Жил-была у мальчика Васи бабушка. У многих мальчиков есть бабушки, в этом нет ничего удивительного. Но у Василия бабушка была особенная. Ей было ровно сто лет и два месяца. В таком возрасте люди становятся хрупкими, как лампочки. Вот и бабушка Василия по частям разваливалась. А потому Василий был всегда наготове с клеем, нитками и иголками.
Но это сейчас он стал такой бдительный, а тогда, когда это случилось впервые, он был просто мальком пяти с половиной лет от роду, а потому ужасно растерялся.
Вася и бабушка завтракали манной кашей. Вася как все мальчики в его возрасте крутился на стуле, копался ложкой в тарелке и выдувал из каши пузыри. Потому что на свете нет более безобидной вещи, чем манная каша без комочков. Бабушка даже ела эту мирную кашу без зубных протезов. И вот положила она в рот ложку каши, да как-то неловко всхрапнула и попала у нее каша не в то горло и в носу щекотнуло. Бабушка почувствовала, что сейчас чихнет. А если бы она чихнула с полным ртом манной каши, каша разлетелась бы по всей кухне и заляпала бы все вокруг, включая внука. Пришлось бы мыть Васю и стирать его одежду, а потом делать капитальную уборку кухни - все то, как вы понимаете, очень хлопотно. Поэтому бабушка сжала покрепче челюсти и чихнула с закрытым ртом. Чих был такой силы, что сработал внутри закрытой бабушкиной головы, как взрыв в запертом помещении. Бабушкина голова оторвалась от тела и, кувыркаясь в воздухе, полетела на пол. Вася оторопел и замер с ложкой в руке. А бабушкина голова недоуменно хлопала глазами, пытаясь сообразить, что же в конце концов произошло, и почему она вдруг оказалась рядом с тапочками. Вася, хоть и был пяти с половиной лет от роду, сообразил первым. Он вскочил с места, подхватил бабушкину голову и приставил ее на место.
- Нитки, - успела прошептать бабушка. - Нитки и иголку!
После чего ее голова снова отвалилась, не выдержала напора вылетающих слов. Но теперь Василий уже знал, что делать. Он снова приставил бабушкину голову на место и ловко приметал нитками.
- Какой ужасный шрам! - вскликнула бабушка, глянув на себя в зеркало, и расстроилась. Потому что даже столетние бабушки остаются женщинами, а для любой женщины нет в жизни ничего главнее, чем то, как она сегодня выглядит.
- Не переживай, бабушка, - успокоил ее Василий. - Научи меня вышивать крестиком, и я все исправлю.
Бабушка показала Василию, как вышивать крестиком, а он вышил ее шрам. Да так красиво вышил, что мама, придя с работы, вообще ничего не заподозрила. Она решила, что бабушка сделала себе воротничок, который ей самой так полюбился, что она в нем и моется, и спит. А потом мама увидела на бабушке такой же браслет, пояс и подвязки. Мама нашла эти обновки чересчур экстравагантными, но ничего не сказала. Потому что пожилые люди за свою долгую и трудную жизнь заслужили право на любые чудачества.
А бабушка тем временем совсем рассыпалась на части. Встанет из кресла, ногой за ковер зацепится - нога долой. Пальто снимает, за рукав дернет, рука на пол падает. В дикой природе такая бабушка была бы обречена, но в городских условиях ей повезло, что у нее такой заботливый внук. Василий от бабушки ни на шаг не отходил. Она вязать сядет, и он с ней - петли на спицы накидывает, чтобы у бабушки пальцы не отвалились. Шить бабуля возьмется, Василий педаль у машинки качает, да колесо крутит, чтобы у бабушки руки не открутились. И благодаря своей рассыпающейся бабушке, Василий все-все умел - и шить, и вязать, и обед сварить. А благодаря тому, что Вася все умел, его бабушка сохраняла отличную форму. Правда, живого места на ней с каждым днем становилось все меньше - сплошные крестики, а не старушка.
А тут Василию по труду задали салфеточку вышить. Нормальные дети ее еще на уроке вышили, а Вася весь урок вертелся и плевался из трубочки жеваной бумагой так, что взял задание на дом. Дома Вася не особо спешил сесть за задание, все откладывал до последнего. Ведь ему эту салфеточку вышить, что плюнуть. Но бабушка как на зло язык прикусила, штопать пришлось. А потом она стала умываться и глаз в раковину уронила. Пока Вася его обратно приставлял, полночь наступила, и его спать отправили.
Пришел Вася в школу без салфеточки, и стала учительница его ругать да писать в дневник всякие обидные для родителей ругательства. А Вася так расстроился, что даже оправдываться не стал, принес дневник домой и под диван засунул.
Но правду взрослые говорят - ничто в жизни не остается тайным. На следующий день бабушка мыла пол и нашла Васин дневник. Прочитала бабушка замечание учительницы и расстроилась, что ее обожаемого и заботливого внука лентяем, неумехой и двоечником обзывают. Оделась бабушка в новое пальто и в школу пошла за Васю хлопотать.
Успела она как раз к перемене, когда Васин класс из кабинета в столовую выбегал. Дети так спешили, что смели бабушку с пути. Упала старушка, головой стукнулась и уши на пол уронила. Хорошо, что тут же оказался ее заботливый внук. Вася сразу из-за отворота пиджака иголку с ниткой выдернул и так аккуратно пришил бабушкины уши обратно, что учительница только ахнула и руками развела. Она привыкла, что мальчики ни на что, кроме плевательства и драк не способны, а тут у нее случилась мгновенная и полная переоценка жизненного опыта.
Учительница ввела бабушку в кабинет, рассмотрела, как следует и тут же поставила Василию по труду пятерку за год. Потому что все швы на бабушке были не только ровненькие, но и с цветным рисунком. На шее кружева с розами вышиты, на голове платочек посадский, а лицо и вовсе так искусно выткано, что не понять, где нитки заканчиваются и морщинки начинаются - не бабушка, а произведение искусства. А искусство, как известно, должно принадлежать выставкам. Учительница направила бабушку на выставку школьных достижений, где бабушка легко обставила все вышитые салфеточки, ежика из резаных тряпок и табуретку, выполненную старательным старшеклассником.
Так неожиданно началась у бабушки бурная богемная жизнь. После школьного конкурса она выиграла районный, за ним городской, потом вышла на республиканский уровень, а там уже и международный подошел. Тут уже Вася с бабушкой не поехал, потому что ему в школу надо ходить. Но за бабушку он больше не волновался. Во-первых, она вся на ниточках и узелках крепко-накрепко держалась. А во-вторых, ее для сохранности древесными стружками укутали, упаковали в ящик с дырочками и поставили знак не кантовать. И поехала бабушка в Париж, Нью-Йорк, Лондон и Токио. Она всегда хотела мир посмотреть, да как-то недосуг было. И Вася был доволен, ему для счастья пятерки по труду за глаза хватило - уж очень он это дело не любил и только ради бабушки старался.