Афанасьев Александр : другие произведения.

Отягощенные злом прода

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
  • Аннотация:
    07/07 конец


  
   Туркестан
   Ночь на 02 июня 2017 года
  
   - Слушай!
   - Экран, это Паладин - один, находимся северо-восточнее Самарканда, примерно в тридцати километрах нас преследуют, повторяю - нас преследует противник на внедорожнике с пулеметом. Противник особо опасен, нам нужна срочная эвакуация.
   - Паладин один, вас понял. У меня есть вертолет в том районе, он подберет вас. Переведите рацию в сигнальный режим, отбой.
   - Экран, этих ублюдков надо уничтожить, это государственные преступники! Вопрос - вертолет вооружен?
   - Паладин один, подтверждаю, это вертолет пограничной стражи, ударно-транспортный, вооружен двумя пулеметами и НУРС. Позывной Сокол - сорок один, наведение по частоте.
   - Экран, я хочу, чтобы он сделал заход на этих ублюдков и только потом забрал нас. Это приказ штаба, код один - красный!
   - Паладин один, вас понял, я свяжусь с Соколом.
   - Экран, давайте быстрее, отбой!
   Твою мать!!!
   От вертолета просто так не укроешься. И не отобьешься. Вертолет на ровной местности - это смерть, причем гарантированная. Если бы в среднерусской полосе с ее лесами и перелесками я бы еще поиграл с ним - то здесь, в лысых горах - это смерть...
   Я нырнул вниз - с пулеметом против маневрирующего вертолета - шансы один к ста.
   - Есть ПЗРК?
   - Не знаю... черт...
   - Тогда гони!
   Сам не знаю - зачем. По уму - надо было бросать машину, бежать со всем ног и надеяться, что у вертолета нет тепловизора. А при появлении вертолета - прятаться. Винтокрылый охотник отработает НУРСами по машине и уйдет, потому что у него топливо - не бесконечное и надо забирать своих.
   Сам не знаю, зачем я раскрепил фиксатор на ближайшей турели и выдернул из нее ПК. Потом - полез назад, в башню, уже накинув ремень пулемета себе на шею...
   - Вон они! Они остановились!
   Я увидел стоящий посреди небольшой, каменистой равнины командирский Егерь навел на него ствол пулемета - и в этот момент, подкравшийся с совершенно неожиданной стороны - сзади, со стороны гор вертолет - дал залп НУРСами, причем с такого расстояния, с какого не промахиваются. Я ждал, что вертолет зайдет спереди, в горах ему нечего делать - но он зашел сзади. Последнее, что я помнил - так это взрывы сзади и то, как мир начинает переворачиваться с ног на голову вокруг меня. Потом я ударился обо что-то, да так, что дух выбило...
  
   Экипаж вертолета
  
   - Контроль, вопрос, опознание завершено?
   - Птичка, у вас изменение задания. Головную машину видите?
   - Так точно.
   - Нанесите удар по преследователям. Потом садитесь и подберите людей с первой машины, как поняли?
   Это было необычно. Они считали, что дружественные силы находятся во второй машине, а враждебные - в первой. Теперь же оказывалось все наоборот - а они едва не открыли огонь по первой машине...
   - Контроль, прошу подтвердить, плохие ребята находятся во второй машине, хорошие в первой. Вторую машину я должен уничтожить, первую эвакуировать экипаж, подтвердите.
   - Птичка, все правильно. Приступайте немедленно...
   Связь отключилась.
   - Цель - вторая машина...
   - Понял, занимаю исходную... - отозвался пилот
   Вертолет - моментально и легко набрав скорость, как бабочка скользнул на наиболее выгодную для нанесения ракетного удара позицию...
   - Есть исходная...
   - Понял...
   Оператор включил прицеливание. Компьютер - сам определил вероятность поражения цели и подготовил оружие...
   - Избранное оружие неоптимально. Вероятность поражения цели шестьдесят один процент.
   - Вот, черт...
   Первая машина - сбавила ход. От нее - поднималась целая волна пыли, она затрудняла прицеливание ракетой. Внешнего источника наведения, как часто бывает на поле боя - не было...
   - Черт... спустись немного пониже, нет стабильного захвата...
   Вертолет - послушно скользнул вниз.
   - Вот же...
   Пулеметчик на машине, которую они преследовали - развернулся и открыл по ним огонь.
   - Ухожу вправо.
   Вертолет качнулся - и пулеметные трассеры прошли мимо.
   - Ублюдок, он нас видел!
   От раскаленной за день земли - поднимались довольно сильные восходящие потоки, это делало вертолет еще менее стабильным и усложняло прицеливание.
   - Сукин сын...
   Вертолетчик заложил вираж, возвращаясь на исходную...
   - Исходную принял...
   - Черт, пятьдесят семь! Спустись пониже...
   - Да пошел ты.
   - Саш, ты что, охренел?
   - Хочешь дать ему еще один шанс?
   - Ладно, черт с ним...
   - Бери на ручное. У нас их четыре...
   - Ладно, держи птичку.
   Оператор переключил на ручной режим - запасной.
   - Один. Два. Три. Кролик... беги!
   Через прибор - был виден пылающий трассер в хвосте ракеты. Он довел его до цели, взяв с небольшим упреждением. Вспышка... и через секунду он заметил, как из моментально образовавшегося дымного облака вылетел кувыркающийся внедорожник.
   - Есть...
   - Ты его сделал... - подтвердил пилот.
   - Так, теперь первый... ищи их.
  
   Адмирал Воронцов
  
   Вертолет услышал и я. И понял... приплыли...
   Я почти не видел его - только мелькнула тень в монокуляре. У него очень ограниченное поле зрения, поэтому увидел я его только на долю секунды, а потом потерял. Да и увидел то - потому что обернулся на подозрительный звук.
   Развернул пулемет и дал очередь, не по видимому вертолету, а по тому месту, где он должен был зависнуть для применения управляемого ракетного оружия. Не попал... по перемещающемуся звуку понял, что спугнул и вертолет уходит на новый заход. Так можно сбить вертолет лишь если сильно повезет...
   В бронетранспортере - в укладке должен лежать ПЗРК. Но это, мать твою, не бронетранспортер, да и зачем ПЗРК в горах?! Но тут должен быть РПГ. В стандартной ракете РПГ есть самоликвидатор, и когда он подрывает заряд - взрыв в воздухе такой, как будто ПЗРК применили. Можно попытаться отпугнуть, крупнокалиберным и РПГ поочередно. Если это гражданский или переделанный из гражданского вертолет, если там гражданский или неопытный летчик - может и испугается. А больше шансов и нет.
   И я полез внутрь машины.
   - Что? - проорал Араб, держась за руль как за поводья взбесившейся лошади.
   - Вертолет на хвосте.
   - Твою же мать...
   - РПГ. Я его отпугну.
   - Давай...
   РПГ - должен был быть в ящике или держателе сзади, в багажником отделении машины. Я полез туда... есть! Не старый РПГ-7, а сумка с трем новейшими одноразовыми выстрелами. Я полез вперед... и тут машина брыкнулась как норовистый конь, а потом я вдруг понял, что мы... летим. Успел сгруппироваться... но машина не самолет и не вертолет и полет у нее недолгий...
   Грохнулись...
  
