Аннотация: Послесловие, которое, возможно, является двадцать восьмой главой.
- Святой отец, к вам посетитель.
Умберто Бенини поднял голову от бумаг и повернул ее к секретарю:
- Просите.
Тот исчез, и тут же дверь распахнулась снова. В кабинет вошел мужчина лет сорока, снимая широкополую шляпу. В руке он нес чемоданчик.
- Доктор Ковалевский! - старик встретил его улыбкой, - Рад видеть тебя, сын мой.
- И я счастлив застать вас в добром здравии, - широко улыбаясь в ответ, археолог протянул руку.
- Какое там доброе здравие, - проворчал Бенини, - Видно, недолго мне осталось...
Тадеуш внимательно посмотрел на священника - еще более высохшего и согбенного, но так и не сломленного крушением его дела.
- Впрочем, это пустяки, - махнул рукой тот, - Лучше скажи: то, что я тебя вижу, означает, что ты раскрыл загадку? Почему в ловушках никого не оказалось, когда они отключились?
- Да, - кивнул Тадеуш, - Думаю, да. И я принес вам кое-что для закрытого отдела вашей библиотеки.
- Хорошо! - старый священник лукаво сверкнул глазами, - А это - тебе, - и он протянул через стол пачку цветастых комиксов.
- Оооо, и вы туда же! Мои студенты мне их дарят на каждый праздник! Считают, что их главный герой списан с меня!
- Ну, не совсем ведь без оснований... - Бенини выхватил из пачки одну книжицу, - Вот, например, выпуск про некое черное святилище...
На обложке был изображен знаменитый археолог в своей неизменной шляпе, на которого направляла диковинное оружие блондинка со злобным лицом, облаченная в черную форму со свастикой на повязке.
- Тьфу, пропасть, - поморщился Тадеуш, - И не похоже совсем... Англичане пересказали на свой лад, не иначе!
- Еще бы, - кивнул святой отец, - раз уж не удалось замуровать нас там и утопить, как они хотели. Ведь как бы удобно все тогда обернулось! Без нас куда бы проще было доказывать местным мусульманам, что никаких черных обрядов в Башне не проводили, и замять конфликт. До сих пор помню, как мои парни и вы с Отто по горло в воде разбирали завал, который был по течению вниз. Настоящая гонка со смертью! И как потом мы ползли вверх по руслу, будто Иов во чреве кита... Но, если хочешь знать, эти фокусы вышли им боком. Я ведь вернулся в Ватикан точь-в-точь к началу войны, и успел приготовить Англии пару сюрпризов, - старик улыбнулся воспоминаниям, - Ладно, дело прошлое. Я тебя слушаю.
Археолог уселся и открыл чемоданчик. Надев матерчатые перчатки, он бережно извлек на свет семь разных документов: свитков и книг старинного вида. А следом выложил на стол деревянную коробочку, где, переложенные калькой, лежали разрозненные тонкие листки.
- Это, как вы понимаете, семь Книг Кан-нер, - указал он на документы, - Но гораздо интереснее вот эти записи... Мне пришлось попотеть, чтобы их прочесть: они были в ужасном состоянии. Видимо, у Эльзы до них так и не дошли руки. А зря! Это дневник, который вел ее демон, когда был человеком. Он-то и проливает свет на наш вопрос... Я прочту его вам, насколько сумел перевести.
Тадеуш достал тетрадь с переводом и стал читать вслух.
