Мне даже показалось, что я уснул: глаза на какое-то время сомкнулись, звуки слились в единое бессмысленное гудение, в голове поплыли неясные образы, а мысли стали такими отрывистыми и скачущими, что запись их на бумагу стала бы бесплатным билетом в психиатрическую лечебницу. Но шестое чувство, уже не раз выручавшее меня, вернуло меня к действительности, моментально согнав сон и заставив устремить всё внимание в сторону гаснущего камина.
Угольки слабо мерцали и потрескивали, чувствовался лёгкий запах горящих поленьев, жар хотя и поубавился, но всё же шёл от углей, — в общем, всё было как обычно, и ничто не давало оснований полагать, что произойдёт нечто, выпадающее из общей картины последних дней.
И тут появился чертёнок...
То есть, конечно, я не хочу сказать, что это был именно чертёнок, то бишь маленький служитель Тёмных Сил, о которых пишут в сказках, но вся его внешность — тёмно-серая шерсть, несколько загнутые книзу и назад острые рожки, хвост с кисточкой, раздвоенные козьи копытца на ногах и почти человеческие, но чёрные и когтистые, передние лапки — поразительно напоминала сказочное описание чертёнка или же сатира. Впрочем, сатир представлялся мне чем-то хотя и козлоподобным, но симпатичным, этот же экземпляр обладал омерзительной внешностью, а потому я сразу окрестил — если это слово уместно здесь — своего незваного гостя чертёнком.
Он выскочил из камина и двумя прыжками очутился подле меня, уставившись на меня своими водянистыми серыми глазёнками, в которых, как мне показалось, читалась мольба о помощи.
К счастью или к несчастью, но за долгие годы работы на правительство в самых экстремальных условиях я привык молниеносно реагировать на стремительно меняющиеся обстоятельства, позволяя себе задумываться о них только тогда, когда всё было уже позади. Не теряя ни секунды на размышления, я сгрёб своего гостя в охапку и пихнул его под стол. Шерсть чертёнка оказалась почему-то мокрой и до того противной, что я тут же отдёрнул руки и скривил гримасу отвращения, хотя отнюдь не отличался брезгливостью: самое большее, на что походил чертёнок на ощупь, была дохлая кошка трёхдневной давности, брошенная на улице в тёплую дождливую погоду. Запах, которым он дохнул мне в лицо, хотя и отличался от этого образца, всё же был не из приятных.
Повинуясь импульсу, я быстро передвинул кресло, в котором сидел, таким образом, чтобы оно как можно больше закрывало происходящее под столом, и одновременно — чтобы камин оставался в поле моего зрения. В следующую секунду пистолет перекочевал из ящика стола в карман пиджака, где замерла и моя рука. Итак, я был во всеоружии и готов ко всему.
То, что в следующее мгновение показалось из камина, вывело бы из состояния душевного равновесия любого человека с нервами, чуть менее крепкими, чем у меня; для меня же оно хотя и было необычным и, судя по всему, опасным, но страха не вызывало. Строго говоря, это была пасть на длинной грязно-зелёной шее, украшенной красным зубчатым гребнем. Челюстей было четыре, и они раскрывались крестообразно, подобно лепесткам цветка. Каждая челюсть по краям была усажена несколькими рядами острейших зубов; чего-то подобного языку я не разглядел.
Всё это я отметил в тот момент, когда пасть приближалась ко мне. Стоило же ей очутиться в каком-то метре от меня, как я спокойно направил пистолет в перекрестье челюстей и всадил в него одну за одной пять пуль. С каким-то резким скрежетом челюсти судорожно сомкнулись, и шея втянулась в камин ещё быстрее, чем появилась из него, разбрызгивая по полу тёмно-синюю жидкость, очевидно, заменяющую кровь. С проворством мартышки чертёнок вскочил на стол и принялся, размахивая кулачонками, осыпать удаляющегося врага визгливыми ругательствами на своём языке.
На произошедшие вслед за этим события не успел отреагировать даже я. Чертёнок подскочил ко мне, чмокнул в щёку, из-за чего моё лицо снова брезгливо перекосилось, и нырнул в камин. Машинально вытирая обслюнявленную щёку рукой, я прыгнул вслед за ним и опрометчиво сунул в камин руку, но лишь слегка обжёгся о тлеющие угли: Дверь в иной мир, откуда явились ко мне сегодня столь странные гости, уже была закрыта.
*
Размышляя позднее о случившемся, я решил было, что всё это приснилось мне, но истраченные и не найденные пять пуль из моего пистолета, темно-синяя кровь хищника и собранные мною позднее прекрасные образцы слизи, слюны, шерсти и отпечатков пальцев чертёнка совершенно явно говорили о реальности произошедшего. По неофициальным каналам я отослал материалы в лабораторию, откуда мне пришёл объёмистый и подробный отчёт, из которого, однако, следовало, что образцы, предоставленные мною, не подлежат идентификации. Далее, после обследования моими коллегами всего домика в поисках чего-нибудь примечательного, пропущенного мною, дело засекретили и, видимо, прикрыли на неопределённое время, а я получил благодарность за храбрость и информацию, приказ держать язык за зубами и подробную инструкцию на случай, если что-нибудь подобное повторится.
Рассудок говорит мне, что вероятность того, что Дверь вновь откроется в моём присутствии, близка к нулю. Но всё то же шестое чувство, ни разу не подводившее меня, заставляет меня полагать, что я ещё столкнусь с этим феноменом. Надеюсь, оно не обманет меня и теперь!..