   Туркестан, Г-92
  
   Неизвестные бежали к вертолету, не обращая внимания на направленный на них бортовой пулемет ПКМБ, их было пять человек, ровно пять.
   - Стоп - крикнул стрелок- кто такие!?
   - Вы должны нас забрать!
   Говорили и вправду на русском - значит, можно считать, что опасности не представляют. В конце концов, не так то просто командир совершил здесь посадку...
   - Давайте! Быстро!
   Неизвестные - забрались в вертолет, загрузив его почти до предела...
   Главный среди них сунулся в кабину, от него пахло дешевым одеколоном, адреналином и пороховым дымом.
   - Вас предупреждали насчет меня?
   - Нам сказали только забрать вас и доставить на точку - сказал пилот - не мешайте нам, и скоро мы окажемся на летном поле.
   - Нас преследовали! Вы их зачистили?!
   Пилот понял, что перед ним - и есть исходный заказчик этого странного задания. Он явно военный, потому что знает военную терминологию - и все же что-то с ним не так. Возможно, это отставной военный, который сейчас на вольных хлебах, либо в спецгруппе МВД, либо и вовсе в какой-то частной структуре.
   - Зачистили. Покиньте кабину, вы нам мешаете.
   - Я хочу, чтобы вы прошли...
   - Черт возьми, сударь! - вышел из себя пилот - мне плевать кто вы, и что вы хотите! Покиньте кабину, немедленно!
   - Вы и ваш вертолет переходите в мое оперативное подчинение - пассажир сопроводил эти слова вынутым пистолетом - если не верите - свяжитесь с вашими нанимателями. Задание чрезвычайной важности! После взлета вы должны вернуться, сделать круг над тем местом, где вы отработали по цели и при необходимости нанести повторный удар! Вам все ясно!? Или вы хотите предстать перед трибуналом?!
   Пилот посмотрел на пистолет
   - Взлетайте немедленно!
   - Дело ваше, сударь. Но уберите пистолет. Перестаньте тыкать им в меня. В вопросах пилотирования вертолета я никому не подчиняюсь кроме своего опыта.
   Человек убрал пистолет.
   - Взлетайте.
   Твою мать
   - Турбины на взлетный режим!
   Дальнейшее произошло быстро и странно. Они не сбрасывали обороты турбины, посадка была очень короткой, на режим вышли почти сразу. Зафиксировав сектор вертикальной тяги в крайнем положении, пилот отработал ручкой, поднимая вертолет. Скоростной вертолет пошел вверх тут же заработал толкающий винт, нос клонился к земле...
   - Медленнее! Я должен видеть!
   Машина, которую они накрыли - стояла на земле, смятая - но на колесах, а не на ушах. И она не горела...
   - Ближе!
   - Ближе нельзя!
   - Тогда сделайте пару кругов, я прочешу местность
   Козел...
   - Давай.
   Урод, которого надо было доставить на аэродром в Верном - пошел к пулемету, вертолет начал закладывать круг. Начал стукать барабанный гранатомет. И все было нормально - пока на земле не полыхнула вспышка, и граната не устремилась к вертолету. Пилот - как раз вел вертолет ровнее, чтобы помочь стрелку целиться точнее...
   Никто даже и не предупредил о ракете - глаза были закрыты очками. Ракета попала точно в хвост, точнее - в хвостовой винт, который здесь по сравнению с обычными вертолетами повернут на девяносто градусов. Сильно повредила решетку - жалюзи, которая направляла поток воздуха так, чтобы одновременно создать и толкающую силу и парировать крутящий момент винта. Очень тонкая работа, и на попадание гранатометного выстрела никак не рассчитанная. Лопасти - моментально ударили по искореженным решеткам и вертолет начало раскручивать.
   - Падаем! - крикнул оператор
   Падаем...
  
   Тимофеев. Араб
  
   Руль рванулся из рук, машину подбросило - и Араб ощутил, буквально физически ощутил, как передок машины весом в семь с лишним тонн поднимается в воздух. Потом машина жестко плюхнулась на передние колеса и тут - то ли повреждения были достаточно серьезными, то ли под колесо попал большой камень - бронированный Егерь подбросило в воздух уже боком, подвеску продавило до ограничителя - и Араб понял, что машина переворачивается. Он только и успел - сжаться, как смог, чтобы не переломать ни руки, ни ноги...
   Очнулся он не от боли - все тело как онемело, перекрещенное натянутыми до предела подвесными ремнями. Он очнулся от того, что почувствовал рядом с собой живого человека...
   - Араб... Черт, Араб...
   - Твою мать... - было трудно дышать, при каждом вздохе ощущалась боль, и Араб подумал - не переломал ли он себе ребра. А запросто - при таком полете, машина как бабочка взлетела. Хорошо, что тут бронеклетка настоящая, все укреплено - иначе бы раздавило.
   - Надо выбираться. Ты как?
   - Хреново...
   - Все равно надо выбираться...
   Черт... Чертовы флотские, все как с дуба бухнули, от матроса и до адмирала. Ему бы вздохнуть - да даже и пошевелиться проблема.
   - Есть... так точно...
   Араб уже хотел попросить, чтобы Ворон отстегнул его от сидения, потому что он никак не мог дотянуться до замка - но тут хлопнула бронированная дверь и события понеслись в темпе польской мазурки.
   - Они здесь!
  
   Адмирал Воронцов
  
   Сам не знаю - сколько я так пролежал. То ли минуту, то ли час, то ли всего несколько секунд. Потом пришло сознание - а вместе с сознанием пришла и боль. Очень сильная боль, было такое ощущение, что меня колотят со всех сторон разом, а какой-то придурок надел мне на голову большую кастрюлю и лупит по ней молотком...
   Цел...
   Машина лежала на боку, взрыв подбросил ее, но не разрушил, в конце концов, это была бронированная машина, способная защитить экипаж от разрыва фугаса на дороге. Она просто повернулась на бок, ее протащило несколько метров по дороге, и она остановилась. Вот и все, что с нами случилось...
   Сумка с гранатами на ремне сильно мешалась и давил на ребра - но у меня даже мысли не было бросить ее. Без оружия ты никто в этой игре, ты цель, мишень, не способная ответить. Я сунулся вперед, туда, где был Араб. Оставалось надеяться только на то, что он пристегнулся и не сломал себе шею, когда мы кувыркались на этой бронированной черепахе...
   - Араб... Черт, Араб...
   - Твою мать... - сдавленно донеслось спереди...
   - Надо выбираться. Ты как?
   - Хреново...
   - Все равно надо выбираться...
   - Есть... так точно...
   И тут я услышал тот самый шум, гудение вертолета. И понял, что они еще здесь.
   - Они здесь!
   Машина лежала на правом боку, для того, чтобы выбраться из нее - надо было открыть левую очень, весившую примерно сорок... может даже и больше килограммов. Причем дверь эту надо было открывать вверх, откидывая примерно так же, как ты откидываешь в сторону колодезный люк. Сам не знаю, как я открыл ублюдочную дверь с сотрясением мозга, вывихом левой руки и огнестрельным ранением - но каким-то образом открыл. И вывалился на борт машины, вместе с ракетным гранатометом в руках и еще двух в сумке, заорав от боли...
   - Ублюдок, сюда! Давай сюда!
   Пятьсот метров - для стрельбы по вертолету почти предел. Четыреста... Триста.. Только держись ровнее.
   И тут - вертолет, который я видел как темное пятно - пошел на круг. А для морского офицера, которые практикуются в спортинге, ставя метательную машинку на корме авианосца - цель плевая. Даже для меня, в моем состоянии...
   Что-то взорвалось... еще раз, совсем рядом - но мне было плевать. Подонки были у меня на мушке...
  