***
- Вот, начинается с полуслова: "...как теперь найти мне? Знаю, что путь мы держали к башне - я и тот человек. Знаю, что отец отдал меня колдунам, как выкуп... Что ж, его воля - закон... Знаю, что шел я словно не по земле в сиянии Высокого Неба, и думал: они не смогут одолеть меня. Но почему я так думал?.. Я не помню. Ты заступил мне дорогу, о, брат мой - и я забыл все, что знал! Ты спас меня - но зачем? После шел я наугад, и казалось мне, что лучше умереть. Но когда барс прыгнул передо мной, я отбил его первый удар! Я решил жить. Я решил вспомнить, что знал тогда..." - здесь неразборчиво, а дальше: "...если бы не учитель. Он дал мне имя, чтобы сбить судьбу со следа. Неведомой силой победил он барса и взял меня с собой. Мы пришли в селение, где он по обету строит храм и творит обряд. Транглунг-гомштен - воистину великий человек! Он учен и мудр. У него огромная библиотека. Паломники почитают за честь принести в дар свитки из дальних краев, и за счастье - самим причаститься знаний. Я бываю там тоже. И я читаю все свободное время. Я должен найти что-то о той башне, куда вели меня колдуны. Если я узнаю, чему хотел противостоять - то, возможно, вспомню и способ..."
Тадеуш перевернул страницу:
- "...недель назад попалась книга. Ее написал некий Енох. Я выучил язык с трудом: это был..." - тут пропущено, продолжается через несколько строчек, - "...Там говорилось о падших ангелах, сынах Бога, бравших в жены дочерей человеческих. И первого из них звали Азазель. Бог покарал его, повелев его связать, сделать отверстие в пустыне и опустить его туда. Про других таких же ангелов было сказано, что они будут крепко связаны под холмами земли, пока не свершится последний суд на всю вечность... Я не придал тогда значения этой легенде. Но ныне я встретил другие рукописи, - и они помогли понять значение первой! В книге пророка Даниила я прочел, что кого-то, кого зовут Сатаной, именуют также "богом Башен". Башня! Неужели?.. Теперь читаю Талмуд, как посоветовал мне тот странник. И что же? Нашел я, что другим именем этого Сатаны было Азазель! Выходит, низвергнутого ангела, про которого писал Енох, заперли не просто в яме, но в Башне! И в Башнях же заточили остальных, кто..."... тут слишком было испорчено, целых семь листов выпало... но похоже, что он увлеченно перечислял свои открытия.
Продолжается так: "...воистину, книги говорят меж собой, и взаимно раскрывают смысл друг друга! Вот апокрифы Саторнила, настоятеля секты офиан. Речь снова о семи ангелах, что творили мир. И первого из них звали Азаил! Вот иудейское толкование: Азаель... был низвергнут в горах на востоке! Но то, что для них - восток, для нас находится прямо здесь! Я убеждаюсь все сильнее, что к одной из тех Башен вели и меня..."... опять пропущено... а вот и о христианах: "...у них не говорится напрямую о Башнях, но есть предание о падении Семерых, почти как у Еноха... И Тысячелетнее пророчество, по которому Сатана вырвется из плена в конце времен - а потом настанет Новая Земля и Новое Небо..."
...Но самое интересное он нашел у мусульман, - продолжал Тадеуш, - Вот: "...кажется, я понял. Сегодня узнал я, что у суфиев есть представление о Семи Священных Полюсах. Семь! Снова семь! О, как много это может сказать умеющему читать меж строк!.. Вот, зачем нужны Башни: они поддерживают Полюса в их неизреченной высоте! Меня, как и прочих, должны были принести в жертву там именно для этого! Те, кого принимали за колдунов, на самом деле хранят мир... иначе и быть не может, ведь иначе мой отец ни за что не отдал бы меня им!!!"...
...И дальше, наконец, выводы: "...нет, я не вспомнил то, что забыл тогда - но понял это вновь с помощью разума. Я понял, как увидеть вновь Высокое Небо! Должен ли я сказать об этом учителю? Мысль моя страшна и ослепительна... Сейчас Верхнее и Нижнее пребывают в равновесии, - но нужна лишь жертва, достаточно большая, чтобы навсегда превысить силу демонов! Великая жертва! Тогда Нижний Мир исчезнет... Не это ли называют на западе Новой Землей и Новыми Небесами?"
- Ого! - не выдержал Бенини, - Какой знакомый ход мысли! И очень... современный, я бы сказал! Применять к духу законы материи...
