|
|
||
Тотем Великой Обезьяны
Виктор был принц. Точнее, он был сын короля, следовательно, принц. Может быть, с точки зрения его народа он должен был называться как-то иначе. Но с нашей он был принцем.
Его отец был, таким образом, королем. Маша так всегда и говорила о нем. Конечно, он не принадлежал к какой-нибудь европейской династии. Проще говоря, он был вождем какого-то туземного племени, Маша даже затруднялась показать, где именно находились те земли. Где-то в районе экватора.
Впрочем, откровенно говоря, и имя Виктор было весьма приблизительным. То есть его придумали уже здесь. Почему?
- Аутентичное звучание его настоящего имени абсолютно неприемлемо для интеллигентного русского уха, - объясняла Маша любопытствующим.
Виктор так Виктор. Высоченный флегматичный туземец с серебряной серьгой в ухе спокойно относился к переименованию. Он вообще быстро вписался в нашу жизнь, и только альбом с фотографиями с его родины, да заполняющие квартиру изделия туземной культуры свидетельствовали, что он прибыл издалека.
Теперь его отец собирался приехать, чтобы познакомиться с невестой Виктора - этой самой Машей. И Виктор немного нервничал, поскольку слово отца считал законом. Маше он рассказал, что по обычаям предков колдун его народа (кстати, его дядя) должен был одобрить его выбор. Так что Маша переживала так же.
Наконец наступил день приезда. Ни торжественных встреч, ни обильных застолий никто не планировал, немногочисленная делегация дружественной страны, известной поставками экзотических фруктов и пряностей ступила на землю аэропорта.
Они прибыли инкогнито, так пожелал колдун, а слово колдуна - закон, даже для короля. Их встречали сам Виктор, Маша и несколько общих знакомых - вполне достаточно, чтобы выразить почтительность, не привлекая излишнего внимания.
Вообще-то как Виктор не был особенно похож на принца, так и его родственники - на короля и или могущественного колдуна. Они носили вполне европейскую одежду, а смуглые темноглазые лица с белозубой улыбкой стали уже достаточно привычными на наших улицах. И ничего особенно царственного мы в них не замечаем.
- Вон тот, что в белом костюме с золотыми кольцами, - это мой отец. А тот, что в центре в синем с большой заколкой - это мой дядя, - прошептал Виктор Маше. За год учебы он хорошо овладел русским языком и говорил почти свободно, если не считать небольшого акцента. Но акцентом можно пренебречь.
Маша кивнула и приготовилась произнести приветственную речь, которую она выучила наизусть на языке оригинала (оригиналом в данном случае был Виктор), но в душе считала крайне непристойной.
Церемония приветствия прошла гладко: Виктор, прижав руку к груди, низко поклонился и рассказал свою часть традиционных слов, Маша, стараясь наклониться как можно ниже и говорить как можно тише в рамках приличия, исполнила свою партию в сцене встречи. Вожди или короли остались довольны. Колдун одобрительно кивал головой. После чужеземная знать благодарно прошествовала к поджидающим их машинам и заняла места в соответствии с рангом. Виктор, вместе с парой своих соотечественников помоложе и не таких титулованных, заботился о багаже: множестве чемоданов и сумок. Когда погрузка была закончена, он быстро шепнул Маше:
- Все идет очень хорошо. Звезды говорят, сегодня благоприятный день. Держись, самое сложное еще впереди.
Кортеж проследовал по городу к тем апартаментам, которые подготовил в соответствии с обычаями Виктор. Маша как представительница чуждой культуры к священнодействию не допускалась. На стенах были развешаны амулеты, засушенные цветы и другие непонятные предметы. Что-то неестественное, незаконченное сквозило в убранстве; казалось, квартиры были совершенно непригодны для проживания. Вот сюда-то и привез Виктор своих земляков. И они остались довольны.
Колдун обошел все помещения, бормоча под нос заклинания, на что Виктор только печально вздохнул. Стоя у двери за спинами гостей, он пояснил:
- Я уже провел все обряды, как полагается. Но мой дядя не доверяет мне. Он считает меня легкомысленным.
Наконец колдун завершил ритуал и позволил усталым путешественникам разместиться по комнатам. Потом он обратился к Маше с долгой речью о чувстве благодарности, которое переполняло его сердце.
- Он просит тебя прийти попозже, - перевел Виктор. - Вечером у нас, как это по-русски, торжественный прием. Но по правилам ты должна появиться перед королем только тогда. Чтобы он официально познакомился с тобой.
