то, что она видела и узнала в поездках по монастырям, иногда всплывало в памяти, но теперь Вилла не знает, как к этому относиться: то ли как к Истине, то ли как к результату своего воображения и играм разума. А может быть, и как к проискам драконов.
  На всякий случай она перестала общаться и с монахом-призраком, считая, что слишком высока вероятность того, что он - тоже происки драконов и ничего общего с человеком из Ирмии, которого она однажды видела по телевидению, не имеет. Ведь его слова часто противоречили друг другу: то он ей предсказывал монастырь, то говорил, что придёт, и они поженятся. Кроме того, иногда он был резок и не чурался бранных слов, что вполне могло говорить о его драконьей природе.
  Но монах-призрак, несмотря на её отрицание и недоброжелательность, по-прежнему продолжал быть рядом. Её взгляд частенько спотыкается об него, да и его прикосновения она иногда чувствует.
  Уир тоже видит его. Он несколько раз указывал на призрака и спрашивал Виллу о нём. Возможно, он даже сам время от времени разговаривает с ним, но ей ничего об этом никогда не говорил.
  Одного было действительно жаль девушке: она перестала чётко видеть Хранителя. Почему-то ей не хотелось верить, что Хранитель - это тоже происки драконов. По-прежнему, он был для неё олицетворением Высшего мира. И её тянуло к нему, она скучала по их разговорам и по тем чувствам, которые рождались в ней в присутствии Хранителя: тепло, радость, чистота. И ещё, пожалуй, гармония и единство. Иногда она пыталась вызвать Хранителя, но получалось только размытое видение: то ли работа её воображения, то ли действительно он не шёл на общение. Хотя ощущение того, что он рядом не покидало её никогда.
  Зато монах Тоний повадился приходить к ним в гости. Конечно, Уир - его друг. Но Вилле иногда казалось, что он приходит частенько и ради неё. Или её денег. Она делала хорошие пожертвования на монастырь через него. А, может быть, он задался целью сделать всё, чтобы она стала монахиней? Во всяком случае, Тоний неоднократно говорил, что её путь - монашеский, и что якобы какие-то важные старцы, приближенные к Святейшему Арлании, ему сказали, что имя ей дала сама святая Винна. Так что быть ей монахиней Винной. Рано или поздно.
  Монах много разговаривал с молодыми людьми о Богах, о монастырях, о грехах и покаянии, о смирении и долгах пред Богами. Почти всегда в таких разговорах безмолвным слушателем участвовала и Тара.
  Слушая его речи о грехах и об очищении сердца от страстей, Вилла про себя посмеивалась над его планами сделать из неё монахиню. Какая она монахиня? Какое очищение сердца и свобода от страстей и греха? Настоящие монахини - они добропорядочные или хотя бы ведут порядочный образ жизни, если внутри не получается совладать с собой. А она? Приютила в своём доме двух изгоев из общества. Была под властью драконьей магии. Спит регулярно с женатым человеком. Взращивает планы, как спасти брата из дома для незаконнорожденных. А тут ещё одно. Натворила, так натворила.
  Вилла долго сопротивлялась уговорам Лины разрешить им с Анди встречаться в её доме. Однако сдалась. И молодые регулярно стали появляться у неё в гостях ещё до того, как здесь поселился Уир с семьёй. Родители Лины уверены, что их дочь общается с взрослой подругой, ведь Вилла - серьёзная девушка и ничему плохому не может научить юную Лину. Так считают родители Лины.
  Когда в доме появились Уир и Тара, встречи пришлось прекратить. Нельзя же допустить, чтобы столько людей было посвящено в эту тайну! Хотя иногда днём влюбленная парочка всё-таки появляется на пороге дома Миратеус, в основном, когда Уир дежурит в батальоне, а Тара гуляет с малышом. Ребята быстро научились заниматься сексом при свете. Но Вилла старалась об этом не думать. Сама такая же.
  Но один раз Уир оказался дома и, конечно, он догадался, что за отношения между Линой и Анди. Но вежливо промолчал. Наконец, всего дня три назад он сильно удивил Виллу, заявив, что, если молодым людям негде встречаться и дело в нём, то он не возражает.
  Она сразу же донесла эту новость до молодых влюблённых к великой их радости, и той же ночью эта пара осталась у неё ночевать. Тара никак не прокомментировала такой расклад. А может быть, она ничего не заметила?
  Впрочем, тогда надо признать, что она не замечает и то, что почти каждую ночь после захода Альбуса, в доме Виллы появляется чужой мужчина. Ярн Зундис не изменил своей привычке навещать её по ночам. Только теперь установлен опознаватель его излучения, поэтому он может сам открывать входную дверь, и тихо проходить наверх в спальню девушки. И хотя Ярн, как и раньше, всегда исчезает до восхода Альбуса, Вилла не сомневается в том, что Тара и Уир в курсе их связи, ведь Уир однажды видел Ярна у неё дома и, конечно же, догадался, кто является таинственным ночным гостем. Хотя оба дипломатично молчат и ни разу не заговорили об этом.
  Вот поэтому из-за своего поведения, давно уже вышедшего за рамки поведения добропорядочной альбийки, Вилла и не верила в своё монашеское будущее. Если только попадёт в монастырь на перевоспитание. Но она очень надеялась, что до такого не дойдёт.
  