   Араб
  
   Большую часть энергии взрывной волны поглотило противовзрывное, пулестойкое стекло, на нем были баллистические очки и они сберегли глаза, а шлем, похожий на мотоциклетный - сберег голову. Рядом что-то с размаху грохнулось об землю, в разные стороны полетели пыль и гравий - и он понял, что надо выбираться. Пока их многострадальный Егерь не вспыхнул, и они не поджарились тут живьем.
   Но сначала - надо освободиться от ремней. Они здесь четырехточечные, пристегиваешься как к сидению раллийного автомобиля. Это сделано в расчете на то, что при взрыве ты не пострадает - тут даже для ног есть специальная подставка с сотовой структурой, сминающаяся при взрыве - чтобы не было перелома лодыжек.
   Изогнувшись совершенно немыслимым образом, ему удалось добыть небольшую, ромбовидную, заточенную со всех сторон металлическую пластину - он приклеил ее клейкой лентой на шее, сзади, чтобы закрывалась воротником - и при обыске не сразу обнаружат, и метнуть можно при команде "руки вверх". Для того, чтобы перепилить ремень безопасности, нужен был клинок с нормальной рукоятью и серейторной заточкой - здесь не было ни того ни другого. Сцепив зубы и кровяня пальцы, понимая, что противник может быть где-то совсем рядом - Араб начал пилить.
   Ему удалось освободиться за минуту. Или две - никто не считал, считать было некому. Высвободившись, он с тоской глянул наверх, потом ему в голову пришла идея куда получше. Если лобовое стекло выбило - через этот проем он и выберется.
   Оружие. Нужно оружие. Без оружия он цель.
   Араб потянулся наверх, встал почти в полный рост - пулеметы по правому борту не были повреждены, машина перевернулась на правый борт. Ему удалось раскрепить замок на турели у правого пассажирского сидения - и тяжелый ПК упал прямо на него.
   Вместе с оружием, он едва протиснулся через проем для лобового стекла - но протиснулся. На нем должен был быть прибор ночного видения - он устанавливался на кронштейне на каске - без него он не смог бы вести машину. Каска была, и кронштейн был, и голова на которую это все было надето - тоже была и сильно болела. А вот прибор ночного видения не было, и куда он мог подеваться - Араб не имел ни малейшего представления.
   Он сделал шаг от машины - и едва не упал, пришлось опереться на броневик, лежащий на боку, чтобы не упасть. Впереди, в паре десятков метров было что-то, что во тьме виделось как искореженный вертолет - глаза Араба еще не привыкли к лунному свету после ядовито-зеленого света прибора ночного видения. Но движение - их натаскивали видеть именно движение, любое движение - у вертолета - он уловил.
   - А-а-а! Гады!
   Загрохотал ПК.
  
   Вертолет вспыхнул как-то разом, когда лента уже кончалась. Пулемет рвался из рук, Араб упер его прикладом в борт машины - но нормально удержать его все равно не получится и пули летели широким веером, накрывая не только вертолет, но и все, что было рядом с ним...
   Потом пулемет вместо очередного выстрела щелкнул - и замолчал...
   - Твари... - устало выдохнул Араб, бросая раскаленный пулемет...
  
   Пламя лизало борта вертолета, видно было как днем, по крайней мере, за пару десятков шагов от вертолета. Шатаясь, Араб обошел машину - и увидел Воронова. Он лежал, свесившись из люка машины, на земле валялся использованная туба РПГ.
   Сначала Араб подумал, что Воронцов мертв, но приложив руку к артерии на шее, понял, что нет, жив, пульс отчетливый.
   - Давай-ка... Вот так...
   Кровь не брызгала и даже не текла - но с левой стороны лица волосы слиплись кровавыми сосульками. Похоже на черепно-мозговую - хотя может быть, просто осколок чиркнул и кровит. Всякое может быть...
   - Черт...
   Араб с ненавистью глянул на вертолет.
   - Что же...
   Движение! Движение в дрожащем от огня мареве.
   Араб глянул на вертолет. Потом на напарника. Тот дышал, непонятно было что с ним - но тот дышал.
   - Полежи здесь, хорошо? Я сейчас.
  
   Держа вертолет на прицеле автомата, Араб осторожно обходил его, сам едва держась на ногах, готовый выстрелить при малейшем движении. Движения не было.
   Десантный отсек - пулеметной турели нет, она оторвана вместе с пулеметом и возможно стрелком при падении, сам вертолет сильно покорежен - падали на скорости. В десантном отсеке - может, кто-то еще оставался, но спасать этих тварей у Араба не было ни сил, ни желания.
   Он пустил голову и начал разглядывать песок. От этого закружилась голова, затошнило - но он шаг за шагом осматривал пространство вокруг вертолета, пока в свете пламени кое-что не заметил. Это был мелкий гравий, не песок, тут четко видимых следов не остается - но если знать, как смотреть, что-то все же можно было увидеть. И Араб увидел - потревоженный гравий, человек, уходя, проскользнул ногой, и образовалось что-то вроде бурунчика. Это показывало, в какую сторону ушел беглец.
   - Вот значит, как...
  
   Араб бросился следом. Бросился - сильно, конечно, сказано, скорее - потащился, с хрипом хватая воздух, пахнущий раскаленным металлом, авиационным керосином, и паленым мясом. На ходу он вытащил из кобуры пистолет, с металлическим щелчком сдвинул предохранитель.
   Дорога шла в гору - идти было очень скверно, тут были как бы буруны из гравия, нанесенного так то ли ветром, то ли таявшим снегом, высота этих каменных волн была метра два, и идти по ним было непросто даже здоровому человеку, не говоря уж о том, который выбрался из перевернутой машины. Араб взобрался на гребень первой волны, осмотрелся - в этот момент из-за тучи показалась луна, и серебристые дорожки побежали по земле. И он увидел - человека, который был всего в сорока метра от него.
   Можно было бы выстрелить в спину. И надо было выстрелить в спину - в бою нет места ни джентльменству, ни героизму в бою либо ты, либо тебя. Но Араб так никогда не воевал - и не собирался этого делать.
   - Эй ты, сволочь! - каркнул он
   Уходящий человек неожиданно легко развернулся, полыхнул огонек, рядом злобно пропела пуля. Второго шанса противнику Араб не дал - выстрелив в ответ, он рухнул вниз, съехал по каменистой осыпи, раздирая остатки формы и в кровь разбивая лицо.
  
   Капитан первого ранга Каляев
  
   Машина, которая попала под удар - выглядела не слишком поврежденной. Видимо, удар пришелся не по ней - а рядом с ней. Оставлять такое за спиной было нельзя - надо было зачистить...
   Из всего оружия, которое было в вертолете - капитан выбрал Арбалет. Десятизарядный гранатомет с магазином барабанного типа. Прикинул - расстояние в самый раз, гранаты успеют взвестись.
   Опасно встал у самого люка, прихватился за поручень - и открыл огонь. Выстрел, второй... механизм гранатомета настолько хорошо поглощал отдачу, что он вел огонь с одной руки, забросив через плечо ремень и натянув его.
   Вспышка на земле, блеклая - но он знал, что такое разорвавшаяся граната. Еще одна... и тут все, что было хорошо - в один момент стало плохо. Он заметил движение в темноте, движение у самой машины... попытался прицелиться... но одной рукой прицелиться было невозможно. Выругался, схватил гранатомет другой рукой, балансируя в летящем вертолете у самой грани, нацелил оружие в цель. Но потерял две - три секунды - которых ему и не хватило. Выстрелил он - и выстрелил от машины ракетчик. Сначала показалось, что ракета пройдет мимо... но тут вертолет тряхнуло, начало разворачивать... он попытался схватиться за поручень - но не нашел, не нащупал его. И в этот момент - разлетающимися осколками толкающего винта окончательно сорвало решетку, моментально создался крутящий момент - и вертолет закрутился на месте как балерина на льду. Капитан даже крикнуть не успел - его вышвырнуло из десантного отсека, и он полетел в темноту...
  
   Его вышвырнуло из десантного отсека, и спасся он чудом. Спасла низкая высота. И вертолет рухнул не на него.
   Капитан пошевелился. Потом встал на четвереньки, неуверенно - и тут его буквально вывернуло наизнанку, прямо себе на руки.
  
   Араб
  
   Разбитая при падении рожа кровоточила и болела так, как будто в нее вгрызался сам дьявол. Или... когда ему было девять лет, он додумался поиграть с грызущей кость собакой... В больнице его починили... это было первое его по-настоящему серьезное ранение, можно сказать. Память об этой боли навсегда осталась с ним...
   Он перевернулся на спину, оттолкнувшись руками. Руки тоже саднило. Облачность, которая стояла почти всю ночь - внезапно начала рассеиваться, в прогалы между туч светил ярко-острый полумесяц луны. Кровь в его потустороннем свете - казалась черной.
   Надо идти... Даже если подыхаешь - все равно надо идти, черт тебя дери.
   Сначала он сел. Автомат выпал из рук, он мог быть и ниже по осыпи и выше... искать его - совершенно не было сил. Просто удивительно - как он отстегнулся от прочнейшего ремня и упал... но и это выяснять - тоже не было ни времени, ни сил.
   Араб достал пистолет. Теперь они на равных...
   Только бы еще раз не упасть...
  