- Да, я помню, - ответила Маша. Ранее они обсудили все детали церемонии, казавшиеся нелепо устаревшими в наш век скоростей.
Но церемония есть церемония, возражать тут бесполезно и небезопасно. Чем она нелепее, тем более неуклонно соблюдается приверженцами. Маша отправилась домой, выжидать вечера. Подарки, которые она должна будет преподнести царственной особе по случаю знакомства, сложены в апартаментах; их осмотрит колдун, чтобы убедиться, что они не таят в себе никакой угрозы. Так что Маша бездумно погуляла по городу и вечером пришла на прием.
Апартаменты преобразились. Всего лишь немного туземных украшений, светильников и циновок, которые разместили люди, понимающие в них толк, - и девушка оказалась далеко от привычной жизни, просто переступив порог квартиры элитной многоэтажки.
Виктор закрыл за ней дверь и за руку повел в зал, где вдоль стен на циновках сидела свита - и это действительно была свита короля, в великолепных ярких одеждах с украшениями из золота и драгоценностей. На импровизированном троне из кресла и золотой парчи восседал король - ну, в крайнем случае король небольшого народа, но зато настоящий, с венцом на голове. Разумеется, это была всего лишь командировочная корона, размером поменьше и камнями помельче обычной, но не менее красивая. Колдун как истинный колдун был одет в однотонный балахон, но выражение его лица было красноречивее всяких украшений и слов. Он сидел рядом с королем и пронзительно смотрел каждому в глаза - по очереди. Серебряное колечко в носу воинственно вздымалось, когда он свирепо раздувал ноздри.
Едва Маша вошла в зал, как колдун вперил в нее свой немигающий взор, и король приветливо улыбнулся.
- Мой сын рассказывал мне о тебе, - произнес он. - Подойди же, чтобы мы могли побеседовать.
Маша робко приблизилась - все-таки в европейском костюме король страшил ее меньше - и снова воспроизвела заученную речь.
- Ну-ну, я в юности тоже учился здесь. В Москве, - поведал король, пока Виктор принес стул для Маши. - И неплохо говорил по-русски.
- Вы и сейчас отлично говорите по-русски, - похвалила его Маша, лихорадочно раздумывая, не нарушает ли она этикет.
- Ну уж! - благодушно ответил король. - Хотя я и старался поддерживать его. Но где в нашей глуши найдешь собеседника. Вот сын мой, - он кивнул в сторону Виктора, - я его учил. Я надеюсь, он быстро научился хорошо говорить по-русски?
- Да-да, согласилась Маша.
- И я даже знаю, что вы, наверное, придумали ему какое-нибудь другое имя. Как вы его называете?
- Виктор.
- Хорошее имя. В свое время меня называли Петром. Можешь называть меня так же, когда говоришь по-русски.
За время их разговора хорошие подданные не проронили ни слова, а Виктор принес ларец с подарками. Маша вручила их королю медленно, один за одним, и при виде каждого он восторженно вздыхал, цокал языком, затем вертел в руках и передавал колдуну. Конечно, подарки не могли не понравиться - Виктор отбирал их с особым старанием.
Затем пришла очередь Маши принимать подарки. Это были в основном серебряные украшения: цепочки, кольца, серьги и браслеты. Их было немного, что показалось Маше обидной скупостью. Она уже хотела было сложить дары в шкатулку и убрать, но тут вмешался колдун. У него тоже был заготовлен подарок.
Очевидно, это и был кульминационный момент, потому что все вокруг затаили дыхание. Колдун встал, взмахнул руками и что-то произнес нараспев. Затем из складок своей одежды он достал маленькую коробочку и торжественно протянул Маше. Та дрожащими руками взяла ее и раскрыла. На бархатной подушечке лежала пара больших серебряных сережек и маленькое колечко. В общем, ничего особенного, отметила про себя Маша. Колдун же с благоговением взял эти сережки и жестом показал, что хочет надеть их Маше. Та испуганно оглянулась на Виктора.
- Все в порядке, это просто ритуал, - успокоил ее король.
Маша позволила колдуну снять ее маленькие аккуратные золотые сережки и надеть другие - большие грузные серебряные. Туземцы смотрели на нее во все глаза, готовые неизвестно к чему. Некоторые судорожно сжимали дротики, извлеченные из складок роскошных одежд. Но ничего не произошло, и они с облегчением вздохнули.