  Учёный Совет был назначен на послеобеденное время. Вилла вполне могла себе позволить ещё раз просмотреть свои записи и виртуальные иллюстрации к ним. Уир был рядом. Он с интересом слушал репетирующую девушку и изучал снимки драконов, которые были сделаны с записей в пещере Диртирлини.
  Презентация вполне убедила его, что драконья цивилизация эволюционирует, и поведение драконов со временем меняется. Всё чаще и чаще они могут обходить драконографы, иногда ведут себя совершенно не так, как положено их виду. Например, накопилось много фактов, когда эрентесы не нападали на свои жертвы, а по какой-то неведомой причине отказывались от боя. В то же время те драконы, которые раньше всегда предпочитали внушение и обман, теперь чаще нападают, забирая сердца у попавшихся им на пути людей.
  Ну а тот факт, что в логове драконов камеры Виллы зафиксировали их, как людей, вообще не объясним. Как можно сфотографировать разряженную материю? Что должна с собой сделать эта материя, чтобы стать видимой для камеры?
  Сенсационные снимки драконов облетели всю Альбу. Из-за них возникло много споров и дискуссий. В прессе писали о том, что это, возможно, фальсификация. Была созвана государственная комиссия, расследовавшая это дело и установившая, что отснятые кадры - подлинные. Но даже после объявленных всенародно результатов работы комиссии, до сих пор многие верят, что изображения драконов - происки драконобоев, стремящихся, якобы, доказать, что они действительно видящие и что драконы действительно существуют. Политика, проводимая в далёких Нивии и Ликадии, эхом отзывается по всей планете сомнениями в реальности драконов и в исключительных способностях видящих.
  Оставалось немного времени до обеда, когда дверь в кабинет Виллы распахнулась. На пороге стоял Вейс.
  - Привет науке! - с порога заявил он. Широкая улыбка на его лице была искренней.
  Мужчины поздоровались друг с другом за руку. Было видно, они рады встрече. Вилла встала из-за своего стола, чтобы поприветствовать бывшего сокурсника. Они давно не виделись, со дня свадьбы Кира и Свирры. Но девушке по-прежнему было неудобно смотреть ему в глаза и впервые не из-за него. На этот раз она чувствовала себя виноватой. Ведь именно у неё дома под её покровительством юная сестра Вейса встречается с любимым мужчиной, и именно в одной из её спален девушка стала женщиной, не будучи в браке.
  Но Вейс, казалось, не замечал смущения Виллы. Он поцеловал её в щеку, как делал это раньше при их встрече, несмотря на то, что именно с ним она всегда предпочитала здороваться за руку или не здороваться совсем. Затем он взял её подбородок в свою руку и повернул голову девушки так, что их взгляды встретились.
  - Ты как всегда прекрасна, - заявил он. В его глазах играли смешинки. Вейс действительно радовался их встрече. Но вместе с этой радостью, она почувствовала и какой-то подвох. Что-то у него явно было на уме.
  Молодой драконобой развалился на свободном стуле и стал разглядывать изображения драконов на стенном дисплее. Разговор завязался сначала о драконах, потом он плавно перешёл на тему диссертации Виллы и на то, как ей работается в Университете. Казалось, его интересовало всё. Он с удовольствием расспрашивал Уира о службе в батальоне Љ 8, о малыше Лами и Таре.
  "Может же быть приятным человеком, когда захочет", - подумала о нём Вилла. Сегодня он впервые в жизни не действовал ей на нервы, вёл себя естественно без своих обволакивающих взглядов и подколок.
  Разговор зашёл о самом Вейсе. Он рассказал о своих последних экспедициях, в которых побывал совсем недавно. И в одной из экспедиций с ним случился невиданный случай. Собственно говоря, именно это и послужило поводом, как выяснилось, сегодня заглянуть к Вилле на работу.
  - Я уже собирался спать, как и все остальные, - начал Вейс свой рассказ, - спальник был готов и лежал на земле. Только я занёс одну ногу, чтобы залезть в него, как прямо из земли передо мной вырос дракон. Достаточно большой андинавр. Он ...
  Драконобой споткнулся, подыскивая подходящее слово. Наконец, он сказал:
  - Он нежно смотрел на меня, если можно так выразиться о драконах. В его взгляде было столько понимания и любви, как будто это был кто-то из очень близких мне людей, который с того света пришёл повидаться со мной. Мой дедушка, действительно, погиб на охоте, и в его теле не оказалось сердца. И в этот раз у меня было ощущение, что именно он, мой дед, находился рядом со мной и хотел мне что-то сказать.
  - В детстве я был очень привязан к деду, - продолжал Вейс, - мы вместе проводили много времени, он часто играл со мной. Именно с ним я обычно гулял по улицам и в парках Динуса. Он - очень близкий мне человек, и, насколько я знаю, сильно меня любил.
  - Почему ты думаешь, что это был именно твой дед? - решил уточнить Уир.
  - Я не сказал, что это был мой дед. Я сказал всего лишь, что у меня было ощущение, что передо мной в тот момент был именно он. Скорее всего, всё это вообще не имеет никакого отношения к деду. А всего лишь происки драконов. Возможно, это имеет отношение к твоей теме, Вилла. И драконы затеяли с нами, с людьми этой планеты, одним им известную игру.
  - Этот дракон так же быстро растворился, как и появился, - продолжал Вейс, - мне не понадобилось его убивать. Да и не мог я это сделать в тот миг. Слишком велика была иллюзия близости с дедом. Но интересно ещё другое: никто, кроме меня, его не заметил, и ни один драконограф не засёк его. Конечно, почти все уже лежали в своих спальниках с закрытыми глазами. Но оставался ещё дежурный, который в этот момент смотрел в другую сторону. И ещё один охотник. Он также стоял к нам спиной. Возможно, они действительно могли и не видеть андинавра. Но ведь его не засекли и драконографы! И это очень странно.
  - А может быть, у тебя была галлюцинация? - предположил Уир. - Помнишь, на лекциях по психиатрии нам рассказывали про галлюцинации, которые возникают в просоночном состоянии: когда человек либо начинает засыпать, либо уже просыпается.
  - Я уже думал об этом, - ответил на предположение друга Вейс, - но насколько я помню из отчётов о вашей экспедиции, - теперь он обратился к Вилле, - в твоём случае драконографы тоже не заметили дракона.
  - Да, совершенно верно. Именно поэтому сначала Декан Гремиус предположил, что всё происшедшее там со мной - плод моего воображения и гипнотического внушения со стороны драконов. Только то, что драконы оказались запечатлены моими камерами, придало весомости моим словам.
  Грусть послышалась в её голосе. Она уже свыклась с той мыслью, что драконы тоже сыграли с ней в непонятную игру и обманули её. Но каждый раз, когда она вспоминала об этом, ей становилось немножко не по себе.
  - Я тебя понимаю, - улыбнулся Вейс, беря её за руку, - наверное, я сейчас в таком же положении, в каком ты была тогда: умом знаю, что все те ощущения, которые я там испытал, - ложь, но не хочу этому верить. Хочется остаться с иллюзией, что я действительно видел своего любимого деда.
  "Откуда он меня понимает? - подумала Вилла, но ничего не сказала. - Ведь ни в одном отчёте не было произнесено ни слова о моём отношении ко всему случившемуся. Да я и быстро разобралась, что к чему. Благодаря Декану Гремиусу и Совету. Никто из членов Совета и участников экспедиции даже мысли не допустил, что всё сказанное драконами - правда. Это только я в том отравленном драконьей магией состоянии могла во всё это поверить".
  Но почему-то при этих мыслях ей по-прежнему было грустно. Не радовал её такой расклад. Но она никак не прокомментировала рассказ Вейса, предпочитая отмолчаться. Вместо неё подытожил услышанное и увиденное им за сегодня Уир:
  - Действительно, драконья цивилизация эволюционирует. В этом нет сомнения. И как будто что-то затевает. Всё чаще драконы ведут себя необычно. Может быть, они хотят перемирия? - то ли в шутку, то ли в серьёз предположил он.
  - Может быть и так, - согласился Вейс, - только это предположение - ни в коем случае не для сегодняшнего Совета. Его никто не поймёт и не примет.
  - Конечно, это между нами, - в тон ему вторил Уир.
  Вилла по-прежнему предпочитала молчать.
  - Ладно, я пошёл, - Вейс поднялся со своего места, но уходить не торопился. Движения его стали замедленными, он как будто что-то хотел сказать и не решался. Наконец, всё-таки отважился:
  - Вилла, не надо прятать от меня своих прекрасных глаз. Я всё знаю про мою сестру и её парня.
  Удивлению девушки не было предела. Впрочем, как и Уира, который от неожиданности закашлялся.
  Вейс засмеялся, видя их реакцию.
  - А что удивительного в том, что сестрёнка не имеет секретов от своего любимого и единственного братца? Я вполне наслышан о том, какой этот Анди замечательный, восхитительный, самый умный и самый нежный!
  Он произносил эти слова со смехом, но без иронии. Вейс не отрицал отношений своей сестры и её любовника! Такого Вилла даже не могла предположить!
  Наконец, он перестал смеяться и вполне серьёзно продолжал:
  - Я только прошу тебя, - обратился он к девушке, - побеседуй с ней, чтобы она не пренебрегала методами предохранения от беременности. Ты - женщина, может быть, у тебя это получится лучше, чем у меня. Мне же она твердит, что хочет ребенка от Анди, ведь тогда они непременно поженятся. Кстати, ты знаешь, где Лина планирует в этом случае жить?
  Смех опять чуть ли не душил Вейса. Девушка поняла, что вопрос каверзный, и ответ на него будет шокирующим. Она не ошиблась:
  - В твоём доме. Моя любимая сестрёнка души в тебе не чает, и считает, что именно там, рядом с Уиром и его семьёй, она будет жить в любви и счастье... Может быть, среди этой всеобщей гармонии найдётся место и для меня?
  Несмотря на то, что молодой человек продолжал смеяться над всей этой ситуацией, глаза его опять стали серьёзны. Он ждал ответа.
  - И кого ты приведёшь с собой? - спросил Уир, прекрасно понимая, что Вейс имел в виду.
  - Зачем мне кого-то приводить? - подыграл ему тот. - Меня вполне устраивает хозяйка дома... в качестве жены.
  Он в ожидании смотрел ей прямо в глаза. Каждый понял, что Вейс сделал Вилле предложение выйти за него замуж. Что-то ответит она на него? Но отвечать не пришлось. Он опять взял нить разговора в свои руки:
  - Я - терпелив, очень терпелив, - он явно намекал на семь лет ожидания своего счастья, пока они учились в Университете, - поэтому потерплю и теперь. Когда поймёшь, что я тебе нужен, дай знать. Я с удовольствием женюсь на тебе.
  Вилла не успела ничего ответить на обращённые к ней слова, как Вейс быстро повернулся к выходу, и, бросив на ходу обычное "Пока", исчез за дверью. Так же стремительно, как и появился в начале.
  Уир сидел словно оглушённый.
  - А он и вправду тебя любит, - наконец произнёс он, то ли обращаясь к Вилле, то ли подытожив то, что понял только что.
  - Возможно, - только и ответила она. Весь разговор с Вейсом произвёл на неё неизгладимое впечатление так же, как на Уира.
  - И зачем тебе этот..., - Уир споткнулся, подбирая подходящее слово, но девушка уже поняла: он говорит о Ярне.
  - Не надо, - попыталась она остановить его от развития этой темы.
  - Почему не надо? - Он пристально посмотрел на неё. - Что тебя с ним связывает? У вас нет будущего. Ты когда-нибудь думала, что будет, если ты забеременеешь? Ты же не сможешь с ним быть. Ты что хочешь своему ребенку судьбы незаконнорожденного?
  Уир не знал, что коснулся самой больной темы. Вот уже несколько дней Вилла по утром плохо себя чувствовала, её тошнило. Сначала она подумала, что приболела немного и приняла восстанавливающие лекарства. Но они не помогли. Тогда мысль о том, что она беременна, и посетила ее. Теперь дело за малым: купить тестер на беременность и проверить, так ли это на самом деле. Но она не замужем, и если закажет его в аптеке, то её тут же возьмет на заметку Служба надзора. Вот, если бы Уир или Тара помогли ей в этом, то к ним не было бы со стороны этой Службы никаких претензий, ведь они женаты. Но как попросить об этом Уира? Она думала об этом все эти дни. К Таре вообще с такой просьбой лучше не подходить. И вот сегодня он заговорил сам, и Вилла решилась:
  - Уир, мне нужен тестер на беременность. Купи его для меня, пожалуйста.
  Молодой человек ошеломлённо смотрел на неё.
  - Ты подозреваешь, что беременна? - наконец спросил он.
  - Да, такое может быть. В последние дни я себя неважно чувствую, и восстанавливающие таблетки не помогают.
  - Потому что нечего восстанавливать, - в задумчивости прокомментировал её друг.
  Тишина повисла в воздухе. Каждый думал об одном и том же: девушка была совершенно здорова, её недомогание могло иметь только одну причину. Наконец, Уир продолжил разговор.
  - Конечно, я сегодня тебе его куплю, но что ты будешь делать с ребенком? - он недоумевал.
  - Я скажу обо всём Ярну, - начала объяснять Вилла свой план, - когда-то он обещал мне, что в случае беременности он оставит свою жену и женится на мне.
  Уир сидел в оцепенении. Он догадался:
  - Ты что, ничего не знаешь?
  - Чего я не знаю? - пришла очередь удивляться ей.
  - Он тебе не говорил?
  Казалось, у молодого человека не хватало слов или сил, чтобы объяснить. Он, как рыба, ловил ртом воздух и ничего не произносил.
  - Что? Что он мне должен был сказать? - начала беспокоиться девушка. - Он говорил, что они с женой уже давно хотя и живут в одном доме, но не любят друг друга. А не расходятся только потому, что им так удобно.
  - Ты - полная дура! - наконец вымолвил Уир, поразив девушку таким грубым эпитетом. Никогда он не позволял себе подобных слов. Во всяком случае, из его уст Вилла ни разу не слышала ни одного бранного слова в адрес кого бы то ни было, а уж в свой адрес - подавно.
  - Ты что, за всё это время не навела о нём справки через кого-нибудь? Ну? Ты же женщина! Вы же очень любите сплетничать? Почему ты ни разу ни с кем не посплетничала о нём? Тогда бы ты узнала, что он - не только женат. У него в браке двое детей. И сейчас его жена ждёт третьего, которого что, ветром надуло? Если они не живут вместе?
  Уир почти кричал. Девушка, казалось, отказывалась соображать.
  - Но ведь он говорил..., - неуверенно начала она.
  - Мало ли что он говорил? - перебил её Уир. - Сказать можно всё, что угодно. Почему ты никогда не задавалась вопросом: с чего ради он навещает тебя только по ночам? Чего или кого он боится, если они с женой не живут? Общественного мнения? Ты что ещё не поняла, что Ярн Зундис чихать хотел на общество и его мнение? Он сам - вызов этому мнению.
  Вилла была потрясена, разочарована и раздавлена. Весь её вид: уставившийся в пол взгляд, потупленные плечи, застывшая поза - говорил об этом.
  Вдруг Уир резко остановился. "Что же я делаю? - подумал он. - Ведь у неё сегодня утверждение темы". Но было уже поздно. Сейчас девушке было не до темы и не до науки, в целом.
  Он встал, подошёл к ней и прижал её голову к своей груди.
  - Ну, прости меня, - зашептал он, успокаивая её, - это я дурак. Всё видел и ничего тебе не рассказал о нём. Прости меня.
  Уир искренне раскаивался в том, что не предостерёг свою подругу от беды, а значит, и не уберёг.
  Тишину, повисшую в комнате, разорвал коммуникофон.
  - Вилла, это я, - сообщал Декан Гремиус, - зайди, пожалуйста, ко мне. Мы уточним некоторые нюансы.
  Девушка автоматически поднялась со своего рабочего места и направилась в кабинет Декана. Ещё раз ей пришлось отрапортовать всю презентацию, но теперь слушателем был Декан Гремиус.
  - Отлично, - остался доволен он, хотя ему и не понравились безжизненный тон и отрешённость своей ученицы. "Наверное, волнуется, - решил он, - вот и застопорило". По-разному люди ведут себя, когда волнуются: кто "волну гонит", а кого-то "парализует". "Вилла, по-видимому, относится к тем, кого парализует", - решил про себя Декан, хотя раньше не наблюдал за девушкой такой реакции.
  Он сделал несколько несущественных замечаний, вычеркнул пару описаний нестандартных случаев встреч с драконами, сославшись на то, что не нужно слишком загружать доклад, иначе слушателям будет тяжело его воспринимать.
  Декан Гремиус действительно искренне желал, чтобы сегодня всё прошло гладко, и тема была утверждена без лишних вопросов. Он мечтал о том, чтобы дочь его погибшего друга через несколько месяцев защитила диссертацию и стала полноценным преподавателем. Ещё он желал признания того факта, что драконы - это цивилизация, которая развивается, - как научного и реально существующего.
  Оставалось не более получаса до начала заседания Учёного Совета, когда Вилла вернулась в свой кабинет. Там по-прежнему её ждал Уир. Только теперь перед ним на столе стояли две чашки крепкого лимонного чая и пара бутербродов с синей рыбой. Живя с ней бок о бок в одном доме уже целый месяц, он успел узнать некоторые её вкусы. Но она не притронулась к еде, только отхлебнула несколько глотков бодрящего чая.
  Вскоре они оба были в зале заседаний, где уже начинали собираться люди: профессора и преподаватели Университета, члены Учёного Совета, а также гости, пожелавшие присутствовать на сегодняшнем заседании. Среди гостей Уир заметил несколько студентов с их факультета и трёх человек из Всеарланийской Службы Драконобоев. Узнала ли Вилла в них людей, которые присутствовали на заседании Совета в день отчёта об экспедиции в Варлеевы Скалы, трудно было сказать. Казалось, она никого и ничего не замечала вокруг. Что ж, вполне естественно, когда готовишься отстаивать тему своей научной работы.
  Перед самым началом заседания, в зал вошёл Нег. Он сразу же подошёл к своим друзьям. Все эти полгода они часто виделись. Несмотря на его предательство, Вилла не оттолкнула его, а наоборот, как будто приблизила к себе. Они, как и в студенческие годы, занимались на тотеме, хотя Нег и не работал в Университете. Для этого ему приходилось чуть ли не каждый день заезжать к ней на работу. Но оба так привыкли проводить совместные тренировки, что такое положение дел никого не обременяло.
  Нег моментально заметил, что с девушкой что-то не так. Он не произнёс ни слова, но его вопросительный взгляд говорил сам за себя. Она молчала.
  - Нег, я тебе потом все объясню, - вмешался Уир, - в ком, а в Неге он не сомневался. Этот неунывающий парень обязательно поможет им что-нибудь придумать и выручить девушку из создавшейся ситуации.
  Началось заседание Учёного Совета. Сначала все присутствующие заслушали отчёт о проделанной научной работе на факультете драконобоя за последнее полугодие.
  Помимо обучения студентов, в Университете во всю процветает наука. И, конечно же, факультет драконобоя на хорошем счету по научным разработкам и их внедрению в повседневную практику охоты на драконов. Защищено четыре диссертационные темы: все диссертанты - практикующие драконобоями. Двое из них - иностранцы, ведь Университет - это ещё и центр, куда сливаются результаты научной работы по изучению драконов и способов их уничтожения из стран содружества.
  После отчёта предстояло утвердить две диссертационные темы, одной из которых и была тема Виллы Миратеус. Но её очередь была второй.
  Первым выступил драконобой из Сирнии, страны второго кольца. Он разработал новый боевой приём уничтожения драконов с помощью клинка. Прекрасный боец, он придумал комбинацию движений, позволяющую в считанные доли секунды обезвредить дракона, находящегося спиной к драконобою. Тема была утверждена без вопросов. Срок защиты был установлен через три месяца, ведь диссертационная работа боевого охотника практически была уже готова.
  Следующей на сцену вышла Вилла. Она спокойным и размеренным тоном представила свою тему. В голосе девушки не слышалось ни одной эмоции: она автоматически чеканила факты, как будто не слыша, что говорит сама. Она действительно произносила свою речь больше наизусть, не задумываясь над смыслом сказанных слов. Впрочем, в этот момент молодая соискательница вообще не способна была думать. Декан Гремиус был прав: её "заклинило".
  После девушки выступил профессор Кони, научный руководитель темы. Затем посыпались вопросы. Их было много, очень много. Отбивались от них Вилла и профессор по очереди.
  Девушка отвечала машинально, как когда-то на выпускном экзамене, перед которым она столкнулась с незаконнорожденным, оказавшимся её братом. И как тогда, все ответы были исчерпывающими, и трудно было догадаться со стороны, что она над ними практически не задумывается: они сами рождались в голове без каких-либо усилий с её стороны.
  Несколько раз на помощь пришёл Декан Гремиус. По нарастающему шквалу вопросов он уже догадался, что господин Ректор, который сегодня был председателем Учёного Совета и не любивший профессора Кони, просто так не отстанет и явно куда-то клонит. Он постоянно вставлял самые каверзные вопросы и буквально подливал масла в огонь. Развернулась горячая дискуссия, в которой всё больше и больше мнений звучало о том, что драконы не могут быть цивилизацией. Это - разряженная материя, враждебная человечеству Альбы.
  - Разве может быть организована разряженная материя? - спрашивал Ректор. - Ведь для организации и объединения, и уж тем более для эволюции, должен быть субстрат. В данном случае субстратом является разряженная материя, которая не может изменяться. Ей некуда эволюционировать.
  Профессор Кони пытался что-то возразить, но его ответы были такими неуверенными и несли в себе так мало смысла, что их никто не принимал всерьёз. Декан Гремиус понял, что дело неладно, и дальше предпочитал отмалчиваться.
  Вилла хотела было объяснить, что драконы - хотя и разряженная материя, которая, конечно же, однообразна, однако разнообразие видов драконов говорит о том, что в пределах этой однородности присутствуют и возможности к дифференциации. Но её голос уже был не слышен, да и энтузиазма в нём не было. В конце концов, что объяснять, если не хотят слышать? Зачем тратить силу и энергию, которых и так у неё сейчас не было? Известие о том, что Ярн её обманул, полностью обесточило её. Во всяком случае, сейчас.
  - Сыро. Очень сыро, - заключил председатель Учёного Совета, - эта тема нуждается в доработке и в изменении названия. Да, факты необычного поведения драконов налицо. Но причем здесь прогресс и эволюция? А может быть, некоторые виды драконов наоборот регрессируют и теряют свои воинственные качества? Но и такое заключение больше из области псевдонауки. Я привёл его лишь в качестве противовеса тому, которое было заявлено сегодня, чтобы была понятна несостоятельность темы Виллы Миратеус и некорректность постановки вопроса. Мы не можем и не должны развивать науку и позволять защищать псевдонаучные темы. Университет драконобоя - это храм науки для всего Центрального Кольца и для стран содружества. Сколько драконобоев со всего мира следят за нашей работой и полагаются на неё! Мы не можем позволить себе спекуляции. Необходимо ещё раз проработать все случаи необычного поведения драконов, разбить их на группы, классифицировать. Возможно, для одной диссертационной темы будет вполне достаточно изучения только одного вида таких артефактов. Потому что все накопившиеся артефакты тянут уже на докторскую диссертацию. Пусть этим занимаются те, кому необходимо получить звание доктора. Вилле Миратеус до этого ещё далеко, она только начинает свой путь в науке.
  Тему "зарезали". Заседание Учёного Совета закончилось.
  Нег и Уир хотели поддержать девушку, но не находили слов. Оба были потрясены, хотя Уир и ожидал подвоха. Конечно, полгода работы не прошли зря. Всё-таки многое уже сделано. Но теперь придётся искать новую формулировку для темы и подгонять под неё имеющийся материал. Сколько это займёт времени: месяц или два? Ректор в конце своей речи попросил Декана Гремиуса, профессора Кони и Виллу зайти к нему как-нибудь на днях для решения вопроса о предварительной формулировке темы. Так что рано паниковать, всё ещё утрясётся.
  Так считали Нег и Уир, также думали и все присутствующие на Совете. Несмотря на то, что никто не остался безучастен - ведь нечасто в Университете срезают темы, - все свидетели неудачи Виллы, быстро успокоились. Чего не бывает в этом мире? Утрясётся.
  Некоторые, правда, поговаривали, что вся эта комедия - происки Ректора против Декана факультета драконобоя и профессора Кони. Всем известно о неприязни господина Ректора к профессору. Да и у Декана Гремиуса в последнее время обострились отношения с верхушкой Университета. Никто не знал, в чём причина. Но поговаривали, что всё из-за того, что Декан выпустил первую женщину-драконобоя, а этого ни в коем случае не стоило делать. Всеарланийская Служба против, и даже сам господин Президент якобы был не доволен. Все думали, что Ректор слетит со своего поста. Но кто-то наверху это дело замял, и Ректор по-прежнему на своём месте. Вот только под Декана Гремиуса копает. Сегодня это стало очевидным. А драконы, прогресс и цивилизация здесь ни при чём.
  Таково было общественное мнение, и никто из присутствующих в зале, кроме самого Ректора, не знал, что дело было не в теме и не в личной неприязни. Ректора и Декана связывали вот уже много лет хорошие конструктивные рабочие отношения. Да и тема, хоть и спорная, но очень интересная и перспективная. Много открытий может быть сделано при её разработке. Но сегодня пришлось пожертвовать и темой, и хорошим отношением с Деканом Гремиусом, потому что распоряжение срезать тему Ректор получил от самого Министра по национальной безопасности. Почему Министру потребовалось такое? - Ректор не позволил себе даже задуматься над этим вопросом. Не дело обсуждать подобные распоряжения правительства Арлании. Им там виднее.
  
  После того, как заседание Учёного Совета закончилось, Нег напросился к Вилле в гости. Он не мог оставить её в таком состоянии. Да и Уир обещал что-то рассказать. Вечером они все трое сидели в гостиной и разговаривали. Обсуждали сегодняшнее заседание, высказывали предположения. Правда, хозяйка дома в основном молчала, она выглядела грустной и безучастной. Молодым людям её состояние было очевидно, и каждый по-своему старался её расшевелить.
  После ужина, на который их пригласила Тара, Уир ненадолго отлучился. Вилла тем временем переоделась. Почему-то ей захотелось снять с себя красную мантию, в которой она присутствовала на Совете, как будто она была грязная. Понимая, что это не так, девушка всё-таки надела брючный костюм.
  Когда Уир вернулся, они продолжили свой разговор. Впрочем, Вилла по-прежнему предпочитала молчать. Разговаривали мужчины. Тара наверху играла с малышом Лами.
  Зазвонил коммуникофон. Это была Лина.
  - Тебя можно поздравить? - как всегда скороговоркой защебетала она.
  - Нет, нельзя. Тему не утвердили, - безучастно ответила Вилла.
  - Ой! - после недолгого молчания Лина продолжала. - А мы с Анди хотели сегодня к тебе заехать.
  Ясно было, зачем они хотели заехать. Трубку перехватил Уир.
  - Лина, сегодня не время для встреч. Давай отложим на завтра.
  Его тон был серьезён и строг. Девушка не позволила себе перечить.
  - Мне искренне жаль, - начала она изъявлять свои соболезнования по поводу провала Виллы на Учёном Совете.
  Сразу же после этого звонка последовал ещё один. На этот раз проявился Риг. За все шесть месяцев после свадьбы Кира и Свирры они виделись всего пару раз мимоходом в Университете, когда он заходил туда по каким-то своим делам. Вилла и не догадывалась, что все его дела в Университете - это она, его бывшая девушка, его первая любовь.
  - Вилла, - начал Риг с нескрываемым волнением свою речь, - я знаю, что для тебя была эта тема. Но прошу тебя, не расстраивайся. Все утрясётся. Не в этот раз, так в другой... Тебе обязательно утвердят тему.
  "Надо же, как быстро разлетаются дурные вести!" - подумала она.
  - Может быть, мне приехать? - с надеждой в голосе спросил Риг.
  - Спасибо, не надо, - ответила она. Другого ответа он и не ждал, хотя очень надеялся, что, может быть, хотя бы сегодня она вспомнит о нём и примет его помощь.
  На изображении перед собой Риг, по-видимому, увидел Нега за спиной девушки и спросил:
  - А что у тебя делает Нег? Почему ему можно, а мне нельзя? Я ведь тоже твой друг! Во всяком случае, столько лет им был!
  - Нег присутствовал на заседании Совета. Уир тоже там был. Вот мы все вместе и вернулись, - спокойно объяснила она.
  - Уир, Нег, - взмолился Риг, понимая по их взглядам, что они его видят (коммуникофон не был настроен на личную волну), - давайте я к вам присоединюсь. Я порядком по вам всем соскучился! Ну, скажите вы ей, что я не кусаюсь.
  Молодые люди замялись. Они ничего не имели против их бывшего сокурсника, который раньше был близким человеком для Виллы. Теперь же, насколько они знали, она его избегает. Что в такой ситуации делать?
  - Ну и ладно! - не дождался ответа Риг. - Я всё равно сейчас приеду. Не выгоните же вы меня? Что-нибудь привести?
  Риг намекал на вино. Сладости он привезёт и так. Он хорошо помнит, чем можно повысить настроение девушке.
  - Привези бутылочку зелёного! - поддержал его Уир. Он чувствовал настоятельную потребность в расслаблении. Да и Вилле, он считал, не помешает выпить пару бокальчиков. Не нравится ему её застывшее состояние.
  Разговор с Ригом был закончен.
  - Нег! - обратился он к другу. - Тебя не затруднит приготовить нам всем кофе?
  Просьба была необычной, ведь Нег не был хозяином дома. Он прекрасно понял, что Уир хочет на время избавиться от него, но его это нисколько не обидело. Он сразу же отправился на кухню.
  Тем временем Уир передал девушке тестер, который приобрёл для неё только что. Она достала свой коммуникофон, включила его в режиме компьютера, затем вставила тестер в специальное гнездо. Теперь её компьютер будет работать в диагностическом режиме. Вилла поднесла его к своему животу, к тому месту, где находится матка. Через несколько секунд компьютер проанализировал её биополе в этом месте, и выдал результат. На дисплее появилась надпись: беременность 29 дней, 12 часов, 11 секунд, мальчик, развитие удовлетворительное. Рекомендовано повысить в пище содержание кальция, магния, селена. Через 2 дня положено пройти генно-хромосомный анализ.
  Девушка побледнела. Теперь она знает точно, что беременна. И также она знает, что её ребенку суждено быть незаконнорожденным. Если... она не сделает аборт.
  Вернулся Нег с подносом, на котором ещё дымились три чашки с ароматным кофе. По её виду он понял, что произошло что-то ещё. Уир же был спокоен: он был готов к такому результату, потому что не сомневался в нём, узнав о недомоганиях Виллы.
  В молчании они все трое пили кофе. Завибрировал воздух. На пороге стоял Риг. В руке он держал бутылку зелёного вина и свёрток с пирожными разных сортов и видов.
  - Как раз вовремя, - взял свёрток у него из рук Нег и быстро разложил пирожные на тарелку, мгновенно появившуюся в его руках. Теперь они продолжали пить кофе, но уже с пирожными. Ригу было предложено сделать кофе самому, на что он с удовольствием согласился. Не выгнали и то здорово. Скоро он появился ещё с одним подносом, на котором помимо его чашки с кофе стояли высокие бокалы, наполненные зелёным вином.
  - За жизнь, - предложил он тост, - и за те уроки, которые она нам преподносит.
  Неожиданно глубокомысленный тост произнёс Риг, но никто не стал его комментировать. В полном молчании молодые люди выпили свои бокалы. Вилла слегка пригубила. Она не хотела пить, да и нельзя: в ней родилась новая жизнь и эту жизнь надо беречь. Или...
  Вскоре Нег включил кристаллофон. Заиграла тихая приятная музыка. Все по-прежнему сидели в креслах, и постепенно между мужчинами завязался разговор. Вспоминали Университет, занятия, сокурсников. Встреча старых друзей - так можно было бы назвать то действо, которое происходило в гостиной дома Виллы Миратеус. Сама же хозяйка дома плыла на невидимой волне прочь от действительности вслед за мелодией, лившейся из крохотных динамиков, вмонтированных в стены. На некоторое время ей удалось забыть о том, что она беременна, о том, что сегодня ей не утвердили тему диссертации, и о том, как её обманул Ярн Зундис - мужчина, которого она любила. Или думала, что любила.
  
