Звонок был настойчивым, но не нахальным. Длительным, но не слишком, уверенным, но при этом не требовательным. Забавно, по характеру звонка легко можно определить по какому делу пришел человек. Нет, не буквально, конечно, но все же звонок звонку рознь. Бывает он робким и неуверенным, бывает ленивым, бывает торопливым. Или вот таким, как сейчас - чувствуется, что человек пришел по делу. Так звонят почтальоны, сантехники или доставщики из службы рассылки.
Заспанно зевая, Лев Николаевич поймал ногами тапки и пошел открывать.
- Вам телеграмма, - парнишка вручил бланк, и его ботинки быстро застучали по ступенькам, спеша к выходу.
Телеграмма - почти забытое слово. Что-то из прошлого века. Лев Николаевич постарался припомнить, когда последний раз получал телеграмму и не смог. В век повсеместного распространения компьютеров и мобильных телефонов телеграмма была чем-то неуместным, архаичным и нецелесообразным. Надо же, кто-то не поленился отправиться на телеграф, чтобы послать ему сообщение. Лев Николаевич развернул бланк и прочел.
"ОНИ СОШЛИСЬ ВОДА И КАМЕНЬ СТИХИ И ПРОЗА ЛЕД И ПЛАМЕНЬ ТЧК"
Лев Николаевич недоуменно пожал плечами. Стоило его будить, чтобы сообщить то, что знакомо с детства? Кто-то решил процитировать ему строки из "Евгения Онегина"?
Что это? Чья-то глупая шутка? Тогда, надо признаться, она очень странная. Кто-то не поленился пойти на телеграф, чтобы отправить ему это сообщение. Странно.
Лев Николаевич покрутил в руках телеграмму, не зная что с ней делать, и, засунув ее за зеркало, отправился готовить завтрак. Раз уж все равно проснулся. А мог бы еще полчаса поспать, а то и час. После ночного дежурства поспать до обеда не возбраняется. Более того - это желательно, потому как сон такая же необходимая составляющая нашей жизни, как и бодрствование. Но, раз уж проснулся, то искать убежавший сон, такое же бесперспективное занятие, как ждать прошлогодний снег.
Снег, в этом году его выпало немало. Зима расщедрилась и решила выполнить норму по снегопадам, восполняя недоборы предыдущих лет, а может, и, занимая осадки у года последующего. Вот и сейчас. Лев Николаевич посмотрел в окно - пушистые хлопья медленно падали на землю и даже мороз не был для них помехой.
Что ж, Лев Николаевич потер руки, раз он проснулся и позавтракал, не пора ли выполнять программу выходного дня? Он накинул меховую куртку, проверил с собой ли магнитная карточка и, насвистывая арию Ленского, вышел в подъезд. Выходной день начинался с пополнения продовольственных запасов.
Лев Николаевич был одинок, несмотря на свои почти тридцать, что являлось постоянной темой для разговоров медицинских сестер. Впрочем, будь он женат, темы для разговора все равно нашлись бы, не надо иметь по этому поводу необоснованных заблуждений.
Дверь хлопнула за спиной, порыв ветра заставил Льва прищуриться и поднять воротник. В такую погоду лучше сидеть дома.
- Семеныч прибавь.
- Куда там, и так на полную.
"Вот ведь люди, работают. И никакой мороз им не помеха", - подумал Лев Николаевич.
К шипению газового резака, которым рабочие резали трубу, прибавлялось шипение снежинок, плавящихся в жарком пламени и падающих на разогретую трубу. Струйка воды сбегала на ступеньки лестницы, застывая там льдом, который прикрывал падающий снег.
Лев Николаевич засмотрелся на пламя и брызжущие искры и наступил на заледеневшие каменные ступеньки. Закон всемирного тяготения одинаково приемлем для всех. Ноги Льва поехали и он упал, как следует приложившись затылком об утоптанный снег. Будь наледь чуть длиннее, он ударился бы головой о ступени.
Искры посыпались из глаз Льва Николаевича. Проходящая мимо сердобольная старушка заохала и бросилась его поднимать.
- Все в порядке, бабушка, - Лев отстранил старушку рукой и сел на ступенях. Порядок был довольно относительный. Он чуть было не попал к себе на работу раньше положенного, вот только не так, как попадает туда обычно, а в качестве пациента. Искры, сыплющиеся из глаз, стали поменьше. Лев ощупал затылок, шишка обещала быть немалой.
Если бы не странная телеграмма, которая разбудила его раньше.... Пойди он за покупками на полчаса позже, как и собирался первоначально, наледь успела бы образоваться более длинная.
Лев похолодел. Но не окружающий мороз был тому причиной. Осознание того, что его жизнь могла закончиться сегодня. Всего лишь через полчаса. "Они сошлись вода и камень...".
