Афанасьев Александр : другие произведения.

Сожженные мосты ч5

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
  • Аннотация:
    Вышло на бумаге, снес


Это наш день, мы узнали его

По расположению звезд

Знаки огня и воды

Взгляды Богов

И вот мы делаем шаг

На недостроенный мост

Мы поверили звездам

И каждый кричит - я готов!

Виктор Цой

  
   Сожженные мосты
   Часть 5
   Рокош
  
   03 июля 2002 года
   Варшава, царство Польское
   Старо Място
  
   Хвала Иезусу, еще не все общественные кабины были разграблены озверевшим быдлом.
   Десять гудков - каждый отдается в груди ударом сердца.
   - Стрелец.
   Мелодия русского гимна - волнующая, величественная. Только Россия может прекратить все это безумие.
   - Слушаю вас, Стрелец.
   - Здание штаба Висленского военного округа взорвано, похоже на взрыв на набережной, очень сильный, часть фасада обвалилась, но коробка цела. Здание штаба Варшавского военного округа цело, над ним красно-белый флаг.
   В трубке - слышимость отличная - раздается скрип пера по бумаге.
   - Принято, дальше.
   - На мосту Александра Четвертого - пост ВНОС*. Не менее десяти человек, у них приборы наблюдения и как минимум два переносных ЗРК. На основных улицах - бронетранспортеры, боевые машины пехоты, опознавательный знак тот же самый - бело-красный флаг или флажок. Русло над Вислой простреливается, если вертолеты с десантом пойдут там - они попадут под перекрестный огонь. На крышах - посты наблюдения, возможно тоже с ПЗРК, точнее установить не удалось. Больше ничего установить не удалось.
   - Принято. В городе есть полиция?
   - Если где-то и сопротивляется - то я этого не видел. На улицах есть расстрелянные полицейские машины, повешенные полицейские.
   - На улицах много гражданских?
   - Достаточно, никто не работает. У многих оружие, раздают спиртное.
   - Хорошо. Сообщаю вам пароль - эхо, повторите.
   - Эхо**.
   - Верно. Приказываю воспользоваться паролем, если вы столкнетесь с казаками или частями воздушно-десантных войск. Но будьте осторожны, мы не смогли сообщить этот пароль всем.
   - Вас понял, эхо.
   - Следующий сеанс связи - завтра в одиннадцать ноль-ноль по вашему часовому поясу. До этого момента - приказываю выжить.
   - Вас понял.
   Полковник кашлянул
   - Удачи...
   - Удача нужна неудачникам. Нам нужна победа - ответил граф.
   Так отвечал обычно на пожелание удачи командир их полка.
   Положив трубку на рычаг, он быстрым шагом пошел прочь, свернул во двор, там побежал, побежал в обратную сторону, ища, где бы найти хороший наблюдательный пункт. Его он нашел - одна из подъездных дверей старого дома была распахнута настежь, очевидно - после грабежа. Граф крадучись, держа руку на пистолете, вошел в парадное, поднялся на первый этаж - мутное, из цветного стекла остекление выходило на улицу, глянул - и отшатнулся.
   Совсем недалеко от телефонной кабины, откуда он звонил - стоял большой белый фургон. Когда он подходил звонить - его там не было.
   Значит - кто-то все же сохранил порядок в этом хаосе и бардаке. Еще немного - и его бы взяли. Надо быть осторожнее.
  
   В районе Саска Кепа, куда он добрался пешком - граф угнал машину. Это был старый и дряхлый универсал ФИАТ-1500 с глухими боковинами кузова, когда то производившийся здесь по лицензии, настолько старый и дряхлый, что на него никто не обращал внимания. И противоугонки на нем не должно было быть, а если и была - то несложная. Кому нужна такая рухлядь? Какое-то время он шатался рядом, посматривая - не нужна ли кому машина, потом понял - не нужна. У старых машин этого типа была поворотная форточка, на ней был замок, простенький, который приклеивался к стеклу на клею. Чтобы открыть поворотную форточку, достаточно было некоторое время греть это место, где с обратной стороны стекла приклеен замок, хотя бы зажигалкой - а потом сильно надавить. Граф так и сделал, просунул руку, дотянулся до замка и открыл дверь. Здесь, на окраине народа было немного, все спешили в центр, и на него особо внимания никто не обратил.
   Ключи он нашел, как он и ожидал за солнцезащитным козырьком - машина была служебная, принадлежала какой-то фирме, торгующей продуктами. Такие обычно не сильно берегут, страхуют от угона и все.
   Двигатель завелся сразу.
   Хоть он и мало имел опыта в таких делах - он все равно сделал то, что и нужно было сделать. Пистолет он передвинул на живот, заткнув за ремень, чтобы можно было выхватить и сразу стрелять. Автомат со снятым предохранителем - здесь он маленький и менее удобен, чем у Калашникова, хотя богемский автомат скопирован с него - он положил себе на колени так, что ствол опирался на опущенное почти до предела боковое стекло. Левую руку он положил на руль поверх ствола - немного неудобно, но зато она не дает стволу соскользнуть - и если придется стрелять - рука зафиксирует ствол автомата, сделав стрельбу относительно точной. В таком виде - а так ныне в Варшаве многие ездили - он выехал к своему поместью.
  
   ФИАТ он остановил, когда до поместья было километра три, свернул с дороги и немного отъехал, чтобы незаметно было. Тут была лесополоса, потом поле - а потом начинался парк, он был большим и отец запретил его вырубать, чтобы что-то посадить. Парк при их усадьбе был площадью несколько гектаров, и там росли грибы.
   Перед тем как уйти - он сунулся ради интереса в багажное отделение машины, и с удивлением обнаружил там кондитерские изделия. Машина видимо принадлежала фирме, которая торговала сделанными вручную пирожными и тортами на заказ и с доставкой их заказчикам. Нормально поесть в последнее время ему никак не удавалось, кусок булки не еда, да и это тоже... ладно. Он с подозрением принюхался, мазнул пальцем - вроде как не испортились еще. Следующие двадцать минут граф занимался тем, что набивал желудок - военные никогда не отказываются от съестного, потому что черт его знает, когда возможность поесть представится еще. Он съел несколько пирожных с яичным кремом и больше половины торта, предназначенного для какого-то именинника - только тогда почувствовал себя насытившимся. Жаль - но торт это такая вещь, что с собой его взять... затруднительно, но может, придется еще сюда вернуться. С этой мыслью граф тщательно закрыл и запер машину - и бодро пошел лесополосой, не выглядывая ни в поле, ни на дорогу.
   Лесополоса была польской, даже европейской - чистенькой, не такой как в России. Все дело в том, что в Европе топят собираемым валежником - а в России просто рубят деревья на дрова, валежник же никто не убирает. Почти сразу на пути ему попалась лиса - лис здесь было много, они были сытыми и наглыми, потому что выходили питаться к дороге выброшенными объедками и еще умудрялись открывать крышки и растаскивать мусорные контейнеры, тоже ища съестное. Увидев человека и учуяв металлический аромат оружия и оружейной смазки - лиса фыркнула с досады и неспешно потрусила прочь. Переждет, отлежится в поле - и опять к дороге выйдет.
   Лиса-лисичка, лиса - сестричка.
   Этому тоже учил его старый Бронислав, он хоть и был охотником и егерем - но он учил молодого графа любить природу и не разорять ничего без необходимости, будь то муравейник в лесу, птичье гнездо или целая страна, где ты живешь. Жаль, что на каждого в детстве не нашлось своего Бронислава.
   Лесополоса перешла в парк - и это было заметно, деревья одного роста, посаженные по линейке, уступили место столетним великанам и молодой подрости. За парком никто не ухаживал, у Бронислава и двоих других слуг хватало сил только на парк перед домом - и парк превратился в лес, росший, как ему вздумается.
   С графом Ежи Комаровским в этом лесу не стоил связываться. Даже очень подготовленный человек, скорее всего, проиграл бы схватку - потому что граф считай, вырос в этом лесу, на летних каникулах он жил в нем, знал все его тайные тропы и всех его жителей. А другие люди, кроме Бронислава - были в этом лесу чужими.
   Первого он обнаружил на самом краю леса, тот отошел облегчиться. Граф его никогда не видел - здоровый дурномясый детина, но повязка на рукаве сказала ему все, что он хотел знать.
   Прислонив винтовку к дереву, детина снял штаны и присел. Облегчился, подтерся лопухом, протянул руку за винтовкой - а винтовки уже не было. Обернулся, еще толком не застегнув штаны - и получил страшный удар по голове, отчего свалился прямо в наделанную им кучу.
   Старая не дышать, граф наскоро обыскал его, пистолета не было, но было целых два ножа, оба складных и по виду новых, небольшой светодиодный фонарь, тоже новый, запасная обойма для винтовки и несколько пачек хороших целевых патронов. Конечно же, богемские Селье и Бело, другого ждать глупо. Покончив с обыском, граф отпорол с его штанов достаточной длины и ширины полосу ткани и связал не пришедшему в себя детине руки. Потом оторвал еще одну полосу - и связал ноги. Третьей полосой он завязал ему рот - скверно - но и так сойдет. Потом он, поднапрягшись, перекатил здоровенную тушу в сторону - все-таки человек и лежать ему в дерьме не стоит.
   Потом он осмотрел трофейную винтовку, которая ему досталось. Богемская, ZK-383, целевая, под русский патрон от мосинки. Специальная, русского заказа, потому что ложе сделано спортивным, массивным, по типу Драгунова, как сейчас и токаревки и федоровки переделывают, для единообразия. Винтовка была тяжелая, больше четырех килограммов - но это для точной стрельбы и хорошо. Прицел - германский, оптический, остается надеяться, что не сбитый - пристреливать негде и некогда. Обойма на десять патронов.
   Да, времени совсем нет. Рано или поздно - эти задумаются над тем, куда делся отошедший облегчиться подельник. И пойдут в лес.
   С этими мыслями граф побежал влево. Быстро побежал, надеясь, что дерево еще не рухнуло, и Бронислав не нарушил его конструкцию, над которой он корпел целое лето. Но нет - старый кряжистый дуб не рухнул, для него десять лет не время, он все так же стоял, могучий и непоколебимый, и, увидев его... то ли ветерок дунул, то ли это дуб зашевелил листьями, приветствуя молодого хозяина. Там, в кряже ветвей было приделано что-то вроде платформы с крышей, скворечник только размером на порядок больше обычного. Здесь молодой граф Ежи прятался от отца, когда тот был чем-то недоволен и его пятой точке угрожал широкий солдатский ремень. Здесь же он читал книги - ну не в библиотеке же пыльной их читать, не так ли? Сюда он привел первую паненку, которая ему понравилась - а она отказалась лезть на дерево и сказала "Дурак".
   А теперь он пришел сюда - с пистолетом, автоматом и снайперской винтовкой. Пришел -чтобы отстоять свой дом от бандитов...
   Ноги привычно нашли углубления в коре - Бронислав запретил вбивать в дерево гвозди, и лазать пришлось так, руки привычно подтягивали его к платформе. Она заскрипела - заброшенная, засыпанная листвой и сломанными ветками - но выдержала.
   - Вот я и вернулся домой... - сказал сам себе граф Ежи
   Пистолет на животе был совсем не к месту, он убрал его в карман, потом, подумав - засунул за пояс сбоку - из кармана может и выпасть. Автомат он так и оставил висеть за спиной - он ему не нужен. Винтовку он угнездил на ветку, так что стрелять придется с колена, отсоединил магазин, попробовал - полон, патрон вроде нормальный, не замятый. Пружина в магазине тоже нормальная, задержки быть не должно...
   Поместье, судя по виду, уже разграбили - все окна нараспашку, какие-то и выбиты - но следов пуль, крови на стенах нет. Парадные двери - тоже нараспашку, но не выломаны, а просто распахнуты. У ступеней лестницы пофыркивает мотором тяжелая бортовая Татра, по виду - загруженная добром. Комаровские вообще-то никогда особо богатыми не были, но если взять иконы... старую мебель... коллекцию оружия еще со средних веков, обязательную для любого военного аристократа, фарфор, столовое серебро...
   Пожалуй, немало наберется.
   В прицел он пока видел троих... двое с оружием, такой же, как у него автомат и небольшой пистолет-пулемет, у третьего оружия не было вовсе. Они стояли около машины и чего-то ждали, двое курили, третий, возможно, самый опасный - посматривал по сторонам.
   Машина, наверное, уже загружена.
   Интересно, а их поместье, поместье польских шляхтичей они грабят как чье? Как жидовское? Илии как поместье русских оккупантов?
   Наверное - все же второе.
   Граф Ежи попытался понять, что произошло в доме - но прицел хоть и увеличивал в восемь раз - но не давал возможности заглянуть через стены. О том, что могло произойти - лучше даже не думать...
   Загадка, чего ждали эти трое, разрешилась просто - из распахнутых дверей вышли двое, оба с оружием. Один из них нес то, что граф опознал как старинную музыкальную шкатулку немецкой работы, остававшуюся у них в семье на протяжении поколений. А что - тоже добыча, на каком-нибудь аукционе антиквариата хорошо пойдет.
   Тот, у которого была шкатулка, отнес ее куда то - граф не мог понять куда, куда-то за Татру. Потом вернулся оттуда же с ведром и палками. Разобрав палки, грабители начали накручивать их на палки. Ведро ждало своего часа.
   Поджечь хотите, ублюдки? А что там говорил Бронислав - не разоряйте ничего без нужды. Когда вы грабили, я еще думал - стоит или нет. Но вы не просто грабители - вы жжете и разоряете, чтобы люди больше не могли жить в этом доме. Значит - вы заслужили то, что с вами произойдет, по праву заслужили.
   Дождавшись, пока грабители соорудят факелы и подожгут их - Ежи выстрелил.
   Винтовка толкнулась в плечо, плавно, плавнее чем драгуновка, она и весит то больше, изображение в оптическом прицеле на мгновение смазалось - а когда восстановилось, стало понятно, что произошло.
   Он целился в грудь тому, которого определил как самого опасного - но незнакомая винтовка снизила и пуля попала в живот. Согнувшись от нестерпимой боли, пронзившей внутренности, бандит ткнул горящим факелом в ведро - и тут полыхнуло, жирным, чадным пламенем.
   Поняв, что винтовка низит, граф открыл огонь по остальным, плохо видя, что происходит из-за бушующего чадного пламени. За пять секунд опустошив магазин, он присоединил второй, заранее снаряженный и взял на прицел распахнутые двери, они еще были видны, дым их не скрыл. Если кто-то рванется с факелом туда - он его срежет на ступенях.
   Но произошло то, чего он не ожидал - взвыл на высокой ноте мотор - и без прогрева по дороге рванулся, набирая ход открытый армейский тентованный внедорожник. Разгонялся он плохо, граф повел винтовкой, прикидывая упреждение. Выстрел - мимо, выстрел... кажется есть, нет, все еще едет, выстрел...
   Готов...
   Гул мотора оборвался, машина еще проехала сколько-то по посыпанной щебнем подъездной дорожке, уже неуправляемая - и встала.
   Какое-то время - светлейший пан граф просто стоял на колене, замерев и внимательно наблюдая за тем, что происходит в прицел винтовки. Здесь - побеждает терпеливый. Возможно - кто-то засел за машиной и ждет, держа в руках автомат или винтовку, ждет пока кто-то не шагнет под его прицел. Или кто-то может быть в доме, сколько он будет ждать так? Все равно - или сбежит или выйдет...
   И попадет ему на прицел.
   Но никто так и не вышел. Отгорел подожженный мазут - хвала Иезусу, лето было с дождями, трава не высохла, иначе бы полыхнуло и до дома добралось бы. Но самое главное, стали видны тела, в беспорядке лежащие около кострища...
   Один, два, три... четвертое было даже не похоже на человеческое тело, так, черная, дымящаяся, бесформенная груда на подгорелой лужайке.
   Плюс пятый в остановленной машине. Все?
   Если только никого не оставалось в доме... вряд ли, кстати, ведь они поджигать собирались. И если тот, кто был в том внедорожнике - не сделал вид что погиб, чтобы подловить его, притаившись в машине с автоматом на изготовку.
   Если бы было время - то граф Ежи так бы и сидел тут, на дереве до темноты. Но времени - не было...
   А потому он распечатал пачку с патронами, неспешно добил магазины до полных. Потом снова внимательно осмотрел в прицел все, что было перед домом - окна дома, машины. Потом начал спускаться. Проскользнула нога, когда спускался - оно и понятно, железом обвешан как...
   Все равно не к добру.
   Тот, кого он обезоружил и связал, сумел развязать ноги и принять сидячее положение - но дальше развязываться то ли не смог, то ли не захотел. Так и сидел, лупая испуганными глазами на подошедшего графа.
   Тот не сразу решил, что с ним делать. Потом, приняв все-таки решение, перекинул винтовку за спину, взял в руки автомат - у связанного это вызвало новый прилив страха, обошел задержанного, дернул за узел, которым связывался кляп. Руки пока он решил не развязывать.
   - Что сидишь?
   - Так боязно же, светлейший пан...
   - О как заговорил... А когда меня грабил - не боязно было? Когда поджигать решили - тоже не боялись.
   - Так не было ж тут никого. А там сказали...
   Кто и что сказал - незадачливый грабитель решил благоразумно умолчать.
   - Тебя как звать то, каторжник? - ласково спросил граф
   - Та Лехом отец назвал.
   - Ну... значит знакомы будем. А я - граф Комаровский - хозяин всего этого, дома, парка, земель окрестных. Думали - хозяина нету уже? Кто вас навел?
   - Та пан Боровичный сказал, тут все на разграбление отдается...
   Эта фамилия графу Ежи ничего не говорила
   - Кто такой пан Боровичный?
   - Та с Варшавы приехал... голова новый в воеводстве.
   - О как! И он тебе лично сказал - вот тебе, Лех на разграбление поместье Комаровских. Так?
   - Да не, не...
   - А как?
   - Ну... честь по чести. На управе списки вывесили, что конфискуется в пользу Речи Посполитой. Там не один ваш дом был, пан граф.
   - Спасибо, утешил. Это значит - теперь пан глава воеводства решает, чьи дома можно грабить, а чьи - можно и погодить. Весело, ничего не скажешь, весело. А старого пана - главу воеводства куда дели?
   Лех не ответил - но все было понятно.
   - Вбили. И полицейских - тоже вбили, чтобы грабить не мешали, так? Ну а я вот - офицер лейб-гвардии, и по присяге должон за порядком следить, и коли что где к убытку Его Императорского Величества происходит - это тщиться предотвращать, по мере сил и возможностей. А это все, что вы творите, разве не убыток? Ну, и что мне с вами делать, разбойниками?
   Лех опустил повинную голову
   - Не убивайте, светлейший пан граф - только и смог выдавить из себя он
   - Не убью. А ты опять грабить да разбойничать пойдешь?
   - Истинный крест не буду! Истинный крест не буду, светлейший пан граф!
   Если бы мог - Лех бы бухнулся на колени.
   - Да ты не божись ты, не божись... - досадливо проговорил граф Ежи
   Как же легко все-таки люди становятся зверьми. Как дьявол вселяется, не иначе. Вот когда вывесили эти списки на ратуше*** - кто что подумал? Что можно поживиться, и многие так подумали и пошли. С оружием, с факелами, с машинами. Листка бумаги подписанного неизвестно кем и вывешенного на ратуше - вполне хватило, чтобы люди превратились в зверей.
   А что будет дальше - о том не подумали? А не подумали, как придется жить, когда будет разграблено все что можно разграбить? Не подумали о том, что тогда - начнут грабить и убивать друг друга, потому что закон - защищает всех, а беспредел - не защищает никого? И долго ли можно прожить грабежом? Когда кончится то, что можно грабить в Речи Посполитой - кто куда пойдет? В Австро-Венгрию? В Германию? Может быть - на Россию набегом, как в старые времена? И далеко ли так уйдете?
   А никто не подумал, что беспредел - он всегда в две стороны работает? Что если они взяли машину, чтобы вывозить награбленное, и взяли факелы чтобы поджигать - то кто-то точно так же может взять в руки снайперскую винтовку, чтобы защитить свой дом? И колебаться не будет, потому что теперь - дозволено все и прав тот, кто первый успел выстрелить? Или думали, что беспредел - он вас не коснется?
   Да нет, шановны паны! Тот, кто вступил на путь беспредела, тот, кто начал жить по его законам - тот и сам должен быть готов в любую секунду стать жертвой беспредела! Вот так вот - и никак иначе.
   - Ты мне скажи, пан Лех... Убивал ты кого-нибудь? - спросил граф
   - Истинный крест нет!
   - А не брешешь? В глаза мне смотри!
   Лех и впрямь смотрел в глаза графа как побитая собака. Такие люди бывают - это просто дураки, живущие по принципу: все пошли - и я пошел. Все пошли грабить - и я пошел. Все пошли убивать - и я пошел. А потом получается еще, что они во всем и виноваты, потому что ума у них - на грош медный. Если в государстве порядок - то такие люди так и живут тихой законопослушной жизнью. А если нет...
   - Не брешу! Истинный крест, никого не убивал, пан граф!
   - А женщину? С женщиной вы что сделали? В глаза смотри!
   - Какой женщиной, пан граф?
   - Тут женщина была! В доме!
   В глазах Леха просквозило удивление.
   - Какая женщина?
   - Молодая! Не прикидывайся!
   - Та не было тут никого, пан граф. Дом то пустой был совсем, никого и не было. Ничего мы не делали ни с какой женщиной, вот вам истинный крест!
   Граф Ежи прикинул - следов перестрелки он не видел. А оружие в доме было. Это могло быть и правдой.
   - Сиди тихо. Не дергайся.
   Ежи достал один из двух трофейных ножей, заодно подивившись его удобству, полоснул по тряпке, связывающей руки.
   - Сколько вас было? Не считая тебя?
   - Шестеро... нет, без меня пятеро, пан граф.
   - Кто?
   - Да местные все... Один только... из Варшавы.
   - Вставай. Идешь впереди меня и ни звука. Если перестрелка начнется - падай и лежи ничком, пока все не кончится. И не пытайся сбежать. Как я стреляю - ты сам видел. А если не видел - то и не приведи Господь тебе это увидеть. Да... и оботрись чем-нибудь. Воняет от тебя... сил нет, хоть не дыши.
  