- Да... это "Ментальная Катапульта". Эльза ее изобрела отнюдь не первой. Но слушайте дальше: "...по силам ли мне такой труд? Хватит ли мне для этого решимости? Не знаю... Но, по крайней мере, я должен выяснить, где находятся остальные шесть Башен. Я говорю с путешественниками, что посещают наш храм и библиотеку. Я делился с ними своей догадкой... большинство из них в ужасе отшатывалось от меня, но бывали и такие, кто слушал внимательно. От них я узнал о самых страшных из сект, что есть на свете, о самых темных и зловещих культах. Я думаю: то, что должно противостоять Свету, должно быть темнее самой Тьмы. Так я понял, где следует искать! В Сирии, в горной области, где исмаилиты Ага-хана..." - тут пропущено... - "но главное: в Ираке есть народ езидов, которых и христиане, и мусульмане считают дьяволопоклонниками, служащими Сатане. Где и быть на земле Первой из Башен, как не там?"
На этом изыскания Сэнгэ обрываются, потому что начинается то, о чем тибетцы рассказывали Эльзе: "...несчастье! Неужели учитель мой не сможет завершить ритуал? Я не нахожу себе места от мысли, что может быть тому причиной. Я помогал ему в его трудах. И не я ли, его недостойный ученик, навлек на нас обоих проклятие Высокого Неба? Быть может, в мыслях моих о Башнях утратил я покой сердца - и совершил оплошность в обряде... Но знаю я, знаю, что другое гораздо вероятнее! О, Бальжинима, дочь царя!.. Я думаю о ней больше, чем должен, и больше, чем... - снова неразборчиво, - ...без ведома моего учителя. Я, должно быть, этим гублю его, хотя клялся отдать за него жизнь. Что мне делать теперь? Нет, я должен очистить свое сердце и облечься в лед! Я должен спросить налджорпа, что бывают у нас, как..."
Дальше на листках сохранились лишь отдельные слова, но, думаю, история достаточно ясна.
- Учитель и сам был хорош, - проворчал Бенини.
- Или слишком хороша была царская дочь, - улыбнулся Тадеуш.
- Тоже мне, оправдание!.. Но ладно. Я понял, что эта версия отличается от той, что знала Эльза. И что из этого следует?
- Мне понадобилось немало времени, чтобы объехать все места, где стоят Башни. Вдобавок я побывал и в Джунгарии, откуда Сэнгэ был родом. То, что я выяснил, поразительно, на мой взгляд!
Во-первых, в родных его краях до сих пор есть предание о том, как местный князь продал собственного сына черным колдунам, чтобы откупиться от них. И о том, к каким бедам привела эта его слабость... То есть, - заметьте! - в этой истории говорится всего лишь о меркантильном соображении. Нет ни словечка о каком-то там великом замысле с жертвоприношением во имя вечности! Я думаю, все остальные интерпретации этой грубой сделки породил сам мальчик. Он пытался придать хоть какой-то смысл тому, что отец его предал.
А во-вторых, с Башнями тоже не все так просто. Шесть из семи построек - не такие уж и древние. По крайней мере, они были возведены заново на прежних основаниях веке в четырнадцатом... ну, максимум, в начале пятнадцатого. Езидский двуглавый храм из них - самый старый. Но и там, и в прочих шести местах до четырнадцатого века никто слыхом не слыхивал ни о каких Кан-нер и ни о каком общем культе Башен! Да, там жили разные народности. Я начал писать о них большую монографию... Да, у них имелись довольно мрачные обряды. Но, представьте себе, они находили им свои собственные объяснения в рамках своих мифов! Я хочу сказать: находили ровно до четырнадцатого века. А потом все будто с ума сошли, и повсюду примерно в одно и то же время построили Башни, и при них возникли общины... вроде той тибетской, что называлась Кантрон Мидэ.
- Постой-ка, - догадался Бенини, - Уж не хочешь ли ты сказать, сын мой, что дело в этом злосчастном мальчишке?