   Воронцов.
  
   Вспышка. Крики и валящийся от разрыва потолок. Заходящий на цель вертолет и тяжесть охотничьего карабина в руках - единственного, который еще может остановить наступающих британцев. Все было так, как тогда. И все было по-другому.
   Тогда - британцы убивали русских, а русские - британцев. Теперь - русские убивают русских, и нет этому конца.
   Каляев... Однокашник, ставший заговорщиком и убийцей. И предателем...
   Я очнулся от жара. Рядом - что-то горело и горело весело.
   Я открыл глаза - получилось открыть только один, другой не открылся, залепленный какой-то гадостью. Сначала я даже не понял, что произошло - мелькнула мысль, что я уже в аду, и черти вот -вот бросят меня в топку. Что я заслужил - на все сто, потому что каждый выгребает по делам его, и кто какую кашу заварил - тому такую и хлебать. Потом я понял, что в паре десятков метров от меня на земле догорает вертолет...
   Потом я понял и еще кое-что. Кто-то оттащил меня от машины. Кто-то обстрелял вертолет уже после падения и зажег его - так просто он загореться не мог, у него протектированные баки. Кто-то обстрелял его бронебойно-зажигательными почти в упор - и от этого он загорелся. Кто-то тащил меня - вон следы волочения, видимо подумав, что я тяжело ранен. И этот кто-то...
   Араб!
   Где-то вдалеке хлестнули выстрелы. Один - затем еще два. Пистолетные - но быстро, как из пулемета. Охота продолжалась...
   И я - не мог не принять в ней участие. Дикая охота, охота без правил, первобытная охота. Двое смертельных врагов - и один из них не увидит рассвет.
   Я попытался встать - не сразу, но у меня это получилось. Сначала на четвереньки, потом попытался встать на ноги - и упал. Снова... вставай, ты же никогда не сдаешься! Ты не можешь сдаться!
   Потому что русские не сдаются!
   Новое падение. Голова как чумная.
   Лечь, закрыть глаза - и ни о чем не думать. Ты и так сделал сегодня - больше, чем в человеческих силах.
   Нет, ты встанешь. Ты встанешь и пойдешь по следу. И будешь идти по нему как бладхаунд, кровавая гончая, пока у тебя есть хоть какие-то силы, пока ты не упадешь замертво. Так велят тебе долг и честь.
   Ты - русский дворянин. Ты - офицер русского флота.
   И ты встанешь, черт тебя побери...
   На четвертый раз - мне удалось встать на ноги и принять более - менее устойчивое положение. Вдалеке гремели выстрелы...
   Я сунул руку под бронежилет и достал пистолет, о котором не знал даже Араб - такой способ носить пистолет, на внутренней части бронежилета - мне подсказал североамериканский морской пехотинец из спецотряда, который охранял меня, когда я работал в САСШ. В бронежилете есть что-то вроде амортизирующей подушки из специального вспененного материала, чтобы пуля, которая попадет в бронежилет, не поломала тебе ребра. Вот тут я вырезал углубление как в кейсе для хранения оружия и присобачил туда на клей держатель для пистолета - не кобуру, а именно держатель. В него вложил пистолет. Напротив сердца - пуля, даже если попадет в бронежилет, встретит на своем пути пистолет - и он тоже защитит меня.
   Это был Браунинг FNP-45, армейская полупластиковая модель, четырнадцать патронов в магазине, сорок пятый калибр и очень тяжелые пули Golden Dot по двести гранов каждая. К пистолету был небольшой лазерный прицел.
   Я включил прицел - зеленый луч сказал мне о том, что прицел исправен. Щелчок предохранителя. Четырнадцать патронов в магазине и один в стволе - должно хватить.
   И я пошел туда, где гремели выстрелы - в сторону гор.
  
   Араб
  
   - Каляев! Я тебе ...
   Араб закашлялся не договорив. Грохнули для выстрела - он не успел среагировать, но пули прошли совсем рядом. Следующий раз - может уже не повезти.
   Хотя - Каляев явно ранен. В нормальном состоянии он бил точно из любого вида оружия...
   И он тоже ранен.
   Араб упал грудью на землю, тяжело дыша. Попытался восстановить дыхание, чтобы рука не гуляла, и можно было стрелять точно. Оставалось только понять - куда стрелять...
   - Эй, Каляев! Может, поговорим, ты, сукин сын!
   Ответа не было. Выстрелов - тоже. Они находились на самом краю орошаемых земель - тут на горных склонах были виноградники, из-за засушливости они давали совершенно чудесное, густое как глицерин красное вино. Только русские - могут додуматься заниматься виноградарством в Средней Азии. Но вот именно сейчас - виноградники были не к месту. Здесь можно искать человека целый день и не найти.
   Немного восстановив дыхание, Араб поднялся на ноги... и уловил краем глаза странную тень на земле всего в нескольких метрах от него. Среагировать он не успел - град пуль опрокинул его на землю...
  
   Жутко болело все тело. Пистолетным пулям не взять бронежилет - но кажется, обе руки были прострелены. Он лежал на спине, как выброшенная прибоем на берег рыба... и чувствовал себя при этом не лучше...
   - Вот теперь и поговорим...
   Араб увидел темную фигуру на фоне серебристого света Луны. Попытался пошевелить рукой - пуля ударила совсем рядом, осыпав его пылью.
   - Не надо. Все равно не успеешь.
   - Ты... тоже.
   - Я уже успел.
   - Мразь...
   - Я - мразь? Это ты мразь, полковник. Вы двое - разрушили то, что создавалось годами, ублюдки сраные...
   - Усташ*...
   - Что ты сказал?! Что ты сказал, с..а?!
   Новый выстрел - совсем рядом, снова поднявший пыль
   - Ты же... за деньги предал.
   - За деньги? Да срать я хотел на деньги. Деньги - это инструмент.
   - Для чего?
   - Для революции, господин полковник казаков. Как бы вы не ненавидели это слово. Они для революции...
  
   * Усташи - это хорваты из партии адвоката Анте Павелича, которые в тридцатые устроили геноцид сербов. В этом мире - такое ругательство значит примерно то же самое, что у нас - фашист.
  
   Воронцов
  
   Капитан первого ранга Каляев совершил всего одну ошибку - если бы он ее не совершил, я был уверен в том, что он разобрался бы и со мной точно так же, как разобрался только что с Арабом. Кстати нет, ошибки было две. Даже три. Первая - он подумал, что я мертв не пустив мне пулю в голову - только тогда можно было быть уверенным в том, что я и в самом деле мертв. Вторая - подстрелив Араба и выбив у него из рук пистолет, он подумал, что тот безопасен и решил с ним поговорить - как в дурном синематографе, злодей хочет объяснить хорошему парню, что заставило его стать злодеем. И третья - он, как и большинство стрелков, сосредоточился на цели, не видя ничего вокруг себя - и подпустил меня метров на двадцать.
   То, что он говорил - я не вслушивался и слышать особо не хотел, меня это мало волновало. Мне просто надо было подобраться поближе - на верный выстрел.
   Я поднял пистолет - и только тогда включил лазерный прицел. Зеленое пятнышко задрожало на щеке капитана.
   - Эй, подонок! - крикнул я
   И выстрелил - дважды "дабл-тапом", так, как стреляют североамериканцы, прежде чем капитан первого ранга Каляев успел что-то предпринять. Этот ублюдок совершил целых три ошибки - я же не собирался совершать ни одной. И две пули сорок пятого калибра - вполне достаточное правосудие в данном случае.
  