   К дому они вышли, прикрываясь деревьями, можно было подойти почти что к самому дому, не вылезая под прицел. Заставив Леха отойти подальше и залечь, граф Ежи, прячась за деревом, долго смотрел на пространство между домом и мирно стоящей груженой Татрой, пытаясь уловить хоть малейший признак движения. Движения не было.
   Граф перешел поближе к Леху
   - Значит... видишь машину?
   - Какую?
   - Большую, ты совсем дурной?
   - Да не...
   - Вот бежишь сейчас до нее. Оружие не хватай, как добежишь - становись у борта с моей стороны. Если схватишь оружие или попытаешься скрыться - стреляю на поражение, понял? Если сделаешь все, как я сказал - слово чести, отпущу живым. И жди меня, все понял?
   - Та понятно, пан граф.
   - Тогда... три-два-один... пошел!
   По сути граф Ежи сейчас пользовался своим пленником как живой приманкой - но ничего подлого в этом не было. Во-первых - это не он пришел грабить и поджигать - это к нему в дом пришли грабить и поджигать. Во-вторых - если Лех сказал правду и их, считая его, было только шестеро - значит, ему ничего не угрожает. Ну, а если он и на этот раз солгал - значит, получит то, что заслужил.
   Лех бежал неуклюже, как медведь, шумно, схватить оружие он даже и не пытался. Добежав до машины, он встал около нее и обернулся, словно ожидая приказа, что делать дальше.
   Ничего. И никого. Не прогремел выстрел, не полетела граната.
   Выждав немного, снова сменив винтовку на автомат, вперед пошел и граф Ежи - осторожно, прижимаясь к стене. И в него никто не выстрелил. День клонился к закату, на лужайке, где обычно праздновали его день рождения, омерзительно воняло солярой и горелым мясом.
   - Иди сюда! Иди в дом!
   В вестибюле перестрелки не было, значит - почти наверняка Лех сказал правду. Бронислав скрылся, увел с собой слуг и Елену. И правильно сделал - против шестерых налетчиков они не смогли бы ничего противопоставить.
   - Пошли обратно!
   Вместе они подошли к большой, груженой машине.
   - Ну, что? Я сам должен все это таскать? Складывай в вестибюле и аккуратно, ничего не сломай только!
  
   Пока Лех, надрываясь и сопя, упорно таскал все разграбленное обратно в дом - граф Ежи собрал все оружие, какое только тут было. Он стал обладателем еще одного автомата, почти такого же как у него, только с деревянным прикладом, двух пистолетов, Орла и Кольта, американского - но под наш патрон, русского заказа, пистолета-пулемета, маленького и очень удобного, называющегося Скорпион с несколькими длинными магазинами и таким же прицелом как у него на автомате. У последнего была диковинная винтовка - североамериканская М25**** с хорошим прицелом - но под патрон североамериканского же образца, непонятно откуда здесь взявшаяся. Заглянул он и в кабину Татры - но все оружие было на руках, там никакого оружия не было. Все то, что ему удалось найти - он оттащил на лужайку, подальше от дома и от Леха, трупы пока решил не трогать и к расстрелянной машине не подходить. Потом он просто сидел, прикрываясь машиной, и смотрел, как Лех таскает вещи обратно в дом.
   - Готово... пан граф - наконец объявил он, тяжело отдыхиваясь.
   - Это хорошо. Машина - чья?
   Лех показал пальцем на одного из застреленных.
   - Вот этого.
   - А ключи?
   - У него же.
   - Забирай.
   Незадачливый грабитель перевернул труп, порылся в карманах, достал ключи, протянул их графу Ежи
   - Зачем они мне? Машина теперь твоя. Бери машину и сматывайся, пока я не передумал. И помни, какое обещание ты мне дал - не грабить и не убивать. Если нарушишь - рано или поздно ляжешь как эти. Беги к русской границе, поверь моему слову - там безопаснее всего теперь.
  
   Когда Татра, фыркая мотором, выехала с поместья и скрылась за деревьями, граф Ежи посмотрел по сторонам, потом на трупы. Воняло уже нещадно, но лучше их оставить тут, так как есть. Если кто еще захочет чем поживиться - то пусть знает, чем это может кончиться... да и зверью лесному тоже надо чем-то питаться. Лисы за пару ночей до костей обглодают, а хоронить этих у него не было ни сил, ни времени.
   Потом он решил посмотреть, что с той машиной, которую он остановил точными снайперскими выстрелами. Держа пистолет наготове, он приблизился и...
   Да, безрадостное зрелище...
   Третья пуля попала грабителю точно в шею в районе третьего позвонка сбоку, перебив артерию и повредив позвоночник. Кровью было залито все - руль, приборная панель, сидение, ветровое стекло. На полу, на коврике была целая лужа крови, потому что погибший водитель машины навалился на руль и кровь вся стекла вниз.
   Граф Ежи вытащил покойника из машины, стараясь не запачкаться ... и отметил, что это похоже и есть тот покойник, про которого Лех говорил, что тот из Варшавы. Об этом говорила его реакция... прикрывшись дымом он сумел выйти с линии огня, завести машину и рвануть... если бы винтовка не низила - скорее всего, ушел бы, потому что пригибался как можно плотнее к рулю, а из-за брезента его не было видно, и стрелять приходилось наугад. Об этом говорило и то, что он был в форме без знаков различия и на нем был разгрузочный жилет. Их и в тюрьме разгромленной раздавали - но все же. Об этом говорило и наличие рации - единственной на шестерых. Об этом, наконец, говорило и его оружие - тот же самый Скорпион, на вид новенький почти - но на этом был и прицел, комбинация фонаря и лазера и глушитель. Самый настоящий, не самодельная банка, а заводской глушитель...
   Обыскав карманы, граф нашел документы - паспорт на имя некоего Скидельского и удостоверение на то же имя. Удостоверение свидетельствовало, что пан Скидельский служит в безпеке***** Армии Людовой. Оно то и было самым любопытным - самое настоящее удостоверение, мало того, что заламинированное и явно отпечатанное в типографии - так еще и с QUERTY-кодом, с помощью которого можно через лазерный сканер прочитать всю нужную информацию. Такое нельзя сделать ни за день и ни за два, это должно было быть подготовлено заранее, и сама Армия Людова и такие вот удостоверения.
   Документы граф Ежи сунул в карман, паспорт и удостоверение, снял с покойника жилет и забрал оружие - такое оружие ему еще пригодится. Потом отрезал от рубашки покойника чистый кусок и попытался хоть немного навести порядок в машине, в результате этого сам перемазался так, что стал похож на вернувшегося с ночной охоты вампира. Полный крови коврик пришлось просто выкинуть, труп он оттащил с дороги.
   Потом он попытался завести машину - и машина завелась "с полтычка", по двигателю он специально не бил. Уже собравшиеся мухи буквально обезумели, лезли в нос, в глаза - но он все же отвел машину туда, куда приметил, замаскировав ее за беседкой. На всякий случай, пусть там будет - с дороги не видно, если специально не искать и... мало ли. Закрыв машину и забрав трофеи, он пошел обратно к дому, чувствуя, как чужая кровь стягивает кожу на руках и на лице.
  