- Как Вы, молодой человек? - старушка не уходила. Она стояла неподалеку, ожидая пока Лев придет в себя.
- Спасибо, все хорошо, - Лев поднялся, придерживаясь рукой за стену.
- Безобразие. Надо немедленно сказать дворнику, чтобы посыпал ступени.
- Да-да, непременно.
"Они сошлись, вода и камень", - Лев Николаевич обернулся посмотреть на замерших рабочих, - "и лед и пламень".
Мурашки пробежали по его спине, заставив поднять глаза к небу и замереть в немом вопросе.
Дворник появился через пять минут, в последнее время с этим не было проблем. По крайней мере, они были не такими, как раньше.
А Лев все продолжал стоять и смотреть в сыплющее снег небо. Наконец, он стряхнул оцепенение и отправился, как и планировал, пополнять свои продовольственные запасы. Гадая по дороге, что послужило причиной такого странного совпадения.
Шишка на голове врача предоставила немало поводов для разговоров младшего медицинского персонала. Тем более что Лев Николаевич не спешил просветить коллег по работе по поводу причины ее появления. Позволив тем самым, появляться версиям произошедшего самопроизвольно. Они разнились, ветвясь в диапазоне от бытового, до разной степени романтического. Приверженцами последнего были молоденькие медсестры и усатый балагур Петр Фомич. Остальные же придерживались более приземленных версии. Что случилось на самом деле, не угадал никто.
Почему Лев никому не рассказал о произошедшем? Без рассказа о телеграмме история казалась ему куцей и прозаически неинтересной. Вместе же с ним она обрастала неким мистическим ореолом и вместе с тем приобретала черты недостоверности. Проще говоря, Лев Николаевич опасался, что ему не поверят. Нет, он, конечно, мог предъявить телеграмму. Вот только все это могли принять за шутку - его шутку. Льву же этого не хотелось.
Неделя прошла спокойно. Шишка на голове Льва Николаевича сходила на нет, лишь иногда напоминая о необычном происшествии, послужившем причиной ее появления. Тем временем наступил день выходной для всех, кто не был связан графиками дежурств. Льву Николаевичу же подошло время заступать на ночное дежурство.
Дежурной сестрой заступала Анна Митрофановна. Женщина возраста преклонного, полная и веселая. Полная того оптимизма, который часто присущ медицинским работникам. И основан на фатальной неизбежности перемен, какими бы они ни были.
Анна Митрофановна заварила чай и достала принесенные из дома пироги. Подкармливать Льва Николаевича она считала своей прямой обязанностью.
- Как твоя шишка, Левушка? Давай посмотрю.
Среди всего персонала больницы так Льва Николаевича называла только она. Не злоупотребляя этим, и при посторонних держась подчеркнуто официально.
- Да что Вы, Анна Митрофановна, все нормально.
- Так и не скажешь, где ты ее набил?
Лев вздохнул: "Митрофановна, а пироги сегодня с чем"?
- Ох, умеешь ты зубы заговаривать. С капустой. Жениться тебе надо. Жена-то пирогами почаще баловать будет.
- Не нашел пока такую как Вы, Анна Митрофановна.
Митрофановна качала головой. Разговор это повторялся не первый десяток раз и приобрел форму ритуала. Несмотря на несколько быстротечных романов, выбрать спутницу жизни Лев Николаевич так пока и не успел.
- Вот Людочка из соседнего отделения - очень хорошая девушка.
Дверной звонок прервал ее очередную попытку сосватать Льву Николаевичу невесту.
- Кого это там принесло? Может со скорой? - Митрофановна поднялась, отставив недопитый чай, - Пойду, посмотрю.
Вернулась она через минуту.
- Лев Николаевич, это Вас.
Судя по всему, пожаловал кто-то посторонний. Лев вышел к двери, гадая, кто мог его спрашивать. Молодой парнишка сходу протянул ему бланк: "Вам телеграмма".
Не ожидая ответа, паренек оседлал скутер и отправился восвояси. Лев Николаевич удивлено смотрел вслед удаляющемуся скутеру, зажав в руке телеграмму. Развернул он ее лишь, когда скутер скрылся за поворотом.
"В ТЕМНОЕ ВРЕМЯ СУТОК ЗПТ КОГДА СИЛЫ ТЬМЫ ВЛАСТВУЮТ БЕЗРАЗДЕЛЬНО ОПАСАЙТЕСЬ ВЫХОДИТЬ ИЗ ДОМА И ДЕРЖИТЕСЬ ПОДАЛЬШЕ ОТ ТОРФЯНЫХ БОЛОТ ТЧК"
Лев Николаевич недоумевая, перечитал телеграмму еще раз, а затем еще. Зачем? Текст был знаком ему наизусть. "Собаку Баскервилей" Конан Дойля он неоднократно читал и смотрел снятый по ней фильм. Но, причем здесь спрашивается, торфяные болота?