  В этот вечер сидел у окна своего дома и смотрел в сад Декан Гремиус. Красивые баристы росли как раз перед его взором. Он разглядывал яркие кусты, голубое небо над ними, которое уже начинало приобретать оттенки самых разных цветов: от розового до глубоко фиолетового. Скоро Альбус сядет. Близится время молитвы. Но мысли текли одна за другой.
  То, что сегодня произошло в Университете, удивило его и встревожило. Он не мог понять, что означало поведение Ректора - человека, с которым у Декана никогда не было никакой конфронтации. Человека, которого Декан Гремиус глубоко уважал. В какую игру он сегодня сыграл? Показал ему, где его место? Но зачем? Декан никогда не был соперником Ректора в его кресле. Или... Может быть, Ректор боится, что после того, как из стен Университета вышла первая женщина-драконобой, его отстранят от должности? Но ведь за прошедшие шесть месяцев не отстранили, значит, скорее всего, всё будет по-прежнему и дальше. Получается, есть что-то ещё, почему он - Декан Гремиус представляет опасность для Ректора. Странно только, что сам Декан об этом ничего не знает.
  Жалко, конечно, девушку. Она выглядела такой отрешённой и расстроенной. Первая неудача. Сколько их ещё будет! Но первый свой проигрыш она запомнит навсегда.
  "А было ли сегодняшнее событие проигрышем? Может быть, оно и к лучшему. И теперь Вилле утвердят другую тему", - подумал Декан Гремиус. Но эта мысль не прибавила ему оптимизма.
  Вдруг он понял, что очень устал. Отпуска в этом году толком не было. "Да, прежде чем продолжить работу, следует отдохнуть, - решил он, - а не съездить ли нам с женой на курорт в горы?"
  И хотя прошло уже несколько лет, как он отказался от горных лыж, Декан Гремиус по-прежнему любил высокогорные курорты за свежий звенящий воздух, их малолюдность и отдалённость от остального мира. Да и окружающая белизна снега всегда действовала на него успокаивающе и в то же время бодряще.
  Декан вздохнул, тяжело поднялся и направился читать вечерние молитвы.
  
  Этой ночью Министр по национальной безопасности, как обычно, просматривал записи со спутника-шпиона в быстром режиме, замедляя скорость просмотра на интересующих его местах. Он внимательно прослушал разговоры Виллы, Уира и Вейса в кабинете девушки в Университете. Сомнений не было: она беременна. В этот момент он пожалел, что распорядился о закрытии её диссертационной темы. Собственно говоря, он добивался только одного: вызвать у неё стресс. Беременности вполне хватило бы. Но ранее он об этом ничего не знал. Потому и спланировал этот Учёный Совет по своему сценарию.
  Вот уже полгода, как он наблюдает за девушкой. Сначала было много пищи для размышлений, но постепенно всё стало сходить на нет. Вилла не предпринимала никаких необычных шагов. Разве что приютила в своём доме своего сокурсника с семьёй, продолжала встречаться с Ярном Зундисом да покровительствовала любовной связи своей юной подружки.
  После отчёта на Совете во Всеарланийской Службе драконобоев девушка уверилась в том, что драконы её обманули. Общественное мнение перевесило знание её сердца. Жаль... Нельзя сказать, что господин Министр согласен был со всей той информацией, которую она поведала Декану Гремиусу, но он допускал мысль, что человечество Альбы может ошибаться по поводу драконов. Во всяком случае, ему было известно много фактов странного поведения драконов, да и с основными постулатами драконьей магии он также знаком. Еретики представляют опасность государственности, поэтому надо знать, с кем воюешь. Впрочем, он не гнушался, когда это было необходимо в целях безопасности государства, пользоваться услугами наиболее сильных дракономагов. А как иначе? Все средства хороши для достижения цели. И абсолютно любые знания можно использовать как во благо, так и во зло.
  То, что происходило с Виллой за последние полгода, иначе, как болотом, Господин Министр назвать не мог. Её засасывали научная работа, домашний быт и нездоровые отношения с любовником. Она уже перестала стремиться освободить своего брата. Она не искала Кейлу Лариус. В глазах министра она превращалась в серую мышку, каких пруд пруди по всей Альбе. И это - носительница чудесной Z-хромосомы! Нет, он Министр по национальной безопасности, решивший в тайне от всех изучить этот феномен с тем, чтобы потом человечество могло клонировать людей с чудесной хромосомой, не мог допустить, чтобы Вилла не использовала свой дар, задавила его. Ведь в таком случае у её детей этой хромосомы может и не быть! А вдруг с ней что-нибудь случится? Кого тогда клонировать? Кроме того, и Совет Трёх одобрил его решение и также внимательно следит за поведением уникальной девушки.
  Но и торопиться нельзя. Действовать надо медленно и обдуманно, выверяя каждый шаг. Не дай Бог, про неё кто-нибудь узнает. Сразу же подстроят несчастный случай. В этом Господин Министр не сомневался. Чудеса не в почёте на Альбе.
  Когда он узнал про то, что монахиня Дуния - адепт двадцать четвёртого градуса, он сразу же прибрал её к своим рукам. Такая глубокая степень посвящения подразумевает, что она всё или почти всё знает о девушке. Держать её на свободе опасно, не дай Бог, кому взболтнёт. Не в далёком же она островном монастыре, а здесь в Динусе, где все стены и улицы имеют уши. К тому же, в его казематах ещё на одну магиню стало больше. Пусть поработает на государство, обеспечивая секретность и пси-прикрытие операций службы безопасности. Правда, для этой работы необязательно достигать двадцать четвёртой ступени. Других магов, не таких продвинутых, хватает вполне.
  Монахиня Дуния - теперь вторая "глубоко" посвящённая на его службе. Первый - это Грамми, замечательный старик, с которым Министр по национальной безопасности частенько беседует и который полностью контролирует секретность самого Министра так, чтобы никто в Правительстве или по всей Альбе не мог узнать, что делается в его доме, в его компьютере, в его голове. Да и за Виллой маг присматривает с первых же минут наблюдения за ней со стороны Министра. В отличие от своего начальника, ему не нужны спутники-шпионы или соглядатаи. Мудрый старик, чудаковатый, правда. Впрочем, и он, и монахиня косят под эдаких простачков, а потом оказывается, что вся мудрость Альбы в них. Когда Министр спросил её:
  - Неужели вы не знали, что за девушкой слежка, и так открылись, проявили себя?
  Она ответила:
  - Разве это имеет значение? Я сделала для неё то, что должна была сделать. Не важно, что будет со мной. Одной ногой меня всё равно здесь уже нет. Да и другая вот-вот исчезнет из этого мира.
  Но пока что монахиня ещё жива. Лучшего защитника на расстоянии для Виллы не найти. Грамми не в счёт, всё-таки его основная обязанность сам Министр. До последнего вздоха эта женщина будет незримо оберегать избранницу Богов. Именно это от неё и требуется. В этом и состоит теперь её служба на благо Арлании. И пусть ничто её не отвлекает. Условия для жизни в подземельях приемлемые: все удобства, хорошая кормёжка, уютная мебель, любые книги. Вот только выйти оттуда нельзя. Впрочем, Министр прекрасно знает, что нельзя - это для всех, кроме тех, кто достиг последних ступеней Магии Совершенства. И монахиня, и старик Грамми, который при желании может и не быть стариком, в любой момент способны исчезнуть из этих казематов. Для них преград нет. Кроме одного: они должны захотеть это сделать. А всё дело в том, что такие люди не умеют хотеть. Они делают только то, что, знают, должно быть сделано. По неведомым для Министра причинам распоряжения свыше покинуть подземелья им обоим пока что и не поступает. Во всяком случае, за двадцать лет "службы" Грамми никуда не делся, хотя иногда его и не бывало на месте. Но через некоторое время он всегда возвращался. Только один раз маг отсутствовал неделю. И ни один спутник его не обнаружил, хотя браслет всегда при нём!
  Монахиня Дуния со дня её пребывания в подземельях Службы национальной безопасности также ни разу никуда не исчезала. Казалось, её вполне устраивает жизнь вдали от людских глаз и внимания.
  Министр продолжал просматривать записи, полученные со спутника за день. Вечером перед самым заходом Альбуса Нег и Риг покинули дом Виллы. После них, когда уже все должны были лечь спать, появился Ярн. Как обычно. Но Вилла отключила биоопознаватель его поля, и он не сумел войти в дверь. Мужчина воспользовался обычным звонком, но встретить его вышла не девушка, а её друг. Уир сказал Ярну, чтобы никогда больше его ноги не было на пороге этого дома, и что Вилла его, отца двух детей, а в скором будущем трёх, видеть больше не желает. Дверь захлопнулась. Ярн хотел было ещё раз позвонить, но потом передумал и убрался восвояси.
  "Интересно, как она выкрутится из этой ситуации? Рожать - нельзя, аборт - преступление", - Министру было интересно, какую альтернативу выберет носительница чудесной хромосомы.
  Ещё один день Демби закончился.
  
  Следующий день - день Ринте - обязывал одеваться во всё жёлтое. В жёлтой тунике чуть ниже колен Вилла и прибыла в Университет утром, как обычно. Она сидела в своём рабочем кресле и раздумывала. Делать было нечего. Вся необходимая для утверждения темы работа уже выполнена. Декан Гремиус по коммуникофону сообщил, что сегодня его не будет на работе. Он взял отпуск и утром отправился на горнолыжный курорт в одну из стран Центрального Кольца. Две недели его не будет.
  Заходил профессор Кони. Что-то мямлил себе под нос. Девушка не слишком-то и вслушивалась. Смысла никакого, сплошные обиды непризнанного гения. Но она хорошо поняла, что к Ректору на приём он сам не пойдёт и просить за Виллу и её тему соответственно тоже не будет.
  Что ж! Две недели ничегонеделанья ей обеспечены. И неизвестно ещё, что будет потом. Хоть бы Нег зашёл что ли! Позаниматься бы с ним на тотеме! Но тут она вспомнила о другой своей проблеме: она беременна. Всё внутри похолодело. Что делать? Говорить с Ярном бессмысленно. Теперь она в этом не сомневалась.
  Несколько дней назад, когда она впервые почувствовала себя плохо, и подозрения начали закрадываться в её душу, она наполовину в шутку, наполовину всерьёз заявила ему:
  - Ярн! Я хочу ребёнка от тебя.
  На что он совершенно серьезно, и даже, как тогда Вилле показалось, немного раздраженно ответил:
  - Чтобы привязать меня к себе? И таким образом, женить?
  - Ты же обещал, что женишься на мне, если я забеременею. Разве не так?
  - Так, - как-то неуверенно ответил он, - но зачем для этого заводить ребенка? Когда придёт время, я и так это сделаю. Незачем таким способом меня ловить в свои сети.
  Надо сказать, Вилла совсем не собиралась кого-то ловить. Она только хотела прощупать ситуацию. Ответ ей не понравился. Девушка поняла: стоит ей объявить ему о своей беременности, он на полном серьёзе заявит, что она задумала привязать его к себе.
  Теперь она знает точно, что жениться он на ней не сможет, даже если очень захочет. Общество не позволит: двое детей и третий на подходе - это полноценная семья. Да и желания в нём такого никогда не замечалось. Значит, её ребёнок родиться иначе, как незаконнорожденным, просто не может. Ведь она не в браке. Утаить его, как это получалось в течение девяти лет у Кейлы Лариус, невозможно. Ведь в случае Кейлы, все её знавшие люди были уверены, что она и Финис - муж и жена, только не афишируют этого факта, чтобы не ранить его старшую дочь.
  Но судьбы незаконнорожденного своему ребенку Вилла не желает. Остаётся только одно: аборт.
  Однако, аборт - это преступление пред Богами, пред обществом. Есть большая вероятность, что всё станет известно Службе надзора. И в случае рождения ребенка, и в случае аборта, ей грозит одно и то же: психоанализ и психокоррекция плюс перевоспитание в монастыре. Но во втором случае её ребёнок не будет ни "пушечным мясом" для войн, ни донором органов в мирной жизни. Ради этого стоит сделать аборт.
  Есть два варианта аборта: достать специальные таблетки, которые вызовут выкидыш. Но такие средства - на строгом учёте. Или купить специальный прибор, при воздействии которым на определённые биологически активные точки, также происходит выкидыш.
  Деньги у неё есть. Но нет знакомых, которые могли бы вывести её на людей, занимающихся подпольной продажей того или другого. Действовать же надо быстро. Потому что с каждым днём возрастает риск неполного выкидыша. Тогда придётся обращаться за помощью к врачам. А это чревато всё тем же психоанализом и психокоррекцией.
  Что делать? С кем переговорить? Вот даже Декан Гремиус уехал в отпуск. Впрочем, может быть, с ним и не стоит говорить на эту тему. Но тогда с кем? У неё не было знакомых врачей. Ей ни разу в жизни не приходилось обращаться к их помощи. Восстанавливающие таблетки - это такое чудо цивилизации! Они позволяют справиться почти с любым недугом. Даже многие травмы (не самые тяжелые, конечно) заживают с ними гораздо быстрее, что также позволяет обходиться без врачебной помощи.
  Единственный знакомый Вилле доктор - это Дарн Фирелиус. Вот уже полгода, как она не виделась с ним. После охоты в Варлеевых скалах она больше не ходила к нему на приёмы, решив, что ему совсем не нужно знать, что она - пострадавшая от драконьей магии. Хотя в глубине души она и сомневалась в этом, но слишком многое и многие были за. Не могут же все вокруг ошибаться, а она одна быть правой!
  К тому же доктор Дарн - психиатр. Чем он может помочь в её ситуации? Разве что знает какого-нибудь гинеколога, который мог бы посодействовать с таблетками? Но как ему сказать? Опять довериться, как тогда с Кейлой и Тарой?
  Вилла не знала, что делать. Не нравился ей вариант с доктором Дарном, а других не было. И не знала она, с кем можно переговорить на эту тему.
  И опять, как когда-то ощутимое прикосновение рукой к её щеке привлекло внимание девушки. Она встрепенулась, скинув с себя свои невесёлые мысли. Перед ней, как и в первый раз стоял монах-призрак. Жестами он стремился привлечь её внимание к себе. Сейчас у неё не было сил даже отмахнуться от него, слишком расстроена она была. Он же, казалось, использовал всё свое искусство мага, чтобы стать максимально видимым и ощутимым.
  - Вилла, - услышала девушка обращение к себе, - свяжись с Тонием и срочно иди в монастырь Љ 1. Там ты увидишь меня, и мы поговорим.
  - Увижу как? - уточнила она. - Как призрака или как человека?
  Действительно, зачем идти в монастырь, если с призраком она и так может общаться. Другое дело, а надо ли ей это? Полгода назад она решила, что не надо.
  - Как человека, - ответил монах, - я сейчас здесь в Динусе. Буду сегодня на службе. Потом выйду из храма, тогда ты ко мне и подходи.
  - Зачем? - Вилла вдруг подумала, что ещё одна головная боль ей ни к чему. Она уже свыклась с мыслью о том, что общаться с ним ей не полезно. Слишком много противоречий в его словах. Зачем бередить душу? И так много проблем. С ними бы разобраться. К тому же, она готовится совершить тяжёлый грех. Как с таким грузом можно идти в монастырь к Великому Верну. Это же кощунство!
  Но на душе было тяжело. Ох, как тяжело! Может быть, Великий Верну поможет? Подскажет правильное решение? Слабая надежда зародилась в ней, хотя разум и говорил, что нет других вариантов, кроме уже продуманных ею.
  Но для того, чтобы поклониться Великому Верну, совсем не обязательно идти в мужской монастырь. Настоятельница монастыря Љ 13, где когда-то проходила перевоспитание Тара, приглашала её приезжать без всякого пропуска. Может быть, действительно, слетать туда и переговорить с госпожой Настоятельницей и монахиней Курией? За эти полгода они много раз бывали в её доме, и Вилла, познакомившись с ними поближе, поняла, что им можно доверять. Они действительно обе не от мира сего: такие чуждые всему окружающему, но в чём-то очень близкие и, иногда девушке казалось, даже родные самой Вилле.
  Она взяла коммуникофон в руки и хотела набрать номер Настоятельницы монастыря Љ 13, но что-то остановило её. Пальцы как будто не слушались. Она задумалась, что мешает ей, и поняла: она никуда не хочет ехать, тем более в монастырь. Для себя она уже решила, что непременно сделает аборт. Другого выхода нет. Зачем лишняя суета? И к чему втягивать других людей в свой грех?
  Но как выполнить задуманное? Есть только один выход на тех людей, которые действительно могут ей помочь. По компьютеру можно выйти в подпольный сектор всемирной сети, а там есть всё: и наркотики, и проститутки, и гомосексуалисты с лесбиянками, и подпольная индустрия абортов. Самые разные предложения можно найти в андеграунде, как называют между собой альбийцы теневую сторону всемирной сети. Но как же это опасно! Служба надзора тщательно следит за андеграундом.
  С помощью своего компьютера выйти в подпольный сектор всемирной сети Вилла не может: проще сразу же обратиться в Службу надзора. То же самое касается компьютеров и коммуникофонов её друзей и знакомых. Надо найти не личный компьютер, а предназначенный для общего пользования. Вилла слышала, что такие компьютеры ещё пока существуют в бедных кварталах, хотя их уже и осталось единицы.
  Чтобы найти такой компьютер, надо попасть инкогнито в бедный квартал. Для девушки яркой внешности, которую неоднократно показывали по телевидению, это задача не из лёгких. Нужно до неузнаваемости изменить свой внешний вид, да и одеться попроще, чтобы не отличаться от обитателей бедных районов. Что ж! После работы она этим и займётся. Ничто не мешает ей освободиться сегодня пораньше: работы-то, как таковой, нет.
  