   Оружие он все снес домой и проверил, в каком оно состоянии - пришлось чистить и приводить в порядок, бандиты уходом за оружием себя не утруждали. Все это он проделал в кухне, там же он вымыл руки от крови и грязи - сразу стало жить приятнее. Скорпион он решил взять себе основным оружием, потому что с него можно стрелять с одной руки, второй ведя машину, и на него есть глушитель, что тоже немаловажно. Их у него было два, тот, что был у пана Скидельского, был почти новый - девяносто девятый год выпуска. На него он переставил коллиматор и получил почти идеальное оружие для ближнего боя: легкое, скорострельное, бесшумное.
   Потом он прошелся по дому. Все вывернуто вверх дном - искали ценности. Ни в одной из комнат - ни крови, ни следов от пуль. Ни единой вещи Елены. Значит, Лех сказал правду, как они пришли - Елены тут уже не было.
   Интересно... а этот пан Скидельский знал куда они идут? Скорее всего, знал - пока эти грабили, он что-то другое мог искать.
   Вот и нашел - свою смерть.
   Зашел в комнату Бронислава - тут не искали, понимали, что это комната слуги, тут ценностей быть не может. Наскоро обыскал сам - ничего, ни записки с указанием, где они есть, ничего. Сунув на всякий случай пистолет под матрац, он вернулся на кухню.
   Оружие он распределил по всему дому. Автомат с деревянным прикладом - спрятал на крыше, в тайнике, который был известен только ему. Из него можно будет - если так припрет - вести огонь через слуховые окна, это автомат, далеко достает. Скорпион с одним запасным магазином - второй, который ему не был нужен - оставил в одной из комнат. Еще в одной комнате в ящике старинного комода оставил пистолет. А заодно - закрыл и запер все окна и двери, какие ему попадались открытыми.
   Североамериканскую автоматическую винтовку он завернул в сорванное с кровати покрывало, вынес из дома и спрятал в лесу, как раз на той самой платформе, с которой вел огонь, прикрыл куском клеенки с кухонного стола, придавил края клеенки, чтобы ветром не сорвало, а потом еще и присыпал листьями и ветками. Пусть будет тут, на всякий случай. Пройдя еще немного дальше, в известном ему дупле он спрятал также обернутый в ткань и клеенку еще один автомат с боезапасом.
   Если придется сюда возвращаться - он будет знать, где что лежит. И пусть его кто попробует взять... в этом лесу.
   Потом он вернулся в дом, нашел кусок фанеры и карандаш и написал плакат, который повесил на входной двери. На плакате этом он написал по-польски и по-русски то, что обычно пишут на ограждении особо охраняемых объектов.
   Стой! Запретная зона! Ведется огонь на поражение!
   В сочетании с трупами - должно произвести впечатление.
   Время клонилось к закату, солнце садилось за деревья, заливая их верхушки оранжево-красным светом - а у графа Ежи только выдалась минутка, чтобы поужинать. Холодильник, слава Иезусу работал, и кое-что там оставалось. Примитивная еда, хозяева здесь почти не бывали - но другой и не надо было. Сыр только зачерствел... ну да ладно. Не до жиру, как говорится.
   За едой ему пришла в голову мысль, которую он немедленно реализовал. На куске оберточной бумаги от сыра он написал карандашом "Я жив и здоров, был здесь", поставил число и отнес это в комнату Бронислава. Подписался не именем, а странным знаком, похожим на крест - он его изобрел в детстве и подписывался так. Кому надо - тот поймет.
   В доме он решил не ночевать - мало ли. Лучше в лесу... там спокойнее. Прихватив с собой все оружие, какое он решил взять с собой он вылез через окно кухни и аккуратно прикрыл его.
   Перед тем, как залечь спать на еще одном старом и удобном дереве - он включил рацию, поставил звук на минимум, погонял по частотам. То, что там было - лучше было не слушать.
   Завтра... Будет новый день... будет и дело.
   С этой мыслью граф Ежи заснул.
  
   * Воздушное наблюдение, оповещение, связь
   ** Это слово звучит одинаково на многих языках
   *** мэрия
   **** В нашем мире тоже была, в конце сороковых.
   ***** службе безопасности
  
   04 июля 2002 года
   Рим, Итальянское королевство
   Аэропорт Фьюмиччино
  
   Все-то время, пока наш Боинг пересекал меридианы, приближаясь к Вечному городу, я спал. Спал, чтобы не думать - думать было бессмысленно, было слишком мало исходной информации. Из того, что у меня было, невозможно было понять что это. Для чего ко мне подползли? Попытка вербовки? Попытка наладить канал передачи дезинформации? Попытка превратить меня в агента влияния? Реальная попытка помочь? Может, они сами хотят предложить свои услуги русской разведке и выбрали такой необычный путь? Почему такая срочность и именно Рим? Из всего этого могло быть все что угодно.
   Что касается посла Пикеринга, то он сильно нервничал, хотя и старался этого не показывать. Выпил две бутылочки - маленьких, авиационных - калифорнийского Шардонне - это только на моих глазах, пока я не заснул. На рейсах североамериканских авиакомпаний вместо нормального вина подавали калифорнийскую кислятину, которую ни один уважающий себя джентльмен пить не станет - но посол не обратил на это внимания. Может, привык.
   Проснулся, когда самолет делал круг над аэропортом, находившимся чуть в стороне от Рима. Под крылом тянулись какие-то безликие производственные зоны. Зевнув, я отвернулся от иллюминатора.
   - Боюсь летать... - простодушно признался посол
   - Бывает... - неопределенно ответил я - когда нам выходить?
   - Последними. Когда выйдут все. Нам подгонят машину.
   Колеса лайнера коснулись полосы, жестко - именно так учили совершать посадку североамериканских летчиков. Даже тряхнуло...
   Все это - и Боинг авиакомпании Пан Американ со специальным скрытым отсеком в хвосте, который, тем не менее, имел иллюминаторы, и этот перелет - меня не сильно радовали. Но делать было нечего - приходилось играть теми картами, которые лежали на столе. Пусть их расклад был не лучшим.
   На переборке, отделявшей отсек от основного пассажирского салона, зеленым огнем светофора замигала специальная лампа. Пора.
   - Пора! - подтвердил и Пикеринг
   Прошли уже пустым салоном, в котором не было ни одной стюардессы - видимо предупредили всех. Все указывало на то, что салон только что был полон - вскрытые упаковки салфеток, недочитанный журнал из тех, что раздают в полете, остатки обеда на откидном столике. Эконом-класс...
   - СИМ* будет фотографировать
   - Ай, бросьте! - отчего-то с ноткой раздражения в голосе сказал Пикеринг - это обычный гражданский рейс, с чего бы его фотографировать? Кроме того, сейчас полдень и ни одного лентяя-итальянца не вытащишь с его законной сиесты. Вспомните нашего графа Джузеппе Арено. Лентяй и разгильдяй.
   - И бабник - заметил я
   - Увы, и бабник. Несмотря на то, что женат - изрядный, совершенно нетерпимый бабник. Я уже имел с ним разговор по поводу моей дочери, которая прилетала на каникулы. Полагаю, я доходчиво объяснил ему, что в итальянском зяте не нуждаюсь, будь он даже и граф. Вы с ним тоже имели беседу? Ах, да, у вас же резиденции рядом.
   - Я ему просто намекнул. Думаю, он понял. Что же касается бесед, то мы, русские в таком случае разговором не обходимся.
   - Вы всегда слишком полагались на силу...
   Можно было накинуть на голову пиджак, но, поразмыслив, я не стал этого делать. Так делают те, кто виновен, а я ни в чем не виновен и ни в чем не собираюсь быть виновным. Просто буду смотреть под ноги, наклонив голову - вот и пусть опознают меня в таком ракурсе, если потребность возникнет.
   Посол Пикеринг заметил это и улыбнулся...
   Всего одна машина жвала нас у трапа - серая, устаревшая Ланчия-Тема, такие машины еще бегали по дорогам Италии потому как итальянцы вообще не слишком-то тянутся ко всему новому. Да и бронированных машин этой серии - как та, которую нам подали - тоже было немало.
   - Приходится пользоваться бронированными машинами - пояснил посол - даже обычному дипломатическому персоналу. Война против терроризма, чтоб ее.
   - Какая в Италии война против терроризма?
   - Здесь полно красных. Анархистов.
   Клиника...
   Выехав через служебные ворота, не предъявляя никаких документов, мы рванули, как я сумел определить, к кольцевой.
   - Где назначена встреча?
   - Нигде. Найдем место и дадим знать.
   Разумно...
  