   Араб был ранен, и ранен довольно тяжело - я насчитал целых три дыры, еще от нескольких пуль его спас бронежилет. Хорошо, что Каляев стрелял в него армейскими, пистолетными оболочечными пулями - иначе было бы куда хуже...
   Использовав оба его пакета и один из своих я перевязал Араба как смог. Вколол промедол, на руке затянул еще и жгут. То ли от боли, то ли от промедола - Араб пришел в себя.
   - Мы...
   - Победили - сказал я - он мертв.
   По моим прикидкам, до дороги было километров семь. Не факт, что у нас хватит сил пройти эти семь километров. Но и оставаться здесь - нельзя.
   - Я... он подловил меня...
   - Он мертв. Ты победил. Мы победили...
   На востоке всходило солнце, красиво высвечивая ломаную линию гор. Вдалеке, на том месте, где была База, оперативный центр - в небо поднимался черный дым.
   - Ни хрена мы не победили - ответил Араб - мы просто пока остались в живых...
   Может - и так...
   - Давай... вставай. Надо идти. К утру мы должны быть у дороги, иначе сдохнем...
   Араб кашляюще рассмеялся.
   - Может... не надо. Помнишь... нас ведь ищут. И эти - наверняка не последние.
   - Пусть ищут. В их интересах - забиться поглубже в норы - и молиться, чтобы я их не нашел...
  
   Два израненных человека - поддерживая друг друга, заковыляли на восток.
  
   Санкт Петербург, Россия
   Зимний дворец
   18 августа 2017 года
  

Ты забудешь вопрос

Но я помню ответ...

  
   В Санкт Петербурге, городе, который я покинул два с лишним десятилетия назад, и с тех пор не задерживался в нем больше, чем на несколько суток - шел дождь. Лейб-гвардейцы, чтобы не намокнуть - надели поверх своей формы прозрачные, полиэтиленовые дождевики и так стояли на своих постах, я видел это через окна. К окнам было лучше не подходить, там мог оказаться снайпер, заговор не был уничтожен до конца - но я так и торчал у окна. Торчал и все видел.
   Если вас изволила навестить Особа Правящего Дома, тем более - Регент Престола, без пяти минут Императрица, учитывая акт о регентстве - этикет предписывает привести себя в должный порядок, и, по крайней мере, встречать Правящую Особу стоя. На мне был гражданский костюм вместо формы, выглядел я не лучшим образом - и хотя слышал приближающийся шум - так и остался сидеть у окна и смотреть на заливаемый дождем сад Зимнего.
   Хлопнула дверь. Я смотрел в сад - небо плакало, а я плакать не мог. Не имел права.
   - Мда... воспитание у вас явно подкачало, господин адмирал. Даже не знаю, что заставило меня связаться с таким неотесанным болваном в свое время.
   Я повернулся. На Ксении был тот же самый наряд, в каком она когда-то давно встречала меня в посольстве в Берлине - белая блузка и черная юбка выше колена, она так и не изменяла деловому стилю в одежде, даже несмотря на явные изменения в своем статусе. С тех пор, как мы встретились в берлинском посольстве, прошло не так много времени - но многие, очень многие люди расстались со своей жизнью.
   - Может, это любовь? - предположил я
   - Даже не знаю...
   Ксения села на неубранную кровать, разглядывая меня так, как будто видела впервые.
   - Как Ник?
   - Обормот - раздраженно сказала она - не слушает старших и снова дерзит. Твое воспитание, не иначе.
   - Мужское воспитание - поправил я - и голос крови ты никуда не денешь. И не исправишь. Почему ты его не привезла?
   - Еще чего не хватало.
   Я не стал спорить - бесполезно. Ее не переубедить - а в споре, если что и могло родиться, так это новый приступ головной боли, от которой я страдал последнее время. Томографическое сканирование ничего не дало - но голова болела.
   Ксения достала из сумочки свернутый в трубку документ, бросила его на постель.
   - Даже не знала, что с вами делать после того, что вы натворили. Пришлось помиловать, иного выхода не было.
   - Помиловать? Я ни в чем не виновен!
   - Виновен, не виновен, какая разница... - устало сказала Ксения, вот теперь она была сама собой, женщиной, которой только минуло сорок, и на которую свалилась тяжесть управления крупнейшим и сильнейшим государством мира - вы доигрались. Ты прекрасно понимаешь, что вы натворили - пошли войной против своих... дай договорить!
   Я хотел кое-что сказать ей - что, в конце концов, это она была на прицеле убийц, последняя из совершеннолетних членов династии. Но не сказал.
   - Так вот - ты не хуже меня знаешь, не бойся грешным быть, бойся грешным слыть. Я бесконечно благодарна тебе за все, что ты сделал для нас и для страны. Но я не могу предпринимать никакие шаги, которые еще больше обострят обстановку. Произошедшее показало - до чего все может дойти.
   - Все повторится.
   - Что?
   - Все повторится. Если не будет правосудия - все повторится. Они перегруппируются и нанесут новый удар. Ты думаешь, Каляев один это придумал, что ли?
   - Да конечно, не один. Но если выбирать между социалистами, исламистами и крайне правыми - я выбираю крайне правых. По крайней мере - они стоят на государственнических позициях.
   - Они убили моих людей - героев, проливавших кровь во имя России! Они пытались взять власть! Они убили Анахиту и сына твоего брата! Малолетних детей - они убили и сожгли! Убили и сожгли ребенка! Хороши государственники!
   - И по кому ты больше расстроился?
   Я отвернулся к окну. Не хотел разговаривать. И молчал, пока не почувствовал, как Ксения встала сзади. Положила руку мне на голову.
   - Господи, ты же совсем поседел... - надтреснутым голосом сказала она - извини. Я знаю, что я... но я не могу иначе. Я должна думать о будущем государства, я не имею права думать о себе.
   - Вон там снайпер - показал я в окно.
   - Что?!
   - Или вон там. Или вон там. Представь, каково жить под прицелом. Ты не хуже меня знаешь - кто это все затеял. Эти люди живы до сих пор, они продолжают жить и они все помнят. Ты считаешь, что вы по обоюдному согласию свалите все на Каляева - и все закончится? Ничего не закончится. Тот, кто злоумыслил против Престола - по-хорошему уже не остановится. Мы начали воевать, войне не видно конца и края, мы упились кровью настолько, что уже ничего не чувствуем, когда ее льем. Выросло целое поколение волков, им только скажи "фас" и... Им наплевать, кого - фас. Идея военно-террористической диктатуры, закамуфлированной под регентство никуда не делать, Павел пока не готов принять трон, он совсем пацан и я это тоже вижу. Они его тоже убьют. Но сначала - тебя. Выбирай - хочешь ли ты жить под прицелом.
   Ксения какое-то время стояла молча. Потом - спросила.
   - Что ты предлагаешь?
   И я рассказал.
  
   Санкт Петербург, Россия
   Фурштадская улица, частное владение
   19 августа 2017 года
  