- На сегодня прием окончен, - провозгласил король, и свита, негромко обмениваясь впечатлениями, разбрелась по своим комнатам.
- Колдун хочет, чтобы ты не снимала эти серьги до завтра, - сказал Виктор, и колдун согласно закивал головой. - И это колечко... Мы ведь говорили с тобой. Надо.
О колечке они говорили уже давно. Его следовало носить в носу, для чего нужно было проколоть крыло носа. Сперва Маша наотрез отказалась, но потом, после долгих раздумий, согласилась. Да и что сомневаться, пирсинг сегодня - это круто, а носить колечко постоянно, пока она здесь, ее никто не заставит. Ну, а во дворце... На что ни согласишься, чтобы очутиться во дворце. Она видела этот дворец на фотографиях Виктора. Он, право же, стоил того, чтобы решиться на пирсинг, такой модный в наши дни.
Маша покорно опустила голову. Колдун что-то властно сказал, Виктор вяло возразил ему. Последовала небольшая перепалка, которую разрешил король, коротко прикрикнув на колдуна.
- Колдун сам хотел сделать прокол, но я его убедил, что здесь можно сделать пирсинг в каком-нибудь салоне, - перевел смысл дискуссии Виктор. - Он согласился, но при условии, что сам проследит за правильностью операции.
- Господи, да какая там операция, - возмутилась Маша, вскакивая со стула. - Просто проколют нос... ужас какой! Ладно, я согласна.
Она отправилась домой морально готовиться к процедуре.
На следующее утро колдун первым делом осмотрел ее уши, отягощенные подарочными серьгами. Он удовлетворенно хмыкнул, увидев, что никакого вреда серьги ей, по-видимому, не причинили.
- Понимаешь, - задушевно поведал Виктор Маше, - он смотрит, все ли хорошо. Ты ведь знаешь, что... Ну, чтобы убить оборотня, надо взять серебряную пулю. То есть, чтобы серебро попало в организм. Вот, мы так определяем, не оборотень ли человек...
- Так вы определяли, не оборотень ли я! Нет, не оборотень! - негодующе зашипела Маша. - Могли бы просто спросить.
- Да какой оборотень признается в этом. Кроме того, некоторые и не подозревают, что они оборотни, - простодушно ответил Виктор.
- А если бы у меня была аллергия на серебро? Сейчас ведь констатируют, что количество аллергий на серебро возрастает.
- Но ведь я еще раньше подарил тебе наши серебряные серьги, с фиолетовыми камушками. Так что я проверил заранее...
Маша подумала и демонстративно надула губы. Виктор задумчиво подергал свою серебряную серьгу.
- Ты сама говоришь, что ученые сообщают об увеличении числа непереносимости серебра. Это и есть первый признак оборотничества. И потом, это всего лишь ритуал.
Колдун, терпеливо ожидавший конца их беседы, показал свои часы.
- Да-да, идем! - откликнулся Виктор.
Салон пирсинга они тоже наметили заранее: Маша смутно знала лучшего мастера, Олега; когда-то он учился в параллельном классе. Он всегда отличался неумеренной страстью к различным шокирующим экспериментам с внешностью, так что ничего удивительного, что на данном этапе он оказался в салоне пирсинга. Весь покрытый колечками, колокольчиками, прочими металлическими изделиями на фоне поразительных татуировок, он произвел неизгладимое впечатление на Виктора, когда однажды они зашли в салон.
- А...Э...О! - только и смог сказать Виктор в этот миг.
Примерно так же среагировал на мастера и колдун. Едва они вошли в комнату, где Олег лениво листал журнал, как жрец застыл на месте, и лицо его выражало, что он испытывал самые трепетные душевные чувства.
- А, вот и вы, - полуравнодушно, полуприветливо констатировал Олег. - Нос колоть будем?
- Да, - безропотно покорилась судьбе Маша.
Пока Олег готовился к операции, раскладывая инструмент, колдун не сводил с него взгляда. Жрец лишь мельком посмотрел на приготовления, словно они не интересовали его, и о чем-то тихо заговорил с Виктором.
- Что это этот абориген на меня уставился? - хмуро спросил Олег.
- Он обалдел от восхищения, - заступилась за того Маша.
- А... понятно. Я и правда горжусь моими композициями.
- Ты сам все это сделал?
- Не волнуйся, все будет в ажуре. Расслабься и попытайся получать удовольствие.
Колдун вышел из ступора, только когда Маша, прижимая платок к лицу, направилась к выходу. Виктор потряс дядю за руку, но даже на улице тот время от времени оглядывался и что-то говорил.