   Остановились мы в одном из маленьких, типично итальянских городков - с курами на окраинах, с мощеной булыжниками центральной площадью, с католическим храмов бог знает какого года постройки, с цветочными горшками на окнах, с веселой перебранкой итальянских кумушек. С тратторией, часть столов в которой были выставлены прямо на площадь и прикрывались потрепанными, пестрыми, выцветшими от солнца зонтами. Что меня особенно порадовало - что посол Пикеринг предоставил возможность выбрать место встречи мне. Он отчетливо понимал, что если место выберет он, я буду соблюдать особую осторожность, полагая, что все вокруг напичкано камерами и микрофонами. Впрочем - даже если место встречи выбрал и я - это тоже не повод расслабляться.
   Заказали - пасти** со специями, причем пасти здесь готовили вручную, как и во всех итальянских тратториях, кувшинчик молодого вина с местных виноградников. Посол Пикеринг позвонил куда-то - причем не с сотового телефона, которого у него, как и у меня не было - а с местного, стационарного, испросив разрешения хозяина траттории. Кстати - в кармане у Пикеринга оказались итальянские лиры, хотя в аэропорту или где еще он валюту не менял. Одно это говорило о хорошей подготовке встречи.
   Дама припозднилась - появилась, когда мы уже прикончили свое пасти и заказали антипасти - набор из даров моря. Приехала она на стареньком, пыхающем дымом, лупоглазом ФИАТе, и оделась как типичная североамериканка - деловая женщина. Здесь это сильно бросалось в глаза и демаскировало встречу.
   - Сара Вачовски - представилась дама, протягивая для рукопожатия руку, как это было принято у североамериканок. Чтобы не нарываться на обвинение в сексуальном домогательстве, я пожал ее, как это было принято у североамериканских мужчин.
   Выше среднего роста, средних лет - но следит за собой. Бассейн, фитнесс - североамериканцы любят сами себя. Возможно лесбиянка - этой категории дам в Североамериканских соединенных штатах все больше и больше.
   - Князь Александр Воронцов - негромко представился я и перешел на русский - вы владеете русским языком?
   - Да, конечно - она мгновенно перешла на почти идеальный русский.
   Я осмотрелся - никому до нас не было никакого дела, соседние столики были абсолютно свободны.
   Подошел хозяин - мисс (скорее всего именно мисс, не миссис) Вачовски заказала салат из даров моря. Следит за фигурой.
   - Еле добралась... - пожаловалась она - эти ужасные итальянские машины, какой уважающий себя человек станет ездить в таком тарантасе. Джеффри, зачем ты выбрал такое место, я еле его нашла?
   - Место выбирал не я - сказал посол Пикеринг
   - Простите мисс, это моя вина
   Судя по тому, что на обращение "мисс" не последовало никаких возражений - и вправду мисс, не миссис.
   - Бесплатную экскурсию совершила...- сказала она - по крайней мере, не зря летала сюда. Будет о чем рассказать.
   - На вашем месте я бы как раз не стал ничего рассказывать - заметил я
   - Ай, бросьте! Может сумасбродная североамериканка слетать в Рим по собственной прихоти или нет.
   Возможно этот имидж - "сумасбродная североамериканка" - отлично отработанная маска. Я напомнил себе еще раз, что надо быть осторожнее.
   Принесли салат - хозяин траттории с любопытством посмотрел на нас, но ничего не сказал. Это место проходило вдалеке от традиционных туристических маршрутов и чужие здесь бывали нечасто. Однако, своим вниманием, хозяин траттории досаждать нам не стал.
   - Итак, давайте для начала представимся - негромко начал я - меня вы уже знаете, равно как и должность, которую я занимаю. Господин Пикеринг и то чем он зарабатывает себе на хлеб - думаю это тоже ни для кого не тайна. Таинственной незнакомкой остаетесь для нас вы, мисс Вачовски. Попробую угадать - Госдепартамент?
   - Отнюдь. Агентство национальной безопасности. Заместитель начальника русского отдела, ведущий аналитик.
   Я многозначительно посмотрел на Пикеринга - настолько многозначительно, что он опустил глаза. Господин Пикеринг только что преступил границы дозволенного в дипломатическом мире. Если бы он притащил на встречу кого-то из Госдепартамента - то есть свое начальство - это одно. То, что он притащил на встречу аналитика спецслужбы да еще работающего против моей страны - это совсем другое.
   Потому что состоявшаяся встреча - если она будет кем-то заснята - дает североамериканцам биографический рычаг*** на меня. Тайная встреча в третьей стране с установленным разведчиком, пусть даже и аналитиком, не оперативником - неважно. Попала такая фотография - я в столь приятной компании - на стол контрразведки, и любой контрразведчик начнет меня подозревать в том, что я продался североамериканцам. Ах, так он еще и лечился не один месяц в североамериканском госпитале!? И еще у него какие-то подозрительные дела с североамериканцами, он президента их спас?! Враг, однозначно!
   И сама дикость ситуации - посол вербует посла, такого никогда не было - не остановит от того чтобы начать под меня копать. И доверять мне как доверяли раньше после такой фотографии - уже не будут.
   - Позволю себе небольшой экскурс в историю. Не такую уж и давнюю. Несколько месяцев назад в североамериканских разведслужбах состоялась крупная реорганизация - как результат событий десятого сентября. Теперь русский отдел Агентства национальной безопасности имеет новое и вполне официальное наименование - отдел по борьбе с русской угрозой. У вас есть только три минуты, чтобы убедить меня остаться за этим столом, дамы и господа - иначе я прямо сейчас встану и уйду.
   Вачовски улыбнулась
   - Попробую, хоть это и будет сложно. Насколько я помню, вы никогда не отличались особой враждебностью по отношению к Североамериканским соединенным штатам и не только не работали против нас, но и даже едва не получили награду за спасение жизни нашего президента. Я имею в виду Лондон.
   - Это было давно. И я не спасал жизнь вашего президента, я охотился за маньяком-убийцей чтобы доказать собственную невиновность. Время идет.
   - Как бы то ни было, мы считаем вас лицом, дружественным по отношению к Североамериканским соединенным штатам. И мы хотели бы предупредить вас о серьезной опасности...
   - Позволь я, Сара - вклинился Пикеринг - господин Воронцов, мы с вами оба дипломаты, но сейчас нет нужды в дипломатических экивоках. Вы не могли бы охарактеризовать политику Североамериканских соединенных штатов последнего времени?
   - Безумие - коротко ответил я
   - А можно поподробнее?
   - Пожалуйста. Начиная с событий десятого сентября, вы словно сошли с ума. Так не делают, наш мир слишком хрупок. Официальная версия событий десятого сентября мало у кого вызывает доверие. Конкретно? Пожалуйста, конкретно. Два самолета врезаются в нью-йоркские небоскребы. Оба они рушатся. Сгорает авиационный керосин - десятки тонн. Насколько я помню - в подземных хранилищах в сейфах расплавилось золото. И, тем не менее - на развалинах одного из небоскребов находят целехонький паспорт одного из угонщиков, и этот паспорт как назло оказывается принадлежащим мексиканскому анархисту. Ну, так же нельзя. Тоньше надо, тоньше. Элегантнее. Из всех ведущих держав вашей версии поверила только Британская империя, ни мы, ни Берлин не восприняли это всерьез. И одновременно, вы обвиняете нас в косвенной причастности к теракту. Мы-то тут причем?! У нас анархисты в свое время Государя убили, в стране едва не произошел коммунистический переворот! Как у вас только ума хватило пристегнуть к этому дурно пахнущему делу нас?
   Пикеринг поднял руки
   - Сдаюсь. Разгромили наголову. Сара?
   - Напоминаю что времени у вас мало - сказал я
   - Видите ли, Алекс... Можно я вас так буду называть, мне так проще - не дожидаясь моего согласия, мисс Вачовски продолжила - часть из сказанного вами действительно справедлива. ФБР сработало очень грубо - впрочем, они по-другому и не умеют работать. Но часть из наших подозрений - о причастности вашей страны к террористическим атакам, пусть и косвенной - не лишена оснований.
   - Каких же? Нашли еще один паспорт, на сей раз русскоподданного? Или кто-то выжил в адском пламени? Или кто-то из пассажиров перед смертью позвонил своей бабушке и сообщил, что самолет захватили ужасные русские?
   - На вашем месте я бы не рассуждала об этих событиях таким издевательским тоном. Для нас это действительно трагедия.
   - Простите
   - Дело не в этом. Да и подозреваем мы не вас. Мы подозреваем какую-то игру, в которую вовлечена ваша страна. И мы подозреваем, что исполнители всего этого безумия прибыли к нам в страну с ваших Восточных территорий либо, что более вероятно - из Персии. И что шахиншах Мохаммед ведет двойную и очень грязную игру.
   - Это слова. Доказательства?
   - Наработки ФБР вас не устроят?
   - Не устроят. Паспорт они уже нашли. Единожды солгавшему перестают верить надолго.
   - Видите ли, Александр... - снова заговорил Пикеринг - возможно вы ошибаетесь в отношении нас, меня и мисс Вачовски. Мы не враги вам. Мы считаем, что в нашей стране в двухтысячном году произошел государственный переворот. К власти, избранный волей меньшинства, подтасовав итоги выборов в штате, где губернатором был его брат, пришел Джон Томас Уокер Меллон, бывший алкоголик и весьма недалекий человек. Но опасен не он сам - а те, кто стоит за ним. Мы до сих пор сохранили некоторые... позиции в Белом доме и знаем, что там происходит. Там полно евреев. Каждое заседание Совета национальной безопасности начинается с еврейской молитвы. Возвращаются времена Фолсома.
   - Вы антисемиты?
   - Нет, просто мы люди, которые еще не напялили на глаза розовые очки. Если покопаться в прошлом многих членов президентской команды открываются удивительные вещи. Многие в молодости были откровенными леваками, троцкистами и анархистами. Сейчас они переметнулись на крайне правые позиции. Скажите, это не кажется вам подозрительным?
   - Кажется. Дальше что?
   - Дальше то, что эти люди, хотя и качнулись вправо, в душе они такие же анархисты. А правые, пользующиеся методами анархистов - страшнее вряд ли что-то можно придумать.
   - При чем здесь мы? Вам нужна помощь, что бы с ними справится?
   - Возможно. Но дело не в этом. Люди двух стран, не желающие войны, должны быть по одну сторону баррикад - сказала Вачовски
   - Вербуете... - с понимающей улыбкой осведомился я - не слишком ли дешевый подход, сударыня?
   - Мы не пытаемся вас вербовать.
   - Ой ли?
   - Сударь... - Пикеринг тоже говорил на хорошем русском, недаром говорят, что в Госдепе русским на том или ином уровне владеет более половины специалистов - я уже давно догадался, что вы не совсем посол. Верней - что вы совсем не посол. И ваша реакция сейчас на наши слова это подтвердила. Люди, которые работают в разведке - глубоко циничные люди. Но сейчас - не время для цинизма. Мы должны быть вместе.
   - Сударь - в тон ответил и я - ваши познания о разведке так же превосходят уровень обычного посла. И согласитесь - что цинизм разведчиков вполне оправдан и обоснован. По крайней мере - мне так кажется.
   - Мы подошли к опасной черте. Люди президента всеми силами подталкивают его к очень опасным решениям. Конфронтация между нашими странами вышла на принципиально новый, смертельно опасный уровень. Новые технологии позволяют совершить внезапный пуск ракет с замаскированных носителей из любой точки Земли. Раньше эта технология - я имею в виду систему "Комар" была только у вас. Сейчас она появилась и у нас - вы слышали о новых разработках BAE****?
   - Вы имеете в виду воздушную платформу вертикального старта Томагавков на базе Боинг-747*****? Как же, слышал. Только она не эквивалентна нашей. В нашей технологии баллистическая ракета воздушного базирования прячется в грузовом отсеке совершенно стандартного транспортника. Вы думаете, мы продаем транспортные самолеты по всему миру просто так? Нет, и из-за денег, конечно, тоже. Но не только из-за них. Ракета может быть в любом самолете, в том числе в том который принадлежит гражданской авиакомпании, вы не сможете отследить пуск до самых последних секунд, когда уже будет поздно. Ни одна система ПРО, которую вы так старательно разрабатываете, не успеет среагировать на внезапный старт баллистической ракеты с разделяющимися головными частями из произвольной точки воздушного океана. Эта точка может быть совсем рядом с вами, с вашими границами - и вы не успеете даже передать сигнал атомной тревоги на свои пусковые. Мы проводили моделирование, даже при полностью развернутой системе ПРО при внезапном массированном пуске БРВБ до девяноста процентов ракет первой волны прорвутся к своим целям. Если не удастся достичь фактора внезапности - этот процент падает до пятидесяти, но все равно это приемлемый уровень поражения, тем более что за ракетами первой волны пойдут более массированные вторая и третья волна - ракеты со стратегических подводных ракетоносцев, ракеты с наземных мобильных ракетных установок, ракеты со стратегических бомбардировщиков. В то же время, ваш самолет мы сможем распознать, что на экране радара - его сигнатура****** хоть немного но отличается от гражданского Б747, что видно с борта перехватчика. Уйти от перехватчика семьсот сорок седьмой не сможет ни при каких обстоятельствах. Дальность полета Томагавков - не стратегическая, а тактическая, прорваться за пределы наших рубежей обороны вы не сможете. На севере патрулируют дальние перехватчики, ни Сибирь, ни Урал вы не достанете. Достанете Санкт Петербург - ну и что? Вы же понимаете, что штаб, где будет приниматься решение об ответном ударе, расположен в центре страны, в глубине наших оборонительных порядков, его не достать тактическими ракетами.
   Вачовски хотела что-то сказать, но я предостерегающе поднял руку
   - Я еще не все сказал. Поведение страны, которую вы представляете, в последнее время напоминает пьяного ковбоя, который вышел из салуна на улицу в поисках неприятностей. Но в наших Кольтах достаточно патронов, господа. Если вы выбрали Россию в качестве мальчика для битья - то вы серьезно ошиблись. Смертельно ошиблись - так будет точнее.
   Пикеринг и Вачовски несколько секунд переваривали сказанное.
   - У вас исключительные познания в военном искусстве, господин посол... - ехидно сказал Пикеринг
   - Я контр-адмирал Русского флота, господа, забыли? Я длительное время служил на флоте и этого не скрываю.
   - Хорошо. Карты - на стол. Скажу прямо - у нас есть все основания полагать, что группа людей в окружении нашего президента готовит вооруженное столкновение между Североамериканскими соединенными штатами и Российской Империей.
   Я пожал плечами
   - Заприте их в психушке...
   Вачовски побагровела от злости, я примирительно поднял руки
   - Ладно, ладно. Basta*******. Без шуток. Как говорится в одном вашем дурном фильме про Россию - какие ваши доказательства********?
   - Посмотрите внимательно.
   Я взял пачку снимков, судя по виду спутниковых, которые положила передо мной Вачовски, начал просматривать их. Судя по всему, на них был изображен какой-то сильно укрепленный объект, в горно-пустыннной местности.
   - Что это?
   - Это ядерный центр в Натанце*********. Принадлежит Персии. Там завод по обогащению урана и по производству ядерных взрывных устройств.
   Я отложил снимки на стол
   - Придумайте что-то получше. Это не смешно.
   - Нам тоже не смешно - раздраженно сказала Вачовски - это положили на стол Президента.
   Господи... А ведь и впрямь положили
   - И что сказал Президент?
   - Приказал готовить варианты решения этой проблемы.
   - Он с ума сошел?!
   - Это еще не все.
   - Господи... Еще что?
   - Эти снимки - малая часть Персидского досье, лежащего на столе президента. Есть и более худшая часть - сведения о том, что шахиншах Мохаммед прямо причастен к терактам десятого сентября и готовит на территории Североамериканских соединенных штатов новые теракты, в том числе с применением ядерного оружия.
   - И это тоже положили на стол президента?
   - Да...
   Впору было и в самом деле задуматься. Североамериканскими соединенными штатами я не занимался вплотную, знал только то, что есть в открытом доступе - но и этого хватало. Президент Меллон-младший казался наследником и прямым продолжателем дела Фолсома, кроме того - он казался несамостоятельным. Да и как руководителем великой державы может быть алкоголик, обанкротивший собственное дело?! Если он разрушил собственное дело - то, что же он сделает со страной?!
   - Я не верю.
   - Послушайте! - вот теперь Вачовски разозлилась окончательно - как можно быть таким непробиваемым?! Не я определяю политику Белого Дома в отношении Российской Империи. Я ведущий аналитик по вашей страны, мне приносят исходные данные, и на основании их я делаю заключения. Понятно? Что мне принесли - то я и анализирую, я не занимаюсь оперативной работой и не строю пустых версий. Вот объект в Натанце. Что это такое?!
   - Говорите тише. На нас уже смотрят.
   Итальянцы привыкли к бурным выяснением отношений, с размахиванием руками, иногда и с битьем посуды. Но мы говорили не по-итальянски и на нас обратили внимание.
   - Позвольте... Есть лупа?
   Вачовски вынула из сумочки лупу - небольшую такую, на ножках, ее используют обычно библиофилы, протянула мне. Я еще раз пододвинул к себе фотографии...
   - Вы умеете анализировать разведснимки?
   - Я заканчивал разведфакультет. Не мешайте.
   Мда... Что бы здесь не было - но это и впрямь охраняется и охраняется очень сильно. Даже больше скажу - никогда не видел противовоздушной обороны такой плотности. Прикрыт пятачок земли несколько квадратных километров. В основном район прикрыт ствольной зенитной артиллерией, правда, в чудовищном количестве. От нуля до двух, двух с половиной километров будут работать Шилки - их здесь не менее сорока (!!!) комплексов. Половина - самоходки, четырехствольные, вторая половина - буксируемые, двуствольные, но на шасси АМО - получаются тоже самоходные. Какой модификации - не разглядеть, последние модификации двухствольных систем оснащены электроприводами, радарами и ракетными установками ближнего радиуса Игла. Судя по тому, что к каждой позиции ведет накатанная колея, а запасных позиций втрое больше чем установок - они постоянно меняют позиции, чтобы избежать внезапного уничтожения.
   Вторая линия обороны - устаревшие, но мощные двухствольные зенитные пушки калибра 55 миллиметров на танковом шасси. Их - около двадцати. Они опасны для объектов, летящих на высоте до пяти-шести километров, а плотность огня тут будет такова, что, пожалуй, свой сектор они перекроют намертво.
   Третья линия обороны - еще более устаревшие зенитные пушки калибра 107 миллиметров - они опасны до десяти километров. Устарели они предельно, у нас их даже в запасе нет - но если их на таком пятачке собрать... И тоже - насчитал шестнадцать, это очень много.
   Последнее меня совсем убило. Ракетные комплексы войсковой ПВО SA-15 Gauntlet или по-нашему ТОР. Наша, армейская модификация, на гусеничном шасси, пять штук. Вот чего-чего - а Торов тут никак не должно было быть, зенитно-ракетные комплексы мы в Персию никогда не поставляли.
   Но они тут были.
   Напоследок я обнаружил радарные посты, в количестве аж трех штук - получается основной и два запасных. На каждом - современные антенны дециметрового диапазона, но не только - есть еще и старые лопухи антенн метрового диапазона, которые уже во всех армиях мира под списание намечали - да не списали. Почему? Да все потому, что те, кто машины "Стелс" разрабатывал - они то, как раз на современный, дециметровый диапазон работы поисковых локаторов рассчитывали - а про метровый-то и забыли. А в метровом эти дорогущие машины видно и видно прекрасно. Поэтому, надежной сейчас считается связка "дециметрового" и "метрового" поискового локатора при синхронной их работе.
   - Что скажете?
   Я отложил снимок в сторону.
   - Предельно плотная противовоздушная оборона. Я так полагаю - вы нашли и дальние радиолокационные посты?
   - Совершенно верно. Два кольца, десять и тридцать километров от объекта.
   - Такую оборону можно подавить только с предельной дистанции с использованием современных крылатых ракет. У них есть проблема - в связке отсутствует современный ЗРК большой дальности типа Нева или С-300. Нет прикрытия на предельных дистанциях. Поэтому пуском ракет со стратегического бомбардировщика объект можно уничтожить, и они ничего не смогут этому противопоставить.
   - Но ведь и SA-15 у них не должно здесь быть?
   - Не должно - подтвердил я - мы продавали им только ствольную зенитную артиллерию, вы сами понимаете причины.
   - Но при необходимости вы можете поставить "зонтик" над этим местом.
   - Можем. Черноморский флот с авианосцами и комплексами Риф контролирует этот регион. Кроме того - прикрытие можно обеспечить с Восточных территорий, дальность работы С-300, не говоря уж о Неве, это позволяет.
   - А вертолет. Предельно низкая высота, помехи?
   - Не проскользнете. Если вас не обнаружат с авианосца, в чем я сильно сомневаюсь - оборона этого места растерзает вас. Про вертолеты здесь можно забыть, тем более смотрите на рельеф местности. Укрыться за складками здесь не получится. Но этого недостаточно. Один объект - и что?
   - Есть еще кое-что.
   - Что же.
   Сара Вачовски бросила мимолетный взгляд на посла, тот утвердительно кивнул головой.
   - Это часть большого исследования... Гораздо большего, выходящего за рамки Персидского досье. Группа наших ученых из Гарварда, которые одновременно являются добровольными помощниками ЦРУ, проанализировала состояние дел в международном терроризме. Выявлена одна опасная тенденция.
   Ведущий аналитик АНБ замялась с продолжением
   - Есть новая тенденция. Очень опасная. Использование при террористических актах смертников***********.
   - Смертников? Сударыня, это далеко не новость. В северной Индии существуют несколько центров по промыванию мозгов, в свое время мы их накрыли ракетными ударами - или решили что накрыли. Если нужны смертники - обращайтесь к вашим партнерам по атлантической коалиции. Их у них есть и в любом количестве.
   - По нашим данным, центры по подготовке смертников - шиитов есть и в Персии. Персия - центр шиизма, крайне опасного течения в исламе. Любой шиит - потенциальный смертник, они с готовностью отвергают жизнь ради загробного воздаяния.
   - Откуда эти данные?
   Вачовски замялась
   - Агентурная информация. Большего сказать не могу, да и не знаю. Нам дают информацию в готовом виде.
   - Это несерьезно. Любой оперативник на линии, подкупленный теми людьми, о которых вы говорите, придумает десяток таких источников, и проконтролировать это будет сложно. Нужно все-таки оценивать реальность получаемых разведданных.
   Я поворошил снимки, выбрал снимок всего этого района, начал его просматривать. Пикеринг и Вачовски внимательно наблюдали за мной.
   - Не могу понять...
   - Что именно?
   - Что здесь за объект. Этот объект не может быть крупным.
   - Почему?
   - Любой крупный объект требует большого объема перевозок - как людей, так и грузов. Скорее всего, здесь нужна будет железнодорожная ветка. Где она? Я ее не вижу.
   - Но ограждение вы заметили?
   - Заметил. Хитро поступили - на тридцать километров отнесли.
   - Вот именно. Они огородили огромную пустынную территорию. Я уверен, здесь есть и минные поля, и датчики движения. Была проделана огромная работа. Туда же ведет подземный кабель высокого напряжения от ЛЭП.
   - Да я увидел... - я положил снимки на стол - что вы от меня хотите?
   - Мы хотим, чтобы вы выяснили, что это за объект. И только.
   - И только? Вы сами себя слышите?! То, что вы мне предложили, называется "шпионаж", "измена Родине".
   - Это не ваша Родина.
   - Это наше вассальное государство. Забыли? Мы отвечаем за его безопасность. Выяснять что-либо для североамериканской разведки я не буду.
   - Мы не представляем...
   - Послушайте меня, господа. Вы пригласили меня сюда, чтобы рассказать о том, что вас беспокоит - и я выслушал вас. Но если вы ищете человека, который предаст - не по адресу. Я русский офицер, офицер флота и дворянин. В нашем роду нет, и не будет предателей. Я выясню, что это за объект. И поступлю так, как сочту в этом случае нужным. Перед вами же я никаких обязательств не беру. Честь имею.
   Мисс Вачовски хотела что-то сказать - но посол перебил.
   - Господин Воронцов, я понимаю вашу позицию и уважаю ее. Но я хочу взять с вас слово, слово офицера и дворянина. Дайте мне слово, что сделаете все, чтобы не допустить войны между нашими народами. Тогда я буду спокоен.
   Я утвердительно кивнул
   - Такое слово я могу дать. Война никому не нужна.
  