   Юлия жила на втором этаже большого, четырехэтажного дома, занимая те апартаменты, которые в свое время достались ей от отца, давно бежавшего из страны с обвинение в подрывной и антигосударственной деятельности. Жилплощадь у нее конфисковали по суду - но так и не продали, и долгое время она стояла бесхозной - а сейчас ей вернули и эти апартаменты, и немало другого, что отец не успел продать или обезопасить перед тем, как бежать из страны. Что не сумели вернуть целиком, выплатили компенсацию. Потому что она была уже не неблагонадежной беглянкой из страны, не политической террористской, членом группы, умышлявшей против Августейшей фамилии - а директором спецслужбы, чиновником четвертого класса, действительным статским советником, что соответствовало званию генерал-лейтенанта по армейскому ведомству и контр-адмиралу по флотскому, гофмейстера Свиты. Думаю, что скоро ее ждет повышение до тайного советника. Заслужила...
   Ее охраняли. Так, как охраняют только высших чиновников Империи, занимающихся борьбой с терроризмом. У меня не было пистолета - не успел раздобыть, выйдя из Зимнего - но все равно меня остановили и обыскали, я даже не дошел до дома. Только по звонку - разрешили подняться.
   Юлия встретила меня в домашнем костюме - но отнюдь не халате, в котором кавалеров встречают опустившиеся и не следящие за собой дамы. Удобное и современное черное платье от Демюра, придворного портного, серебряные украшения от безвестного еврейского ювелира из Краковского предместья. Неуловимо стильно, я бы так сказал.
   - Привет...
   Мы обменялись дружескими поцелуями...
   - Я кофе сварила, будешь?
   - Увы, душа моя, нет. Голова болит. И отнюдь не после вчерашнего...
   - Тебе надо лечь на полное обследование. Это безумие... то что ты сделал.
   - А то, что вы сделали?
   Юлия совершенно спокойно взяла чашку капуччино из аппарата.
   - О чем ты?
   - Перестань...
   Я внимательно посмотрел на нее
   - Давно подружились? Я думал, вы ненавидите друг друга...
   Юлия села напротив меня, закинув нога на ногу. Все те же движения... только усердная работа над собой, посещение фитнесса, скудное питание - дает такой эффект. Рядом с Майклом она выглядит как старшая сестра, а не как мать...
   - Догадался... когда?
   - Сейчас. Ты сказала. Хотя... могу сказать, на чем вы ошиблась. Хотя бы это платье. Женщины, которые ненавидят друг друга, никогда не будут одеваться у одного портного, никогда не будут совершать покупки в одном и том же месте, это исключено.
   Юлия допила кофе. Ее нелегко выбить из колеи, раскачать - почти невозможно. Передо мной был оперативный агент с почти двадцатью годами работы "на холоде" - причем агент, который не провалился и с блеском выполнил все поручения.
   - Вообще то, скрывать тут нечего. Мы с Ксенией Александровной действительно подруги. Устраивает?
   - Вполне. Не люблю дамских склок. Они просто убивают.
   Юлия улыбнулась. Я вдруг посмотрел на нее совсем другими глазами и понял, как они похожи. С Ксенией. Господи... они же почти одинаковы. Внешне... Юлия немного выше, но очень немного. Кошачьи повадки, умение держать себя. Почти одинаковый голос. Только Ксения не так устойчива психологически - но это понятно и простительно. Управление Империей - подорвет нервы и железному, Николай в сорок лет имел волосы с проседью и почти полностью седые виски... шутил насчет этого, что мол дамы просто млеют - но за шутками скрывалась та гигантская тяжесть, которую он держал на своих плечах. Бремя имперской власти, бремя империи. А Ксения еще и женщина, и все это на ее плечах.
   Но так... они поразительно похожи. Наверное... я и обратил внимание на Юлию, сам не поняв того, что она мне показалась похожей на Ксению, с которой я тогда был вынужденно разлучен. А теперь... дочь лютого русофоба и дочь Его Величества нашли друг друга. И на месте Его Величества Эдуарда Девятого - я бы сильно задумался над своим будущим. Потому что если им займется Ксения - Англия банкрот, несмотря на все ее коммерческие традиции. А если им займется Юлия... для него перевернется мир, и он закончит свои дни, как Карл I на плахе, а его подданные потом будут долго размышлять, а зачем они это сделали? Я не знаю как, но они это точно сделают.
   - Если хочешь знать - задумчиво сказала Юлия - все получилось случайно. Ее Высочество оставила меня после совещания - просто сказать, что на дороге у меня она стоять не будет, и что она мне не соперница. Я вынуждена была сказать, что и у меня нет неких... матримониальных планов, и мне вполне комфортно одной.
   - А потом вы остались во дворце, и за бокалом ликера пришли к выводу, что у вас и без этого немало общего, так?
   - Вообще то это была водка с клюквенным соком. Ее Высочество любит напитки покрепче. И у нас и в самом деле немало общего, не находишь?
   Да уж...
   - О заговоре - давно узнали?
   Юлия облизала губы... впрочем, меня это больше не привлекает. Хватит.
   - Вообще то, мы конкретно о нем не знали, пока ты не рассказал. Но знали, что он будет, и готовились к отражению атаки. Видишь ли, местная политика - она не обладает и десятой долей той изощренности, которая характерна для политики Североамериканских соединенных штатов. Здесь власть происходит от Бога, в то время, как в Североамериканских соединенных штатах власть нужно завоевывать. И не раз в четыре года - а постоянно, каждый день. Каждую минуту. Так что у меня были хорошие учителя.
   - Североамериканские соединенные штаты фактически раскололись - напомнил я - а весь северо-восток лежит в руинах. А на юге - действуют мексиканские повстанцы и наркомафиозные банды. Тебе не кажется, что все это прямо связано с той политикой, которую Североамериканские соединенные штаты проводили?
   - Здесь мы этого не допустим - уверенно сказала Юлия
   - Почему же.
   - Я закурю? - вместо ответа сказала она
   Я удивленно поднял брови
   - Не знал, что ты еще и куришь.
   - Только когда нервничаю. Я контролирую себя, не переживай...
   Да я и не переживаю... Это как в том анекдоте. Больной, у меня есть две новости, хорошая и плохая. Плохая в том, что у вас больше нет ног. А хорошая - я нашел покупателя на ваши ботинки...
   Смешно, да?
   Юлия достала черную, ароматизированную гвоздикой сигарету, прикурила.
   - Так вот, дорогой, здесь этого не будет, потому что здесь есть ты. И такие как ты. Я могу сравнивать...долго там жила. Люди, которые там правили... они называли себя неоконсерваторы... демократы... но в сущности это были так и не повзрослевшие, избалованные, невоспитанные дети. В детстве они были троцкистами, утопистами, а повзрослев - становились крайне правыми и приходили к власти. Потому что понимали: троцкизм, это кровь и это не поход на отцовской яхте по субботам со смазливыми выпускницами Вассеровского колледжа. Не будет ни яхты, ничего - а они привыкли быть нонконформистами, выбирая Форд Мустанг, вместо папиного Кадиллака. Да, они правили и в чем-то даже успешно. Но ни у одного из них - я не видела такой непреклонной и дисциплинированной воли и такой уверенности в собственной правоте, как у тебя. И вообще - у русских офицеров, дворян. Ни у одного. Стоило им дать по носу, как следует дать, до крови - и они начинали скулить. Были и другие... которые могли дать в ответ - но лишь по правилам, как на университетском ринге. А вы не такие...
   Юлия выпустила струйку дыма. Кашлянула, потушила недокуренную сигарету
