Вот как у него это получается, а? С одной стороны, действительно можно поколение "нулевых" манифестировать его фильмами, спроси каждого второго хипстера, кто его любимый режиссер, и с вероятностью 9 к 1, он назовет Гондри. Формалист и пижон со странным чувством юмора. Снимает неряшливо, беспорядочно где-то, даже бизаррно в частностях, при этом на выходе все гладко, цельно, деталька к детальке, образы приятно щелкают, и тикает его киночасовой механизм. С другой, возможно, именно эта его дуанелевская дурашливость и приторная трогательность помогает ему иногда аккуратно скальпелем доставать до самых сердечных зрительских глубин. Он всегда заигрывается, порой минут 20-30 в фильмах бежит на месте, и вдруг сворачивает в сторону, и оказывается, это ты как идиот стоял на месте, а фильм двигался как по хронометру, только хронометр не твой, а режиссера, а у Гондри свое время, и за это время его можно ненавидеть, а можно любить. Он раздражает своим дуракавалянием, умиляет плюшевыми чувствами, и заставляет молчать твою душу в финале лучших своих фильмов (числом - двух). В кафкианском визуальном стиле дети играются в отношения, но при верной расфокусировке паззл раскладывается из подросткового паточного романтизма в чистую человеческую драму и даже трагедию. Вот если кто не видел ни одного его фильма, ему легко показать на пальцах, в чем весь пойнт его каруселей. Представьте на минуту, что "Вечного сияния чистого разума" не существует в природе. Представили? А теперь попробуйте представить вместе на экране Джима Керри (!) и Кейт Уинслет (!!), и чтобы они любили друг друга. Смогли? Сложно, правда? Какие-то они разные совсем, стекло и золото, пластиковое ожерелье на изысканном бархате. Не склеиваются рядом, отталкиваются. Или вот, если не видели "Науку сна", представьте, что между Шарлоттой Генсбур и Гаэлем Гарсиа Берналем романтические отношения или хотя бы дружба? Это невозможно ведь, глупо, чувство, что ваше воображение играет роль нелепого пижонистого театрального режиссера, решившего, что ему все можно, даже то, что нельзя. А у Гондри получается склеивать несклеиваемое, он правда какой-то волшебник. Ты веришь в то, что на экране, хотя он даже не позаботился о том, чтобы скрыть швы, все пассы заметны, волшебная палочка не выпадает из рук, двойное дно у ящичков периодически отваливается. И все равно все работает, из кукол получаются человечки, из фантов чистые чувства, из парафиновых домиков настоящая любовь. Да, "Наука сна" это тоже своеобразное, но типичное ми-ми-ми, постоянно флиртует со зрителями, хочет нравиться. Но в случае с "Наукой" как раз все это ми-ми-ми в голове одного ненормального, с настоящим расстройством психики, мальчика, и это ми-ми-ми только мешает ему нормально разговаривать с девушкой и уж тем более объясняться в любви. Гондри намеренно весь свой арсенал визуального кудесника делегирует персонажу, при этом оставляя себе простор и дистанцию рисовать акварельки на свежем воздухе с этим же персонажем в главной роли и понравившейся ему соседкой. Изначально герой Берналя живет в своем мире, его воображение замкнуто на себя, "я" в постоянном коротком замыкании. Это душный мир кошмара, там буквально нечем дышать, все кажется искусственным, мир одинокого человека, самому себе не признающегося в том, как он сам себе осточертел. Вечный, казалось бы, мир Мишеля Гондри, смешливый, страшный, головокружительный и неприятно-искусственный, который восхищает, но которого хочется бежать - мир "одрадека" (http://www.kafka.ru/rasskasy/read/zabota). В "Науке" Гондри размыкает контакты, и силой бросает безумного интроверта Берналя в коммуникацию с героиней Генсбур. Они да, отталкиваются, кружатся вокруг да около, но уже не желая возвращаться в свои собственные склепы, начинают все-таки притягиваться. И пусть ми-ми-ми, пусть вечные кролики из шляпы фокусника и сахарная вата, и бла-бла-бла случайных слов, непересекающихся диалогов, точно за всех персонажей говорит генератор случайных чисел - Гондри снимает все же одни из лучших фильмов о любви.