На несколько дней Маша была выведена из игры, переживая душевную травму от пирсинга. Виктор разрывался между ней и своими родственниками. Колдун периодически справлялся о ее здоровье, но такая забота лишь злила ее. Серебряное колечко ждало своей очереди на установку. Маша в душе ненавидела его и, глядя на него, иногда размышляла, что, может быть, она и в самом деле оборотень. Наконец, она пришла в себя настолько, что согласилась снова прийти на званый вечер в свою честь. К нему, по отчетам Виктора, усиленно готовились под руководством колдуна. Король же принимал в приготовлениях мало участия и, вспоминая молодость, развлекался на свой манер, днем гуляя по городу.
- Дядя хочет поговорить с тобой, - закончил Виктор свой рассказ о званом вечере. - После приема. Это очень важно, потому что раньше женой принца никогда не становилась девушка не из нашего народа.
- Он против нашей любви? - спросила Маша враждебно. - Он устроит мне допрос, чтобы помешать нам?
- Нет, что ты. Он не пойдет против моего отца, а мой отец согласен. Просто он хочет знать, что за жена будет у принца.
- А если он останется недоволен? Как он ко мне настроен?
- Не волнуйся, все будет хорошо, - Виктор был спокоен; впрочем, он почти всегда был спокоен.
Маша же была уверена, что непременно скажет что-нибудь не то к неудовольствию колдуна - кто их, колдунов, знает!
Званый вечер прошел скучно. Это было всего лишь заседание короля со своей свитой в той же комнате, какие-то незначительные разговоры на малопонятном для Маши (несмотря на изучение) языке с ритуальным поеданием продуктов из соседнего магазина.
- А ты знаешь, что мой брат тоже учился в Европе! - расчувствовавшись, поведал король Маше. - В Англии. Поэтому он по-русски не говорит. Некоторые из моих подданных живут там до сих пор. Это хорошо.
Маша с подозрением посмотрела на колдуна, который улыбнулся ей в ответ. Момент откровений приближался.
- Зато сейчас он нашел кирчиркира, - прочирикал Виктор из-за плеча.
- Да, поэтому очень рад, - подтвердил король. - Он говорит, что только истинная жена принца могла найти кирчиркира.
Маша не знала, кто такой кирчиркир, радующий колдуна своим существованием, но все, кто мог осчастливить колдуна, казались ей недостойными ее внимания.
Когда же вечер закончился и свита удалилась, колдун подсел поближе к Маше и начал задушевную беседу, пользуясь помощью Виктора. Король не вмешивался в их разговор, но внимательно слушал каждое слово обеих сторон.
- Сын короля, наверное, говорил тебе, к какому могущественному племени мы принадлежим, - величественно заговорил колдун - наша история длинна и полна величайших событий.
- Да, - кивнула Маша.
- Наши предки пришли на нашу благословенную землю много веков назад. Наш главный предок - это Великий Киничин. Он был храбрый воин и могучий колдун. Он изгнал из наших земель крокодилов, волков и злых тигров. С тех пор мы и живем там.
- А кто такой Киничин? - спросила Маша, которая никогда не спрашивала Виктора о таких мелочах.
- Это древнее название нашего главного предка, - пояснил Виктор с гордостью - от себя. - Он был очень сильный. Сначала он был просто муравьем.
- Правда? - спросила Маша, досадуя, что никогда не говорила с Виктором о преданиях его народа.
- Конечно, - убежденно произнес Виктор. - У нас это все знают, с самого детства.
Поняв, что речь идет о чем-то основополагающем, колдун быстро обменялся несколькими фразами с королем и начал рассказывать историю возникновения их рода:
- Великий Киничин жил в стране, где всегда светило солнце и не было ни засушливой зимы, ни дождливого лета. Был он добрым муравьем и жил в мире с другими муравьями в их одном большом доме. Но однажды он поссорился со своим соседом, Иричином, который украл его урожай и побил его. Расстроился Киничин и решил наказать жадного соседа. Пошел он на берег реки, вырыл яму, в которую должен был упасть Иричин, когда утром должен был прийти за водой. Киничин спрятался в кустах рядом, присел на кокос, но устал и уснул. Пока он спал, орех оторвался от берега и поплыл по реке. Когда проснулся Киничин, он был уже далеко от своего дома. Испугался он, заплакал и сказал: Зачем я остался на берегу, надо было пойти мне домой и лечь спать. И тут орех пристал к берегу. Сошел Киничин на землю и увидел впереди большую деревню. Снова испугался он: Убьют меня жители этой деревни, потому что не любят чужаков. Он спрятался в лесу и стал ждать. Мимо него прошло стадо коров. Одна из коров увидела его и плеснула ему молока. Он выпил несколько глотков, и его кожа стала светлой и не такой жесткой, как раньше. Он пошел за коровами и остался ночевать с ними. Ночью к стаду коров подобрались волки, чтобы задрать их. Киничин нашел старый меч, схватил его, чтобы прогнать волков. Его руки стали сильными, а волки убежали и умерли от страха в своей деревне. Утром его пришли поблагодарить за спасение. Он выбрал самую красивую девушку и женился на ней. Когда он выбрал ее, его лицо стало красивым, а глаза - большими. Он также выбрал самую большую хижину и стал жить в ней. Он стал вождем и жил долго.