   * SIM Servizio Informazione Militare - итальянская военная разведка. В нашем мире реорганизована в СИСМИ после второй мировой войны.
   ** пасти - итальянцы так называют спагетти
   *** биографический рычаг - повод для шантажа
   **** BAE - British-American aerospace, крупнейший многопрофильный оборонный холдинг мира. Есть и в нашем мире.
   ***** Эта технология разрабатывается и в нашем мире.
   ****** Профессиональный термин. Отметка на экране радара, радарные системы обладают системами распознавания типов летательных аппаратов.
   ******* Довольно (ит)
   ******** Фраза из "Красной жары". В этом мире подобный антирусский фильм тоже был снят.
   ********* Реальный объект, существует и в нашем мире
   ********** прим автора - здесь надо пояснить. В нашем мире использование смертников (шахидов) при совершении террористических актов зародилось в Палестине. На мировую арену оно вышло недавно - даже в Афганистане в 80-88 годах наши войска почти не сталкивались со смертниками. Первыми террористическими актами "стратегического" уровня с использованием смертников стали террористические атаки 9/11. И лишь с того момента шахидизация исламского террора стала стремительно нарастать. Ирак, Афганистан, вторая Чечня - в этих конфликтах уже было отмечено широкое использование шахидов.
   В этом мире такого понятия как палестинское сопротивление не существует, поэтому даже в 2002 году использование смертников является абсолютно новым фактором террора, действенных методов борьбы с которым ни у кого нет.
  
   Ночь на 03 июля 2002 года
   Великая Хорватия
   Пожаревац
  
   Наверное, это и в самом деле безумие. Позднее сотник, чудом выживший в мясорубке, вспоминал о том, что они тогда сделали, и удивлялся, как им хватило ума сотворить такое. впятером, без поддержки, в чужой стране, с которой Россия даже не воюет... Это Австро-Венгрия воевала... готовилась воевать, а Россия не воевала.
   Но все-таки они это сделали. Безумству храбрых поем мы песню...
   Они просто залегли рядом с полотном, накрывшись накидками - четверо, два автомата и два пулемета. Еще один - от него зависело все, смогут они сделать то, что задумали, или им придется штурмовать Пожаревац впятером против всех - находился на позиции двумястами метрами ближе к городу. Снайперская винтовка Steyr, неавтоматическая, но с отличной оптикой и глушителем. Нужно было сделать как минимум два выстрела, все это во время прохождения состава. Выстрел, перезарядка - затвором, а не автоматически, как привыкли русские казаки - снайперы, и снова выстрел. Все это - почти что в темноте, можно сказать наугад. Если хоть один выстрел окажется неточным - привет. Приехали... воевать впятером против целой части. Ну, не части... но рота тут точно есть, скорее даже усиленная рота.
   Соболь сказал, что он и четыре раза выстрелит и попадет. А Соболь ни разу не обманывал...
   На эту мысль сотника натолкнуло расположение вагонов в составе. Первыми шли пассажирские вагоны с личным составом. Вторыми - крытые полувагоны, совсем такие, как на русских железных дорогах. Третьими - платформы с техникой. Вот и пришел в голову вопрос - а что если эти платформы отцепить?
   По идее - на каждой платформе должен быть стрелок. Охранник. Долженствующий следить, чтобы этого не произошло. Но будет ли? Европа все-таки. Пусть и южная, где все не так в "правильной Европе".
   Если будет охранник - он умрет. Если нет - значит, все поживут. Пока. Если, наконец, охранник будет, но Соболь не сумеет его "чисто снять" - тогда умрут они.
   Вот такая вот головоломка.
   Божедар, сильно нервничающий - лучше бы его вообще в стороне оставить, но нужен был буквально каждый - в который уже раз полез к рельсам, положил на них ладонь, что бы понять, едет ли по ним состав.
   - Гудят, аж страшно! - сообщил он
   Сильная рука стащила его с полотна, отвесила добрую оплеуху...
   - За что?
   - Говорил тебе, не суйся наперед!
   Сам сотник думал, что они будут делать, если первой пойдет дрезина. Самая обыкновенная дрезина или автомотриса*, несколько автоматчиков, возможно пулемет и прожектор. Этого уже хватит, не говоря о том, если будут использовать тепловизор или радар. А что - запросто, ситуация здесь далека от нормальной, может быть и то и другое. Если пустят такой авангард перед основным поездом - им опять-таки хана.
   Божедар, обиделся, засопел, но ничего не сказал...
   - Кажись и в самом деле идет... - сказал Чебак
   - И ты зараз туда же!
   Сотник был просто на нервах, но он четко слышал - и в самом деле - идет. Точно идет, такой глухой гул, едва заметная вибрация рельсов, возникающая при передвижении по ним многотысячетонного состава. И в самом деле - идет.
   - Плюс! - донеслось из рации. Дело сделано.
   - Готовность! - Велехов говорил в полный голос, опасаться было уже нечего...
   Первым появился тепловоз - большая, темная, неудержимо надвигающаяся масса, он шел по рельсам как призрак, тяжело пыхтя, не включая головного прожектора, лишь тускло светилась в темноте кабина, подтверждая, что это не призрак, это и в самом деле состав. Ни один дурак не стал бы лежать на насыпи рядом с самыми рельсами, если бы не нужда... через их Вешенскую теперь тоже ходили поезда, они пацанами шуровали на путях. на грузовом дворе станции, нот такого, лечь к рельсам им и в голову не приходило...
   Грозный лязг, гул накатывал на них, лежащих и прячущихся, и не было от него никакого спасения.
   Тепловозов было четыре, прицепленные цугом они вытаскивали огромный, почти на семьдесят вагонов состав, земля стонала от его тяжести. Сразу за ними пошли вагоны - пассажирские, с наглухо задраенными черной материей окнами, с закрытыми тамбурными дверьми. Похоже, здесь озабочены были больше не безопасностью, а скрытностью, потому и пошли ночью, потому и задрапированы все окна до единого, потому и нет в открытых тамбурных дверях часовых с фонариками и автоматами. Сами себя обхитрили.
   Сотник пересилил себя, поднял голову. Перед ним проплывали колесные пары, одна за другой...
   Километров сорок в час. Больше?
   - Готовность!
   Вагоны прошли, теперь пошли теплушки, крытые полувагоны. Темные как ночь... и снова никакой охраны.
   Тот ли это состав?! А как насчет условного знака Соболя?
   Платформы! То, что им нужно... Что-то темное, бесформенное на них... кажется, замаскировали... масксетями завесили, точно.
   - Подъем!
   Состав, казалось, увеличивал скорость - а может быть, так оно и было.
   Запрыгнуть на движущийся поезд не так-то просто, пробовать никому не советую, остаться без ног или без головы легче легкого. Те, кто был с Вешенской, имели в этом деле небольшой пацанячий опыт, потому что жили у станции, конечно и хулиганили там... не без этого. Но даже для них это было проблемой.
   Когда шла платформа - было видно, что последняя - сотник уже бежал вдоль состава изо всех сил, чтобы хоть немного смягчить рывок. Платформы уходили... он даже не мог обернуться, чтобы увидеть какая последняя. А ему нужна была - именно последняя.
   Рывок! - едва не вырвавший с мясом руки, его сбило с ног, ныли пальцы... но он вцепился в ржавое грязное железо и не отпускал... ноги волочило по щебню насыпи...если сейчас где стрелка будет, то может и оторвать, такое он слышал, запросто...
   Тянись...
   Попытался подтянуться - на одних руках, хрипя и шипя от напряжения, не получалось. Не получалось хоть убей, его волочило за платформой, из горла рвался крик...
   - А-а-а-а...
   Это был не крик - нечто похожее на звериный рев, каким-то чудом он успел толкнуться от насыпи. да так, что показалось - то ли подошву оторвало, то ли ногу. Оторвало, потому что он не чувствовало ногу, не чувствовал, как ее бьет по насыпи.
   Оторвало - ну и хрен с ней!
   Только через несколько секунд, Велехов понял, что он как-то умудрился закинуть ногу на платформу, и поэтому он и не чувствует, как ноги бьются о щебень. Вот только бы еще сил набраться... вторую закинуть... закинуть всего себя на эту проклятую платформу, трясущуюся и лязгающую... так... оп-па!
   Он так и лежал, тяжело, хрипло, как загнанная лошадь, дыша, и не мог даже отцепить руки от ржавого металла, как будто они были приварены к нему. Если сейчас к нему подойдет охранник с платформы - его можно будет брать голыми руками он и встать то не сможет.
   Да, не сможет.
   Но надо...
   Поезд набирал ход.
   Так, не вставая, он пополз вперед по-пластунски, туда, где грохотала и лязгала металлом сцепка. По пути он обнаружил, что каким-то образом лишился винтовки...
   И черт с ней...Может - какому повстанцу попадется...
   Он не знал, что стояло на платформе, но это что-то было большим, тяжелым и гусеничным, и с длинным стволом - а, значит, сойдет. Перевалился - и чуть было не полетел под колеса, так закружилась голова, еле схватиться успел. Несмотря на опустившуюся на землю чернь ночи - был отчетливо виден отполированный до блеска стальной рельс, и жадно закусывающая его кромка колесной пары. Он видел, что стало с неосторожным сцепщиком в Вешенской - и энтузиазма это не добавляло...
   Тут должен быть рычаг. Сначала надо разъединить магистраль подачи сжатого воздуха, электричества, и чтобы при этом не долбануло... а хотя какое тут к чертям электричество, на открытой платформе то. Потом рычаг. Рычаг...
   А ведь если отсоединить воздушную магистраль, то начнется утечка и будет сигнал тревоги. Как быстро? Сразу? У него из оружия пистолет и нож - против целого состава.
   Рука неожиданно натолкнулась на массивный рычаг - примерно такой, по его памяти использовался и на наших вагонах, чего он навидался в Вешенской. Автосцепка называется... была не была.
   Он толкнул рычаг сначала в одну сторону - не поддалось, потом в другую - потом отбросил осторожность и рванул обеими руками - так что чуть опять не свалился на рельсы. И почувствовал, что поддается...
   Сначала ничего не происходило, поезд, как шел, так и шел. Потом он заметил, что шланг, которым подается воздух - натянулся до предела, как струна. А потом лопнул, хлестанул по платформе со звонким щелком, а сотник снова едва не свалился под колеса. Шипя как разъяренная змея - это было слышно даже через грохот колесных пар - состав удалялся, оставляя на рельсах бегущую по инерции платформу...
   Платформа остановилась. Они сделали это...
   Несколько минут Велехов так и лежал на платформе, пытаясь прийти в себя. Если бы он знал, что все это будет так - никогда бы не согласился на эту безумную авантюру. Никогда, ни за какие коврижки.
   Потом - встал и первым делом обошел платформу, пытаясь найти труп, оружие - что-то в этом духе, в общем. Подсвечивая себе фонариком, потому что скрывать уже бесполезно, проявились в полный рост и во всей красе. Но на платформе не было ничего, кроме грязи, кусков какой то проволоки и свернутого рулона плотной ткани, непонятно зачем.
   - Ну и что теперь делать? - вслух спросил сотник сам себя.
   Хлопнул себя по карману, ожидая наткнуться на осколки, или вообще ничего не обнаружить - но к его изумлению рация была на месте, более того - она работала! Включил на прием - и услышал встревоженный голос, шпарящий открытым текстом
   - Старший! Вызываю старшего! Старший, где ты?
   - Дело сделано... - устало сказал в рацию Велехов и поморщился - кожу он ободрал с ладоней капитально.
  