- Я думаю, что даже не в нем самом, а в том, что он стал демоном, - уточнил Тадеуш, - Я немало беседовал с Отто Штальбергом, когда это стало возможно... Ну, я имею в виду, когда он посчитал свою месть завершенной, и его несколько отпустило. Он мне порассказал об их науке с Эльзой, и о демонах в частности. Так вот: они считали, что, когда человек теряет душу, то все содержание его психики становится объективной частью физических законов...
- Это так есть и у обычного человека, - откликнулся Бенини, - "По вере вашей воздастся вам..."
- ...Да, но то, что было теориями, случайными измышлениями, становится после этого железными догмами! И более того...
- ...Самостоятельными сущностями, - подсказал святой отец, - наименования коих тоже давно известны.
- Вот именно! То же относится и к Сэнгэ. Он, конечно, верил в свои догадки. Но пока он был человеком, он знал, что это лишь догадки. А потом, лишившись души, он сам в них воплотился! Фактически, он стал законом существования Башен. И этот закон связал между собой в единое целое семь абсолютно разных мест. Притом влияние его оказалось очень широко, потому что его концепция была глобальна! К тому же, Сэнгэ делился ею с путешественниками. А они несли ее дальше в места, куда шли. Сходные мысли были посеяны во многих головах. Тем вероятнее было, что люди отреагируют, когда в мире появилась... так сказать, физическая основа для того, чтобы Башни действовали. Так возникли эти общества, по-тибетски: Кантрон Мидэ... Они построили Башни, разработали теорию и обряды... И чем больше становилось там людей, тем лучше все работало!
Ну вот: а вы сами тогда предположили, что Эльза не одна исчезла, а вместе со своим демоном, и...
- ...Башни стали теперь просто странными постройками! Они потеряли силу... Так, сын мой?
- Ну да! Не считая того, что она со своей экспедицией устроила им кровавую баню, это и положило конец всем Кантрон Мидэ. Верование стало фантазией. Езидизм вновь стал просто экзотической разновидностью гностицизма. Исчез, кстати, и больной интерес к Башням, который будоражил венские салоны. Ведь до того, как Эльза заключила Контракт, никто не бегал там по стенам и не впадал в паранойю, связывая Книгу Еноха с суфиями!
А еще, по словам спиритистов, духи честных христиан перестали попадать в Бардо, а начали привычным образом оказываться в аду или в чистилище! Я сам их расспрашивал. И я имею предположение, кто их раньше туда закидывал...
- Все это весьма похоже на правду, - священник качнул головой, - Но как все-таки ты объяснишь, что ловушки были пусты? Как ни преуспел в спекуляциях этот мальчишка, но ведь не выдумал же он Семерых Падших?
- О, этого я вовсе не хотел сказать! Просто не стало причины, почему им вдруг надо было сидеть именно в этих каменных ямах. Иная картина мира возобладала, как будто... например... будто переключили канал телевизора. Должно быть, они по-прежнему в нижних кругах Ада, как там у Данте было... Впрочем, это уж вам виднее.
Бенини провел рукой по лицу:
- Нда, отличная "современная наука"! А ведь я давно подозревал на ее счет нечто подобное. Я хочу сказать: прочие законы наших горе-ученых могут оказаться такой же природы, как и закон Башен. Вся эта... термодинамика вместе с относительностью. Взяли и выдумали эту ерунду, и сами же сделали ее догмой! И при этом говорили: мы лишь следуем за реальностью, мы не какие-то мракобесные колдуны! Но на деле они настоящие колдуны и есть, а недобитых алхимиков задавили числом. Пустили по ветру Божий мир, все Семь небес и Сферу огня в придачу...
- Но, отец Умберто, не слишком ли вы пессимистичны?
- Я реалистичен, сын мой! И дело не только в их теориях, а и в практике. Вспомни-ка наш поход. Ведь могло сработать!.. Я имею в виду адскую машину твоей Эльзы. Скажи, что бы ты тогда сделал, если бы тебе и впрямь выпала необходимость ею распорядиться?