  В это время Уир беседовал с Негом в своём аэромобиле, припаркованном на уличной стоянке в центре Динуса. Нужно спасать Виллу, и он знал, что помочь выпутаться из сложной ситуации, в которую она попала, в том числе, и по его, Уира, вине, может только Нег. Уир не желал ей ни того, чтобы её ребенок стал незаконнорожденным, ни того, чтобы она подверглась психоанализу и психокоррекции или чтобы сделала аборт и совершила страшный грех детоубийства.
  Он обрисовал Негу всю ситуацию. Этому парню можно доверять. Уир знает о нём слишком много, чтобы не ошибиться. Ещё на втором курсе они с Негом стали друзьями. Всё было замечательно, пока Уир не понял, что его друг смотрит на него глазами не друга, а влюблённого. Для него это был удар. Он никогда раньше не встречался с гомосексуалистами, хотя и слышал, что такое явление существует. У него самого проблем с половой ориентацией не было. И, конечно, ответить на чувства сокурсника, он никак не мог. Но и закладывать его не стал. Нег понравился Уиру, как человек. Однажды он буквально спас его от исключения из Университета. Собственно говоря, с этого момента они и подружились.
  Уир с компанией своих друзей, среди которых был только один парень с их курса - Герн, хорошенько напились и ночью проникли на территорию Университета. В помещения, конечно, они бы не прошли. И им хватило ума туда даже не соваться: иначе сразу бы сработала сигнализация, и через несколько мгновений их бы повязали полицейские. Но газоны и клумбы помяли изрядно.
  Повеселились они тогда отменно. С ними были и девушки, с которыми они прямо в цветах и занимались сексом. Теперь Уиру стыдно даже вспоминать о той вакханалии. Но что было, то было. Мало того, что всё действо происходило глубокой ночью, когда альбийцы обязаны спать, так они ещё были пьяны, занимались непотребными вещами и испортили клумбы прямо перед ректоратом Университета. Зачем они тогда это сделали? Уир понятия не имел. Вот уж точно, не обошлось без драконов. Так потерять разум!
  Когда на утро следы разгула были обнаружены, руководство Университета, конечно, вызвало полицию. Следствие велось недолго. Ребята по пьяному делу и не думали о том, чтобы заметать следы. Улик на месте преступления было достаточно! Поэтому их компанию быстро вычислили. Тем более что их сплочённый "коллектив" уже не раз был замечен в нехорошем поведении; правда, до такого безобразия, как тогда, еще не доходило. Тем дебоширам, которые не были студентами Университета, грозил только штраф. Имена девушек парни по-мужски не выдали. Да, надо сказать, не очень-то они их и знали. Подцепили желающих развлечься девчонок на одной из центральных улиц Динуса, где обычно прогуливаются искательницы приключений. После той ночи все разбежались по домам, толком и не помня, кто с кем был и был ли вообще. Хотя в дальнейшем, Уир это знает точно, одна парочка ещё долго встречалась. Возможно, они и сейчас вместе, но он давно уже (с тех пор, как встретил Тару) порвал с теми своими друзьями.
  Для Герна и Уира же дело обстояло иначе: им грозило исключение из Университета. Был только один способ избежать этого: доказать, что их на территории Университета той злополучной ночью не было. Друзья на допросе в полиции молчали, прекрасно понимая, что эти двое штрафом не отделаются. Но полиция вычислила и их. Тогда они оба пришли к Негу и всё ему рассказали. Почему именно к нему? Уир этого не знал, но понял позже. Герн был в курсе половой ориентации Нега и мог в любой момент его заложить. Поэтому Нег и не мог им отказать. Он подтвердил, что в ту ночь они оба ночевали в его доме, потому что перед этим долго готовились к экзамену. И, следовательно, быть вместе с той компанией никак не могли.
  И вот теперь Уир предложил Негу комбинацию, которая могла бы прикрыть и Виллу, и самого Нега. Ведь если они поженятся, то девушка родит ребёнка в законном браке, а Нег сможет опровергнуть слухи о нём, которые уже начали появляться в обществе. Слухи-то слухами. Но вслед за ними молодым человеком может заинтересоваться и Служба надзора, если уже не заинтересовалась. И тогда ему грозит психоанализ и психокоррекция с пожизненным в лучшем случае заключением в монастыре, а в худшем - пошлют на какие-нибудь рудники, как незаконнорожденных. С гомосексуалистами не очень-то церемонятся. Они навсегда остаются изгоями. Уир не хотел своему другу такой судьбы. Правда, ещё надо доказать, что Нег гомосексуалист, то есть застукать его с поличным. Если у него дружка нет, то доказать это практически невозможно, а если есть? Уир не знал точно, но по тому, как Нег не хотел уезжать из Динуса при распределении, догадался, что дружок, скорее всего, есть.
  - Я не могу, - возразил Нег на предложение друга жениться на Вилле, - ведь тогда мне надо с ней жить, как с женой, а я не могу... Я не умею. У меня ничего не получится... Я ни разу в жизни не был с женщинами. Они меня не возбуждают. Я не смогу с ней спать.
  Уир предвидел такой его ответ:
  - Но тебе совсем не обязательно с ней спать. Вилла - умная и добрая девушка. Она помогла нам с Тарой. Поможет и тебе. Откройся ей, расскажи, что ты - гомосексуалист. Я уверен, она не будет требовать от тебя того, что ты не можешь ей дать.
  - Открыться? - Нег был удручён. С одной стороны, ему было жаль девушку. С другой, он совсем не хотел кому бы то ни было рассказывать о своей проблеме. Тем более, Вилле, которую он уважал, которой всегда восхищался и по-своему любил. Как она будет к нему относиться после того, как узнает, что он - гомосексуалист? Вряд ли хорошо. Конечно, её поступок во многом уравнивал их обоих, ведь она забеременела вне брака и теперь ей тоже грозит принудительное лечение и перевоспитание в монастыре. Но всё-таки лучше было бы, чтобы она ничего не знала.
  - Ты думаешь только о себе, - заявил Уир, прекрасно понимая, что именно останавливает Нега, - а ты подумал, что с нею будет, если Служба надзора узнает о её беременности?
  Нет, Нег этого ей не желал. Несколько минут длилось молчание. Со стороны всё выглядело так, как будто два молодых человека сидят в аэромобиле и смотрят в окно, каждый в свою сторону. Но вряд ли кто-нибудь из них в этот момент что-то там видел. Они обдумывали сложившуюся ситуацию. Один решался дать положительный ответ, другой с надеждой ждал его. Наконец Нег произнёс:
  - Хорошо, я согласен.
  - Тогда давай сейчас же и поедем к ней, - предложил Уир, - пока она ещё на работе. А то наломает дров. Ты же знаешь, Вилла - девушка решительная.
  Через несколько минут они уже парковались в гараже Университета.
  
  Вилла собиралась покинуть свою комнату, чтобы отправиться к визажисту, который бы изменил её внешность до неузнаваемости, как дверь открылась, и на пороге появились двое молодых людей.
  - Привет! Извини, что без предупреждения, - с ходу начал Уир, - но нам нужно с тобой переговорить.
  - О чём? - удивилась она. Действительно, что могли сказать ей два её друга такого, что требовало бы срочности?
  - Я вижу, ты уже собралась уходить, - продолжал он, намекая на то, что предстоящий разговор - не для стен Университета, - вот и поговорим где-нибудь на улице.
  Втроём они направились в аэрогараж. Скоро два аэромобиля летели над Динусом в сторону Центрального парка. Решено было высадиться именно там.
  
  Когда Вилла узнала о предложении своих друзей, на неё напал смех. Странный, совсем не к месту смех просто душил её. Вот это да! Счастливая добропорядочная арланийская семья: он - гомосексуалист, она - родит ребенка от другого мужчины, к тому же женатого.
  Молодые люди удивлённо смотрели на неё, пока она не кончила смеяться. Молчание повисло в воздухе. Они ждали, что же она ответит. Нег был удручён: он понял, что Вилла разочарована в нём. Она действительно была шокирована тем, что узнала. Нег - гомосексуалист! Она все эти годы была уверена, что он в неё влюблен, а он, оказывается, вообще не интересуется женщинами! Её друг - неправильной ориентации! А она - беременна от женатого мужчины, потакает неравной связи Лины и Анди, и её брат - незаконнорожденный. Так кто же из них лучше? Но как же ей теперь было неприятно даже находиться рядом с ним! Хотя действительно: разве она лучше?
  - Я подумаю, - наконец вымолвила она. Необходимо было время, чтобы всё обдумать. Сейчас принимать решения девушка была не в состоянии. Слишком впечатляющая новость!
  