- Что случилось, Левушка? - Анна Митрофановна смотрела на побледневшее лицо доктора. Переводя взгляд на зажатую у него в руке телеграмму.
Наконец, она потянула к себе бланк и, развернув его, углубилась в чтение.
- Ну, и шутники. Это же надо такое придумать.
- Да, действительно, - согласился Лев Николаевич. Если бы не телеграмма, что он получил несколько дней назад, он думал бы точно так же. А сейчас? Смутные сомнения пытались закрасться в душу. Но, причем здесь все-таки торфяные болота?
Дежурство проходило на удивление спокойно. Лишь однажды скорая доставила поцарапанного гражданина, который возвращаясь домой впотьмах, побрался с велосипеда.
Смазав раны и проверив конечности на отсутствие переломов, гражданина отправили домой - госпитализация ему не требовалась. Вот и все, что успело произойти до трех часов ночи.
В три зазвонил телефон.
- Лев, привет. Сегодня ты на дежурстве? - Звонила Светлана - заведующая из соседнего отделения, - У нас около свалки кто-то возится. Ты не мог бы пойти посмотреть?
Холодок пробежал по спине Льва Николаевича. "Не выходите в ночное время из дома...".
- Верочка хотела вызвать милицию. А вдруг там просто коты? - продолжала Светлана, - Посмотришь?
Хотелось сказать - нет. С другой стороны, он мужчина. Вдруг, действительно - коты. Кому нужна их свалка?
- Посмотрю.
Лев положил трубку.
- Что-то ты бледный Лев Николаевич. Что там случилось? - Анна Митрофановна смотрела с подозрением.
- Мелочи. Не бери в голову, Митрофановна. Я сейчас.
Лев Николаевич вернулся за курткой. Морозы отступили, но зима есть зима. Теплая погода зимой, совсем не то же самое, что теплая погода летом.
- Пройдусь немного. Анна Митрофановна, дверь не закрывайте, я быстро.
Лев вышел на крыльцо, остановился, вдохнул пахнущий свежестью воздух.
"В темное время суток не выходите из дома". Лев Николаевич потряс головой, отгоняя наваждение. Кто ему прислал эту телеграмму? И зачем?
Неприятный холодок пробежал по его спине.
Дверь скрипнула. Анна Митрофановна выглянула, привлеченная звуком.
- Что, Левушка, вернулся? Забыл что?
- Забыл, - Лев Николаевич обвел коридор взглядом и, прихватив забытый кем-то костыль, вернулся к двери, - коты расшалились.
Анна Митрофановна покачала участливо головой.
- Жениться тебе надо, тогда и мысли дурные лезть в голову не будут, - проговорила она вслед.
Лев ее уже не слышал. Вооружившись костылем, он направился к свалке.
"И вовсе здесь нет никаких торфяных болот", - успокаивал он сам себя, - "но телеграмма все равно странная".
Искаженные тени падали на снег, придавая картине окружающего мира некую абстрактность. Или это воображение у Льва Николаевича разыгралось, привнося в окружающую действительность мистический элемент? Ночью и кошка - тигр. Это все странная телеграмма. Отбросив сомнения, Лев бодрым шагом двинулся к свалке.
За металлическим баком, в самом деле, кто-то был. Бак покачивался, из-за него доносились шебуршение и стук. Если это коты, то их не менее десятка, и толкают они бак как-то очень согласованно.
Мурашки пробежали по спине Льва Николаевича, перехватив костыль, он стукнул им по баку.
Звуки прекратились, замерев на секунду, и почти сразу крупный рыжий пес, выскочил из-за баков и с рычанием бросился на врача. Зубы клацнули, впиваясь в костыль. Лев похолодел, крепче вцепляясь в свое импровизированное оружие. От рычащего зверя его отделяло меньше метра. Дворняга, правда, крупная. Пес был беспородным, тем не менее, зубы всегда зубы и вцепись они сейчас в руку или ногу Льва Николаевича травм бы ему не избежать. Очень серьезных травм. Собака с рычанием грызла ручку костыля, дергая его во все стороны в попытке добраться до человека.
Что заставило в четвероногом друге человека проснуться первобытный инстинкт хищника? Инстинкт? Нет, это что-то большее - хищник не нападает без необходимости.
Лев потянул костыль на себя, пес не отцеплялся. Упершись всеми четырьмя лапами, он с упорством грыз ручку костыля.