- Скажу честно: не знаю, раз она не выпала. Ее последний жест... Мне понадобилось несколько лет, чтобы этот страшный выбор прекратил являться мне во снах.
- Вот видишь! Но, - неожиданно добавил священник, - должен признать: у нее был размах. У всей нашей эпохи был размах... Не то, что теперь. Сложно представить, чтобы сейчас появился кто-то подобный. Все это... грызня группировок... прагматичные интересы... деньги... серость...
- Вы тоже верите во всеобщий упадок?
- В него не нужно даже верить, достаточно почитать газеты или просто поглядеть вокруг! Впрочем, в Писании сказано ясно, что этому миру придет конец. Я думаю, если он не сгорит в огне какой-нибудь бомбы, порожденной научной мыслью, так уж, наверное, сгниет в беззаконии... Но не стоит роптать и искушать Господа, - тон Бенини еле уловимо изменился, - Я, кстати, хочу задать тебе еще один вопрос, сын мой. До меня дошли странные слухи. Говорят, ты делаешь нечто непонятное. Вроде бы, в разных городах ты частенько подходишь к калекам... к увечным с рождения, к тем, в ком отблеск сознания еле теплится... особенно - к детишкам. Ты вглядываешься в них, порой с ними заговариваешь или даришь им что-нибудь. А еще ты при этом достаешь некий медальон и легонько прикладываешь его к ним. Такое впечатление, что ты кого-то упорно ищешь... Кого-то, кому подойдет украшение твоей Эльзы. Скажи, пожалуйста, что все это может значить?
- То, что у вас по-прежнему прекрасная агентура, святой отец, - обезоруживающе улыбнулся археолог.
- Не уходи от вопроса, констатируя очевидные вещи, - усмехнулся в ответ Бенини, - Ты хочешь вернуть Эльзу фон Лейденбергер?
Тадеуш не стал отпираться.
- Да, - кивнул он просто.
- Убийцу твоего отца? Ведьму? Некромантку? Сумасшедшую, что чуть полмира не спалила?
- Да... Да. Да. Да.
- Значит, ты вот так вот взял и все ей спустил, милый благодушный мальчик? Ты все забыл?
- Нет. И случись все снова, - я и сейчас бы ей мешал, как мог, клянусь! Но... я бы не выбросил больше ее медальон. Потому что мы обменялись ими когда-то. Потому что я не согласен, что забросить кого-то в небытие - лучший выход. Потому что... ну, просто потому что. Нет, ничего я не забыл. Я, наоборот, вспомнил, как однажды мне удалось поймать глазами парадокс. Вот как она упала - в тот самый миг я и вспомнил. Как раз из-за этого.
- Но зачем тебе черная колдунья? Разве до сих пор не понятно, какова она есть?
- Я менялся талисманом не с колдуньей! И то, что случилось, не обязательно должно повториться! На этот раз все может быть совсем иначе. Ведь я расскажу ей все, что сейчас рассказал вам! Я несу ей недостающее звено, отчет о ее последнем эксперименте. То, чего она бы не узнала, даже если бы победила в тот раз...
- Ладно, хватит покамест твоих жизнерадостных излияний! У меня уже голова идет кругом... Скажи лучше: как, по-твоему, это может у тебя получиться? Я говорю о способе. Хочу понять, есть ли у меня повод для тревоги, или это всего лишь твоя беспочвенная мечта. И говори без утайки, пожалуйста, потому что тревогу я уже испытываю!