   Он успел снять и свернуть всю маскировочную сеть с платформы, и свернуть ее, пока бегом не подоспели остальные. Посветил фонариком - это было то, что он и хотел - квадратный, с пятидюймовой пушкой Аустро-Даймлер, лицензионный римский Демаг Леопард-2, один из последних классических танков, здесь они видимо еще состояли на вооружении. Мощная лобовая броня, двигатель - дизель как минимум на тысячу сил, прямоугольная, угловатая башня, пятидюймовая пушка предназначенная, прежде всего для стрельбы прямой наводкой. Два пулемета - тринадцать миллиметров на башне и семь и шестьдесят два, три линии***, спаренные с пушкой. Теоретически танк хорош - но именно теоретически, на современном поле боя, с его управляемыми самонаводящимися шестидюймовыми снарядами, отстреливаемыми на пятьдесят километров, с боевыми вертолетами, ракеты которых бьют по целям с десяти километров - этому танку места не было...
   Теперь с этим танком надо было что-то делать. Самое интересное, если не окажется топлива - интересно, здесь как принято перевозить технику? По идее - можно перевозить и заправленной, соляра не горит. А если нет топлива? Идти в ближайшую деревню за ведром соляры? Нет, скорее за бочкой. А потом ее сюда катить. А больше поезда тут вообще ходить не будут, подождут, пока они с танком справятся.
   Великолепно...
   А кстати еще один вопрос - а как для начала эту вот дуру, весом сорок восемь, если память не подводит тонн, сгрузить с платформы? Кран подогнать?
   Вопросы, вопросы...
   Со стороны Пожареваца кто-то бежал, сотник повернулся - и вспомнил, что потерял свое оружие. Но это был всего лишь Певцов.
   - Жив? - задал он дурацкий вопрос, когда подбежал к платформе, схватился за нее руками тяжело дыша.
   - Как видишь. Где остальные?
   - Сейчас будут. Какая ляля...
   - Мы с этой лялей - намучаемся. Что с ней теперь делать?
   - Как что? Заводить и ехать...
   - Заводи и едь. Сумеешь?
   Певцов залез на платформу, как старый дед, цепляясь и руками и ногами. Потом так же залез на танк, на башню...
   - Ты что, в самом деле, умеешь?
   - Есть немного.
   - Где научился?
   - Да брательник на броне отслужил... Это не сложнее, чем трактор водить. Ага!
   Певцов открыл люк - это тебе не машина, никакой противоугонки нет - и полез внутрь танка. Подбежал Чебак
   - Соболя где оставил?
   - Там, с Божедаром плетется. Живой, командир?
   - Да что вы все меня хороните? До самой смерти не умру.
   - Мы смотрели, как ты уцепился, думали, сбросит.
   - Держите меня четверо. Батя быка седлал.
   - Так то батя. И то быка...
   Подбежал Божедар
   - Живой, пан казак?
   Чебак посмотрел на Велехова. А Велехов - на Чебака. И оба - расхохотались.
   - Казаки! - Певцов вылез из башенного люка
   - Ну что?
   - Соляры под пробку! И снаряды загружены!
  
   - Давай потихоньку назад! Только тихо!
   Танк зашевелился на платформе, утробно взревел двигателем.
   - Давай, давай!
   Пушка - самое уязвимое место танка - была поднята на максимальный угол возвышения и повернута на девяносто градусов. Если им повезет - танк не перевернется при такой безумной разгрузке.
   - Давай!
   Передние колесные пары тележки разгрузились предельно, это было заметно.
   - Еще немного!
   Сотник, командовавший разгрузкой, толкнул Божедара назад, вечно он лез вперед, хотел помочь, но только осложнял
   - Назад. Не суйся поперек батьки.
   В этот момент произошло то, что должно было произойти - платформа не выдержала и встала на попа, танк грохнулся об насыпь и...
   Не перевернулся! Он не перевернулся, он тоже почти что встал на попа, но не перевернулся! Так и стоял.
   - Певец, ты живой?
   - Живой, что делать?
   Сотник, рискуя тем, что вся эта конструкция рухнет на него, подошел ближе, посветил фонариком. Если сейчас вдруг появится поезд... будет очень смешно. Хорватам, им то будет совсем не до смеха.
   - Я буду командовать. Сейчас дай самый малый назад, гусеницы вытолкнут платформу вперед. Готов?
   - Да.
   Если вся эта конструкция рухнет - то первым погибнет он же. Но Велехов сознательно ставил себя под удар - потому что он все это придумал.
   - Давай!
   Танк зашевелил гусеницами, чтобы опрокинуться достаточно было минимальной асимметрии усилий. Одна гусеница провернется вхолостую и все.
   - Ну?
   Гусеницы зашевелились, что-то заскрежетало - и он увидел, как платформа пошла вперед. Получалось!
   - Давай! Отлично! Вперед самый малый!
   Платформа ползла и ползла вперед, пока не ударилась об рельсы.
   - Еще назад. Сейчас....
   Об рельсы ударился и танк, встав на них. В рации раздался сдавленный крик
   - Певец, что с тобой? Певец?
   - Нормально. Башкой стукнулся....ё...
   Платформу - как только танк "встал на ноги" - они привязали тросом к танку, перевернули и сбросили с путей. Мало ли... может это даст им хоть немного дополнительного времени.
  
   Стандартный экипаж тяжелого боевого танка Austro-Daimler Pz 80 Ausf. B cостоит из четырех человек. Это механик - водитель, командир, стрелок-наводчик и заряжающий. Танк спроектирован по классической схеме: отделение управление спереди, боевое отделение в средней части и МТО - в кормовой.
   В отделении управления размещается водитель, основная часть боекомплекта и фильтро-вентиляционная установка. Рабочее место водителя смещено к правому борту; сиденье водителя регулируется по высоте и может устанавливаться в два положения: по боевому - при закрытым люке и по походному - с открытым люком. Для наблюдения за местностью перед люком установлены три перископических смотровых прибора, что позволяет водителю обозревать местность, не открывая люка, как на менее современных танках. Управляется танк не рычагами, а чем-то наподобие штурвала по виду пирамиду с усеченным верхом. Усилие на штурвале и на педалях низкое, почти как на гражданском авто.
   Основным прицелом наводчика является EMES-12, разработанный фирмой Цейсс. В прицел интегрированы лазерный и стереоскопический дальномеры. Бинокулярный стереоскопический дальномер имеет базу 1, 72 м и 8- или 16 кратное увеличение. Комбинация двух дальномеров, использующих различные принципы для определения расстояния до цели, позволяет повысить достоверность и точность измерения. В качестве вспомогательного наводчик использует монокулярный перископический прицел TZF-1A, аналогичный установленное на танке "Леопард I". У командира установлен панорамный перископический прицел PERI-R-12 со стабилизированной линией визирования. Командир имеет возможность самостоятельно наводить пушку, для чего применяется механизм синхронизации оптической оси прицела и оси ствола орудия.
   Для наблюдения в темное время суток используются активные ИК приборы ночного видения и наблюдательные устройства с электронно-оптическими усилителями. В отличие от танка "Леопард -1", ИК прожектор "Леопарда-2" установлен стационарно и прикрыт башенной броней. Использование активных приборов ночного видения предусматривалось только в случае невозможности работы приборов с электронно-оптическими усилителями, поскольку излучение ИК-прожектора сильно демаскирует танк.
   В башне находятся места заряжающего, наводчика и командира танка, в этом танке четыре члена экипажа, а не три как в танках с автоматической системой перезарядки. Хранилище снарядов находится в задней части башни, при этом оно защищено хуже, чем на других аналогичных танках того времени, и потому танк считается довольно уязвимым. Второе хранилище нарядов находится рядом с местом механика-водителя, добраться до этих снарядов, да еще на ходу танка - задача не из легких. Танк может вести огонь стандартными снарядами этого калибра всех типов - бронебойными (включая снаряды с урановым сердечником), осколочно-фугасными, флашетами - снарядами против пехоты с множеством стрелок, дымовыми.
   Этот танк был вооружен мощнейшей для того времени танковой пушкой L44 калибра сто двадцать миллиметров, мощнее ее была только британская пушка такого же калибра, но нарезная. Стандартом для танков в те времена была британская пушка L7 калибра 105 миллиметров, она стала самой распространенной пушкой в истории, лицензию на ее производство закупали все кому не лень, и так получилось, что в семидесятых годах этой пушкой, или ее лицензионными копиями оснащались танки Британии, Австро-Венгрии, Германии, САСШ и Японии. Только русская конструкторская школа не пошла по этому пути, приняв за основной калибр сначала морской 107 миллиметров, а потом установила на танк мощнейшую 130 миллиметровую морскую пушку****. Как бы то ни было - германская пушка L44 стала настоящим прорывом в области противотанкового вооружения и сохранилась до сих пор на самоходках-истребителях, лицензию на нее купили САСШ и Япония.
   И вот все это, пушку, пулеметы, приборы - предстояло освоить четверым казакам и одному сербскому пареньку меньше чем за час. Да какое там час... полчаса, не больше.
   Танк стоял в перелеске, работала только вспомогательная силовая установка, дававшая напряжение в бортовую сеть танка. Оба люка были открыты, пулеметы уже снарядили, оставалась только пушка...
   - Открывай и доставай.
   - Какой?
   - Да любой! Первый попавшийся!
   Божедар, выполняющий роль заряжающего открыл заслонку - там, донцем гильзы в нему ждали своего часа снаряды. Они лежали не в отдельных ячейках, как делают на некоторых танках - а штабелем. На штабеле были какие-то заметки, но что они означали, понять было невозможно - отдельные буквы и все.
   - Тяжелый...
   - Не урони!
   От окрика серб чуть и в самом деле не уронил...
   - Да что ты делаешь, сюда клади!
   - Да положил я, положил...
   Чебак мрачно смотрел на снаряд, лежащий на лотке.
   - И что теперь делать? Певец?
   - А?
   Самое простое взял себе Певец - механиком-водителем. Знай себе на педали дави, да руль крути - как на тракторе. Обзор... так перископы есть, проще простого. Или люк по-походному откинул и рули.
   - Как эту дуру заряжать?
   - Как-как... Ты снаряд положил?
   - Положил.
   - Теперь досылатель. Досылай и затвор закрывай.
   - А где тут досылатель то...
   Певец выругался
   - Сейчас...
   Он попытался с места механика-водителя пролезть сразу в башню, не получилось. Механик-водитель сидит в танке низко, как в гоночной машине - полез, короче через люк...
   - Пусти...
   - Да куда пусти, зараз и без тебя тесно.
   - Ты так покажи... - сказал Велехов, примеряясь к пулемету. В отличие от германцев, австро-венгры не только заказали крупнокалиберный пулемет вместо обычного на башне - но и хорошо защитили пулеметчика. Само по себе очень показательно - значит, готовили танк к бою не с себе подобными, а с инсургентами, и к городским боям...
   Казаки не знали, что снаряды в танке были только двух типов - осколочно-фугасные и флашеты, потому что для охраны Пожареваца другие были не нужны. И точно такое же снаряжение было у оставшихся в городе танков. Захваченный ими танк был практически неуязвим для всех типов оружия, что имелись в Пожареваце.
   - Вон, видишь?
   - Что?
   - Да нажимай ты! Вот так!
   Снаряд скользнул в казенник пушки.
   - Понял?
   - Да. А стрелять как?
   Велехов, освоившийся на месте командира, указал на кнопку.
   - Это, наверное.
   - А почему эта?
   - Красная...
   Чебак потянулся рукой
   - Э, э! Ты тут не пальни...
   - Да не пальну я... А если не научимся палить - то как?
   - Из пулеметов. И гусеницами. Понятно? Вообще - светает, двигаться надо...
   Певец выпрямился - и увидел пожилую женщину, стоящую в нескольких метрах от танка и смотрящую на них со страхом.
   - Иисусе!
   Увидев, что танкист смотрит на ее - она повернулась и опрометью бросилась бежать, куда глаза глядят.
   - Что там? - спросил Велехов
   - Что, что... Ехать надо, вот что...
  