Человек был больше. Упираясь ногами в утрамбованный снег, Лев тащил за собой рычащего зверя, пытаясь сообразить, как ему быть дальше. Обычное хладнокровие вернулось к нему, заставив думать и искать варианты. Как на заре цивилизации, когда человеку приходилось встречаться со зверем лицом к лицу, точнее, лицом к морде. И вся судьба рода человеческого зависела от сообразительности. Сообразительность не подвела. "Не подведет и сейчас" - подумал Лев и, распахнув дверь, затолкнул собаку в сарай для инвентаря, где хранились инструменты для уборки снега.
Захлопнув дверь, Лев Николаевич сел прямо на снег. Сердце учащенно билось, выдавая какой-то нереально ломаный ритм, руки мелко подрагивали.
"Типичная реакция на выброс адреналина", - подумал Лев и рассмеялся, - "вот тебе и торфяные болота. А собака-то напротив Баскервильской подкачала. Но, погрызть могла серьезно".
От соседнего здания бежала Светлана. Вслед за ней спешила медсестра Верочка, прихватив пальто: "Светлана Александровна, замерзнете"!
Света махнула рукой и, подбежав, застыла около Льва Николаевича.
- Лева, как ты?
Лев поднял обгрызенный костыль: "Нормально".
- Я и представить себе не могла, что здесь такое. Давай я тебя провожу.
- Лева, а пойдем к нам чай пить, - предложила Светлана.
- Вообще-то, я на дежурстве, - чай бы он попил с удовольствием, вот только не сейчас.
- Тогда после дежурства приходи.
- Верочка, позвони в ветеринарную службу, - попросила Светлана, - пусть приедут, посмотрят, что там с этой собакой.
- Вообще-то, я собак люблю, - почему-то добавил Лев немного не в тему.
- Пойдем, я провожу тебя, - повторила Светлана, помогая ему подняться.
- Ничего не случилась, я прекрасно дойду, - возразил Лев Николаевич.
Дрожь отступила, лишь предательская слабость, как расплата за потраченные силы давала о себе знать.
- И не возражай. Надо тебя осмотреть, собака могла тебя покусать.
Могла, вполне могла. Если бы не так удачно прихваченный костыль, который стал ее жертвой.... Если бы не странная телеграмма, что заставила Льва, споткнувшись на пороге, вернуться и прихватить его с собой.
Чай пили у Анны Митрофановны. Светлана и Верочка ахали, рассказывая о происшествии, чуть было не окончившемся трагически. Минут через пятнадцать они заторопились - у них тоже было дежурство. Форсмажер форсмажером, а дежурство никто не отменял.
- Лева, ты заходи, если что, - сказала перед уходом Светлана.
Анна Митрофановна охала и ахала, спросила, не надо ли вызвать смену. И услышав отказ, предложила Льву Николаевичу прилечь, обещав разбудить, если что. Кто бы мог подумать.
Тайна телеграмм не давала Льву Николаевичу покоя. Дважды он смог миновать серьезную опасность благодаря этим странным предупреждениям. В поисках ответа он отправился на центральный телеграф, но там ему помочь ничем не смогли. Кто отправлял эти телеграммы, они не помнили.
Тайна эта так и оставалась бы тайной, если бы недели через две после случая с собакой Лев Николаевич не получил письмо которое что-то объяснило, если не запутало окончательно.
"Здравствуйте, уважаемый подопечный. Вот и пришло для меня время с Вами попрощаться. Знаю, что писать Вам не должен, но теперь уже все равно. Нам запрещено вмешиваться в дела людей так буквально. Но, не предупредить Вас я не мог. В чем-то мы похожи, Вы тоже, порой, даете людям второй шанс, спасая им жизнь. Пусть он будет и у Вас. Содержание моих телеграмм Вам, без сомнения, знакомо. Увы, даже такая завуалированная подсказка была сочтена чрезмерным вмешательством. Меня отзывают. На прощание скажу Вам, что в ближайшем будущем Вас не ожидают более, подобные испытания. Если, конечно, все пойдет так, как должно. Живите и будьте счастливы.
Да, небольшой совет: К Свете присмотритесь повнимательнее. Право, она того стоит".
Лев Николаевич просидел в раздумьях до вечера, перечитывая письмо и смотря на падающий за окном снег.
Тридцать лет. Ни семьи, ни детей. Что останется после него на этой земле кроме доброй памяти? Он надеется, что доброй. Работа - это хорошо, с работой у него все в порядке. А вот все остальное? То, что откладывалось и откладывалось на потом. На потом? Каким оно будет это "потом"? Лучше перенести его на сейчас.
Лев достал телефон и набрал номер Светланы Александровны.
- Света, как Вы смотрите на то, чтобы встретиться?