- Беспочвенная? - удивился археолог, - Святой отец, я ведь все-таки ученый! Мог ли я приступить к работе без гипотезы? У всех порядочных ученых она бывает... Конечно, и я постарался ею обзавестись. В общем, я расспрашивал тех, кто мог знать: монахов, колдунов и аскетов в Тибете и Индии... Что происходит, когда кто-то теряет душу? Понятное дело: человек становится демоном. Живое ядро его распадается, превращается в нечто навеки окостеневшее. Но иногда остаются от него... как бы осколки, что возвращаются в жизненный круговорот. Они не могут породить ни полноценного человека, ни даже высокоразвитое животное, но все же могут какое-то время теплиться в низших или случайных жизненных формах. И я смотрю на такие создания, и сквозь их нынешнюю внешность пытаюсь разглядеть... нет, скорее, почувствовать нечто мне знакомое. До сих пор я ошибался, но... помните ли вы, отец Умберто, какое последнее желание она загадала медальону? ЖЕЛАЮ, ЧТОБЫ ВСЕ, ЧТО ЗДЕСЬ БЫЛО РАЗРУШЕНО, ВОССТАНОВИЛОСЬ! Вот я и думаю, что медальон сможет воссоздать ее душу, если он окажется на ней... То есть, на том, в ком живет хотя бы ее искра.
Бенини иронично поднял брови:
- Я понимаю, невежливо расспрашивать фокусника о том, как устроен фокус, но сам фокусник должен представлять себе и это.
- Ну, я надену на нее талисман - и он восстановит ее, - продолжал объяснять Тадеуш, - Но, как выразились бы физики, "с понижением энергетического уровня". Одновременно он возьмет свою плату. Я имею в виду, она возникнет вместе с Сэнгэ. Это будет выражением ущерба, что понесет ее душа. Потому что без Контракта и впрямь никак...
- Отличный замысел! Великий ученый вернется в прекрасной компании, чтобы уж наверняка никто не заскучал. Но ничего у тебя из этого не выйдет! - святой отец пристукнул ладонью по столешнице, - Я, кажется, могу быть спокоен. Не получится никакого "одновременного" воскрешения и расплаты! Мне тоже доводилось беседовать с Отто Штальбергом, юноша. Поэтому я знаю, что Контракт опирается на представления о возможном, которые есть у Контрактера и его демона. Думаешь, хоть один из них способен помыслить "одновременность", - то есть, отсутствие времени? Она же ученый! Время - основа работы для физических законов! Сначала идет плата, потом - результат. И какая бы крохотная доля секунды их ни разделяла, она будет все равно. А платить-то будет нечем, пока души нет!
- Для физических - наверное. Но... как бы объяснить? - тут особый случай. Эльзы-то не существует! А значит, никакие законы ее сейчас не связывают. И в тот миг, когда она возникнет, ей и "помысливать" ничего не придется. Это будет для нее самая что ни на есть реальность. Должен же быть миг, с которого все начинается, - даже само время! В "Бардо Тодол" говорится, например, что в этот момент сияет чистый Предвечный Свет...
- Эх, мальчик! - произнес Бенини с чувством, - Не знаю, понимаешь ли ты сам смысл собственных слов!.. Но признаю: да, возможно, у тебя есть способ, а у меня - повод для тревоги. В твоих соображениях действительно что-то есть... конечно, если ты разыщешь ее наугад, среди миллионов людей.
- Я почему-то уверен, что я ее найду, - твердо сказал Тадеуш, - Даже если мне на это потребуется несколько жизней.
- Я - последний человек, который станет оспаривать силу веры. Но вы, ученые, меня точно в гроб загоните! Как это на вас похоже: сначала сделать, а потом опытным путем выяснять, что из этого выйдет! Ты хоть сколько-нибудь представляешь себе ГЛОБАЛЬНЫЕ последствия, сын мой? Подожди-ка, ты, кажется, начинал о чем-то таком говорить... Что-то там о том, что она с твоей помощью завершит свой последний эксперимент... Чего она там хотела? Преодолеть законы физики?