  Вскоре они расстались. Сославшись на то, что ей нужно побыть одной, Вилла отправилась в монастырь Љ 1.
  Решение пришло внезапно. Она вдруг поняла, что ей просто необходимо увидеть этого монаха. Увидеть и понять, что он реален и сказал правду, хотя бы в этот раз. Если его там не окажется, развеется и эта иллюзия.
  Сейчас ей хотелось одним махом покончить со всеми своими иллюзиями. Её друг, такой мужественный и замечательный, оказался гомосексуалистом. Любимый мужчина обманул её; он женат и имеет двух детей, скоро родится третий. Отец и мать вовсе не любили друг друга, а только притворялись. У неё есть незаконнорожденный брат, который с ужасом ждёт своего часа в пансионате для доноров. Монахиня Дуния - дракономаг, а драконы - как были врагами, так ими и остались. И всё то, что говорил царь Чини, святая Винна, Хранитель, все её сны - ложь, сплошная ложь, подстроенная драконами. Но так ли это? Что-то внутри неё не соглашалось с последним, говорило: неправда. Это не так.
  Вот сейчас она окончательно и выяснит, где правда, а где ложь. Если увидит его и переговорит с ним, то прямо и спросит, зачем он к ней является. А если его там нет, значит, его никогда и не было. И все её видения - происки драконов. Последняя еле тлеющая надежда на то, что всё, случившееся с ней во время путешествия на север, - правда, рухнет. Она смирилась с тем, что в логове драконов её обманули. Но как трудно ей давалась мысль, что её обманул и царь Чини, и святая Винна, и Хранитель, и монахиня Дуния. Да и сам монах-призрак. Вилла поняла, что до сегодняшнего дня в глубине своего сознания она сопротивлялась мысли о том, что всё это - ложь. Не хотела она, чтобы те светлые ощущения, которые она испытала при общении со святыми, Хранителем, монахиней Дунией и даже этим монахом, оказались ложью. И так ей хотелось опять поверить в Эолу, в светлый серебристый мир. Так хотелось вернуть Аюэль.
  Она по коммуникофону связалась с монахом Тонием и объяснила ему, что нуждается в молитве и в разговоре с ним. Первое было полной правдой. Сейчас ей действительно хотелось помолиться. А разговор с ним? Что ж, предложит ему очередную сумму денег. Скажет, что почувствовала насущную необходимость в монашеской молитве. И в этом случае не солжёт. Ей нужна любая помощь.
  Монах Тоний согласился провести её в монастырь. Вскоре, накинув при входе, как и в первый раз, синюю мантию поверх жёлтой туники, Вилла стояла в главном соборе Арлании.
  Шла служба. Народу по-прежнему было немного. Девушка огляделась. Высокого монаха нигде не было видно.
  "Значит, ложь, всё - ложь", - подумала она, и отчаяние навалилось на её душу. Не видела она сейчас и хранителей. То ли их не было в этом храме, то ли она, действительно, больше их не видела. Вилла повернулась к выходу. Больше ей было нечего здесь делать.
  На ступеньках перед входом в храм монах Тоний нагнал её:
  - Вилла, что же ты? Сейчас будут читать Великую Книгу. Надо бы остаться в храме.
  "Плевать я хотела на Великую Книгу", - с раздражением подумала девушка и только открыла рот, чтобы сказать, что с неё достаточно молитвы и она торопиться, как услышала чёткую, ей не принадлежащую мысль: "Не плюй в колодец, пригодится - водицы напиться. Куда торопимся, красавица? Не меня ли мы ищем?"
  Она ещё не успела осознать, что эта мысль шла не от монаха Тония, как услышала голос живого человека:
  - Мир тебе, Тоний!
  За её спиной стоял человек. Ещё до того, как она к нему повернулась, она уже знала, кто это был.
  - Мир тебе, Алий! - по-монашески ответил монах Тоний высокому "незнакомцу".
  - Здравствуй, сестра! - теперь монах Алий обращался к Вилле. - Как зовут тебя?
  Спрашивая её имя, монах, казалось, не смотрел на неё прямо, но в его глазах девушка увидела плохо скрываемые смешинки. Конечно, ведь он прекрасно знал, как её зовут.
  - Вилла Миратеус, - спокойно подыграла ему она.
  - Первая женщина-драконобой? - выказал он свою осведомлённость светской жизнью.
  - Да, - вмешался монах Тоний, - Вилла, действительно, охотница на драконов и занимается наукой в Университете драконобоя. Но я надеюсь, она в скором времени поймёт, что её путь монашеский и примет свою судьбу.
  Он с надеждой посмотрел на девушку. Она же не стала ни опровергать, ни подтверждать его заявление.
  - Достойный путь для видящей, - серьёзно поддержал монаха Тония Алий.
  - Вилла, монах Алий прибыл к нам из Ирмии, из их головного монастыря, - начал рассказывать о нём монах Тоний, - он и другие братья привезли в Арланию мощи святой Винны, которые сейчас находятся в храме. Для тебя важно помолиться рядом с ними и приложиться к ним. Помнишь, я тебе говорил, что, по мнению прозорливых старцев, святая Винна при постриге даст тебе своё имя.
  - Ты действительно должна к ним приложиться, - в тон Тонию вмешался монах Алий.
  - Почему должна? - удивилась Вилла. - Насколько я знаю, мощи - это труп святой Винны. Не понимаю, почему нужно прикладываться к трупу. И зачем его вообще надо тревожить и возить по другим странам? Разве место покойников не в их склепах?
  Монах Тоний растерялся от такого непонимания его подопечной сути таинства. Монах Алий не выказал никакого недоумения. Размеренным тоном он начал объяснение:
  - Мощи святой Винны - это религиозная реликвия. Верующий человек, прикладываясь к ним, приобщается к духу Святой, впускает его в себя.
  - А впустить этот дух в себя как-то иначе нельзя? Обязательно для этого беспокоить Святую? - не унималась девушка.
  - А кто тебе сказал, что это её беспокоит? Она - Святая, и поэтому её только радует, если кто-то становится светлее, даже если при этом он прикладывается к её мощам.
  Монах Алий был абсолютно серьёзен, и Вилла поняла, что приложиться к мощам святой Винны ей всё-таки придётся, хотя и не испытывала никакого благоговения перед трупом, даже если это и труп Святой. Раз уж пришла в монастырь, то нужно подчиняться его законам. Иначе, нечего тебе здесь делать.
  Она направилась в храм. Оба монаха следовали за ней, подсказывая, куда именно надо пройти. Мощи святой Винны находились в специальном гробу, называемом ракой, как объяснил монах Алий. Выполненная исключительно из золота и серебра и украшенная драгоценными металлами рака, безусловно, сама была произведением искусства. Два монаха стояли по бокам.
  Вилла подошла к раке. Всё, что от неё требовалось, это наклониться и поцеловать крышку гроба. Тело было внутри. Но монаху Алию этого показалось мало. Он подошёл к раке и открыл её. Вилла увидела лежащую в гробу женщину, которая была копией той, с которой она и монахиня Дуния когда-то разговаривали в монастыре Љ 13. Женщина лежала, как живая, несмотря на четыреста лет, которые прошли с момента её смерти. Конечно, бальзамирование сохраняет трупы на долгие годы, но в данном случае девушка отметила, что даже румянец "гулял" на щеках святой Винны.
  - Приложись к её лбу губами, - велел монах Алий.
  В обществе принято целовать покойников в лоб на похоронах, после чего гроб с телом помещают в склеп. Потом, конечно, при желании можно приходить туда, и общаться с покойным прямо в склепе, который представляет собой небольшую комнатку, где стоят гробы умерших данного рода. При желании можно целовать забальзамированного покойного сколько угодно, но это, когда он - близкий человек.
  Здесь же перед Виллой лежала совершенно чужая ей женщина, и монах требовал (у неё не оставалось сомнения, что он именно требовал) поцеловать её, как родную. Девушка колебалась. Вдруг она услышала мысль, обращённую к себе: "Приложись. Это нужно для тебя. И не бойся. Она не кусается".
  Вилла посмотрела на монаха. Его взгляд был устремлён в сторону от неё. Казалось, что это не он только что пошутил по поводу её нерешительности. Она медленно наклонилась, по-прежнему недоумевая, зачем это надо, и едва коснулась лба святой Винны своими губами. Ничего не произошло. Абсолютно ничего, как девушка и ожидала. Сколько раз она так целовала свою мать и отца, когда приходила навестить их в фамильном склепе. Ни разу ничего не происходило, хотя иногда и было ощущение, что вот сейчас Финис (или Лийла) встанет, обнимет её и всё будет как в детстве.
  "Молодец, - опять она услышала его мысль, обращённую к ней, - теперь отойди в сторону, но не далеко от раки, постой немного".
  На этот раз она не стала сопротивляться, а молча встала в нескольких метрах от раки, лицом повернувшись к вратам.
  В это время вышел священник в необычном одеянии для монаха. На его голове была высокая шапка, вся усыпанная драгоценными камнями. Да и покрой рясы отличался от обычного. Больше складок, меньше строгости.
  "Святейший Ирмии", - мысленно прокомментировал монах Алий.
  Святейший воздел руки к небу, если можно так сказать, учитывая, что сделал он это не на улице, а в храме, и начал читать молитву. Трудно различимые слова незнакомого языка гулко раздавались повсюду. Тут до Виллы дошло, что монах Алий так же, как и монах-призрак, говорил с ней только на арланийском языке.
  "Ничего удивительного! - прочитал он её мысли. - Ты же выучила нивийский всего за несколько дней!"
  Когда молитва была завершена и Святейший удалился за врата, Вилла направилась к выходу. Её совсем не смутило, что в этот момент вынесли Великую Книгу и до тех пор, пока её не занесут обратно выходить из храма нельзя. Девушка была уверена, что монахи остались в храме. И радуясь, что ей всё-таки удалось что-то сделать по-своему, она быстро направилась к выходу из монастыря.
  Не успела она сделать и нескольких шагов по монастырской площади, как почувствовала, что кто-то одёрнул её за рукав. Это был монах Алий. Серые глаза прищурились от смеха, но серьёзный и назидательный голос, так не соответствующий выражению глаз, отчитывал девушку:
  - Нехорошо, Вилла, покидать храм во время чтения Великой Книги. Это неуважение к Магии Совершенства и к Великому Верну.
  - Почему в монастырях так много ограничений: то нельзя, это не делай? Вы - монахи всё время зажаты в рамки: от сих до сих - можно, остальное - нельзя. Обязан молиться - молись. А ведь молитва - она либо есть, либо её нет. Так зачем же молиться без души? Зачем слушать Великую Книгу, когда этого делать совсем и не хочется? Я думаю, что именно без внимания и без мистического проникновения прикасаться к Магии Совершенства - это и есть оскорбление Великого Верну.
  Вилла не ожидала от себя такой тирады. В задумчивости несколько мгновений молчал и монах. Ничего не сказав на эту тему, как будто он ничего и не слышал, он продолжил:
  - Тебе необходимо больше молиться, чем ты это делаешь обычно. Ведь ты же молишься, как все мирянки. Не так ли?
  И не дожидаясь ответа на свой вопрос, он протянул ей небольшой кристалл:
  - Вот тебе книга. Молитвослов называется. В ней ты найдёшь самые разные молитвы на все случаи жизни. Они арнийском языке. Особенно обрати внимание на утренние и вечерние молитвы. Их надо читать обязательно.
  - Кому надо? - возмутилась Вилла. - Я и так молюсь достаточно, как и положено добропорядочной альбийке.
  - Но не будущей монахине, - спокойным тоном сказал монах Алий.
  - Но с чего ты решил, что я буду монахиней? Монах Тоний так сказал? Так он спит и видит, как мои деньги вольются в монастырскую казну, а его за это по головке погладят или наградят как-нибудь по-вашему, по-монашески. Но это его планы. Я-то тут при чём? Я не собираюсь в монастырь.
  Категоричность её заявления, казалось, не произвела никакого впечатления на монаха Алия.
  - Всё в жизни бывает.
  И тут она услышала мысленное продолжение: "Не захочешь сама - придёшь не по своей воле!"
  Он явно намекал на перевоспитание в монастыре. Вилла вспомнила про свою беременность. Так вот, значит, каков ответ Великого Верну! Ситуация сложилась для неё так, что в любом случае: сделает ли она аборт или родит ребёнка - ей грозит психоанализ и психокоррекция с дальнейшим перевоспитанием в монастыре. Конечно, если ей не удастся скрыть факт аборта.
  Неужели действительно Великий Бог желает, чтобы она - Вилла Миратеус, последняя из рода Миратеус (маленький Финис не в счёт: отец не дал ему своей фамилии, да и находится он сейчас в пансионате для доноров), стала монахиней?
  Как бы в продолжение своих мыслей услышала она слова монаха Алия:
  - Когда станешь монахиней, тебе будет доступна Великая Книга.
  Мысленно же он её спрашивал: "Ты почему её не читаешь? У тебя в доме на полке пылится такая сила! А ты что вытворяешь? Я бы рад заполучить твой вариант Книги, но мне это будет позволено ещё очень не скоро. Ты же можешь читать её уже сейчас. И ничего страшного, что многого не понимаешь. Поймёшь, когда придёт время".
  Вслух же он продолжал:
  - Видящие и становятся часто монахами, чтобы иметь возможность изучать эту Книгу. Ведь Магия Совершенства подарена людям самим Великим Верну. Кто служит ему, тот читает Книгу.
  - А почему ее не может читать любой альбиец? Почему такое разделение? Ведь Великий Верну принёс на Альбу Магию Совершенства для того, чтобы ею пользовались люди!
  Опять в Вилле проснулся дух противоречия.
  - Не могут все люди ею пользоваться! - отчеканил монах. - Не умеют, не дано им. В самом начале, говорят, так и было. Магия Совершенства была открыта всем. Но слишком быстро она стала меняться, ведь каждый норовил внести изменение в неё по своему умыслу. Некоторые места, наиболее не угодные правителям тех времён, вообще были убраны из Великой Книги. Тогда и было решено на вселенском Соборе, чтобы сохранить Магию, изъять её из всеобщего пользования. В монастырях же тексты сохраняются такими, как они были даны самим Богом.
  - А разве монастырские власти не могли переписать Магию Совершенства по-своему с тех времен? Ну, для того, чтобы легче было управлять вами - монахами? Или чтобы провести какую-нибудь идею, чуждую Великому Верну?
  Вилла вспомнила вездесущего Терциуса, который за столько лет вполне мог откорректировать учение так ему ненавистного Бога. Вспомнила она и песню Завета, в которой человек буквально объясняется в любви дракону. Может быть, к ней попала уже исправленная Магия Совершенства?
  - Ты слишком много рассуждаешь о том, что тебе неполезно, - перебил её монах Алий. Глаза его, как и раньше, смеялись. Но тон его слов был самый что ни на есть серьёзный, - не стоит о таких вещах думать мирянке. Поверь мне, ты многого не знаешь, и потому твои суждения не могут быть верными из-за недостатка информации. Есть вещи, которые можно узнать только в монастыре.
  - Но ты же прочишь меня в монахини! - удивилась Вилла. - Почему же я не могу задуматься о том, что меня ожидает?
  - Зачем бежать впереди паровоза? - ответил старой поговоркой монах.
  Немного погодя он сказал:
  - Завтра мы возвращаемся в Ирмию. Вот тебе мой адрес.
  Он протянул девушке небольшую карточку. Но там был указан обычный мирской адрес, а не адрес монастыря. Это удивило Виллу.
  Поняв её немой вопрос, монах Алий продолжал:
  - Это адрес моих родителей. Ты можешь в любой момент к ним приехать. Они добрые люди, примут тебя, как родную. Да и я к ним почти каждый день захожу.
  Вилла недоумевала. Она, конечно, поняла, что монаху-призраку и так про неё всё известно, поэтому монах Алий прекрасно будет осведомлён, когда она прибудет в гости к его родным. Но почему они примут её, как родную? И почему он вообще пригласил её к себе? В Ирмию? В дом своих родителей?
  
  Вилла не ожидала, что Уир так близко к сердцу воспримет её проблему и разведет кипучую деятельность в поисках решения этой проблемы. Она уже догадалась, что именно ему обязана тем, что Ярн больше не появляется на её горизонте. А вот Нег, наоборот, заполнил собой всё свободное время девушки, впрочем, и несвободное тоже - Вилла вспомнила про их сегодняшний визит к ней на работу. И этим она также обязана Уиру. Сейчас оба мужчины ждут её возвращения домой и оглашения решения, которое, по их мнению, она уже приняла.
  Когда она вернулась домой, они сидели в гостиной и разговаривали между собой. Вилла коротко поприветствовала их и прошла наверх к малышу Лами. Ей не хотелось ни есть, ни общаться с кем бы то ни было. А вот увидеть малыша ей сейчас было просто необходимо.
  Тара играла с ним. Она показывала ему игрушку, а он тянулся за нею и при этом делал свои первые шажки. Вот он прошёл целых семь шагов: на два больше, чем позавчера, когда беззаботная Вилла играла с ним в эту же игру. Тогда ещё не состоялся злополучный Учёный Совет, и она не была уверена, что беременна. Но зато надеялась, что в случае рождения ребенка, Ярн женится на ней.
  В меру пухлый розовощёкий малыш на неуверенно стоящих ножках с радостью потянулся к наблюдавшей за ним девушке. Он любил сидеть у неё на коленях. Своей в нежную складочку ручонкой он цеплялся за её волосы и требовал: "По, по, по". На его языке это означало: Пой. Но сегодня Вилла не могла петь. Не певучее было настроение. Она смотрела на Лами и представляла, какой будет её мальчик, её будущий сын. И у неё ничего не получалось. Ей не удавалось представить своего сына, увидеть его в будущем.
  "Может быть, никого и не будет?" - подумала она. Но это могло означать только одно: она сделает аборт. Не будет её сын незаконнорожденным! И не будет расти в нелюбви! Вилла вспомнила, как когда-то говорил Уир про грозящий ему брак с нелюбимой девушкой: "Я не хочу, чтобы мои дети росли в нелюбви".
  Решение было принято.
  Она спустилась вниз к ожидающим её мужчинам. Они вопросительно смотрели на неё.
  - Нег! - начала она. - Я ценю твоё предложение и твою смелость... И доверие, которое ты оказал мне, рассказав о своей проблеме. Но я не могу стать твоей женой, потому что считаю, что брак - это серьёзно и это навсегда. И в браке должны рождаться законнорожденные дети.
  - Может быть, ты просто брезгуешь? - предположил Нег.
  - Нет, что ты! - поторопилась ответить девушка, но именно этот быстрый ответ и выдавал правильность его предположения. Она действительно теперь брезговала. Нег - гомосексуалист. Проще было бы не иметь с ним никаких дел.
  "А Уир совсем не брезгует, - услышала она мысленный голос, - и его не смущает, что его друг нетрадиционной ориентации".
  Неужели? Вилла опять слышала голос Хранителя! Наконец-то после стольких месяцев молчания! Радость отразилась на её лице. Такая не уместная в этот момент радость. Уир и Нег в удивлении смотрели на неё.
  Она же слышала теперь другой голос. На этот раз монах-призрак вмешался: "Почаще надо посещать службы. Тогда и слышать Хранителей будешь почётче".
  "Неужели это влияет?" - в ответ она услышала смех. Но смеялся не Хранитель.
  - Вилла! - до неё донесся голос Уира. - Может быть, ты всё-таки торопишься с решением? Подумай ещё раз. Нег - хороший человек. Он будет добрым отцом твоему ребёнку. Никто не подвергнется психоанализу и перевоспитанию в монастыре. Ребёнок будет расти в нормальной семье и...
  - Ты считаешь, что у нас будет нормальная семья? - перебила его Вилла. - Разве может такое быть, когда муж...
  Она не могла даже выговорить это слово. Оно ей казалось кощунственным. Боги создали человека двуполым существом. Мужчина и женщина должны любить друг друга. Но никак не мужчина мужчину или женщина женщину. Не хотелось ей быть рядом с человеком, который так попирает волю богов. Тем более, прожить с ним всю жизнь бок о бок.
  