   - Если вас с чем-то можно сравнить, то это со снайперской винтовкой. Не обычной, знаешь такой... - она неопределенно повела руками - как небольшие пушки. Оптический прицел. Навел перекрестье, нажал на спуск. И пуля пробьет стену, пробьет твоего врага, пробьет еще одну стену. Пробьет двигатель машины... борт бронетранспортера... ее ничто не остановит на пути. Ничто. За то, во что вы верите - вы деретесь всерьез, до смерти, всегда всерьез. Североамериканцы, англичане, когда дерутся - они подсознательно ждут гонга судьи. Брейк, разошлись. И все нормально, и можно даже пожать друг другу руки. А вы не такие. Если вас сшибли с ног, вы встаете, вытираете кровь, снимаете перчатки и начинаете снова. Если враг идет на вас с ножом - вы достанете пистолет. Аргентинцы оставили острова англичанам, потому что таковы аргентинцы и таковы англичане - но вы совсем другие, у вас англичане никогда бы не смогли бы ничего отнять. Потому что там - всегда считают цену, а в вашем случае цена всегда слишком дорога. Вас нельзя победить, не убив, вы не пожмете руку своему врагу, а если и протянете - то не завидую тому, кто за нее ухватится. Именно поэтому - здесь не будет такого...
   Я выдохнул
   - Тебе не кажется, душа моя, что для того, чтобы были такие люди, кое-что все-таки нужно? А именно - понимание справедливости и праведности происходящего. И вы, с вашими интригами - разрушаете веру в справедливость и праведность происходящего. И это может дорого обойтись, не сейчас, так потом.
   Юлия кивнула
   - Знаю. Но о несправедливости и неправедности происходящего - знают очень немногие. Например, ты. И этого достаточно.
   - Чем же я отличаюсь от других?
   Она снова улыбнулась
   - Тем, что любишь нас. И у меня и у Ее Высочества - есть дети от тебя. Поэтому - ты любишь нас и считаешь себя ответственным за нас. И никогда не пойдешь против нас. Именно поэтому - то, что ты догадался не опасно. Веру - вполне может заменить любовь.
   Да что же это такое...
   - Значит, вы будете бессовестными интриганками, а я - смертельным оружием в ваших руках. Не рассуждающим, не задумывающимся, пробивающим любое препятствие на своем пути. И веру - заменит любовь. Так?
   Она пожала плечами
   - А почему бы и нет?
   Все правильно. Одна из максим англо-саксонской политики, которую и я неплохо знаю: все, что технически может быть реализовано, должно быть реализовано. Из этого вытекает еще одно следствие: если что-то плохое технически может произойти - жди, оно обязательно произойдет.
   Двоевластие, вызванное почти взрослым Цесаревичем и сильным и опытным регентом есть? Есть. Недовольство армии и гвардии планами Ксении (да и моими) прикрыть афганскую лавочку, резко сократить поступления туда, перенаправить потоки на очередной этап модернизации экономики есть? Есть. Значит, жди заговора. Он не может не произойти. И "закручивая гайки" - ты только усилишь недовольство, да и ситуацию усугубишь, которая и так в Афганистане неважная. Но есть один способ взять события под контроль - вызвать выступление недовольных ПРЕЖДЕВРЕМЕННО. Если заговор обязательно будет - организуй его сама и под своим контролем. Потом провали его, дискредитируй саму идею, воспользуйся тем, чтобы убрать недовольных. Вот почему - заговор в Санкт-Петербурге превратился фактически в фарс. Вот почему - почти никого из заговорщиков не повесили, многих - просто помиловали. Ситуация была изначально под контролем. За Ксенией следили, но за Юлией нет, ее не принимали всерьез - а ведь за ней спецслужба. Пусть не первой величины - но спецслужба. И громадный опыт нахождения в стае североамериканских неоконов, как в стае волков. Опыт политических и геополитических интриг. Опыт политического и чисто физического выживания, который ничем не заменишь...
   Я писал письма Ксении, она их получала, но ничего не предпринимала, а тайно передавала Юлии. Та, действовала скрытно и тихо, но иногда - была нужна чисто физическая сила, и даже не физическая сила, а огневая мощь. Тогда - информацию доводили до меня, и я зачищал концы. Потому что в отличие от Юлии я умею то, что в высшем свете не умеет почти никто - убивать и оставаться при этом в живых. Я адмирал, никогда в жизни не командовавший ни одним кораблем, но нанесший при этом вреда врагу больше, чем любой корабль первого ранга, любой авианосец. На кого же рассчитывать, если не на меня?
   И им плевать было не то, что происходит в Кабуле. Они подрубали корни заговора - методично, выверенно, один за одним. Где сами, где с моей помощью...
   - Алим Хан
   Юлия хладнокровно кивнула
   - Мы благодарны тебе, что ты убил его и остановил его людей. Они были самой опасной частью заговора.
   Самое главное - что неподконтрольной. Вообще то я не убивал Алим-Хана. Да только кому это интересно. Он мертв. Дело - сделано...
   - А Сноудон? Давно его вели?
   Она покачала головой
   - Нет. Почти сразу я сообщила тебе, действовать надо было быстро. Он был связан с САС, сохранил связи с полком. Нам совсем не нужен был здесь полк английских головорезов и уличные бои. И ты напрасно оставил его в живых.
   Я криво усмехнулся
   - Честь.
   - Дело твое. Но тебе с ним еще предстоит встретиться. В живых должен остаться кто-то один - и чести здесь не место.
   Фас...
   - Давай, догадаюсь. Вы посмотрели на Алим-хана и пришли к выводу, что через него - действовать не стоит. Он не умный - но хитер как зверь и сразу заподозрит неладное, если кто-то из вас двоих решит проявить к нему интерес. Еще - люди с Востока умеют хранить тайны, и никогда не будут говорить о политике и о планах с женщиной, которая для него не более чем кусок мяса. А может - вы просто любили меня и хранили свою честь... и это не исключаю. Но у него было слабое звено, его супруга. А так как Ее Высочеству не по чину посещать фитнесс, у нее свои тренажеры и свои тренеры - в фитнесс записалась ты. И сразу нашла общий язык с Алишей...
   Юлия изобразила на лице недовольную гримасу
   - Только не делай из меня хладнокровное, расчетливое чудовище. Ты думаешь, я притворялась тогда или она притворялась? Он и в самом деле бил и издевался над ней. И это надо было как-то остановить...
   - И вы остановили. Проблема знаешь, в чем? В том, что она пыталась поставить подслушивающее устройство. И попалась на этом. И Алим-Хан ее пытал, а потом пытался убить. Она попалась. Потому что не такая умная и хитрая как ты...
   Она пожала плечами
   - Я не просила ее это делать. Она ведь жива...
   - Да. Но если ты играешь с дьяволом - будь готов к отдаленным последствиям игры. И они - скорее всего, будут не такими, как ты себе их представляешь.
   - Ошибаешься.
   - Вот как?
   Юлия встала. Подошла к окну. Было чем полюбоваться...
   - Проблемы остались. Предпосылки остались. Думаешь те, кого вы помиловали - какими они вышли из всего этого? Я тебе скажу какими. Они утратили веру в божественную, как ты определяешь сущность власти. И стали такими же прожженными циниками, каких было полно в САСШ и сейчас их там полно. Вот чего вы добились.
   - Не меряй мир своей меркой. Такие люди как эти... они всегда с победителями. А мы не рассчитываем проигрывать...
   И снова - та же самая улыбка, таящая множество смыслов
   - Ты с нами. А с такими как ты не проигрывают.
   Да... вы достойны друг друга. Обе сделали себя сами. Обе смертельно опасны. И обе беспомощны... к сожалению.
   - Никто не вступает в игру, рассчитывая проиграть. Но не забывай, что вероятность проиграть - пятьдесят процентов, и это всегда было есть и будет - я тоже встал - я окажу вам услугу. Последнюю. Исключительно потому, что вам она нужна как никогда. Исключительно потому, что люблю свою страну. Я достаточно долго времени провел, цепляясь зубами за развалины Нью-Йорка, чтобы желать своей стране такой судьбы - к которой вы ее подтолкнули. Но я не с вами. Помни это, пожалуйста, когда опять захочется поиграть.
   - О чем ты?
   - О божественной сущности власти. Ее надо восстановить - во что бы то ни стало. И пока не стало поздно.
   Я встал
   - Прощай.
  