- Ну и ерунда, - тихо фыркнула Маша так, чтобы ее мог слышать только Виктор. - Неужели ты веришь в это?
- Конечно, потому что это правда.
- Но ведь ты учишься с нами, неужели ты никогда не интересовался, как на самом деле произошел человек? Ведь это же тотемизм! Как можно верить в эти детские сказки в наше время?
- Но ведь я уже знаю, как появился мой народ, - твердо ответил Виктор.
Колдун живо вмешался в разговор длинной репликой. Виктор почтительно выслушал его и перевел:
- Мы знаем ваши предания, но готовы выслушать, что вы думаете о происхождении вашего народа.
- Все очень просто. Это знает каждый. Человек произошел от обезьяны. То есть путем естественного отбора. Обезьяны жили в джунглях. Постепенно они спустились на землю, научились делать орудия труда, добывать огонь и говорить. Они развивались, и общество изменялось по мере их развития. Сначала они жили первобытным стадом, потом родовой общиной. Когда родовой строй стал разлагаться, появился рабовладельческий строй. Ну и так далее. Вот так появились люди. А первым понял суть естественного отбора Дарвин. Но сам процесс занял много времени, миллионы лет. Наши ученые еще точно не подсчитали, все время обнаруживаются новые факты...
Виктор долго переводил ее краткий экскурс в историю человеческой расы и даже, Маша могла бы поклясться, несколько раз говорил что-то по-английски. Когда же он закончил свой рассказ, колдун выглядел очень довольным. Он разразился торжественной речью, которую Виктор переводил уже с некоторым смущением.
- Он говорит, что очень рад. Очень хорошо, что твой народ произошел от обезьяны. Обезьяны никогда не ссорятся с муравьями. Они могут жить дружно и помогать друг другу. Ваш прародитель, вождь Дарвин, который первый превратился из обезьяны в человека, наверное, пользуется большим уважением и его свято чтят у вас... А колдун Естественный Отбор очень могущественный. Мы будем приносить им жертвы тоже. Киничин не обидится. Наш Киничин был сильным и храбрым, а ваш Дарвин был умным и хитрым. Да, обезьяны умные и хитрые. У нас в джунглях живут разные обезьяны, надеюсь, ваши родоначальники тоже.
- Что? - удивилась Маша. - Вы не поняли. Все люди произошли от обезьяны. А Дарвин был ученым, биологом. Он писал книги.
- Знаешь, я не буду это переводить, - обиженно ответил Виктор. - И предание о нашем предке более красиво. Кроме того, наши родоначальники до сих пор помогают нам. Да и вы везде видите следы деятельности вашей Великой Обезьяны.
- Ну ладно, - согласилась Маша.
К чему спорить с этими тотемистами! Неразвитые племена всегда цепляются за свои легенды, и чем верование нелепей, тем сложнее людей переубедить. А зачем? Придя к такому заключению, Маша махнула рукой.
- Я сразу понял, что люди народа великой обезьяны очень добрые и уважают чужие тотемы, - перевел Виктор следующее замечание колдуна. - Мы ходили в парк, а там собраны священные животные разных народов. В клетках, чтобы никто не мог повредить им. И люди тотема великой обезьяны ходят выразить им свое почтение. Они смотрят на них и приносят им жертвы. И детей приучают к уважению животных других народов.
- Это вы про зоопарк? - Маша не сразу поняла, о чем рассказывает колдун.
- Да, про зоопарк, - снова от себя вставил Виктор. - Кстати, я тоже обратил внимание, как ты бережно относишься к животным и всегда берешь еду для них.