  На следующий день она опять ушла с работы раньше обычного и сразу же направилась к незнакомому визажисту. От него вышла совсем другая девушка. Ярко розовые волосы, вздыбленные специальным лаком, бледная кожа, чёрные глаза, зелёный брючный костюм из искусственной кожи - всё выдавало в ней уроженку бедных кварталов Динуса. То, что неестественно для знати, вполне подходит для трущоб. Если бы она оделась скромнее и была бы ни ярко розово-зелёная, как большинство девушек бедных районов, то, скорее всего, она привлекла бы лишнее внимание к себе, и в результате ей бы грозило быстрое разоблачение. Но сегодня она была "своя" для бедняков и вполне могла посетить заведения, в которых ещё сохранились компьютеры для общего пользования. Предварительно в виртуальном справочнике она разыскала несколько подходящих адресов. И сейчас Вилла направлялась по одному из них.
  Она оставила свой аэромобиль задолго до начала бедных кварталов. Уж он-то никак не вязался с её внешним видом. И не потому, что в этих районах не было аэромобилей. Не было таких марок, как у неё. И не могло быть.
  Пешая прогулка до пункта назначения заняла у неё не менее двух часов. Перед ней предстало невысокое здание, стены которого были выложены ярко-красным изрядно потрёпанным пластиком. Это была небольшая гостиница.
  Вилла вошла внутрь и попала в холл средних размеров с не первой свежести креслами. Прямо по центру холла она увидела робота-администратора. Компьютера нигде не было.
  "Возможно, компьютеры имеются в номерах", - предположила девушка. Ведь посетители гостиницы могут нуждаться в компьютере и не иметь карманного (хотя, разве такое возможно, когда коммуникофон прочно вошёл в жизнь каждого альбийца?). Но чтобы проникнуть внутрь номера, нужно его снять. Во всяком случае, это наиболее простой способ. Но как это осуществить и не засветиться при этом?
  Вилла знала, что в Динусе невозможно снять номер без регистрации и идентификации личности по именному браслету. Таков порядок. Иначе бы проституция, гомосексуализм и другие негативные явления в обществе процветали бы без всяких помех.
  Чтобы не стоять посередине холла, она села в одно из кресел. Мысли лихорадочно крутились в голове, но выхода из сложившейся ситуации она не видела. Можно, конечно, пойти дальше, по другому адресу. Небольшое кафе. Но там, скорее всего, вокруг компьютера собирается куча молодёжи, как по очереди играющая в игры, так и усиленно болеющая за других игроков. Как их всех отогнать от компьютера? Да потом поискать интересующую её информацию, чтобы никто ничего не заметил?
  - Ну что, красавица? - услышала Вилла незнакомый голос. - Жаждем развлечений?
  Перед ней стоял невысокого роста мужчина средних лет. Что-то подсказало ей, что он - такой же перевёртыш, как и она, скрывающий свой внешний вид и происхождение за гримом и развязными манерами. Но одного он не скрывал: его сальный взгляд действительно жаждал развлечений. И развлечений чувственных. Ей показалось, что она даже почувствовала, как его плоть начинает всё больше и больше упираться в штаны.
  - Может быть, снимем номерок и развлечёмся? - предложил мужчина. - За удовольствие плачу.
  "Надо же! И не боится засветиться!" - подумала Вилла. Впрочем, мужчина всегда может отговориться: мол, хотел побыть один, подумать, поработать. А то, что в его номере была ещё и гостья, это доказать надо. Могла и горничная зайти, наконец.
  Да. Это был выход. С помощью этого "красавца" она сможет попасть в номер. Но как потом от него избавиться? "Буду действовать по обстоятельствам", - решила девушка про себя, а вслух сказала:
  - С радостью составлю вам компанию, но это будет дорого стоить.
  "Откуда во мне это?" - удивилась она обворожительной улыбке, которой буквально сразила жаждущего наслаждений мужчину.
  - Я же сказал: за всё плачу.
  Казалось, что ещё немного и от нетерпения он бы начал выбивать чечётку.
  Вилла поднялась с кресла. Жаждущий развлечений мужчина быстро поднёс свою руку с браслетом к роботу-администратору. Мгновенное опознание, и регистрация произведена. Затем он поместил свой указательный палец в специальное углубление, и робот выдал на экране номер комнаты: двенадцать.
  Номер располагался на втором этаже, и они направились к лифту, где незнакомец так и норовил прикоснуться к девушке, на что она старалась не обращать внимания. Перед нужной им дверью он поднёс свой палец к небольшой пластинке, и биопознаватель сработал. Дверь отворилась. Они вошли внутрь. Компьютер красовался в углу комнаты.
  Мужчина почти сразу же попытался обнять Виллу и потянуть её на кровать, которая стояла вдоль стены неподалеку от входа. На что она, увёртываясь от его объятий и с самой милой улыбкой, на которую была способна, сказала:
  - Подожди немного. Я так не люблю. К тому же, необходимо зашторить окна: Альбус смотрит.
  В уме же она лихорадочно перебирала варианты, как избавиться от докучливого ловеласа.
  - А как ты любишь? - Сладким голосом, готовый на всё ради предвкушаемых им мгновений, спросил тот, продолжая протягивать к ней свои руки.
  Вилла увернулась и подошла к окну. Одно нажатие на едва видимую кнопку в стене и на окна спустились плотные шторы из искусственной кожи. Комната погрузилась во тьму.
  - Но, дорогуша! Я люблю заниматься этим при свете! - услышала она немного возмущённый, немного требовательный, но в целом, сгорающий от нетерпения, голос незнакомца.
  - Хорошо, - согласилась Вилла, вспомнив про аналогичную страсть у Ярна. Она уже знала, что будет делать дальше.
  - Но сначала тебе надо возбудить меня. А я возбуждаюсь, когда меня ищут. Обожаю игру в прятки, - продолжала она расставлять свои сети.
  Мужчина засмеялся. В комнате хотя и было темно, но вполне возможно было различить, кто и где находится.
  - Нет. Не так, - уточнила правила игры девушка, - сначала разденься. Я тоже сниму с себя вот это.
  И она быстрым движением стянула с себя зелёный жакет. Мужчина мгновенно подлетел к ней и попытался схватить за обнажённую грудь, вырисовавшийся силуэт которой в темноте сразу же возбудил его.
  - Нет. Стой. Ты забыл о правилах игры, - томным голосом продолжала она, отодвигая его руку, - раздевайся. Остальное потом.
  Порывистыми движениями мужчина начал стаскивать с себя одежду. Когда он был совершенно голый, Вилла протянула ему полотенце, которое успела принести из ванной комнаты, пока он раздевался.
  - Завязывай глаза! - скомандовала девушка.
  Мужчина послушно сделал так, как она ему велела. Он весь горел от желания и готов был сделать всё, что угодно ради грядущих мгновений необузданной страсти. А то, что это будет именно так, он не сомневался. Слишком необычная штучка сегодня попалась ему. Любительница любовных игр. Значит, и в постели она - пантера, обеспечит ему море сексуальных удовольствий. Ради этого он сегодня и пришёл в этот квартал.
  - А теперь лови меня! - почти выкрикнула Вилла и начала метаться по комнате, периодически касаясь его. Он с рёвом страсти кидался из стороны в сторону, оборачиваясь на звуки и её прикосновения.
  Наконец, она решила, что они уже достаточно времени порезвились, чтобы он зафиксировал это в своей памяти. Она подставила ему ножку и в момент, когда он, падая, почти коснулся пола, нанесла ему невидимый удар в специальную точку на шее, после чего незадачливый ловелас "вырубился" надолго. Во всяком случае, до того, как он придёт в себя, она успеет сделать всё, что ей нужно, и покинет это заведение. Он же подумает, что поскользнулся, упал, потерял на какое-то время сознание, а девица испугалась огласки и убежала.
  Вилла быстро оделась и села за компьютер. Она никогда раньше не была в андеграунде компьютерной сети, но знала, что пройти туда можно только через определённые опознавательные знаки. Как-то давно она слышала название одного сайта, на котором якобы есть такой знак.
  Она быстро с помощью поисковика нашла этот сайт, затем достаточно долго блуждала по нему. Аэромобили разных марок активно обсуждались на его страницах. Девушка уже решила, что никакого знака здесь нет, как увидела один аэромобиль незнакомой ей марки. Она никогда раньше не слышала о такой фирме-производителе. Быстро кликнув по названию этой фирмы, она попала совершенно на другой сайт.
  Здесь не было ни слова об автомобилях, зато предоставлялось много информации о странах Содружества. Путешествуя по сайту, Вилла наткнулась на несуществующую страну. Она хорошо знала географию и потому могла сразу сказать, что нигде на Альбе такого государства нет. Кликнув по ссылке, девушка переместилась на следующий сайт, потом ещё на один, и так до тех пор, пока в какой-то момент, порядком уже устав от путешествия по сайтам самых разных тематик, она не оказалась в виртуальном клубе знакомств.
  Блуждая по страницам клуба, она читала и читала объявления. Мужчины хотели познакомиться с девушками, женщины искали спутника жизни. Некоторые объявления были, на первый взгляд, совершенно невинные, но, если вдуматься, то несли двойной смысл. Например: "Немолодой, но симпатичный и сексуальный мужчина, вполне обеспеченный, желает познакомиться с красивыми девушками". Слово "обеспеченный" напомнило Вилле слова сегодняшнего незнакомца: "За всё плачу". Кроме того, в объявлении говорится о том, что мужчина желает познакомиться с девушками. Кто будет использовать это слово во множественном числе, если хочешь найти девушку для серьёзных отношений? Да и указание на собственную сексуальность однозначно указывает на цель знакомства: секс.
  Или вот другое объявление: "Ищу мужчину. Для долгосрочных отношений. Сим". Всё бы ничего, кроме имени. Имя-то мужское, хотя иногда так и называют девочек, но только в детстве. Женский же аналог этого имени - Сима.
  Наконец, Вилла нашла одно объявление, подходящее ей по смыслу: "Ищу молодую симпатичную девушку. Можно с ребёнком". Конечно, есть такой вариант, что кто-то действительно ищет девушку с ребёнком. Ну, любит он детей! Но где же таких взять? Все те, кто рожают и имеют детей при себе, - замужем. Вдов на всей планете крайне мало. Одинокие же - это те, которые забеременели без брака. Ребёнок уже есть, правда, в зачатии, а мужа нет.
  Она кликнула по этому объявлению. Появился запрос: "Возраст ребёнка?" Вилла ответила в месяцах: "один". Если бы она написала в днях, а не в месяцах, то было бы слишком подозрительно. Разве бывает детям тридцать один год?
  Дальше появилась надпись, предлагающая ей перевести три тысячи аминов на указанный счет. Девушка быстро перевела деньги. Через несколько мгновений появилось уведомление о том, что деньги получены, и теперь она может "познакомиться с мужчиной своей мечты".
  На миг сомнение закралось в её душу. Может быть, правда, какой-нибудь сумасшедший ищет женщину с ребёнком? Или Служба надзора таким способом вычисляет беременных и незамужних? Но выхода у неё нет. Остаётся только довериться своей судьбе. Если это сумасшедший, то ей легко удастся от него избавиться, и для этого не нужно будет разыгрывать комедию, как сегодня, когда нужно было скрыть тот факт, что она - боец. Обычная девушка не должна владеть боевыми приёмами.
  Но если это Служба надзора... Будь, что будет. Она не хочет сейчас даже думать об этом.
  Вилла запомнила адрес, где "мужчина её мечты" через полчаса предлагал встречу, быстро выключила компьютер и вышла из комнаты. Искатель сексуальных приключений остался лежать на полу.
  "Ничего с ним не случится, - подумала охотница на драконов, прекрасно зная действие подобных ударов, - ещё часик поваляется и придёт в себя. В помещении тепло - не замерзнёт".
  
  Через полчаса она всё в том же розово-зелёном виде стояла перед обшарпанной дверью в одном из многоэтажных каменных домов, подобном тому, на крыше которого когда-то маленький Финис обезвредил дракона. Дверь открыла пожилая женщина в халате. Её недоумённый вид говорил о том, что она никого не ждала.
  - Что желаете, милочка? - спросила она, подозрительно разглядывая стоящую перед ней девушку.
  - Здравствуйте!... - начала с приветствия Вилла, обдумывая, что же сказать дальше.
  - Заходите, - как будто удовлетворённая её ответом, женщина отодвинулась в сторону, освобождая вход и жестом подтверждая приглашение.
  Вилла очутилась в старомодной квартире, в которой давно не делался ремонт. Да и зачем старой одинокой женщине ремонт? Она живёт своими воспоминаниями, а что лучше сохраняет память о прошлом, чем не само прошлое?
  Женщина пригласила девушку в гостиную. Вилла огляделась. Старая мебель, купленная лет пятьдесят-шестьдесят назад, книжные кристаллы, расставленные на полках, сохраняли обстановку молодости хозяйки квартиры. Зачем она-то сюда пришла? Что может быть общего у этой старухи с теми, кто занимается подпольными абортами?
  - Месяц, говорите? - тут же подтвердила свою принадлежность к запретной индустрии женщина.
  - Да, тридцать один день, - уточнила гостья.
  Женщина с неприсущей её годам стремительностью покинула комнату и через несколько мгновений вернулась с маленькой платой для карманного компьютера.
  - Тогда вам понадобится вот это, - протянула она плату Вилле, - подключается так же, как модулятор. Далее следуйте инструкциям.
  Девушка взяла в руки плату и достала свой коммуникофон, который одновременно и был карманным компьютером.
  - Нет, нет, не здесь, - хозяйка квартиры была против того, чтобы в её доме было совершено запретное действо. Она жестом показала девушке на дверь. Вилле ничего не оставалось, как поверить женщине на слово, что она получила именно то, за что заплатила, и покинуть помещение.
  Больше делать в бедных кварталах Вилле было нечего, и она направилась к своему аэромобилю. Когда она села в него, до вечера оставалось уже совсем немного времени. Нужно было торопиться.
  Вилла достала антикраситель, побрызгала им на волосы, и через несколько мгновений из ярко-розовых они опять превратились в иссиня-черные. Аккуратно она вытащила из глаз чёрные линзы. Теперь Вилла опять стала похожа на себя. Переоденется и умоется она позже.
  Ей не хотелось сейчас ехать домой, и тем более там совершить то, что она наметила.
  "Даже эта женщина не позволила осквернить подобным преступлением своё жилище. Тем более, не надо этого делать и мне. Не заслуживает такого греха дом моих родителей", - размышляла Вилла, придумывая, куда бы ей отправиться.
  Наконец, она решила полететь в лес, загород. Там её никто не увидит. Никто, кроме Леса. Она поёжилась, как от холода, при этой мысли. Не оскорбит ли она Лес детоубийством? Но всё равно сейчас ей хотелось ехать только туда, только в лес, подальше от людских глаз, и вообще подальше от города, ставшего вдруг для неё олицетворением зла, которое гонится за ней по пятам.
  Почему? Почему она не может родить сына одна, без мужа? Ну не может, не хочет Ярн на ней жениться! Ну и что! Она бы прекрасно могла воспитать ребёнка сама, ведь она обеспечена. Она хорошо помнит, как занимались с ней Финис и Лийла, и вполне могла также дарить тепло своему малышу. Почему ей ничего не остаётся, как только убить ребёнка ещё до его рождения? Или жить с гомосексуалистом, покрывая его побочные связи? Жить без любви и радости? И каждый момент бояться, что и эта жизнь может в один прекрасный момент рухнуть, и всем, а особенно Службе надзора, станет известно, что Нег - гомосексуалист, а ребёнок Виллы - незаконнорожденный. Ведь так легко проверить отцовство: для этого надо всего-навсего сравнить хромосомные анализы отца и сына.
  Она набрала высоту и направила аэромобиль в сторону пригорода, туда, где когда-то они гуляли с отцом, и он раскрывал перед ней тайны леса, которые знал сам. Как же много лет прошло с тех пор! Как много событий произошло!
  
  Вилла приземлилась на знакомой поляне. Здесь ничего не изменилось. Всё те же громадные сосны вокруг, местами сдобренные невысокими кустарниками.
  Она выбралась из аэромобиля, и первым её желанием было лечь на землю. Она наклонилась и коснулась рукой сочной зелёной травы. Как же ей не хватает в городе зелени лесов и лугов! Нерукотворный ковёр манил девушку прижаться к нему всем телом, что она и сделала, распластавшись на земле.
  Она лежала на животе, прижавшись щекой к траве, и думала о том, что мир несправедлив. Что на Альбе вполне хватило бы места её сыну, как и другим детям - незаконнорожденным, и для этого не надо их посылать на вредные рудники, на войны или в пансионаты для доноров. Что, если бы мамы имели возможность воспитывать своих детишек, те не вырастали бы послушными овцами на заклание, и общество не могло бы их называть ублюдками, потому что тогда они были бы развиты, как и другие дети. Впервые она задумалась не только о своём малыше или о младшем брате, а о судьбе всех незаконнорожденных. Впервые она поняла, что общество на самом деле совсем не гуманно, ведь гуманизм подразумевает любовь к людям, человеческое к ним отношение. К незаконнорожденным же относятся, как к скоту. Мысленно она жаловалась траве, жаловалась земле, на которой лежала, жаловалась соснам вокруг и небу над головой, жаловалась всей Альбе на такую вопиющую несправедливость.
  Она не хотела уничтожать жизнь, зародившуюся в ней. Но разве могла она позволить ей жить? Слёзы покатились по щекам девушки, впервые за последние годы она плакала. Безысходность выливалась слезами. Если бы она знала, куда можно сбежать, где укрыться с ребёнком от вездесущей Службы надзора, она бы сделала это. Ей совсем не жалко было потерять шикарный дом в Динусе, престижную профессию, даже своих друзей, но жалко было потерять ребёнка - кровь рода Миратеус.
  Выплакавшись, Вилла села на траве. Глядя на исполинские деревья, она сосредоточилась и попыталась "поймать", что скажет ей Лес, что он ей посоветует в её ситуации. Но Лес молчал.
  Она достала свой коммуникофон, переключила его в режим компьютера и вставила в гнездо для модулятора добытую сегодня плату. На виртуальном экране прямо в воздухе перед ней появилась подробная инструкция, что нужно делать. Ни разу и нигде не было указано, что это приспособление предназначено для вызова искусственного аборта. Только инструкция как, куда и на сколько времени поднести коммуникофон по мере того, как на экране будут появляться разные указатели.
  Сначала необходимо было раздеться. Вилла быстро скинула с себя всю одежду. Затем она кликнула по надписи "Готова" и далее появилось новое указание. Теперь она внимательно следовала появляющимся на экране командам и подносила коммуникофон к тем точкам на теле, которые были изображены на виртуальных картинках. Прибор работал в режиме излучателя слабого электромагнитного поля, которого было вполне достаточно, чтобы простимулировать необходимую биологически активную точку. Когда время обработки точки заканчивалось, на дисплее появлялась надпись перейти к другой точке.
  Таким образом, девушка обработала двадцать три точки по всему телу. Затем появилась надпись, гласившая, что процесс закончен, и ожидаемый результат проявит себя в течение трёх-четырёх часов.
  Вилла достала гигиенические салфетки, пропитанные приятно пахнущим лосьоном и обтёрла ими своё лицо и руки, смыв искусственную бледность со своей кожи. Затем она избавилась от слишком яркого макияжа, который оправдан в бедных кварталах Динуса, но не приветствуется людьми её круга. В аэромобиле лежала её обычная для дня Симу зелёная туника, в которую она быстро и облачилась.
  Теперь нужно было избавиться от больше ненужной платы.
  "Забросить её подальше в кусты? - подумала она. - Нет, не стоит. Вдруг кто-нибудь найдёт. Вероятность мала, конечно, чтобы в лесу в зарослях кто-то нашёл почти крошечную платку. Но всё в жизни бывает. Даже друзья иногда оказываются гомосексуалистами, а братья обнаруживаются в домах для незаконнорожденных! Лучше будет, если я её закопаю".
  Избавившись от платы, Вилла отправилась домой. Альбус уже был у самого горизонта, и небо окрасилось в закатные тона.
  Всё время полёта над Динусом, Вилла любовалась закатом, растворяясь в нём, в его красках. Она ни о чём не думала, только слёзы катились по щекам. Сегодня она уступила место водителя автопилоту.
  Дома она быстро направилась к себе наверх. Ей никто не встретился, ведь Альбус уже сел, и все в доме легли спать.
  Необходимо было помолиться перед сном, но именно сейчас Вилла не могла произнести ни одного слова. Не могла она после содеянного обращаться к Богам. Она чувствовала себя виноватой и недостойной даже произнести имя Великого Верну. Ей казалось, что ярко-синие глаза, которые она видела в своём сне, с осуждением смотрят на неё. Она чувствовала этот взгляд, пронизывающий её насквозь, хотя нигде наяву Великого Брата не было. Но он был где-то внутри, в самом сердце, и оттуда смотрел прямо на неё, прямо ей в душу.
  Вилла зажмурившись, как будто это могло спасти её от взгляда Бога, и быстро юркнула в кровать. Но сон не шёл к ней. Только она закрывала глаза, как тут же сталкивалась с немым вопросом во взгляде Великого Верну. Она открывала глаза и старалась держать их открытыми. Так хотя бы перед ней была темнота. Но усталость вскоре начинала действовать, и глаза опять закрывались сами собой. И опять перед ней был Великий Брат. Нет, она не сомкнёт глаз. Пусть это продлиться всю ночь. Только бы не глядеть в эту бездонную синеву. Только бы не видеть его укора.
  Вилла с усилием воли сконцентрировалась на том, чтобы держать глаза открытыми. Но вскоре, как раз часа через три-четыре, как и предсказывал компьютер, у неё начались приступообразные боли внизу живота. Теперь и усилия не требовались, глаза уже не закрывались сами. Боли продолжались минут двадцать, пока она не почувствовала, как будто что-то оборвалось внутри. Через некоторое время девушка обнаружила, что лежит в чём-то тёплом.
  Вилла вскочила с кровати. Действительно, она лежала в луже крови. Она быстро помчалась в туалет, где из неё буквально вывалилось нечто кровавое размером чуть больше куриного яйца. После чего постепенно кровотечение начало стихать.
  