   Марко Стадник, офицер специального подразделения охранной полиции в эту ночь был дежурным. Дежурили по очереди и с дежурства сменялись почему-то в десять ноль-ноль. Время, когда уже совсем рассвело, и потемну не заснешь. А дежурили - день через два...
   Должность в Пожареваце считалась довольно престижной, это тебе не по лесам за повстанческими отрядами шастать, там никаких дежурств, несколько дней в то в сырость, то в жару, то в холод. Лежишь часами, а то и днями на земле, высматриваешь, что происходит в очередной деревне, населенной никак не желающими угомониться сербами, или у кладбища - на кладбищах почему-то они любили проводить сходки и прятать оружие. Так можно и простатит заработать! И почти - ни выходных, ни проходных, ни отпусков - не то, что здесь...
   На должность в комендатуру Пожареваца, Стадник попал не случайно. Расценки он знал - пятьдесят тысяч хорватских марок за место. Деньги он, конечно же, копил, как и все остальные офицеры, обирая выявленных террористов, и их пособников - но рассчитывал перевестись на "непыльную" должность примерно через год. Судьба распорядилась иначе - попался на глаза цыганский табор, а у цыган золотишко всегда поприпрятано. Они как раз сидели в засаде, поджидали связника с территории Польши, когда заметили цыган. Цыгане оказались не "пустые" - в мешке обнаружили около трех килограммов героина, тащили через границу. Через день к нему явилась делегация во главе с цыганским бароном, и вопрос был улажен, а генералу Войко Вучетичу он преподнес не только требуемые пятьдесят тысяч марок - но и массивный мужской браслет из золота, стребованный с цыган. Расчувствовавшийся генерал в долгу не остался - дал направление не куда-нибудь, а в Пожаревац, благо такие понятливые подчиненные попадались редко, их надо было беречь и продвигать по службе. Стадник естественно генерала не подвел.
   Работа в комендатуре Пожареваца предполагала немалый дополнительный доход. Город был обнесен колючкой, в самом городе было больше трехсот тысяч жителей и несколько промышленных предприятий. Такса была на все - жители платили за право выйти из города, за свидание, за передачу (это все же была тюрьма, хоть и огромная), за перевод на легкие работы - денежки капали, а собирал и передавал их наверх дежурный офицер. Себе кусочек малый отламывал - но учитывая масштабы денежного потока... Платили местные купцы, деловары - все заводы показывали минимальную прибыль, а то и убыток, на самом же деле они работали на полный ход, занимались "левыми" заказами большую часть рабочего времени. Мало кто знал - что Пожаревац производил нелегального оружия едва ли не больше, чем Загорье*****. И за все - за въехавшую машину, за выехавшую машину - за все капали денежки...
   Времени было уже девять с лишним, деньги майор Стадник уже собрал и поместил их в сейф, сменяясь с дежурства, он вывезет их и встретится с "инкассаторами" - тоже офицерами специальной полиции, группой из Загреба - примерно в километре от Пожареваца. Деньги он собирал за предыдущий день, на разводе постов, причем делал это в открытую. По сути, он и занимался то днем и ночью только тем, что караулил собранные деньги, с остальным управлялись офицеры секторов...
   Марко Стадник открыл ящик стола, с тоской посмотрел на лежащую там фляжку - в ней была сливовица. Нельзя... нельзя, он еще не сменился, он отвечает за деньги, пока деньги не переданы - он отвечает за них головой, и не только он. Все помнили историю с Борисичем, он сначала брал то, что ему не предназначалось по праву, наглел, а потом, когда понял что все его махинации раскрыты и загребские генералы знают о его гешефтах - вместо того, чтобы передать очередную сумму по назначению - смазал пятки салом и... В итоге семью его через несколько дней подчистую вырезали сербские террористы, забросали дом зажигательными бомбами, предварительно подперев двери, а самого Борисича нашли через полгода в Австралии. Без головы.
   Надо же, куда сумел убежать... Обычно бежали в Италию, совсем рядом, там даже образовалось что-то типа хорватской общины. А этот до Австралии добежал... но и там достали...
   А сливовицы хочется...
   Сглотнув слюну, майор Стадник начал готовить кофе.
   Вот что он не понимал, просто хоть застрели, не понимал - так это что не хватает в жизни сербам. Разве им не дали возможность уехать всем, кто желает уехать? Дали... даже унижение немалое претерпели из-за этого. Разве им не дали все права... даже право голосовать на местных выборах? Дали******. Их ведь сейчас даже не расстреливают, кроме тех, кто непосредственно виновен в терактах - дают возможность перевоспитаться работой, социализироваться. Проволока, которая окружает город, охрана - она скорее для того, чтобы сербские террористы не проникли сюда извне, а не для того, чтобы держать сербов здесь как заключенных.
   Так что же им еще надо то...
   Где-то вдали громыхнуло, майор нахмурился, подошел к окну. Гроза что ли начинается... Небо ясное вроде. Только бы не гроза, сдать бы деньги и доехать до дома... а там пусть хоть потоп.
   Пока заваривался кофе, майор Стадник лениво листал журнал дежурства. Ничего не произошло... и слава Иисусу. Майор был примерный католик, каждую субботу посещал церковь и старался не совершать того, что в его понимании было грехом.
   Новые, странные звуки привлекли внимание майора Стадника, сначала он почему-то подумал, что эти звуки издает кофейный аппарат, потом прислушался и понял, что нет - это что-то другое. В этот момент снова загромыхало... слышнее, чем это было в первый раз. И тут майор понял, что эти звуки, на которые он обратил внимание - это были выстрелы.
   Примерно прикинув, откуда они доносятся, он снял трубку, набрал четырехзначный номер. В трубке был сплошной гудок - не прерывистый, когда занято - а сплошной.
   Нахмурившись, майор достал из стола рацию - он отключал ее, потому что если слушать все переговоры по рации, целый день - потом еще день голова как чугунная будет.
   - Это майор Стадник, всем тишина в эфире! - рация была старая, симплексная, потому он не слышал, что происходит в эфире - вызываю караульный пост номер два! Караульный пост номер два, ответьте главному!
   Он переключил на прием - и услышал то, от чего похолодели ноги...
   - Слева, слева заходи... Гишек... Гишек, уходи оттуда... Иисус, его не остановить... всем, кто меня слышит, мы под огнем. Мы под огнем, периметр прорван танками, запрашиваем любую помощь! Мы не можем их остановить!
   В танк было уже три прямых попадания - но все три были осколочно-фугасными, а не кумулятивными и танк оставался на ходу. С каждой минутой его действия были все более осмысленными - экипаж учился на ходу. Танк прорывался к городу, к промышленной зоне, периметр был уже прорван.
   Какой-то взрыв, треск помех, неразборчивые крики...
   Майор бросил рацию, неверяще и испуганно посмотрел на нее, вдруг вспомнив, что идет последний час его дежурства...
   Какие ко всем чертям танки!?
   Майор снова взял в руки рацию.
   - Здесь майор Стадник, прекратите панику, доложите что происходит!
   В ответ раздался голос, который он не узнал - хотя голоса всех начальников секторов он знал безошибочно.
   - Господин майор, танк прорвал оцепление и открыл по нам огонь! Многие убиты, мы не можем остановить этот танк!
   - Что за чертовщина? Кто в танке?!
   Майор вспомнил, что ему рассказывали - на рождество несколько пьяных военнослужащих решили покататься на танке и врезались в железнодорожный состав. Закончилось военным трибуналом...
   - Откуда танк? Что это за танк?
   - Мы не знаем, там наши эмблемы!
   У защитников Пожареваца после того, как они большую часть техники отправили на потенциальный фронт, оставалось всего два танка. Из них на ходу был только один, он и сделал три точных выстрела по взбесившемуся танку, но остановить его не смог.
   - Где сейчас этот танк?
   - Он идет к городу, мы не можем его остановить!
   Майор Стадник оглянулся на сейф
   - Кто говорит? Кто на связи?
   - Это капрал Готовина, господин майор, третий сектор!
   - А Норач где?
   - Убит, господин майор, его танком раздавило!
   - Держите периметр! - отдал приказ майор, хотя понимал, что в этом нет никакого смысла - сейчас подойдет помощь.
   И отключил рацию, чтобы больше ничего не слышать.
   Так... ключ. Где ключ? Проклятье, где ключ... вот он! Черт, почему он до сих пор не сменил замок... замок заедает... надо было вовремя взять масленку и смазать замок, чтобы теперь не ... так... надо ногой прижать... если ногой прижать как следует, замок сработает... вот так... еще... получилось!
   Майор оглянулся, подбежал к окну, схватил лежащий на подоконнике дипломат. Вытряхнул все, что было в нем на пол, подбежал к сейфу и начал сгребать деньги. Деньги были не обандеролены, в самых разных купюрах, часть перехвачена резинками, часть скрепками, а часть - была просто так. Он как раз хотел заняться, разобрать их, отложить свою долю, когда началось...
   В дверь постучали, майор нервно оглянулся, достал из кобуры пистолет. Дверь была заперта, он никогда не оставлял открытыми никакие двери.
   - Кто там?
   - Это я... Митрич!
   Черт...
   - Подожди минуту!
   Деньги не влезали в дипломат... черт, кто придумал собирать такими мелкими купюрами... хотя какие могут быть другие, эти деньги пара тысяч человек сдала, накопилось. Черт, не влезает. Не влезает!!!
   Майор выкинул обратно в сейф сначала одну пачку, где было много мелких денег, потом другую. Навалившись, ему удалось таки закрыть крышку дипломата и защелкнуть замок. Захлопнув дверцу сейфа, с пистолетом в одной руке и дипломатом в другой он прошел к двери.
   - Ты там?
   - Давай быстрее!
   - Сейчас открою.
   Поручик Митрич был в полевой форме, с автоматом, висящем не по уставу - но так, чтобы им можно было быстро воспользоваться. Он тоже служил в специальной полиции. И знал, что если до буквы соблюдать устав - не выживешь в лесу. Майор перетащил его с собой, за это Митрич был ему благодарен.
   - Где танк?
   - Маневрирует в промзоне. Его не остановить. Нечем. Надо уходить...
   - Кто командует?
   - Никто не командует, господин майор! Мы должны увезти деньги! Нам за деньги голову снимут, не за это!
   Собственно говоря, именно это майор и собирался сделать. Но все равно приятно, когда твои мысли разделяет еще кто-то.
   - Ты прав. Но должен кто-то командовать.
   - Божекович пусть командует! Он отвечает за внутреннюю территорию.
   - Он жив?
   - Минуту назад был жив. Пойдемте, господин майор, пока сербы не поняли, что к чему. Тогда нам не вырваться...
   Это так... В городе один охранник приходится примерно на тридцать человек "работающего персонала". Не сдержать... должны подойти армейские части, тогда можно будет что-то решить. Пусть военные расхлебывают... это у них, черт возьми, угнали танк, больше неоткуда, пусть теперь и останавливают его как хотят...
   - Уходим - окончательно решил майор
   Вместе они сбежали вниз, там уже занимали позиции немногочисленные солдаты, у них было оружие для борьбы с массовыми беспорядками и винтовки. Ни пулеметов, ни гранатометов - они здесь были просто не нужны. Увидев сбегающего дежурного офицера, они ничего не сказали - бессмысленно было. Просто все для себя в этот момент решили, что как только офицер скроется из виду - нечего здесь станет делать и им. Это были не двадцатые, не тридцатые и не сороковые, когда хорваты убивали и умирали с именем Христовым на устах за свою веру*******. Тогда все сражались за идею, за Великую Хорватию, за веру, и ради этого готовы были умереть. Сейчас... сейчас шел век двадцать первый, и они видели поспешно сматывающегося дежурного офицера с ординарцем и мешком, в котором было несложно догадаться что. За это - они умирать не собирались...
   Не те сейчас времена...
   На улице их ждал закрытый внедорожник Puch G с выключенным мотором, водитель зачем-то вышел из машины и стоял на колене, направив ствол автоматической винтовки туда, откуда раздавались звуки стрельбы...
   Идиот...
   - Ты что делаешь, идиот?! Ты что, собираешься этим остановить танк? Заводи машину, козлина!
   - Простите, господин поручик... - растерялся солдат
   - Заводи!!!
   Двигатель схватился с полоборота, ровно взревел. Майор сел на заднее сидение, не выпуская кейс из рук, рядом плюхнулся поручик.
   - Куда, господин майор?
   - Гони к четвертой проходной. Быстрее!
   Машина покатилась вперед, набирая ход. Пожаревац был довольно большим городом, и уже сейчас было понятно, что что-то неладно. Кто-то бежал от промзоны, кто-то - наоборот туда, прямо посреди дороги стоял большой автомобиль, и в нем никого не было. Шофер убежал...
   Откуда-то из подворотни хлестко прогремела очередь. Люди были уже на проезжей части, было плохо видно - вооружены они или нет.
   - Гони! Дави!!!
   Машина прыгнула вперед, люди разбегались. Ровные блоки одинаковых кварталов неслись все быстрее.
   За спиной стреляли...
   Навстречу проскочил бронетранспортер - сняли с поста, понятно. На броне сидели люди. По современной моде бронетранспортеры оснащали одной пулеметной установкой калибра 13 миллиметров********, она была дистанционно управляемой и совмещенной с приборами наблюдения - но танковую броню такие пули могли лишь поцарапать.
   - Не останавливаясь, проскакивай. Сигналь!
   Внедорожник взвыл клаксоном, замигал фарами. Бойцы, тут были и пулеметы, кстати - узнали машину начальствующего состава, поспешно поднимали шлагбаум.
   Проскочили. Вырвались...
   Дорога летела под колеса...
   - Вырвались - озвучил майор
   Живы - и слава Иисусу
   - Откуда взялся этот чертов танк? - нервно сказал майор - на следующем повороте поверни налево.
   Надо сдать деньги.
   Они свернули с большой дороги на объездную, пустынную - им надо было объехать Пожаревац по большому кругу и оказаться с другой его стороны, там, где будут их ждать посланцы из Загреба, но при этом, чтобы не напороться на танк. На дороге никого не было - ни единой души. Поручик Митрич пристегивался, майор иронически посмотрел на него
   - Не поздно пристегиваться? Теперь до самой смерти не умрем...
   На майора смотрел револьвер
   - Так точно, господин майор.
   Хлопнул выстрел. Потом еще один... В салоне запахло перцовым экстрактом, майор взвыл, хватаясь за лицо, капсаицин драл кожу, слизистые. Машина завиляла по дороге, бросилась влево, потом вправо, прямо в кювет...
  