Действительно, Виктор очень любил ходить в зоопарк и охотно кормил там животных, всех без разбора, чем вызывал скрытое неудовольствие служителя. Но Маша никогда не думала, что такие походы имеют какой-то тайный смысл. И вот правда начала открываться.
- Я очень, очень рад, что ваше священное животное - обезьяна, - напоследок восторженно сказал колдун. - Это очень хороший покровитель.
На этом, как выяснилось, та часть приема, которая была посвящена знакомству с невестой принца, была закончена. Виктор светился от радости, отчего Маша поняла, что в ее отношении все обстоит благополучно. Но колдун не был бы колдуном, если бы не задумал какую-нибудь каверзу. Маша чувствовала это. И скоро она смогла убедиться в верности своего предчувствия. Ее роль в замысле колдуна была незначительна, чему она была несказанно рада.
Итак, на следующий день Виктор робко обратился к ней.
- Дядя хочет сходить к тому человеку из салона, который занимается пирсингом.
- К Олегу? А зачем? Опять что-нибудь прокалывать?
Виктор замялся.
- У него очень впечатляющий вид, и мы хотели бы запечатлеть его.
- Сфотографировать, что ли?
- Ну да. Если он согласится.
- Почему бы и нет. Если вы заплатите...
- Да-да, я знаю. Мы готовы, - быстро подтвердил Виктор.
- Ну хорошо, пойдем, - согласилась Маша.
Колдун был уже наготове. Большой тяжелый кожаный чемодан, который должен был нести один из придворных, мало походил на футляр для фотоаппарата или видеокамеры, даже профессиональной. Видя, как человек изгибается под тяжестью, Маша посочувствовала ему, но, к счастью, салон находился неподалеку.
День был дождливый и прохладный, поэтому на всех туземцах были длинные плащи и большие шляпы. Колдун стремительно несся по улице, нетерпеливо оглядываясь на носильщика, который, отягощенный, плелся позади всех. Маша старалась держаться немного поодаль, чтобы редкие в полдень и дождь прохожие не подумали, что она сопровождает этих увешанных украшениями людей.
Олег привычно скучающе изучал какой-то глянцевый журнал. Он посмотрел на вошедших, профессионально задержался взглядом на носу Маши и поинтересовался:
- Что-нибудь еще?
- Ничего особенного, эти господа, - Маша кивнула на своих спутников, - хотели бы сфотографировать тебя.
- Зачем еще?
- Из-за татуировок...
- И пирсинга, - вмешался Виктор. - Это в самом деле баснословная красота.
- Что такое? - недоверчиво спросил Олег.
- Им очень нравится, и они хотят увезти фотографии на родину.
- Это похоже на кирчиркира, - вставил слово Виктор.
- Кого?
- Это такой мифологический персонаж, типа героя...
- Да-да! - радостно подтвердил Виктор.
- Ну ладно, - подумав, согласился Олег. - Валяйте. Сто баксов.
Колдун по знаку Виктора достал из кармана портмоне и вынул купюру. Олег подумал немного, подозрительно посмотрел на бумажку и выдвинул новое условие:
- В рублях по курсу... Хотя нет. Пять тысяч.
- Но ведь по курсу... - растерянно пробормотала Маша.
- Причем здесь курс? По-русски сто баксов звучит очень красиво, а если перевести, три тысячи - так себе. Пять тысяч звучит гораздо лучше.
- Почти двести баксов... За какую-то фотографию! Даже не все профессиональные фотомодели получают такие деньги за снимок в журнале! - возмутилась Маша.
- А ты-то откуда знаешь? Уж тебя точно не пригласят для журналов сниматься! - фыркнул Олег.
- Но ведь и тебя еще ни разу не приглашали!
- Да это уникальный дизайн! Не хотите - не надо! Не я к вам пришел! - в свою очередь негодующе вскричал Олег.
- Хорошо, мы согласны, - вмешался Виктор. - Вот деньги.
Колдун уже отсчитал требуемую сумму и протягивал Олегу. Тот нерешительно взял банкноты, с сомнением осмотрел их и бросил в ящик стола с журналами. Чемодан переместился ближе к нему, и придворный с почтением стал открывать замки. Поверх его плеча Маша заглянула внутрь: серебряные колечки, цепочки и другие малопонятные красивые предметы заполняли его.
- Это тоже надо надеть вместо ваших, - подсказал Виктор назначение серебра.
- За дополнительную плату, Надеюсь, они не отравлены, - немного мрачно отозвался Олег.