  Наутро за завтраком, как обычно, она встретилась с Уиром и Тарой. В глазах Уира, как и накануне, читалось нетерпение узнать её решение. Когда Тара поднялась к маленькому Лами, Вилла сказала:
  - Ребёнка не будет.
  Уир в ужасе застыл с чашкой кофе в руке, которую он в этот момент подносил ко рту. Наконец, он вымолвил:
  - Ты сделала... это?
  Он даже не мог произнести слова "аборт", настолько дерзким и кощунственным оно ему казалось.
  - Да, сделала. Это лучше, чем мой ребенок будет незаконнорожденным.
  Голос Виллы звучал тихо и монотонно. Молодой человек догадался, что девушке нелегко далось это решение. Но перед ней был наглядный пример: её брат. И она не желала такой судьбы своему ребенку. Так же, как не так давно не желала её и сыну Уира, маленькому Лами. Поэтому малыш сейчас со своими родителями и живёт здесь, в её доме, несмотря на то, что такое гостеприимство боком вышло самой Вилле. Уж Уир-то знал, что многие их знакомые отвернулись от девушки. Нет, они ей ничего не сказали. Разве, что Декан Гремиус постоянно до сих пор пытается ей объяснить, что такое поведение порочит память её родителей. Но те, кто раньше названивал ей, гордился знакомством с ней, теперь частенько при встрече отделываются краткими "Здравствуй и привет" и делают вид, что торопятся по своим делам. Даже Кир и Свирра за последний месяц ни разу не позвонили ей.
  Конечно, в большей степени охлаждение со стороны общества прочувствовал на себе сам Уир. Но ему-то это за дело. А ей за что? За то, что не бросила своего друга в трудный момент? За то, что пожалела ребёнка, который, скорее всего, не дожил бы и до двадцати лет, останься он в доме для незаконнорожденных? За то, что по человечески отнеслась к полузомбированной Таре, надеясь, что когда-нибудь она обязательно оттает и станет обычной жизнерадостной девушкой, которой была до лечения?
  Уир не может не уважать решение Виллы, каким бы страшным и мерзким оно ни было. Он глубоко уважает саму девушку. И очень боится за нее. Не дай Бог, Служба надзора узнает о её поступке. Что с ней тогда будет?
  При этих мыслях ужас объял Уира и, конечно же, отразился в его глазах. Вилла поняла это по-своему.
  - Ты меня осуждаешь? - с грустью спросила она. Да и как он может её не осуждать, если она сама буквально ненавидит себя за свой поступок. Сегодня, глядя в зеркало, она поняла смысл слова "ненавидеть": не видеть то, что перед тобой. Тебе говорят: на, посмотри. А ты не видишь, не хочешь видеть. Она не хотела видеть себя в зеркале. Она не хотела видеть преступницу, совершившую страшный грех детоубийства.
  - Нет. Не осуждаю, - Уир понял свою оплошность, - это твой выбор, и я его уважаю. Потому что... потому что понимаю, что у тебя не было другого выбора.
  - Да, - продолжила его мысль Вилла, - даже, если я подвергнусь лечению и перевоспитанию и стану такой, как Тара, то хотя бы на одно зло будет меньше: мой ребёнок не будет незаконнорожденным.
  "Действительно, - подумал Уир, - совершив одно зло, она избежала другого. И неизвестно, какое больше: убить малыша ещё в утробе, когда у него нет ни чувств, ни желаний, не оформлена его душа; или позволить терзать его по частям, когда он будет взрослым, хотя и воспитанным послушным животным".
  От этих мыслей ему опять стало не по себе. Он понял, что осуждает общество, осуждает существующий порядок, при котором из детей выращивают "бычков на заклание". И это при том, что альбийцы давно научились клонировать животных и людей, и, тем более, любые органы. И, если клонирование людей запрещено по закону, то клонирование органов - хорошо развитая индустрия. Собственно говоря, особо богатые люди предпочитают именно такие трансплантаты. Но клонирование обходится обществу во много раз дороже, чем содержание незаконнорожденных. На последних много денег не требуется. Их никто ничему не учит. За ними только следят, чтобы они росли послушными и здоровыми. Даже на их охрану особо не надо тратиться. А сколько органов, сосудов, нервов можно получить только от одного такого донора!
  - Вилла! - сказал Уир после небольшой паузы. - Я боюсь за тебя.
  - Не бойся, - спокойно ответила девушка, понимая, что тревожит молодого человека, - чему быть - того не миновать. Может быть, ещё всё обойдётся. Я была предельно аккуратна и, надеюсь, не наследила.
  - В любом случае я на твоей стороне, - он не знал, какими ещё словами можно приободрить сидящую перед ним девушку, которая (он был в этом уверен) больше всего на свете сейчас ненавидит себя.
  - А Нег? - Вилла сама не ожидала такого вопроса. Неужели теперь её волнует мнение этого человека? У него у самого рыльце в пушку. Но всё-таки, как оказалось, оно её волновало.
  - Не знаю. Я не могу говорить за него. Но думаю - он поймёт. Ему ведь тоже не легко приходится. Чем он хуже других? Однако постоянно надо прятаться, скрывать свои чувства и желания. Одно дело, когда парень хочет завязать знакомство с девушкой, а другое, когда с такими же, как он, парнями. На это смотрят совсем по иному.
  - Он пытался завязать такое знакомство с тобой? - догадалась Вилла.
  - Да, пытался, - Уир не препятствовал смене темы разговора. Может быть, ей от этого станет легче.
  - А ты? Ты ведь не заявил на него? - очевидная мысль пришла ей в голову.
  - Нет. Не заявил. Нег - замечательный парень. Ты же знаешь!
  - Но он - гомосексуалист. Ты был обязан заявить, - настаивала она на своём.
  - А ты сделала аборт. Мне теперь надо непременно об этом доложить Службе надзора? Или тебе понравилось, когда Риг сдал твоего брата полиции?
  Заявление было жестоким, но доходчивым. Он буквально выпалил ненавистное слово "аборт" и сделал ударение на слове "брат".
  Вилла поняла всю несостоятельность своих утверждений. Хотя почему-то в обществе они единственно верные. Каждый обязан заявлять обо всех негативных явлениях Службе надзора. Иначе...
  Теперь Вилла подумала о том, что Уир и Нег в курсе её преступления, и за это они могут подвергнуться штрафу. Молодой человек, как будто прочитал её мысли:
  - Не волнуйся! В случае чего я буду отрицать, что что-либо знал про тебя или Нега. Также, я думаю, будешь действовать и ты. И Нег тоже.
  Вилла не стала разочаровывать Уира в отношении Нега. Она ничего не рассказала ему про то, что он уже однажды "заложил" её, правда, последствий почему-то не было. Хотя теперь ей стало понятно, чего он боялся больше всего: что полиция, а, значит, и Служба надзора узнает о его ориентации. И, возможно, о его друге.
  - Уир, - решила она прояснить этот вопрос, - а у Нега есть друг?
  - Думаю, что есть.
  - И ты знаешь, кто это? - продолжала расспрашивать Вилла.
  - Догадываюсь. Но я не могу тебе сказать имя. Это было бы нечестно по отношению к Негу.
  Вилла была потрясена. Среди её знакомых есть ещё один гомосексуалист. Преодолев свою реакцию, она спросила:
  - Поэтому он не хотел покидать город при распределении?
  - Возможно.
  - Уир! Скажи мне, как могут видящие драконов быть гомосексуалистами? Ведь, принято считать, что подобные мысли внушаются драконами.
  При этих своих словах она услышала мысленный смех. Монах-призрак просто покатывался со смеху.
  - Твоя беременность и любовь к Ярну - тоже их происки? - Уир также улыбнулся наивности девушки.
  - Возможно. Декан Гремиус после того, что со мной произошло у Диртирлини в логове драконов, считает, что я вообще пострадала от драконьей магии.
  - А ты как считаешь?
  Вилла задумалась. Действительно, как она считает? Все эти месяцы она соглашалась с мнением Декана. Она убеждала себя в том, что всё, случившееся в логове, - это наваждение. Но тогда приходится признать наваждением и всё, что случилось во время паломничества по северным монастырям. Если первое она ещё могла сделать, то второе ей давалось с большим трудом. Никак не получалось ей поверить в то, что не было никакого царя Чини и святой Винны. Трудно было смириться и с тем, что Книга, подаренная монахиней Дунией, - трактат по драконьей магии. Потому, наверное, и не избавилась от неё. Да и встреча с монахом Алием подтвердила, что не всё, что с ней случилось, - плод воображения. Вполне может оказаться, что всё или почти всё - правда.
  - Не знаю, - в задумчивости ответила она, - позавчера я встретилась с ним.
  Жестом она показала Уиру на монаха-призрака, прекрасно зная, что тот его видит так же, как и она.
  - Как встретилась? - переспросил Уир.
  - Его зовут монах Алий. Он из Ирмии. Приезжал в Динус вместе с другими монахами. Они привозили мощи святой Винны - той самой, в чьём музее мы с тобой были, когда ты разговаривал с Тарой в монастыре Љ 13. Помнишь?
  Конечно, он помнил. Может быть, не запомнил имя святой. Да и не видел он ничего в том музее, кроме Тары. Но сам факт помнил хорошо.
  - Я его видела в монастыре Љ 1, - продолжала Вилла свой рассказ.
  - Тебе не показалось? Может быть, ты обозналась? - сомнение слышалось в голосе друга.
  - Нет. Он действительно там был и разговаривал со мной. Дал мне адрес своих родителей. Пригласил приезжать в Ирмию, когда захочу. Дорога-то туда на аэромобиле в скоростном режиме всего часа на полтора. Да и монах Тоний его знает.
  Последний довод убедил Уира.
  
  Потянулись долгие дни, окрашенные в цвет тоски, скуки и страха. В Университете нечего было делать. Декан отсутствовал. Виллой и её работой больше никто не интересовался. Даже профессор Кони не заходил проведать свою диссертантку. На душе кошки скребли. И хотя ничего не происходило - по-видимому всё прошло благополучно, и Службе надзора о её проступке неизвестно, - напряжение Вилла испытывала постоянно. Она всё время ждала, что вот сейчас обязательно что-то случится. Появятся ли на пороге полицейские или произойдёт ещё какая-нибудь неприятность в виде сногсшибательной новости, она не знала. Но ждала. Постоянно ждала новых неприятностей. И её ожидания вскоре оправдались.
  Однажды вечером примерно через неделю после того, как она избавилась от ребёнка, во время мысленной связи с маленьким Финисом, она услышала, что мальчик плачет. Вскоре выяснилась причина. За полгода, проведённые в пансионате для доноров, он привязался к одному парню, старше его лет на семь. Хотя, на взгляд Финиса, тот и был предельно туп, но он был добрым и любил цветы в саду перед пансионатом. Они часто вместе гуляли, рассматривали и нюхали разноцветные баристы. Сегодня друга Финиса возили в Динус. Назад привезли подключенное к аппаратам тело. Из разговоров персонала мальчик понял, что кому-то понадобился мозг этого парня. Больше у Финиса не будет друга.
  С тех пор, как Вилла сделала аборт, в душе её поселился холод. Она перестала радоваться, смеяться. Холодная монотонная тоска заполнила её душу. Но сейчас у неё в один момент как будто заиндевело всё внутри. Леденящая боль на миг заморозила все её ощущения. Она не могла ни думать, ни чувствовать. Только лёд внутри. И холод.
  Финис продолжал мысленно стучаться к ней. А она сидела в кресле в гостиной комнате неподвижная, ничего не слышала и не видела. Даже когда Тара спустилась с малышом Лами на руках, Вилла не отреагировала.
  Тара тупо смотрела на застывшую девушку и не понимала, что происходит и что нужно делать. Её движения, как всегда после того, как она прошла психоанализ и психокоррекцию, были замедлены. Впрочем, так же, как и её мысли. Наконец, до неё дошло, что случилось что-то неладное. Проблеск тревоги промелькнул в её глазах. Она как будто очнулась и с криком "Вилла умирает!" бросилась наверх.
  Уир появился мгновенно. Он подбежал к замершей подруге, стал трясти её, растирать ей руки, как будто она и впрямь замёрзла. Вилла с трудом возвращалась к действительности. Её ледяной застывший взгляд постепенно начать обретать осмысленность.
  - Горячий чай. Быстро, - скомандовал он находившейся рядом с ним Таре. Она уже успела оставить малыша в специальном манеже, где он вполне может поиграть и один.
  Тара молниеносно понеслась в сторону кухни.
  "Проснулась?" - не поверил произошедшим переменам в жене Уир.
  Через несколько мгновений она уже несла чашку горячего, ещё дымящегося чая.
  - Пей! - велел он Вилле. - Только осторожно, не обожгись.
  Она послушно начала пить ароматную жидкость маленькими глотками. Тепло чая разливалось по телу девушки, и взгляд её всё больше и больше становился обычным. Вскоре перед Уиром была прежняя Вилла, такая, какой он её знал. Разве что бледновата немного. Да глаза очень грустные.
  Наверху заплакал малыш, и Тара была вынуждена уйти. "Это и к лучшему, - подумал Уир, - скорее всего, ей не нужно присутствовать при нашем разговоре". Он не сомневался в том, что произошло нечто, если не криминальное, то близкое к этому.
  - Что случилось? - требовательно спросил он.
  - У Финиса неприятности, - преодолев комок в горле, начала рассказывать она, - его друга зарезали. Забрали мозг. Значит, в любой момент то же самое может произойти и с ним.
  Молчание повисло в воздухе. Уир обдумывал полученную новость. Он не сомневался, что всё так оно и есть, как только что сказала Вилла. Он вспомнил, как она говорила ему, что может мысленно общаться с братом.
  - Надо его спасать, - наконец, озвучила она их общую мысль.
  - Да. Но как?
  - В том-то и дело, что он - дурачок уже однажды предпринял попытку побега. И теперь за ним усиленное наблюдение. Легче было бы его вытащить, если бы он был в доме для незаконнорожденных. Эти дома практически не охраняются. А вот с пансионатом для доноров всё обстоит иначе. За ним день и ночь ведётся видеонаблюдение.
  Вилла не знала, что видеонаблюдение никто бы проводить не стал даже для такого строптивого донора, как её брат. Но вот именно потому, что он её брат, поступило негласное распоряжение из Министерства по национальной безопасности следить за каждым шагом мальчика. С этой службой не шутят. И комитету по делам незаконнорожденных пришлось раскошелиться. Поэтому к комнате Финиса, а также по маршруту его обычных прогулок, то есть во дворе пансионата, и подключили роботов-наблюдателей. Спутниковое наблюдение намного дороже, да и не может Министр сам каждый вечер просматривать ещё и материалы о мальчике, которые далеко не так интересны, как жизнь Виллы. Пусть за ним наблюдают роботы. Если что-то случится из ряда вон выходящее, то Министру сразу же доложат.
  Не знала девушка, что Финису по этой же причине не грозит и быть порезанным на органы. Во всяком случае, в ближайшие годы. Пока жив Министр по национальной безопасности Арлании.
  - То есть сам он покинуть пансионат не может, - заключил Уир.
  - Да, не может. Его сразу же вычислят.
  - А что, если подлететь к пансионату ночью, выкинуть верёвочную лестницу? Он же - мальчик. Думаю, он сможет забраться по ней.
  - Я уже думала над этим вариантом. Но для этого ему надо выйти куда-нибудь из своей комнаты ночью. А вот именно это и невозможно.
  Немного погодя она добавила:
  - Есть только один способ: поговорить с Анди. Он рассказывал, что иногда им приходится возить доноров из пансионата в больницу. Может быть, он что-нибудь придумает.
  - Хорошо бы. Но ты готова к тому, что Анди узнает эту твою тайну? Как бы беды не вышло, ведь он - полицейский.
  Уир выглядел уставшим и задумчивым.
  - Я сама поговорю с ним. Ты ничего не знаешь. Если что-то пойдёт не так, отвечать придётся только мне.
  Они оба не ведали, что всё, абсолютно всё известно Министру по национальной безопасности. Он знает, что Вилла сделала аборт, что её друг Нег - гомосексуалист, а Уир их покрывает. Ту квартиру, куда наведалась девушка за заветной компьютерной платой, уже прикрыли. Пожилая женщина оказалась совсем не старухой, а мужчиной средних лет, который многие годы снабжал желающих избавиться от детей женщин приспособлениями для вызова искусственного аборта. Хорошо, что Вилла тогда была загримирована. Он не смог бы опознать её даже, если бы ему её показали.
  