  
   Российская Империя, Верный
   в/ч 90112
   октябрь 2017 года
  
   Сегодня - все было не так, как обычно. Далеко не все - так как обычно. Даже - очень необычно. Настолько необычно, что никто даже не мог представить себе такого.
   Прежде всего - в центре были посторонние. Двое. Один - на вид лет пятьдесят, явно аристократ, потомственный дворянин - человек, родившийся в столице Империи сразу, с одного взгляда отличает потомственного дворянина от жалованного, личного. Второй - младше его, хромающий, опирающийся на палку, тоже из военных - но не дворянин. Простоватый, даже слишком... из казаков, наверное.
   Оба были в штатском.
   Второе, что сегодня было необычного - это то, что впервые задание касалось средней полосы России. И не просто задание - а задание по протоколу Эпсилон.
   Никаких следов, ничего. Только смерть, приходящая с неба.
  
   Где-то на Волге
   Санаторий, принадлежащий военному министерству
   Тот же день...
  
   - Опаздываете, граф...
   Граф Апраксин, новый товарищ военного министра шутливо поклонился.
   - Дела, дела... Столько нового - приходится в курс входить... Это вам, отставникам хорошо - сидите тут, под настоечку...
   Черная гвардия существовала. Она не могла не существовать. Черная Гвардия проникла в государственные структуры настолько глубоко, что никто не мог сказать, где кончается тайная организация и где начинается само государство. На некоторые посты - просто невозможно было попасть, не дав клятву на крови.
   Вот и граф Николай Апраксин новый товарищ военного министра - принес клятву. Он - заменит в организации Иванова. Как и многие, прошедшие через Персию, через Афганистан, через Восток, почти все. Кто-то -заменит Петрова, Кто-то - Сидорова. Кто не был - тот будет, кто был - не забудет.
   Это не про тюрьму. Верней, не только про тюрьму.
   - Чья работа?
   Рабочие, подняв на специальных козлах огромного медведя, сноровисто, в несколько ножей - шкуродеров снимали шкуру.
   - Господин фельдмаршал постарался
   Фельдмаршал Раевский, тяжело, шумно дышащий, сильно постаревший за последнее время, но все еще крепкий, кивнул головой
   - Крепкий попался... - проскрипел он - три раза стреляли...
   - На кровях еще не пили?
   - Какое там...
   - Наливайте.
   - А штрафную, граф?
   - Оставьте... только с самолета, развезет.
   Еще двое, обслуживающих стол, сноровисто разбулькали в рюмки кристальную как слеза Шустовскую
   - Хох! Хох! Хох!*
  
   - Нет... все таки хорошим мужиком был Панкратов.... м-м-м... верным. На посту, считай, погиб.
   - Своими бы руками этого гада...
   - Настанет время, доберемся и до него. До всех доберемся...
   - На кого он все-таки работает?
   Фельдмаршал уставился на собеседника, разжевывая свежеподжаренный кусочек вырезки.
   - Ты что, дурак? Он же с Ксюшкой... амуры там у него. Я помню, еще батюшка... свет Александр Александрович, царствие ему небесное... этого хлыща от двора удалял...
   - Удалил...
   - А что? И удалил! Позор-то какой - великая княжна не замужем, и в положении...
   - Ну, род Воронцовых знатный...
   - И похоронят с оркестром.
   Фельдмаршал уставился на собеседника светлыми, выцветшими глазами
   - Ты это. Не вздумай. Без меня - ни шагу!
   - А что?
   - А то! Мал еще решать, понял! Уже устроили дел - не разгребешь. Ксения свет Александровна гневаться изволили, если бы не я - все бы на Лисьем носу уже в петле болтались! Паразиты!
   Собеседники склонили головы
   - Ваша правда, Константин Павлович. Извините...
  
   - Есть захват, захват неустойчивый.
   - Целься по костру - тихо подсказал я сидевшей за пультом крашеной в радикально черный цвет девице. Если бы не этот ее чудовищный мейк-ап, ее однозначно можно было бы назвать очень привлекательной...
   - По костру?
   - Переключи в терморежим. Отметка получится идеальной.
   Изображение на экране сменилось - теперь оно было в серых тонах, тепло выделялось ослепительно-белым. В центре экрана метались, полыхали языки пламени.
   - Поставь на воздушный разрыв. Всех и захватит...
   - Есть.
   Путь же беззаконных - как тьма, они не знают, обо что споткнутся. Вот и спотыкайтесь, сукины дети!
  
   - Слыхал я, господа, что князь Воронцов с североамериканцами в близких. И причем - с давних времен.
   - А не с югоамериканцами?
   - А черт их теперь разберет...
   - Не знаю, не знаю, господа. Мое мнение - он бы один не справился тогда. Североамериканцы ему и помогли.
   - Им бы самим кто помог.
   - Он и поможет. Опасные дела, господа, опасные...
   - Вот когда он завязнет, как следует - тут то и надо действовать. И на сей раз - уже ни с кем не цацкаться. На нем самом - обвинение в измене висит!
   - Помиловали...
   - Позвольте, господа...
   - А то и в самом деле на Лисьем носу болтаться будем.
   - Идет!
   Из домика, где была теплая ретирада, появился сухой, костистый старик - фельдмаршал Раевский, родственник Государя - и опасные, противоправительственные разговоры моментально стихли.
   - Умышляете, сукины дети? - весело спросил фельдмаршал
   - Как можно-с...
  
   - Приказ?
   - Уничтожение, ущерб максимальный.
   - Поняла, сделаем.
   Девица пощелкала клавишами. На экране, в левом верхнем углу загорелся значок, отражающий выбранное оружие - управляемая авиабомба с лазерным наведением...
   - Система стабильна, аппарат в боевом, получена цель, есть зона, есть готовность, есть разрешение, время над целью двадцать одна секунда. Люк открыт... сброс!
   Авиационная бомба весом в двести пятьдесят килограммов - сорвалась с держателя, уходя к земле...
  
   * Приветствие удачливому стрелку, пришло из Германии
  
   Российская Империя, Верный
   Дорога к курорту Медео
   октябрь 2017 года
  
   - Я не пью, майор. С моими контузиями теперь это прескверно выходит.
   Араб горько усмехнулся.
   - Вообще то, я тоже. За тех, кто там остался.
   Мы взяли стаканчики в руки, согревая прозрачную, горькую, дарующую забвение жидкость теплом наших рук. Половину отлили на землю, даже больше - для тех, кто там остался. Остальное замахнули - без закуси.
   Совсем не взяло...
   - Еще по одной?
   - Нет, хватит.
   Мы стояли около оставленных на обочине машин, глядя на заходящее солнце.
   - И что, все? - спросил Араб
   - Какое? - я покачал головой - каждый раз, когда все это происходит, я тоже думаю, что все, с концами. Хватит, набегался. Ан нет. Не будет нам покоя в этой жизни, полковник.
   - Генерал...
   - О как!
   - Так точно. Южный учебный центр подготовки войск специального назначения, начальник учебного центра.
   - Поздравляю.
   - С чем, Ваше Высокопревосходительство? Мне пацанов привозят... несмышленых, щенят еще. Я из них волчат делаю. Волчат, не волков волками они потом становятся. Как мы, в бою. Нынче три года на Востоке - уже ветеран, считай. Но не всех так. Кого-то - и в мясо, Черным Тюльпаном возвращается. Эх...
   - А с нами - не тоже ли самое было? - задал я вопрос.
   Араб, генерал Тимофеев седой, при том, что ему чуть за сорок было, посмотрел на меня больными, абсолютно трезвыми глазами.
   - Так же. Только вот я теперь не могу сказать - ради кого все это. Ради чего - я знаю. А вот - ради кого...
   Да... Неладно что-то в нашем государстве...
   - Я еду в северную Африку. Один мой друг давно приглашает меня пожить там, возможно даже там обосноваться. А потом, возможно - в Америку. В Северную Америку. Если хочешь - поехали со мной. Дело там найдется, нечисти много.
   Араб покачал головой.
   - Нет, Ваше Высокопревосходительство, извиняйте покорно. Старого пса новым фокусам не выучишь. А казака - тем более. Ну, какой из меня наемник? Да и наша нечисть мне как-то... роднее, что ли. Засим - не поминайте лихом, Ваше Высокопревосходительство. Если что - найдете меня, знаете, где искать.
   - И ты меня найдешь, по надобности. И - прекращай, наконец, ко мне по титулу обращаться, надоел. К тому же - ты сам теперь потомственное дворянство выслужил...
   Две руки встретились. Крепко, до хруста в костях. Поднявшийся холодный ветер, несущийся с гор - швырнул в нас пригоршню желтых, отживших свое листьев.
   - Бывай...
   - Удачи...
   Я проводил взглядом армейский внедорожник Араба, пошедший под гору, в сторону Верного - ему еще ехать обратно, в свою часть. Надо было ехать и мне - билет закажу прямо в аэропорту, через Берлин, там и в самом деле навещу старого друга, оберста Ганса Зиммера, который по слухам тоже собирает воинство для Нового света из бывших германских парашютистов, боевых пловцов и горных егерей.
   Но уезжать отсюда не хотелось. Мимо проезжали машины, ветер обдавал меня сыростью, было холодно и неуютно - а я просто стоял. Стоял и смотрел на закат.
   Потом раздался звонок - я поставил телефон на громкий вызов. Совершенно неуместный здесь, в холодной красоте гор и отживших, умерших, но не похороненных листьев, звонок - кто-то настойчиво требовал моего внимания.
   Я достал аппарат из кармана, посмотрел - кто это так настойчиво меня телефонирует. Ничего удивительного, кстати - звонка я ожидал. Номер не определен, хотя мой телефон определяет все номера - понятно, у кого может быть телефон, номер которого не определить никаким определителем...
   Basta! Хватит!
   Широко размахнувшись, я закинул телефон в обрыв. Потом сел в машину...
  
   2012-2013
  
  


Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"