Колдун снова послушно вытащил портмоне. Маша же, как условились, попрощалась и вышла из салона.
После того, как очередная сумма скрылась в ящике стола, Виктор занялся обряжением модели. Сначала он разложил все украшения на столе, подождал, пока Олег рассмотрит их и промоет в спирту, потом, указывая поочередно, проинструктировал, как их следовало нацеплять. Вскоре Олег предстал перед ними во всем великолепии: мощный торс, расцвеченный татуировками и сверкающий серебряными украшениями. Колдун удовлетворенно вздохнул, а Виктор и придворный отступили назад с выражением явного благоговейного испуга на лицах.
Колдун усадил Олега на стул около окна, напротив которого, по обыкновению некоторых салонов, висело зеркало, на которое водрузили обруч из переплетенных фигурок змей. Небрежно он раскидал остатки золотых и серебряных украшений у ног, так что они ковром покрыли пол. Олег жадно сглотнул при виде такой роскоши, но тут же успокоил себя мыслью, что все это - не более чем бижутерия, не чистое золото и серебро. Колдун же посыпал металлическую поверхность порошком из трав и цветов, принесших с собой аромат далеких джунглей. Несколько засушенных змеек и других мелких животных докончили приготовление. Жалюзи на окнах надежно охраняли присутствующих от любопытных взглядов случайных прохожих.
Колдун скинул свой плащ и остался в живописном наряде из пестрого балахона с перьями. Кроме серег в ушах и носу на нем красовались цепочки всех видов и размеров на шее, поясе, на запястьях в форме браслетов. Из чемодана он извлек большой колпак, на котором были нашиты хвосты экзотических животных, так что этот головной убор издали напоминал копну, и закрепил на макушке. Олег едва сдерживал смех при виде такого маскарада, однако позднее он уже больше не смеялся. Впрочем, оба они выглядели внушительно и даже устрашающе. Затем колдун достал из чемодана же пучок сухих трав, перевитый тонкой резинкой, и большую золотую кремниевую зажигалку. Слегка дрожащими руками он зажег огонь и запалил траву, после чего Виктор и придворный упали на колени и уткнулись лицом в пол. Олег с удивлением оглянулся на них, точнее, на шум их падения. Когда он снова повернулся к колдуну, тот бормотал какие-то заклинания, размахивая тлеющим пучком, так что легкий дымок расползался по комнате.
Откровенно говоря, этот ритуал нисколько не был похож на процесс фотографирования, и Олег уже был готов возмущенно прервать его. Но голос предательски сорвался, возможно, от дымка. И, пока он прокашливался, колдун замолчал и прислушался. На улице усилился дождь, Олег слышал его громкий стук по стеклу, в комнате потемнело и запах джунглей стал заметнее. С пола колдун подобрал серебряный бубен и стал монотонно негромко постукивать в него. Зеркало напротив замутилось, потом в нем появилось легкое свечение. Оно становилось ярче, пока, наконец, Олег не разглядел в нем отвратительную физиономию какого-то странного существа, очень похожего на сказочное чудовище из иллюстраций к восточным легендам. Из зеркала, как из окна, оно пристально смотрело на окружающих; его внимание привлекла красочная спина колдуна. Олег вдруг понял, что одновременно видит и анфас колдуна, и эту самую спину - потому что сзади на колпаке колдуна блестела большая серебряная бляшка, и он видел каждую деталь орнамента на ней. В ту же секунду это ощущение исчезло, и колдун снова стал просто человеком, стучащим в бубен. Пучок травы все еще дымился, и Олег отчетливо расслышал слова заклинаний:
- Кирчиркир, уходи. Бойся нас, ибо наш Великий отец Киничин изгонит тебя с нашей земли. Ты слаб, ты бессилен, ты беспомощен. Кирчиркир, уходи, - монотонно бубнил колдун.
Зеркало померкло. Ярость охватила Олега. Превозмогая слабость, он вскочил на ноги, чтобы растерзать этого человечешку, посмевшего прийти в его обитель, топчущего его сокровища, отвлекающего его от блаженного созерцания красоты. Он замахнулся рукой, чтобы ударить старика, с ревом выкрикивая обвинения. Тот упал на колени, уронив бубен, но ритмичные позвякивания не прекратились, наоборот, они стали громче, отчетливее и к ним стала примешиваться неприятная мелодия, которая еще больше раздражала Олега.
