Буйной головушкой в омут, и всё трын-трава.
Ни имя действия, ни просто имя произнести не смог,
пересушенным горлом выдавилось только хриплое А.
А - точка отсчёта. Начало беды. Беспощадный исток.
Надо снова учиться произносить и вязать слова.
Вдруг обнаружил себя на перекрёстке у двух дорог

будто покинутый замок - выметен, тёмен и пуст.
Только что-то не так с моторикой пальцев и выражением лица.
Фрустрация - слово звучит, как пятирублёвый хруст,
сминаемой в кулаке новой купюры старого образца.
Что-то пошло не так с полевой ампутацией чувств.
Что-то... Да всё, глядь, не так! С начала и до конца.

На фотографии двое, они похожи на нас, но это не мы.
Ибо нас нет. И не было. И не будет. Это фотофантом.
Бесконечная проба побега из бесконвойной тюрьмы.
Имитация счастья на час без надежды на слово "потом".
Это не ложь, не обман, не фальшивка, это тепло взаймы.
Это наркоприход, но без кайфа, практически сразу в облом.

Замыкание аксонов в остатках перегоревших мозгов,
биохимия нежности, психоанализ весны.
Пережёванной кашицей, горсткой невнятицы слов
залепи, где пробоина. Нет, не болит, тут уж будем честны -
просто горечь и сушь, как среди бесконечных песков.
Это лечится водкой и временем. Ну, так уйди в свои сны,

просто сбеги от себя, и оставь эту горечь вовне.
Вот и представь, что могло бы случиться с тобой,
если бы ангел-хранитель пустил тебя сдохнуть на этой войне.
Это был бы красивый, да только последний твой бой.
Всё могло быть эпически, если б не это вот "не" -
не полечь тебе рыцарской конницей под пулемётной косой.

Если чего-то не можешь простить, то утопи в реке.
А когда погаснет костёр, и на небе займётся рассвет,
забудь на привале всё, что таскал до сих пор, и шагай налегке
через девять миров по оси обозначенной литерой Z.
Собирая росинки в ладонь, и храня их в руке.
Не замечая, что нет ни руки, ни тебя самого уже нет.