  На следующий день Вилла связалась с Анди и попросила молодого полицейского о встрече.
  - Только ничего не говори Лине, - сказала она, - я хочу поговорить с тобой о важном для меня деле.
  Вечером после работы они встретились в том же кафе, в котором когда-то Анди познакомился с Линой. Но Вилла не рискнула открываться ему в этом месте, чем заинтриговала его. После того, как они выпили по чашечке лимонного кофе с порцией настоящего мороженого, Вилла предложила прогуляться в Центральном парке Динуса. Там в тени раскидистых деревьев она и начала разговор:
  - Анди! Ты помнишь того незаконнорожденного мальчика, которого нашли в моём доме?
  - Конечно.
  На лице полицейского отразилось недоумение. Серьёзность тона, которым девушка говорила с ним, и то, что она не решилась говорить на интересующую её тему в кафе, не оставили сомнения у Анди: Вилла хочет сказать ему что-то для неё очень важное. Но вопрос оказался неожиданным. Что может быть общего у неё с этим мальчишкой?
  - Так вот..., - трудно было найти слова, но она всё-таки собралась с мыслями, преодолела непонятно откуда взявшийся страх и сказала:
  - Он - мой брат.
  - Что?
  Удивлению молодого человека не было предела. Разве такое возможно?
  - Он - мой брат, потому что он незаконнорожденный сын моего отца. И зовут его так же, как и отца - Финис. Его матери удалось скрывать его от Службы надзора в течение девяти лет. Соседи были уверены, что мой отец и Кейла (так зовут его мать) женаты.
  - Но об этом было бы известно всем, - выразил свои сомнения Анди, - пресса не могла пройти мимо такого факта, когда обнаружили мальчика. Обязательно должен был случиться большой скандал. Но ведь его не было?
  - Не знаю почему, но скандала действительно не было. Кто-то это дело замял. Я тоже ничего не знала о существовании своего брата.
  Да, Анди помнил дело незаконнорожденного Љ 73. И помнил, что в нём много серых пятен. Теперь он начал понимать, почему имя отца ребёнка не разглашалось. Популярнейший человек, живая легенда. Разве можно развенчивать легенды? На кого же тогда ровняться молодёжи?
  - Это ты помогла ему тогда бежать, и он неслучайно оказался в твоём доме? - догадался полицейский.
  - Нет. Это Боги устроили нашу встречу. Тогда, помнишь, я как будто обезвредила дракона. Ты ещё приехал в патрульной машине. И драконобой... Ярн Зундис тоже прибыл на место происшествия.
  Ей нелегко далось произнести имя Ярна, но она постаралась сделать это как можно спокойнее.
  - На самом деле дракона тогда обезвредила не я. А мой брат. Я только была невольной свидетельницей этой сцены.
  - Мальчик? - опять удивился Анди.
  - А чему ты удивляешься? Ведь он - сын моего отца.
  В голосе Виллы Анди послышались нескрываемые нотки гордости за брата и за своего легендарного родителя.
  - Но твой отец давно умер!
  - Финису тогда было шесть лет, но он прекрасно запомнил самый простой приём, которому успел обучить его отец. И воспользовался им, когда встретился с драконом. Не могла же я сдать полиции видящего, владеющего боевым приёмом драконобоя!
  Анди было не совсем понятно, почему не могла, если она ещё не знала, что мальчик - её брат. Но что было, то было. Он уже привык к тому, что Вилла способна на необычные поступки. Одно то, что она покрывает их с Линой связь да ещё обеспечивает влюблённых уютным гнёздышком для свиданий, говорит о многом.
  - А когда ты узнала, что он - твой брат? - поинтересовался он.
  - Когда поняла, что могу с ним общаться мысленно, как с отцом, и по его просьбе посетила дом его матери.
  - Ты была у него дома?
  - Да. И вспомнила, что уже когда-то бывала там вместе со своей мамой. Удивительно, не правда ли? Моя мама была знакома с любовницей моего отца.
  - Такое бывает. Возможно, они были подругами. И после смерти твоей матери отец обратил внимание на её подругу, - предположил Анди.
  - Возможно, - Вилла не стала разубеждать молодого человека, хотя прекрасно знала, что всё было не так.
  - Так, значит, этот мальчик - твой брат, - задумчиво заключил Анди.
  - Да, и в любой момент у него могут начать забирать органы.
  Тон, которым эти слова были сказаны, не оставлял сомнения - девушка напугана, она очень волнуется за судьбу своего брата.
  - Что ты предлагаешь? - Анди догадался, что она обратилась к нему неслучайно.
  - Ничего. У меня нет конкретного плана. Я только знаю, что его надо спасать. И что сам убежать он не может, потому что после первого побега за ним ведётся видеонаблюдение. Может быть, ты что-нибудь предложишь?
  В её голосе послышалась надежда. Но что он мог предложить в данном случае? Да, он действительно иногда участвовал в перевозке доноров из пансионата, где находится этот мальчик. Именно на их участок была возложена эта миссия. Но не может же он заявиться в пансионат и сказать: "Давайте мне мальчика". Заказы на доноров поступают напрямую из больницы от конкретного доктора, и просто так мальчика никто не отдаст. Что же делать? Остаётся только ждать, когда подвернётся удобный случай, и Финиса повезут в больницу. Да ещё нужно, чтобы это случилось в его дежурство. Обо всём этом он ей и рассказал.
  Анди уже не сомневался, что поможет Вилле. Да и мальчик перестал быть для него ублюдком, ведь он - её брат. Кроме того, молодой человек с удовольствием пару раз общался с маленьким Лами, который хотя теперь и живёт в полной семье, но начал свою жизнь с дома для незаконнорожденных. Поэтому к этой категории населения Альбы отношение у Анди теперь не так категорично, как было несколько месяцев назад.
  Поняла, что она доверилась ему не напрасно, и Вилла.
  - Что ж! Подождём! Может быть, ты придумаешь ещё что-нибудь? - не исключала такой возможности она. Раз Анди взялся ей помочь, значит, продумает все варианты. А вдруг есть другой способ спасения Финиса?
  
  В ближайший день Айне, когда у Виллы был выходной, она отправилась в Ирмию. Решение пришло внезапно. Ещё с вечера она обещала Ригу пообедать с ним, чему молодой человек несказанно обрадовался. В последнее время, видя перемены, произошедшие в ней, он чувствовал, что с девушкой происходит что-то неладное. Он решил, что сейчас ей необходима поддержка. Не важно, что он не знает причин её грустного и потускневшего взгляда, но, во всяком случае, он будет рядом. К тому же, он надеялся, что с Ярном Зундисом она порвала. Об этом по секрету ему шепнул Уир. И хотя Вилла по-прежнему не позволяла Ригу оставаться у себя дома, теперь он навещал её почти каждый день. Правда, за всё это время она ни разу не пожелала остаться с ним наедине. Всегда присутствовал кто-то третий: то Уир, то Тара с малышом, то Нег, который зачастил к ним в гости. А однажды он встретил сестру Вейса с её другом. Риг не сомневался, что у этой молодой девушки роман с невидящим полицейским. Его, конечно, как добропорядочного гражданина Динуса, возмутил этот факт. Он даже хотел обо всём доложить Вейсу, но потом решил, что, если Уир и Вилла в курсе их отношений, то Вейс тоже, наверное, всё знает. Не могут же они скрывать от брата похождения его сестрицы! Ну, а если по какой-либо причине они не рассказали ему об этой связи, то это - на их совести. Во всяком случае, он наушничать не будет.
  Вилла не сомневалась, что Риг донесёт Вейсу о Лине и Анди, но её это не пугало: ведь братец всё знает про свою сестру. И, как это ни странно, он не против её отношений с невидящим полицейским. Лишь бы Риг не вышел на родителей девушки. Но грома с молнией не последовало. Значит, всё обошлось. Правда, однажды она всё-таки не вытерпела и спросила его:
  - Риг, ты рассказал Вейсу о связи Лины и Анди?
  - Нет.
  Девушка очень удивилась, и это отразилось на её лице. От Рига она ждала обратного, и он это понял.
  - Зачем мне ввязываться в это дело? Мне никто не говорил, что этот парень - её любовник. Может быть, он просто её друг?
  Вилла посмотрела на него: он улыбался. Конечно, Риг не верил в то, что говорил. Но почему-то он действительно не донёс. И это было необычно для него. По-видимому, что-то в нём изменилось. Хорошо это или плохо? Она не могла ответить на этот вопрос, но поступок молодого человека ей понравился.
  Нормализовались и отношения с Негом, который деликатно сделал вид, что ничего не знает. И ни разу ни о чём больше её не спросил. Она также старалась вести себя так, как будто ничего не произошло, хотя ей это давалось и нелегко. Порой она смотрела на своего друга и думала: "Как такое может быть? Такой мужественный, честный, весёлый - отличный парень. И гомосексуалист". Не вязались в её голове эти понятия.
  
  Она добралась до Пальты - столицы Ирмии всего за час с небольшим. Аэромобиль двигался в скоростном режиме на высоте тысяча метров, поэтому драконы были не страшны. Впрочем, после летнего похода в Варлеевы скалы её не пугала встреча с ними, несмотря на то, что она, старалась относиться к драконам по-прежнему, как к врагам. Даже, наоборот, её тянуло полететь пониже: а вдруг они появятся! С тех пор, как её уволили из батальона, она больше не встречалась с драконами.
  Пальта - хотя и большой город, но гораздо меньше Динуса. С высоты полёта Вилла сразу же увидела огромный собор, вокруг которого виднелись купола поменьше. Она догадалась, что это и есть резиденция Святейшего Ирмии.
  Родители монаха Алия жили неподалёку. Она снизилась и быстро нашла нужную ей улицу. Припарковавшись рядом с домом, указанном в карточке, которую ей дал монах, она направилась к входной двери. В этот момент оттуда вышел человек: среднего роста статный мужчина лет сорока-пятидесяти, волосы с проседью.
  "Может быть, отец", - предположила она, хотя мужчина совсем и не походил внешне на монаха Алия. Как будто поняв, что она думает о нём, он оглянулся и пристально посмотрел на Виллу. Пронзительный взгляд серых глаз на миг остановил её. В растерянности она смотрела на него.
  - Вы к нам? - наконец, спросил мужчина.
  - Наверное. Это дом родителей монаха Алия? - на всякий случай решила уточнить она. И в этот момент она осознала, что он обратился к ней по-арланийски.
  - Да, - ответил он, внимательно изучая гостью.
  - А Вы, должно быть, его отец?
  - Да.
  "Немногословный папаша", - подумала Вилла.
  И на эти её мысли он ответил:
  - Да.
  "Вот это да! Читает мысли", - теперь она с интересом разглядывала стоявшего перед ней мужчину.
  Он улыбнулся.
  - Ну что стоишь, заходи, - как-то сразу по-монашески перешёл он на "ты", приглашая её войти в дом.
  Вилла миновала небольшую прихожую и очутилась в комнате, которая одновременно была и гостиной и столовой, что было необычно для арланийцев. В Арлании предпочитают не объединять эти два вида комнат, хотя обычно они соседствуют друг с другом. Подкрепившись в одной комнате, гости, да и хозяева тоже, могут перейти в другую, чтобы там уже отдохнуть или в спокойной обстановке, не отвлекаясь на еду, пообщаться друг с другом, развлечься разговорами, телевизором, танцами.
  У плиты хлопотала хозяйка. Увидев незнакомую гостью, она повернулась к ней, поприветствовала кивком головы. Её вопросительный взгляд ожидал разъяснения, которое не замедлило себя ждать.
  - Здравствуйте. Меня зовут Вилла, - представилась девушка, - монах Алий дал мне Ваш адрес и сказал, что я могу сюда приезжать, когда захочу.
  - А..., - женщина обдумывала слова стоявшей перед ней девушки. Или, может быть, она не знает арланийский язык?
  В этот момент дверь распахнулась. На пороге появился сам монах Алий.
  - Здравствуй, мама, - подошёл он прямо к женщине, поцеловав её в щёку. Он говорил по-арланийски.
  - Привет, - приветствовал он Виллу, - вы уже познакомились?
  Вопрос был обращён к обеим женщинам.
  - Что-то вроде..., - Вилла так и не поняла, познакомилась она уже с его матерью или для этого требуется что-то ещё.
  - Понятно..., - почти нараспев заключил он, взглядом оценивая обстановку.
  Удивлённый вид матери говорил Вилле о том, что она была не готова к такому визиту. "Видимо, не часто в их доме бывают девушки, да еще иностранки", - заключила она. И услышала мысленное продолжение: "Всё больше монахини". Она почувствовала внутреннюю улыбку монаха. Внешне же он был серьёзен и спокоен.
  - Моих родителей зовут Пирий и Дана, - обратился он к девушке, - они оба в совершенстве знают арланийский. Так что проблем с языком у вас не будет. Когда-то в молодости они пять лет жили в Арлании, в Титце. Мама училась там, а отец работал инженером на аэромобильном заводе. Кстати, в Титце я и родился. Присаживайся. Сейчас будем пить чай.
  Вилла с удовольствием приняла приглашение и заняла место за столом. Монах Алий сел напротив.
  Его мать по-прежнему была немногословна. Однако она сразу же приготовила им по чашке чая, и душистый самодельный пирог вмиг оказался на столе.
  - Титца..., - вспомнила Вилла город, в который когда-то возили её родители, - моя мама корнями оттуда. Её отец там родился.
  - Да? - удивился монах Алий. - Я этого не знал.
  - Естественно, - засмеялась девушка, - откуда бы ты мог это узнать?
  На что он с загадочной улыбкой ответил:
  - Я думал, что знаю о тебе всё.
  Теперь пришёл её черёд удивляться.
  - Всё? - переспросила она.
  - Да, всё.
  В этот момент в гостиную вошёл отец монаха Алия и присоединился к ним за столом, на котором вскоре появились ещё две чашки. Дана села рядом со своим мужем. Она с интересом разглядывала девушку.
  - Так вот ты какая! - наконец, произнесла она.
  - Какая? - не поняла Вилла.
  - Первая женщина-драконобой, - объяснила Дана, - мы много слышали о тебе.
  - Видели по телевизору? - уточнила девушка.
  - Нет, мы не смотрим телевизор.
  - Почему? - в её голове не укладывалось, как можно не смотреть телевизор.
  - А что там хорошего показывают? Глупость всякая. Сплетни да сплошные представления, которые выдаются за экспромт. Всё разыгрывается по сценарию, цель которого направить мысли людей в одно конкретное русло. Такие же фильмы: служат одной цели.
  - Какой? - Вилла никогда не думала о средствах массовой информации в таком ракурсе.
  - Отвлечь человека от познания мира и самого себя.
  - Что вы? - девушке было трудно общаться с родителями монаха Алия на "ты", - существует много познавательных программ, которые как раз и помогают изучать мир и рассказывают о человеке.
  - О его душе? Разве они что-нибудь говорят о душе человека, о душе Альбы? О том, что такое дух?
  Мужчины молчали, хотя оба внимательно слушали разговор женщин.
  - Есть и религиозные программы, в которых рассказывается о Богах, о святых и бодхисатвах, иногда даже о монастырях, - не сдавалась Вилла.
  - То, что человек со стороны, не знакомый с духом монастырей, думает обо всём этом, может быть далеко от действительности.
  - Конечно, - подтвердила Вилла, вспомнив, какое впечатление на неё произвела поездка на Север. Ничего подобного она никогда не видела ни по телевизору, ни в компьютерной сети.
  - Но основную часть информации альбийцы получают именно посредством телевидения, - настаивала на пользе этого средства массовой информации девушка.
  - Ну, да, они учатся, как удовлетворять все свои желания и капризы, - спокойно продолжала объяснение Дана, - ведь именно этому и служат все или почти все телепередачи: научить человека максимально получать от жизни удовольствие. Кроме того, многие передачи и фильмы сами - источник удовольствия. Помнишь, правило древних правителей: Чтобы в государстве был порядок, и люди чтили своего царя, им надо дать всего лишь хлеба и зрелищ. Так и сейчас: правительства по-прежнему затыкают людям рот разнообразной едой и подсовывают самые разные зрелища, шоу, карнавалы. Лишь бы те не думали. Лишь бы были довольны существующим порядком вещей. Лишь бы не вспоминали о своей душе.
  Вилла задумалась. В чём-то она была согласна с Даной. Ей тоже частенько телевидение казалось неинтересным, пустым и скучным. В фильмах стандартный счастливый конец - это, когда главный герой богат, любит сам, и любим красоткой с фигурой, одинаковой у всех артисток. Конечно, поощряется, если при этом он ещё смел, решителен, честен. Ну а если в борьбе с терроризмом, с еретиками или в какой-нибудь войне, он убьёт кучу людей, так он просто - национальный герой. А шоу? Сплошное жевание одних и тех же проблем: дети-родители, что надеть на праздник и как сделать так, чтобы парень тебя заметил. Но ведь существуют ещё и новости! Разве не должен человек знать, что творится на планете? Об этом она и спросила Дану.
  - А ты уверена, что получаешь правильную информацию? Или освещённую со всех сторон, а не только с одной стороны?
  - Это как? - переспросила Вилла.
  На этот раз ответил отец:
  - Помнишь недавний теракт в Ирмии, когда террористы-камикадзе захватили аэролёт и взорвали его? Наше телевидение, конечно, преподнесло это событие, как национальную трагедию. Много говорилось о материальной помощи родственникам погибших. В стране даже был объявлен траур. Все правоохранительные силы были брошены на расследование этого происшествия. Ваше телевидение затронуло этот случай вскользь, всего лишь выразив соболезнования погибшим. А вот телевидение заокеанских стран сообщило своим жителям о том, что правительство Ирмии не в состоянии обеспечить безопасность своих граждан, оно даже не способно выплатить достаточную денежную компенсацию. Кроме того, оказывается, в нашей стране не хватает полицейских и плохо работает Служба надзора. То есть они преподнесли ту же информацию, но так, чтобы их граждане были уверены, что в Ирмии жить небезопасно. В то время как в самой Ирмии, наоборот, события освещались так, чтобы каждому жителю этой страны было ясно, что, несмотря на испытания, правительство заботится о своих гражданах и делает всё возможное, чтобы найти преступников и их пособников. И ни слова о том, как люди с бомбой смогли проникнуть на аэролёт.
  - Достаточно политики, - вмешался монах Алий. Чай уже был допит. И он пригласил девушку посетить главный собор Ирмии.
  Вскоре они входили в высокие старинные ворота окружённого белыми каменными стенами города-монастыря, за которыми виднелись разноцветные купола множества храмов.
  Архитектура собора и церквей отличалась от таковой в Арлании. Если на родине Виллы в монастырях был, как правило, один, но большой собор, то здесь главный собор страны был значительно меньше собора монастыря Љ 1 в Динусе, но зато вокруг было множество церквей с небольшими луковками-куполами. Монах Алий объяснил, что все эти церкви посвящены каким-либо святым или бодхисатвам.
  Вилла спросила, чем же отличаются святые и бодхисатвы.
  - Почти ничем, - ответил Алий, - и те и другие достигли уровня святости. Но бодхисатвы чаще возвращаются на Альбу в отличие от святых. Последние предпочитают помогать альбийцам из заоблачных вершин рая. Хотя, говорят, они могут вернуться прямо в своём теле. Бодхисатвы же используют перевоплощения.
  Главный собор был посвящён Великому Верну. В Ирмии, также как и в Арлании, больше всего чествуют именно этого Бога. Внутри собора повсюду также было сплошное золото с серебром, разбавленное настенной живописью, которая, как и в монастырях Динуса, и отдалённо не отражала истинный облик Великих Братьев.
  Когда главный Жрец храма читал отрывок из Великой Книги, девушка стояла, как вкопанная, подражая окружающим её монахам. Но слова на ирмийском языке были не понятны ей. Она не выучила этот язык. Решение навестить монаха Алия пришло неожиданно сегодня утром, когда Вилла проснулась и впервые за последние несколько месяцев отчётливо увидела Хранителя. Именно он ей и сказал, чтобы сегодня она ехала сюда. Девушка тут же согласилась. Она может отказать монаху-призраку, но не Хранителю, которому так обрадовалась, что с ходу мысленно уткнулась в его белое оперение. Он засмеялся, как от щекотки. Его тихий смех был подобен звону ручейка. Она же наполнилась спокойной, тихой радостью, которой ей так не хватало в последнее время.
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"