   Puch G, прочный армейский внедорожник, сделанный на базе Даймлера даже в такой критической ситуации хорошо перенес аварию - кузов хоть и повело, но он остался цел. У лежащей на боку машины открылась дверь, из нее выбрался поручик Митрич. В руках у него был дипломат, отобранный у тяжело раненого майора Стадника. Справа, на лице виднелась глубокая, оплывающая кровью царапина, глаза слезились, лицо было красным...
   Поручик осмотрелся, втянул носом воздух, как хищный зверь и улыбнулся. Пахло бензином. То, что надо...
   Он наклонился, рукой затянутой в перчатку сорвал немного сухой травы, достал из кармана зажигалку, поджег и бросил на машину. Не загорелось. Сорвал еще, зашел с другой стороны. Раненый Стадник - он то в отличие от Митрича пристегнут не был, и его приложило, как следует, приложило, а водитель и вовсе погиб - смотрел на него.
   - Марко... За что...
   Поручик улыбнулся, бросил горящий комок травы. Полыхнуло жадное, желтое, всепожирающее пламя...
   - Не "за что". А почему - сказал назидательно он.
   Причина проста. Деньги. Тот самый чемоданчик - там ой как много... Вдобавок еще и то что он успел скопить... все это тоже пригодится. Он больше не собирается жить в этой безумной стране, не собирается рисковать жизнью, чтобы охотиться на зверей - сербов. Он больше не собирается подчиняться ублюдкам. Finita! Basta!
   Все просто. Кто поймет, что на самом деле произошло, когда творится такое. Он давно прицеливался на содержимое сейфа, но только когда объявили тревогу, понял - что вот оно. Единственный шанс, который выпадает в жизни. Имея доступ к командной сети, он специально отдал несколько неправильных и взаимоисключающих приказов, чтобы неизвестно чей танк погулял по территории подольше, а потом взял машину и рванул к зданию комендатуры. Никто не заметил, что когда они проезжали четвертый блокпост - он специально спрятался за спинкой высокого переднего сидения внедорожника - кто из солдат разберет, сколько людей было в машине, двое или трое? Его видели только те солдаты, которые готовились занимать оборону в комендатуре - но не факт, что они успеют обо всем рассказать, не факт что они вообще выберутся из Пожареваца живыми. Похоже это сербский мятеж... наверняка поддержанный русскими, русские узнали, что против них готовится и решили нанести опережающий удар. Наверняка это специальные силы русских... не может быть, чтобы это был только один танк. Пока со всем этим разберутся... пока подавят мятеж... он будет уже далеко.
   Картина. Машина превысила скорость, водитель не справился с управлением, и машина упала в кювет. Следов от пуль нет - это же капсаицин, перечный экстракт и не более того. Машина слетела в кювет и загорелась. Кто теперь разберет, где деньги, куда они делись. Может быть... майор Стадник положил их в холщовый инкассаторский мешок, как обычно это делалось, и они сгорели, а возможно - еще что.
   Надо только пройти несколько километров по лесу, к дорогам не выходить. У него, кроме газовых патронов к револьверу есть и настоящие, и есть еще пистолет, хороший пистолет. Он служил в специальной полиции, в лесу он ходить умеет, выживет. Потом надо угнать машину. Недалеко от Загреба есть тайник, там он спрятал еще деньги, одежду, оружие и три комплекта документов, два из них чистые, в том числе паспорт подданного Священной Римской Империи Германской Нации, он отнял его у контрабандиста, сильно похожего на него внешне. Любой нормальный, не щелкающий клювом полицейский за пару лет службы обязательно обзаводится небольшим капиталом, хотя бы одним нелегальным стволом и хотя бы одним чистым паспортом на всякий случай.
   А сербы... а нехай этих сербов! Пусть их воюют.
   Подобрав дипломат, поручик пробежал несколько десятков метров по щебенной насыпи, чтобы не было следа, идущего от машины в лес. Там была речка, он пошел по ее берегу в лес. Несколько километров - и свободен...
  
   Сильно побитый пулями, с сорванными экранами и элементами динамической защиты танк, заехав в какой-то заброшенный цех металлургического завода, отвечал огнем из спаренного с пушкой пулемета. Снаряды еще не кончились, было еще немного - а вот к крупнокалиберному все ленты, их было пять по сто плюс та, что в пулемете - закончились. У танка были еще и гранатометы, заряженные осколочными гранатами - на случай, если танк будет подбит и окружен пехотой, но как ими пользоваться казаки не знали. И хорошо, что не знали...
   Казаки сидели в танке, оглохшие, надышавшиеся пороховых газов - как избавляться от стреляных гильз они не знали, продува канала ствола то была автоматическая, а вот в гильзах оставалось. Когда по танку бил осколочно-фугасный, им казалось что они находятся внутри огромного колокола.
   Но самое главное - они были живы. Все.
   - Что делаем то? - Чебак закашлялся, он был красный как рак, чуть не угорел. Ладони были обожжены от гильз.
   - Что-то... Что осталось то? - крикнул с места мехвода Певец, уже окончательно в этой роли освоившийся. А что - штурвал и педали, коробка полуавтомат, знай рули. Конечно, если были бы ПТУР - недалеко бы дорулили - но...
   - Шесть... Кажется.
   - А к пулемету?
   - А черт знает. Есть сколько то...
   Сотник Велехов сунулся вниз, он тоже оглох от огня крупнокалиберного пулемета, но был жив....
   - Добиваем БК и уходим...
   - Давай вперед!
   Рыкнул дизель, танк покатился вперед, попирая гусеницами бетон. Стоило выкатиться из-под прикрытия - по танку открыли огонь.
   - Левее! Они за тем строением!
   - Певец, давай разворот вправо, примерно двадцать...
   - Целься!
   Казаки так и не освоили поворот башни, не могли поднимать пушку ни вверх, ни вниз - но стрелять освоили. По технике... ее и осколочно-фугасный выбивал, а местные бронетранспортеры были большими уродливыми коробками на колесах. По живой силе ... они били по зданиям, и живую силу косило разлетающимися осколками. Помогал и пулемет - им то можно было работать как угодно, вверх, вниз...
   - Огонь!
   Ухнула пушка, запахло пороховыми газами. В километре, там где была железнодорожная станция - вставал бурый столб разрыва.
  
   - Соболь проскочил?
   - А бес его знает... Кубыть проскочил...
   Оставив и заминировав танк, они перебежками продвигались к центру города. Стрельба была спорадической - то вспыхивала, то стихала, то снова вспыхивала, но уже в другом месте. Что-то уже горело, улицу перекрыли грузовиками, по меньшей мере, в двух местах. Где-то стучал крупнокалиберный пулемет, размеренно, солидно и жутко.
   - Давай, я прикрою...
   Сотник перебежал через дорогу, сверху откуда-то выстрелили, но очень неточно, пули ударили по асфальту в нескольких метрах, оставили выбоины и отрикошетили. За спиной несколько раз хлопнула винтовка...
   - Давай!
   Теперь прикрывал уже Велехов, под прикрытием его винтовки дорогу перебежали остальные. Чебак сильно отравился, до сих пор был красным и шатался как пьяный.
   - Как? Добежишь?
   Чебак сделал зверскую морду
   - Вас перегоню...
   - Тогда двигаемся.
   Проулком - здесь не стреляли, и никого не было, только мусорные контейнеры стояли, они перебрались на соседнюю улицу. Здесь было много заборов из сетки-рабицы, они были почти между всеми домами, напоминая, что это все же не обычный город - и путь преграждают, и видно через них и не скроешься, стрелять можно. Но тут забор кто-то повалил, вырвал с мясом. Если в городе держать оборону - теперь эти заборы станут проблемой уже для самих хорватов.
   - Соболь!
   Желтый грузовик стоял у одного из домов, около него толпились сербы. То, что привез этот грузовик, было как нельзя кстати - двадцать с лишком тонн груза.
   - Козаки! Не пуцать! Не пуцать!
   Несколько человек, уже получивших оружие охраняли раздачу.
   - Драганка!
   Девушка, увидев Чебака, налетела на него, да так что он от неожиданности и слабости свалился с ног, и они вдвоем полетели на дорогу, на асфальт.
   - Ты ранен?!
   - Так и здорового сшибешь... - засмеялся кто-то...
   - А Радован? - спросил громко сотник, ни к кому конкретно не обращаясь...
   - Расстреляли Радована, пан казак... - ответил один из сербов, уже вооружившийся, Велехов видел его раньше, хоть и не знал по имени - он раненый был, всех раненых хорваты добили. Нет больше Радована...
  
   - Твердо решил?! - сотник испытующе смотрел на Чебака. Дело было уже в лесу, в нескольких километрах от Пожареваца. Где-то левее кружился, стрекотал вертолет, с разных сторон до них то доносился, то затихал грохот выстрелов, Чебак от чистого лесного воздуха уже оправился, выгнал из легких отраву. Рядом с ним стояла Драганка, сжимая в руках трофейную снайперскую винтовку с глушителем - мощное, точное и убойное оружие. За ними стояли еще несколько сербов, примерно два десятка.
   - Твердо, господин сотник. Не отпустите добром - уйду сам, знаете, без воли казака нет. Христом Богом прошу, господин сотник.
   - Да ты не христобожничай... - раздраженно сказал Велехов - понимаешь, что, скорее всего не выйти отсюда? Надо к границе прорываться, сразу, прямо сейчас, иначе конец. Что за вожжа тебе под хвост попала? То с бандюками боролся - а теперь сам стать бандюком хочешь. Разве дело это для казака, что я Кругу скажу?
   - Так и скажите, господин сотник - за правое дело, за браты своя и голову сложить не грех. А здесь браты мои. И жена.
   Сотник посмотрел на стоящих за ним казаков, Певца и Соболя. И Божедара... с ними были и сербы, те, кто решил прорываться в родную уже Польшу сразу. За Чебаком стояли те, кто решил задержаться в Австро-Венгрии и погулять здесь.
   - Право, дай дозволу, пан сотник - улыбнулась Драганка - не пропадем. Погуляем и выйдем с честью.
   - Дело твое... - решился сотник
   - Спасибо, господин сотник. Удачи вам.
   - Храни вас Дева Мария и святой Лазарь********** - перекрестила их Драганка
   - И вам помогай Господь... - сотник кое-что вспомнил - ты мне только вот что скажи. Когда сюда шли - твой отец к нам в расположение ходил?
   - Ходил, пан сотник - вспомнила Драганка - было...
   - А с кем он из наших гутарил, не знаешь?
   - Он никогда о том не говорил. Молчал. Ну...
   - Не прощаемся - отрезал сотник. Потом повернулся и пошел... ему надо было вывести с враждебной территории два десятка людей, и почти без оружия, оружие они оставили тем, кто оставался здесь. Сотник Велехов еще не знал, что там, куда они идут, в Висленском крае уже взметнулось, и высоко взметнулось в небеса страшное пламя рокоша...
  
   * Что-то типа железнодорожного автобуса с дизельным двигателем, применяется на малозагруженных рейсах.
   ** Автору известно, что так не делается. Но тут нужно учитывать, что техника выдвигалась, считай к переднему краю, и в любой момент могла потребоваться в боеготовом состоянии, снаряженная и заправленная.
   *** В реальности на стандартном Леопарде - два пулемета MG3
   **** В нашем мире 100, потом 115 потом 125 миллиметров. Одновременно на флоте существовал калибр 130 миллиметров. Причин, заставлявших держать такой разнокалиберный артиллерийский парк, автор не знает.
   ***** Существует и в нашем мире, существовало и при Тито. Загорье - центр нелегальной оружейной индустрии Европы, оттуда снабжается весь европейский криминалитет, не имеющий доступа к армейским или полицейским складам и военному черному рынку. Вот почему в нашем мире Хорватия, только получив независимость, стала одним из крупнейших производителей стрелкового оружия в Европе.
   ****** Конфликт между сербами и хорватами в это мире ничуть не менее длителен и страшен, чем конфликт в Северной Ирландии в нашем мире.
   ******* Хорваты католики, сербы христиане, в то же время это один, по сути, народ, просто часть сменила веру. Немалую роль в разжигании конфликта и в этом мире и в нашем сыграла Римская католическая церковь.
   ********* Типично германский калибр. В нашем мире 12,7 - стандарт НАТО
   ********** Святой Лазарь - покровитель Сербии
  
   Вышло на бумаге
   Купить можно здесь
   http://www.ozon.ru/context/detail/id/5536818/#tab_person
   скачать можно здесь
   http://www.litres.ru/aleksandr-afanasev/
  


Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"