Нет, надо найти что-то более весомое, чем рука, давно уже не вздымавшаяся для битвы. Он нагнулся над разбросанными по комнате сокровищами и поискал что-нибудь более подходящее. Ничего, одни украшения и животные: шустрые ядовитые змейки и ящерки, острозубые крысы и мыши, чтобы охранять его покой.
Он выпрямился: прямо перед ним высился огромный монстр, получеловек-полумуравей, в черных доспехах. Прикрываясь щитом и выставив вперед меч, он прокричал:
- Я - Киничин! Я давно ищу встречи с тобой, подлый змей! Выходи на бой! Я убью тебя, чтобы освободить мой народ и мою землю! Не жди пощады, только смерть остановит наш бой!
- Подлый Киничин! - закричал Олег осипшим голосом. - Разве не видишь, что я безоружен!
- Твое оружие - твое жало, которое я вырву недрогнувшей рукой!
Чудовище взмахнуло мечом, кончик которого задел руку Олега: пронзительная боль на мгновение вернула ему ощущение реальности.
- Боже мой, этот псих точно убьет меня, - с ужасом подумал он и упал на стул.
Но монстр не останавливался. Он сделал несколько шагов вперед и подошел почти вплотную. Маска на его лице, с натуралистическими подробностями воспроизводящая муравьиную голову так, как ее изображают в учебниках по биологии, приблизилась к лицу Олега. Кошмарные жвала двигались в такт грозным словам, которые тот произносил. От ужаса Олег оцепенел, сердце его словно замерло. Он с трудом поднял руки и закрыл лицо, когда Киничин снова взмахнул мечом, намереваясь, судя по траектории, отсечь ему голову.
- Господи, помоги! Я никогда не поеду туда, где живут эти психи. Ноги моей там не будет! - взмолился Олег с закрытыми глазами, ожидая, когда лезвие коснется его шеи.
Глухой стук раздался снова. Удары стихли. Музыка более не доносилась. Тишина воцарилась в комнате.
В дверь снаружи постучали, громко, настойчиво - и так спасительно. Олег приоткрыл глаза: туземцы как ни в чем не бывало собирали свои сокровища, дым рассеялся и солнце снова заглядывало сквозь жалюзи.
- Ты что там, спишь, что ли? - громкий голос снаружи окончательно привел Олега в чувство.
Он проскользнул к запертой двери, открыл ее: на пороге стоял продавец из соседнего магазинчика, молодой парень, на нагрудной карточке которого значилось: "Николай, продавец, консультант по некоммерческой музыке". Николай заглянул через плечо татуировщика в салон и спросил:
- Слушай, у тебя сейчас такая классный музон был, кто такие? Что за запись? Дай послушать тоже. Вау, какие классные штучки!
- Иди отсюда, я занят, - грубовато вытолкнул его Олег и обернулся к своим посетителям.
Те уже собрали свои вещи, освободили зеркало от обруча, и колдун снова надел плащ, так что внешне все выглядело вполне благопристойно.
- Нет, так просто вы не уйдете! Быстро мне все объясните. Или я вызову ментов!
Колдун доброжелательно улыбнулся и вынул серебряный бубен, всем видом показывая, что тоже может кого-нибудь вызвать. Воспоминания Олега были слишком свежи, чтобы он не почувствовал угрозу.
- Ладно, я пошутил, катитесь отсюда, чтобы глаза мои вас не видели!
Пока он говорил такую короткую фразу, придворный и Виктор успели снять с него все кольца и серьги и ссыпать в чемодан, который тут же накрепко закрыли.
Чрезвычайно довольные, они удалились, а Олег был вынужден закрыть свою лавочку и после несколько дней подряд лечить растрепанные нервы.
- Знаете, все было так натурально, - жаловался он друзьям позднее. - Это чучело точно могло мне голову снести. Я никогда в жизни такого ужаса не испытывал. Боже мой, до сих пор все в душе леденеет, когда я вспоминаю этот кошмар. И я ведь никогда не кололся, не курил, ничего такого. Господи, за что мне это? Ну, я точно решил, никогда в жизни ни ногой в эту страну, ни за что.
Старое зеркало он выкинул, а мимо нового старался не проходить. Такая маленькая причуда.
Кстати, экологи зафиксировали сокращение ареала бамбукового аспида - маленькой, но чрезвычайно ядовитой и агрессивной змейки: говорят, аспид исчез с территории, на которой проживает маленький народец, исчез беспричинно и необъяснимо на первый взгляд. Экологи бьют тревогу.
|