- Ну, естественно! Она и так их уже преодолела. Сейчас она вне любых систем. А когда она вернется... Святой отец, ей-богу, я думаю, последствия получатся, что надо. Вы только представьте: ей придется как-то уложить в научные рамки то, что она, пребывая в Нигде, сотворила себя из Ничего силой собственного Недеяния!.. В законах термодинамики нет ничего подобного, насколько я знаю. Я, конечно, не физик, но... если из этого родится теория, то получатся какие-нибудь Упанишады, не меньше! Наверно, это будет наука про то, что нет вообще никаких замкнутых систем, и никакого Небытия, и никто не обречен исчезнуть безвозвратно... даже те, кто исчез.
- Прекрасно. И... по-прежнему наивно! - губы Бенини тронула улыбка, - Хотя бы потому, что она этот изначальный момент забудет из-за Контракта.
- Раз есть способ забыть, должен ведь быть и обратный, правда?
- Не мне, служителю церкви, это отрицать. Но я уверен, что ее личный "способ" мне бы не привиделся даже в кошмаре! - проворчал священник, - Это ведь ученый-позитивист, а они из всего умудряются сделать выводы, от которых волосы встают дыбом. Поверь мне, мальчик: для тех, кто добровольно запер себя в какую-нибудь "замкнутую систему", всех прочих вещей просто не существует. И пусть хоть сам Иисус явился бы к ним со своими чудесами, они бы только поглядели на это из своей "системы" и придумали научное объяснение! И у них все сойдется! Ведь мир похож на пластилин, вопрос лишь в том, каков скульптор... Нет, только сам человек может как запереться, так и выйти на свет! А она... Она назовет свое воскрешение каким-нибудь "квантовым скачком" и примется "расширительно трактовать" квантовую механику, как перед этим - второй закон! И со сходными последствиями!
- Ну и пусть себе трактует! Надо ведь ей с чего-то начать. Это просто терминология, не лучше и не хуже прочих...
- Она и тебя истрактует, помяни мое слово! - не сбавлял напора старый клирик, - Скажет, что просто ее расчет сработал. Ты ее вернешь, потому что ты - последний "плюс" ее системы, в обмен на ее полный "минус".
- Да ерунда это, уж простите. Хоть и научная. И вообще, мне на любые трактовки плевать. В жизни еще не такое сосуществует.
- А что, если вместе с ее демоном в мир вернется Закон Башен?
- Но Кантрон Мидэ ведь больше нет.
- Но они вполне могут быть воссозданы! К тому же, где-то сейчас живут шесть человек, не знающих даже, что они Контрактеры Заточенных. И седьмой - пилот дисколета! Вместе с дисколетом! И Лотта Леманн! И Мартин Флегель! И его присные! И я не осмеливаюсь даже предполагать, чем это все может обернуться! Пока возможные варианты описаны только в этих вот комиксах, - священник ткнул пальцем в толстую пачку, - Но мы можем получить прекрасный шанс проверить это наяву! И последняя деталь, уж прости мое стариковское занудство: Семь Затворяющих Печатей в легенде о Башнях считаются Печатями Апокалипсиса. А они, напоминаю, уже сорваны. Ну, как тебе такие обстоятельства, сын мой?
- Вы сочтете меня самонадеянным, но... обстоятельства - это все-таки лишь обстоятельства, даже такие, - чуть помолчав, ответил Тадеуш, - Ни вы, ни я не знаем, что будет. Может, вы и правы: это ученые со своим новым мировоззрением развалили мир легенд. Но я думаю, что тогда нам, ученым, это все и разгребать, - он вдруг пристально взглянул на священника, - Святой отец, скажите прямо: вы против моих поисков?
Вопрос был шире, чем звучал. Тадеуш понимал прекрасно: если против будет такой человек, как Умберто Бенини, его жизнь, мягко говоря, сильно усложнится.
Молчание длилось долго; священник испытующе глядел археологу в глаза, но тот не отводил взгляда. Наконец, старик снова улыбнулся:
- Когда-то я позволил стрелять в тебя, дабы привести ее в состояние, в котором она теперь пребывает, - сказал он, - И сейчас я скажу тебе вновь: на все воля Божия! Потому что если ты умудришься ее все-таки отыскать, я бы не назвал это иначе, как чудом.